Wait a minute, I'm passing out win Or lose just like you. Far more shocking, Than anything I ever knew. How about you? Ten more reasons, Why I need somebody New just like you. Far more shocking, Than anything I ever knew Right on cue. Red Hot Chili Peppers «Can't stop»
Алукард сидел в переговорной в одном из нескольких кресел, выпрямив спину и сложив перед собой кисти рук, как прилежный школьник. Вперив в меня взгляд, скрытый желтыми стеклами круглых очков, он сдержанно улыбнулся одними губами и поднялся на ноги. — Госпожа Селин. Доброе утро. Я вас ждал. Дежурная фраза, сказанная вполне дружелюбным тоном. Вот только из уст главы Рыцарей Смерти она все равно звучала как некий укор и должна была, по видимому, вызывать желание бухнуться на колени и уткнуться лбом в пол, вымаливая прощение. — Вы в моем офисе собственной персоной. Я бы не назвала это утро добрым. Алукард сухо усмехнулся и жестом предложил мне сесть. Мне. В моем офисе. Ох, зря я не постучалась, прежде чем войти. — Вы не могли бы прикрыть дверь? — вежливо осведомился он, видя, что я продолжаю торчать в проеме. — Боитесь сквозняков? — В моем возрасте стоило бы, — кажется, он действительно нашел эту мысль здравой и задумчиво потер гладко выбритый подбородок. — Но истинная причина моей просьбы заключается в том, что нам предстоит весьма приватный разговор. — Вы же не считаете, что закрытая дверь добавит разговору приватности? Как я уже упоминала ранее, вы в моем офисе, господин Алукард, приватность здесь существует исключительно в одностороннем порядке. — Как вам будет угодно, — он весьма красноречиво пожал плечами, что можно было трактовать весьма однозначно: глава Рыцарей Смерти не желал тратить время на глупые споры. — Но я могу попросить вас хотя бы присесть? Я вежливо кивнула, сделала пару шагов вперед и, ухватившись за спинку стула, потянула его к себе. Металлические ножки с противным лязгом проехались по полу, лично у меня вызывая россыпь противных мурашек, но Алукард даже ухом не повел. Хотя разглядеть его уши за длинными черными волосами не представлялось возможным. Что ж, было бы странно, если бы такие инфантильные способы выразить раздражение могли хоть как-то задеть главу Рыцарей Смерти. С не менее омерзительным скрежетом развернув стул, я по-ковбойски оседлала его и с наигранным любопытством осведомилась: — О чем же мы с вами будем беседовать? — О предстоящем расследовании и вашем в нем несанкционированном участии. — Вы продолжаете портить мое утро, господин Алукард. — Правда? — искренне удивился он. — А я наивно полагал, что ничто не способно испортить его сильнее, чем труп Дарена Клавье. — Отнюдь, — покачала головой я. — До сегодняшнего дня я о нем даже не слышала. Так что мое заявление о скорби по безвременно ушедшему собрату будет звучать невыносимо фальшиво. — Но ведь хотя бы тот факт, что перед нами во всей красе возникла необходимость расследовать его убийство, обязан вас огорчать, — создавалось некое туманное впечатление, что этот упырь наслаждался разговором, потому что точно знал, к чему этот разговор приведет. — Нисколько, ведь это перед вами, а не перед нами возникла данная необходимость. В челлендж-календаре у нас на сегодня тотальное несогласие с Алукардом уровня «перезрелый пубертат». Сейчас бы топать ножкой на одного из опаснейших вампиров в мире. — Могу ли я тогда поинтересоваться, зачем вы, госпожа Селин, ездили в донорский центр? — Боюсь, что нет. Эта поездка — мое личное дело и к смерти господина Клавье никак не относится. — Ошибаетесь, — Алукард откинулся на спинку стула, ломая свою вышколенную позу, и принялся не спеша стягивать перчатки. — Некий вампир из вашего ковена умирает от полной потери крови, а спустя пару часов после обнаружения трупа глава службы безопасности на всех парах несется к главному специалисту в упомянутой области. Я не собираюсь журить вас за ваше любопытство… — Как и я не собираюсь оправдываться, — прущая из меня дерзость начинала вызывать удивление. У меня, но не у Алукарда. — И правильно. Что бы вы ни рассказали мне сейчас про личные дела, персональные вопросы и дружеские посиделки, мы оба знаем вашу истинную мотивацию, — он полностью освободился от перчаток и переплел перед собой длинные, бледные пальцы. Я невольно зацепилась за них взглядом в навязчивом желании пересчитать фаланги. Создавалось полное впечатление, что их как минимум на одну больше, чем положено по анатомическим нормам. — Вы вправе думать что угодно, — я дернула плечом и с некоторым трудом вернула свое внимание на желтые стекла круглых очков. — Я думаю, что ваш новый… к-хм… консультант пагубно на вас влияет. — Прошу прощения? — столь резкая смена темы слегка выбила меня из колеи. — Я слышал о вас, госпожа Селин, до сегодняшней встречи весьма положительные вещи касательно ваших отношений с законом. Конечно, в наше мирное время, в эту эпоху тотального гуманизма, нельзя назвать такое поведение редкостью, но оно все равно не может не вызывать у меня толики уважения. Я вполне могу понять ваше желание самостоятельно выяснить хоть что-то по делу Клавье, но только в том случае, если наряду с этим вы испытываете еще и желание поделиться полученной информацией со мной. Однако в процессе нашей беседы я все больше убеждаюсь, что вы ничего подобного делать не намерены. В связи с этим у меня возникают некие весьма обоснованные подозрения, что причиной такого поведения может служить наш общий знакомый — господин Вельхеор. — Мне не ясны ваши намеки… — Я не намекаю. Я говорю прямо. Я как-то упустила момент, когда очки Алукарда сползли по переносице чуть ниже, обнажая багровую радужку, которая практически сожрала зрачок, и теперь оставшиеся черные точки игольным острием впивались в меня. Две узких замочных скважины. А за ними тьма. Тревога ужалила в основание черепа, стекла по позвоночнику и разлилась в грудной клетке. Я непроизвольно дернулась, но багровый взгляд главы Рыцарей Смерти не отпускал меня, а на задворках сознания отчаянно билась мысль… Нет, воспоминание. Мои пальцы сжались в кулаки, а все внимание переключилось на периферийное зрение и поиски выхода из-под контроля. Главное всецело сосредоточиться на чем угодно, кроме Алукарда. И думать-думать-думать, как прервать зрительный контакт… Кажется, старый упырь был весьма и весьма удивлен, когда ему в лоб полетела модерновая ваза, коими были украшены столы во всех наших переговорных. Нет, он, конечно, легко увернулся от нее, и деталь интерьера смачно впечаталась в стену, в мгновение ока превращаясь в веер мелких, сверкающих осколков. А вот ядовито-синяя жидкость, которой на треть была наполнена ваза, щедро выплеснулась Алукарду на грудь. Синие, чернильные щупальца мгновенно расползлись по белоснежной, в цвет его акульих клыков, ткани рубашки. — Какого?.. — выдохнула я, резко отталкиваясь ладонями от края стола. Желание оказаться как можно дальше от Алукарда было почти непреодолимым. — Селин? — в переговорку влетел Виктор, явно заметивший изменение в моем пульсе. Совсем нетипичное для ситуации. Алукард, успевший вернуть на место свои очки, с невозмутимым видом извлек из нагрудного кармана пиджака носовой платок и принялся промокать пятно у себя на груди. — Прошу прощения, госпожа Селин, — молвил он при этом. — Было грубо с моей стороны оказывать на вас такое воздействие. — Какое воздействие? — голос Вика практически звенел от напряжения. Ситуация располагала, несомненно, ведь в его понимании ему, возможно, сейчас придется защищать начальницу от главы Рыцарей Смерти. Так себе перспектива, если честно. — Все в порядке, Виктор, — наконец выдавила я из себя. — Просто… недоразумение. Ты можешь идти. Второй раз на моей памяти он замялся, перевел настороженный взгляд с Алукарда на меня и слегка приподнял брови. «Ты уверена?» — Мы почти закончили. Загляни ко мне в кабинет минут через пятнадцать, — я устало потерла виски. — И распорядись, чтобы господина Алукарда проводили до его машины по окончании разговора. В этот раз Виктор внял, коротко кивнул мне и аккуратно прикрыл за собой дверь, что не могло не вызвать довольную улыбку у Алукарда. Похоже, не я одна тут решила пострадать инфантилизмом. — Провожать меня бессмысленно, — добродушно заметил этот упырь, бросив тщетные попытки оттереть пятно с рубашки. — Я бы хотела услышать ваши комментарии по поводу только что случившегося, — я проигнорировала его замечание. — Это можно расценивать как нападение, но я уверена, что вы куда разумнее, чем о вас говорят, господин Алукард. — Вам описывали меня как буйного и неуравновешенного психа? — он слегка склонил голову, и диодный свет лучом скользнул по непроницаемым желтым стеклам. — Нет. Как вежливого и учтивого психопата. — Верьте каждому слову, — абсолютно серьезно кивнул этот упырь. — Кстати, не могу не отметить ваше мастерство. Давненько я не встречал кого-то, кто так хорошо противостоит контролю. Особенно моему. Если не секрет, такой уровень подготовки обязателен для всех ваших сотрудников? — Да, — нагло соврала я. — Вы не ответили на мой вопрос. — Я не уверен, что вам хотелось бы знать ответ на него. — Вы понятия не имеете, чего я хочу. Практически все помещения в этом здании находятся под видеонаблюдением, — я красноречиво кивнула на одну из широкоугольных камер, примостившуюся под потолком. — Прекрасно. Перешлете мне копию записи, на которой вы швыряете в меня вазу? Мои сотрудники, пожалуй, не поверят мне на слово, когда я расскажу, что кто-то сотворил подобное и остался жив. — У меня есть специалист, способный обнаружить следы гипноза. — Рад за вас, — Алукард неожиданно бодро поднялся с места и подхватил со стола свои перчатки. — Вот только гипноза на вас нет. Больше нет. — То есть? — я как-то окончательно растеряла всю свою напористость и машинально поднялась вслед за ним. — То и есть, — усмехнулся этот упырь. — Если под специалистом вы подразумеваете господина Вельхеора, то справьтесь об этом у него. Уверен, никто не расскажет вам про этот гипноз лучше, чем его автор, а доверять мне у вас нет никаких оснований. А на данный момент вы располагаете только видеозаписью, которая скорее свидетельствует в пользу того, что это я подвергся нападению. Договорив, Алукард степенно двинулся в сторону выхода из переговорной, по пути натягивая перчатки. Все-таки у него на руках было нужное количество фаланг. Я пересчитала их, пока поворачивалась вслед за Рыцарем Смерти, не желая даже на долю секунды подставлять ему спину. Как только ткань перчаток вновь как влитая села на кисти его рук, Алукард извлек из внутреннего кармана пиджака визитку. Швырнул ее за спину не глядя. Белый прямоугольник картона спланировал точнехонько на стол передо мной. Уже взявшись за дверную ручку, Алукард обернулся через плечо: — Смею уповать, что вы, госпожа Селин, переосмыслите ситуацию и в ближайшие сутки пришлете мне отчет о всех ваших действиях касательно Клавье. Или, как минимум, подумаете о последствиях. Впрочем, не стану больше тратить время. О чьем времени шла речь, можно было даже не уточнять. Я и не стала. Только рвано выдохнула, когда за Рыцарем Смерти закрылась дверь, и уронила лицо в ладони. Тут же поморщилась, потому что они безобразно вспотели, пришлось хорошенько потереть их о ткань джинсов. Как-то прокомментировать случившееся я даже сама для себя не могла, но зато охотно классифицировала все это как «полная хрень». Выкрутасы Алукарда, мягко говоря, настораживали. Очень мягко говоря. Да еще и труп… Интересно, чем еще меня удивит сегодняшний день? Он ведь и начаться-то толком не успел. Ладно, сейчас стоит вернуться к себе в кабинет. Там меня ждут тишина, покой и пачка сигарет. А еще Вельхеор, который, как выяснилось, перешел очередную границу, и теперь у меня просто руки чешутся выбить из него все дерьмо… И вот тут, на этой самой мысли, меня посетила идея. Я медленно отняла руки от лица и уставилась на визитку, оставленную Алукардом. Пару секунд спустя белый прямоугольник перекочевал со стола в задний карман моих джинсов. Очередной хлопок двери в стенах опустевшей переговорной долго резонировал мне в спину.***
Забор напрочь зарос чем-то вроде девичьего винограда, но не представлял серьезного препятствия для взора ввиду середины весны. Да еще и высота второго этажа способствовала детальному изучению соседнего участка. Вот на свежий воздух вперевалку вышел явно довольный жизнью мужик. Весело что-то насвистывая, он занялся разведением огня в мангале. Следом на пожухлый газон высыпало его семейство: пара ребятишек-погодок, жена, трепетно придерживающая свой большой круглый живот, и, судя по сходным чертам лица, мама в обнимку с большой эмалированной кастрюлей. Чем ниже клонилось к горизонту солнце, тем уютнее смотрелось пламя костра, пляшущее на багровеющих углях. Члены семейства весело переговаривались, смеялись над какими-то семейными, им одним понятными шутками и поджидали благоприятного момента, чтобы начать жарить мясо, давно насаженное на шампуры. До тошноты предсказуемая в своей пасторальности сцена чужого семейного отдыха наскучила Вельхеору за первые пять минут просмотра, но он не покидал свой импровизированный пост. В ход пошла уже шестая сигарета из ополовиненной пачки. — Сколько можно сидеть в гребаной ванной? Вопрос в никуда. Вель слышал только шум воды. В этот раз Селин не пела, и на то были две причины. — Первая и вторая… Очередная реплика вслух, и Вельхеор понял, что пора завязывать с ожиданием. В одну затяжку втянув оставшуюся половину сигареты, он с излишним рвением вдавил окурок в пепельницу и вернулся в дом. Итак, первая причина, по его мнению, заключалась в том, что теперь Селин знала, что он слышит ее. И нет, она не стеснялась. Просто хотела лишить его этого развлечения. Вторая причина куда более интересна: у нее не было настроения, чтобы петь. Оно весьма и весьма испортилось после разговора с Алукардом, хоть она упорно пыталась это скрыть. Лезть ей в голову, чтобы выяснить, в чем дело, Вельхеор не собирался. Конечно, можно надкусить конфету и выяснить, что за начинка внутри. Но гораздо приятнее катать ее на языке, медленно растапливая шоколад. Он успел дойти до двери в ванную и даже занести руку, чтобы постучать, как шум воды резко прекратился. — Ты что-то хотел? — судя по голосу, она стояла прямо за дверью. — Да. Тебя. — Я скоро выйду. Дай мне пару минут. — Может, я войду? Сэкономим время. Дверь распахнулась сразу на всю ширину, и взору Веля предстала Селин, завернутая в махровый халат. Влажный воздух ванной комнаты радостно рванул наружу, обволакивая теплом и вызывая россыпь мурашек на загривке, наполняя легкие каким-то горьковатым запахом. — Я тебя внимательно слушаю, — она оставила дверь открытой, вернулась к зеркалу и принялась расчесывать мокрые волосы. Горьковатый запах усилился. — Полынь, — невольно констатировал Вельхеор. — Что, прости? — Мне кажется, тебя что-то тревожит после встречи с Алукардом. Не хочешь поделиться? — Конечно, хочу, — она отложила расческу и получше запахнула халат, вновь поворачиваясь лицом к нему. — Сваришь кофе? Я скоро спущусь. — Ладно, — неужели он оказался не готов к такой реакции? — Ладно, — повторила она, так как Вель не спешил уходить. Неловкая пауза растянулась между ними струной и с почти слышимым звоном лопнула, когда он все же отступил к винтовой лестнице, вырывая себя из влажного тепла. Большое окно кухни выходило на восток, а потому помещение уже утонуло в вечерних сумерках, что, впрочем, ничуть не волновало Вельхеора. Он не стал включать свет. Достал джезву и кофемолку, попутно размышляя о том, что места обитания вампиров можно легко вычислять по минимальным счетам за электричество. Когда ароматная пенка бодро рванула вверх, намереваясь перемахнуть через медный край джезвы и залить плиту, в кухню вошла Селин. На этот раз не было никаких безразмерных футболок. Она оделась так, будто совершенно не собиралась сидеть дома. Даже больше: ее наряд просто кричал о том, что «не сидеть дома» она намеревается не одна. Вообще всех дам в вечерних платьях Вель привык делить на две категории. К первой относились те, что хоть в струящемся шелке, хоть в тяжелом бархате, хоть в паутинных кружевах чувствовали себя одинаково уверенно и возвышенно над остальным миром. А ко второй — джинсовые девочки, которые, по недоразумению очутившись в платье и на каблуках, напоминали скорее беременных кузнечиков, нежели утонченных леди. Селин не принадлежала ни к одной из этих категорий. Цвета жидкого серебра платье сидело на ней изумительно, но Вельхеору упорно казалось, что она вот-вот заберется на высокий табурет и упрется пятками в сиденье, как вчера утром. И будет выглядеть все так же органично. А холодная ткань станет соскальзывать по ее бедрам складками, то ли стремясь удержаться на гладкой, теплой коже, то ли, наоборот, плавно капитулируя перед куда более совершенной красотой. В итоге он лишь красноречиво окинул ее взглядом с головы до ног, не став ничего говорить, и протянул кофе. — Спасибо, — Селин улыбнулась одними губами, принимая из его рук чашку ароматного напитка. — Итак, ты хотел узнать, о чем мы беседовали с Алукардом? — Только о той части беседы, которая вывела тебя из равновесия, — поправил ее Вельхеор, усаживаясь за стойку и делая первый глоток из своей чашки. — Впрочем, я не стану возражать, если ты расскажешь мне все. — Да нечего рассказывать, если честно. Он был весьма учтив в своих попытках выдавить из меня информацию, щедро сдобрил свою речь неоднозначными предупреждениями о последствиях моего поведения и напоследок указал мне на один любопытный факт, — она продолжала стоять, однозначно намекая на то, что Велю не стоит рассчитывать на длительный разговор. И кофе даже не пригубила. — Именно этот факт тебя огорчил? — Скорее, взбесил, — поправила она. — Тогда мне не терпится его услышать. — Что ж, — Селин возвела подкрашенные глаза к потолку, демонстрируя задумчивость. — Я постараюсь сформулировать его четко и ясно, чтобы не оставить тебе никаких возможностей для двойного толкования. И я искренне надеюсь, что ты не решишь вдруг, что мои дальнейшие слова можно проигнорировать без последствий. — Звучит интригующе, — Вельхеор даже поерзал на табурете от нетерпения. — Излагай! Она снова улыбнулась, на этот раз по-настоящему, а потому очень обворожительно. Шагнула к нему ближе, и еще ближе, почти вторгаясь в пространство между его коленями. — Если я еще раз узнаю — а я узнаю, поверь, — что ты каким-либо образом воздействовал на мой мозг, ты вылетишь не только из моего дома, но и с должности внештатного консультанта СБ. — Звучит убедительно, — Вель невольно вдохнул чуть глубже, стремясь уловить каждую нотку исходящего от нее аромата. — Ведь ты всерьез так думаешь. Или читать твои мысли мне теперь тоже запрещено? — Читай на здоровье, но не смей даже думать, что ты вправе что-либо внушать мне. — М-м-м, смотреть, но не трогать? — усмехнулся он. — Правило старое как мир. — Мое дело предупредить, — Сэл отступила на пару шагов, и Вельхеор инстинктивно потянулся за ней следом. — Я тебя услышал, — покорно кивнул он. — Значит, дядя Алукард поведал тебе, что я залез в твою голову? А он не рассказал, в чем именно заключалось мое вмешательство? — Я это знаю и без дяди Алукарда. — Уверена? — Более чем. Не ты ли самолично признавался в своей любви к крайностям намедни? «От презрения до поцелуя», — передразнила Селин. — О, так мое вмешательство должно было вызвать у тебя чувство симпатии ко мне? — Вельхеор удивленно изогнул бровь, испытывая сильнейшее желание отплеваться от очередной попытки втоптать его самооценку в пыль. — Не знаю, можно ли считать это симпатией… — засомневалась она, прямо сейчас в красках вспоминая, как льнула к нему, выгибаясь на сукне бильярдного стола. — Ты, конечно, была пьяна. Но это не отменяет того факта, что наш поцелуй состоялся по твоей инициативе. — Да, мне захотелось тебя поцеловать. Точнее, ты заставил меня так думать. — Я заставил? — Вель соскользнул с табурета и сделал пару небольших шагов, сокращая дистанцию между ними. — Хм, значит, сейчас тебе совсем не хочется это повторить? — Нет, — ответила Селин. Твердо, уверенно, не задумываясь. Под слоем шоколада вместо сладкой начинки оказалась жженая карамель. — Это чушь, — поморщился Вельхеор, начиная раздражаться от сложившейся ситуации. Алукард, сволочь, прекрасно знал, как лучше действовать: не утруждай себя наветами в адрес врага, а только дай женщине легкий намек. И то, что она впоследствии додумает сама, превзойдет самые смелые твои ожидания. — Я в жизни не пользовался уловками, чтобы понравиться девушке. — То есть, — Селин отставила чашку с кофе и воинственно скрестила руки на груди, — ты все отрицаешь? — Не все, — вздохнул он, отступая обратно к стойке. — Я правда слегка повлиял на твое настроение. Но это было куда позже, в твоем офисе. Ты нервничала перед встречей с этим говнюком, и я решил немного тебя подбодрить… — Это было неверное решение, — отрезала она. — Я практически восхищена такой бестактностью. Даже чтение мыслей — это вопиющая наглость с твоей стороны, но я рассчитывала, что этим ты и ограничишься. — Да мне ни капли не стыдно, — сухо ответил Вель. — И в дальнейшем я тоже не собираюсь соответствовать твоим ожиданиям. — Отлично, — Селин будто ждала именно такого ответа. — Очевидно, теперь у меня тоже развязаны руки, — беглый взгляд на наручные часы. — Мне пора. — Куда? — Сегодня все еще мой выходной, — кинула она через плечо, уже покидая кухню. Вель хотел пойти следом, но секундой позже по его лицу мазнул свет автомобильных фар. И автомобиль был ему уже знаком. Значит, выдернула своего друга на свидание? И когда только успела? Сидя в ванной? Серьезно? Чересчур много вопросов и неприкрытой досады от случившегося разговора. Да и вряд ли это свидание. В прошлую встречу тот вампир не вел себя как ухажер. Во всяком случае, у самого Веля была бы иная реакция, застань он полуголого незнакомого мужика в доме своей девушки… Если бы ему вообще пришло в голову завести себе девушку. Почему-то уцепившись за последнюю мысль, Вельхеор все же отправился вслед за Селин и застал ее в прихожей. Она как раз вынимала из шкафа светлое пальто, а на ее ногах уже красовались классические лодочки на высоком каблуке. — Я правильно понимаю, что напрашиваться с тобой за компанию бесполезно? — невинно поинтересовался он, перехватывая у нее пальто. — Правильно, — она немного удивленно изогнула бровь, но все же повернулась к нему спиной, позволяя одеть себя. — Тогда скажи хотя бы, куда вы собираетесь, — Вель накинул на нее пальто, при этом задержав руки на ее плечах чуть дольше, чем того требовал этикет. — Не скажу. И, кстати… Не знаю, чем ты будешь заниматься в мое отсутствие, но имей в виду: в моем доме никаких гостей и вечеринок, никаких пьяных дебошей или оргий, никаких кровавых жертвоприношений и ритуалов… — Ты просто подаешь мне идеи, — восторженно присвистнул Вельхеор. — Даже не думай об этом, — покачала головой Селин. — Я вернусь через несколько часов, и дом должен пребывать ровно в том же состоянии, что и сейчас. — А с чего ты вообще взяла, что я собрался сидеть дома? — Потому что я не беру тебя с собой. А кому еще ты сдался, — совершенно серьезно заявила Селин, уже выходя за порог. — Грубиянка! — крикнул ей вдогонку Вель, а потом совершенно по-идиотски улыбнулся. Вернувшись в кухню, он еще успел увидеть красный отблеск задних фонарей, исчезающих за створками закрывающихся ворот. Ароматный кофе из джезвы был безжалостно выплеснут прямо в раковину, а сама джезва тщательно отмыта и водружена обратно на полку. После этого Вельхеор поднялся на второй этаж. Все вещи были аккуратно размещены в шкафу еще в день приезда, и сейчас он придирчиво обозрел ряд вешалок. У него имелось весьма смутное представление о заведении, в которое предстояло отправиться, а выделяться из общей массы других посетителей не хотелось. Если она, эта масса, вообще там будет, конечно. Впрочем некоторые вопросы иначе, чем на месте, не решишь. С досадой взлохматив волосы, Вельхеор отыскал визитку, которую увел из-под носа Роксаны в квартирке Клавье. Ничего примечательного: плотный черный картон с бархатистой поверхностью и с легким запахом горького парфюма. Звенящая пошлость. Тисненное красным слово «Inevitability», чуть ниже — «elite club». В самом уголке значился трехзначный номер. Значит, скорее всего, эти картонки не раздают кому попало. Смахивает на некую форму персонального приглашения, и это несколько усложняет задачу. А впрочем, Вельхеор все равно не собирался светить там свою родную физиономию. Поскольку Клавье был обладателем непримечательной внешности и, весьма вероятно, непримечательной жизни, сойти за него будет несложно. Кроме того, Вель был почти уверен, что сам внезапно ушедший из жизни вампир в этом элитном клубе еще не бывал, а приглашение получил буквально накануне своей гибели. Ведь в его стерильной норке, где пыли наверняка не было даже на тряпке для пыли, визитка вряд ли бы стала долго валяться там, где ее нашел Вельхеор. Спустя полчаса вопрос с костюмом и лицом был решен. Вель придирчиво осмотрел свое отражение. Конечно, он видел Дарэна Клавье только один раз, в морге СБ московского ковена, но получилось вполне сносно. Хуже дела обстояли с телосложением. Несмотря на свои далеко не выдающиеся метр восемьдесят, Вельхеор все равно был ощутимо выше того, кого пытался изображать. Да и ширина плеч явно отличалась в большую сторону. Но возиться еще и с этим означало терять время, а он и так находился в загородном доме посреди леса без личного транспорта. Придется вызывать такси. Прошли еще двадцать минут ожидания, в течение которых Вель изредка поглядывал на нарисованную машинку в приложении агрегатора и размышлял. О поведении Селин, естественно. Было немного обидно из-за того, что в этот раз он даже не пытался ее взбесить, а реально хотел помочь. А самое поганое, что она вновь не разозлилась. Потому что теперь знала, что ему только того и надо. Или не только? Вельхеор поморщился от этих мыслей. Да, он устроил с Селин пару небольших экспериментов, и результат удивил его самого. Точнее, удивительной была его собственная реакция. Но с этим стоит завязывать, правда. Лучше поискать себе другие объекты для опытов. Мрачно хмыкнув, Вель отсканировал QR-код с адресом на обратной стороне визитки и отправился встречать свое такси.