Звёзды уровня Би

      В утреннем небе, шелестя зеленой густой кроной, возвышалось огромное дерево. Ветви его бросали тень на кампус академии, в чьих стенах учились юные звери, птицы и рептилии. Заполонившие все кабинеты и аудитории, набравшись сил после выходных, молодые дарования Черритона с пылом пустились в новый ожесточенный бой на пути к знаниям.       Но даже в свете прекрасного дня, на мордах студентов за окнами читалось какое-то напряжение, еле-еле заметное даже сквозь улыбки и скучающие гримасы — словно что-то было не так.       Будто кого-то не хватало.       На улице раздалась мелодия рупоров, означавшая конец первой пары. Стоя у доски, преподаватель дочитывал материал лекции. Тучного вида муравьед в очках, с упреком посмотрел на расшумевшихся учеников, явно желавших быстрее слинять из зала. Оно и не мудрено, ведь конспект можно списать, зато прибежать первым в кафетерий за порцией чего-то вкусненького было тем еще испытанием.       Более усидчивые студенты продолжали отчеканивать в тетрадях домашнее задание. Среди них был опрятный, покрытый коричневыми пятнами, светлый козлик с недлинной бородой.       Парень в безрукавке писал задания на дом, стараясь не заходить за поля тетради, где во время лекции разразился крохотный чернильный ураган. Узоры фигур сплетались кубами и сферами, складываясь в морды зверей: некоторые лица смотрели в сторону с тревожным или пустым выражением, но большая часть звериных морд была грубо перечеркнута.       Сделав глоток воды из бутылочки, рогатый неутешительно вздохнул — оставшегося времени едва хватит, чтобы добраться в другую аудиторию. Здешние студенты, не важно с какой диетой и размером челюсти, умом или хитростью, почти месяц грызлись с гранитом, именуемым "наукой", хотя, по личным ощущениям, козлу Себастьяну казалось, что прошло полгода.       Когда тетрадь оказалась в рюкзаке, травоядный пошаркал вдоль долгого стола, готовясь прибавить ходу, как вдруг на пути встретилась кошка. С шерстью цвета янтаря, покрытая пятнышками, гепард сидела, опустив глаза в смартфон.       Длинный хвост девушки медленно двигался по сторонам, вторя движению пальца по экрану. Одетая в специально подобранное по утонченной, высокой фигуре платье, хищница листала какие-то фотографии и никуда не торопилась. Смутившийся козлик глянул назад — хотя Себастьян мог легко выйти с другой стороны, терять лишних две минуты было глупо.       Тем временем, аудитория почти опустела.       Застыв в паре шагов от гепарда, рогатого хватил жар. К своему стыду, Себастьян не мог вспомнить имя соседки по парте. Не ожидая такой подлянки, он напряг память. Кажется, ее звали... Сх'шила?       Нет, мимо.       Шура? Или... Шиира. Да, точно!       — Прошу прощения, Шиира-тян?       Наведя пятнистые уши-локаторы в сторону, хищница подняла глаза на Себастьяна, и с удивлением заметив опустевший зал.       — Ой, — взявшись за свою сумку, она начала в спешке складывать тетради. — Я тебя задерживаю, да? Прости, сейчас встану.       Травоядный с секунду смотрел на нее истуканом, теперь пытаясь вспомнить родную речь. Видя выражение усатой мордочки, и слыша тон девушки, козлик понял, что первый день недели давался тяжко не только ему одному.       — Д-да ладно, не страшно, — уняв волнение в голосе, парень быстро отвел лицо. — Куда торопиться? Пары никуда не пропадут, а понедельник он такой... день запарный.       Из груди Шииры вышел тяжелый вздох:       — Запарный, не то слово. И с каждой неделей все веселее.       Поднявшись с места, пятнистая кошка возвысилась над Себастьяном, с лихвой вымахав того на голову, даже с учетом рожек. Взяв свою сумку, она зашагала к выходу.       Кого-кого, а Шииру знал каждый. Изящный капитан танцевальной труппы в драмкружке, пример всем кошачьим и гордость академии Черритона, ее вежливость могла сравниться только с необыкновенной красотой хищницы.       Даже сейчас, просто шагая вдоль парт, каждое ее движение было легкое и едва заметное, как полет платка на ветру. Глубоко в душе козлик восхищался грацией кошачьих, но сам факт, что тот сидел рядом со звездой театрального клуба, паренек считал чуть ли не даром свыше. Не то чтобы Себастьян считал Шииру прекраснее всех вокруг. Это было бы неправильно, как минимум, потому что козлик совсем ее не знал.       Наконец, они вышли к ступенькам. Сохраняя почтительную дистанцию, с трудом не веря, что Шиира с ним заговорила, парень молча смотрел на пятнистый хвост, скользящий за худыми ногами кошки. Набравшись смелости, Себастьян с титаническим усилием выдавил из себя вопрос:       — Грустишь, что Луис-семпай ушел?       Хвост дернулся. Девушка замедлила шаг, но не оборачивалась.       — Откуда ты знаешь? — с удивлением спросила она.       — Мне кореш рассказал — Зой. О-он у вас в кружке тоже актерствует.       Гепард повернула голову к козлику, смотря на него печалью больших карих глаз.       — Тогда ты знаешь об этом больше меня, — девушка опустила круглые ушки. — До сих пор не понимаю, почему так случилось. Без предупреждения, просто так, взять и уйти...       Шиира была права. Сложно переоценить, каким ударом для всех стал уход благородного оленя из академии. Любого другого ученика едва бы заметили, но не Луиса — его харизматичная, внушающая страх и почтение личность делала оленя не просто актером или студентом.       Он был чем-то большим.       В день, как олень подал заявление об уходе, общежитие травоядных охватила такая шумиха, сравнимая лишь с прошлогодним убийством... про которое Себастьян зарекся больше ничего никогда не говорить.       Зато сплетни, почему олень решил уйти, набирали ход и достигали таких космических масштабов бредовости, что было легче поверить, будто планета плоская или юноша стал главой банды хищников. Зная, сколько завистников у талантливого кандидата в бистары, слушать этот вздор никто не собирался.       — В клубе манги тоже все на ушах стоят, — Себастьян почесал затылок. — Скверное дело, ничего не скажешь.       Теперь идя бок о бок с козлом, Шиира задумчиво нахмурила бровки.       — Странно. Я не знала, что Луис читает мангу.       — Да, вряд ли у него было на это время. Зато у нас все планы и сроки полетели под хв... Ну-у-у, то есть, в трубу.       Кошка остановилась, повернувшись лицом к травоядному.       — Почему?       Рогатый оторопел. Его горизонтальные зрачки забегали по сторонам, не решаясь посмотреть в глаза девушке.       — Да потому что я... И не только, вообще-то все... В общем, мы недавно разобрались, какие композиции афиш подходят под Луиса-семпая. Там всё заковыристо, потому что из-за его рогов вместить кого-то еще на картинке нереально, поэтому...       — Так это вы делаете афиши для драмкружка?       — Ну да. Еще стенгазеты, листовки для фестивалей, и всякого такого.       — Типа, вас директор заставляет?       — Ну да. Не все же время развлекаться, верно? Хе-хе, все работаем заодно! Сейчас афиши по новой делаем, чтоб скандал не подняли. Может, ты знаешь, кого на замену Луису поставят?       — Нет, у нас тоже чехарда полная. Может, Аобу или Билла-куна, не знаю. Жалко, что и вас это тоже затронуло.       Слыша искреннее сочувствие в голосе Ширы, козлик развел руками.       — Не велика печаль. Все равно они так себе получаются.       — А мне они нравятся. Есть в них что-то волшебное, особенно в последнем, для "Адлера". Там все такое... чарующее, сказочное. Видно же, что душу вложили.       — Пр...? — от неожиданности Себастьян подавился слюной. — Кхем, хм! Ты п-правда так думаешь?       Шиира тепло улыбнулась. Гепард хотела что-то сказать, как вдруг слова хищницы перебила мелодия с вибровызовом. Ребята молчали, пока козлик усиленно делая вид, будто ничего не слышит.       — Кажется, у тебя телефон звонит, — после короткой паузы, подметила кошка.       — Да? Оу, действительно.       — Ты будешь отвечать?       — Э-э-э-эм, — козлик нахмурился. — Конечно, я просто... сейчас...       Он поставил сумку на ближайший стол, начал рыться в отделениях. Без спешки, парень взял трезвонящий девайс, где на экране горела надпись.

НОМЕР СКРЫТ

      Мельком глянув на Шииру, Себастьян вздохнул и медленно поднес телефон к уху.       — Ал... алло?       Он не слышал гудков, ни голоса, ничего — только безответную, мертвую тишину. Внезапно, звонивший сбросил вызов, как и десятки раз до этого. Пятнистая кошка взглянула под ноги, видя, как у рогатого паренька вовсю дрожат колени.       Настало время обеда, и все студенты дружно направились, пожалуй, в наиважнешее место кампуса. Когда речь заходила о кафетерии Черритона, самой большой проблемой были не очереди, и уж точно не выбор из вкуснейших блюд. С заботой о сытости учащихся, столовая размещалась в павильоне размером с два футбольных поля, поэтому заходить сюда чаще положенного времени не выйдет, даже если ты выдающийся атлет.       Пришедший на запах еды первокурсник поначалу мог спутать кафетерий с ботаническим садом: над головой собравшихся виднелась огромная стеклянная крыша с открытым небом, все свободные пространства были украшены деревьями и зарослями цветов, под которыми, за стойками, обслуживали всех страждущих и голодающих. Было место и для самых маленьких учащихся: мелких млекопитающих и птичек. Крохотные столики со стульчиками стояли ярусом выше, на деревьях, к которым вела удобная винтовая лестница.       Просторный, наполненный гулом, ароматом вкуснейшей еды и солнечным светом, без преувеличений можно сказать, что столовая академии была настоящей усладой для глаз и желудков всех существ.       В условленный час, за одним из столиков устроилась группка травоядных. Два козлика, осел и каким-то боком притершийся ленивец. В компашке друзей то и дело проскакивало имя благородного оленя Луиса, но потом беседа перешла к темам куда большей важности — историям, кто как провел выходные и, конечно же, свежим мемам.       Бомбой среди смишнявок на этой неделе была пикча волка в полосатых штанах, раздутого в форме шара с лаконичной подписью "АРБУЭ". Следом за ним шла вытянутая в форме лодки, бурая лошадь в платье с похожей надписью: "КОНОЭ". Ухахатываясь над странными карикатурами, ребята сочиняли продолжение шуток для слов "алоэ", "макрамэ" и "анимэ" и других перлов из потока сознания.       Единственный, кто молчал на заседании по мемам, был пятнистый козлик. Без аппетита ковыряя вилкой лист шпината, бородатик выглядел совсем разбитым. Другой козел, c идеально белым окрасом, светлыми рожками, давно заметил грустный лик товарища и поджидал момент, что вырвать его из бездны уныния.       — Себ, чего лицо кислое? — спросил Зой, пытаясь словить взгляд друга. — Небось, все выходные по девкам гулял, а?       Сидящий напротив серый ослик живо закивал:       — Ага, то-то ему по телефону наяривают. Ух, жмот похотливый, хоть одним номерком с нами поделился. Но если серьезно, чего приуныл?       — Вчера ночью эскиз готовил, — буркнул парень, таки доев порцию салата.       — В воскресенье?! — удивленно воскликнул белый козел. — Фигасе.       Не поднимая глаз, Себастьян вздохнул.       — Надеюсь, хоть в этот раз одобрят.       Осел взял пакетик сока, но вместо того, чтобы пить через трубочку, ткнул вилкой в уголок.       — Чел, серьезно, тебе нужно научиться говорить "нет". Это круто, что ты безотказный и все такое, но елы-палы!       — Кто... везет... того... и... грузят, — спокойным, однотонным голосом процедил ленивец.       — О, вот именно, — поддержал его Зой.       Не зная, куда деться, пятнистый козлик только и мог что кивать:       — Я понимаю, понимаю. Но на меня надеется весь клуб, и к тому же... Мою работу похвалили.       — Кто? — спросил Зой.       — Смотри-ка, заулыбался сразу. А ну, колись, кто?       — Шиира-тян.       — Воу-воу-воу, притормози, — закрыв глаза, осел помахал темными ладонями. — Мы тут мемы обсуждаем и салатики жуем, а Себ на пятнистую капитаншу базарится? Ух, шельмец! Шалопай, шалун!       — Как ты к ней подкатил? Давай, рассказывай, не томи.       Нависло молчание. Подняв лицо, смущенный козлик словил на себе пытливый взгляд товарищей и даже ленивец отвлекся от трапезы, медленно расплывшись в довольной улыбке.       — Нечего рассказывать, — наконец ответил рогатик. — Я торопился, проходил рядом и увидел, что она грустная сидит. Шиира-тян из драмкружка, поэтому мы заговорили про Луиса-семпая, ну и... всё. Кстати, она тебя упомянула, Зой.       — Ух ты, знаменитость, — воскликнул осел.       — Такой шанс упустил! — сокрушенно вздохнул белый козлик.       — Романтика сейчас никого не интересует, — рассудил вслух пятнистый сосед. — А вот что наша звезда ушла, это, действительно, отстой полнейший.       — Фигня, — резко возразил Зой. — Все об этом галдят, но по факту студентам ни тепло, ни холодно. Разве не так? Луис ничего полезного для травоядных не сделал, только ходил с важным видом и пальцем тыкал. Подумаешь, достижение.       На самом деле, Луис был не единственным фаворитом академии. Поймавшая свой миг славы, волчица Джуно в одно время тоже двинула вдохновляющую речь, вот только с того дня слова остались словами, и ничего толком не изменилось. Наверное, такое следовало ждать, когда в бистары метят претензионные актеры.       — Всё дуешься, что он тебя за щеки потрепал? — ехидно хихикнул осел. — А есть девчонки, которые убили бы, чтобы Его Высочество к ним прикоснулся. Вот погоди, когда они узнают! Ой, берегись...       Махнув трубочкой из под сока будто шпагой, козлик Зой парировал невидимый удар.       — Я спокоен, потому что всех девиц на себя возьмет сердцеед Себ, — он обратил раскосые глаза на пятнистого друга. — Кстати говоря, тебе еще названивают? Пробовал блокировать?       Услышав вопрос, веселье на лице Себастьяна резко испарилось.       — Да, не сработало.       — Может, все-таки в полицию обратишься? — полушепотом спросил ослик. — Реально, это какая-то мутная херь.       Помолчав пару секунд, пятнистый рогач оглянулся по сторона, затем покачал головой.       — Оно того не стоит, — буркнул он. — Походу, это спамеры или автодозвон где-то барахлит. Ерунда.       — А вдруг это...       — Всё. Нормально.       Ребята переглянулись. Видя, как Себастьян напрягся, друзья решили замять тему. К тому же, время обеда шло к концу, поэтому все начали потихоньку собираться. Пока травоядные парни несли подносы к урне со стойкой, пятнистый козлик прикидывал, как показать эскиз, чтобы его не запрягли новой работой. Себастьян чувствовал, что от навалившейся работы и без того растрепанные нервы точно скоро дадут сбой, и если козлику не давали время отдохнуть, тогда он устроит перерыв сам себе.       Мысли козла со свистом провалились в пустоту, когда перед ним возникла птица с белыми перьями. Стиснув пальцами поднос, он хотел отпрыгнуть, но смог лишь пискнуть, испуганно вытаращив глаза на пернатое создание. Волна жара прошла по телу травоядного. В воздухе сразу повеяло смесью пота, кофе и одеколона. Где-то в шуме толпы раздался похожий на рев циркулярной пилы, пронзительный, ужасный крик...       Козлик дрогнул, чувствуя на плече касание бледной руки.       — Себ? Ты чего?       Это был Зой. Продолжая молчать, пятнистый козлик посмотрел на приятеля. В это время, услышав суматоху за спиной, птица оглянулась, показав пестро-красный куриный гребешком и желтый клюв.       — Хм? — девушка в белом платье бросила на козликов непритязательный, строгий взор. — Чего уставились?       — Эм, тут такое дело, — стиснув плечо друга, ответил белый козлик. — ...вы понравились моему другу.       Себастьян мгновенно оживился, быстро замотал головой.       — Что!? Н-неправда, не слушайте его!       — Ладно тебе, кто не без греха? — хлопнув рогатого по спине, с фальшивой улыбкой спросил Зой. — Вы уж его простите, стесняется.       — Да чтобы я с птицей связался? Ни за что в жизни!!!       Нависло молчание. Курица растеряно смотрела на странных рогачей, когда в глазах ее вспыхнула не то злость, не то смущение. Вобрав полную грудь воздуха, птица ласково и томно крикнула:       — Нахал!       С этими словами она сердито ушла прочь. Через миг Себастьян словил на себе взгляды проходящих мимо студентов, лишь сейчас поняв, что его услышал весь кафетерий. Сгорая от стыда, бородатый парень быстро ретировался к выходу с друзьями, чувствуя, что готов провалиться сквозь землю. К сожалению, впереди были еще две пары и самое главное — собрание кружка манги.       После занятий, когда день медленно уступал сумеркам, звери расходились по своим секциям: актеры и члены команды постановки, атлеты и борцы разных весовых категорий, от носорога, до бурундука. Даже по окончанию уроков, студенты Черритона стремились превзойти себя, стать чем-то лучше: ради удовольствия, за компанию или ненасытной жаждой совершенствоваться. Халявщики здесь не задерживались. Даже в клубе садоводства все работали рука об руку… по крайней мере, когда там было больше одного зверя.       Пока студенты примеряли на себя маски героев и злодеев, покоряли рекорды и ухаживали за растениями, в оставшихся клубах работа кипела с не меньшим напором. Когда случайный зверь впервые слышал о кружке манги, то по наивности представлял фанатов, листающих черно-белые картинки, гоняющих чаи или болтовню о всяких глупостях, вроде шоколадных рогаликов.       Эти и многие другие иллюзии рассыпались в чернильную пыль на первой же планерке.       Просторная комната десять на шесть метров. Нейтральный, белый свет ламп освещает принтер, пару компьютеров с квадратными экранами и немыслимых размеров, широченный стол, у краев которого быстро суетились животные. Рядом с книжным шкафом, старательно заставленного по номерам классикой манги всех жанров, стояла плановая доска — мозговая карта клуба, благодаря которому каждый знал свою задачу.       Укрытый вязаной скатертью, в дальнем углу студии виднелся столик поменьше, с тарелкой свежего, домашнего печенья и закипевшим электронагревателем, из которого молодые дарования как раз угощались травяным чаем.       Лань, горный лев, капибара, верблюд, сорока и козел собрались в полукруг, в центре которого сидела главный редактор кружка манги, шиншилла в очках. В ожидании своей очереди, Себастьян сидел с чашкой чая, а на коленях у него лежал файлик с набросками афиш постановок драмкружка. Если планеты станут в ряд, и рисунок одобрят без замечаний, то он попадет на обводку. Твердой рукой, с помощью кальки, чернил и такой-то матери, иллюстратор — молодой горный лев, брал слепок контура, а дальше в ход шли сканер и принтер. Остальная техномагия поручалась канарейке и лани, чтобы в итоге создать настоящий шедевр. А за ним еще один, и еще один и еще...       Очевидно, что в этой кутерьме для чтения манги времени не оставалось. Козлик и другие ребята почти забыли, для чего вообще находятся в клубе, ничем не отличающегося от редакции газеты. Когда-то Себастьян хотел переводить мангу с рыбьего языка: так часто ему встречались работы надмозгов, путающих имена героев, их пол и коверкающих смысл диалогов. Да, на второй год учебы он знал пару-тройку фраз на рыбьем, и сам, как дельфин, по уши плавал в горящих дедлайнах, позабыв о нормальном сне.       Опустив уставшие глаза на файлик с зарисовками, рогатый парень даже в мыслях запрещал себе проявлять слабость. В конце концов, он — часть команды, а его рисунки были на виду по всей академии Черритона. Разве это не повод для гордости?       — ...далее, Себастьян-кун. Себастьян? Не спи, время идет, — строгим тоном сказала шиншилла. — Что там у тебя?       — Переделал на-набросок, кхм, постера следующего спектакля. Пожалуйста.       Отставив чашку в сторону, юноша аккуратно достал из файла лист бумаги и подал ее маленькому главреду.       — Так, так, — поправив дужку очков, серая, пушистая девушка в фартуке критично глядела на рисунок, вдвое больше ее самой. — Композицию косит, светотень абы-где... Ну, ладно сойдет. Почему протагонист облеплен, как в толкучке автобусной? Сколько раз говорили — над главным героем всё должно быть чисто!       Козлик досадно нахмурился.       — Но ведь...       — Луис-семпай не будет выступать, — с грустью в голосе, его перебила молодая лань.       — Разве? — удивленно переспросила шиншилла. — Ах да, точно... Ладно. Тогда кто его заменит?       Ответа не последовало. Звери растерянно переглядывались, не представляя, кто сможет выступать вместо талантливого актера. Себастьян поднял голову:       — Я спрашивал, — ответил козлик. — Возможно, на роль поставят Аобу или Билл-куна.       Услышав это, ребята зашептались, а шиншила вновь молча глянула на рисунок. Задумалась.       — Раз так, тогда сойдет. Ты точно уверен? Переделывать будет некогда.       Козлик знал, что в актерах драмкружка Черритона остались только хищники, у которых не было барских, ветвистых рогов, занимавших пол-плаката. Менять ничего не придется... только если директор в разгар учебы зачислит другого травоядного с огромными рогами, которого тут же примут в театральный клуб. Хоть Себастьян ни кочана не понимал в математике, он знал, что такие совпадения просто невозможны.       — Наверное, — пожал плечами бородатик. — То есть, да, уверен.       — Тогда решено, — твердо сказала редактор, повернув рисунок ко всем сидящим. — Взгляните на эскиз, и скажите, есть у кого замечания или предложения?       Капибара, верблюд и остальные взглянули на листик. Одетый в старомодную, рваную рубаху, главный герой пафосно стоял на отвесной скале, на фоне поля битвы и держал в руке кремневый пистоль. Голова героя была стерта ластиком, когда как небо вокруг устилали портреты животных: гепарда, волка, медведя и остальных.       Увидев количество деталей, сидящий рядом с Себастьяном горный лев сердито фыркнул, пока другие животные молча кивали: во-первых, эскиз и вправду вышел красивым, а во-вторых, время поджимало и всем хотелось быстрее уйти.       Ночь сгустилась над кампусом.       Покинув здание клуба, фанаты манги двигались восвояси. Пока травоядные студенты шли к общагам, по старой традиции, многие хищники собирались на крыше главного корпуса — с огороженной сеткой крыши уже доносился говор и кряхтящий шорох музыки.       В свете фонарей, высоко над землей сверкали изумрудные, красные и желтые огоньки, не то от сигарет, не то от расширенных зрачков. При одном виде этих глаз, козла бросало в неистовый ужас, поэтому он шел прочь с другими травоядным.       Шел быстро и не оборачивался.       — Интересно, что они там обсуждают?       Вопрос был задан верблюдом в ночную пустоту, никому конкретно, скорее, просто озвучив мимолетную мысль. Идущие рядом лань и капибара притихли, быстро оглянувшись на крышу корпуса.       — Раз так интересно, может, сам поднимешься и спросишь? — ехидно спросила одетая в платье самка оленя.       Коричневая водосвинка согласно хмыкнула.       — Наверное, секретничают. Это с виду все хищники крутые и свирепые, а поскребешь одного, он тебе всю ночь душу изливать будет.       — Еще чего! — крикнул парень с выпирающим из спины горбом — Это только вы, девчонки, обсуждаете ч у в с т в а. Фу... Мы — парни, такой ерундой не страдаем. Скажи им, Себастьян.       Молчавший до этого момента козлик демонстративно нахмурился:       — Вообще не страдаем.       — Именно! — кивнул верблюд. — К тому же, там нет ни одной хищницы.       — И то верно. Но почему?       — Девушки собираются в другом месте, очевидно.       Себастьян хотел было спросить "где", но осекся. Такие странные мысли... Его это вообще не должно интересовать! Даже если бы рогатый знал, то не полез бы туда ни за какие ковришки.       Смятение козла перебил сердитый женский голос.       — Можно подумать, ты что-то в женщинах понимаешь, дурень, — вдруг буркнула лань.       — Представь себе, — сказал горбатый. — Из-за вас, девушек в мире одни страдания. Все войны и ссоры случились из-за женщин, это факт.       — Молчал лучше, сошел бы за умного!       В это время, капибара и козлик обменялись взглядом, не горя желанием участвовать в глупом споре.       Группа шла дальше. Верблюд и лань продолжали перечислять "женские" и "мужские" недостатки, пока наконец четверка не достигла общежития, и споривщики сошлись на ничье.       В комнате под номером 216, шесть травоядных спокойно коротали оставшийся вечер. Три козла, два барашка и один гарна, чьи рога были похожи на изогнутые молнии. Одни лежали закрывшись в "коконе" за шторкой, другие ужинали припасенными из кафе тушенными кабачками с тофу. Себастьян гладил свою форму — благо, у парня появилось для этого свободное время. Сидя на кровати с огромной квадратной доской на коленях, гарна решал на листе какие-то упражнения по биологии, глядя с ноутбука на подоконнике подборки пятисекундных видосов, записи стендапов или новости.       Вечер становился томным и время близилось к отбою. Порядком уставший, но довольный проделанной работой над эскизом, Себастьян спокойно стоял у кровати и чистил зубы. Соседи по комнате тоже готовились спать, хотя некоторые руководились бессмертным девизом "сон для слабаков", продолжая рубиться в игрульки или листать новостную ленту.       — Опа-ча, — глядя в смартфон, воскликнул темношерстный баран-муфлон. — Ребят, слыхали новость? У нас в городе теперь беглецы скрываются.       — Откуда? — спросил винторогий. — Из тюрьмы?       — Круче, из дурдома. Ну, который для хищников.       Из занавесок выглянула голова рыжего козлика с белым пятном на лбу.       — Ну и что? Подумаешь, еще один повод не выходить из кампуса. На улицах и до этого психов хватало.       — Мякотка в другом: c улицы сюда хрен кто попадет, зато с неба — запросто.       Себастьян чуть не поперхнулся зубной пастой:       — Фмх-кх! ...щево-щево?       — В Бистбук слили видос их ящика. Глядите, жесть какая.       Муфлон поставил ноут на подоконник. Раскрыв шторы и срочно отложив все дела, травоядные уставились на экран. Пятнистый козлик замер, прикусив щетку зубами.       После драматичных фанфар, диктор объявил о беглецах из некой клиники Гоухина. Когда на экране появились фотографии, Себастьна выпучил раскосые глаза. Он увидел жалостливую морду белой птицы — той самой, после встречи с которой жизнь козла скатилась в бесконечный кошмар.       — [...сообщается, что после жестокого нападения на работника клиники, преступники скрылись в неизвестных направлениях. Один сотрудник госпитализирован с тяжелыми ранениями].       В следующий момент рогатые ребята узрели, как щуплый с виду сова стоял в каком-то коридоре, и внезапно бросился на обезьяну. Затаив дыхание, травоядные поглядывали то в небо за окном, то на экран, пока сипуха отгрызал ухо примата.       — Хренасе... — прошептал рыжий.       Козлик выронил щетку изо рта. Через миг за спина м зрителей раздался удар упавшего тела. Ребята оглянулись, увидев окоченевшего от страха пятнистого паренька. Первым подскочил муфлон:       — Себ?       С пеной на губах, вытаращив глаза, рогатый лежал на полу растопырив пальцы и конечности.       — Чозанах?!?       — Твою мать, Себ! Что с ним?       Парень не отвечал. Большие горизонтальные зрачки, не смыкаясь, смотрели куда-то в потолок. Слушая топот соседей и дикий стук сердца в груди, Себастьяна вдруг подумал: как же здорово, что редактор приняла его эскиз и он наконец сможет вздремнуть.       С этой радостной мыслью, козлик погрузился в сладостную и бесконечно спокойную темноту.