Помнишь Тьму?

      Memento mori

Помни о смерти

      Мне никогда не везло с высотой или водой. Много откуда падала, много где тонула, но каждый раз выживала. Порой мне кажется, что надо мной кто-то поколдовал. Вот и тогда мне не хватало воздуха, я барахталась в воде, путаясь в платье, что тянуло на дно.       Красивое небо       И цветок красивый       Почему именно в этот момент я подумала, что мама и брат очень расстроятся и осушат этот пруд. А он так мне нравится. Молнией разрезало небо и хлынул дождь.       Поверхность прудика забурлила от барабанной дроби дождевых капель.       Размытость мира начала вытеснять тьма. Она потихоньку, словно боялась напугать меня, начала с краёв картинки, скрывая все больше и больше. Тело медленно погружалось, силы давно покинули меня, а руки и ноги начали неметь. Я засыпала. Единственное, что я видела — ручки. Маленькие, на фоне кувшинок и молнии. Затем ничего.       Пустота       Тьма       Рывок       Чья-то ладонь хлопала меня по спине, чередуя хлопки с поглаживанием. Вода спазмами выходила из моих лёгких. Маленькое тельце била крупная дрожь, было очень холодно, мокрое платье не грело, а дождь, казалось начал лить сильней.       — С-с спасибо, — заикаясь, я пыталась выговорить хоть что-то, подняв голову, оглядываюсь по сторонам.       Но никого не было.       Именно тогда у меня произошла гипотермия или по-простому — сильное переохлаждение. Да, тогда мне было очень холодно.       Именно с того дня я точно помню все, словно это стало отправной точкой в моей жизни, это, а не рождение.       Помнить все — сложно. Прокручиваешь снова и снова, а тут можно было сделать так, а не этак, вот здесь послушать этого парня, а не того. Так очень долго проходила моя жизнь. Но ещё больше она проходила в одиночестве.       Ты все помнишь, абсолютно. Всё, что когда-то видела, что когда-то слышала, что когда-то чувствовала. Я не лгала, когда говорила Андрею, что память играет со мной злые шутки, но эта же стерва меня и спасает. Вот и сейчас, я жива только благодаря ей.       Прошло уже полторы недели, как я обучаюсь румынскому, и сейчас листаю словарь, огромный и тяжёлый. Но я в восторге! Кожаная обложка, золотистый уголки, шикарный переплёт, а весит сколько… Моей радости нет предела!       Учёные так и не сошлись во мнениях, что же у меня: болезнь, в следствии переохлаждения или новый уровень работы мозга, по все той же причине. Но что я точно знала, так это то, что за две недели я вполне спокойно смогу выучить новый язык, вот и сейчас, я сидела над словарём и уже просто расширяла свой словарный запас новыми словами.       «Sarut» — «поцелуй»       Память удачно кинула в меня одним воспоминанием. Собственно, такие «погружения» и были одним из минусов моей памяти. Меня буквально засасывало в прошлое… Очень, блин, смешно!       Раньше, когда я была маленькой, я могла быть весёлой: смеяться и прыгать от счастья, а потом плюхнуться на землю и разрыдаться по хомячку, который умер несколько лет назад, но затем вспоминала какую-то смешную историю, и как ни в чем не бывало, продолжала веселье со слезами на глазах. Всё это было проблемой. Перепады настроения не помогали мне заводить друзей и не способствовали жизни нормального человека. Поэтому, скрепя сердцем, мама решила перевести меня на домашнее обучение. Людям, которым ты платишь — плевать на девочку с нестабильной психикой. Я была на своей волне, дома припадки уменьшились, но все равно иногда маме приходилось вкалывать мне успокоительное, чтобы я заснула. Сны без снов.       Позже я научилась принимать эту часть себя, научилась контролировать эмоции — ты не должна плакать, если тебе больно, поэтому ты не сможешь плакать и при воспоминании. Боль все такая же, но она уйдёт быстрее, чем тогда заживала рана. Учась держать себя в узде, я научилась менять маски, разузнала, что каждый человек любит видеть ту или иную у всех других людей. И так у каждого. Кто-то любит маску услужливости, кто-то пошлости, а кто-то просто хочет все.       Мне приходилось подолгу наблюдать, читать, думать о том, как ведут себя люди в тех или иных ситуациях. Важным, но не последним пунктом стала моя семья — мама и брат. Оттачивая на них свое поведение, я была удивлена, с какой легкостью позже смогла влиться в компанию брата и завести отношения с Конрадом.       Но больше я была удивлена, когда Симеон заговорил о масках эмоций, это странно. Это поражает. Видимо, когда ты живешь в век технологий, для тебя становятся обыденным те или иные темы, и ты впадаешь в ступор от того, что и в этом времени это есть.       Удивляешься, когда слышишь мат, хотя, понимаешь, что каждый не может здесь начинать разговор с: «Мое почтение, леди». Нет. Ты видишь эту обычную сторону жизни, видишь, что умные люди были и в этом времени! Понимаешь, что те или иные мысли посещают разумы людей в любом времени и веке! Это не неандертальцы, это такие же люди, и среди них, как и в моем времени, есть гении и идиоты, философы и… гопники? Определенно! История циклична, то что было — будет, а то, чему предстоит — обязательно произойдет.       Заломило в висках, и я кинула взгляд на слово, мысленно записывая его в свои «чертоги разума». Да, я сперла эту фишку у Шерлока, но это действительно помогает «разложить все по полочкам». Обвожу взглядом завитки на старинной бумаге, а меня захватывает уже другое воспоминание, свежее.       — Как произносится это слово? А это? Мне важно! Ты смеешься надо мной? — я нахмурилась, смотря в лицо Андрею, его явно веселила эта ситуация. — Тебе смешно?       — Ты забавная, когда дело касается книг.       — А вот ты невыносим! — я стукнула его по колену — до него было ближе всего. — То грозишься убить, то глаз с меня не спускаешь, то… Ты меня слушаешь?!       — Я глаз с тебя не спускаю.       Это было сказано так… странно, что заставило меня смутиться. Не злобно, не угрожающе — просто и легко. Будто я не пленница, попавшая сюда с другого конца временной петли, а он не Тень кровавого генерала, не воин, который спит с мечом в руке. Словно нет его пророчества о девушке-беде, наоборот, мы старые любовники, оставшиеся хорошими друзьями. Друг, которого у меня никогда не было.       Порой мне кажется, что я готова довериться этим колдовским зеленым глазам, и они не причинят мне вреда, в отличие от красных.       — Лада. — я вздрогнула от низости его голоса.       — Как э-это слово читается? — я начала перебирать свои записи. — Как оно чи… произносится?       — Iubit. — произнес Андрей, едва взглянув на листок. — Оно переводится как «возлюбленная».       Под его взглядом у меня похолодело в груди, а желудок сделал кульбит.       — Двояко. Вроде бы слышится как «любит», но произносится почти как «убит».       — Это самое красноречивое слово. — я задумалась и даже не заметила движения, пока не почувствовала горячие дыхание на шее и мочке уха. Поворачиваюсь, сталкиваясь нос к носу с мужчиной. Когда он успел так близко пододвинуться? Сердце заходило ходуном.       — Так зачастую любовь убивает больше людей, чем меч, miel, так было и будет всегда. Ради любви мы идем на странные поступки, особенно мужчины. Для возлюбленной мы свернем горы и загубим сотни жизней.       Он отвлекся на другие слова, но продолжал быть так близко, что я кожей ощущала жар, исходивший от мужчины. Я не люблю холод, плохо переношу его, поэтому всегда следую за теплом. А сейчас тепло — Андрей. Вдох.       — Очень часто за любовь расплачивается именно мужчина. Идя наперекор многим своим принципам, законам и. — он вернул ко мне взгляд, такой печальный и глубокий, что мне захотелось обнять его и забрать его скорбь. — Обещания, что дали другим. Женщины могут разрушить империи взмахом ресниц, забрать сердца князя изящным движением руки и лишить его головы одной улыбкой.       — Ну так не влюбляйтесь. — выдох. Теперь к глазам прибавилась печальная улыбка.       — Порой это невозможно.       Мы сидели в библиотеке каждый день, проводили вместе по многу часов. Андрей оказался хорошим учителем, но еще больше терпеливым человеком. Он отвечал спокойно и сдержанно, объяснял все нюансы языка, который учил с детства, а я заваливала его вопросами. Я с нетерпением ждала наши встречи, мне начали нравится наши посиделки. Они заставляли забыть о пари, просто наслаждаться очередным решением головоломки, коей на этот раз стал новый язык.       Затем у Андрея появились дела, и он больше не смог уделять мне столько внимания, но он всегда приходил. Возможно он не хотел оставлять меня одну, хотя я всегда чувствовала на себе взгляд и видела Теней, что призраками слонялись между стеллажами книг. Возможно по другим причинам, но даже после трудного и длинного дня он уделял мне свое внимание. Каждый день.       Он садился в кресло измотанный и уставший, но, как и утром, бодро переводил мои слова и читал предложения, что не давались мне.       — Значит «dorul» это «тоска»? — кивок с его стороны. — Дом это «cosa». — снова утвердительный кивок. Мужчина прикрыл глаза, лишь слушая меня. — А воин по-румынски будет «războinic». Получается, что ты разбойник? Или я что-то путаю?       Я подняла взгляд к «разбойнику» и замерла как мышь. Если раньше длинные пальцы сжимали подлокотники кресла, то сейчас они расслабленно на них лежали. Если раньше нахмуренные темные брови были сведены к переносице, то сейчас под ними свободно виднелись ресницы, которые больше не трепетали. Веки тоже не двигались, мужчина был полностью расслаблен. Воин уснул рядом с возможной бедой. Или больше он меня таковой не считает?       «Неужели ты мне настолько начал доверять, что позволил себе уснуть рядом? Или ты так сильно устал, что больше тебе ничего не страшно?»       Сейчас, когда никто не мог уличить меня, а особенно эти прожигающие зеленые глаза, я разрешила себе вдоволь любоваться Андреем. Прямые, густые черные волосы, падающие на лоб, в свете свечей оттеняли чуть загорелую кожу. Весна в самом разгаре, но еще не сильно тепло, где он успел загореть?       Нижняя губа чуть полнее верхней, но если не присматриваться, то этого и не заметишь, высокие скулы, с небольшой щетиной. Наверное, он так занят, что у него нет времени даже на это.       Сейчас мужчина расслаблен и пока не опасен, но могу поспорить, стоит его слуху уловить хоть малейший звук, он тут же обратиться в зверя, готового разорвать врага.       Живая Тень Дракула       Встретиться с любым из них означает смерть, но видя, как Андрей дрался с наемником, я поняла, что не хочу становиться его врагом. Скорее наоборот, он манил меня, и я видела это. Осталось понять, хорошо это или плохо.       Как можно тише, достаю чистый пергамент и уголь, намечаю пропорции. Линия подбородка, скул и губ, прямого носа. Штрихую и медленно провожу пальцем, сглаживая штрихи. Рисую его длинные пальцы, руки, с сеточкой вздутых, даже в расслабленной позе, вен. О, эти руки с венами…       Кидаю мимолетный взгляд на мужчину и снова принимаюсь за работу. Тени от волос, анатомические тени, тени от одежды. Принимаюсь за кресло, прорабатываю одежду: завитки, заклепки, пуговицы, тесьма по контуру воротника и рукавов. Когда свеча догорела, я поняла, что пора бы отпустить моего натурщика и отправить его спать.       — Доброе утро, солнышко, пора вста… — мою руку сжали. Рывок и круговорот стеллажей с книгами, один удар сердца, и я прижата к креслу, где еще секунду назад спокойно спал Андрей.       Взгляд зеленых глаз был еще затуманен сном, но моргнув пару раз мужчина полностью проснулся. Он словно только сейчас заметил в какой позе мы застыли: его рука, одна, такая большая и горячая, легко сжимала обе мои, заведя их за голову, на спинку кресла. Это заставило меня выгнутся дугой, прижималась к его груди при каждом вдохе. Его колено не давало мне двинуться, находясь между моих разведенных ног, оно буквально вклинивалось между ними.       — Лада. — его грудная клетка завибрировала от низости голоса, после сна. Боги! Это просто невыносимо!       Заерзала на кресле, отчего меня лишь сильнее придавили коленом. Сейчас я почти полностью была зажата между мужчиной и креслом, но в голове пронеслись мысли, как я зажата между мужчиной и его кроватью! Словно прочитав мои мысли, Тень опустил свой взгляд на мои губы, от этого я тут же облизала их. Уголки его губ поползли вверх, он наслаждался той реакцией, что вызывал в моем теле. Свободной рукой он коснулся моего подбородка, пальцами повел линию по шее. Медленно, медленно, чертовски медленно…       Мне не хватало воздуха, я отчаянно хватала кислород, когда его горячие пальцы коснулись кожи над корсетом, когда он обвел ими мою грудь. Даже тогда, через ткань, я продолжала чувствовать его жар. Ловко он потянул завязки корсета, расслабляя мою броню.       Мужчина наклонился ближе, его глаза потемнели от желания, уверена, что и мои отозвались на это.       — Дыши, Лада. — дыхание обожгло кожу, ставшую вдруг такой чувствительной.       «Как тут дышать? Как?»       Корсет был расшнурован, ненужный, он болтался где-то на бедрах, оставляя меня в белой ткани платья на пуговицах. Его рука легла между моих грудей.       — Скажи, и я остановлюсь. — прозвучало словно из-под воды, кажется я слышу грохот крови в ушах.       Хотела бы я, чтобы он остановился? Определенно нет! Закрываю глаза, а ловкие пальцы расстегивают пуговицы и ныряют под ткань.       Кожа к коже       Жар к жару       Глаза в глаза       «Хочу» Кажется я сказала это вслух, потому, что в следующую секунду меня вжимают в кресло и жарко целуют.       Мужчина застонал, а я лишь сильнее прижалась к нему. Его руки уже не удерживали меня, они бродили по телу, замирая то тут, то там, я же своими впилась в его волосы. Они действительно шелковистые на ощупь. С каждым движением языков и рук, жар внизу живота нарастал, ещё чуть-чуть и я сама на него запрыгну. Я застонала ему в губы…       Глухой удар. Андрей отпрянул от меня будто обжегся. Взгляд мужчины был устремлен в темноту, где терялись полки с книгами, Тень часто дышал, а затем перевёл взгляд на меня. В его в глазах отразилось что-то, что я не смогла распознать.       — Я не хотел. — пробормотал он, ероша свои волосы. На меня будто ушат ледяной воды вылили. Я вдруг поняла, как распутно выгляжу, с неприкрытой грудью, поднятой выше колен юбкой, в самое главное, я готова была отдаться ему, в месте, где все могли это увидеть. А сейчас он говорит мне, что не хотел? Злость взяла верх и я, гордо смотря ему в глаза, начала медленно застегивать пуговицы и затягивать корсет.       «Сама виновата!»       Я думала глубже падать в аморальную яму мне уже некуда, но тут Андрей скривился, будто ему было противно. Мне хотелось плакать, но я упорно не давала слезам пролиться. Тень развернулся на пятках, как солдат и ринулся к двери, напоследок кинув мне:       — Спокойной ночи, леди Лада.       С громким хлопком, дверь закрылась.       «Prietenie» — дружба.       Пока что только это спасает меня от нервного срыва. После нападения Иола обмазывала меня своими мазями, заставляла пить отвары и делала примочки. Такого стыда давно не испытывала! Я очень давно сама моюсь, всегда была самостоятельной, а тут девушка, с которой знакома от части час — мажет меня голую!       Как после такого можно завести дружбу, как смотреть ей в глаза, как вообще со стыда не провалиться сквозь з… не надо! Один раз я неплохо так провалилась, теперь тут сижу! Единственное, что меня успокаивает — брошенная ею фраза:       — După aceea, trebuie doar să ne facem prieteni! Теперь, переведя её, я поняла, что нас подружила именно эта неловкая ситуация.       «После этого нам остается только подружиться!»       Окончив все процедуры, она налила мне горячий чай с мятой и лимоном и принесла пирог с яблоками. Уплетая еду, я наблюдала как Иола зажигает пучок травы и тушит его, бросая в курильницу. Комнату наполняет запах благовоний. Сама Иола села около стола и стала разбирать корзину трав, что нарвала до встречи со мной, напевая мелодию, она увлеклась этим занятием, а я, допив чай, поняла, что меня клонит в сон.       Утром я просто не могла вымолвить и слова. Не знаю, что там у неё за мази и крема, но на моем теле нет и маленького синего пятнышка. Наоборот, кажется, что кожа стала белее, разгладилась и была такая мягкая, как бархат! А огромная рана на руке затянулась с тонкую линию шрама, что проходил через всю правую ладонь.       Великолепное зелёное платье с чёрным корсетом уже ждало меня. С последним мне помогла Иола, она же заплела мне волосы в косу. Спускаясь с лестницы, я врезалась во что-то очень твёрдое и недовольное, судя по тому, что разразилась гневная тирада после моего маневра. В меня метали молнии карие глаза. От такого грузного взгляда хотелось спрятаться, но позже я вспомнила, что это был именно тот парень, из-за которого Андрей начал допрашивать меня о наёмнике! Теперь же мне хотелось хорошенько пнуть его ногой!       — Привет. — улыбнувшись поприветствовала я. Прежде чем строить козни, нужно узнать, понимает ли он мой язык.       В меня снова вперили гневный взгляд, словно я слизняк какой-то и, развернувшись, парень ушёл.       — Больно надо, злюка!       Меня не обрадовало то, что сегодня именно он был моим надсмотрщиком, а это значит — мне придётся терпеть его весь день! Мое предположение оказалось верным, и я всю прогулку по саду чувствовала прожигающий ненавистью взгляд в спину. Как мне сказал       Симеон, его зовут Виктор, и хмурое настроение у него — пожизненное. Поэтому не стоит обращать внимание. Если бы это было так легко! От Симеона я узнала, что сегодня все готовятся встречать одну гостью, приезжает сестра Мирчи. Поэтому я закрыта в саду на сутки. Пожав плечами, я уловила ехидство со стороны Виктора. Обычно людям свойственно скрывать свое истинное отношение к другим, но видимо злыдне об этом не сказали. Он открыто злорадствовал! Ничего… я это запомню.       Поворачиваю за угол, отчётливо ощущая молчаливую глыбу за спиной. Разворачиваюсь, чтобы высказать ему все! Всё равно ничего не поймёт, но тут:       — Victor!        Со стороны входа послышалось голоса, надзиратель отвлёкся. К Виктору подошли люди, все в чёрном.       «Тоже Тени?»       Что-то говоря воинам, Виктор периодически бросал на меня взгляды, но поняв, что я никуда не денусь — перестал. Этим я и воспользовалась. Делая вид, что мне ну очень нравятся цветочки, я медленно пробиралась к выходу из сада. Убежать из замка у меня вряд ли получится, но хотя бы поброжу. Конечно была вероятность напороться на ещё нескольких наёмников, но будем надеяться, что меня услышат, если придётся звать на помощь.       Со злорадной ухмылочкой выхожу из сада и рву когти, пока никто не заметил, что меня нет. Спустя минут десять натыкаюсь на экипаж. Девушка в богатой одежде пыталась отобрать свою руку из жирных пальцев мужчины, что поцеловал ей ладонь.       — Фу! Мерзость! — меня передёрнуло от одного вида этого мужчины.       Низкий, толстый, с сальными рыжими, как ржавчина волосами и бородкой. С маленькими бегающими глазами как у крысы, нос горбинкой и вообще, это самый не везучий на внешность человек! Судя по лицу девушки, скривленное в гримасе ужаса и отвращения, она была того же мнения. Всплеснув руками, она обреченно повернулась в мою сторону. Да она копия Мирчи! Сестра?       Мужчина уже приобнял ее плечи и что-то заговорил, гнусавым голосом. Он реально схватил приз «Природа на мне отдохнула». Боги! Да он даже ниже ее ростом! Фу! Сейчас стошнит! Надо спасать девчонку, пусть позже мне и влетит за побег. Почти сделав шаг в ее сторону, улавливаю отголоски французского с ее стороны. Косит под француженку? Ла-адно!       Вылетаю из своего укрытия, визжу и бросаюсь к ним.       — Шери! Мономир! Мон шиер! — знаю, что говорю полный бред! Но что помню, к сожалению, французский, как и румынский прошел мимо меня.       Девушка стояла и просто пялилась на меня. Беру ее руки и сжимаю несколько раз, намекая, чтобы она подыграла.       — Жалюзи? — сестра Мирчи забавно хлопает ресницами, сейчас во всем этом странном для меня одеянии, она похожа на куклу. Надо срочно дать ей понять, что лучше подыграть мне. Как там дружить, друзья? — Комарад! — Воркую я и обнимаю девушку, как подругу, которую давно не видела. Секунды кажутся вечностью, но я выдыхаю, когда девушка обнимает меня в ответ.       — Merci beaucoup. — я уверяюсь, что она смекнула, что к чему и поддержит игру. Девушка захлопала в ладоши и почти запрыгала на месте, как ребенок, а потом как завопит! И не останавливаясь, завалила меня тонной слов на французском. Мне же оставалось радостно кивать и притворно удивляясь, прикрывать рот ладошкой. Пару раз доходяга пытался втиснуться к нам в «разговор», но каждый раз упорно игнорировался. Он с каким-то странным взглядом обводил наши фигуры, прыгая с одной на другую, как блоха.       Девушка сжала мои руки, и взглядом указала в сторону, намекая, что пора заканчивать разговаривать на выдуманном языке и валить как можно дальше. Что мы и сделали, оставив недоумевать стремного мужика! Зайдя за угол, прошли еще немного, на всякий случай.       Девушка с благодарностью посмотрела на меня, а затем крепко обняла, на этот раз по-настоящему.       — Mulțumesc foarte mult. Habar nu am ce aș face fără tine.       — Эм… Пожалуйста, наверное. — она с удивлением посмотрела на меня.       — Nu vorbești limba mea. Ar fi trebuit să ghicesc din teribilul tău francez.       Ее улыбка была заразительна, от чего на моем лице тоже образовалось тоже выражение, а голос такой мягкий и нежный, мог бы уболтать любого.       — Numele meu este Mirela.       — Тебя зовут Мирела? — девушка закивала, с интересом глядя на меня, будто ждала от меня чего-то.       — А, ты хочешь, чтобы я представилась. Мое имя Лада. — я указала на себя. — Лада.       — Lada. — повторила девушка.       — Да, рада знакомству.       Потом мы еще долго гуляли, прежде чем вышли к Андрею. Меня изрядно позабавила его встреча с Мирелой. Видимо у него действительно проблемы в общении с девушками, хотя если рассматривать его отдельно, то и не скажешь этого…       Я вспомнила князя. То, каким он был при нашей первой встрече, и то каким он был во время завтрака — два разных человека в одной обертке. Серые глаза, что сначала обожгли холодом, теперь казались мне теплым камнем на солнце. Его взгляд был с интересом, не с настороженностью, пожалуй, он единственный, кто не видел во мне угрозу тогда. Почему-то мне категорически не хочется его разочаровать. Это впервые. Обычно мне плевать, что обо мне думают.       Раньше я не особо думала о чувствах других людей, играть — играла с ними, была для них тем, кого они хотели видеть, но он… Я не знаю, чего он хочет от меня. Ему нужно то, что я знаю о войнах, но он не наседает, он мог бы приказать выбить из меня признания — но не приказывает, напротив, сажает меня за свой стол, обходительно относится ко мне, не угрожает.       Я не могу прочесть его       Я не могу словить его на лжи       Я не понимаю его       Мирча, кто ты такой?       Князь, что хочет блага для своего княжества, готовый пойти на все для этого?       Марионетка, что только делает вид, что правит, а на самом деле не имеет веса?       Темная лошадка, что всем заправляет, но делает вид, что играет отведенные ему роли?       Единственное, что я могу сказать — он хорош в масках. Это настораживает и подкупает своим интересом. У кого он этому научился? У отца? Влад…       Сильный грохот заставляет меня буквально подпрыгнуть в кресле! И если я удачно приземлилась обратно, то мое сердце с желудком были все еще в полете!       — ЛАДА! — в библиотеку врывается ураган в виде Андрея.       — Это не я! А если я, то больше не буду! — вскакивая, тараторю первое, что пришло на ум.       Мужчина останавливается и упирает в меня гневный взгляд.       — Что еще ты натворила?       — В смысле еще? Что я вообще натворила?       После того случая с поцелуем, мы почти перестали видеться. Андрей приходил минут на двадцать, восемнадцать из которых переводил мне слова или слушал меня, как я читаю, еще две уходило на его приход и уход. Только слова, никаких взглядов и лишних слов в мою сторону. Он избегает меня?       Тень внимательно и долго глядел.       — Почему ты во вчерашнем платье?       О, так ты все же смотришь на меня! Стоп…       — В смысле во вчерашнем? Мы недавно виделись.       Слово «виделись» покоробило даже меня. Ну-ну прям очень виделись! Мужчина поднял бровь, затем подошел к занавешенным окнам и рванул ткань. По глазам ударил яркий свет.       — Твою ж… Закрой! Закрой! Слишком ярко, мои глаза! Ты меня убить хочешь?!       — Когда это ты стала носферату? — мужчина немного прикрыл занавеску, но теперь в библиотеке было больше света. Я же глупо моргала, ничего не видя перед собой из-за темных танцующих пятен.       — Я всегда им была. Вы просто своих не чувствуете! Боги, мои глаза. Неужели уже утро?       — Не утро, овечка. Обед! С утра весь замок на ушах, потому что в своей комнате не оказалось одной девчонки!       Я поморщилась, но промолчала.       — Ты вообще спала?       — Нет.       Андрей прошелся рукой по лицу.       — Ты хоть понимаешь, что ты наделала? Мирча почти объявил тебя сбежавшей! На твои поиски уже Теней с гончими хотели посылать! А ты тут сидишь?       — Но я, прости. Я все это время действительно здесь была. — Мужчина громко выдохнул. — И вообще это ты виноват?!       Брови Тени поползли вверх. Это было очень комично, казалось еще немного и они совсем уползут.       — Я виноват? — его голос был грозно спокоен и мягок, он совершенно не подходил под эмоции лица.       — Да! Ты перестал со мной разговаривать! Залетишь на пять минут, буркнешь, шикнешь и улетаешь! А мне самой учи, что и как! Вот я сюда и пришла, чтобы подучить больше слов! Так ты теперь еще и кричишь на меня за это и отчитываешь! Видишь?! Я тоже кричать могу!       — Овечка…       Кажется, сейчас Андрей рванет… Но вместо этого он громко выдохнул, закрыв глаза, и сжал кулаки.       — Ладно. Я обежал весь замок не для того, чтобы придушить тебя здесь, заносчивая ты девчонка!       — Обежал? Но ведь со мной всегда кто-то из Теней, — я осмотрела комнату, пустую, если не считать нас и стеллажи с книгами. — Должен быть…       — Вот это самое интересное. Тебя отвели в комнату, а дальше сменились Тени и больше никто тебя не видел.       Черт! Ну не скажу же я ему, что прошлась по тайному ходу между стенами? Думала, что посижу немного и вернусь, до того, как меня хватятся, но засиделась и вот…       — Прости, я не хотела.       — Ты обещала, что не будешь проблемой! У меня полно и других дел, важных, а я нянчусь здесь с тобой! Идем, я и так потерял много времени, — мужчина хватает меня за руку и тащит к выходу, но я вырываюсь и встаю перед дверью.       — Нет, дай объяснить! У меня и в мыслях не было убегать. Мне некуда убегать. Мне не спалось, вот и решила сюда прийти, книгу почитать, а потом просто потеряла счет времени. Прости, я не хотела.       Тень лишь вздыхает.       — Нам действительно нужно поторопиться. Иначе начнут искать и меня.       Снова взяв меня за руку, на этот раз осторожнее, Андрей повел меня в мою комнату, чтобы я переоделась. Его ладонь была такой теплой, что я зажмурилась от удовольствия. Переведя взгляд на Андрея, я не могла понять, в нем что-то изменилось. Вот только что? Волосы были в беспорядке, наверное, он много раз ерошил их рукой, пока искал меня. Сохранившаяся легкая щетина невероятным образом шла ему. Черная одежда — смесь ткани и кожи подчеркивала его фигуру, но на вид была довольно удобной. А вот две расстегнутые пуговицы жилета открывали мне вид на его сильную шею и так мною любимый кадык.       Обожаю у мужчин вены, легкую небритость и кадык. Эх, мои слабости.       — Чего ухмыляешься? — кажется меня спалили.       — Да так, глупая мысль в голову взбрела.       — Да? И какая же? — мы остановились у двери моей комнаты.       — Да вдруг подумалось, что ты красивый, — подмигнув мужчине, скрываюсь за дверью, напоследок заметив его удивленное лицо.       После нападения меня быстренько пересилили в замок, на этаж князя. Тут рядом находится библиотека, а дальше по коридору спальня Андрея и Ближнего круга, как они выражаются. Все это я услышала из урывков фраз, которые понимала и могла перевести.       Быстро умывшись и приведя себя в порядок, надеваю приготовленное заранее фиолетовое платье. Я привыкла к штанам, но пока нет возможности их носить — мирюсь в этим. Переплетаю косу.       — Все, я готова, — мужчина стоял, облокотившись на стену плечом.       — Надеюсь, Николаус с Виктором не съели все блинчики.       — Тогда бежим!       — Леди не пристало бе…       — Пофиг!       Мужчины уже были в столовой, когда явились мы.       — Вижу ты нашел овечку, — как всегда с ехидством, заметил Виктор. — Жаль, я бы не прочь поохотиться за ней с гончими.       Я упорно делала вид, что не понимаю, о чем идет речь.       — Она была в библиотеке, учила слова.       — Учила? Да мы ни намека не видим на прогресс!       — Нам же лучше, Виктор, — мне стало обидно, что Мирча так думает, но с другой стороны, пунктик про князя, стоящего горой за свою страну, не отбрасываем.       Я все еще не понимаю, что чувствую по отношению к Мирче, не могу объяснить, но просто я вижу его… хорошим. Он один из тех людей, на которых посмотришь и видишь просто хорошего человека. Надеюсь, я не ошибаюсь.       — Мирела должна скоро подойти, так что садись, — Андрей услужливо отодвинул мне стул.       — Спас…       В столовую влетает слуга, запыхавшись начинает тараторить:       — Го… Госпожа!.. Она!.. Госпожа Ми-ирела упала б… без сознания!       Первым рванул Мирча, за ним вдогонку бросился Андрей. Около двери он крикнул Николаусу, чтобы тот отвел меня к себе. Меня уже начали подталкивать к выходу, но извернувшись, я ринулась вслед за мужчинами.       — Лада! — кричит мне в след Николаус, но я лишь ускоряюсь.       Забежав в комнату, вижу Мирчу и Андрея, а на кровати лежит Мирела в окружении суетящихся слуг.       — Она жаловалась на жажду, сухость во рту и першение. Ей трудно было дышать, но она думала, что это из-за корсета! Ох, госпожа, как так-то?       — У нее жар, — Андрей прислонил ее руку к своей щеке. — Очень сильный.       — Ах! У нее губы синеют!       — Где Симеон или Иола?! — закричал Мирча. — Где, черт возьми, Виктор?!       — Их нигде нет!       Андрей обратился к слуге:       — Что было дальше?       — У госпожи часто болела голова, она принимала одно и тоже лекарство. Вот и в этот раз она приказала мне его принести. Я принесла, она выпила, сначала ничего, но потом — она в обморок, а я за вами побежала!       — Что за средство? Ты ничего не перепутала? — Мирча был на взводе.       — Нет-нет. Вот, — хрупкая девчушка подала флакон из прозрачного стекла с этикеткой. — Она строго настрого наказала не путать с другим средством.       — С каким?!       — Он без этикетки! Она его капала в глаза, чтобы они большие были…       — Белладонна!       Все тут же подняли на меня взгляды.       — Что?       — Князь, я нигде не могу найти Иолу или Симеона! — запыхавшийся Виктор ввалился в комнату, чуть меня не сбив.       Я лихорадочно думала, что делать. Жар, синие губы, расширенные зрачки, сухость и жажда — отравление белладонной на лицо. Противоядие? Что делать? Не дожидаясь никого, подхожу к кувшину с водой и выливаю его в камин, на тлеющие угольки.       — Она совсем дура?       Я поворачиваюсь к Виктору.       — Еще раз назовешь меня дурой, пожалеешь!       Не знаю, чему больше все удивились тому, что я сказала или тому как я это сказала. Но мне было плевать. Обращаюсь к слуге:       — Мне нужно кувшина четыре с теплой, повторяю с теплой водой, воронка с трубкой и чай, крепкий черный. Живо!       Служанка бросает взгляд на Мирчу.       — Если хочешь спасти Мирелу, то тебе лучше разрешить мне руководить!       Ни к кому конкретно не обращаюсь, но говорю каждому, сама же в это время хватаю тряпку и вытаскиваю угли из камина. Не прошло и секунды, как слуга ринулась выполнять мой приказ.       — Несите ее сюда, — показываю на пол. — Андрей, возьми этот уголь и бей его пока не измельчишь, чем он мельче, тем лучше! Мирча, возьми другую тряпку и намочи водой, нужно протереть Мирелу, чтобы сбить температуру!       Удивлена, но мужчины ринулись выполнять, я же убрала волосы девушки и перевернула ее на бок.       — Андрей, ну что там? — мне в руку легла мокрая, прохладная ткань. Я тут же начала обтирать лицо Мирелы.       — Еще чуть-чуть.       Прибежали слуги.       — Мирча, мне нужно, чтобы вы хорошенько ее держали, я буду заливать ей в рот воду, чтобы промыть желудок, но потом, как только скажу — наклоняйте ее.       — Я понял.       Вставив воронку с трубкой в рот девушке, заливаю воду, чтобы разбавить концентрацию яда.       — Вот, держи! — рядом возникает Андрей.       — Помоги, сыпь! Прямо в воронку! Давай.       Залив половину кувшина, я почувствовала спазмы в теле Мирелы.       — Наклоняй!       Девушку вырвало черной жижей.       — Это нормально, это из-за угля, он собирает в себе яд. Так мы его выведем. Нужно повторить! Мирча, еще холодную тряпку! Умница. Давай еще.       Еще один спазм, девушку выворачивает, но я неумолима. Еще. И еще. Я успокоилась лишь тогда, когда в последний раз выливалась уже вода. Чистая.       — Хватит. Дайте чай! — я попробовала его. Действительно черный и крепкий. А главное теплый, не обожжет гортань. Вливаю его в беднягу. — Чай это антидот. Лекарство.       Девушка дышит лучше, это уже хорошо. Но на данный момент мы сделали все. Были бы здесь хоть кто-то из целителей. Девушку положили в постель, накрыли одеялом.       — Нет-нет, накройте легким покрывалом. У нее жар, ей надо остыть. Обтирайте полотенцем, давайте чай. Не горячий, но близкий к нему. Когда очнется — напоите горячим. Давайте много чистой воды и пока пусть не говорит, у нее может быть поцарапано горло. Так, что еще, — руки тряслись, я сильно переживала за девушку, но я вспомнила все, что знала. — Надо будет посчитать ее пульс, возможно пониженное давление, тогда нужен кофе, — я повернулась к Мирче, что не сводил с меня глаз. — Пока это все, что я в силах сделать. Дыхание есть, оно умеренное, это хорошо. В случаях отравления Красавкой смерть наступает от удушья, мы миновали эту опасность. Она выживет, Мирча.       В качестве поддержки, я сжала его кулак, что уже побелел от того, как сильно его сцепил Мирча. Мужчина перевел взгляд с меня на наши руки, и только сейчас я поняла, что все это время называла его по имени, а в этот момент лапаю его! Почти отпрыгнув, опускаю глаза в пол.       — Прошу простить меня, князь, я забылась.       Лицо Мирчи скривилось.       — Лада, ты спасла дорогого мне человека. Прими мою благодарность от всего сердца, — тут мужчина делает то, чего не ожидал никто, кто был в комнате. Мирча кланяется мне.       — Я... — слова разбегались. — Я только командовала, делали вы.       Мирча выпрямился и в его глазах я увидела страх, облегчение и радость. Ему Мирела очень важна, он любит ее.       — Без тебя мы бы не знали, что делать и ничего бы не сделали. Ты наш маяк, Лада. Еще, я кажется, проиграл.       — Проиграл?       — Да, ты довольно бегло говоришь на румынском, хоть все еще и коряво. Или ты от испуга на нем заговорила?       — У меня просто хорошая память. Вот и все.       — В таком случае, твоя хорошая память только что спасла человека.       — Верно.       — Лада, — я взглянула в серость глаз, — наедине и с Тенями, зови меня просто Мирча. И добро пожаловать в замок Бран в качестве гостьи, а не пленницы.       — Спасибо, большое!       Весь вечер я провела в комнате Мирелы, наблюдая за девушкой, Мирча тоже был рядом. Сидя на диванчике, я не заметила, как провалилась в сон, а когда проснулась, с удивлением отметила, что мне очень тепло. Подняв голову, поняла, что была укрыта одеялом, а рядом спал Мирча, одной рукой обнимая меня. Больше в комнате никого не было. Удостоверившись, что с Мирелой все хорошо, я плотнее прижалась к мужчине и уткнувшись ему в грудь, забылась сном.