***
О том, что мои мозги планомерно разжижают, догадаться нетрудно. Труднее потом обмануть интуицию папаши, доказывая ему, что пламя тумана на тебя действительно действует, и действует как надо. Я смотрю в потолок в своей комнате в резиденции Вонголы и думаю. Камера под потолком в левом углу, справа около цветка и в розетке напротив уже третий час фиксирует мою неподвижную тушу на кровати. Тупые дегенераты явно не догадываются, что мое поведение не следствие ударной дозы тумана, что мне в общем-то на руку. Итак, мы имеем две основные проблемы. Иемитсу и Тсунаеши. Гребаная, неподыхаемая семейка Савад. Кто же знал, что Девятый так изрядно подговнит Советнику жизнь, когда подпишет договор о правах наследование по итогам Конфликта Колец. Блять, как же хочется поржать папаше в лицо. Так феерически просрать место, к которому готовился столько лет. И просрать кому? Собственной марионетке! Уголок губ чуть дергается, но я успеваю взять себя в руки. Конфликт Колец пошел для всех сторон по детородному органу именно в тот самый момент, когда мальчишка Хибари парой прицельных ударов разнес роботу, в котором сидел Тимотео, голову, вызвав череду взрывов и смерть дона. Попал туда Девятый не без посильной помощи Иемитсу. Встает, правда, вопрос, как ублюдку это удалось, но тот дьявольски умеет подчищать хвосты. Не имей я понятия о его возвеличенных планах, искренне бы поверила в то, как тот скорбит над утратой своего начальства. Чертов лицемер. Сам Девятый тоже предчувствуя нехилый такой проеб подписал документы, что передает все победителю. Победителем стала я, кольцо Наследника идеально село на указательный палец левой руки. Но самая большая проблема была в том, что старик хитрожопо подсадил следить за конфликтом сторонних лиц и теперь вся европейская мафия в курсе, что Вонгола лишилась босса, а наследником стала сопливая дочурка Внешнего Советника. Я стала палкой в колесах идеально сделанного механизма, от которой можно было бы избавиться одним щелчком пальцев, если бы тогда вместо мальчишки Тимотео убила бы я, как это и должно было быть. Мой самый феерический проеб и в то же время самый удачный момент всей моей жизни. Гребаные звезды сошлись именно тогда, чтобы окончательно сорвать крышу изрядно потрепанному Облаку. Когда феерия и звезды перед глазами господина Внешнего Советника спали, и к нему в руки попали те самые бумаги о моем наследовании, моей бренной тушей разнесли весь подземный зал для тренировок. В качестве аргумента: «Ты упустила предателя». Я смотрела тогда на недомерка и боролась с желанием плюнуть ему в лицо. И не плюнула только потому что челюсть была сломана, как и нога, и рука, и еще хуева туча костей. Со всего моего попорченного тельца в относительно здоровом состоянии была только правая часть лица, левая заплыла так, что я даже глаз открыть не могла. В тот момент мне казалось, что надо встать и дать отпор раз и навсегда. Показать, наконец, как неправ был этот сученыш все это время. Голос взвизгнул так, что все тело пробила дрожь, а потом моим черепом в очередной раз сыграли в футбол. Перед тем как окончательно упасть в темноту, я слышала треск костей. Проснулась я через три дня в компании иллюзиониста и двух охранников. И мгновенно поняла, что что-то не так. Голоса не было слышно. Он хрипел, надрывался где-то на краю сознания, но я его не слышала. Привычная к его непрерывному шуму, я едва не оглохла от той тишины, что навалилась на меня единомоментно. Я даже взвизгнула, чтобы проверить, не оглохла ли я. Компания в палате дружно поморщилась. Я послала их на хуй. Когда заявился ублюдок, его я тоже послала на хуй. Пощечина не отрезвила, лишь добавив огня в мой костер безумия. Я дернулась в сторону Иемитсу рывком, была сбита с ног и даже не успела выпустить пламя, прежде, чем меня скрутил дикий приступ. Так я узнала, что у меня в мозгах пара закладок на непричинные вреда «хозяину». В тот момент я физически ощутила ебучий ошейник на своей шее, с острыми шипами на внутренней стороне. Все катилось в бездну. И теперь, чтобы самому властвовать на кровавом троне, Иемитсу нужна самая настоящая кукла. И тут вариантов уже несколько. Можно расплавить мне мозги до состояния овоща, но тогда мое туповатое лицо на собраниях придется как-то объяснять, а можно создать реальную куклу, напичкать ее пламенем тумана под завязку, добавить пару установок и отпечаток моего пламени, и все готово. Работа над моим двойником началась еще пару месяцев назад и, вероятно, уже закончена. Осталось только принять официальное наследие и привет-прощай. Мой труп даже не найдут, если будет что искать. Впрочем, я пока все равно остаюсь собой. Хотя, конечно, сказать, что влияние чужого пламени на меня совсем нет, значит сильно преувеличить. Мое собственное пламя с бешеной преданностью оберегает мое сознание от чужого вмешательства, но из-за этого оно уже не способно также эффективно оберегать меня физически. За два месяца на меня напали четыре удачных раза, один из которых привел меня в реанимацию. Из двух зол, среди которых сдохнуть самой собой или подконтрольной куклой, я выбираю умереть как Сецуна. Я устало выпускаю воздух из легких. Смотрю в чертов потолок, возвращая внимание вовне. Белый, идеальный, ровный. Меня пробивает на смех и я похихикиваю. Мне сейчас можно творить почти лютую дичь. Смешно. Мысли о собственной смерти цепляют мысли о не таком уж и наивном братце. Кто же знал, что мелкий говнюк решится послать кого-то на убийство. Или его никто не ставил в известность? Тогда очень интересно, а кого они на место босса поставить хотят? Впрочем, может высказывание Иемитсу едва ли не на весь преступный мир о том, что он отказывается от сына-предателя, подвигло того на такие радикальные меры. Этих полудурков не поймешь. Треть от всех нападений и в принципе самые большие проблемы доставляет именно новый альянс: Савада-младший со своими Хранителями, Вария, Джессо и, что удивительно, маленькая наследница Джигио-Неро. И вот здесь и начинаются реальные проблемы для всех. Потому что если в конфликт вступят Аркобалено, война станет в разы более кровавой. И мне самой ее тогда не пережить. За дверью раздается вежливый стук, и голос прислуги предупреждает об ужине.***
Время пришло. Я стою у огромных дверей, что вскоре откроются и впустят наследницу, что станет Десятой после жалких пары часов. За спиной переговаривается охрана, слышен властный голос отца. Мой последний день. Я уже видела свою марионетку. Идеальная копия. Идеальная я, которой ни Сецуна, ни я, пришедшая из-за Грани, никогда бы не смогли стать. Я сама лично вливала свое пламя в куклу, туповато подхихикивая, тыкая в нее пальцем и хлопая в ладоши. — Вероятно, поздние установки наложились на более ранние и дали такой эффект, — безэмоционально бросает иллюзионист всякий раз, когда отец брезгливо кривит губы на мое поведение. Сраный ублюдок. А ты надеялся на другой эффект? Я стою рядом с дверью, дергаю платье, глупо похихикиваю и строю глазки одному из охранников. — Хватит, — одергивает меня Иемитсу, смотрит брезгливо и недовольно. Подавись мудак, ты сам этого хотел. Он поджимает губы, вынуждает схватить его под руку. Да, пожалуйста, потом только не бесись сильно, ладно? Лицом упираюсь ему прямо в его идеальный белый пиджак. Макияжа на мне минимум, но и того хватает, чтобы размазать его по всему рукаву. Ублюдок шипит, но дышит глубоко и размеренно. Ему не с руки показывать свой поганый характер. Я смеюсь в открытую, мне можно, у меня мозги набекрень. Показываю пальцем, кручусь волчком, подпрыгиваю на месте. Мне не спокойно, мне пиздец как неспокойно. Если хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь маленькая деталь, моя голова слетит с моих плеч раньше, чем я успею моргнуть. Голову с плеч! Безумие в моих глазах цветет и пахнет. Пламя искрит на пальцах. Браслеты не спасают, ибо сумасшедшим не больно, а еще они могут получать от этого удовольствие. Или это вы будете думать, что это так… Огонь вокруг, огонь во мне! Щеку обжигает чем-то помимо огня, но тоже горячим, я смотрю на папашу, удивленно таращу глаза. Прикусываю уголок языка, сжимаю зубы сильнее, чтобы выступили слезы. В конце концом откусываю его, но слез добиваюсь. Я готова прямо здесь и сейчас устроить громкую истерику. — Молчать, — властно доносится от ублюдка. Я снова смотрю удивленно, а потом отвожу глаза. Тебе просто повезло, козел, если бы не кровь, тебя бы ждал позор. Иемитсу приносят новый пиджак, будто сученыш знал, хотя кто его знает, с моими выходками мог и подготовиться. В своем белом идеальном костюме и черной рубашке он выглядит господином. Он выглядит и ведет себя так, будто это он сейчас взойдет на кровавый трон и примет чужие грехи. Ты ведь еще за свои не заплатил, так не тяжела ли ноша будет? Я стою, покачиваясь с пятки на носок, будто не я здесь устраивала истерику, будто не меня здесь ударили и унизили. Весь мой вид говорит о том, что я никто, что я кукла в чужих руках. Так не приходят на собственную коронацию. Так не выглядят настоящие короли. Кто угодно, но не короли. — Я бы сказал тебе бежать, Сецуна, но ты ведь не можешь, — говорит мне мой недо-папаша прямо перед выходом в свет. Я широко раскрываю глаза, смотрю на него глупо-глупо. — Сецуна, — и пальчиком тыкаю на себя. Он смотрит снисходительно с усмешкой, но не так, как на любимых, но глупых детей, так смотрят на щеночка, что мило повизгивает, прямо перед тем, как сунуть его в мешок и швырнуть на дно. Я хмыкаю где-то глубоко в душе. Какое тонкое издевательство, господин Внешний Советник, мне понравилось. А через два часа я стояла на возвышении рядом с троном одна. Потому что никому кроме главы Семьи и его приближенных не было позволено стоять здесь. Грех Вонголы я приняла как драгоценный подарок, о котором забудешь уже через неделю. Все высокопарные речи, что прожужжали у меня в голове, после получения в руки этой маленькой бутылочки, я выслушала даже с какой-то иронией. Ну кто бы мог подумать, что Воля всех предыдущих, будет устраивать проверку претенденту. Только вышел конфуз. Пламя мое за месяцы постоянной борьбы за мое сознание выходки предков не оценило. Снесло все единой волной. Я стала Десятой донной Вонголы. А в следующую минуту словно из ниоткуда взялись тысячи бумаг с каким-то текстом. Зазвучала запись с очень знакомым голосом. — Я бы сказала тебе бежать, но ты ведь не можешь, — шептала я одними губами, с удовольствием растягиваясь на троне. Глаза мои смотрели только на Иемитсу, которого уже стремительно скручивала группа людей. Босс Каваллоне чуть склонил голову где-то справа. Его я видела краем глаза, как и мальчишку, что сверкал на меня своими глазищами. Цвет другой, внешность другая, он сам другой. Но не узнать невозможно. Дробящий Мустанг весьма споро подчистил хвосты за парнишкой. Об отношениях этих двоих я предпочла не думать. Мне в ноги был брошен скованный браслетами-подавителями Савада Иемитсу. Я играючи вытащила на свет пистолет, напоказ взвела курок. И с пафосной фразой о том, что не потерплю предателей, вышибла ненавистному ублюдку мозги. С удовольствием, с наслаждением, почти с экстазом я наблюдала, как его мозги разлетаются по полу, как льется кровь, как обмякает его тело. Я ждала этого долго, дьявольски долго. Сдерживать свою радость у меня больше не было ни сил, ни желания. Ведь ублюдок дал мне полный карт-бланш, перебив всех, кто хоть что-нибудь знал о том, к чему я или он причастны. Мой демонический смех разнесся над залом, наверняка заставив вздрогнуть немало людей. Но кому какое дело до королей, если можно стать джокером, верно?