Элемент крови

Baby came home today Told me to stay away She told me her man was afraid Told me I better behave. The Neighbourhood «Baby Came Home»

      — Я смотрю, все стало еще хуже, чем было, — невесело констатировал Олег, буквально поймав меня в холле, когда я уже летела к выходу, не желая больше ни минуты оставаться в этом доме.       — Желаешь добавить? — огрызнулась я.       — Что ты! Мне бы в голову не пришло кидать графит в кипящий реактор. Наоборот хотел предложить тебе выпустить пар.       — Я хочу отсюда уехать.       — Не поверишь, но я тоже. Сделаем это вместе?       — О, норвежский лед так и не был растоплен? — я решила, что разговор с лучшим другом на отвлеченную тему сейчас весьма кстати. Потом еще успею свариться в собственном соку от осознания того, на что подписал меня мой отец.       — Я решил не спешить, — отмахнулся Олег.       — Не дала?       Он закусил нижнюю губу, будто смущаясь, но я то знала, что на такое мой друг не способен. Склонил голову, признавая свое поражение, и ответил:       — Нет.       — Сочувствую, — я ободряюще похлопала его по плечу. — Она просто не знала, от чего отказалась.       — Ты тоже не знаешь, — подмигнул он, решив зачем-то снова поднять эту старую тему.       Олег всегда руками и ногами открещивался от любых длительных отношений с женским полом и менял дам как перчатки. И не то чтобы я была ханжой, но и статус «одной из» меня в корне не устраивал. Тем более с учетом того, что мы иногда общаемся по работе. После его достаточно долгих, но бесплодных ухаживаний, мы оба решили, что оно того не стоит, и остались просто хорошими друзьями.       — Я пошутил, расслабься, — он чиркнул пальцем по кончику моего носа. — Поехали отсюда. Этот вечер еще можно спасти.       — У меня остались дела в офисе. И Вик еще должен отчитаться о поимке одного упыря.       — Забей, все потом! — Олег приобнял меня за плечи, увлекая к выходу. — Виктор взрослый мальчик и сам знает, что делать. Завтра будешь строить из себя грозную начальницу и метать молнии в подчиненных.       — Завтра выходной, — еще пыталась сопротивляться я, хотя мы уже спускались по ступеням крыльца к машине Олега, которую любезно подогнал наемный персонал.       — Тем более! Дай себе расслабиться хотя бы немного. Мы так давно не проводили время вместе. Я по тебе чертовски соскучился, знаешь ли. И по нашим совместным приключениям тоже.       — Ох, не начинай, — отмахнулась я.       — Неужели стыдно вспомнить? — почти искренне удивился он.       — Конечно, — горячо заверила я его. — До сих пор иногда просыпаюсь одинокими, холодными ночами ночами и стыжусь, стыжусь…       — А какого, прости, органа, — Олег галантно распахнул передо мной дверцу автомобиля. — Твои ночи одинокие и холодные?       — Люблю одиночество и холод, — это было сказано таким тоном, что мой друг мгновенно понял: лучше эту тему дальше не развивать.       — У тебя есть какие-то предпочтения касательно того, где можно скоротать остаток ночи? — спросил он, усаживаясь за руль.       — Меня устроит простое «подальше отсюда».       — Что ж, твое желание для меня — закон, — очаровательно улыбнулся Олег, выруливая к выезду с территории особняка. — И, кстати, пока мы едем, может, поделишься своей печалью? Чем твой отец в очередной раз вывел тебя из равновесия?       Я только тяжело вздохнула и достала пачку сигарет. Олег услужливо опустил стекло в моей дверце и продолжал терпеливо ждать ответа. А отвечать мне совсем не хотелось. Наконец, когда дым уже от третьей подряд затяжки унесло в ночь потоком встречного ветра, я соизволила нарушить затянувшуюся паузу в разговоре:       — Ты знаешь, я вовсе не люблю жаловаться на жизнь. Особенно с учетом того, что достойных поводов, в общем-то, нет.       — Мне почему-то кажется, — осторожно протянул Олег, ведя машину по почти пустому шоссе. — Что сегодня такой повод как раз появился. Я не мастак выслушивать женские проблемы, ты знаешь. Я наоборот всегда бегу от этого, как от чумы. Но ты другой случай.       Я невольно рассмеялась, чуть не рассыпав искры от сигареты себе на колени, но вовремя успела выставить руку с окурком за окно. Конечно, я другой случай для Олега. Тот самый случай, который пресек все его попытки относиться ко мне, как к женщине. И это было правильным решением с моей стороны, потому что мне нравилось с ним общаться, и я была частью его жизни гораздо дольше, чем любая из «женщин».       — Зачем ты куришь эту дрянь? — неожиданно спросил он. — В смысле, зачем ты вообще куришь?       — Это хороший повод иногда взять небольшую паузу от жизни, — пожала плечами я. — Только не надо нравоучений. Их и так печатают на каждой пачке, да вот только все это не грозит вампирам.       — Что, даже дедушку Фрейда вспоминать не будем? — хихикнул Олег, за что заслужил дружеский тычок в ребра. — Ладно, я немного ушел от темы. Сэл, ты мой друг. Не подруга даже, а именно друг. И я сегодня твердо намерен поднять твое настроение с океанского дна до заоблачных высот. Так что давай, рассказывай мне все в красках. И побольше мата! Я где-то читал, что он способствует выработке эндорфинов.       — Ты еще скажи, что после внезапного душеизлияния мне станет легче.       — Тебе станет легче, — Олег так яростно кивнул, что чуть не ткнулся лбом в руль. — А когда я выскажу свои комментарии к произошедшему, заметь, тоже щедро сдобренные матом, ты вообще перестанешь считать это проблемой.       — Уговорил, велеречивый, — сдалась я. — Слушай…       И я поведала ему о сегодняшнем малоприятном знакомстве, а, главное, о том, что это знакомство обречено перерасти в рабочие отношения по капризу моего отца, который, очевидно, считает меня недостаточно квалифицированной, чтобы защищать его старую задницу от покушений недоброжелателей, хотя я никогда и не напрашивалась, он сам насильно сунул в мои малоопытные руки все управление СБ ковена, даже не спросив, хочу я этого или нет, а теперь еще и издевается, устраивает какие-то проверки и притаскивает непонятно откуда непонятно кого, дабы учить меня моей же работе, и вообще…       Я говорила и говорила, не уставая поражаться самой себе, ведь изначально я была уверена, что не готова выдать и двух слов о сложившейся ситуации. А Олег слушал, цокал языком, качал головой и действительно забористо матерился, настолько уместно иногда вворачивая бранные слова, что я порывалась достать блокнот и записывать за ним особенно цветастые обороты в целях последующего их использования на особо напряженных рабочих совещаниях, где иногда требовалось тыкать сотрудников носом в их ошибки, которые зачастую грозили вылиться если не в гибель членов ковена, то, как минимум, в нехилые финансовые потери.       За своими жалобами и сетованиями я даже не обращала внимания, куда мы едем. Поняла только, когда за окном машины засеребрилась лента Москвы-реки, отражающая своей поверхностью яркие огни ночного города.       — Да, я привез тебя к твоему офису, — в ответ на мой вопросительный взгляд начал пояснять Олег, сворачивая с набережной на парковку. — Но это вовсе не означает, что ты можешь хотя бы мельком вспомнить о работе.       — Тогда зачем? — продолжила недоумевать я.       — Во-первых, это центр города и здесь очень красиво, — он картинно загнул палец. — Во-вторых, отсюда начнется наша небольшая прогулка. Ну, и в третьих — здесь удобная парковка. Так что брысь из машины, прогуляемся пешком!       — Вау, — глубокомысленно выдала я, выбираясь из салона. — Мы столько лет дружим, а ты еще способен меня удивлять, — конечно, я имела ввиду тот факт, что на моей памяти Олег сроду не увлекался пешими прогулками по Москве, предпочитая отвозить своих дам в роскошные клубы или отели, или концертные залы… Хотя, мы уже выяснили, что я не являюсь для него «дамой» в общепринятом смысле.       — И ты бы удивилась, насколько, — подмигнул мне друг, распахивая багажник.       Там обнаружился небольшой кейс из серого пластика, и Олег, легко подхватив его, захлопнул багажник и нажал кнопку на брелоке. Машина угодливо мигнула фарами, будто обещая, что непременно дождется любимого хозяина.       — Идем? — он любезно предложил мне локоть, и я не стала отказываться.       Мы снова вышли на набережную и неспешно двинулись вдоль реки среди точно таких же прогуливающихся прохожих: веселых студентов, влюбленных парочек и туристов.       — Пока мы идем к нашей цели, — первым завел разговор Олег. — Я хочу, чтобы ты сделала две вещи.       — Какие же? — заинтересовалась я.       — Готов биться об заклад, что ты за пару лет на своем посту все еще не заметила, в каком красивом месте работаешь. Твой отец знает толк в недвижимости — вид здесь просто шикарный. Я всегда отдавал предпочтение старой архитектуре. Так что хочу, чтобы ты наслаждалась нашей небольшой пешей прогулкой и запоминала эту чудесную атмосферу, которую, несомненно, дополняет мое присутствие, чтобы потом, когда в очередной раз выйдешь на набережную кормить здешних уток окурками, эта атмосфера возвращалась и поднимала тебе настроение.       — Хорошо, — рассмеялась я. — Очень постараюсь так и сделать. А в чем заключается вторая вещь, которой мне стоило бы заняться?       — Внимательно выслушать все, что я тебе сейчас скажу. Селин, ты должна забить на произошедшее сегодня неприятное событие. Серьезно. А еще ты должна перестать вечно что-то доказывать своему отцу. Ты самая большая умница из всех, кого я знаю. Ты прекрасно справляешься со своей работой, и какой-то там якобы эксперт никогда не сможет доказать обратного. Просто делай свое дело, у тебя отлично получается. И Андрей Евгеньевич считает так же, можешь мне поверить.       — Мне безумно приятно, что ты такого высокого мнения о моей работе, — совершенно искренне выдохнула я, когда мы остановились перед пешеходным переходом и стали ждать зеленого сигнала. — Нет, правда… Знаешь, ты единственный, кто сказал мне такие слова.       — Могу предположить, — хмыкнул Олег. — Что твои подчиненные согласились бы со мной на сто процентов. Просто ты слишком намуштровала их, чтобы они позволили себе высказывать хоть какие-то оценочные суждения в твой адрес.       — Эй! — возмутилась я, увлекая его на другую сторону дороги. — Не делай из меня монстра!       — Хорошо, не буду, — бархатно рассмеялся он. — Ведь это исключительно твоя прерогатива, дорогая.       — Укушу, — многообещающе пригрозила я.       — Обязательно, но чуть позже. Мы же на людях, — его горячий шепот обжег мое ухо. — А пока я должен сказать тебе еще кое-что важное.       — Я тебя внимательно слушаю.       — Ты ведь в курсе, чем я занимаюсь?       — Специалист по связям с общественностью, — послушно озвучила я официальное название его должности.       — Хочешь, я заберу тебя к себе?       — Ты серьезно? — я даже притормозила и, отвлекшись от любования ночными огнями города, посмотрела в голубые глаза.       — Абсолютно, — кивнул Олег, и на его лице действительно не было и тени обычной улыбки. — Что тебя вообще держит на этой работе? Мы с тобой будем мотаться по деловым встречам и весело проводить время вместе. Поверь, это ничуть не менее увлекательно, а иногда даже и более опасно, чем выслеживать и ловить вампиров, недружелюбно настроенных по отношению к нашему ковену. Бонусом я обещаю тебе тонну комплиментов ежедневно. Что скажешь? — подмигнул он.       — Я же спугну всех твоих потенциальных дам сердца, — с подозрением прищурилась я.       — Да и черт бы с ними, — легкомысленно отмахнулся Олег. — И вообще-то, — голос его стал наигранно строгим, — я в жизни не ставил каких-то там дам сердца выше своих служебных обязанностей. Тебе ли не знать, как я хорош в своем деле.       — И тебе об этом регулярно сообщают, в отличие от меня, — нет, ни тени обиды в голосе. Просто констатация факта.       — Что есть, то есть, — Олег расплылся в улыбке. — Так что скажешь на мое предложение?       — Скажу большое спасибо. Правда, это очень ценно, — я чуть сильнее сжала его руку в подтверждение своих слов. — Но знаешь… Я еще поборюсь за свой авторитет.       На самом деле, я была более чем уверена, что этот самый Вельхеор уже пойман моими ребятами, а на служебном мыле лежит готовый отчет о том, кто он и откуда.       — Вот это моя девочка, — Олег снова чиркнул пальцем по кончику моего носа, заставив меня фыркнуть и улыбнуться. — Покажи им всем! Но знай, что я всегда буду ждать тебя, если работа окончательно достанет.       — Спасибо, — снова шепнула я, и на этом тема была исчерпана.       Мы переключились на обсуждение последних новостей из нашей жизни и перемывание костей общим знакомым, а ночной город все так же плавно тек навстречу рекой огней и весенним ветром, который совсем не раздражал, а напротив — приятно холодил кожу. И даже вся атмосфера вокруг казалась какой-то предпраздничной то ли из-за пятницы, то ли из-за наступления долгожданной весны. То ли потому, что я уже лет сто не болтала с Олегом вот просто так, ни о чем, занятая своей работой и самоутверждением за счет нее. Сейчас это вдруг показалось немного глупым и не столь важным.       Вскоре мы вышли к Большому Москворецкому мосту, и где-то на его середине Олег свернул на один из импровизированных балконов, расположенных над опорами.       — Пришли, — весело объявил он, водружая свой кейс, о котором я уже успела забыть, на гранитные перила.       — Пожалуйста, скажи, что там нет ничего запрещенного, — я с опаской покосилась на серый пластик.       — Если не считать запрещенного приема в обольщении женщин, то, конечно, нет, — пожал плечами Олег, откидывая крышку.       Я с интересом заглянула внутрь через его плечо, для чего мне пришлось встать на цыпочки, и тут же расхохоталась в голос:       — Ты серьезно?       — Знаешь, Сэл, дорогими клубами и оперными залами сейчас никого не удивишь, — пустился в пояснения мой друг, будто получасом ранее прочитал мои мысли. Хотя я была в таком раздрае, что все возможно. — Так что дешевая романтика нынче в моде.       Я снова покосилась на содержимое кейса: бутылка дорогого вина, два хрустальных бокала и кашемировый плед.       — Знаешь, для дешевой романтики там должна лежать бутылка портвейна из замкадного алкомаркета и пара пластиковых стаканчиков.       — Ох, ну извини, что не оправдал твоих ожиданий, — притворно опечалился он. — Впрочем, я тебя сюда привел не для того, чтобы соблазнять. Так что не капризничай.       И мы откупорили бутылку. Гранатового цвета вино разлилось по бокалам, обагряя хрусталь и перебивая тонким ароматом извечный московский смог. Мягкий кашемир, пахнущий парфюмом Олега, лег мне на плечи, придерживаемый сверху его рукой.       — За тебя, дорогая, — наши бокалы тоненько зазвенели, соприкоснувшись и закрепляя произнесенный тост. — Чтобы ни одна зараза, даже такая высокопоставленная, как Андрей Евгеньевич, не в силах была испортить твое настроение.       — Твоими устами да мед бы пить.       — Но мы пьем вино, — Олег пригубил из бокала и пронзительно посмотрел на меня поверх его тонких краев. — Да, женщина похожа на вино, а где вино, там важно для мужчины знать чувство меры. Не ищи причины в вине, коль пьян — виновно не оно.       — О, идешь по накатанной программе, — фыркнула я, делая глоток. — Не утруждайся ради меня. Лучше расскажи, как там Юрий поживает. Я регулярно вижу его, но нормально разговаривали мы около года назад, если не раньше.       — Да все так же корпит над своими исследованиями. Буквально ночует в научном центре…       И наш разговор снова вернулся в прежнее непринужденное русло. Вино, весьма приятное на вкус, совсем, кажется, не пьянило, а только приятно согревало, как и плед на плечах. Мимо нас проносился, постепенно иссякая, поток машин, а мы все болтали и болтали, смеялись, подшучивая друг над другом и вспоминая веселые события из жизни, и произнося новые тосты, пока бутылка окончательно не опустела.       Я опомнилась, когда апрельское небо над нами стало сереть от подступающего с востока рассвета.       — Кажется, пора закругляться, — снова будто прочел мои мысли Олег, сладко потягиваясь и зевая. — Хотя я болтал бы с тобой вечность.       — Ты прав, — я с сожалением покатала в пальцах давно опустевший бокал. — Я вызову себе такси.       — Ни в коем случае, — покачал головой друг. — Я сам отвезу тебя домой. Заодно, наконец, похвастаешься новым жильем. Я ведь ни разу не был у тебя с тех пор, как ты переехала.       — Я бы очень хотела пригласить тебя в гости, но туда добираться часа два даже по нынешним пустынным дорогам, — попыталась я его урезонить.       — Так-так-так, — ожидаемый эффект не был достигнут, вместо этого на губах Олега заиграла лукавая улыбка. — Признавайся, кто он?       — Не пори чушь, — я стащила с себя плед. — Ты прекрасно знаешь, что я ни с кем не встречаюсь. По крайней мере настолько, чтобы позволить постороннему жить в моем доме.       — Тогда не вижу иных поводов, почему бы тебе не пригласить меня на утренний кофе. Тем более, — Олег бросил задумчивый взгляд на наручные часы. — До начала моей деловой встречи всего несколько часов, ложиться спать бесполезно, так что я с куда большим удовольствием проведу их в твоем обществе. Если я, конечно, тебе еще не надоел. Но мы оба знаем, что это бредовое предположение.       Если честно, мне не хотелось спорить. Как и расставаться с Олегом, окончательно развеивая тот легкий флер беззаботности, что не менее приятно, чем кашемир, окутывал плечи в его присутствии. Так что дальше я ворчала скорее для порядка, сетуя на то, что Олегу придется тащиться в такую даль.       — А нечего было селиться в глуши, — хмыкнул он, когда мы уже вернулись к машине. — У тебя же была такая милая квартирка в Замоскворечье.       — Знаешь, от некоторых соседей не спасает даже самая ультрасовременная звукоизоляция. И в один прекрасный момент меня так достало все, от музицирования мальчика-скрипача снизу до излишне глухой бабушки, любящей смотреть телевизор на уровне громкости авианосца, сверху. Так что я решила вопрос радикально.       — И где же ты теперь обитаешь?       — В лесу, — пожала плечами я, усаживаясь на переднее сиденье.       — Тогда держи, — Олег сунул мне свой телефон с включенным навигатором. — Забивай координаты. Человеческого адреса там, небось, и в помине нет?       — Есть, — успокоила я друга, — быстро набирая название подмосковного района. — И есть даже другие жильцы помимо меня.       — Волки и медведи? — иронично изогнул бровь Олег.       — Не встречала. Но у одного моего соседа есть загон с оленями…       И мы радостно ударились в извечный спор о том, где лучше жить: в глуши или в цивилизации, и спорили долго и со вкусом. А потом дружно замолчали, когда уже за МКАДом нас настиг рассвет, заливая окна жилых домов жидким розовым золотом. Какая-то песня тихо играла по радио, и я протянула руку к панели, чтобы сделать громче, а затем просто откинулась на сиденье и слушала, прикрыв веки. When the homeless clouds starts vanishing, And the river freezes over, I can watch the sunlight melt the snow, I can feel a new light start to grow. But I still got miles to go before I sleep Still got miles to go before all is revealed Still got miles to go before I sleep Still listening to the chainless wind sing       И мне впервые за много дней было тихо и мирно, пока рядом со мной молчал Олег, ведя машину, плавно входя в повороты и улыбаясь чему-то своему. Может, тому же, что и я.       Вскоре городские пейзажи окончательно остались позади, по обочинам потянулись высокие, преимущественно бетонные, заборы, зачастую прерываемые лесом, который подступал вплотную к трассе.       — Знаешь, а здесь весьма неплохие особнячки, — подметил Олег, с интересом оглядывая местность. — Не Рублевка, конечно…       — Не Рублевка, и славно, — перебила я его. — Хватит с меня Рублевки, спасибо.       — Ох, кто-то зажрался, — друг шутливо погрозил мне пальцем.       — Именно, — не стала спорить я. — Наелась аж до тошноты. А здесь тихо и спокойно. Не представляешь, какой кайф не слышать ничего, кроме пения птиц по утрам. И практически не встречаться с соседями. Да я ближайшие лет пятьдесят отсюда не вылезу.       — Ладно-ладно, — Олег успокаивающе положил ладонь на мое колено. — Я понял, можешь не пропагандировать дальше. Я все же предпочитаю иметь блага цивилизации, такие, как магазины, кинотеатры и концертные холлы, под боком. Но если тебе нравится жить в лесу — это всецело твое право.       — Здесь поворачивай, — скомандовала я, и он послушно вывернул руль, съезжая с трассы на грунтовую дорогу, которая через некошеное поле уводила нас к черте соснового леса, начинающегося в полукилометре от дороги и простирающегося еще далеко на запад. — Приехали.       Машина затормозила перед стальными воротами, высветив на гладкой поверхности яркий круг, а я принялась листать опции в своих часах, чтобы открыть ворота, ибо отдельный брелок от них благополучно остался ночевать в моем собственном автомобиле на парковке у отца.       — Прошу, — сделала я приглашающий жест, когда ворота плавно распахнулись перед нами, и Олег послушно въехал на мой участок.       — Весьма недурно, — присвистнул он, оглядывая просторный двор.       — А главное, что до ближайших соседей метров сто, не меньше, — гордо заявила я.       — Да, я уже понял, как ты ненавидишь людей, — хихикнул друг, паркуясь на бетонной площадке перед домом и выходя из машины.       — Глупости. Я люблю их всем сердцем. Просто на расстоянии, — я тоже покинула салон и сладко потянулась после долгой поездки.       — Наверное, для них так даже лучше, — начал Олег, но тут же резко замолчал, уставившись мне за спину, где, если мне не изменяет память, находилось крыльцо моего дома.       — И снова здравствуй, — раздался оттуда голос.       Знакомый голос.       Чтоб-я-мать-его-никогда-больше-не-слышала голос.       Я медленно развернулась на месте, шурша подошвами кроссовок о бетон, и уставилась на входную дверь, которая сейчас была открыта, а в проеме, подпирая его отчего-то голым плечом, стоял Вель-как-его-там-хеор.       И улыбался.       Так широко и нагло, что хотелось пересчитать все его зубы. Отбойным молотком.       Все мое умиротворение, в течение нескольких часов старательно создаваемое Олегом, как ветром сдуло.       — Ты что здесь делаешь?       — Где это ты шляешься? — одновременно спросили мы с Вель-чтоб-его-хеором.       — Привет, — запоздало поздоровался Олег и бодро пошагал на крыльцо, попутно уже протягивая ладонь для грядущего рукопожатия. — Я прошу прощения, что задержал Сэл. Я ее старинный друг. Только не спрашивай, насколько именно старинный. Для дам это, почему-то, больная тема. Даже если они вампирши.       — Не могу не согласиться, — этот наглец пожал протянутую кисть и, не переставая улыбаться, представился: — Вель.       — Олег, — кивнул мой друг в ответ, а я чуть не задохнулась от возмущения.       — А ну перестань перед ним расшаркиваться! — рявкнула я так, что спугнула какую-то ночную птицу, до того мирно ухавшую в лесу, который начинался сразу за забором моего участка.       — Почему? — удивился Олег, озадаченно выгибая бровь. — Ты, кстати, утверждала, что живешь одна.       — Так и есть. Это тот самый упырь, который по велению Андрея Евгеньевича собрался меня «консультировать», — презрительно выдала я, поднимаясь на крыльцо вслед за другом. — И я даже не представляю ни как он сюда попал, ни что он здесь делает.       — Вот как? — моментально напрягся Олег, отдергивая руку и отступая на шаг от Веля.       — Как видишь, тебе есть чему у меня поучиться, — этот наглец весело подмигнул мне и снова принялся подпирать дверной косяк, даже не думая посторониться перед хозяйкой дома.       — Чему же? — фыркнула я. — Как вламываться в чужие дома?       — Если бы я «вломился» в твой дом, разве сюда уже не налетели бы бравые ребята с автоматами наперевес? — поинтересовался Вельхеор таким тоном, будто я сморозила страшную глупость. — Я тихо в него проник, никого не побеспокоив. И этому при твоей-то профессии стоит научиться, уж поверь.       — Пошел нахрен! — прошипела я.       — Из этого дома или в принципе? — имел наглость уточнить он.       — Во всех смыслах!       — Воу, ребята, полегче, — Олег ловко оттер меня плечом подальше от Веля, втискиваясь между нами, что было весьма разумно. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы прекрасно понимать сложившуюся ситуацию. А ситуация сложилась такая, что буквально следующая же реплика, которую посмеет сказать Вельхеор, грозит ему множественными увечьями. — Селин, ты что-то говорила про утренний кофе?       — Ты говорил, — сквозь зубы поправила я.       — Конечно-конечно, — закивал он, соблюдая известный принцип: с психами не спорят. — Предлагаю выпить по чашке. А Вель заодно расскажет… что он тут делает.       — Вель, — передразнила я. — Пойдёт нахрен подальше отсюда. А мы с тобой действительно можем глотнуть кофейку.       — Эй, ты же не выгонишь меня на улицу в таком виде, — жалобно протянул предмет нашего спора, разводя руками.       Я проследила за этим жестом, окидывая взглядом его голый торс и лёгкие спортивные штаны, мельком удивляясь, как это его обнаженную кожу не выжигает лазером. Я ведь так, черт подери, стараюсь!       — Ты что, — я вернула взгляд на его лицо, замечая, что к вискам липнут мокрые пряди волос, — еще и душ у меня принимал?       — Нет, — мотнул головой Вельхеор, и я почти выдохнула, как он продолжил: — Повалялся в ванной. Я ведь с дороги. Прилетел всего несколько часов назад и сразу с корабля на бал к твоему отцу. Вот и решил расслабиться немного. Да еще и ты все никак не возвращалась.       Спокойно. Вдох-выдох. Не давай этому придурку выводить тебя из равновесия, ведь он явно только того и добивается, если судить по этой дебильной не-убивайте-меня-тетя-вампир улыбке.       — Зато, пока ждал, успел разобрать вещи, — бодро продолжил Вель, не обращая внимания на сгущающийся между нами воздух. — Я правильно понял, что западная спальня на втором этаже не занята?       — Вещи, — повторила я за ним, как недоразвитый ребенок, услышавший новое слово, смысл которого, впрочем, до сих пор оставался не совсем ясным. — Ты разобрал вещи.       — Да, — радостно кивнул он. — Кстати, кофе уже сварен, и я предлагаю пройти на кухню, пока он еще окончательно не остыл.       Мое терпение лопнуло с почти слышимым звоном и стеклянной крошкой осыпалось куда-то в недра желудка. Я поняла, что уже полностью созрела для принятия самых решительных мер по выставлению этого субъекта из своего дома, и даже до хруста сжала кулаки, как…       Он смотрел на меня. Прямо, открыто и с таким знакомым выражением. Мне понадобилось еще мгновение, чтобы вспомнить, что именно с подобным лицом Юра наблюдает за очередной лабораторной крысой, которая у него на глазах сожрала кусочек сыра, сдобренный каким-то новым ингридиентом.       Вельхеор ждал моей реакции. И прямо-таки светился любознательностью изнутри. Стоит ли говорить, что у меня тут же пропало желание этой любознательности потакать?       Я захлопнула рот, который приоткрыла секундой ранее, чтобы выдать парочку цветистых матерных конструкций, и почти дружелюбно уточнила:       — Ты предлагаешь мне пройти на мою же кухню? — и этот вопрос был для Веля, кажется, последним шансом передумать и убраться отсюда подобру-поздорову.       — А ты предпочитаешь пить кофе в гостиной? — он им не воспользовался, добавив в голос издевательской взволнованности. — Сейчас все организую! — и уже развернулся, чтобы шмыгнуть обратно в дом, но не тут-то было.       Я решительно пресекла эту попытку, ухватив его за плечо и бесцеремонно отодвинув с дороги. Позади меня как-то странно (удивленно) хмыкнул Олег, но мне сейчас совершенно не хотелось разбираться в чужих реакциях.       Мое жилище действительно встретило меня запахом кофе, причем хорошего. Да, этот упырь и вправду упоминал, что «сварил» кофе, а не просто залил кипятком растворимую бурду, как это обычно делаю я. Скинув обувь, я прошлепала по паркету сперва в гостиную, а оттуда в кухню. И Олег, и Вельхеор молча следовали за мной, и я почти физически ощущала промеж лопаток два взгляда: обеспокоенный и заинтересованный.       Презрительно взглянув на стоящую на плите турку, над которой кольцами вился ароматный пар, я полезла в кухонный шкафчик в поисках чашек, но меня внезапно оттеснил Вель. Неведомым образом я переместилась через половину кухни и оказалась сидящей на высоком барном стуле, а этот упырь, делая вид, что он не при делах, уже гремел фарфором, разливая кофе.       — У тебя тут очень уютно, — решился завести беседу Олег, присаживаясь рядом и для порядка бегло осматривая обычный, в общем-то, интерьер.       — А было еще лучше, — охотно кивнула я. — Пока кое-кто не омрачил мой дом своим присутствием.       — Я омрачил? — Вельхеор оторвался от своего занятия и картинно ткнул себя пальцем в грудь. — Да я просто солнышко. У тебя еще будет куча возможностей в этом убедиться.       — Готова поверить на слово, если ты выпьешь кофе, соберешь свои вещи и свалишь в неизвестном и неинтересном мне направлении, — предложила я.       — М-м-м, — жеманно улыбнулся он, подходя ближе и протягивая мне чашку. — Не отказывайся, пока не попробовала, — это явно было сказано не про кофе.       — Даже если меня тошнит при одном взгляде? — я ухватилась за чашку, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и я отдернула руку чуть резче, чем хотела, едва не расплескав содержимое.       Несмотря на то, что сосуд с обжигающе горячим напитком уже перекочевал в мои руки, Вель не спешил отходить обратно к плите. Вместо этого он сделал еще один шаг ко мне, нависая сверху и склоняясь так близко, что я снова уловила его запах. На этот раз к древесному аромату примешалось что-то свежее с нотками цитруса. Видимо, гель для душа.       — Это ведь неправда, — протянул он, буравя меня взглядом.       — У меня в руках горячий кофе, — буднично напомнила я, отсалютовав чашкой. — Так что советую держать дистанцию.       Но этот упырь продолжал нависать надо мной и опалять этой выжидающей тебя-за-язык-никто-не-тянул улыбкой, и выпрямился только тогда, когда Олег, которого явно напрягала такая ситуация, попытался снова вернуть все на рельсы светских разговоров.       — Кхе-кхе, — выдал мой друг, вставая с места и самостоятельно наливая себе бодрящий напиток из гребанной турки. — Так чем ты занимаешься, Вельхеор?       — Я специалист широкого профиля, — ответил тот, и жутковатый оскал на его лице сменился вежливой улыбкой. — Конкретно сейчас мне предстоит заняться вопросами безопасности вашего ковена.       — Ясно-ясно, — покивал Олег. — А я…       — О, мне известно, кто ты, — перебил его Вельхеор. — Пока прохлаждался на приеме у Андрея Евгеньевича, наслушался всласть.       — Ясно, — снова сказал мой друг, и это был первый на моей памяти случай, когда его словарный запас настолько оскудел, что в нем нашлось лишь одно единственное слово аж на две реплики.       — А чего ж ты был не в курсе, где я шлялась все это время? — я решила не упускать случая поддеть этого засранца. — А вдруг меня похитили и убивали?       — Как видишь, нет, — пожал плечами Вель, опираясь поясницей на кухонную тумбу и скрещивая руки на груди.       — Ты и впредь собираешься уповать на удачу в вопросах безопасности? — ухмыльнулась я, прихлебывая кофе, который, кстати, к моему раздражению оказался вкусным.       — Отнюдь. Никогда не позволял себе такой халатности, — с этими словами он извлек из кармана штанов браслет электронных часов. Таких же, как у меня. И я не о той китайской безделушке сейчас говорю.       — Где ты это взял? — я не смогла совладать с собой и удивленно приподняла бровь.       — Одолжил у одного из твоих ребят, пока они тщетно пытались меня хотя бы найти, я уж не говорю о том, чтоб поймать. Но не переживай, он даже ничего не заметил. Так что я следил за твоим пульсом все это время. И судя по тому, что его значение ни разу не отклонялось от нормы на сколь-нибудь весомую величину, у тебя все было в порядке.       — Вау, — выдал Олег в наступившей тишине. — А ты неплох.       — Да я даже не старался, — отмахнулся Вель-гад-такой-хеор, снова пряча браслет в карман.       — Так, все, — я с грохотом поставила полупустую чашку на стол. — У меня впереди единственный выходной за долгое время, и я хочу выспаться. Олег, позволь тебя проводить.       Мой друг, отставив так и не тронутый кофе, послушно поднялся на ноги.       — А ты жди здесь, — через плечо бросила я Велю, покидая кухню. — Мы с тобой еще поговорим, прежде чем я выставлю тебя вон.       — Как скажешь, — весело подмигнул тот, на что я лишь раздраженно вздохнула, захлопывая за нами с Олегом дверь.       — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался? — серьезно спросил Олег, уже натягивая в прихожей свои дорогущие туфли. Да, я никому, даже друзьям, не позволяю шляться по своему дому в обуви.       — Уверена. У тебя же встреча.       — Я могу быстро решить этот вопрос, — в его руках тут же мелькнул телефон.       — Не стоит, — я мягко положила ладонь на плечо Олега. — Правда. Ты же не горишь желанием потом свидетельствовать против меня, когда мне предъявят обвинение в убийстве?       — Что ты, дорогая. Уж я-то знаю, что ты способна обстряпать все шито-крыто, — усмехнулся друг. — В любом случае, будь умницей и не ведись на откровенные провокации.       — Я очень постараюсь, — улыбнулась я, и Олег на пару секунд стиснул меня в объятиях, прощаясь.       Я все еще стояла в гостиной, задумчиво пялясь в окно, которое как раз выходило на парковочную площадку, хотя машина Олега, задорно мигнув фарами, уже покинула мой двор. Стекло высокого, в пол, окна приятно холодило лоб, и так не хотелось возвращаться в кухню, а уж тем более как-то решать вопрос с ее содержимым. Может, просто подняться в свою спальню, завалиться в кровать и накрыться одеялом с головой? Предварительно забаррикадировав дверь, разумеется.       — Жаль тебя расстраивать, но меня это не остановит, — послышался сзади насмешливый голос.       Я устало выдохнула и провела пальцем линию на вмиг запотевшем стекле, не спеша оборачиваться. Впрочем, присутствие Вельхеора ощущалось буквально кожей, которая начала зудеть где-то между лопаток от раздражения. Так что, как ни старайся, а игнорировать его наличие в доме не получится.       — Именно, — подтвердил голос. — Поэтому просто расслабься и получай удовольствие. Или хотя бы извлекай пользу.       — Прочь из моей головы, — процедила я, все еще демонстрируя этому придурку свою спину.       — А блок мы ставить не умеем? — искренне удивился он, подходя ближе и становясь рядом со мной.       — Умеем. Но ради тебя даже напрягаться не хочется. Какого черта ты приперся ко мне?       — Мы должны работать вместе, забыла?       Я медленно повернула к нему голову, и он повторил мое движение. Теперь мы сверлили друг друга взглядами, выжигая те сантиметры, что нас разделяли: я — раздражением, а он — издевательским весельем.       — Сейчас не рабочее время, а здесь не офис, а мой дом, — я первой нарушила молчание.       — С двумя ванными комнатами и тремя спальнями, — удовлетворенно кивнул Вель. — Думал, приютишь меня. Ненавижу гостиницы, знаешь ли.       — Будто это моя проблема, — фыркнула я, искренне стараясь, чтобы это звучало как неоспоримая истина, а не как преисполненный глупой надежды вопрос.       — Как видишь, теперь твоя, — улыбнулся Вельхеор, демонстрируя эти свои блядские ямочки, а затем задорно качнулся с пятки на носок, слегка задев меня плечом. Слишком близко стоял. Слишком близко дышал и думал. Существовал на непозволительно коротком расстоянии от меня.       Я нервно передернула плечами и отошла от окна, с размаху падая в любимое кресло — круглое, похожее на половинку яйца. Оно совершенно не вписывалось в интерьер гостиной, но такие вопросы волновали меня чуть реже, чем никогда.       Я блаженно вытянула ноги, представляя, насколько хорошо могло бы мне сейчас быть, если бы не…       — Да брось. Ты меня совсем не знаешь, — Вель развернулся ко мне, засунув руки в карманы штанов.       — Верно подмечено. Но все то время, что я с тобой знаюсь, ты показываешь себя не с лучшей стороны. И мне интересно, почему.       — Мне тоже, — по его карей радужке пробежал отблеск, который можно было бы принять за отражение рассветного солнца, если бы не цвет. Гранатово-красный. — Наверное, это просто чертовски весело. Ничего не могу с собой поделать, — он растерянно развел руками, а затем дорисовал что-то к моей линии на окне. На безымянном пальце снова серебром блеснуло кольцо.       — Ты женат? — не удержалась я.       — А это имеет значение?       — Никакого. Гораздо важнее, почему жертвой своих издевательств ты выбрал меня, — я подобрала ноги под себя и даже подалась ближе к Велю, качнувшись в кресле в ожидании ответа.       — За твоими реакциями особенно интересно наблюдать.       — Я тебе не обезьяна в цирке. Разве ты не должен, например, заниматься безопасностью моего отца как наиболее важной персоны?       — Должен.       — В таком случае, тебе лучше остановиться в его доме. Там полно места и нет угрюмой и мрачной меня.       — Твой второй довод идет в ощутимый минус для данной идеи, — он наморщил нос, будто всерьез обдумывал мои слова.       — Хорошо, — я одним гибким движением вскочила из своего кресла. — Оставайся. В конце концов, я уже довольно давно подумывала над тем, чтобы завести какое-то животное.       — Вот увидишь, я лучше собаки, — кажется, искренне обрадовался он.       — Если только тем фактом, что тебя не обязательно выводить на прогулку в наморднике, — я мельком взглянула на окно и увидела два небольших крестика, дорисованных над своей линией. Мертвый смайлик.       — Но гулять со мной все же придется. Разве это не чудесно?       — Нет, — я вышла из гостиной и стала подниматься на второй этаж по винтовой лестнице. Обожаю эту крутую, с символическими перилами лестницу, на ней будет довольно легко разыграть несчастный случай с одним вампиром, который сейчас нагло следовал за мной и задавал идиотские вопросы. Например:       — Чем займемся вечером?       — Понятия не имею, чем будешь заниматься ты. А о своих планах не считаю нужным отчитываться, — я буквально перепрыгнула две последние ступеньки, стремясь отвязаться от Веля, и распахнула дверь в импровизированную бильярдную, в которой от бильярдной, справедливости ради, был только стол для американского пула.       — Я бы хотел узнать тебя получше, — не отставал этот гад. — Играешь, кстати? — кивок в сторону стола.       — Нет, что ты. Просто место в комнате нечем было занять, — съязвила я. — Все, отвали, будь добр. Я собираюсь спать.       — Сладких снов, — Вельхеор сделал мне ручкой, прежде чем скрыться за дверью спальни слева. Я же свернула направо в свою комнату, отчаянно сражаясь с желанием зарычать и двинуть кулаком по бильярдному столу. В конце концов, это крайне не рекомендуется, дабы не нарушить его тонкий баланс, который опытные мастера по установке могут регулировать часами.       Комнату уже заливал утренний свет, и я сердито дернула шнур от жалюзи, отгораживаясь и от солнца, и от всего остального мира. Упала на кровать, не раздеваясь, забив на душ.       Изначально мне казалось, что я буду долго ворочаться, ища наиболее удобное положение для распухшей от минувших событий головы, но… Провалилась в сон почти сразу.       Мне снился Вельхеор, заколачивающий все двери и окна в моем доме.