***
— Прошу прощения? Когда его позвали, Суджи не сразу понял, что перед ним стоял офицер полиции. Виной тому было киношное представление о копах — эдаких разудалых альфа-самцах без страха и печали, обязательно носящие солнцезащитные очки, даже в кромешную ночь. В реальности же сипуха знал лишь участкового из деревни: усатого, пузатого борова, крепкого как скала и на удивление проницательного. Хоть он был не в ладах с цифрами и любил прибухнуть, но в деревне Н. при нем всегда был порядок. Как говорил дедушка Симу, из таких зверей можно гвозди делать. — Простите, сэр, — повторил женский голос с характерным южным ацентом. — Какой у вас номер? К нему приблизилась пума, одетая в рубашку и брюки кошка с кремовой шерстью, толстым хвостом и мощными ногами. С редкими вибрисами на морде, женщина смотрелась лет где-то на тридцать. Она глядела на Суджи с выражением уверенным, знавшей жизнь хищника, и тем не менее была в ее зеленых глазах та самая искра жизни, которую сова примечал в зверях с добрым нравом. Да уж, назвать ее мелкой или малозаметной язык никак не поворачивался. Напротив, на ее фоне пернатый выглядел ходячей вешалкой. — Сэр, какой у вас номер? — сохраняя терпение, вежливо переспросила она. — Эм... — он посмотрел на талон. — 108. — Отлично. Меня зовут Киото, я буду заниматься вашим делом о краже. Пройдемте со мной. Сипуха чуть оторопел, кажется, лишь сейчас осознавая всю серьезность происходящего. Вот и все, думал он, началось. Словно ожидая какой-то знак, Суджи взглянул на козлика, все так же безучастно стоявшего в стороне, с руками в карманах. Хоть тот ничего не делал, присутствие даже одного сочувствующего придавало сове ощущение трезвости, значимости такого поступка. Пути назад нет, все решится здесь и сейчас. Суджи вошел в просторное помещение, сплошь обставленное столами с компьютерами. Шум в главном офисе отделения был сравним с гомоном на вокзале, помноженный на десять. Сипуха чувствовал, будто по левое и правое ухо громыхали кастрюлями, но он терпел, ведь цель визита была близка. Он следовал за офицером Киото — курсируя между столиками, птица видела несколько десятков зверей, гражданских и полицейских, стоящих, сидящих у стен, за столами, горланящих во все горло, пытаясь перекричать безумный шум. Кто-то сидел с ребенком на руках, кто-то был прикован к ножке стола, и эта катавасия не затихала ни на секунду. Пума села на темный стул, предложила место сове. Начав беседу с простых вопросов, Киото спрашивала подробности кражи: где, как это случилось и кто, по мнению парня, мог совершить злодеяние. Не тратя время зря, Суджи быстро повторил свою легенду о тарантулах, в этот раз, добавив время рейса и момента обнаружения "пропажи". Пума слегка улыбнулась. Похоже, офицер полиции посчитала милым, что молодая птица описывала своих питомцев с такой увлеченностью и с таким вниманием, словно те были настоящими разумными существами. — Есть, — кивнула она, занеся описание в форму данных. — А теперь хорошенько вспомните внешность вора. Опишите его максимально подробно, важна каждая деталь. Не торопитесь. — Это пятнистый, вытянутый зверь, из кошачьих. По-моему, гепард. На нем были такие стильные штаны... слаксы называются, кажется. Весь нафуфыренный, в коричневой кожанке и на ремне у него была бляха, золотистая, сложно не заметить. И символ там решетчатый... Черт, не помню. Это важно? — Если вспомните, это будет замечательно. Дать листик? — Угу. В завалах памяти из формул и теорем, Суджи бульдозером принялся пробивать дорогу к заветному рисунку. Минутное размышление, и легким нажатием крыла он вывел две симметричных черточки с росчерком:IхI
— Типа такого. Киото добавила несколько слов в отчет, после чего ее взгляд устремился на символ. Пума пристально смотрела на линии, затем на парня, затем обратно на рисунок. Нависло молчание. — Вы знаете, что это такое? — Ну уж точно не формула, — Суджи с видом знатока провел пером над клювом. — Может бренд, может знак команды... Без понятия. Пума вмиг изменилась в лице, сменив выражение с профессионально-приветливого на отрешенно-холодное. Офицер смотрела на парня, улавливая каждое его движение, каждый жест. Суджи слегка занервничал от такой перемены, ощущая, что она просверливает ему на лице дырку под календарик. Наконец ее взор смягчился. — Допустим. А если добавить линий? Взяв черную ручку, Киото принялась водить поверх контуров несколько черточек. Когда она закончила, символ на листке преобразился в иероглиф:斑
(madara)
— "Пятна"? — Суджи удивился. — Ну, да. Да, что-то такое было... Хм-хм, забавно. — Почему? — Ну, типа, он весь в пятнах, и на ремне такая надпись. Это все равно, что вы себе на рубашке красным по белому напишете "шерсть", и мне — "перья". Хотя я в моде не силен, так что... — Понимаю. Пума вновь вернулась к отчету. Пока та быстро набирала текст на клавиатуре, Суджи медленно обвел головой полный круг, рассматривая рабочий балаган. — Не представляю, сколько у вас забот, — смотря на пальцы Киото, сказал он. — Сотни зверей каждый день, и всем что-то надо... поди разберись. Наверное, это очень утомляет. — Работа есть работа, — та наклонила голову по сторонам. — В одни дни легче, в другие тяжелее. Пока есть граждане, которые верят в закон и не равнодушны к другим, то в мире есть какая-то... надежда, наверное. Понимаете, о чем я? Парень кротко кивнул. — Золотые слова. Как по мне, с таким воззванием вам прямая дорога в шефы полиции. Кошка приподняла бровь. — Что ж-ж-ж, — с задумчивой улыбкой протянула она. — Может быть, когда-нибудь. На секунду Суджи опустил лицо, собираясь с мыслями. Наконец, набравшись храбрости, он обратился к Киото. — Я правильно понимаю... вам нравится спасать зверей? Киото хмурится, отводит взор от дисплея. Сложно сказать, что прозвучало страннее — сам вопрос или интонация, с которой он был задан. Что характерно, худого, немного дерганного паренька, который сидел напротив, теперь было не узнать. Сипуха стал будто каменный, обратив черные, бездонные глаза, с вызовом, с просьбой, немым криком о помощи. — Да, — повернувшись к сипухе, офицер чуть наклонилась вперед. — Разумеется. У вас все в порядке? Взяв все тот же листик, сипуха перевернул его на другую сторону, написал одну строчку:тарантул = перепелка
Он протянул записку офицеру. Киото посмотрела на два слова с напряженной миной. — Простите, сэр, но поисками граждан занимается другой отдел. — Знаю, поэтому обращаюсь именно к вам. Среди пропавших — сколько из них полиция смогла найти? — Достаточно много, мы публикуем отчеты каждый день. — Достаточно? — шепотом спросил Суджи. — Вы так думаете? Ладно, я здесь первый день и могу много не знать. Допустим, слухи об академии Черритон раздуты. Вы сами говорите, что готовы помогать зверям, но я уверен, что вам поручают только мелкую бытовуху, кражи и угоны. Так ведь? Сколько обращений может быть в столице страны? Тысячи? Десятки тысяч? Но их принимает только один особенный отдел. Вам не кажется это немножко странным? Слыша обрывистое дыхание птицы, офицер погрузилась в размышления. Потирая когтем желтый квадратик бумаги, ее зрачки сузились, а на стоически-спокойной морде прорезалась едва заметная эмоция. Сова слишком хорошо знал это чувство — горечь бессилия. — Послушай, Суджи, — тяжело вздохнула Киото. — Будь моя воля, я бы помогла, честно. Но есть правила. Я не могу идти против руководства. И чтобы ты знал, тот гепард, которого ты видел, — она перевернула листик на сторону иероглифа. — Он член банды, очень влиятельной и крайне опасной. С наскока, без подготовки такие расследования не делаются. Извини, я ничем не могу помочь. Мне очень жаль. Каждой ее слово падало на плечи парня невыносимо тяжким грузом. На последней фразе белая птица почти согнулась, опустив лицо и глядя себе под ноги. — Без проблем, — сухо сказала он. — Да, я просто вернусь в академию, зная, что меня могут утащить за углом и разобрать на суповой набор. Зато у вас есть надежда. Огромное спасибо, офицер, мне стало в разы спокойнее. Понимая, что беседа исчерпана, Суджи направился к выходу. Глубоко в душе он знал, что этим все закончится. О какой надежде может идти речь? Все это пустой треп, выеденного яйца не стоящий. В окружении горланящего народа и звенящих телефонов, парень чувствовал, как в нем закипала злость: на Киото, на пятнистого гангстера и сильнее всего — на себя. Завидев идущую навстречу белую птицу, бородатый козлик встретил сову с обнадеживающей улыбкой. — Ну что, как все прошло? Коп нормальный попался? — И да, и нет, — безрадостный Суджи был мрачнее тучи. — Ты был прав, только зря время потратили. — Может быть и так, но... С другой стороны, мы сделали все, что могли. Так что, пойдем? Услышав это, юноша уставился на него. По какой-то причине одним крылом сипухе хотелось пожать ему руку, а другим — придушить, чтобы его дурацкие глаза вылезли из орбит. Так ничего и не сказав, сова с козлом медленно зашагали в сторону выхода. Внезапно, в паре шагов от дверей их остановил возглас диспетчера. — Стойте, молодые звери! — лама приподнялся с кресла. — Да, вы, в зеленой кофте. Просили передать, чтобы вас ждут в кабинете комиссара. Ребята переглянулись. — Зачем? — в унисон спросили они. — Не'наю, — покачал головой лама. — Сказали, дело срочное. — Интересно мышки пляшут, — сказал козлик, почесывая бороду. — Чего это они вдруг? — Походу, ты снова оказался прав, — в пол голоса повторил Суджи. — Что, правда? — Начальник сверху узнал мою фамилию, вот и зашевелились. Ожидаемо. — Хрена себе. У тебя родаки бистары что ли? Прежде чем ответить, Суджи осторожно посмотрел по сторонам. — Нет, — сипуха покачал головой, затем повел крылом в воздухе. — Но и не мелкие чинуши. Так, где-то по серединке. — Офигеть, — присвистнул рогатый. — Везет тебе. — Да уж. Ну, погляжу, что они выдадут. Шагая вверх по лестнице, белая птица чувствовала себя, мягко сказать, необычно. Уже второй день он был в ударе, но радость от таких внезапных успехов не умеряла скверное предчувствие. Сипуху приучили не ныть по пустякам, и не жаловаться на прихоти судьбы, вот только новость о встрече с бандитом в первые часы поездки в Удавку иначе как подставой высочайшего калибра не назвать. Тем не менее, события складывались не так уж и плохо. Приятно, что Киото не дала заднюю, рискнув передать заявку ребятам повыше. Успокаивало и то, что хоть раз в жизни фамилия Суджи наконец принесла какую-то пользу, а не предвзятое лизоблюдство и повод для насмешек. Плюс, даже если вопрос замнут и отмажутся отговорками, у совы будет пара отборных баек для одногруппников. Или для местной газеты, чего мелочиться-то? Пройдя восьмой лестничный пролет, сипуха фыркнул в ноздри. Конечно, для него это не имело смысла. Если пропавшие перепелки канут в небытие, если законники скинут все в папку, чтобы та исчезла в жерновах процедур и протоколов, то местная полиция и "пятнистые" — одного поля ягоды. — Никакой разницы. Разве что в стильном прикиде, — рассуждал Суджи. Наконец, он добрался до кабинета комиссара. Слабо постучав в дверь, он проследовал внутрь. Стены скромной приемной комнаты украшали панели в темно-медных тонах. Напротив совы, возле еще одной двери, сидела ящерица-секретарша с ноутбуком, обклеенного стразами. Над узкими, зелеными ноздрями рептилии восседали очки в серебряной оправе. — День добрый, — словив на себе вопрошающий взгляд, птица представилась. — Я к главному, сказали срочно подойти. — Господин Нагануси никого сегодня не принимает, — гнусавым голосом сказала секретарша, с явной неохотой взялась проверять что-то в записной книжке. — У вас назначена встреча? — Г... Господин? — Суджи сдержался, чтобы не засмеяться. — Кхем, кхм-хм. То есть, простите... Да, назначена. Игуана сощурилась. Медленно повернув голову, она достала из ящика еще один тоненький журнал, и, облизнув палец, пролистала пару страниц. — Вашего имени здесь нет. — Верно, я не по записи. Мне в приемной только что сказали... — Я ничего об этом не знаю. Если это все, и у вас нет вопросов, то можете идти. Так, в переводе с канцелярского наречия звучит фраза: мы вас не звали, будьте добры пройти на хуй. От такой новости сипуха тихо щелкнул клювом. — Простите, что побеспокоил. Всего доброго. — До свидания. Он вышел из кабинета, пытаясь сообразить, что сейчас произошло. Бегая глазами вокруг в поисках ответа, Суджи заметил голубую колбу кулера. Без сомнений, вся эта беготня порядком нагоняла жажду. Набрав стаканчик воды, сова принялся смачивать горло маленькими глотками. — Бред какой-то, — прыснул сипуха, распушив оперение от досады. — Ничего не понимаю. Быть может, офицер Киото хотела встретиться лично, без посторонних глаз? В пределах коридора Суджи видел только зебру, медведя и каких-то собак, кажется, боксера и овчарку. Если парень выучил что-то из фильмов про легавых, прямо сейчас должен был прийти информатор с важными сведениями. Но никто не появлялся. Сова прищурился, тревожное чувство кусало кожу от спины до шеи. Набрав два стакана горячей воды, он с занятым видом спокойно направился к лифту, нажал кнопку локтем. Не поворачивая головы, он вслушивался в малейшие звуки. Скрип механизмов, натяжение бегущих тросов. Стук когтей секретарши по клавиатуре. Слышал Суджи и тяжелые, поспешные шаги. Существо весило больше центнера — точно не пума. Издалека явилась зебра. Высокий, мускулистый конь в темную полоску, так же как и Киото, носил форму офицера полиции. Бросив мимолетных взгляд на сипуху, он встал рядом. Без преувеличений, зверь был два метра ростом, настоящая махина, гора из мыщцев. Только солнцезащитных очков не хватало. Скрип троса, скрежет шестерней. Слабая мелодия оглашает прибытие лифта. Двери разошлись в стороны, но зебра не торопился идти вперед. Чувствуя нарастающий стук в груди, белая птица вошла первой, конь ступил за ним следом. — Вам на какой? — обратился зебра низким, грузным голосом. — Первый, будьте добры. Он нажал на кнопку. Секунду погодя, лифт тронулся вниз. За эти мгновения в голове Суджи разразился шквал вопросов, начиная с того, была ли хорошей идеей идти в лифт с этим мутным типом, и чего зебра от него хотел. Сипуха был уверен, что их беседу с Киото никто не подслушивал, но с каждой минутой в этом месте он все яснее видел проблемы с самоуверенностью. Лифт неспешно проехал второй этаж, а полосатая лошадь стояла рядом, молча, смирно, и пернатый был готов поклясться, что тот смотрел прямо на макушку сове. Они молчали. Отчитывая в уме каждую секунду, сова выдыхал слабо, поверхностно, в то время как конь не дышал вовсе. Когда силач поправил гриву, послышался тихий хруст напряженных костяшек. Приближаясь к платформе, лифт замедлил ход. Суджи напряг ноги. Ошибка не допустима. — Чтоб тебя, — с досадой в голосе, громко цыкнул сова. — Ширинка открыта. Простите, можете подержать, пожалуйста? Зебра опустил широкую морду. Раздался сигнал остановки. — Хм? — он поднял брови. — Да, конечно. Конь протянул руки, перехватил стаканчики. Старые колесики заскрежетали, дверцы тронулись. — О-о-осторожно, горячее, — сделав шажок назад, сказал Суджи. Стараясь не разлить кипяток, зебра неуклюже держит емкости за края. Чувствуя себя довольно нелепо, он поглядывает, как балансирует жидкость на краях, пока белая сова... ...испарился в воздухе. Быстрым рывком Суджи выскользнул из кабинки. Через секунду он уже бежал по коридору, через пять — двери лифта открылись полностью, а зебра только заметил, что остался один. Сова перешел на быстрый шаг, маневрируя между идущими сотрудниками. Драгоценные мгновения давали Суджи шанс убежать, и все бы хорошо, только один момент он не учел. — Эм, — стараясь не выдавать паники, парень обратился к быку-клерку. — Простите, не подскажите где тут выход? — Чего ж, подскажу. Идите прямо, поверните право, потом налево, там указатель. Где пожар-то? Суджи погнал вперед. Он вслушивается к тяжелым шагам, возможной погоне, но слышал стук комодов, звонок телефона. Смех за стеной. Кипение чайника, гудение ксерокса и микроволновки. Тук. Стук сердца. Скрип кресла. Кажется, дрожащий, качающий кровь комок мыщц подобрался к самому горлу. Тук. Скрип дверей. Он смотрит по сторонам, но в коридоре ни души. Рисунок ковра пульсирует, тянется вперед синими полосами. Ноги тяжелеют, когти цепляются за ворс ковра. Полосы. Тросы. Заросли. Линии движутся, лезут по стенам до самого потолка. Виден перекресток. Суджи прижимается к стене, выглядывает из-за угла, чтобы увидеть точно такой же коридор. Ковер слился со стенами, линии дрожат в такт сердца, все громче, все ближе. Тук. Птица сделала глубокий вдох, линии впереди рассеялись — он видит двери и вазоны с растениями, закрывающие глухую стену. Тупик. Неведомая сила хватает его за плечи и мощным толчком уносит за порог кабинета. Суджи влетает в кресло, все вокруг уносит в бешеной карусели. Впившись пятками в пол, он останавливается. В потемках видна высокая, полосатая фигура с широкой мордой. Сова срывается с места, мощная рука хватает его за воротник — все взлетает вверх дном и сипуху с хлопком впечатывает в диван у стены. Чуть погодя, конь расслабляет хватку, постукивает его по груди. — Спокойно, птенец, — слышен низкий, прерывистый смешок. — Лежи, лежи, отдышись. Чай будешь? Может, кофе? Я бы предложил чего покрепче, но... мы-то с тобой знаем, что ты явился сюда не для этого. Со стаканчиками здорово вышло, без балды, удивил. Это из какого-то фильма или сам придумал? Птица видит затылок зебры. Он отходит к дверям, слышен щелчок замка. Глаза офицера устремлены на него, в них читается злоба, прикрытая надменной, ехидной улыбкой. — Не из болтливых? — конь подтащил стул и сел напротив парня. — Я тоже, поэтому давай ближе к делу. Случайно услышал о твоей пропаже с "пауками", и мне кажется, мы можем друг другу помочь. Смотрю, ты любишь делать глупости, поэтому не торопись с ответом. Подумай сам, кому от этого станет легче? Сипуха медленно сменил позу на сидящую. Держа крылья на карманах, он чувствовал невероятную ясность мыслей. Впрочем, сейчас ему это вряд ли поможет. — Я не знаю, о чем вы, — медленно сказала птица. — Выпустите меня. — Птенец, ты сам пришел сюда, никто тебя не заставлял. Сначала бегал как угорелый, а теперь в дурачка играешь. Просто скажи, как все было на самом деле, и можешь лететь домой. Зебра встал со стула. Белая сова молчала, исподлобья следя за каждым его движением. На темном кармане груди мелькнула нашивка с именем — Т. Эрин. В это время конь подошел к закрытым жалюзи, сохраняя юношу в поле зрения. В полумраке его острые, короткие уши походили на лезвия садовых ножниц. — Леопард, которого ты якобы встретил в вагоне, — голос Эрина был спокойным, но от этого не менее угрожающим. — Его там не было. И перепелок тоже. Ты все придумал. Зачем, Суджи? Сколько тебе заплатили? Парень хранил молчание, скрывая крылом очертания телефона. В полумраке комнаты глаза зебры разили хладнокровием. Что-то подсказывало Суджи, он далеко не первый, кого офицер Эрин пытался запугать. Отчасти, юноша был рад, что оказался прав, только ликовать он предпочел бы немного в другом месте и другой кампании, пусть даже с воронами и попугаями. Офицер прошелся мимо книжной полки, его взгляд пал на какую-то энциклопедию. — Знаешь, есть хорошее средство от упрямства. Нужна всего-то одна книга, вот такая, — Эрин постучал пальцами по обложке тома. — Прикладываешь ее к телу и бьешь со всей силы... Действует волшебно и самое главное — ни синяков, ни переломов. Даже перышка не упадет. Кто тебя прислал? Сова оценивающе взглянул на кулаки Эрина. — Н-никто. — Ты совсем идиот? — он грозно навис над парнем. — Я же тебя сломаю, не усугубляй. — Кричать буду. — И что? Думаешь, это как-то помо... В глазах Суджи зажглась ярость. Сова распахнул клюв и заорал, так сильно и громко, как только мог. — РВВВВИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИЯЯЯЯ-Я-Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я - Я!!! От внезапного, ужасно пронизывающего рева Эрин схватился за уши. Крик сипухи резал перепонки, резонировал до самых внутренностей, будто все демоны преисподней скреблись по глотке птицы и вот-вот выйдут наружу. — А-а-аргх! — рыча, зебра скривился от боли. — Что за..?! Вскоре вопль кончился. Пока в смятении офицер тряс головой, Суджи подскочил к двери. Трясущимся крылом, он повернул механизм, дверь открылась... Хлопок, в глазах совы сверкнули искры. Ноги и туловище размякли, замертво упав на пол, и комната утонула в черноте. Резкий, пронзительный звон шурупом пронзил голову, затем исчез. В размытых очертаниях все плывет, словно под водой. С первым же движением от боли в затылке Суджи открыл клюв в немом крике. Когда боль поутихла, облокотившись на зеленую койку, он увидел приторную, серую гладь пола, отражавший тусклый свет лампочки. Ноги его упирались в кирпичную стену крохотной комнатушки. Больше ничего не было, только толстая бронированная дверь напротив. И маленькая, серая коробочка в углу потолка. Ему жутко хотелось пить. По ощущениям совы прошло не больше двух минут, хотя, судя по луже слюны, он пробыл тут весьма долго. В замешательстве Суджи пытается встать на ноги, но его голову жутко потянуло вниз, а стены грозились рухнуть оземь. Его тело вздрогнуло от мурашек. За дверью раздались шаги, тяжелые, грузные, но были и другие — неспешная, легкая поступь, слабо постукивающая по бетону. В двери что-то повернулось, щеколда отъехала влево. Железные петли медленно раскрылись, и Суджи увидел на пороге вытянутую, плечистую фигуру в темном, дорогом костюме. От вида знакомого лица сердце парня сжалось от страха и радости. — Отец...