Волк меняет шерсть, а не натуру
— Не понимаю, чем она заслужила такую честь? — скривилась рыжая, выливая еще один ковш воды мне на голову. — Если она здесь, значит чем-то понравилась Хозяину. — намыливая волосы, произнесла брюнетка. Они говорили обо мне так, словно меня здесь не было. — Может она на одну ночь, как та деревенщина? — Нет, иначе бы мы с ней так не возились. — в комнату вплыла блондинка, неся в руках бордовую ткань с золотыми переливами. — Он не устраивал с нами ужины. — обиженно надула губы рыжая. «Он просто вас трахает!» — Может, ужином как раз будет она? — все трое громко засмеялись, как стая гиен. А я просто продолжала пялиться в одну точку, сидя в ванне. Мне ничего не нужно: ни внимания Дракула, ни ужина — ничего. Я опустошена. Все, что я делала до этого — пыталась выжить, но из-за меня рушились чужие жизни. Я видела их лица, искажённые гримасами боли и гнева, печали и неверия. Я слышала их вопли, предсмертные крики и последние слова. Чувствовала их боль и мольбу. Но всех их убила я… Сколько не мойся, сколько не пытайся смыть, а кровь въедается в кожу, становясь твоим извечным спутником, которого видишь только ты. Я была вся в ней, с головы до пят, утопала в ней, погружаясь на дно, откуда уже не выбраться. Хорошо если со временем ты сможешь забыть это или затерять видения среди других воспоминаний, но… что делать тому, кто помнит все? Андрей… — О-о, вы только посмотрите, букашка плачет. — новый раскат смеха заставил меня зажмуриться, закрыть уши руками. Я думала, что выплакала все слезы в той башне, но видимо внутри меня еще велико озеро слез. Тогда я думала, что Дракул сразу же потянет меня на эшафот, но нет, он лучший в извращенных наказаниях! Я стояла в башне, а передо мной на коленях сидели три девушки. — Одна убила брата своего мужа, а после и его самого. Вторая спит со всеми подряд за деньги. Третья подслушивает, доносит, клевещет. Узнав их грехи, те самые, в которых была обвинена ты сама, побыв той, кого обвиняют, теперь ты должна вынести приговор одной из них. — я не видела Дракула, он все так же находился за моей спиной. — Я… Взглянув на девушек лишь раз — уже можно отметить, что они очень похожи, словно сестры. Почти рыжие волосы, немногочисленные веснушки и зеленые глаза. Я задержала дыхание — они все так похожи на меня! Каждая клеточка моего тела ощущала Темного. Его присутствие крылось в каждой детали башни. Во тьме — глубокой и темной, как река в ночи, такой же тихой и смертельно опасной. В том, как дрожали факелы — они не могли разогнать тьму, чей хозяин стоял позади меня. В отчаянных взглядах, бросаемых мне за спину, что тут же с дрожью возвращались к моему лицу. В движении воздуха от его дыхания, что покрывало мою кожу на шее мурашками. Голос разносился по всему замкнутому пространству, и складывалось ощущение, что Дракул находится всюду. Взгляд, таящий в себе огонь преисподней, не отрывался от меня, прикосновения к моим плечам были нежны, но я испытывала боль от них, как если бы меня облили кислотой. Я боялась его. Боялась, что, обернувшись, увижу не мужчину в темной одежде, а монстра, лишь отдаленно напоминающего человека. Его рот, полный острых зубов, искривлен в подобии улыбки. А сам монстр вопьется мне в горло и одним резким движением оторвет мою голову с кровавым фонтаном. — Я чую твой ужас. — дернулась от горячего дыхания возле уха. Я так глубоко утонула в своем страхе, что не заметила, как этот самый монстр тихо подкрался ко мне! По моему виску прошлись пальцы, затянутые в черную кожу перчаток. В нос ударил въедливый запах железа. Дракул слишком заботливо заправил прядь моих волос за ухо и удовлетворенно хмыкнул. Он, что любуется мной? — Такая красивая в первозданном страхе и отчаяньи, совсем не то что они. — послышалось низкое и немного хриплое рычание. Своей спиной я почувствовала вибрацию его голоса. — Выбор, иначе последствия будут в разы хуже. Его тьма сгущается, обволакивает, отвлекает, и вот я уже не замечаю, когда руки Дракула успели обвить меня и сжаться, словно колодки, не дающие права на вдох. Но стоит мне осмелиться, глотнуть воздух — понимаю, что прижата к груди Дракула. Утробный голос, как крапива, сначала нежное прикосновение, а затем огонь пожирающий надежду: — Ты можешь взглянуть на эту ситуацию под другим углом: отправив самую грязную душу на эшафот, ты спасешь две оставшиеся. Как ты там сказала Мирче? Порой нужно пожертвовать сотней… «Чтобы спасти тысячу.» Эти слова колокольным звоном раздались у меня в ушах, сейчас бы забиться в тихий угол и не думать, не выбирать! Дракул наказывает меня за побег. — Ты ведь уже судила… осман, что хотели изнасиловать тебя. Солдат в убежищах, ты обменяла их жизни на свою и Мирелы. Нападающих на замок — они хотели навредить, но… зачем ты вонзила клинок в сердце Дамира? Он ничего тебе не сделал, так под каким альтруистическим порывом ты решила забрать у него последнее?! И чем заслужил спасение Андрей? Тот, кто сам хотел использовать тебя. — Хватит! — когда огонь смешивается с водой, происходит бурная реакция — паровой взрыв. Холод во мне смешался с огнем Дракула, заставив меня резко развернуться и посмотреть монстру в глаза! Его слова были правдивы, но это не значит, что каждое из них не оставляло на моем сердце раны. Я поперхнулась воздухом, слова, что с таким бурлением и шипением хотели выплеснуться — застряли в горле, будто его сдавила рука в черной перчатке, пропитанной кровью. Я застыла, всматриваясь в эти глаза, в эту ухмылку, клыки, что не скрывали совершенно обычные человеческие губы. И это пугало в разы сильней, чем нарисованный моим воображением монстр. Смотря на Дракула, я понимала одну вещь — монстры не где-то далеко, не в лесу у подножья замка, не в дальних коридорах, они здесь, прямо перед тобой! И ты даже не узнаешь, что разговариваешь с одним из них, пока не будет поздно! В этом времени, а может и в моем, монстры — это люди… И я от них ничем не отличаюсь. Словно прочитав мои мысли, Дракул улыбнулся. «Нет! Не хочу! Больше не могу!» Опускаю глаза, упираюсь взглядом в крепкую грудь мужчины. — Зачем мне судить их? Я была на месте каждой из них. Ты сам сказал: меня обвиняли во всех их грехах, поэтому я знаю, каково это, с замиранием сердца ждать своей участи, зная, что никто не вступится за тебя! За меня заступилась Мирела, а я… Отпусти их, прошу. Хочу дотронуться до него, воздействовать прикосновением, как он сам это делал, но Влад отшатывается от меня, как от прокажённой. — Просишь? После всего того, что ты сделала, ты не имеешь право меня о чем-либо просить, Лада! Говорю в последний раз, — голос мужчины больше не был похож на человеческий. — Либо ты выбираешь одну из них, либо я… — Нет! Нет! — мотаю головой. — Нет! Жесткие пальцы вцепились в мои плечи мертвой хваткой. Сильный толчок и меня встряхивают, как котёнка за шкирку треплют. Мои зубы громко клацнули друг об друга, лишь чудом между ними не попал язык. Голова так сильно откинулась назад, что мышцы шеи заныли от натуги. В глазах резко потемнело, а когда зрение пришло в норму — я пожалела о многом. В дикой ярости на меня взирали алые глаза с тонким вертикальным зрачком. Я уже готова была прощаться с жизнью, но тут Дракул растянул губы в маниакальной улыбке, демонстрируя массу удлинившихся клыков. — Хорошо. Я даже надеялся, что ты откажешься. Ты ничему не учишься. Твой отказ идет в разрез тому, что ты обещала мне, лгунья. А это значит, что я вправе наказать тебя. — кажется я забыла, как дышать, когда Дракул медленно и плавно перевел взгляд на девушек за моей спиной. «Он убьет их!» — Ты беда, овечка, за тебя всегда расплачиваются другие! «Нет!» Он не шевелился, опять вразрез с моей фантазией, где монстр уже бросается на девушек и рвет их голыми руками. Нет. Он не сводит с меня взгляда. Мое тело немеет, чувствую, что падаю, но почему-то продолжаю неподвижно стоять на месте. Моя кисть поднимается, чтобы в последующем опуститься на живот Дракула, ниже, сдвигается чуть правее, к мечу. Пальцы обхватывают рукоять, а Дракул и сейчас неподвижен, как статуя и взгляда не отводит. Вытаскиваю меч из ножен, короткий, больше на кинжал похож. — Вспомни Дамира, вспомни, что ты с ним сделала… «Нет! Прошу! Не надо!» Но мой язык не двигался, и я молчала. Зато двигалось мое тело. Поворот. Шаг. Еще. «Бегите! Не стойте! Бегите!» Но девушки тоже не двигались, лишь глаза метались из стороны в сторону. «Выбрав одну — спасешь двух других» — слова Дракула набатом стучали у меня в висках. Но я не сделала выбор. Я ослушалась его, посмела перечить, теперь он мне так просто не простит этого! Дракул не делает из меня судью, он лепит из меня палача, каким он является сам. Но стоит этой мысли протиснуться сквозь остальные, как могильный холод растекается внутри груди, так ярко контрастируя с мрачным огнем Дракула. — П-пожалуйста! Не надо! Пожалуйста! — слезы градом катились по щекам девушки и по моим. Рука неотвратимо поднималась над девушкой, медленно, словно издеваясь над нами обеими! Теперь мы умоляли Дракула вдвоем: она в голос, я про себя — язык все так же не смел шевелиться, точно в раскалённых тисках был. Мое тело противилось как могло, но от этого было мало толку, я — марионетка в руках кукловода, только вот ему даже руками шевелить не надо было, чтобы управлять мной! «Прошу! Молю!» — «Для просьб и молитв упущено время, ты так не думаешь?» — его голос эхом отдавался в моей голове. Я зажмурилась, чтобы не видеть того, что он бы начал творить моими руками, однако и это было просчитано. — «О-о, нет, милая, ты будешь смотреть в глаза каждой из них. Сделав выбор, имей смелость нести его последствия!» Лезвие резко опустилось, чертя за собой жуткую кровавую полосу, широкую и глубокую… прямо вдоль трахеи. Ужасный скрежет металла о кость подсказал, что клинок застрял между ключицами, у начала грудины. Из вен и артерий, под напором хлынула кровь, окропляя все вокруг. Она горячими ручейками стекала по моему лицу, смешиваясь со слезами. И я в ужасе от самой себя вдруг поняла, что замерзла, а так намного теплее. Девушка захрипела, забулькала, не умерла сразу, сейчас она пыталась отдышаться, избавиться от крови во рту. Пыталась проглотить ее, но алая жидкость заливала платье, выливаясь через проткнутую трахею. Бедняжка мучилась. Не знаю, я это или Дракул, но пальцы сжали рукоять и в этот раз железо пронзило сердце, даря долгожданный покой. Как и сказал Дракул, я не отрываясь смотрела на то, что творила своими руками. Все так же крепко сжимаю в руке кинжал, все так же в крови, у мертвого тела. Я проклята… Другие девушки завыли, они явно понимали, что живыми отсюда не уйдут. И в этом виновата только я! Идиотка! Ненавижу! — «Ты думала, что я поведу тебя на казнь, что сможешь избавиться от меня простой удавкой на шее. Нет. Я тебя так просто не отпущу. Смерть для тебя — подарок. Ты уже ненавидишь себя за то, что сделала, но это только начало! Спасения нет, ты должна извлечь этот урок.» — он стоял там же, у стены, но я слышала его голос прямо над уход, здесь, рядом! Я отчетливо почувствовала прикосновение к своей ладони, словно Влад лично провел пальцами по моей коже, направляя меня. Подталкивая к новой жертве. Нашей жертве… — «Впредь ты будешь думать, прежде чем перечить мне.» Немые рыдания душили меня, хотя внешне видны были только тихие слезы. — Пожалуйста! Молю… молю вас, господин! Я все сделаю, молю! У меня не было выбора! Госпожа! — девушка вновь зашлась рыданиями. — Молю вас! Она так отчаянно просила, молила, но я знала, что это бесполезно, глубоко внутри себя, я чувствовала его равнодушие. Ему плевать кем надо пожертвовать. Монстр — это монстр. Давно привыкший вершить чужие судьбы. Не судья и не палач, он преодолел все возможные границы. Суд Зверь из леса Тени Я Он владеет всеми нами, всем, что видит из своего замка, все до чего сможет дотянуться. Бог этих земель и проклятье людей. Темный Бог Карпат. А боги не знают жалости. В этот раз молила одна девчонка, я же была нема в своих просьбах, как и Дракул в своих ответах. Человек не молил — Бог не отвечал. И лишь кровь вновь стекала по лезвию. Перед своим последним «вдохом» девушка вцепилась в кожу на моей руке, оставляя кровавые борозды от ногтей. В этот раз меня посетила еще более ужасная мысль, настолько, что начинала задумываться о том, что они вовсе не мои: «Как громко она вопила о прощении, так же громко ее тело хлюпнуло, упав в огромную лужу крови» Я ошиблась, третья девушка не вопила и не стонала. Она лишь подняла голову… а на ее лице сияла радостная улыбка, от которой меня передернуло. На краткий миг я вновь обрела контроль над своим телом, но затем невидимые узлы завязались лишь туже. Я вытянулась в струну, растянутые мышцы отдались болью и грозились лопнуть. Кислорода не хватало, легкие раздувались резиновыми шариками, не в силах избавиться от воздуха внутри. — Оставь ее, пусть она закончит, что ты начал. Я не боюсь смерти, я приветствую ее как старую подругу. Эти слова тут же перенесли меня в палатку той ведьмы, что гадала мне. Именно так я ответила сама, а теперь слышу это от другого человека. Не все так могут сказать. Не многие не страшатся смерти. Лишь те, кто ее жаждут или устали боятся. Она убила мужа и его брата? Всматриваюсь в лицо девушки — чуть старше меня, слегка чумазая, с несильным загаром… А вот и то, что она носила на себе — синяки на шее, запястьях, темные пятна на руках и пальцах, губах и нижней челюсти. Пальцы, спокойно лежащие на коленях, искривлены, из-за множества переломов, горбинка на носу говорит о том же. Побои и… Уверена, что подними она подол платья, я бы увидела следы и на внутренней стороне бедер. Она не убивала Она спасалась Сделала то, что не смогла сделать я, но в чем призналась Мирела. Она убила того, кто насиловал ее и избивал, издевался или — вспоминаю о брате ее мужа — издевались… — Все хорошо. Давай. — в ее серо-зеленых глазах надежда. Такая же какую я слышала в голосе Дамира, такую же, какую испытывала сама, когда бежала с Андреем. Я не могу дать свободу себе, но я могу дать ей, как дала Дамиру. Она та, чей грех тяжелее других, она та, которую мне нужно было выбрать, и она бы приняла это. Если бы я только… Дракул не делает из меня палача, он лишь срывает с моего лица маску, какую носят все, кто приводит приговор в исполнение! Я сама сделала из себя палача, до встречи с Дракулом, до попадания в прошлое, до того, как повзрослела… Это было со мной с самого детства. Тогда, во время нападения на меня соседской собаки. Ее оскал — мои дрожащие коленки. Ее лапищи — камень в моих руках. Ее жалобный скулеж — мое платье в кровавых пятнах. Лишь спустя несколько дней, от нянечки я узнала, что у соседей пропала собака. Что она не опасная, но очень игривая, что скалится, когда рада видеть того, с кем хочет поиграть… Сейчас мой клинок был милосердной смертью для нее. Мое тело расслабилось, а рука вновь занесла клинок над нитью чей-то жизни. В моем сознании прибавятся еще несколько демонов, но я приму их, как эта девушка — смерть от моей руки. Это так напоминало мне Дамира… Быстро и как можно легче, я целилась прямиком в сердце, но мою руку пронзает острая боль. — Дрянная девчонка! Что одна, что вторая! — острые когти вонзаются в мои щеки. — А ты все не уймешься, да? Все тебе благородством покрыть надо! Клинок с глухим лязгом падает на пол, а я пытаюсь разжать пальцы Дракула, вцепившись в черную перчатку. Только сейчас я понимаю, что все это время сама контролировала свое тело, начиная с того, как приняла решение! Он не заставлял меня убивать! Он заставлял сделать выбор быстрее, а я… Убила двоих, ни за что! А теперь Дракул не подавлял мою волю, а лично вмешался, когда решение принято. Боги… Под иллюзией его контроля я сама хотела убить человека! А Влад будто специально режет по живому. — Сначала Дамир! Теперь она? Решила в благодетеля поиграть?! Напомнить тебе, что ты только что убила двух. Двух! Что так слезно просили тебя остановиться, нас обоих, но ты не слушала их. Не слушала их грехи! Я очень не люблю, когда кто-то портит мне планы! Дракул был в ярости. Звериной и всепоглощающей. Еще немного и он просто расколет мне череп своей хваткой. Разорвет на части мое тело. Но это именно то, что от него и требовалось — убить меня. Сама я не могу подарить себе свободу, но он может! Резко все прекратилось… Он замер как статуя, лишь алые глаза, расширенные от удивления и понимания, метались по моему лицу. Ни гнева, ни ярости. «Он понял…» Его губы почернели, расползлись в зверином оскале, зубы вытянулись и заострились, но его голос был приторно нежным. — Ты громко думаешь… Его пальцы разомкнулись, больше не удерживая меня, от чего я кулем свалилась к его ногам. Дракул схватил девчонку за волосы, и они оба исчезли во тьме. — Нет! Убей! Лучше убей меня! — эхо долго вторило крикам, но вскоре смолкло и оно. А я все так же беспомощно лежала на холодном камне, не в силах никому помочь. Даже себе самой. По моей щеке прошелся чей-то язык. — Вкусная, приправленная еще двумя. — шершавый язык снова прошелся по моей коже. Старалась не обращать внимания, но, когда ее глаза вдруг засветились синим цветом, я повернулась к ней. Это уже третий цвет, что я вижу у носферату. Это отвлекает меня от всего, что случилось. — Почему синие? — вырывается у меня само собой, я не боялась, что могу разозлить ее, у меня уже просто не было на это сил. Брюнетка замерла, ее глаза продолжали светиться, она словно хвасталась ими передо мной. Гордилась! — Уж лучше синие, чем такие как у тебя! — фыркает Невеста и брызгает мыльной водой мне в лицо. Глаза тут же начинает жечь. Под смех гарпий, пытаюсь промыть их. — Тебе помочь? — не успеваю ответить, как содрогаюсь от ледяного потока воды. Тихо вскрикиваю под еще один взрыв хохота. — Ах бедняжка! Что же ты такая неловкая? — тоненький голос вдруг ломается, переплетаясь с шипением. — Ах, точно! Ты же одна из этих мерзких слабых людишек! «Как будто вы сами ими не были!» Пытаюсь встать из ванны, но поскальзываюсь и ухожу под воду с головой. Меня вырывают оттуда резко, за волосы. Громко шиплю от боли. — Решила утопиться, сучка? Разлепляю глаза, гордо смотрю в лицо одной из Невест и выплевываю: — А это поможет избавиться от вас? Красиво лицо уродуют прожилки черных вен. — Заткни пасть, шлюха! «Кто из нас еще шлюха!» — Ее опять мыть придется! — ванна затряслась от удара. — Надо торопиться, Хозяин не любит опозданий. Больше они со мной не говорили, но сообщали о своем недовольстве иначе: то невзначай за волосы дернут, заправляя локон в прическу, то поцарапают, надевая на меня лоскуты, что даже на платье не похожи, более того, они были прозрачными — без них я ощущала себя более одетой — то начнут душить золотой цепью, ища застежку. Когда ко мне подошли с сурьмой для глаз, я готова была поклясться, что они задумали невзначай выколоть мне глаз — случайно, а после и второй, чтобы первому обидно не было! Тогда меня пробрал страх. Страх перестать видеть, а значит оказаться во тьме, для меня был сильнее страха смерти. А иначе, я бы лично выколола себе глаза, лишь бы не идти к Дракулу. Кто бы мог подумать, что тот, кем я восхищалась в прошлом-будущем, стал моим кошмаром в настоящем-прошлом! А те, кем я хотела бы стать — вызывают у меня отвращение и бессильный гнев! Мне хотелось рыдать, как маленькому ребенку, но я не могла, знала, что стоит начать — остановиться не смогу. Испорчу макияж, что наносился для него… тогда будет еще хуже. Хотя, что может быть хуже того, чем идти в постель к Чудовищу? Мое тело покрыли ароматными маслами, и я корила себя за то, что мне нравится этот запах. Мне нравится то, что нравится ему. Это было неправильно! Это роднило меня с ним! Я не хотела этого! Я не такая как — он! Хотелось верить мне. Поэтому я продолжала делать то, что должен был делать нормальный человек на моем месте. Я скорбела по девушкам, я корила себя за то, что дышу, а они нет, за то, что принимала ванну, а они нет, за то, что жива, а они нет! Я заставляла ненавидеть себя. Стоит закрыть глаза, как их лица представали передо мной, укоряющие, злые, печальные, отстраненные, мертвые… Как я и думала, к ним добавились новые лица, возле фиолетовых глаз стояли и зеленые. Сначала я пыталась не думать, забыть, заверить себя в том, что я сделала лучше для них. Дракул мог пытать или делать другие ужасные вещи! Я сделала лучше! «Для кого?» Я оторопела. Рванула головой в сторону откуда как мне показалось донесся голос, но там была лишь стена. Никого. Ничего. Темнота. Легкое движение справа, веду туда взгляд, а это нечто словно чувствует меня — исчезает. И эта гонка могла продолжаться вечность. — Ты умалишённая? — вздрагиваю от неожиданности. Блондинка с голубыми глазами — Маришка, вцепилась в меня взглядом. — Н-нет… — все на что была сейчас способна. — Тогда запоминай, он любит все контролировать, абсолютно все. С этого времени то, как ты будешь ходить, как будешь одеваться, что будешь говорить и делать — все решает Он. Твоя задача лишь кивать, исполнять все и говорить: «Да, Хозяин». Повтори! — Д-да, Хозяин. — Умница. В случае неповиновения или опозданий, он будет наказывать жестоко, но справедливо. — на ее щеках вдруг появился румянец, а глаза сверкнули, словно слова о наказании лишь возбуждали ее. — Впрочем, скоро тебе это начнет нравиться. Идем. Она вела меня тайными ходами. Скорее всего это делалось для того, чтобы меня никто не увидел и не узнал, ведь я все еще та самая убийца. Или чтобы мы не наткнулись на Мирелу. Мне вдруг стало стыдно, что за все это время я не разу не подумала о подруге, что взбудоражила суд своим заявлением. Как она сейчас себя чувствует? Ее откровение про Василе заставило меня пожалеть о том, что я действительно не убила его! Хотя сейчас это уже не важно. — Не касайся его, если того не пожелает Хозяин. Не смотри ему в глаза, не перечь и не задавай вопросов. Не говори с ним, пока он не разрешит. — Он любит послушных секс-кукол? — я даже договорить не успела, как моя голова отлетела в сторону от хлесткой пощечины. В глазах потемнело, а во рту появился привкус железа. Ноги перестали держать, но мне вцепились в руку, не давая упасть. Я непроизвольно сжалась, ожидая еще одного удара, но его не последовало. — Открой свои дрянные глаза, а поганый рот держи на замке, тварь! Она медленно провела пальцем по моей губе, поднесла ко рту и слизала мою кровь, после чего зажмурилась. — Хозяин не любит, когда его игрушки с трещинами. — Невеста подалась веред, сокращая между нами пространство, зажав меня, она провела языком по моей губе, зализывая трещину. — Если дело дойдет до постели, а я почему-то в этом не сомневаюсь. Его желание — закон. Ты должна сделать все, чтобы ему понравилось, поняла? Он любит быстро и жестко, без лишних соплей и прочего. Любит глубоко и когда глотают. Либо ты его, либо ты мертва. Все ясно? — мне оставалось лишь кивнуть. — Будем надеяться на это. Идем. Меня вытолкали в зал. Странный, он был круглым, без видимых дверей, лишь окна, что вырастали из пола и тянулись к потолку. В одно арочное окно светила половинка луны, серебря бархатные плотные шторы. Канделябры со свечами стояли около каждого окна, чуть поменьше — на столе, что находился аккурат посередине зала. Однако света не хватило, будто здесь поселилась сама тьма, что заставляла все меркнуть. Но меня удивляло не это, а то, что за все время что я нахожусь здесь –ни разу не видела такое строение снаружи. Оно скрыто от глаз? — Золото тебе к лицу. — пора прекращать вздрагивать от его голоса, но тело будто чувствует опасность. Поворачиваюсь к ней лицом. — Собственно, как и алый. — Предпочитаю серебро. — осекаюсь, когда вижу, как мужчина поджал губы. «Не смотри ему в глаза, не перечь и не задавай вопросов. Не говори с ним, пока он не разрешит» «Черт!» — Серебро, так серебро. — Дракул дернул плечом и направился к столу. «Он, что обиделся?» Замечаю, что он сменил одежду. Капюшон теперь имел золотую отстрочку. Кидаю взгляд на свое «платье», узоры на наших одеждах одинаковы, словно мы пара! Куртку и плащ заменил кафтан с вышивкой, исключительного черного цвета, его воротник скрывал крепление капюшона. Того же цвета штаны облегали стройные ноги, а невысокие сапоги завершали образ. Собранность и элегантность с щепоткой смертоносности. Странно, что он не обрядил меня в черный, судя по всему, это его любимый цвет. — Нет. Любимый у меня — зеленый. Не яркий, как трава, а темный, как изумруд. Благородный зеленый. А твой? Он сейчас действительно задал вопрос о моем любимом цвете или я уже с ума схожу? — Не скажешь? Что же, понимаю. Надеюсь, что позже ты все же расскажешь мне о нем, — Влад взялся за спинку одного из кресел и легко отодвинул его, после чего протянул мне руку, приглашая сесть. Но я продолжала стоять на месте. Его учтивость и… доброта сейчас никак не вязались у меня с агрессией и убийствами в прошлом. Его нынешнее отношение ко мне больше подошло бы Мирче, чем его отцу. Но сейчас передо мной стоял Дракул, и это выбивало почву из-под ног. Я привыкла к его злости, а сейчас понятия не имею как себя вести. — Сядь. — тихий приказ. А вот сейчас был уже Дракул. Я боялась его, но больше я опасалась перепадов его настроения. Мне не хотелось выводить зверя из себя, от одного воспоминания о том, каким он может быть, я покрывалась липким холодным потом. Сейчас я находилась одна, с ним, пусть и в большом, но закрытом зале. Мне некуда бежать. «Этот зал может в одночасье стать моей могилой!» Шаг. Еще шаг. Заставляю себя идти к нему, протягиваю руку, позволяю усадить себя за стол, пододвинуть мне кресло. Находиться спиной к хищнику та еще забава. Одно дело, когда ты видишь его, смотришь в глаза, читаешь в них момент нападения, и совсем другое… — Лада. — … лишь ощущать дыхание смерти за спиной. Единственное, что мне хотелось сейчас, чтобы эта пытка кончилась, чтобы Дракул уже сделал то, что хочет и отпустил меня или убил! Послышался тихий смех. И снова это чувство — несвойственности чего-то кому-то. Но мужчина так легко смеялся, что дрожь в коленках была вызвана уже не страхом. Я обернулась. В расслабленной позе стоит за спинкой кресла, облокотившись на нее скрещенными руками. Пристально смотрит на меня, как коршун, но продолжает улыбаться. Готова была поклясться, что в его кровавых глазах мелькал озорной блеск. — Разве тебе не сказали не смотреть на меня? Тут же отвожу взгляд, но, почувствовав себя в западне, снова возвращаю глаза к мужчине, натыкаясь на огонь, и новая попытка смотреть куда угодно, но не на Дракула. Во мне словно боролись две личности. Одна не хотела навлечь на себя гнев Влада, она готова была подчиняться, а вот вторая… хотела нагло смотреть в глаза опасности и скалиться в ответ! Дракул хмыкнул и расправил плечи. Еще одно кресло стояло во главе стола, как Хозяин всего здесь, Дракул сел там. — Даже если ты приложишь всю свою силу, то сможешь сломать разве что свои пальцы, а не это дерево. Не понимая, о чем он, взглянула на свои руки — все это время я как одержимая сжимала подлокотники! Пытаюсь разжать пальцы и охаю. Они побелели от нагрузки, а кровь почти не поступала, от чего сейчас ладони покалывало. Дракул снова хмыкнул и, взяв кувшин, наполнил сначала мой кубок, затем свой. На вид в кувшине было вино, а не кровь. Затем он взял мою тарелку и наложил несколько блюд. — Ты так смотришь, будто я яд тебе насыпаю. — возможно, яду я бы удивилась меньше, чем тому, что Дракул ухаживает за мной! — Лада, даже у монстров могут быть манеры. Ты сидишь по правую руку от меня, я обязан позаботиться о тебе, иначе каким бы я был хозяином? — Тебя заботит этикет, но не заботят жизни, что ты забираешь? — Да. Теперь настала моя очередь прожигать его взглядом. Плевать! Плевать на все, что сказала мне Невеста! Сейчас победила вторая моя личность, и она уже скалится вовсю! Игнорируя мой выпад Дракул поставил тарелку и наложил еду себе. — Человек убивает, зверь тоже убивает — в этом мы с ними схожи. Однако зверь пьёт и есть склонивши голову, а человек так делать не станет. Его гордыня заставит задирать голову выше остальных. Этикет, правила, труд — это то, что отличает от нас зверя, Лада. Даже если эти правила требуют убийства. — спокойность и рассудительность его голоса заставили меня вслушиваться в каждое слово. — Ты просто прикрываешь убийства правилами и законами! — Просто представь: ты поймала убийцу и разбойника, что ты с ним сделаешь? — Буду судить. — Как мы выяснили, судья из тебя никудышный. Но допустим. Ты посадила его в камеру и теперь должна кормить и приглядывать за ним, чтобы он не умер и не устроил новое пришествие чумы. Но вот в твоём княжества начинается голод, люди умирают, не в силах прокормить себя и своих детей, а на улицах начинают орудовать мародёры. Их ты тоже будешь судить? Полнить темницу, полнить количество ртов, что тебе придётся кормить, ты ведь не обречешь их на голодую смерть? — И что же тогда предлагаешь ты? — Порядок. Он должен быть везде, в первую очередь у тебя в голове. Даже сейчас у тебя кавардак из мыслей, страхов и надежд. Эта сумбурность до добра не доведёт. — на мою поднятую бровь он лишь пожал плечами и продолжил. — Я бы казнил его, первого разбойника. Громко, чтобы его подельники знали, чем для них может закончится их дело. Люди, в свою очередь, поняли, что они находятся в безопасности. А во время голода, опять же из-за порядка, люди встали бы в очередь за тем, что я приказал бы раздавать на улицах. А если бы кто-то и начал красть и убивать, то умер бы сам. Дракул завершил свою речь и отпил из кубка. — Не будь у нас правил, Лада, мы бы уже давно поубивали друг друга. — Я не убивала Василе, но ты отправил меня на казнь! — Нет. Иначе бы ты здесь не сидела. — его глаза обожгли меня. — Ты заставил служанку назвать моё имя! — Да. — Зачем?! Зачем нужен был этот дурацкий суд? Зачем этот цирк?! А изгнание Андрея?! Зачем? — моё дыхание сбилось от взгляда Дракула: тяжёлого, грозного и странного. — Чтобы убить тебя. Почему-то это никак не задело меня. Я должна как-то отреагировать на эти слова, но внутри было пусто. — Тогда что я делаю здесь, в этом дурацком платье? Его глаза тут же опустились с моего лица на грудь, осмотрели то, что не скрыто прозрачной тканью и вернулись обратно. Он снова сделал большой глоток вина. — Они одели тебя по своему подобию… — Не меняй тему, Влад! Почему ты играешь со мной в кошки-мышки? Почему просто не убьешь? — Не хочу. — Но ты говорил, что… — Я говорил, что превращу твою жизнь в ад, Лада. Этим я сейчас и занят. Однако помимо тебя у меня есть и другие, более важные дела. И раз ты с ними мне помогать не хочешь, я разберусь сам как делал это всегда. И тогда… Я приду к тебе, чтобы поиграть с тобой. — Я могу убить себя. Лишить тебя игрушки. — его смех свёл на нет всю мою решимость. — Могла. Когда ещё не была привязана ко мне. — Что ты имеешь в виду? — Договор, Лада, ты обязалась быть покорной, исполнять мои приказы. — наши глаза встретились, мне стало трудно дышать, лёгкие будто свинцом залили. — Так вот тебе первый: ты не посмеешь причинить себе вред, который может стать причиной твоей смерти или уродства. Не знаю откуда мне это известно, но я отчётливо чувствовала тьму в своих венах. Она как чужой организм распространялась внутри меня, паразитировала и заставляла тело корчится от боли. Это резко началось, так же резко и прекратилось. По подбородку что-то скатилась, прикоснувшись дрожащими пальцами — увидела кровь. В глазах двоилось, но протянутый мне платок заметила сразу. Взяв его, приложила к кровоточащему носу. — И так каждый раз, когда ты будешь ослушиваться приказов. Наказание будет исполняться, даже если меня нет рядом или я буду очень далеко. — Это ведь ты убил Василе, верно? Он разбойник из твоего рассказа. — мой голос хриплый, каждое слово отдавалось болью в горле. — Это из-за того, что он сговорился с Батори? — Никто не может плести интриги у меня за спиной и думать, что я об этом не знаю. — я не смела поднять на него глаза, боялась того, что увижу там теперь. — Ты можешь контролировать людей, воздействовать на их разум, внушать и видеть их воспоминания, тогда почему ты еще не подчинил бояр? Громкий вздох Дракула заставил судорожно думать о том, что я могла упустить. То, что, казалось, было на поверхности. — У меня есть силы, но силы есть и у моих врагов. «Врагов? Орден Дракона? Ван Хельсинг?» — Ты о них знаешь… То, с какой злобой это было сказано, заставило меня сжаться. Воздух завибрировал и стал настолько плотным, что я буквально ощущала его, как ткань. Тьма заволокла большую часть зала. — Я ничего о них не знаю! Просто это твои враги в книгах, которые я читала о тебе. Вот и все! Тьма схлынула, как волна, сразу стало легче дышать. Больше Дракул не был настроен на разговоры. Вместо этого Влад наколол вилкой несколько кусочков мяса и отправил их в рот. От удивления мой рот раскрылся и закрылся. Во всех источниках, говорилось, что носферату не едят обычную пищу. Они мертвецы, их гложет только один голод — кровь. Но сейчас я вижу, совершенно обратное, а ещё Невеста с румянцем, и они говорили о постели… Как мертвец может все это делать? — Ты ешь обычную пищу? Дракул замер с поднесенной к губам вилкой. Казалось, мой вопрос задел его, но в следующий миг, он снял губами мясо и продолжил смотреть на меня, жуя. Сейчас в его повадках было что-то волчье. То как он сидит, наклон его головы, взгляд. Может звери и не едят за столом, с вилкой в руках, и не пьют вино из кубков, но тогда кто сейчас сидит рядом со мной? — Будь я истинным зверем, Лада, ты бы была не за столом, а на столе. В качестве кого или чего — решай сама. «Ты громко думаешь!» «Черт!» — Значит все носферату могут есть обычную пищу? — наколов кусочек мяса, отправляю его в рот. Боги! Как же это вкусно! — Не все. Некоторые пьют только кровь. Они не переваривают пищу. — Почему такая разница? — Потому что они мертвы. Мёртвые не могут переваривать ничего кроме крови. — я замерла с вилкой у рта. То есть мертвые? Следующие слова вырвались быстрее, чем я подумала. — Но разве ты не мертв? — захотелось хлопнуть себя по лбу. — Ну то есть ты же носферату. — Знаешь, как переводиться это слово? — Не мертвый. — конечно я знаю перевод этого слова, но причём оно здесь? — Вот именно. Я не мертвый, потому что не умирал. А вот стригои — да. Давлюсь своей едой. Стригои? Что? Боги, только не говорите, что все сказки были правдивы! Стригои — мертвецы так же и во многих мифах и легендах, в том числе и в Румынии. Они истинные представители раннего описания вампиров — скрученные тела, острые носы и уши, серая кожа с трупными пятнами и прочим набором ходячего мертвеца. Но я думала, что они носферату. Не мертвый — в смысле не упокоенный или ходячий. Мне и в голову прийти не могло, что не мертвый — это не мертвый! Смотрю на Дракула и не могу поверить, что он живой! Стоп. Если есть стригои, значит… — Ты морой? — Да. Если морой — живой носферату, то если он умрёт, то станет стригоем? Желудок ухает вниз. — Дамир, он… — Нет, ты не сделала из него стригоя. Ты просто воткнул в его сердце нож. Один из самых отвратных моих поступков. Однако это заставляет меня вспомнить о кое чем ещё. — Красные, фиолетовые и синие. Я видела уже три оттенка глаз. Твои, Дамира и Невест. Почему они у всех разные? — В таком случае ты видела не все. Красные имею только я из-за права первенства. Дальше идёт оранжевый цвет, его представителем является Лука. После идут Невесты с синим. Замыкает это Дамир с фиолетовым глазами. — Значит это зависит от силы? Фиолетовые самые слабые? — Нет. Помимо этих четырёх рангов есть ещё один, самый низкий, его обладатели не считаются мороями. И стригои, их глаза не светятся, как у нас, у них они отражают свет, как у кошек. Если ночью, среди деревьев ты заметишь серебристый блеск, то беги, Лада, ибо серебряными глазами обладают самые кровожадные из нас. По телу пошли мурашки. Значит стригоев можно распознать только так? Однако он не сказал каким цветом обладают самые слабые из носферату. — Что это за цвет? Дракул расплылся в улыбке. — Зелёный. «Уж лучше синие, чем такие как у тебя!» Так вот о чем говорила Невеста. У меня зелёные глаза — знак самого слабого ранга из возможных! — Ты сказал, что эти носферату не морои, тогда кто? — Не важно. Они редкость среди нас. Появляются лишь у девочек, а мужчины обделены этой слабостью. Даже обращение перепрыгивает эту ступень и даёт обращенному фиолетовые глаза. — Влад, все обращенные имеют фиолетовые глаза? Как вообще проходит обращение? — Поняв, что смерть не светит, решила обратиться, Лада? Его надсмехающийся тон заставил нахмуриться. Нет, обращаться я не хотела, хотя ещё несколько месяцев назад с радостью бы согласилась на это! Но сейчас я сижу перед первородным носферату, тем, с кем бы мне очень хотелось повстречаться, и кроме страха, смешенного с любопытством, я ничего не чувствую. Взяв в руку кубок, ощущаю его пытливый взгляд на себе. Игнорирую его, делаю глоток. Вкусное, крепкое и немного терпкое вино. Красное, как и все что связано с Дракулом. Проходит секунда, как я чувствую то, что не свойственно вину. То, от чего мой желудок скрутило спазмами тошноты. Вкус железа… Пальцы сами собой разжимаются, кубок выскальзывает из рук, ударяется об стол, и вино взметается вверх, кровавым брызгами. На белой скатерти расплываются отвратительные пятна, а я зажимаю рот рукой. «Кровь! В бокале кровь!» Дракул напоил меня кровью! Вскакиваю, опрокидывая кресло, по залу тут же заносится грохот, а я пытаюсь не дышать. Каждый глоток воздуха заставляет чувствовать вкус железа все ярче и ярче. В голове стучала лишь одна мысль: «Та девушка? Это кровь той девушки?» Неужели он утащил её сюда, чтобы осушить или… Перевожу взгляд на стол, и с жутким страхом и ужасом пытаюсь отыскать в еде то, что не видела раньше — признаки того, что мясо на столе — девушка! «… ты бы была не за столом, а на столе…» Раскатистый смех глушит меня, от чего делаю несколько шагов назад, прочь от хозяина этого места. Прочь от монстра! А его это лишь сильней веселит, глаза сверкают от свечей. — Занятный способ пытки, не правда ли? — дергаюсь от его слов, отворачиваюсь, чтобы не видеть этого пиршества и удовольствие, что приносят ему мои страдания. Слезы застилают глаза. «Он это сделал? Он правда это сделал?» — Как ты думаешь, какие на вкус младенцы? — волна тошноты накатывает с новой силой, от чего я почти сгибаюсь пополам. Хочу вырвать все, что съела, все что выпила, но желудок отказывался отдавать. Из-за побега, темницы и нового побега я почти ничего не ела несколько дней, и теперь организм отказывается отдавать то, что съедено. Хвастаюсь рукой за стол. «Нет, нет, пожалуйста! Только не это!» — Не знаешь. — гремит голос. — Вот и я не знаю, но уверен, что ты уже во всех возможных красках представила, как я пожираю младенцев. Вальяжно раскинувшись в кресле, Дракул держал в руке кубок, изредка потягивая «вино». Его голова была чуть наклонена в бок, глаза прищурены, а на губах играла злорадная усмешка. Комната вращалась, мне было плохо, лоб покрылся испариной, меня потряхивало от холода. Складывалось стойкое ощущение, будто я в могиле или склепе… Виски ломило так, что боль отдавалась в глаза. Что со мной происходит? Меня привлёк звук поднимающегося кресла. — Сядь. Не двигаюсь с места, не смотрю на него, не дышу. Чувствую его прикосновение на щеках, и голова сама поворачивается к нему. Он опять управляет моим телом! Его лицо, расслабленное сейчас в следующее мгновение, ожесточилось, он так сильно сжал рукой подлокотник, что дерево хрустнуло под его пальцами. Я подумала о том, как эти пальцы с легкостью дробят кости моего черепа, как проникают в грудь сквозь ребра и вырывают мне сердце, а я даже удивиться не успеваю этому. В разрез угрожающему виду, тон Влада был спокойным и нежным, что пугало многим больше, чем его крики в башне Невест. — Мне повторить? Я как болванчик затрясла головой. Тихо глотая слезы вернулась на место, как послушная собачонка, а вот Дракул напротив — встал. Он отодвинул мою тарелку и присел на стол передо мной. Потянув за каждый палец, он снял перчатку. Вся его ладонь была увита плющом шрамов. Влад поднёс руку к моему лицу, нежно смахнул с ресниц слезы и бережно обвел линию скул. — Ты правда считаешь меня таким монстром? — в его голосе слышалась грусть. — Ты себя таким в-выставляешь. Угрожаешь, у-убиваешь, шантажируешь и п-подставляешь. — я запиналась, продолжая дрожать рядом с ним. — То есть, все, кто хоть раз это делал в жизни — монстры? — печальная улыбка, тон, взгляд. Нежность в прикосновениях и спокойствие совсем не то, что я видела пару минут назад. Что с ним происходит? Каким демонам он подчиняется, кто мутит его разум? Может сейчас я наконец, вижу настоящего Влада, не обремененного правлением и условиями тёмных сил? Сейчас мужчина передо мной больше напоминал мне Мирчу, чем его отца. Человека со своими проблемами и недостатками, но никак не носферату, кровожадного и чужого до чувств других. Это было плохо. Очень плохо с одной и хорошо с другой стороны. Хорошо — у него все же есть сердце, а плохо — теперь мне намного сложнее его ненавидеть! Он пытается преодолеть преграды теми путями, которые, как он думает, точно подействует — тьмой и кровью, но не на всех фронтах эти средства хороши. Я не хотела, чтобы схожесть отца и сына, толкнула последнего на тот же путь. — Ты многое не видишь, Лада. Смотришь, но не видишь. Очень многое. — Влад вздохнул и прикрыл глаза, однако я все равно ощущала его взгляд на себе. Сейчас предо мной сидел не монстр, а мужчина, уничтоживший себя ради своего княжества. Потому что, когда ты убиваешь кого-то, ты теряешь часть себя. Не важно насколько ты силен физически, внутренние демоны, твои собственные, с легкостью могут уничтожить тебя в мгновение ока. — На тебя открыли охоту. Я слышал ваш разговор с Батори, после которого ты прибежала ко мне в башню. Он поплатится за свои слова и свои действия по отношению к тебе. А Невесты больше не посмеют вырядить тебя в это. — алые угли заставили мою кожу покрыться мурашками. — Тебе не нравится? — Ты не одна из Невест. И никогда ей не станешь. — Влад взял вилку, наколол еду, поднёс ее ко мне. — Я не буду. — мясо почти касалось моих губ. Я тихо покачала головой. — Не надо. Дракул отзеркалил моё движение. — Не похожа ты на тихую и покорную, Лада, а ведь обещала. Я не люблю заставлять людей, они сами вынуждают меня это делать. Ведь намного приятнее, когда человек сам идёт тебе на встречу. Мне не хочется быть с тобой грубым, но ты заставляешь меня быть таковым. Стань покорной, и ты увидишь меня другим. Ты не гнешься, а те, кто не гнутся — ломаются. Почему-то, Лада, ты вызываешь у меня то, что как я думал давно уже мертво. Я хочу защищать тебя и научить защищаться самой, но ты делаешь нас врагами. Понимаю, ты не привыкла к моим методам, они кажутся тебе варварскими и ужасными, но подумай сама, ты жива, а значит и твои предки выживали как могли. «Не думай! Не думай! Не думай!» — Твои попытки не думать о них в таком ключе довольно забавны, но это правда жизни. Ты тоже убила, чтобы выжить. Стоит мне ослабить бдительность, как ты показываешь свои зубки и пытаешься укусить побольней. Это защитная реакция? Тебя не любили в детстве? — в горле образовался ком, который я пыталась протолкнуть, что не осталось незамеченным. — Значит не любили… Ты отлично ладишь с Мирелой, но стоит показаться мужчине, как ты тут же покрываешься иголками. Мужчина обидел? Нет. Судя по тому, какой холодной ты была на том… видео… это началось ещё раньше. Отец? Я невольно дёрнула плечом, словно отмахиваясь от его слов. Не хочу вспоминать детство, не хочу вспоминать отца. Не хочу! — А судя по твоему отношению к женщинам, у тебя были проблемы с матерью! — кое в чем он прав, я привыкла давать сдачи, всем кроме отца. Я всегда была такой, одной против всех, даже брата отвергала, чтобы ему не доставалось из-за меня, а он все равно был рядом. Единственный, кто действительно меня спасал и оберегал. Даже принял сторону отца, чтобы спасти меня от него! Слышу, как гнется металл в его руке, понимаю — попала в точку. Ему тоже больно, как и мне сейчас. Счет сравнялся, Дракул, я тебе не уступлю! Чувствую его тяжелый взгляд, пытаюсь ответить тем же! — Аккуратно, Лада, кусаться — моя прерогатива. И вот тебе мой укус. — щелчок пальцами и зов хозяина был услышан. Слышу леденящий душу вой, и из тьмы выходит волк — тот самый, что держал в своей пасти мое горло! Дракул позволит ему закончить то, что тот начал в лесу? — Нет. Он не для тебя. — Т-тогда для кого? — сейчас волк выглядит иначе, черная блестящая шерсть кое-где отсутствует, открывая взору кости, когти стали в разы длиннее. Но что самое главное, ноздри и пасть оголены, словно череп проступает через кожу. Пытливый взгляд Дракула заставил повернуться к нему. Мужчина покорно ждал, давая возможность мне самой понять, кто жертва. И я догадалась… — Нет, не над… — я осеклась, за сегодня его столько раз об этом просили, но он ничего не сделал. Это не возымело должного эффекта, мольбы ему ни к чему. Он уважает действия, а не слова. Покорная. Я должна быть покорной, а это значит, что… Открываю рот, добровольно снимая кусочек мяса губами, смотрю ему в глаза, медленно жуя, затем предпринимаю несколько тщетных попыток проглотить еду, но в конце глотаю. Кажется, я уже выплакала столько слез, что с легкостью смогла бы сделать себе обезвоживание, но нет, они все текли и текли из глаз, теперь им даже я не хозяйка. Мокрые дорожки длиной от ресниц до выреза платья. Но Дракул, казалось, не замечал их. — Вкусно. — сухо и приторно. Не еда, она была все так же божественна. Мои слова, вот что было сухим и приторным. Дракулу ничего не нужно было говорить, зверь, стоявший в отдалении, все понимал без слов. Владу надо было лишь качнуть головой, чтобы зверь растворился в темной дымке так же, как и появился. — Я больше не буду предупреждать, Лада. — он наклонился, был так близко к моему лицу, что я чувствовала прохладное касание его тьмы на своей коже. Его язык прошелся по моей щеке, затем еще раз и еще, слизывая слезы. Почему-то, это не было таким противным, как когда это делала Невеста, наоборот, это дарило некое тепло замерзшей душе. А после оставил горящий поцелуй на моих губах, такой легкий, что мне могло и показаться. — Еще раз и Орф найдет Андрея, где бы тот ни был. Вернется и как услужливый пес, принесет подарок хозяйке — голову княжича. — Я поняла. Он волк? — Нет, таких как он вы, люди, называете адскими гончими. Только к аду они не имеют никакого отношения. — еще несколько кусочков услужливо попали мне в рот, а пока я пережевывала их, Дракул взял несколько себе. — Это фазан, Лада, еще сегодня днем он наслаждался жизнью. — я еле проглотила эту порцию. — Поверить не могу, что ты действительно думала, что я накормлю тебя человечиной. Я — монстр, но не настолько. Мне больше нравиться их пить, чем есть. Я ведь не стригой или вендиго. — Но… кровь в кубке. — сейчас я была уже не уверена, что правильно поняла вкус вина. — Кровь в вине действительно была. — Влад кивнул. — Удивлен, что ты смогла это почувствовать. Эту кровь даже не все носферату могут учуять. — мужчина взял кубок и вновь наполнил его. — Вот так, это вино простое красное. — большим глотком он отпил половину. — А вот так оно стало вином с кровью. Влад распорол свое запястье, и кровь почти черного цвета хлынула в кубок, наполняя его до краев. «Там была его кровь?!» Мужчина протянул бокал мне. Я не знала зачем он это делает, поэтому выпалила первое, что пришло на ум: — Ты хочешь обратить меня? Дракул покачал головой. — Ты будешь слишком опасна в моем мире. По маленькому глотку сколько сможешь. Помня слова Влада, беру кубок и делаю первый небольшой глоток. Снова тот же привкус, но в этот раз ярче, словно соотношение иное — крови больше. Горло опаляет, от чего начинаю кашлять, но взгляд Влада заставляет сделать еще глоток. В этот раз меня затрясло, пальцы словно онемели, еще чуть-чуть и я снова выроню кубок. Стоило мне об этом подумать, как мужские пальцы сжались на моей ладони, не давая кубку выскользнуть. Комната завертелась, а мне не хватало воздуха. — Мне… что? — язык не хотел двигаться, мысли путались, кожа горела, хотелось содрать ее с себя. Хотела бы начать, но Влад прижал и вторую мою руку. — Тише, маленькая, все хорошо, сделай еще глоток. — его голос доносился будто из-под воды. Он обволакивал, и мне не хотелось ему перечить. — Мне плохо. — я вновь закашлялась. — Влад, кожа горит… Платье не удобное. Кажется, услышала треск ткани, я почти ничего не видела, только силуэт мужчины передо собой. — Это из-за крови, ее слишком мало, нужно еще, выпей. Это скоро пройдет, я обещаю тебе… Уже не знаю сколько я выпила, перед глазами почти полностью потемнело, но продолжала пить, уже без приказов Дракула, сама. Мне хотелось, чтобы эта ломка поскорее прошла, хотелось забыться и не двигаться. — … чтобы тебя не искали… охотились…должна исчезнуть для них… умереть… ты останешься со мной… Обрывки фраз, я слышала только их, пыталась переспросить, но сил не было даже удерживать на чем-то взгляд. Влад встал и капюшон соскользнул с его головы. Огоньки освещали его со спины, подсвечивая фигуру, я не видела лица, но смогла разглядеть, что волосы у него — черные. Не понимаю откуда, но была уверена, что он, чертовски красив, не обычной юношеской красотой, нет, наоборот, мужественностью и зрелостью. Думаю, Мирча в будущем станет таким же, все же отец и сын очень похожи. Он немного склонил голову, от чего свет упал на его губы, застывшие в обворожительной улыбке, из-под верхней выглядывали клыки, но они не пугали меня, наоборот манили и завораживали. Кажется, я коснулась пальцем его губ, и он позволил это, более того он прикусил мою кожу посылая странные электрические разряды по моему телу. — Знал бы, что станешь такой ласковой, напоил бы кровью раньше. Хотела что-то сказать, но боль вернулась с новой силой, я вскрикнула и почти сложилась пополам. Боль была сильнее предыдущей, она чувствовалась как кислота, пускаемая по венам. Перед глазами больше не было Влада, перед глазами больше не было ничего — тьма и пустота. Я ничего не слышала и не чувствовала из окружающего меня пространства. Лишь темный голос где-то на задворках сознания повторял, что завтра все изменится. «Вы только взгляните на нее!»«Да она вылитый он!»
Что? Кто? Кто это говорит? Где я? Вокруг была тьма. Я ничего не видела, но чувствовала такой жар, будто была на костре. Открываю рот, хочу закричать, но вместе этого вырывается сипение и хрипы. Каждая клеточка тела молит о пощаде. Я ничего не помню, не знаю, как оказалась здесь, воспоминания до этого — потемки, только силуэт стоит перед глазами. Мужчина? Кто он? Почему он вызывает страх и в тоже время огромный интерес? Знаю, что нужно держаться от него подальше, но хочу встречи с ним. Кто он? Вспышка боли разрывает виски, и я падаю на колени, если в этом жутком месте они у меня есть. Темнота, вокруг лишь она. «Потерянная. Как наши жизни!» Оглушительный хохот заставил меня вздрогнуть всем телом. Чьи это голоса? Что происходит? Помогите мне, пожалуйста… «Помогите! Помогите! Спасите меня! ХА-ХА-ХА!»«Только взгляните на нее! Молит о помощи нас! А когда мы ее просили, она и слушать не стала!»
«Проткнула наши сердца!»
«Вырвала наши глотки!»
«А когда ей стало немного плохо, тут же валяется в ногах, прося пощады!» «Тварь!» «Да! Тварь!» «Шлюха!» «Как быстро ты раздвинешь перед ним ноги? Как быстро позабудешь нас?»«Что вы сделали?»
«Что сделала ты?»«Вы оба!» «Чудовища!» «Монстры!» «Убийцы!»
Я металась в темноте из стороны в сторону, но они были везде, эти голоса, они рвали мои барабанные перепонки. Каждое их слово — острое лезвие, воткнутое в мою плоть. От резкого толчка в спину, падаю во что-то мокрое и липкое. Что-то знакомое… «Что это? Не могу вспомнить!» Шарю руками в темноте, кто-то лежит? Что происходит? Острая боль в пальце заставляет одернуть руку. Что-то острое! Нож? Труп? Перед глазами яркой вспышкой является картина — труп у моих ног, я вся в крови и множество людей смотрят на меня со смесью ужаса и неверия. «Кто они? Кто он?» Картинка тут же сменяется другой — обезображенный труп с кинжалом в сердце. Это я его убила? «Да!» — тот, кто еще секунду назад был мертвым, резко поднялся, выхватывая из своей груди нож. И вонзает мне в грудь, проворачивая. — «Скажи, как тебе такое! Как тебе моя помощь? Я избавлю тебя от этой пародии на жизнь. Теперь ты мертва, а значит свободна!» Во тьме сверкнули фиолетовые глаза, сначала яростные, источающие гнев, а после грустные, печальные. «Я не просила…» — «Я тоже, но ты решила все сама» — нож, противно хлюпнув, вышел из моего тела, чтобы ворваться вновь и вновь. Я перестала считать удары, они слились в единую какофонию звуков и боли. Единственное, что отчетливо понимала — контраст между моим разгоряченным телом и холодом лезвия, что уже давно должно было нагреться от крови. Оттолкнувшись, я упала навзничь, перевернулась, начала ползти, захлебываясь кровью. — «Это еще не все!» Кто-то рванул голову за волосы, еще одно лезвие перерезало мне горло. Не знаю, сколько крови было в моем теле, но она была повсюду. Почему-то подумалось о том, что теперь-то я в своей, а не чужой.«Я тоже спасу тебя, это ведь так благородно — убивать, прикрываясь великим спасением!»
«Точно-точно! Убьем! Спасем!»
«Мы убьем тебя! Это ведь лучше того, что сделает с тобой Дракул, когда узнает кто ты!»
Дракул? Почему он должен убить меня? За что? Кто я такая? «Его главный враг!»«Ха-ха-ха! Либо ты его, либо он тебя!»
«Когда придет наш Ворон-князь»«Будет втоптан Дьявол в грязь»
«Ха-ха-ха!»
Новое лезвие вошло в спину, я уже лежала в луже крови, а голоса становились лишь громче. «Дайте я ей тоже помогу!» «Я тоже хочу! Она меня первым убила!» «Убийца!» В темноте сверкнули синие глаза, послышался мерзкий смех, он словно троился. «Ах посмотрите на нее, такая слабая, такая уродливая, как жаба!»«А глаза? Ее глаза! Посмотрите!»
«Что на них смотреть? Давайте выколем их и все!»
Нет. Нет. Сейчас я вижу их, но если лишусь глаз — сойду сума быстрей, чем умру! «О-о, ты не умрешь, » — голос настолько знакомый, что слезы начинают течь в три ручья. Я помню его, но не могу вспомнить кому он принадлежит! — «я не позволю тебе умереть…» Только сейчас я замечаю, что у этих глаз есть силуэты, они лишь немного отличаются от бушующей вокруг тьмы. Сгустки были уродливыми, кто-то скрючен, словно от старости или болезни, кто-то был с разными в длину руками и ногами, кто-то имел настолько тонкие конечности, что ему приходилось ползти на брюхе, переставляя руки и ноги, как паук — лапки. У кого-то было слишком много голов, кто-то вообще их не имел. Они были сущим кошмаром. Но тот, кто сидел сейчас передо мной имел совсем иной вид — больше походящий на человека и глаза цвета зелени. Он него веяло теплом и лесной свежестью. Андрей! «Она увидела нас! Наконец!» — «Идем, овечка, я заберу тебя к себе» — с детским воем бросаюсь в его раскрытые объятия, утыкаюсь ему в шею. Вдыхаю его запах. Странно. Вблизи он пахнет землей. Хочу спросить его об этом, но все еще не имею голоса, а ему это и не нужно. — «Я заберу тебя к себе… в могилу, Лада» Замираю. Что он сказал? В могилу? Пытаюсь отстраниться, но он не дает мне это сделать. Вырываюсь сильней, но меня хватают за плечи и вместо зеленых глаз я вижу два, словно зеркало, серебряных глаза и пасть полную клыков. В ту же секунду они вгрызаются в меня, разрывая плоть. «Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ах-ха!» Я уже не сопротивлялась, сил не было. Лишь молчала и чувствовала, как мое тело продолжали рвать на части монстры, а внутри все сжигало пламя. И только боковым зрением я видела еще одну фигуру. Она ничего не делала, лишь стояла и наблюдала, но я чувствовала ее разочарование и печать.«Ты наша!»
«Мы сожрем тебя всю!»«Убьем тебя! Освободим!»
«Как и ты нас!»
— Нет!!! — подрываюсь с постели, налетев на мужчину, что сидел около меня. — Тише. Тише! — не поддаваясь на его уговоры, брыкаюсь, пытаясь отбиваться от демонов, продолжаю кричать и реветь. Боялась, что стоит мне прекратить, как они тут же нападут вновь, и я снова буду утопать в боли и ужасе. — Тише, милая. — распахнув глаза, вижу мир смазанными пятнами. — Влад?.. — горло дерет. Все тело ломит. Больно, очень больно, такое ощущение, что у меня сломана каждая косточка. Такое я не испытывала даже после аварии. — Не… надо. Прошу… б-буду, покорной буду… — Тшш… — моих губ коснулись прохладные пальцы, они прошлись по всему моему лицу, убирая прилипшие пряди, нежно смахивают слезы с ресниц. — Тише, маленький дракон, тише, маленькая. Прислушиваюсь к голосу. — Мирча? — Да… — Кошмары. — Знаю, поэтому я и здесь. Больше они тебя не потревожат. Цепляюсь дрожащими пальцами за мужчину. Утыкаюсь в его шею и отпускаю все, он баюкает меня, как маленького ребенка, гладит по голове и спине. Так приятно, что тело само расслабляется. Мирча откидывается на подушки, увлекая меня за собой. Не понимаю что, но что-то произошло, что-то болит, но не могу сконцентрироваться. Только и делаю, что держусь, прижимаюсь к груди, в которой так яростно бьется сердце. В голове пустота и лишь его руки, словно кокон скрывающие меня от всего, а его голос, мурчащий, шепчущий что-то, лучше любой колыбельной. Я снова во тьме, но в этот раз со мной он, и он меня никому не отдаст! Почему-то демоны боятся Мирчу, а мне спокойно. Тьма больше не кажется бескрайней… — Госпожа! Госпожа, вставайте! Сначала я даже не поняла, что это мне, но когда с меня стянули простынь — очень удивилась. — Госпожа, Хозяин не любит опозданий! Резко распахиваю глаза от этой фразы и тут же шиплю, закрывая их обратно. Веки опухли от слез, а соль дерет веки. Тело одеревенело, кое-как поднимаю руку, тру глаза. — Ваша одежда и ванна готовы. Нам нужно успеть на казнь. «Казнь? Точно, меня же казнят… Но зачем тогда одежда и ванна? Дракул хочет поиздеваться от души, наряжая будущий труп?» Вторая попытка открыть глаза стала успешней предыдущей. Но, Боги, как же они болели! Передо мной стояла девушка, старше меня. В легком голубом платьице и белом фартуке. Ее каштановые волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо. — Какая Вы красивая! — ее слова сбивают меня с толку. «Красивая? Что?Обычно после сна я похожа на чудовище из-под кровати. Но никак не на красавицу!» Тут меня током прошибает и я вспоминаю свой сон, точнее кошмары! Тело начинает колотить мелкая дрожь, стало холодно и неуютно, пытаюсь дышать, но не могу. Только вот от чего это было? От кошмаров или от платья, что служанка держит в своих руках? Черное со множеством серебряных цепочек, настолько мелких, что они напоминают кольчугу, а все платье — доспех. «Умрёшь ты, и смерть твоя в доспехах будет» Эхо пророчества только что обрело форму у меня на глазах. — Госпожа, да вы дрожите! Пойдемте, я проведу вас в ванну. Вода горячая, но я не замечаю этого, продолжаю дрожать, обвив руками свои колени. — Я вымою вам волосы. — тоненькие пальчики касаются моих волос. — Нет! Не надо! — прикосновения жалят меня, как и воспоминания о Невестах, что тоже мыли мне волосы. Не хочу, чтобы это повторялось, я могу и сама… — Но Хозяин сказал… «Еще раз и Офр…» — Хорошо! Ладно. Закрываю глаза, впиваюсь пальцами в колени. Вздрагиваю. Поднимаю руку к лицу и не верю, что это моя рука. — У вас такие ногти крепкие и длинные! — в голосе лишь восхищение, ни капли лукавства. А я продолжаю пялиться на них. Затем стучу по краю ванны, действительно длинные и крепкие! У меня в жизни таких не было! Что за?.. — Да и волосы длинные и тяжелые. Уф! Мыть-перемыть, такие попробуй вымыть. — цокает, но продолжает поливать меня водой. Перевожу взгляд на кожу — белая, словно у фарфоровой куклы. Боги, я о такой только в детстве мечтала! Поднимаю вторую. Родинки еле видны! Тогда резко вскакиваю, пугая служанку, перепрыгиваю бортик железной ванны и мчусь к зеркалу, разбрызгивая воду. — Что?! — отказываюсь верить своим глазам! — Госпожа! Вы не маленький ребенок, чтобы бегать голышом! — Каким цветом у меня волосы? — Госпожа, к чему эти странные вопросы? — Каким! Ответь. — Они у вас черные. — А глаза? — Тоже, они темные настолько, что почти черные. Я смотрела на себя в зеркале и не могла поверить, что в отражении — я! Больше нет каштановых волос, нет зеленых, слабых, глаз! Только черное, только тьма. Все. Дракул изменил меня! Вот зачем я должна была пить его кровь! Вот через что проходила ночью, вот из-за чего мое тело ломит. Он буквально его сломал! — Что ты обо мне знаешь? — служанка вздрогнула от моего тона. Мне не показалось, теперь с уверенность могу сказать, что мой голос тоже изменился, стал низким и тягучим. — Вы — гостья хозяина. — Хозяина? Какого хозяина? — кажется только сейчас моя нагота смутила служанку, она отвела взгляд. Странно. Меня моя нагота не смущала, наоборот, я чувствую такую легкость и свободу, что, смотря на одежду — хочется волком выть. — Князя Мирчи, госпожа. — Почему госпожа? Откуда я? — Вы задаете странные вопросы. Госпожа, у вас пена в волосах, прошу, вернитесь в ванну, а то мы опоздаем. «Прошу, Влад!» Вдох. Выдох. Вдох. — Хорошо. — Ваше имя Елизавета. Некоторые Называют Элизабет, родители — Элиз. Вы принадлежите к роду Мушатов, боковая ветвь. Ваша мать вышла замуж за каймакама Цара-де-Сус — управителя северной части Молдавского княжества. — Что? Я молдавская знать? — Верно. Ваша мать — Сора, сестра Стефана III Великого. — девушка продолжала дальше что-то говорить, но я уже не слушала ее. Пыталась понять, что задумал Дракул. Зачем эта легенда, если он собирается казнить меня? Или не собирается? Он столько раз упомянул, что мне надо умереть, что я уже не уверена, не умерла ли я в действительности! — Когда мы прибыли? — Позавчера. По приезде вам стало плохо. Вы два дня провели в постели, у вас был жар. Князь Мирча приходил проведать вас. «Два дня? Я была в агонии два дня?» — Как твое имя? — Богдана, госпожа, видимо у вас еще жар, раз вы с утра пораньше задаете такие вопросы. Закончив с волосами, она помогла мне одеться, а спустя некоторое время мы уже шли по коридорам замка Бран. Удивительно, но нам никто не попался по пути. — Богдана, где все? — На площади, ждут, когда приведут обвиняемую. Пришла пора платить за грехи, падшая. Резко останавливаюсь. — Что ты сказала? На лице Богданы удивление, ее глаза тщательно осматривали меня. — Вы о чем? Я ничего не говорила, госпожа. Я осмотрелась по сторонам — никого. Только мы одни. Девушка снисходительно улыбнулась мне, аккуратно, чтобы не спугнуть взяла меня за руки и тихим голосом проговорила: — Все хорошо, госпожа. Идемте, нас уже ждут. Сейчас она отведет меня к палачу, а он вырвет мне язык. Сломает руки и нанесет, боги знают сколько ударов! А после повесят! Нет! Вырываю руки из мягкой хватки. — Нет. — Что? — Я не пойду туда. Нет. — Но, госпожа, хозяин настрого приказал! «Завтра ты умрешь!» — Нет! К черту все! — разворачиваюсь и срываюсь с места. Вспоминаю Андрея, то, куда он звал меня. В могилу! Он убил его! Убил, а мне соврал! Лжец и убийца! Ненавижу! Бежала и бежала, понятия не имея куда, просто неслась вперед, подальше от площади, подальше от радостной Богданы, ведущей меня на казнь. Прочь! Знаю, глупо, но в голове была пустота, а ноги сами несли меня прочь. На меня накатила такая паника и страх, что я начала задыхаться. Коридор вдруг из длинного и широкого, превращался в узкий и низкий проход. Стены и потолок давили на меня, грозясь обрушиться на мое голову, погребсти заживо. В груди закололо, а сердце стучало в бешенном ритме, ребрам стало больно, еще чуть-чуть и они треснут. Замедлилась, облокотилась на стену, ища опору, попытка отдышаться лишь привела к головокружению. Меня зашатало. Пол ходил ходуном, и я уже со стонами втягивала в себя воздух. «Ха-ха-ха-ха…»«И снова, здравствуй!»
«Думала это все? От нас не убежать!»
Один за одним начали гаснуть факела, и я снова увидела их — те самые силуэты, демонов из тьмы! Скрюченные тела, ползли ко мне, по полу и стенам, а я двинуться не могла, тело парализовало!«Вот она!»
«Еще чуть-чуть!»
«Скоро ты умрешь!» Меня дергают за руку, от чего я почти падаю, но крепкие пальцы впиваются в меня мертвой хваткой. Дракул! Смотря в его глаза, искрящиеся яростью, я чувствую облегчение и делаю долгожданный вдох. Снова начинаю дышать. А он снова зол, но плевать, сейчас мне нужен тот, перед кем демоны отступают. И если это означало быть с Дракулом, то пусть! — Ты должна быть не здесь! — он запрокидывает мою голову, всматриваясь в мои глаза. — Я… я… — не могу дальше говорить, горло спазмами сводит. Он продолжает вглядываться в мои глаза, сначала не могу понять, почему он замолчал, ничего не делает, лишь смотрит, а потом я ощущаю его в своей голове. Черт! — Хотела сбежать… — прошипел он. — Лгунья! «Я не хотела!» Влад издал звук, похожий на рычание. «Я испугалась! Меня накрыла паника, Влад!» Дракул потянул нас в тень. Меня обдало холодом, а когда я открыла глаза, то находись мы уже в совершенно другом месте. — Смотри, змейка, взгляни на плоды своих выборов! Я думал, ты поняла, что лучше подчиниться мне, но первый же приказ! Ты нарушаешь. — он зажал меня между окном и своим телом. Мы находились где-то на верхних этажах, отсюда открывался отличный вид на площадь и казнь. Народу столько, что серой земли не было видно, лишь пестрая река, что скандировала: Убить! Дракулу больше не нужно было меня держать, я сама не отрываясь смотрела на то, что происходило внизу. А внизу вели ту самую девушку, что Дракул не дал мне убить. Так вот что я должна была сделать — выбрать ту, что заменит меня на эшафоте! Я смотрела на нее, но чувствовала все так, словно сама была ею. Гул воронья кружившегося над площадью порой перекрывал выкрики толпы. Птицы — вестники скорой кончины для невинной души. Но так ли невинна моя душа?.. — Убить! Кровавые руки, сжимающие нож… — Пусть задохнется в петле! Распростёртое на полу тело… — Это слишком быстрая смерть, пусть ее посадят на кол! Звон колокола оповещает всех о начале казни. Кандалы были настолько тесными, что под ними не образовалась корочка запекшейся крови. И каждое движение разрывало шершавым, ржавым железом руки в мясо. Грязное, местами порванное платье облепляло тело, ничуть не согревая, а засоленные волосы — лохмами свисали, закрывая обзор. Лицо было прочерчено дорожкам от слез, а из рта вырвалось лишь глухое бульканье и кровавые слюни. Я не могла сказать и слова, лишь вертела головой из стороны в сторону, будто припадочная. Одна в крови на эшафоте, перед беснующейся толпой. Но лишь одна мысль занимала мою голову: «Так вот, что видел Влад в последние минуты своей прежней жизни?..» Только он выжил… а у меня против петли нет шансов. Наверное, это больно, когда ломается шея?.. Или первой не выдержит гортань? Или моё сердце остановится ещё до того, как тело отправится в свободное падение? Больно… В любом случае будет больно… Вдох, закрываю глаза. Выдох — открываю. Всё та же картина. Эшафот Переломанные руки Вырванный язык Синяки и переломы по всему телу Приговор Петля Хочу закрыть глаза, оказаться вновь в мамином саду, но не могу. Я должна быть сильной, должна смотреть в глаза гончей, чьи клыки были в паре сантиметров от моего горла, чьи слюни кислотой обжигали меня. Я проиграла ей, проиграла Дракулу. Гул воронья как прощание. Рывок крышки люка. И лишь его глаза… Я закричала, но мой вой утонул в одобрительном улюлюканье толпы. — Кто же из них более других достоин был смерти? «Она просила» — Просила? — Дракул фыркает. — О такой ли смерти она тебя просила? Ты сравниваешь меня со зверем, что же, твоя правда. Я отправил эту девчонку на эшафот вместо тебя, но убил двоих! «Двоих?» — Видишь ли, та, что болтается в петле вместо тебя, ждала ребенка. Чтобы сохранить одну жизнь, я пожертвовал двумя. И все из-за того, что ты не смогла выбрать! Этот ребенок был от ее мужа, что насиловал ее и избивал, но у нее есть еще один ребенок, девочка. Именно из-за дочки она не могла бросить мужа, а когда тот стал приводить своего брата — не выдержала и убила их обоих. Она готова была умереть, только бы для ее дочери нашли теплое место и кусок хлеба. Остальные две — тоже. Ребенка одной у себя держат бояре, поэтому она доносила им на всех. У другой маленькие брат и сестра, поэтому она ложилась под каждого, кто мог дать монету. Их жизни были ужасными, каждая согласилась бы заменить тебя, лишь бы ее близкие были в безопасности. Одну… тебе нужно было выбрать одну. Но ты предпочла убить их и их семьи, оставшиеся без кормильцев. — наши лица были так близко, что почти соприкасались носами. — Так скажи мне, кто из нас больший зверь? Все, что сейчас рассказал мне Дракул повергло меня в шок. Мне не хотелось верить ему. Я не могла быть таким чудовищем! Не могла! Я хорошая! Только вот сомнение огромным клубком червей поедают мое сердце. Они сжирают его, заставляя меня поверить словам Влада, и тогда я осознаю все, что сделала. Сколько загубила людей и их близких. Скольких лишь думала, что спасаю. В этот раз слез не было, вместо них мне хотелось умереть. Получить все то, что делали со мной демоны, но уже в реальности. Пялюсь и пялюсь на свои руки, вижу, как на них проступает кровь, она выливается из моих ладоней, растекается по полу, и скоро я уже стою в ней по щиколотку. — Но зачем ты устроил это, если я должна была умереть?! — Ты уже мертва. Лада — умерла сегодня в петле! Теперь ты — Елизавета, почетная гостья Мирчи из Молдавского княжества! Это имя принадлежало той, что отдала за тебя жизнь, теперь ты будешь носить ее имя, в качестве искупления! Ты цела только из-за информации, которой владеешь. И только! Кто-то хочет убить тебя и убил бы, если ты не умерла бы сама. Болезнь и собственная смерть не подходят для этого. Нужно что-то более грандиозное! Что-то, что затронуло бы всю верхушку знати и послов. Чтобы все знали, и каждый мог подтвердить, что видел тебя в петле! Именно поэтому я нашептал твое имя, именно поэтому Мирча прилюдно отказался от тебя, вот из-за чего я не пролезал при всех в твою голову! Или голову других! Я позволил им обвести себя вокруг пальца! А когда враг придет проверить, действительно ли ты в петле — тогда он попадется в ловушку. Я найду того, кто угрожает тебе и убью! Тирада Влада заставляет меня чувствовать себя куском грязи под ногами, я не имею права что-то требовать, не имею возможности думать, что мне что-то обязаны. Никогда не смогу искупить столько смертей. Я проклята. И мое проклятие — нести всем смерть. — Андрей был прав, ты — беда. — согласно киваю, не смея смотреть мужчине в глаза. Сколько еще боли я принесу тем, кто заботится обо мне? Кто будет следующим? Мирела? Мирча? — Ты будешь сидеть в башне, во тьме, с демонами пока не будешь готова делать то, что я тебе говорю, с первого раза! Дверь захлопнулась, а окно исчезло, словно его там никогда и не было. И я осталась наедине с тьмой. «А мы уже соскучились…»