Научи меня любить.

Много позже девушка сидела на кровати, от долгих рыданий еще периодически всхлипывая и с интересом рассматривая игрушку в виде себя. Работа действительно была потрясающей. Видно, что неизвестный мастер вложил всю душу в создание этой игрушки, и также чувствовалась часть души Чайльда. Он так хотел порадовать ее, что не поленился пропасть на долгих пять дней, разыскивая того, кто взялся бы за непростой заказ. Вот так, не видя ее, столь четко воссоздать все детали… Явно парень не скупился на подробности ее внешности. - Откуда? – хрипловато поинтересовалась Путешественница, трогательно прижимая игрушку к себе. Этот простой подарок был для нее много дороже всего остального. Ведь сделан от всего сердца и с искренним стремлением. Для нее. Пусть поведение Предвестника казалось не совсем верным, но цель оправдывает средства, ведь так? Парень улыбнулся, сидя на кровати рядом и мягко ероша волосы Люмин, просто наслаждаясь ее присутствием и тихим счастьем, что окутало его. - Ты забыла, принцесса. Я Фатуи, а у Фатуи есть связи. К тому же, за твою улыбку я бы не пожалел любых денег. Блондинка негромко рассмеялась, почти с задором спрашивая: - Надеюсь, ты не угрожал бедному мастеру? - Ни в коем случае! – возмущенно воскликнул Тарталья, оскорбленный до глубины души таким бессовестным подозрением, и тут же повалил девушку на кровать, нависая сверху и заглядывая в ее глаза. – Я люблю тебя, принцесса. И когда-нибудь услышу это в ответ. Что Путешественницу восхищало в Аяксе, так это его понимание. Он знал, с каким трудом она ему открывалась, пытаясь привыкнуть к мысли, что помимо потерянного брата у нее появился кто-то, поддерживающий ее и просто находящийся рядом. Большего не требовалось. И потому не давил, лишь терпеливо ждал, когда принцесса будет готова, и уже предвкушал, как она, смущаясь и запинаясь, выдавит тихое, но искреннее «люблю». Да, ради этого дня он живет. И, когда девушка доверчиво прикрыла глаза и потянулась к нему за поцелуем, Тарталья с хитринкой улыбнулся, добавляя: - К тому же, я заказывал еще одного Одноглазика для Тьюсера. Ты ведь обещала ему от моего имени. Люмин печально вздохнула, обманутая в своих самых чистых стремлениях, но не успела расстроиться, как парень сам поцеловал ее, сжимая хрупкое тело в объятиях. И в этот раз ему было невероятно трудно сдержаться, чтобы не зайти дальше положенного. Его манило в ней абсолютно все, от макушки до пальчиков ног. И он был готов целовать каждую часть ее тела, заявляя на нее свои права. Его принцесса.

***

Еще позже девушка стояла у подоконника, задумчиво глядя на улицу, постепенно наряжающуюся в праздничные одеяния. Тут и там на домах и у входов в рестораны появлялись бумажные фонарики, в которых порхали любопытные светлячки, создавая игру света и тени. А еще сегодня ожидался фейерверк, и Люмин уже не смотрела на праздник как на нечто бессмысленное. Ведь сейчас ее сзади обнимали руки, ставшие родными так быстро, а сам Чайльд уперся подбородком в ее макушку, напоминая, какая же она маленькая и хрупкая в сравнении с ним. Путешественница невольно задумалась, где сейчас ее брат. И есть ли у него кто-то, с кем он мог бы так же беззаветно поделиться чем угодно. Друг, товарищ, может, последователь? Или просто союзник. Ведь каким бы верным компаньоном ни была Паймон, все ей доверить блондинка не могла. Но постепенно раскрывала сердце для Чайльда, заполняя пустоту в себе любовью и безграничной нежностью. И когда-нибудь очень скоро она действительно скажет тихое «люблю», без страха глядя в родные ярко-голубые глаза. «Следующий праздник фонарей, – твердо пообещала себе мечница, – мы встретим вместе, Итэр. И больше ни одна сила в этом или другом мире не разлучит нас». - Я должен был предупредить тебя, – тихо пробубнил Предвестник, крепче прижимая девушку спиной к своей груди и позволяя на него опереться. Эту фразу он повторял вот уже в третий раз, и Путешественница тихо вздохнула. - Все хорошо. Но почему ты уехал, не предупредив? - Сюрприз. Я настолько загорелся идеей сделать тебе подарок, что совсем не подумал о твоих чувствах. Прости. – Его нос с удовольствием зарылся в мягкие пряди на макушке, вдыхая легкий цветочный аромат, и Люмин хихикнула от щекотки. – Принцесса, можно одну просьбу? - Хм? – Ей показалось, или в его голосе, обычно таком нахально-уверенном, скользнула еле ощутимая скованность? - Дай свою руку. Ничего не понимая и по-прежнему прижимаясь к спине Чайльда, блондинка протянула ладонь, но парень мягко развернул ее к себе, пытливо заглядывая в глаза. А затем снял свое кольцо с мизинца и надел на ее безымянный палец левой руки. Путешественница сначала замерла, потом резко встрепенулась и почти с испугом воскликнула: - Аякс!.. - Не бойся, – Предвестник накрыл ее губы пальцем, довольно улыбаясь: именно такая реакция, которой он ждал. Изумленно распахнутые глаза, отражавшие яркие звезды, и густо алеющие щеки. Прямо как у ее игрушечной версии. – Пока это не предложение руки и сердца. Просто хочу, чтобы все знали: ты моя. Как и я принадлежу тебе весь целиком. Это кольцо подарили мне родители еще в детстве. И я всегда с гордостью носил его. Оно помогало мне справляться с самыми темными гранями безумия. Но теперь надобность в этом отпала. - Аякс, я не могу, оно слишком дорого тебе… - Пусть это будет залогом моей любви, – усмехнулся Тарталья и склонился, с удовольствием наблюдая, как девушка смущенно разглядывает кольцо на своем пальце, словно привыкая к нему. – Обещай, что никогда не снимешь его. - Обещаю, – тихо ответила Люмин, прикрывая глаза. Предвестник с готовностью вовлек ее в мягкий поцелуй, прижимая к себе и переплетая пальцы. На улице грянул праздничный салют. Это уже второе обещание, данное в этот вечер. И ни одно она нарушать не намерена.