Рисуй кровью Апокалипсис сейчас. На дворе средневековье, Мракобесие и джаз. Пикник «Мракобесие и джаз»
Чей-то голос навязчиво ввинчивался в уши и резонировал под черепной коробкой так, будто говорящий вещал прямо у Веля в башке. Хотелось вытрясти оттуда этого болтуна наружу и безжалостно растоптать самым жестоким образом, но тело подчинялось плохо. Вельхеор ощущал себя отливкой, которую сперва наполнили расплавленным свинцом, а затем раскололи и выбросили за ненадобностью. Это было почти забытое ощущение. И с ним надо было что-то делать. Для начала Вель сосредоточился на руках, ибо желание заткнуть уши и хотя бы немного приглушить чужой голос пока превалировало над остальными. Он поднапрягся и смог совершить это простое действие всего со второй попытки. — Зашевелился, — мрачно заключил голос, и после этой реплики Вель смог его идентифицировать. — Адриан, — застонал он. — Я тебя очень прошу: с кем бы ты там ни трещал… Заткнись, а? — Что, головка бо-бо? — Да. Такое чувство, что она некоторое время лежала отдельно от тела. И не где-нибудь, а внутри звонящего колокола. — Мало тебе, — злорадно хмыкнул Андрей Евгеньевич. — Я бы еще добавил. — Добавлялка не выросла. — Ты сейчас не такой прыткий, как обычно. Так что не остри. — Не припоминаю, чтобы ты раньше был таким злобным. Жизнь потрепала или положение обязывает? — Ситуация располагает. Ты чуть не угробил мою дочь. После этой фразы воспоминания о произошедшем вихрем пронеслись перед мысленным взором, и одно было хуже другого: занос, мощный удар, чужие руки, сдавливающие горло, и окровавленная Селин, лежащая на рулевом колесе и неумолимо притягивающая взгляд, хотя смотреть надо на врага, который пытается убить тебя, и ему это неплохо удается. Чуть не угробил. Вельхеор уцепился за эти слова и тут же сделал вывод: Сэл жива. По всему телу прокатилась гигантская волна облегчения, скрашивая общее паршивое состояние и придавая сил. Он медленно убрал ладони с ушей и открыл глаза. На его счастье в комнате царил полумрак, так что это было почти не больно, хотя взгляд, которым его в данный момент прожигал отец Селин, запросто мог сплавить кожу лица до самого черепа. Заслуженно. — Где она? — спросил Вель, медленно принимая сидячее положение. — Разведка доложила, что у себя дома. Кажется, это был кабинет Адриана. Полумрак, книжные полки по стенам, винтажный письменный стол, за которым он и сидел с бокалом эля. Полупустая бутылка стояла рядом. — Разведка? Ты что, следишь за ней? — Пары часов не прошло с того момента, как она чуть не погибла от лап маньяка. Ее машина похожа на смятую консервную банку, коптившуюся в костре, — Адриан сжал челюсти так, будто дробил ими алмазы в мелкую пыль. — Конечно, я за ней слежу! — Пары часов? — соображать пока было чуть сложнее, чем двигаться. — А почему она уехала отсюда? — Мы повздорили. — Ясно… Вельхеор предпринял еще одно усилие и смог встать на ноги. Мозг постепенно приходил в себя и начинал зудеть, требуя активных действий. — Куда это ты собрался? — подозрительно прищурился Адриан. — К ней. — Даже не думай. — Тебя забыл спросить. — Именно! Она моя дочь. — Но не твоя собственность. Пусть лично скажет мне, чтобы я катился к черту, если пожелает. А твое мнение в данном вопросе не учитывается. — Ты в моем доме, — напомнил Адриан. — Уверен, что сможешь выйти отсюда вопреки моему желанию? Пауза. Холодная, как Баренцево море, и тягучая, как эль на дне бокала, который он все еще катал в ладонях, исподлобья глядя на Веля. — Меня, конечно, потрепало, — хмыкнул Вельхеор. — Но я смогу. С твоим желанием или без. А ты уверен, что сможешь мне помешать? Глава московского ковена, самый влиятельный вампир в стране и, учитывая сеть донорских центров, далеко не последний по влиянию в мире, сжал губы в тонкую линию. Вряд ли за последние годы он часто сталкивался с неповиновением. И вряд ли хоть раз при этом не имел возможности задавить это неповиновение на корню. — Так я и думал, — Вельхеор развел руками и только теперь обратил внимание, что после драки и аварии выглядит едва ли презентабельнее бомжа, которого трепали собаки. Ехать так через всю Москву? Почему бы и нет, ведь отвод глаз еще никто не отменял. — Может, ты хотя бы объяснишь мне, что именно там произошло? Голос Адриана догнал его уже в дверях. Пожалуй, просьбы в нем было чуть больше, чем требования, так что Вель притормозил и обернулся: — А Селин тебе, значит, ничего не рассказала? — Не успела. Мы поссорились раньше. — Дай угадаю, — Вельхеор изобразил позу мыслителя. — Ты раскритиковал все ее действия вместо похвалы? — А за что мне ее хвалить? За безбашенность, взятую невесть откуда? Или это ты ее покусал? — Включи мозги, если они у тебя еще не окончательно захрясли от кабинетной работы. Этот псих погнался за нами, напал, спровоцировал аварию, вырубил меня. Черт знает, сколько времени Селин провела с ним наедине. И посмотри, чем все закончилось. Она жива. Я жив, черт возьми! У этого гада уж точно не было причин оставлять меня на этом свете, и я не знаю, что заставило его передумать, но уверен — без Сэл не обошлось. Я намерен прямо сейчас поехать к ней, упасть в ноги и благодарить за спасение. А еще просить прощения за то, что счел ее беззащитной. Адриан, выслушав эту отповедь, помолчал с минуту, буравя Веля тяжелым взглядом, а затем резко встал из-за стола. — Значит, я тебя отвезу, — он покопался в ящике и достал ключи от машины. — И по дороге ты мне все расскажешь в подробностях. — Идет, если в ответ расскажешь кое-что мне. — Что именно? — Кровь, — просто сказал Вельхеор. — Донорская кровь. Я хочу знать, что в ней. И не делай такое лицо. Неужели рассчитывал, что я не пойму? — Если честно, рассчитывал, — покаялся Адриан, направляясь к выходу из кабинета. — Все потребляют ее, ничего не подозревая. — Скажу банальность, но я не все, — Вель пропустил его вперед и вышел следом. — Давай, колись, что там изобрели твои лабораторные крысы? — Ничего криминального. — Я в этом не уверен. — Это просто подавитель, ясно? — Звучит антиутопично. И что же он подавляет? — Агрессию. Никаких изменений в мире не заметил? Например, что никто больше не жрет людей в подворотнях. Видел статистику СБ? Убийство человека вампиром стало редкостью. — Но все еще не изжило себя, да? — Идеал недостижим, — поморщился Адриан. — У некоторых есть иммунитет, но это встречается нечасто. На ходу продолжая разговор, они спустились на подземную парковку. — Ты хоть понимаешь, насколько это мерзко с твоей стороны? — спросил Вельхеор, усаживаясь в машину, указанную Адрианом. — Мерзко что? — уточнил тот. — Спасенные человеческие жизни? — Кроткое стадо вампиров. О свободе воли никогда не слышал? — Не неси ерунды! Никто не посягает ни на чью свободу. Знаешь, когда людей тянет убивать себе подобных, их лечат. Назначают нейролептики, антидепрессанты, ноотропы, зависит от ситуации. А если не помогает — запирают в спецучреждениях. — А у нас есть Рыцари Смерти, чтоб им пусто было. Они наказывают провинившихся. — Уже по факту! А подавитель предотвращает большинство инцидентов, работает на опережение. Зачем вылавливать и казнить преступника, когда можно сделать так, чтобы он не преступал закон в принципе? — Ты «Особого мнения» пересмотрел? Но ведь жизнь не кино. Что насчет последствий? После этого вопроса горячности у Адриана поубавилось. Он замолчал на время, сосредоточенно выруливая с парковки на дорогу, а потом с неохотой ответил: — Они оправданы положительным эффектом. — Знакомый базар, — хмыкнул Вель. — Из-за подобных речей я и ушел из числа Рыцарей Смерти. Дай таким, как ты и Алукард, волю — вы и геноцид оправдаете мирным небом над головой. Одного не понимаю: чего ты так экономишь людей? Не сочти меня малодушным, но они весьма резво размножаются. Хотя постой, — он картинно хлопнул себя ладонью по лбу. — Мы же последствия сейчас обсуждаем? Или будет правильнее назвать их приятным бонусом? — Не понимаю, о чем ты, — буркнул Адриан. — Я поясню, — охотно отозвался Вельхеор. — Это только мои догадки, но я готов отгрызть себе руку, если не прав. Видишь ли, у твоего подавителя есть побочный эффект, а именно затухание наших способностей. Полагаю, вплоть до полного их исчезновения, если продолжительность приема будет достаточной. Быстрый результат нам не нужен, правда? Иначе простые обыватели начнут что-то замечать. Я думаю, что про подавитель помимо тебя известно немногим. Например, членам Ассамблеи. Я прав? — Было бы сложно скрыть от них подобное. — Ты и не пытался. Достичь такой монополии на рынке крови нереально без поддержки и протекции сильнейших мира сего. Так что они и в курсе, и в доле. Все вместе вы считаете друг друга гребаными сливками общества, могучей кучкой, верхушкой пищевой цепи. Назови как угодно. Вы не палите свои особые таланты и ждете, когда у подрастающего поколения окончательно выпадут зубы. Никто, случаем, не поведал вам какого-нибудь страшного пророчества? Ну, как в случае с Рамзесом II. Ты с ним не был знаком, конечно… А вот Лугаль его застал. А может, даже и надоумил, я бы не удивился. Ну? Где восхищенные овации? Адриан не спешил аплодировать. Видимо, все его силы сейчас шли на то, чтобы сохранять каменное выражение лица. При его-то положении данный навык впору возвести в ранг искусства. — Я немного посидел на Аляске в отрыве от большого мира, каких-то жалких полсотни лет, а вы успели такого наворотить… — посетовал Вельхеор. — Так что, мне отгрызать собственную руку? Глава московского ковена наверняка и сам был бы не прочь оторвать ему пару конечностей, а лучше сразу язык. Но желания не всегда совпадают с возможностями, так что Адриан воздержался от рукоприкладства и спросил только: — Как? — Как я понял все это? Твоя дочь мне помогла. — Она не в курсе. — Именно. Ее так поразил фокус с прикуриванием от большого пальца, что я невольно задался вопросом: неужели родной отец не развлекал ее ничем подобным в детстве? Неужели он не научил ее тому, что умеет сам? — Я же заранее предупреждал тебя, что демонстрация способностей против правил, — сквозь зубы процедил Адриан. — Плевал я на твои правила. Сэл больше не будет употреблять эту дрянь. И раз уж ты забил болт на развитие ее навыков, я сам ее всему научу. — Ты рассказал ей? Вельхеор почувствовал почти непреодолимое желание курить и полез в карман джинсов. Пачка сигарет чудом не выпала оттуда во время боя, но ее содержимое превратилось в крошево из бумаги и табака. — Не все, — грустно вздохнул он. — Не хочу ей врать, но многие знания — многие печали. — Рад, что хотя бы в этом вопросе ты проявил благоразумие, — Адриан скосил на него глаза, а затем достал из собственного кармана пачку и протянул. — Не знал, что ты куришь, — Вель благодарно кивнул. — Иногда. Приятно знать, что в этом мире осталось хоть что-то, до чего ты пока не докопался, — проворчал Адриан. — Ты выглядишь не таким уж расстроенным. А ведь тебе еще предстоит решить, что делать со мной, пока я не решил, что делать со всем этим. И я бы на твоем месте поторопился, потому что наш маньяк долго ждать не станет. — Ты считаешь, он тоже в курсе? — А ты думаешь, чего он лютует? От скуки? Он знает про ваш подавитель, и ему это очень не нравится, как и мне. Тебе просто повезло, что наши с ним взгляды по поводу методов пресечения расходятся. — Даже не вздумай влезать в это. Иначе решать, что делать с тобой, буду не я. — А кто? — Лугаль, Кагуя, Исгерд, Итания… — Я помню список членов Ассамблеи, спасибо, — процедил Вельхеор. — Он последние лет двести не менялся. Кроме того, понадобится второе пришествие, чтобы эти упыри оторвали задницы от насиженных мест. — Не понадобится. Они соберутся в Москве, — Адриан выдохнул сквозь сжатые зубы. Явно ему самому не нравилось то, что он говорил. — Через несколько дней состоится Ассамблея.***
Под душем я провела около получаса. Вода, стекающая с меня, из красноватой давно превратилась в прозрачную, а я все стояла и раз за разом обводила взглядом участок более светлой кожи на ноге. Перелом сросся и больше не болел, а вскоре от него не останется воспоминания даже в виде свежих тканей. Наспех высушив волосы, я собрала с пола свою окровавленную и порванную одежду, сложила в пакет и вышвырнула в мусорный бак во дворе, а затем побрела в кухню. Там мое внимание привлекла лампочка, светящаяся на посудомоечной машине. Я вспомнила, как Вельхеор загружал в нее грязные тарелки после наших посиделок. Первых дружеских посиделок в этих стенах, после которых, кажется, прошла вечность, хотя они состоялись еще вчера. Дернув дверцу холодильника, я достала с полки заветный контейнер и впервые изучила его детально. Стандартная упаковка для эритромассы со всеми необходимыми штрихкодами, обозначением группы и резуса и логотипом нашего донорского центра. Может, все случившееся — дурная шутка, и там обычная кровь? А впрочем, теперь это даже не мое дело… Я кинула свой трофей обратно на полку, захлопнула холодильник и привалилась к нему спиной. Медленно сползла на пол и без зазрения совести погрузилась в прострацию. Мыслей не было, кроме одной: Морт, не получивший желаемого, может нагрянуть сюда. Но это почти не будоражило. Я не представляла, что делать дальше и делать ли вообще. Я больше не возглавляю службу безопасности. Я теперь безработная, у меня нет ни полномочий, ни кадровых ресурсов, и вся ситуация с убийствами, формулами крови и халканутыми вампирами просто не должна меня касаться. Пусть другие разбираются, бегают по городу, осматривают места преступления и строят теории. А что делать с образцом, если Морт не придет? Отдать Рыцарям? Вручить Вельхеору? Самой отвезти Юрию для исследований? Я не знаю. — Я не знаю, — вслух повторила я и приложилась затылком о холодильник. — Не знаю… — Привет, — раздался от входа женский голос с нотками задора. — Кукуешь в одиночестве? А где Вельхеор? Я медленно повернула голову, чтобы узреть Рокси. Она стояла в дверях, скрестив на груди руки, и тянула яркие губы в улыбке. Прав был Вель: не дом, а проходной двор. — Он на Рублевке, — ответила я. — Ты запад с юго-востоком перепутала. — Я спросила, просто чтобы поддержать разговор. На самом деле я к тебе. — Зачем? — Стеречь. — Передай моему отцу, что я не нуждаюсь в его заботе. — Вот еще, — фыркнула Роски. — Я тебе не посыльный, и приказ приехать сюда поступил от Алукарда и отменен может быть только им же. — Хреново, — цокнула я языком. — И не говори, — вздохнула Рокси, проходя наконец в кухню и устраиваясь на табурете. — Кстати, о безопасности… Чего двери не запираешь? — Ты хоть понимаешь, насколько это смешно звучит? — я посмотрела на нее, как на идиотку. — Ну да, — она не смутилась, лишь одарила меня еще одной улыбкой. — Точно, обхохочешься. — Я здесь уже час, а ты только явилась. Меня могли раз десять убить, — мне не понравилось беседовать с ней, глядя снизу вверх, так что я заставила себя подняться на ноги. — А вот это звучит так, будто мне не плевать. Тоже смешно. — Если меня убьют, тебя накажет Алукард. — Отнюдь, — прищурилась Рокси. — Я не сказала, что он велел стеречь тебя. — Он всерьез рассчитывает, что ты справишься с маньяком, если тот нагрянет? Это уже не смешно, а просто уморительно. — Ха-ха, — сухо выдала Рокси. — Предлагаю на этом закончить наш обмен шутками. Выпить есть? — Вы с Вельхеором явно вместе посещали мастер-класс по наглости и беспардонному поведению. — Мы с Вельхеором много всякого делали вместе, — подмигнула она. — Плесни мне чего-нибудь покрепче, и я расскажу горячие подробности. Эти слова, очевидно, были призваны меня задеть, словно я могла наивно полагать, что Вельхеор трепетно хранил девственность до встречи со мной. — Плесну, если обещаешь унести их с собой в могилу. — Идет, — немного подумав, кивнула Рыцарь. Спустя минут десять мы сидели в гостиной. Рокси ударными темпами истребляла джин, попутно травила анекдоты про вампиров и сама же над ними хохотала. — Ты всегда бухаешь на работе? — попыталась я прервать ее поток юмора. — А ты не хочешь бухнуть? — Рокси ушла от ответа, кивая на бутылку с джином. — Как-никак, тебя чуть не убили сегодня. — И что? — Я знаю, каково это, — она откинулась затылком на спинку дивана и мечтательно закатила глаза. — Мир особенно хорош за секунду до смерти и через секунду после того, как смерть пройдет мимо. В первый раз это ощущается особенно остро и все становится… Ярче. Горячее и насыщеннее. Жаль только, что ощущения постепенно притупляются. — Я не пью в присутствии тех, кому не доверяю. Даже ради острых ощущений. — Фу, — скривилась Рокси. — Какая ты скучная. Не понимаю, что Вельхеор в тебе нашел. — Незаурядный ум и неординарный взгляд на вещи, — процитировала я, вспомнив, как этот же самый вопрос, сидя на этом же самом диване, задавала моя мать. — А в тебе? Рокси удивленно приподняла бровь и покачала в руке бокал, наблюдая, как джин плещется за прозрачными стенками. — Когда мы еще работали вместе, я была такой порох, что вылетали стекла, но… Вельхеор во мне ничего не находил. Ничего такого, чтобы я удостоилась большего, нежели ни к чему не обязывающий секс. Но кто сказал, что я этого большего хотела? Такого ответа я не ожидала. И спросила-то просто для проформы, в рамках словесной дуэли так сказать, а в итоге нарвалась на ненужную мне откровенность, какой-то душевный эксгибиционизм. — Знаешь, тебе, пожалуй, хватит, — я потянулась за бутылкой, но Рокси схватила ее раньше и трепетно прижала к груди. — Не стоит валить все на алкоголь, я просто говорю, что думаю. Всегда так делаю. А по поводу Вельхеора… Да, ему не сдались мои задор и удаль, и он нашел себе омут потише и поспокойнее. Вот только знаешь, что? Сдается мне, твои черти куда зубастее моих. — Серьезно? — я чуть не расхохоталась. — Тебя уносит в неведомые дали. Осталось только пообещать, что ты надерешь мне зад, если я раню нежные чувства Вельхеора. После этой реплики Рокси как будто подвисла. Одним махом опрокинула в себя очередную порцию джина, облизала яркие губы. Я ждала, но от необходимости отвечать ее избавил звук открывшейся входной двери. Рокси тут же выпрямилась и отставила стакан. — Не дергайся так, — я поднялась из кресла и направилась в прихожую. — Это всего лишь Вельхеор. Рокси это не убедило. Она вскочила на ноги и двинулась следом беззвучной тенью. Походка, несмотря на почти уничтоженную бутыль джина, была твердой, а лицо превратилось в бесстрастную маску — ни тени былой издевки в глазах. Одна рука пряталась под полой кожаной куртки. Интересно, что у нее там? Нож? Пистолет? Или что-то более экзотичное? Я слышала, что Рыцари Смерти отлично владеют многими видами оружия, но предпочтение все равно отдают чему-то одному. Едва я вышла в прихожую, Вельхеор сгреб меня в объятия, не удостоив Рокси даже взглядом. — Что ты делаешь? — пробормотала я, ощущая, как мои ступни отрываются от твердой поверхности. — Обнимаю тебя, разве непонятно? — Нашел время… — Всегда найду. Хочу заниматься этим каждую свободную минуту. — Как мило, — кисло проговорила Рокси. — Меня сейчас стошнит от умиления. Я проследила ее взгляд, направленный на Вельхеора — такой взгляд, будто ее личная вещь оказалась вдруг без спроса в чужих руках — и решила оставить эту реплику без комментариев. Никогда не хотелось большего, ну разумеется… — На такси приехал? — я немного отстранилась, кивая на чемодан, который стоял на полу рядом. Наконец-то Вель забрал свои вещи из отеля. — Нет, твой отец меня подвез. Вот как. Подвез и тут же смылся восвояси, не пожелав даже заглянуть на огонек. Прислал сюда ищейку, чтобы присматривала за мной, и на том успокоился. — Не припомню, чтобы он служил кому-то извозчиком, — фыркнула я. — Ты бы удивилась, узнав, чем он занимался, пока не стал до одури богатым и не менее властным. — И чем же? — Спроси его сама. Расскажет, если захочет, но я бы особо не рассчитывал. Привет, Рокси. — О, ну надо же, — присвистнула Рыцарь Смерти. — Ты меня заметил! Нет, я, конечно, гений маскировки, но конкретно сейчас не планировала превращаться в пустое место. — Ранимость и обидчивость тебе не идут, — поддел ее Вельхеор. — Включи стерву обратно, так привычнее. — Пошел ты, — она развернулась и двинулась в гостиную, явно нацелившись на бутылку с остатками джина. — Хотел предложить тебе то же самое, — Вель направился за ней следом, увлекая и меня за собой. — Спасибо, что посторожила Селин, но теперь я здесь, и необходимость в твоих услугах отпадает. — Ты уверен? — Рокси шлепнулась на диван и блаженно вытянулась на нем, не забыв прихватить со столика бутылку. — Уж не потому ли ты отсутствовал, что никак не мог очухаться после того, как наш убийца втоптал тебя в грязь несколько часов назад? Меня теперь так и тянет послать ему цветы. — Вот видишь, ты и сама прекрасно понимаешь, что раз уж меня «втоптали в грязь», то от тебя проку будет еще меньше. — Пока ты прозябал на своей Аляске, я активно работала. Может статься так, что от меня пользы все же будет больше. А твои разглагольствования о собственной крутости уже начинают утомлять. — Вы меня оба утомили своей грызней, — вмешалась я. — Не берусь судить, чьи боевые навыки круче, но вот математику вы оба плохо учили в школе. — Когда я был в возрасте школьника, школы еще не изобрели, — буркнул Вель, раздосадованный тем, что я решила занять третью, независимую позицию. — И тем не менее, ты должен понимать элементарные вещи, — упрекнула я его. — Например, что вдвоем вы стоите большего, чем по одиночке. Так что отцепись от Рокси. В конце концов, она просто выполняет приказ. Удивительно, но после этой реплики оба послушно заткнулись, глядя на меня так, будто я только что открыла им доселе непостижимую истину. На этом приветственная дискуссия, к моей величайшей радости, была окончена.