Bite chunks out of me You're a shark and I'm swimming My heart still thumps as I bleed And all your friends come sniffing. Triangles are my favorite shape Three points where two lines meet. Toe to toe, back to back, let's go My love it's very late. 'Til morning comes, let's tessellate. Alt-J «Tessellate»
Ребра болели очень сильно. При столкновении я приложилась ими о руль, и он все еще давил мне в грудь сквозь сдувшуюся ткань подушки безопасности. По лбу, заливая глаза, стекала кровь. Я кое-как выпрямилась на сиденье и утерлась рукавом, гадая, сколько пробыла в отключке. Вокруг было тихо. Шоссе, лес по обочинам и никаких машин. Знакомая картина. Значит, маньяк жив и снова устроил зону отчуждения? Трясущимися пальцами я нащупала защелку ремня безопасности и попыталась выбраться из машины, но у меня ничего не получилось: корпус деформировался, и дверца никак не поддавалась. А еще у меня была, кажется, сломана нога. Любое движение давалось тяжело, больно и липко от крови. Неужели она вся моя? Зацепившись за эту мысль, я с трудом обернулась, изучая заднее сиденье. Там были только два трупа с разворочанными грудными клетками. К горлу незамедлительно подкатила тошнота. — Дьявол… На глаза навернулись слезы бессилия и злобы. Все было впустую. Я не знала, где Вельхеор, жив ли он, не знала, как выбираться отсюда, ведь мой телефон остался валяться где-то у дороги. До дома отца было не так уж далеко, но я понятия не имела, когда срастутся мои кости. Я ведь никогда ничего не ломала прежде. Водительская дверь внезапно распахнулась с зубодробительным скрежетом, и я истерично дернулась, рефлекторно пытаясь забиться вглубь салона, ведь вызволять меня пришел не Вельхеор… — Тише, — чужая, окровавленная, но без признаков ран рука ухватила меня за плечо и легко выволокла наружу. Я застонала от боли в сломанной ноге и ребрах. Тоже, вероятно, сломанных. — Отпусти… — голос мой прозвучал хрипло. И жалко. — Сейчас, — пообещал мне маньяк. — Только не делай глупостей, хорошо? Вскоре он усадил меня на траву, и я тут же вцепилась в нее пальцами, ощущая, что мир вокруг качается и плывет, и есть только один статичный ориентир — незнакомое лицо напротив. Квадратный подбородок, прямой нос, запекшаяся гротескной маской кровь и грязно-серые глаза, в которых плещется отчего-то неподдельное беспокойство. — Ты как? Вопрос прозвучал донельзя странно. Такое мог спросить старший брат у своей сестренки, которая попыталась обогнать его на велосипеде и упала, разбив коленки. — Где Вельхеор? — Вон там, — теперь уже не горячие, а теплые пальцы бережно взяли меня за подбородок, плавно поворачивая мою голову в нужном направлении. От пальцев пахло кровью. Он весь пах кровью, и от этого опасного железного запаха хотелось зарыться в землю. Вель лежал на траве шагах в десяти от меня и не двигался. Лица его не было видно. — Он… — Жив. Я вернула взгляд на вампира перед собой, не скрывая удивления, на что он лишь пожал плечами и криво улыбнулся, как бы говоря: что есть, то есть. — Почему? — надеюсь, этот вопрос я смогу когда-нибудь оправдать шоком или сотрясением мозга. — Не стоит думать обо мне лучше, чем я того заслуживаю. Мне хочется спросить у тебя кое-что, и получить ответ будет непросто, если ты начнешь убиваться по старине Велю. Так что он поживет еще немного. Произнося все это, он бегло ощупал мои руки, осмотрел голову. Я сидела смирно, потому что не видела смысла не только в его действиях, но и в сопротивлении им. — А тут у нас что? — он кивнул на мою ногу. На брюках в районе голени расплывалось влажное, красное пятно. Маньяк взялся за край моей штанины и легко разорвал ткань до колена, обнажая кровоточащую рану. — Я не маньяк, — сказал он, осматривая мою ногу. — Прекрати так меня называть. — В своих мыслях называю, как хочу, — я тоже смотрела. Вид острого скола берцовой кости, выглядывающего из раны, не прибавлял душевного равновесия. Но могло быть и хуже. — У меня есть имя. И даже не одно. — Ты как-то забыл представиться, прежде чем напасть на нас. — Морт. Можешь звать меня так. Придется потерпеть. — Потерпеть? Ай! — я взвыла, стискивая зубы. Ногу будто окатили кипятком. — Дьявол! — Извини. Не хотел делать тебе больно, но если не вправить, может срастись неправильно. И придется заново ломать, — он оторвал кусок ткани прямо от штанины и соорудил повязку. — Не хотел делать мне больно? — я скривилась, когда Морт туго затянул узел. — Ты издеваешься? — Почему ты так думаешь? — Может, потому, что сижу по уши в крови у своей разбитой машины? Он взглянул на меня исподлобья, виновато. — Я не хотел всего этого, правда. Если бы вы просто уехали с заправки… Но Вельхеор неукротим в своей привычке совать нос в чужие дела. — Его должность обязывает. — Должность, полученная ради сования носа в чужие дела. — И возразить-то нечего, — признала я. — А ты хорошо осведомлен о положении дел. — Я хорошо знаю Вельхеора, — поправил меня Морт. — Уж точно гораздо лучше, чем ты. Еще скажешь мне спасибо. — За что? — За то, что я наконец тебя от него избавлю. — Наконец? — Мы заболтались. Времени у меня… — он взял мое запястье, чтобы взглянуть на часы, но они оказались разбиты, — предполагаю, осталось немного… Итак, где контейнер? — Я не знаю. — Ох, перестань, — поморщился Морт. — Ты прекрасно знаешь. И знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Просто скажи, где он, и я небольно убью Вельхеора. Поверь, с моей стороны это колоссальная уступка. — И куда же ты спешишь настолько, что готов на подобные лишения? — Ты же вызвала своих бравых парней. Готов поспорить, что и Рыцари Смерти за ними увяжутся. — Не хочешь встречаться с Алукардом? — Не хочу. Нет, когда-нибудь обязательно. Но не сегодня. — О, я тебя не осуждаю. Не представляю, кто вообще может жаждать аудиенции с ним. — Ты тянешь время, — попенял мне Морт. — Ты волен уйти в любой момент. — Где контейнер? — Что, не можешь прочитать это у меня в голове? — неожиданно дошло до меня. Либо ты готова всегда, либо готовься, что содержимое твоих мыслей станет достоянием чужого ума. Я вспомнила эти слова Вельхеора, когда Морт выудил из моего мозга свое незатейливое прозвище, и тут же выставила щит. Просто из самоуважения. Даже думать не смела, что он станет реальным препятствием для древнего упыря. — Не могу, — с легкостью признал Морт. — Научил? — Научил, — не стала отпираться я. — И тем не менее, я говорю чистую правду. Я не знаю, где контейнер, потому что на полном ходу вышвырнула его из окна машины. Можешь прямо сейчас начинать прочесывать придорожную полосу и искать его, пока моя бравая команда в компании с псами Ассамблеи ищет тебя. Посмотрим, кто управится первым. Ни один мускул не дрогнул на лице Морта, но я ощутила волну досады, исходящую от него. Что-то кисло-соленое. У меня не было органа, персонально отвечающего за восприятие чужих эмоций, и они обрушивались на меня звуками и запахами, прилипали к коже. Интересно, Вельхеор так же воспринимает все это? Морт тяжело вздохнул, поднялся на ноги и направился к Велю, бросив на ходу: — Тогда вопросов больше нет. — Стой! — я рванулась следом, падая в траву, хватая руками воздух позади него. — Я не знаю, где пакет, но знаю, как быстро его найти. Морт замер на полушаге и обернулся ко мне. Досада сменилась любопытством. Я даже поразилась на секунду, какими живыми были все его эмоции. Такими по-детски непосредственными. — И как же? — Скажу, если ты пообещаешь не трогать Веля. Идиотизм чистой воды. Ничто не помешает ему убить нас обоих после того, как он узнает. Но что еще мне оставалось? Только вытребовать с него обещание и попытаться считать истинные намерения, раз уж я теперь тоже гребаный эмпат. — Забавно, — Морт склонил голову к плечу. — Я убил вампира из твоего ковена, твоего заместителя, избавился еще от парочки упырей у тебя на глазах. Этот контейнер даст тебе ответы на многие вопросы. Возможно, он даже даст тебе шанс остановить меня. А ты выбираешь Вельхеора, с которым знакома пару недель? — Да, — просто ответила я. — Почему? Кто бы мне самой объяснил. Между важной информацией и спасением жизни очевиден выбор в пользу второго. Но сколько еще будет жертв, пока мы докопаемся до правды? Из двух зол выбирают меньшее? Из двух зол я выбираю Вельхеора. — Приоритеты, — усталость вдруг навалилась на меня свинцом, и я на секунду прикрыла веки. — Гребаные приоритеты, только и всего. Морт молчал, все еще разглядывая меня, как диковинку. Потом перевел взгляд на Веля. Меня обдало сомнением, как мелкой осенней изморосью, таким легким и игривым, как у ребенка, которому предложили на выбор две игрушки. — Пожалуйста, — почти беззвучно прошептала я. — Пожалуйста, не убивай его… Пауза тянулась и тянулась. Сердце колотилось у меня в груди, изнутри избивая больные ребра. Я смотрела на Вельхеора, на изгиб его спины, затянутой тканью свитера, на взлохмаченный затылок и кляксы запекшейся крови в темных волосах. Я играла сама с собой в игру «верю — не верю». Верю, что Морт пообещает его не убивать и выполнит это обещание. Не верю, что Вельхеор может умереть прямо сейчас. — Хорошо, — в отличие от моего блеяния голос Морта был уверенным и спокойным. — Только из уважения к тебе я уступлю. В конце концов, ты неплохо постаралась, чтобы получить желаемое. И ты почти все предусмотрела. Я не стану убивать его в этот раз. Я вдохнула, кажется, впервые за эту минуту и тихо спросила: — Обещаешь? — Обещаю, — кивнул он. Снова как старший брат, заверяющий, что больше не будет пугать сестренку страшными историями. Его честность оказалась как мята на вкус. — Спасибо… — Как найти контейнер? — Он валяется на обочине где-то рядом с моим телефоном. Я сообщу тебе данные аккаунта. — Неплохо, — Морт одобрительно хмыкнул, а затем задумался на мгновенье и сказал: — Прежде, чем мы расстанемся, хочу дать тебе один совет. — Какой? — устало спросила я, ожидая нечто вроде «больше не суй свой нос в мои дела». — Когда Вельхеор очнется, спроси у него, что за кровь ты пила последние дни.***
Хотела бы я сказать, что Морт ушел. Но он просто исчез. Испарился. Пара шагов из поля моего зрения, и я больше не смогла обнаружить его. Зато обнаружила пламя, которое зацвело в салоне моей машины и теперь стремительно разгоралось, вырываясь наружу, облизывая помятый металл крыши. Уничтожая следы. Плевать. В пострадавшей голени все еще тлела боль, но я попыталась встать. Это оказалось плохой идеей: меня тут же повело в сторону, и я шлепнулась обратно на траву. И дело тут было не в сломанной ноге. Видимо, все же сотрясение. Выругавшись на безмолвный лес от досады, я поползла к Вельхеору по земле. Он все еще лежал без сознания, а мне было страшно переворачивать его на спину. Я слышала, что людей не рекомендуют двигать после аварии до прибытия специалистов. Вельхеор не был человеком, разумеется, но я все равно не могла себя заставить и для начала просто протянула руку, касаясь его шеи. Кожа была теплой, и я облегченно выдохнула, а вскоре смогла нащупать и пульс: четкий, размеренный. Радость затопила грудную клетку, поднялась к горлу и хлынула по щекам слезами. Ровно до этого момента в голове еще жил страх, что Морт меня обманул, что Вельхеор уже мертв. Теперь же все это окончательно развеялось. Я зарылась пальцами в свитер Веля, подползая ближе, и просто легла рядом, прижавшись к его теплой спине. Остатки бравады, тщательно соскребаемые мной в последние минуты по всем закоулкам души, разом покинули меня. Больше не надо было убегать, спасаться, спасать других и без страха смотреть в грязно-серые глаза смерти. Я просто обнимала Веля, комкая одежду, ощупывая грудь и плечи, словно пыталась убедиться, что это не мираж. И ревела. Не знаю, сколько это продолжалось. Мир для меня сжался до размеров Вельхеора, лежащего рядом. До его древесно-горького запаха, смешавшегося с другим — с железным привкусом. Но уже без ноты опасности. Я закрыла глаза и вдыхала, не думая ни о чем, не анализируя произошедшее, не прогнозируя последствия, не выстраивая теорий. В какой-то момент окружающее пространство наполнилось звуками: шумом двигателей, быстрыми шагами, отрывистыми разговорами. Все это звучало организованно и деловито. Звучало так, будто ситуацию прямо сейчас брали под контроль. В лицо мне ударил свет фар, ослепляющий даже сквозь закрытые веки. — Она здесь, — голос Виктора. Взволнованный, даже напуганный. И поспешные шаги в моем направлении. Он упал на колени в траву рядом со мной и первым делом спросил: — Как ты? — В относительном порядке, — просипела я, не поднимая головы. — Встать сможешь? — Вик бережно потянул меня за плечо, но я вцепилась в Вельхеора мертвой хваткой, еще не готовая расстаться с ним после того, как чуть не потеряла. — Что с ним? Он жив? — Да. — Нужно встать, — мягко, но настойчиво повторил Вик. — Возможно, ему нужна помощь. Ты должна его отпустить. Теперь все будет хорошо… Он продолжал увещевать меня, бережно разжимая мои пальцы один за одним. Затем поднялся, увлекая меня за собой, и тут же взял на руки. Тогда я позволила себе осмотреться. Вельхеора тоже поднял с земли один из моих оперативников, взвалил на плечо. Остальные осматривали место происшествия, тушили пылающую машину, ползали по траве с ватными палочками в поисках биоматериала, фотографировали. Чуть в стороне двое разворачивали большие черные мешки для того, что осталось от трупов. Все действовали по протоколу. — Что здесь произошло? — робко спросил Вик, унося меня куда-то. Легкие покачивания в его руках убаюкивали. — Долго рассказывать… Морт напал на нас. — Морт? — Так он представился. Тот псих, что убил Клавье. И Фишера. И тех двоих в машине. — И Вельхеора он вырубил? — Да. — Вот же ж черт… — шепнул Виктор. — Не думал, если честно, что кто-то на это способен. Плохо дело, да? — Да, — повторила я. — Ты себе не представляешь, насколько… — Госпожа Селин, — холодный голос Алукарда разрезал ночной воздух. Его высокая фигура возникла прямо по курсу, преграждая нам путь. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов. — Господин Алукард, — обреченно кивнула я. — Я и не смела надеяться обойтись без вашего внимания. Казалось забавным, будучи у Вика на руках, разговаривать с главой Рыцарей. Словно меня принесли ему, как мышь на обед змее. — Не сейчас, — неожиданно вмешался Виктор, который и не подозревал о нелепых ассоциациях, возникших в моей голове. — Прошу прощения? — Алукард будто только что заметил моего помощника и смотрел на него теперь, как на предмет мебели, решивший заговорить. — Что вы, не стоит извиняться, — рука Вика на моем бедре сжалась чуть сильнее. — Мы пойдем. С вашего позволения. Но дожидаться этого позволения он не стал, просто обошел Алукарда по дуге, устремляясь к своей машине, припаркованной неподалеку. — Круто ты его, — оценила я. — И мне это еще аукнется, — Виктор, удерживая меня одной рукой, распахнул дверцу. Сожаления или страха в его голосе, впрочем, не было. — Не аукнется. Я тебя в обиду не дам, — с его помощью я перебралась в салон и устало откинулась на сиденье. Вельхеора уже успели усадить и пристегнуть рядом со мной. — Скажи мне… — Что сказать? — Виктор достал откуда-то бутылку воды, скрутил пробку и подал мне. Я приняла ее и сделала несколько больших глотков. Пить действительно хотелось. — Я ведь отменила вызов. А ты здесь. — Конечно, я здесь. Где еще мне быть, когда твой пульс шкалит, а все мои звонки остаются без ответа? Кстати, вот, — он нырнул рукой во внутренний карман куртки и протянул мне мой телефон. Бутылка выпала у меня из рук, расплескивая остатки воды по обивке салона. Я неверяще уставилась на Вика, не в силах вымолвить ни слова. Захлопала глазами. Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой… Просто Морт забрал только нужный ему образец, а телефон оставил. — Эй, все в порядке? — заволновался Виктор. — Ты будто привидение увидела. — Вик… — я нервно облизнула губы. — А больше ты ничего не находил? Бредовое предположение. На скорости, с которой я вела машину, пакет и телефон могли отлететь на значительное расстояние друг от друга, и если не знать, что искать… А Виктор не знал. — Находил, вообще-то, — он снова полез в карман куртки и извлек оттуда гребаный контейнер. — Вик! — всхлипнула я и бросилась ему на шею, не обращая внимания на ремень безопасности, врезавшийся в плечо. — Что? — на мгновение он растерялся, но затем принялся деликатно высвобождаться из моих объятий, косясь при этом на Вельхеора. — Господи, ты себе даже не представляешь… — Тут ты права. Не представляю, что в этом контейнере. Кровь? И не представляю, чему ты так радуешься. — Давай сюда! Я вытянула находку из его пальцев, тут же пряча под полой собственного пиджака, потому что заметила в отдалении ту самую девицу из числа Рыцарей Смерти — Рокси. Она стояла рядом с оперативниками, пакующими обгоревшие трупы, и пристально смотрела в нашу сторону. Я не стала долго играть с ней в гляделки. Вместо этого жестом подозвала одного из своих парней. Тот бросил все свои дела и в мгновенье ока оказался рядом. — Держи, — я сунула ему в руки свой телефон. — Передай Алукарду. Скажи, что это подарок от меня. Он поймет. Вампир молча кивнул и тут же кинулся исполнять мое поручение. — Мне стоит спрашивать, что все это значит? — изогнул бровь Виктор. — Нет. Лучше увези нас с Велем отсюда. Срочно. — Ладно, — он захлопнул мою дверь и, усаживаясь на водительское место, уточнил: — К Андрею Евгеньевичу? — Да, — я смотрела через лобовое стекло, как Рокси направляется к нам, все ускоряя шаг. — Только побыстрее, пожалуйста. Виктор, проследив мой взгляд, тихо хмыкнул и резво сдал назад, сразу выезжая на шоссе. Развернулся уже там и вдавил в пол педаль газа, оставляя позади раздосадованную ищейку.***
Разумеется, моему отцу доложили о случившемся, и когда я, хоть и цепляясь за плечо Виктора, но уже самостоятельно вошла в дом, то застала родителя в нужной кондиции. Смесь ярости и страха за жизнь единственной дочери успела хорошенько настояться в нем и теперь рвалась наружу, как пар из кипящего чайника. Все еще пребывающий в бессознательном состоянии Вельхеор удостоился убийственного взгляда. Ну а весь остальной запал ушел на меня. Отец даже не стал дожидаться, когда мы останемся наедине. Возможно, он тоже считал Вика неким неодушевленным предметом, в присутствии которого можно запросто выяснять отношения, не стесняясь самых цветистых выражений. Если отбросить всю лирику, то отец спрашивал меня, почему я не позвонила ему. Выяснял, каким местом я думала, когда так рисковала жизнью. Настойчиво интересовался, почему я до сих пор хожу без охраны, когда по городу разгуливает опасный маньяк. И все это было очень громко, сопровождалось активной жестикуляцией и брызгами слюны. Его ярость, жаркая и удушливая, разливалась вокруг, вызывая у меня головную боль. — Пап, уймись, — устало выдохнула я. — И подумай хорошенько, по какой причине ты орешь. — Я только что перечислил тебе все причины! — Чудно. А теперь поразмышляй над ними. Во-первых, зачем мне звонить тебе? Кто из нас босс службы безопасности? Во-вторых, меня никто не спрашивал, хочу ли я рисковать жизнью. И в-третьих, со мной был Вельхеор. Он один стоит всех наших оперативников вместе взятых, но ему это не помогло. Смотри, вон он отдыхает от ратных подвигов на диване. Его вырубил и едва не убил этот маньяк. Маньяк, которому я, на секунду, выстрелила в затылок! Но этот монстр даже не заметил моих потуг. Заканчивай истерику, потому что мне тоже очень хочется орать и топать ногами, но я держусь. Из последних сил, заметь. Так что не нарывайся. — Не нарываться? — зловеще уточнил отец. — Именно. — Ладно, — он недобро прищурил глаза. — Теперь послушай меня. Отныне ты обязана оповещать меня о всех неординарных ситуациях. Даже если у тебя в доме протек кран — ты берешь телефон и звонишь мне. Кроме того, к тебе будет приставлен Рыцарь Смерти для охраны, я уже договорился с Алукардом… — Черта с два! — Не перебивай! — отец снова повысил голос. — А ты не неси ерунды! На кой мне пес Ассамблеи? У меня есть целая чертова СБ! — Больше нет. — Что, прости? — Ты уволена. Виктор за моей спиной закашлялся. То ли подавился воздухом от удивления, то ли решил напомнить о себе. — Ты же это несерьезно? — тихо спросила я у отца. Он длинно выдохнул, ссутулился, как-то поник и сразу стал казаться старше. На все свои пятьсот с гаком лет. — Селин, это для твоего же блага. Ты же видишь, что творится. Я едва не потерял тебя сегодня… — И поэтому гонишь с должности, которую сам же и навязал? — Я погорячился, — быстро проговорил он. — Это не увольнение, а временное отстранение. Вернешься, когда все закончится, а пока Виктор займет твое место. — Отлично, — кивнула я. — Просто прекрасно. Бодигард в лице Рыцаря Смерти, отстранение… — Временное, — снова уточнил отец. — Нет, — я покачала головой. — Я уйду с должности окончательно. И знаешь, что? Давно стоило это сделать. По закону жанра я должна была выбежать из дома отца, и волосы за моей спиной развевались бы красиво и трагично… Но они слиплись от крови. И нога все еще болела. Так что я бесславно похромала прочь, на ходу вызывая такси.