И в дождь, и в шквальные ветра

      Сначала тьма сгустилась так сильно, что перехватило дыхание. Ши Цинсюань слышал отдалённые голоса, стук закрывающейся двери, а потом голоса стихли, тьма стала уступать место тусклому подобию света, стало легче дышать. Ощутив под ногами твёрдую поверхность, он тут же выставил руку, хватаясь за стену и пытаясь успокоить всё ещё судорожное дыхание. Вокруг них возвышались стены мрачного коридора; одного взгляда хватило, чтобы понять, что это за место, и от этого осознания у него невольно защемило в груди.       — Я не планировал тащить тебя сюда, — Хэ Сюань, по-прежнему прижимающий Ши Цинсюаня к себе, не мог не заметить тени, залёгшей на его лице, и тут же резким движением убрал руку. Ши Цинсюань слегка пошатнулся, но устоял на всё ещё ватных ногах. — Но это единственное место, куда никто не сможет сунуться, даже если успеет проследить за перемещением.       — Я понимаю, — закивал Ши Цинсюань, всё ещё переводя дыхание. — Всё нормально. Просто немного неожиданно.       — Пошли, — Хэ Сюань не стал дожидаться и двинулся вперёд.       — Подожди! — его словно осенило. — Где Повелитель Вод?! Разве он не должен был попасть сюда раньше нас?       — Дожидается в лучшем месте, — хмыкнул тот.       — С ним точно всё в порядке?       Ши Цинсюань поспешил следом, стараясь особо не разглядывать всё вокруг, да и вообще не задумываться, что находится в Чёрных Водах. Он был уверен, что мысли и так придут, но позже.       — Скажем, его жизни ничего не угрожает, — как-то слишком расплывчато ответил Хэ Сюань, но спрашивать, почему тот не захотел отправлять Повелителя Вод сюда, Ши Цинсюань не стал — ответ был и так очевиден. Пройдя несколько длинных коридоров, Хэ Сюань остановился возле одной из дверей и толкнул её, пропуская Ши Цинсюаня внутрь. Комната оказалась совершенно обычной, только излишне мрачной, с кроватью и широким окном, открывающим вид на морской берег. Увидев её, Цинсюань облегчённо выдохнул. Где-то в глубине души он опасался, что за открывшейся дверью может предстать его личный кошмар наяву, однако тут же устыдился этой мысли. — Отдыхай до утра. Здесь безопасно.       — Хэ-сюн, стой! — воскликнул Цинсюань, заметив, что Хэ Сюань намеревается уйти. Тот замер возле порога, но не спешил поворачиваться. — Ты сказал, что всё мне объяснишь, — он прошёл к кровати и плюхнулся на неё, не помня, когда последний раз спал не на земле.       — Позже, — как всегда немногословно и, кажется, с лёгким раздражением ответил Хэ Сюань.       — Тот, кого ты убил в конце, кто он?       — Считаешь, мне известны имена всех младших небожителей? — спросил тот, так и не взглянув в сторону Ши Цинсюаня.       — Ты знаешь, что я не об этом! — воскликнул Цинсюань, а в его голосе промелькнул отголосок обиды.       Хэ Сюань как-то неопределённо повёл плечами и вышел, закрывая за собой дверь, а Ши Цинсюань ещё долго смотрел в пустоту, чувствуя, как липкий страх плещется внутри, подобно безбрежным волнам. Он заставил себя подойти к окну и без счёта времени смотрел в сторону берега: небо было затянуто серыми, налитыми свинцом и низко нависающими над морем тучами, а неспокойные воды бушевали так, словно чья-то невидимая рука заставляла их покоряться её воле и вздыматься, вспененными гривами обрушиваясь на берег. В прошлый раз Чёрные Воды показались ему словно застывшими во времени, но сейчас стихия отчего-то бесновалась, как будто желая захлестнуть весь остров. Ши Цинсюань бессознательно вертел в руках свой веер, то раскрывая его, то захлопывая и проводя пальцами по новым планкам. После починки веер ощущался как-то иначе: всё так же привычно лежал в ладони, но в то же время энергия в нём откликалась на малейшее прикосновение. Медленно темнело, и всё за окном сливалось в единое мрачное, громыхающее ударами волн полотно. Возле окна висел фонарь, однако Ши Цинсюань чувствовал себя на удивление уютно и в темноте — на этот раз он точно знал, что ему и правда ничего не грозит. Он лёг на кровать, ощущая, как усталость разливается по всему телу, словно в стократ потяжелевшему. Море и небо за окном стали неотличимы друг от друга, а один раз из воды возник и тут же исчез силуэт костяного дракона. Он стал присматриваться в ожидании, что тот появится снова, но волны бушевали и бушевали, а дракона всё не было. Вскоре совсем стемнело, и смотреть в окно не было никакого смысла. Ши Цинсюань закрыл глаза, изо всех сил пытаясь заснуть, но сон упрямо не желал приходить.       Тени вокруг сгущались, а за ними учащённым сердцебиением и липким страхом пришла тревога; постепенно тишина стала слишком уж мертвенной, словно он остался один на один с Чёрными Водами, с отголосками смерти, въевшимися в это место, ставшими с ним одним целым. Он старался не думать и гнать воспоминания прочь. Как таковых воспоминаний и не осталось: только обрывки фраз, отдельные картинки, но больше всего — собственный сорванный от крика голос и кровь, кровь, кровь. Его руки в крови, одежда в крови, цепи, сковывающие запястья, медленные шаги, хлюпающие по крови, смех, — смех ли? — голова брата, болтающаяся в чужих руках. Ши Цинсюань простонал что-то в полудрёме и уткнулся лицом в подушку.       — Брат?       Ши Уду стоит на краю какого-то обрыва, если оглядеться, понятно, что они всё ещё в Чёрных Водах, но это место Ши Цинсюаню совсем незнакомо. Он зовёт ещё раз, но тот всё никак не поворачивается. Наконец, он добегает до Ши Уду, пытаясь вцепиться в рукав, хоть как-то, главное — не дать исчезнуть, но не успевает — Ши Уду отдёргивает руку и поворачивает голову. Во взгляде читается неприкрытое отвращение.       — Брат, — повторяет Ши Цинсюань и чувствует, как дрожит голос.       — Разве? — спрашивает тот холодно. Этот тон и правда принадлежит Ши Уду, однако он никогда не говорил так с младшим братом, даже если бранил его за очередную глупую выходку. Ши Цинсюань смотрит вниз, — там лишь торчащие из воды острые скалы и бледные, мёртвые руки, словно ждущие, желающие разорвать всё живое. — Во что ты превратился? — голос Ши Уду режет по ушам, словно сталь. — Мой брат не стал бы жалким нищим, побирающимся на улице. Мой брат не отказался бы от возвращения на небеса. Мой брат не ползал бы на коленях и не молил о прощении тварь, что забрала у него старшего брата.       — Брат, — повторяет он, словно не знает других слов; по щекам текут жгучие слёзы, Ши Цинсюань тянет руки, но всё никак не может дотянуться. — Брат, мне жаль, мне жаль, мне так жаль. Но ты не прав.       — Ничтожество, — бросает тот и делает шаг назад. — Я рискнул всем ради тебя, а ты пренебрёг моей смертью.       Он качает головой, а та отваливается и летит в пропасть, а за ней падает и тело. Ши Цинсюань кричит что-то вслед, хочет закрыть глаза, но не может, словно кто-то насильно держит веки открытыми…       Ши Цинсюань подскочил на кровати, судорожно хватая ртом воздух и ощущая дрожь всем телом. Он не заметил, когда заснул, и когда сбивчивые мысли вдруг превратились в это жуткое, слишком реалистичное видение. Ши Уду ему давно не снился, кажется, ещё с ночей, проведённых в столичном храме Вод и Ветров. Обычно брат снился ему, когда на улице стоял лютый холод; в такие дни Ши Цинсюань просыпался, охваченный ужасом, и больше не смыкал глаз. Он поднялся, проходясь по комнате, выглядывая в окно, за которым стояла непроглядная тьма, и понял, что не может здесь находиться. Наверное, прошло всего несколько часов, но Ши Цинсюаню казалось, что дожидаться утра здесь будет подобно медленной и мучительной смерти. Он вышел и, прикрыв за собой дверь, двинулся в первом попавшемся направлении. Все коридоры были незнакомыми, и, побродив по ним, он понял, что таким образом вряд ли сумеет отыскать Хэ Сюаня, да и настолько пренебрегать гостеприимством, пусть и вынужденным, ему не хотелось. В итоге Ши Цинсюань полностью сосредоточился на том, чтобы найти выход из дворца и просто дождаться утра на улице, в надежде, что свежий воздух подействует на него отрезвляюще.       Он понял, что близок к цели, когда вышел в тот самый зал, где в своё время им довелось увидеть скелет настоящего Повелителя Земли. Ши Цинсюань не смог сдержаться и взглянул на то самое пустующее возвышение. Он чуть было не подскочил от скрипа открывающейся двери.       — Ты что здесь забыл? — очевидно, что Хэ Сюань был удивлён, долгое время не сдвигаясь с места.       — Хэ-сюн, я просто хотел подышать воздухом! — как будто начал оправдываться Ши Цинсюань, хотя это было чистейшей правдой. — Только вот заплутал немного, с трудом сюда вышел.       — Воздухом? Ты мог просто открыть окно.       — Ха-ха, и правда, — он неловко рассмеялся. — Но всё же я предпочёл бы выйти на улицу.       Хэ Сюань повёл бровью, наблюдая за тем, как Ши Цинсюань идёт в его сторону, намереваясь покинуть дворец. Издалека показалось, что его руки слегка мерцали от пульсирующей на кончиках пальцев духовной энергии. Проследив за его взглядом, Хэ Сюань убрал руки за спину, однако его взгляд оставался непроницаемым. Он преградил Ши Цинсюаню путь, не давая ему выйти из дворца.       — Ты паршиво выглядишь, — заключил Хэ Сюань, окинув его недолгим взглядом. — Идём, — заметив, что Цинсюань не сдвигается с места, он взял его за предплечье и потянул к выходу из дворца. Они молча спустились по ступенькам и так же молча оказались на берегу; море всё ещё было неспокойным, опасно обрушиваясь на песок. Было ужасно темно, и хоть зрение успело привыкнуть к темноте, Ши Цинсюаню казалось, что порой он ступает вслепую. — Бродить здесь в одиночку — не лучшая идея, — сказал Хэ Сюань, ведя его к самому морю.       — Но что может произойти? — спросил Цинсюань притихшим голосом. Он чувствовал себя ребёнком, которого не с кем было оставить и, вот, пришлось нянчить. Но ещё чувствовал, что исчез липкий страх, и душащее чувство больше не давило на грудь. Неосознанно он сильнее прижался к руке Хэ Сюаня; тот не мог не заметить, но ничего не сказал.       — Здесь полно водных гулей и… много чего ещё.       — Разве они могут напасть без твоего приказа?       Хэ Сюань пожал плечами:       — В теории — нет, но от тёмных тварей можно ожидать чего угодно, к тому же… — он замолчал, почему-то решая не договаривать фразу. Ши Цинсюань не настаивал.       — Я тебя отвлёк. Прости, пожалуйста. Мне не стоило бродить по твоему дворцу без разрешения, просто…       — Ты боишься? — Хэ Сюань смотрел на него, ожидая ответа. Что-то тенью промелькнуло на его лице, нечитаемое, и тут же исчезло.       — Нет, — замотал головой Ши Цинсюань. — Сейчас нет. Да и там вроде как не боялся, просто… Сон дурацкий приснился. Здесь хорошо очень, — он кивнул на морской берег, — так свежо, и дышится легко. Давай посидим у моря?       Хэ Сюань не стал возражать и, кажется, после услышанного ответа с его лица исчезло напряжение.       — Он снился тебе?       Ши Цинсюань кивнул, до боли закусывая губу — говорить о Ши Уду почему-то было страшно, хоть голос Хэ Сюаня и звучал безо всякого раздражения.       — Брат почти никогда мне не снится, — глухо пробормотал он, зная, что его слушают, — а сегодня словно наяву… — ответа всё не было, поэтому Ши Цинсюань решил спросить: — Почему в прошлый раз вода была спокойной, а сегодня такой сильный шторм?       — Разве погоде нужны причины? — спросил Хэ Сюань, а волны тут же стали утихать, но всё ещё с грохотом накатывали на берег.       Показалось, что даже в этот раз тот по какой-то причине ушёл от ответа. Цинсюань отвёл взгляд и, вздохнув, уставился на море. Какой смысл что-то спрашивать, если ответы даются с таким трудом? Он вздрогнул от того, что ледяные пальцы дотронулись до его шеи, не сразу понимая, что Хэ Сюань неотрывно смотрит на всё ещё виднеющиеся следы.       — Хэ-сюн, если ты переживаешь из-за этого, то не стоит. Серьёзно, это меньшая из проблем, и я вовсе не злюсь — всё же случайно вышло, — Ши Цинсюань улыбнулся, чуть склонив голову, а заметив, что Хэ Сюань хочет отдёрнуть руку, тут же накрыл её своей.       — Случайно? — тот покосился на держащую его ладонь, но не стал отнимать руку. — Случайно чужие шеи не сворачиваются.       Цинсюань фыркнул себе под нос, но спросил посерьёзневшим тоном:       — Это из-за проклятой канги? Но разве это возможно…       — Возможно, — кивнул Хэ Сюань, а Ши Цинсюаня отчего-то пробрала дрожь. — Однако ни одному небожителю такое было бы не под силу.       — Скажи, разве Небесный Император был способен сделать нечто подобное с заклеймёнными небожителями?       — Да.       — Я ничего не понимаю, — он нахмурился, продолжая выжидающе смотреть на Хэ Сюаня. — Никто ничего мне не говорит, даже Его Высочество в прошлый раз, и то что-то недоговаривал! Я снова чувствую себя в полном неведении.       Это «снова» подействовало как нужно, и Хэ Сюань кивнул:       — Я не сразу вспомнил, что информация о проклятых кангах на небесах не просто была недоступна, её, скорее всего, и вовсе не существовало, — он усмехнулся какой-то своей догадке. — Так кто же обладал этими знаниями?       Ши Цинсюань удивлённо поморщился.       — Небесный Император?       — Точнее сказать, Белое бедствие. Он изменял историю под себя и едва ли стал бы оставлять информацию, которую можно было бы обратить против него.       — Белое бедствие… — зачем-то повторил Цинсюань, чувствуя лёгкую тревогу от одного только звучания этих слов. Он почти не имел дел с Безликим Баем, и когда разразилось сражение, находился в столице. Последний раз он видел Цзюнь У, когда Собиратель Цветов решил использовать заклинание переноса душ, а сам Цинсюань оказался в теле наследного принца. Он вскинул брови, отвлекаясь от не самых приятных воспоминаний. — Так. Подожди! Я что-то не сильно понимаю. Белое бедствие ведь было повержено.       — Да, однако он жив.       — Жив?! — удивлённо воскликнул Ши Цинсюань. — Разве…       — Заточён под горой Тунлу. Мало кто об этом знает.       — И как хорошо охраняется то место?       — Уверен, что очень хорошо, — взгляд Хэ Сюаня был задумчивым и совсем немного напряжённым. — Также уверен, что он всё ещё там.       — Тогда это лишь совпадение? — осторожно предположил Ши Цинсюань.       — Не думаю, — ответ тяжёлым грузом коснулся сердца. Значит, вот что так тревожило наследного принца и всех остальных всё это время.       — Я кое-что не могу взять в толк, — после долгого молчания сказал он. — Даже если, допустим, у него есть возможность влиять хоть на что-то, сидя взаперти… Разве он когда-то конфликтовал с тобой?       — Напрямую — нет, — ответил Хэ Сюань. — Можно предположить, что из-за моей помощи в сражении.       — Правда? — воодушевлённо воскликнул Цинсюань. — Ты помогал? Я не знал об этом! Ну кроме того случая… с веером.       Лицо Хэ Сюаня скривилось от каких-то воспоминаний:       — Вынужденно. А потом разгребал учинённый Хуа Чэном разгром несколько лет. Сейчас не об этом, я всё равно думаю, что это маловероятно.       — Почему?       — Слишком мелочно. И в таком случае начал бы он точно не с меня. Здесь что-то другое…       Ши Цинсюань поджал под себя ноги и, зевнув, обратил взгляд на небо. Тучи, по-прежнему висели очень низко, казалось, что до них можно дотянуться рукой.       — Здесь не бывает видно звёзд? — спросил он первое, что пришло на ум. Ши Цинсюань почему-то подумал о том, что звёзды очень красиво отражались бы в спокойной, чёрной воде. Эти мысли, по крайней мере, немного успокаивали.       — Не бывает.       Вода пошла рябью, далеко мелькнул костяной хвост и снова исчез. Он разочарованно вздохнул:       — Почему они никогда не подплывают ближе?       — Подплывают, если позвать, — Хэ Сюань повернулся в его сторону и спросил с еле слышным удивлением в голосе: — Ты хочешь посмотреть?       — Конечно, хочу! — воскликнул Ши Цинсюань и в нетерпении заёрзал на месте. — Только если они, кхм… меня не сожрут.       — Не сожрут, если я им не прикажу, — хмыкнул тот.       Неподалёку вынырнул костяной дракон, перевернулся в воздухе и с оглушающим плеском упал в воду. Он приблизился на максимальное расстояние и продолжал виться, порой выпрыгивая из воды. Этот дракон был гораздо меньше, чем те, которых в своё время довелось увидеть Ши Цинсюаню. Он подскочил на ноги и ступил на мелководье, замечая, что шторм совсем поутих.       — Не так быстро, — недовольно бросил Хэ Сюань, заставляя его остановиться и удивлённо обернуться в сторону берега.       — Хэ-сюн, я только хочу подойти ближе.       Всего в два шага Хэ Сюань оказался рядом и ухватил его за рукав.       — Теперь подходи.       Ши Цинсюань улыбнулся, и хоть совсем не возражал, решил спросить:       — Разве они могут мне что-то сделать?       — Хочешь проверить? — ледяным тоном спросил тот, на что Цинсюань лишь пожал плечами и, усмехнувшись, коснулся руки Хэ Сюаня, несмело сжимая пальцы.       Когда они зашли в воду по пояс, костяной дракон, сгорая от любопытства стал крутиться вокруг, сверкая синими, горящими, словно огни, глазами. Ши Цинсюань протянул свободную руку, и дракон подплыл под неё, толкаясь головой в ладонь.       — Смотри, смотри! — радостно воскликнул Цинсюань, касаясь костяного дракона.       Вскоре с глубины выплыло ещё двое, которые так же с интересом стали виться вокруг. На лице Хэ Сюаня отразилось смешанное чувство.       — Ты им, кажется, нравишься, — выдавил он так, словно произошло что-то небывалое.       — Конечно, я же стою рядом с тобой, — пожал плечами Ши Цинсюань.       Тот не ответил, только безразлично повёл плечами. Драконы продолжали крутиться рядом, причём около Хэ Сюаня они проплывали боязливо, словно в страхе разгневать, в то время как Цинсюаня могли подтолкнуть в бок или в протянутую ладонь.       — Знаешь, Хэ-сюн, мне кажется, ты уделяешь им мало внимания!       — Какого внимания? Они же мёртвые, просто груда костей, — отмахнулся Хэ Сюань.       — Тише! — полушутя воскликнул Ши Цинсюань. — Они же могут тебя услышать!       Хэ Сюань окинул его таким взглядом, словно он повредился умом, однако показалось, что в этом взгляде мелькнула тень улыбки.       — Откуда они взялись?       — Из старых костей со дна моря, — Хэ Сюань потянул его за руку. — Идём, или тебе не хватило ледяной воды за всё это время?       Ши Цинсюань усмехнулся, но не стал спорить. По правде, вода не была такой уж холодной. В спину подул лёгкий, почти неуловимый бриз, заставляя его обернуться. Почему-то он был уверен в том, что в Чёрных Водах не бывает ветра. Казалось, что Хэ Сюань тоже обратил на это внимание, но не подал виду.       — Отправимся в Призрачный город. Останешься там на какое-то время, — сказал тот, когда они неспешно шли по берегу в сторону дворца. Выйдя из воды, Хэ Сюань тут же убрал руку, оставляя чувство лёгкого разочарования и неловкости, — Ши Цинсюаня ведь просто схватили за рукав, чтобы он не угодил в подводную яму или прямиком в пасть костяного дракона, а он сам зачем-то обратил эту ситуацию в довольно неловкую, когда взял Хэ Сюаня за руку.       Вновь войдя во дворец, Цинсюань шагнул вслед за Хэ Сюанем в одну из раскрытых дверей, но тут же замер у порога и, забывая, как дышать, уставился на сундук, стоящий посередине.       — Забирай это с собой, отдай на небеса, пусть погребут, или в море вышвырни, мне оно ни к чему, — небрежно бросил Хэ Сюань и ушёл, оставляя Ши Цинсюаня наедине с тем, о чём он сознательно или нет пытался не думать всё это время.       Он сам попросил наведаться ещё в одно место, хоть Хэ Сюань и был не в восторге от этой мысли. Ши Цинсюань отбил четыре земных поклона, мысленно прося прощение у каждого члена семьи Хэ Сюаня, а после повернулся к нему самому и неожиданно опустился ещё в одном поклоне. Он почувствовал, как тот схватил его за предплечья и довольно грубо заставил подняться.       — Не смей, — ледяным тоном процедил Хэ Сюань. — Не смей мне кланяться.       Ши Цинсюань опустил голову, но заставил себя кивнуть. Он вновь взглянул на урны с прахом и отчего-то не мог произнести ни слова. В голове было совершенно пусто, но это почему-то казалось правильным. Хэ Сюань тоже молчал, взгляд его сделался задумчивым. Ши Цинсюань осторожно коснулся его руки, сжимая её своей.       — Иногда я пытаюсь вспомнить их лица, — начал вдруг Хэ Сюань, разбивая мертвенную тишину. Замерев в страхе пошевелиться и спугнуть этот момент, Ши Цинсюань скосил осторожный взгляд в его сторону. — Но не могу.       — Прошло немало лет, нет ничего страшного в том, что ты не помнишь их внешность. Ты же сохранил образы родных в памяти. Уверен, что ты помнишь, какими они были людьми, помнишь прожитые с ними моменты. Они живут в твоей памяти, разве это не главное?       — Да, — не сразу кивнул Хэ Сюань.       — Все твои родные попали в цикл перерождения, — продолжил Ши Цинсюань, почему-то чувствуя, что другого случая для такого разговора может уже никогда не представиться. — И рождались ещё множество раз. Быть может, Хэ-сюн, ты даже встречался с ними, просто не знаешь этого.       На лице Хэ Сюаня отразилось очень странное выражение, а сам он криво усмехнулся.       — Тогда, надеюсь, они тоже об этом не знают.       Ши Цинсюань взглянул на него с удивлением.       — Почему?       — Потому что они были бы в ужасе.       — С чего им быть в ужасе? Ты отомстил за них, не сдался. Это заслуживает не ужаса, а гордости и уважения.       Рука Хэ Сюаня чуть дернулась, но он лишь поднял взгляд и спросил:       — Ты гордился бы?       — Что?       — Гордился бы, если твой близкий человек решил отомстить за тебя и сотворил бы такое?       — Я не хотел бы, чтобы из-за моей смерти близкий мне человек испытывал такие страдания. Ведь если я умер и отправился в колесо перерождения, то мне уже не больно, а ему — постоянно. Это несправедливо, и я никогда бы не хотел, чтобы из-за меня кто-то чувствовал нечто подобное, — он тяжело сглотнул и опустил взгляд. — Но если бы это всё же произошло, я понял бы, почему этот человек решил так поступить. — наступила тишина, и Ши Цинсюань почувствовал себя очень неловко. Он никогда бы не рискнул заговорить на эту щепетильную тему, и даже не заметил, как же так вышло. — В любом случае хорошо, что моя смерть не принесёт никому таких страданий, ха-ха-ха.       Ши Цинсюань вздрогнул, когда Хэ Сюань вдруг резко и довольно грубо вырвал руку, как будто всё это время просто не помнил об этом. В его янтарных глазах всколыхнулась внезапная злость, а Ши Цинсюаню захотелось провалиться сквозь землю.       — Хэ-сюн, прости меня. Я не должен был смеяться в таком месте. Ты же знаешь, когда я нервничаю, то постоянно несу какую-то чушь.       — Ты… Уже светает, нам пора идти, — натянуто произнёс Хэ Сюань, кажется, намеренно не желая вновь поднимать эту тему.