***
Хэ Сюань нашёл Ши Цинсюаня на старом причале, куда давно не пришвартовывалось ни одной рыбацкой лодки. Бывший Повелитель Ветров сидел на самом краю, свесив ноги. Ветер легко развевал его волосы и заставил щёки залиться лёгким румянцем. Хэ Сюань присел рядом, ничего не говоря. Ветер шумел, вздымая волны, что обивали берег, а порой разлетались мелкими брызгами. Запах водорослей и солёной воды ощущался сильнее обычного, должно быть, после ночного шторма. В Чёрных Водах тоже пахло морем, но совсем не так. В Чёрных Водах не было ветра. — Господин Ма рассказал, что некогда Жолань была его невестой. Она родом из бедной семьи, поэтому все считали, что она ему не ровня. Узнав об их помолвке, многие богатые семьи в деревне затаили злобу, потому что их дочери были отвергнуты, — Ши Цинсюань меланхолично вздохнул, не сводя взгляда с морской глади. — Потом её убили и решили замять это дело. Цзылюя вынудили жениться на другой, а после начали пропадать люди… Даже не представляю, по отношению к кому эта история оказалась более несправедливой. — Несправедливой? — спросил Хэ Сюань, который, хоть и делал вид, что не особо заинтересован, внимательно слушал. — Её убили, а она жестоко отомстила. Она знала, на что идёт, и они знали. — Не в этом дело! — воскликнул Ши Цинсюань и обернулся в его сторону. — Она не была плохим человеком, и если бы не эти обстоятельства, то, возможно, никогда не узнала бы, что способна на такую жестокость! — Но обстоятельства случаются, — холодно усмехнулся Хэ Сюань. Бывший Повелитель Ветров отвёл взгляд и кивнул: — Жаль, что случаются, — Хэ Сюань на это как-то неопределённо повёл плечами, но едва ли успел скрыть промелькнувшее на лице напряжение. — Всё прошло нормально? — Вполне, — он сжал руку в кулак; от кончиков пальцев до сих пор исходило свечение, видимое даже днём. — Так должно быть? — осторожно поинтересовался Цинсюань, косясь на его руку. — Если собственная энергия заблокирована, а ты берёшь энергию извне, то она не может найти своё место. Словно наполненный до краёв и закрытый крышкой сосуд, что облили сверху водой, — Хэ Сюань повернулся к Ши Цинсюаню. — Её слишком много, а я не хочу просто взять и выпустить излишки в никуда. — Я не понимаю, — нахмурился тот. — Ты позволишь мне? — он протянул ладонь и коснулся сломанной руки Ши Цинсюаня. Спустя мгновение на лице Цинсюаня вспыхнуло понимание, и тот отшатнулся, чудом не соскальзывая с пристани прямо в воду. — Нет… Нет, пожалуйста! — воскликнул бывший Повелитель Ветров, словно это пугало его до дрожи. — Это моё бремя. И я не могу принять помощь, только не от вас, господин Хэ! Хэ Сюань отдёрнул руку и зло выплюнул: — Не обращайся так ко мне! — Хорошо, — закивал Ши Цинсюань. — Хорошо… Я не могу принять помощь от тебя, Хэ-сюн… — И смотри на меня, когда со мной разговариваешь. Тот поднял глаза, и в них снова плескался страх. Почему даже сейчас, чёрт возьми, он всё ещё боялся? Теперь, когда духовной энергии было даже больше, чем нужно, Хэ Сюань мог использовать её, чтобы накинуть личину. Сначала его кожа стала ещё больше напоминать человеческую; глаза тоже изменили цвет. Он смотрел на Ши Цинсюаня, думая, что, может, так тот перестанет трястись при одном лишь взгляде? Но бывший Повелитель Ветров не изменился в лице, только немного удивлённо приподнял брови. Тогда внешность Хэ Сюаня стала проходить ещё более сложную трансформацию, меняясь и не меняясь одновременно. — Может, ты желаешь принять помощь от него? — его голос резанул по воздуху, словно лезвие острого меча. Перед Ши Цинсюанем сидел Мин И. Хэ Сюань заметил, как задрожали его губы, как сбилось дыхание, как наружу вырвался непроизвольный всхлип. Ши Цинсюань зажмурился и затряс головой, а Хэ Сюань уже не помнил, с какого именно момента всё вновь пошло наперекосяк. — Зачем ты так? Если хочешь убить меня, то убей, разве я когда-то возражал? — сказал тот, отведя взгляд и плотно сжав побелевшие губы. — Убить? — Хэ Сюань взглянул на него и криво усмехнулся; личина Мин И спала сама по себе. Он поднялся и просто пошёл прочь. Пустой дом встретил его знакомым запахом сырости; Хэ Сюань принялся оглядывать все двери, думая, где лучше нарисовать заклинание сжатия тысячи ли. Всё ощущалось как-то… ещё более пусто, чем обычно. Оказывается, даже этому чувству не было предела. Теперь он не понимал, чего ещё мог ожидать и для чего вообще предложил эту глупость. Все эти дни казались чем-то иллюзорным, потому что на самом деле ничего не могло измениться. Он и не хотел, чтобы что-то менялось. Он хотел лишь вернуться в Чёрные Воды и желательно не показываться в мире смертных ближайшую сотню лет. С улицы раздались голоса, и Хэ Сюаню пришлось отвлечься. — Хэ-сюн, Хэ-сюн, иди сюда! — не успел он закрыть за собой дверь, как Ши Цинсюань с неприсущей калеке ловкостью подхватил его за локоть и потащил по направлению к берегу. Возле воды сидел Ма Цзылюй, обнимающий свою сестру. Девочка была полупрозрачной, но всё ещё осязаемой. Юноша что-то шептал, а его глаза расширились от ужаса. — Что с ней? Ей можно как-то помочь? — бывший Повелитель Ветров явно не был экспертом по этой части, да и откуда бы ему знать? — Она рассеивается, — спокойно ответил Хэ Сюань. Две пары глаз устремились на него, но он лишь пожал плечами, присаживаясь и бросая на девочку короткий взгляд. — Почему ты уходишь? Последнее время ему стало даже интересно задавать этот вопрос слабым демонам, что должны были вот-вот рассеяться. — Я увидела брата, — её голос был подобен звону колокольчиков на ветру, что вскоре растворился в шуме морского прибоя, как и весь её силуэт. Но ещё ни разу Хэ Сюань не услышал того, что искал сам. Ма Цзылюй обхватил пустоту и зарыдал, точно ребёнок. Ши Цинсюань присел рядом и в несвойственном молчании опустил ладонь ему на плечо. Он смотрел куда-то в пустоту полными отрешённого ужаса глазами. Даже вернувшись в дом, Ши Цинсюань оставался таким же притихшим и словно испуганным. — Что с тобой? — сухо спросил Хэ Сюань, доставая киноварь, чтобы наконец-то начать рисовать заклинание. — Ты что, никогда такого не видел? — Нет, не видел, — тихо ответил Цинсюань. Он протянул руку и сжал рукав Хэ Сюаня. — Завтра будет праздник по случаю избавления от демона. Глава Хайшэн очень хотел, чтобы мы остались. Хэ Сюань обернулся и покосился на держащую его руку: — Вот и оставайся. Потом вернёшься в столицу. — Хэ-сюн, останься тоже, — он вздохнул. — Прости меня за всё. — И за что на этот раз? — За то, что обидел тебя. — Вздор, — он вырвал руку. — Я знаю, что ты не хочешь меня убивать, — Ши Цинсюань заулыбался своей прежней улыбкой. — А если и хочешь, то твоё право. Ну, Хэ-сюн! Всего один день! По сути, один день не играл существенной роли, поэтому Хэ Сюань безразлично повёл плечами. — Разве что можно будет пожрать за их счёт, — бросил он, всё ещё хмурясь. Ши Цинсюань выглядел так восторженно, словно ему вернули божественность, а не пообещали один день сомнительной компании. — Отлично! Спасибо, Хэ-сюн! — вид его сделался серьёзным. — Не только за это… Спасибо, что вытащил меня оттуда, что потом не дал умереть. Но порой… порой всё идёт совсем не так, правда ведь? — Хэ Сюань отлично понял, что тот имел в виду, но вновь пожал плечами. — Это ничего. Правда, ничего. Хэ Сюань долго молчал, а потом попытался вновь: — Цинсюань, я бы не сделал этого против твоей воли. — Я знаю, — кивнул тот с улыбкой. — Но я хотел бы. — Тоже знаю. Правда, не понимаю зачем. Это был вопрос, требующий ответа, да вот только Хэ Сюань понятия не имел, что можно сказать. Хотел, чтобы избавиться от чувства вины, в котором он даже себе и то не признался? Чтобы не отводить всякий раз взгляд при виде чужой боли, зная, что основоположником этой боли был он сам? Хотел, потому что это, по какой-то из причин, казалось важным? Он не знал. — Потому что это имеет значение, — глухо ответил Хэ Сюань, не уточняя, для Ши Цинсюаня или для него самого. И вообще, фраза прозвучала глупо и как-то излишне пафосно, но Цинсюань почему-то улыбнулся одной из своих самых искренних улыбок. Если подумать, то Хэ Сюань впервые за долгие-долгие годы признал, что что-то вообще может иметь значение. — Если и правда имеет, — Ши Цинсюань, уже не обречённо, а скорее как-то смущённо, опустил голову, удивлённо вскидывая брови, когда Хэ Сюань коснулся его подбородка, слегка приподнимая лицо. — Так ты согласен? Конечно, он хотел, чтобы Ши Цинсюань лишился своих идиотских предрассудков и сам попросил бы его об этом или хотя бы соглашался без безысходности на лице, но выбирать не приходилось. Хэ Сюаню хотелось сделать это хотя бы потому, что никому из небожителей так и не удалось уговорить упрямого Повелителя Ветров. Интересно, насколько сильно они пытались? Благодаря усилиям Ши Цинсюаня, причём смертного, была спасена Императорская столица, а они впоследствии не смогли даже проследить за тем, чтобы у него была еда и крыша над головой. Хэ Сюаня всегда тошнило от этого лицемерия, которого на небесах было в стократ больше, чем в мире демонов и людей. — Да, — тем временем кивнул Ши Цинсюань, и на этот раз ни в его голосе, ни во взгляде не было ни капли страха.***
Ши Цинсюань бесцельно бродил вдоль берега, не особо следя за дорогой. Не стоило таить греха, что идти было не просто легче, он ощущал невесомость, словно взмывая в воздух при каждом шаге, но в то же время произошедшее казалось ему не совсем правильным. Цинсюань не желал этого с самого начала, посчитав, что увечья, наравне со смертной жизнью, послужат ему наказанием. Не то чтобы этого было достаточно. Ши Цинсюань не позволил исцелить себя никому из небожителей, но как же так вышло теперь? Он вдруг засомневался в том, что Хэ Сюань не смог придумать иного пути для траты духовных сил. Всё это будто бы отчасти и было подстроено для того, чтобы в итоге Ши Цинсюаню не оставалось ничего, кроме как согласиться. Широкое устье реки изгибалось зигзагообразной волной, как и берег, прилежащий к морю. Основное зло было искоренено, и это чувствовалось даже без применения каких-то особенных духовных техник. Интересно, существовало на свете хоть какое-то зло, в чьём сердце изначально не было ни капли света? Будь так, то и жить было бы куда проще. Ветер посвежел, и у воды словно стало легче дышать. Волны лениво наступали на песок, а после медленно, оставляя за собой след из белой пены, возвращались обратно. Он всё ещё ощущал духовную силу, струящуюся по телу и отдающуюся покалыванием на кончиках пальцев. Давно забытое, но почти родное чувство. Сначала Ши Цинсюань решил никак её не использовать и просто подождать, пока та исчезнет сама по себе, к тому же он даже не был уверен, сможет ли сделать с её помощью хоть что-нибудь. Однако неустанный интерес заставил его преподнести два пальца к виску и сосредоточиться. «Ваше Высочество?», — позвал он, будучи неуверенным даже в том, что смог верно войти в сеть духовного общения. Больше звать было и некого. Ответом послужила тишина, лишь подтвердившая эту догадку. Он уже хотел было покинуть духовную сеть, как вдруг услышал ответ: «Повел… Цинсюань? — голос Се Ляня звучал крайне удивлённо и даже немного недоверчиво. — Это правда ты?» «Ну а кто же ещё! — воскликнул он с наигранным возмущением. — По правде, я не был уверен, что не напутал с паролем…» «Я… эм… рад тебя слышать! — как-то неловко отозвался тот, тут же подводя к несомненно интересующей его теме. — Всё ли с тобой в порядке?» «Разумеется, всё в полном порядке! Ха-ха, это же я, что со мной будет! — учитывая всё произошедшее, фраза прозвучала довольно комично и не вызвала у Се Ляня ни капли смеха. — Ваше Высочество, я, по правде, не знаю, долго ли смогу продержаться в духовной сети. Я лишь хотел сообщить, что со мной всё в порядке. И не стоит волноваться. Если кто-то вдруг волновался, — он снова рассмеялся.» «Цинсюань, сейчас небесная столица стоит на ушах, — пробормотал тот. — После твоего похищения тебя неустанно разыскивают! Те, кто любят почесать языком, начали поговаривать, что тебя уже и в живых-то нет…» «Что? Что за чушь?! — воскликнул Ши Цинсюань в полном возмущении. — Какое ещё похищение? Ваше Высочество, только не говори, что тоже поверил в это! Да кому в здравом уме понадобится меня похищать?! Тоже мне, важная персона! Ха-ха-ха, вот ведь нелепость! Это, наверное, Пэй Мин, чтоб его, всё никак не может угомониться, да?» «Генерал Пэй в ярости», — подтвердил Се Лянь. «Это он-то в ярости? Какого чёрта он всё лезет куда не надо? Сначала всё хотел затащить меня на небеса, теперь это! Прошу, если можешь, передай ему, что произошедшее со мной и братом касается его в последнюю очередь!» «Хорошо, я передам. Постой… Так ты всё помнишь?» «А… да. Неудобная получилась история, ха-ха. Ваше Высочество, я знаю, что ты пытался мне помочь. Спасибо.» «Цинсюань, как это всё произошло?» — напряжённо спросил тот. «Нелепость и случайность, одним словом — всё как всегда, — беспечно ответил он. — Насчёт этого уж точно не стоит беспокоиться. Лучше скажи, из-за чего был начат весь тот разгром в столице?» «А ты разве не знаешь?» «Нет. Конечно же не знаю! Иначе стал бы я спрашивать?» Какое-то время Се Лянь молчал, а Ши Цинсюань с волнением думал лишь о том, чтобы духовных сил хватило ещё ненадолго. В итоге наследный принц Сяньлэ кратко изложил всё, что знал сам, упоминая лишь основные детали. «О! О корабле и я слышал, — воскликнул он вначале воодушевлённо, но после воодушевление начало сходить на нет. — М-да, не думал, что до этого дойдёт». «Цинсюань, где ты сейчас?» «Прошу меня извинить, но я не могу сказать», — он обвёл взглядом берег, замечая, что вокруг совсем стемнело. «Ладно, — Се Лянь задумчиво вздохнул. — Цинсюань, послушай, возможно ты сдержан каким-то обещанием или просьбой, поэтому можешь мне ничего не говорить. Но тебе, правда, стоит как можно быстрее выбираться. Находиться в эпицентре противостояния непревзойдённого демона и небес — не лучшая идея. Ты — человек и можешь пострадать». «Ваше Высочество, я лучше других помню, кто я, однако… — его голос прервался, что могло означать лишь одно — духовные силы начали иссякать, сосредоточиться становилось всё труднее. Се Лянь почти сразу понял, что произошло: «Думаю, ты всё ещё можешь слышать меня. Я попробую образумить Пэй Мина, что само по себе звучит нелепо, но и ты не действуй опрометчиво. Если будет что-то серьёзное, то я обязательно найду способ, чтобы связаться с тобой, — он вздохнул, явно собираясь выходить из духовной сети. — Цинсюань, прошу, не забывай, с кем имеешь дело». Ши Цинсюань поморщился от этой фразы, пытаясь найти в себе силы на то, чтобы ответить ещё хотя бы раз. «Ваше Высочество, — воскликнул он, используя последние крупицы духовных сил; Ши Цинсюань вдруг вспомнил, что Хэ Сюань накануне вечером говорил с кем-то по духовной сети, — происходило ли что-то вчера? Может, какая-то новость?». «Хмм… — тот задумался, слишком уж поспешно отвечая: — Нет, ничего такого». «Ваше Высочество, если я человек, это не значит, что я должен пребывать в неведении». «Цинсюань, я не поклонник безосновательных слухов… — Се Лянь явно испытывал сомнения. — Вчера…» «Его Высочество наследный принц мало того что любит вмешиваться в чужие дела, так ещё и вмешивает окружающих», — раздался третий голос, и Цинсюань ощутил запоздалое прикосновение к своим вискам, чувствуя, что сердце бешено заколотилось прямо в горле. «Ох, господин Чёрных Вод, — тот был поражён не меньше, чем сам Ши Цинсюань, — по правде, не ожидал вас здесь услышать». «Занимались бы вы своими делами, хватит шастать на небеса в погоне за последними сплетнями. Побеспокойтесь лучше о своём Собирателе цветов», — с этими словами Хэ Сюань вышел из духовной сети, а Ши Цинсюаня выбросило вслед за ним. — Хэ-сюн, почему тебе так нравится подкрадываться со спины?! — воскликнул он, чувствуя, что нервы заставляют голос звучать громче. — Когда-то моё слабое человеческое сердце этого не вынесет! — Я звал тебя несколько раз. Твои проблемы, что ты не услышал, — небрежно бросил Хэ Сюань, делая вид, что ничего особенного не случилось. — Как нога? Теперь Ши Цинсюаню стало откровенно стыдно за то, что он решил использовать остаток духовных сил таким образом. — Замечательно. Всё, правда, хорошо, но в этом не было необходимости… Мои увечья — последнее, на что стоило бы тратить твои духовные силы. — Мне надоело ждать тебя всякий раз, когда ты не поспеваешь за моим шагом. Но если тебя это не устраивает, можешь спрыгнуть откуда-нибудь и сломать себе хоть обе ноги. Поверь, что в таком случае я не стану тратить на это духовные силы. Ши Цинсюань ошарашенно моргнул, после чего рассмеялся и бодро зашагал следом за Хэ Сюанем. Только один человек из его прошлого мог столь немыслимо облечь проявление заботы в подобные слова.