Научи меня любить.

Так незаметно прошел еще один день, не преисполненный ничем интересным. От Чайльда вестей нет, его брат по-прежнему на чужом попечении, и это в целом беспокоило Путешественницу. Парень уже должен был проснуться. Но тревожить его еще раз Люмин точно не решилась, понимая: когда он будет готов, они поговорят. И он не позволит больше Тьюсеру тосковать. Из-за всех событий, связанных с Предвестником, всколыхнулись старые и совсем не желательные воспоминания, и мечница, сама того не ведая, отправилась к Золотой палате. Чтобы не тревожить миллелитов, она с утеса опустилась на самый верх монетного двора, без страха стоя на шатком постаменте. Отсюда Ли Юэ был как на ладони, и девушка осторожно присела, свесив ноги. Она любовалась огнями вечернего города, а мысли улетели куда-то далеко. Вспоминалось все, что так или иначе связывало ее с Тартальей. Блондинка так и не могла разобраться со своими чувствами к Предвестнику. Он словно ускользал от ее понимания. То он добрый и заботливый, то холодный, жестокий и абсолютно неприступный. При встрече он несерьезно шутит и дурачится, а после расставания выясняется, что он сказал Тьюсеру приглядывать за ней. Она что для него, очередной ребенок, нуждающийся в присмотре? Или таким образом пытается показать, что она ему не более чем обуза? Люмин выдохнула и сжала руки в кулаки. В груди смешались раздражение и отчаяние, и ничто не приносило покоя. Все становилось только запутаннее. Осознав, что от одних и тех же мыслей, замкнутых в круг и не имеющих выхода, разболелась голова, Путешественница аккуратно спланировала на выступ на скале под крышей. Время отправляться спать. Все равно она так и не придет ни к одному решению. Да и проведать Паймон и Тьюсера также не помешает. Сегодня эти сорванцы, пока девушка привычно бегала по поручениям, отправились в «Весенние ароматы» и довели Ин Эр до полного изнеможения бесконечными расспросами, затем их надолго занял Атай, рассказывая невероятные истории даже самой обычной курильницы, и вот теперь они с упоением слушали байки Тяня по прозвищу Железный Язык. Поняв, что за своих спутников еще долго можно не беспокоиться, мечница и отправилась к Золотой палате, желая проветрить голову, однако добилась совершенно обратного эффекта. И уже собиралась начать карабкаться на утес, дабы уйти тем же путем, как на нее сзади налетели. Опешив, блондинка даже не поняла, что случилось, как уже стояла у стены, опираясь о нее руками, а сзади к ней прижалось чье-то крепкое тело, не давая возможности даже пошевелиться. Родившийся в груди крик безмолвным всхлипом потонул в мужской ладони, накрывшей рот, а свободная рука в мертвых тисках сжала талию. Девушка попыталась укусить наглеца, но зубы сомкнулись лишь на коже перчаток, и в таком положении не получалось даже призвать меч. Она абсолютно беззащитна. Но кто мог подумать, что опасность будет поджидать на крыше самого охраняемого здания во всем Ли Юэ? - Спокойно, принцесса, – прошептал ей на ухо до боли знакомый голос, и Путешественница зажмурилась. Чайльд! Это не может быть правдой. Неужели он все-таки решил избавиться от нее после всего, что она сделала для него и его брата? – Я сейчас тебя отпущу, и мы поговорим, хорошо? Блондинка яростно помотала головой, мычанием пытаясь показать, что думает о поведении Предвестника. Что вообще на него нашло? - Прости, я должен быть уверен, что нас не подслушивают, и потому вынужден предпринять меры предосторожности. – По мере его тихого шепота Люмин постепенно успокаивалась, заставляя себя расслабиться. В его словах имелась доля правды. Им даже видеться не положено. Он – Фатуи, и даже более того – один из Предвестников, а она – почетный рыцарь Мондштадта и спасительница Ли Юэ. Хоть девушка и не гналась за славой, но вынуждена была принять на себя все эти титулы, даже несмотря на то, что они совсем не по душе. Стало бы проще, считай ее все обычной путешественницей. С трудом выдохнув, мечница вяло кивнула, давая тем самым понять, что готова слушать. Но парень не спешил выпускать ее из своей хватки, а ее тело начинало реагировать совсем не так, как ей бы хотелось. Вместо твердой хватки на талии – обжигающие даже сквозь одежду прикосновения, вместо безвыходности положения – крепко прижатое к ней сзади тело. А что на нее нашло? Почему она не может воспринимать его как врага? Почему плавится от одного его присутствия, хотя по сути своей он вжимает ее в стену Золотой палаты, где однажды они уже чуть не поубивали друг друга? - Кстати, я оценил твою трогательную заботу в виде баоцзы и чашки восстанавливающего чая, спасибо. Разумеется, Люмин не могла видеть Чайльда, и почему-то ей казалось, что сейчас он в маске, но готова была поклясться, что на лице его играет та самая раздражающая ухмылка, которая рушит все барьеры и разбивает сердце вдребезги. Наверняка этой улыбкой он не одну девушку свел с ума. В груди заворочалось глухое раздражение. Наконец Предвестник ослабил хватку, и блондинка тут же развернулась, сбрасывая со рта руку, обтянутую жесткой кожей перчатки. Вновь сложенные на груди руки как попытка защититься от его несносного характера. Выглядел он сейчас не в пример лучше. Не таким... помятым. Тарталья лишь хихикнул, но маску так и не снял. Он переступил с ноги на ногу и мгновенно посерьезнел, сбрасывая с себя шутовскую личину. - Плохие новости, Путешественница. Царица недовольна, что ты вечно мешаешься под ногами. И как некстати Синьора поведала ей о нашем трепетном знакомстве. Разумеется, теперь у Фатуи целых два Сердца Бога, и, грубо говоря, их планы ты не нарушила… однако, во избежание неприятностей в дальнейшем, мне приказано… устранить тебя. Девушка даже не дослушала до конца. В ее руке уже материализовался меч, и она выставила его перед собой, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Она не была уверена, что сможет сражаться против парня в полную силу – черт бы побрал эти эмоции! Однако и вот так просто себя убить она тоже не позволит. Наверное, у нее просто нет выбора. И с самого начала их взаимоотношения были обрече… Додумать Люмин не успела, ее руку, державшую оружие, сжали с такой неодолимой силой, что мечница вскрикнула, роняя из ослабевших пальцев остро наточенный клинок. И снова ладонь Предвестника накрыла ее рот, гася крик боли, а сам он навалился на нее, теперь уже точно вжимая спиной в стену. Глаза широко распахнулись, увидев в прорезях маски яростный взгляд. Руку до онемения заломили спереди. - Давай только без этих глупостей, принцесса. Если бы я хотел тебя убить, то уже сжимал бы твою хрупкую шейку и говорил что-то пафосное. Разумеется, я отказался. Или ты настолько плохого мнения обо мне? Дослушай сначала до конца. Сразиться мы всегда успеем. Только в этот раз тебе не поможет даже сила двух стихий, я все равно выйду победителем, и ты станешь моей. В конце его голос понизился до хриплого шепота, а Путешественница испуганно дернулась, не совсем понимая, что имелось в виду. Прозвучало слишком… двусмысленно. - Об этом позже. Я отказался. Из-за этого мы… скажем так, повздорили со Скарамуччей. Он убеждал отступиться от твоих прекрасных глаз и устроить все так, как должно. Даже предлагал свою помощь. У вас с ним свои счеты, что ли? Так как Фатуи не скупятся на шантаж и насилие, пришлось потратить какое-то время на обеспечение безопасности своей семьи. Я перевез их в надежное место, куда лапы Царицы не дотянутся. Как бы смешно это ни звучало, но Иназума – главный противник Снежной. И для моей семьи, не владеющей Глазами Бога, Электро Архонт Баал – единственный союзник на данный момент. Теперь я должен защитить Тьюсера. И тебя. Собственно, все. Мечница предпочла не сосредотачиваться на словах «и тебя», понимая, насколько изменчивыми они могут быть. Ради своей семьи Чайльд пойдет на все. В том числе – без колебаний убьет ее. Удивительно, что он этого еще не сделал. Когда она снова была относительно свободна – парень по-прежнему крепко прижимал ее к стене и на этот раз отступать не собирался, первым делом девушка тихо прокашлялась, не зная, что и сказать. Подобного расклада она ожидала в глубине души. И страшилась его, ведь в финальной их битве только один останется в живых. - А как же Фатуи? – негромко спросила она. – Что теперь будет с тобой? - Обо мне не беспокойся. Царица не готова потерять такой ценный кадр. И воздействовать на меня теперь не сможет. Возможно, попытается послать других Предвестников по твою душу. Но будем справедливы – только я с тобой столь близко общаюсь. Остальные воспринимаются окружающими не иначе как враги. И на твою сторону встанут и рыцари Ордо Фавониус из Мондштадта, и все Миллелиты из Ли Юэ, возглавляемые самой Нин Гуан. И я. С этой силой стоит считаться. Пространства под крышей было немного, и Чайльд, потеряв бдительность, отлетел к скале, больно ударившись спиной о камень, а девушка снова воззвала к силе Анемо, готовясь обороняться. Глаза парня прищурились. - Принцесса, ты опять? - Не называй меня так, – твердо ответила Путешественница, собирая всю свою волю в кулак, как мантру повторяя, что ее противник из Фатуи и останется предан Фатуи. Она не может ему доверять. Не может. Почему же тогда так больно смотреть на то, как обиженно он потирает ушибленную спину? – Даже сейчас ты остаешься верен Царице. И действительно ждешь, что я буду полагаться на тебя? Не успела она опомниться, как в нее полетела стрела, заряженная элементом Гидро, а Предвестник уже оттягивал тетиву лука второй. Люмин попыталась призвать Анемо, но не успела зарядить вихрь самую малость. Наконечник пролетел в опасной близости от ее лица, оперенье задело щеку и сбило цветы с ее волос. С тихим звяканьем стрела, отскочив от стены, упала у ног девушки, и она словно заторможенно опустила взгляд, смотря на свою несостоявшуюся смерть. Это стало ее ошибкой. Бесполезный более лук бесшумно упал в траву, тут же растворяясь, а Тарталья, пользуясь своей нечеловеческой скоростью благодаря Глазу Порчи, рванул вперед, намертво припечатывая мечницу к стене. Она тихо всхлипнула, моментально растеряв весь боевой запал. Ее безвольные руки свели вместе и прижали над головой к крепкой каменной кладке, без труда удерживая тонкие запястья одной рукой. Вторая обвила ее талию в собственническом жесте. В момент рывка маска сдвинулась с лица Предвестница, открывая его взбешенный взгляд. - Хватит этих глупых предубеждений, Люмин! Фатуи повсюду! Ты встречала их и в Мондштадте, и в Ли Юэ, даже в Иназуме есть свои агенты в пустой попытке поддерживать торговые связи. И почему, почему ко всем ты относишься с некоторой долей настороженности, но в целом нормально и спокойно и только я воспринимаюсь тобой как однозначный враг?! Мне стало известно, что ты даже помогала Виктору собирать сувениры из Мондштадта. Фатуи, между прочим! Чем я хуже?! Почему только меня ты ненавидишь?! - Не ненавижу… – с трудом прошептала девушка, тяжело сглатывая. Влажные дорожки прочертили щеки. Она сама не заметила, что плачет. Ей невыносимо было видеть в ярко-голубых глазах Чайльда боль, смешанную с безграничной яростью. И на его вопросы даже себе она не могла ответить. Только бездумно повторять, смаргивая непрошенные слезы: – Не ненавижу… Предвестник внимательно посмотрел на нее, пытаясь отыскать ответы на дне ее зрачков, и резко склонился, захватывая ее губы в жарком поцелуе. Таком же яростном, как и взгляд, направленный на нее. Парень грубо смял губы девушки, полностью подчиняя ее себе. Путешественница отчаянно задергалась, пытаясь вырваться из захвата, сама не понимая, чего она хочет больше: оттолкнуть Тарталью или притянуть его к себе еще теснее. Плотнее. Жарче. Рыжеволосый, однако, был непоколебим. Он ни на миллиметр не отстранился, только гортанно зарычал, стискивая тонкий девичий стан железной хваткой. И Люмин сдалась, подчинилась грубым и лишенным нежности действиям Предвестника, отдаваясь на милость победителя и впуская его настойчивый язык в свой рот. Он был прав: в этой битве она неминуемо проиграет. - Всегда мечтал об этом, – тихо прошептал парень в губы своей пленнице, довольно улыбаясь. И снова накрыл ее уста поцелуем. В этот раз – не в пример более нежным, почти бережным. Голова у блондинки закружилась от резкого контраста чувств, ноги подогнулись, и она бы определенно упала без поддержки Чайльда. Из груди рвался наружу тихий стон побежденной. Она действительно проиграла. Но почему-то совсем не чувствовала сожаления из-за этого.