Through and through - does not mean to death

Утро нельзя было назвать добрым. Дин распахнул глаза и в первое мгновение удивился, что находится не в комнате пансионата. На душе стало тепло: Сэмми всё-таки забрал его и привёз домой. Такая родная спальня, тут и там разбросаны старые диски с рок-н-рольными песнями, видимо Сэм, переоборудывая комнату, решил оставить прежний, такой чисто мужской, холостяцкий антураж. Правда кучу пачек из-под чипсов и одноразовых тар для пирогов, в которые их упаковывают в кафе при заказе «с собой», он выбросил. Приглядевшись, Дин с удивлением отметил, что в спальне явно была проведена тщательная влажная уборка. Вот уж чем он себя никогда не обременял, так это ползанием с тряпкой по полу. А зачем? Подмёл и чисто! Ну… Раз в две недели… Сэмми постарался для брата, а он… Вот же идиот, взял и закатил истерику, наорал, выгнал из комнаты. И где благодарность за такое, поистине ангельское терпение младшего братишки? Мда… Неприятные воспоминания накрыли с головой. Перед Сэмом стыдно… Очень стыдно, но как ещё реагировать на его действия? Неужели непонятно, что Дин чувствует себя последним кабачком, когда его вот так вот обслуживают?! С другой стороны, сам виноват. За комфорт, домашний уют и компанию родного человека теперь нужно платить неописуемым стыдом, других вариантов просто нет, и Дин понимал это с самого начала. Тогда за каким чёртом сорвался на Сэмми?! Чего добился? Того, что младший брат теперь однозначно станет осторожничать при каждом слове, чтобы не ранить его «тонкую душевную натуру»? Да, если была поставлена именно такая цель, то Дин справился просто блестяще! И что теперь говорить, когда он придёт? «Хей, Сэмми, доброе утро! Я вёл себя вчера как последний мудак, извини, но я не в силах воспринимать то, что ты меняешь мне памперсы, спокойно, поэтому будь готов, что после завтрака, я снова стану сволочью!» Вот так? Большего бреда и придумать нельзя. Раздался стук в дверь, затем появился смущённый донельзя Сэм с подносом в руках. — Хей, Дин, доброе утро! — деланно непринуждённо воскликнул он. Больной вздрогнул: замечательно, если Сэм ещё начнёт извиняться за вчерашнее, то он точно поверит в телепатию, связывающую их. Но в планах брата было совершенно другое. Зачем заострять внимание на вполне естественной истерики человека, который ещё два месяца назад бегал с пистолетом, беспощадно уничтожая нечисть, а теперь прикован к кровати? Конечно же Дина можно понять: стерпеть такое унижение и остаться спокойным — абсолютно нереально. К этому выводу Сэм пришёл, проснувшись по своему обыкновению в шесть утра. Ну было и было, он тоже много раз незаслуженно срывался на Дина. Что теперь, сдать его обратно? Да никогда! В конце концов, он человек, а не игрушка-тамагочи, которую можно взять, а потом вернуть в магазин с формулировкой: «Мне не понравилось, за ней слишком муторно ухаживать, а она, к тому же, ещё и всем недовольна!» Просто надо радовать Дина чаще, тогда он не станет зацикливаться только на плохом. Вон как обрадовался, когда брат раздобыл для него телевизор! Конечно, первое время он будет продолжать посылать его после каждой интимной манипуляции, но Сэм всё понимал и решил, что однозначно вытерпит все предстоящие истерики. По крайней мере, он на это очень надеялся… Вздохнув, Сэм встал с кровати и направился в ванную. Пока чистил зубы, размышлял: как бы воплотить в жизнь идею с частым радованием Дина? Было решено начать с еды. Она определённо занимала огромное место в сердце старшего брата, однако, ему предписано правильное питание, и Дин явно не совсем понял что это значит. Следовательно, первым делом нужно прояснить для него, что в этом мире помимо фастфуда есть куча всего вкусного, даже если с этого чего-то не капает жир. Сэм слабо, но рассчитывал, что брат согласится вернуться домой, а потому подготовился заранее и забил холодильник до отказа. Пробежав глазами по полкам, он сразу же пришёл к выводу, что лучшим завтраком будет запеканка. Впрочем, если учесть отношение Дина к творогу, который Сэм по итогу просто заменил на крем-сыр, то это уже не запеканка, а чизкейк без печенья снизу. Немного поколебавшись между сладким кофе со сливками и зелёным чаем без сахара — безусловно полезным, но столь же отвратительным на вкус старшего брата, как и творог, Сэм всё же выбрал первое. Каким бы вкусным не получилось основное блюдо, Дин не простит ему пытку «отвратительной зелёной хренью». Сэм усмехнулся, воспроизводя в голове картинку из прошлого: он, как обычно, встал раньше брата и хозяйничал на кухне. Бурча себе под нос, что вовсе даже не обязан готовить завтрак и варить кофе «спящему принцу», всё же пожарил отвратительно жирный бекон, а потом в этом ужасном перетопленном сале ещё и яичницу сделал. На запах тут же приманился «мясник» и уселся за стол, наглейшим образом ожидая когда ему подадут завтрак. Ну и чем это отличается от нынешнего расклада? Взбешённый тем, что старший брат уж слишком явно принимает его за кухарку, Сэм не стал останавливать Дина, перепутавшего спросонья кружки и хлебнувшего огромный глоток обжигающего чая без единой ложки сахара. Вспоминая гримасу полную обиды, разочарования и явного отвращения, которая тут же появилась на лице брата, Сэм окончательно расхохотался, смотря прямо перед собой в зеркало, но видя только недовольную мордашку Дина. На готовку ушло не больше часа: всё это время Сэм находился в приподнятом настроении, прокручивая и прокручивая в голове как брат ворчал ещё несколько месяцев, что выкинет «весь этот чёртов чай» и приучит Сэма к нормальному горячему напитку! Раньше наглость Дина и уверенность в том, что только он знает что надо пить, как надо отдыхать, как надо стричься, какую музыку надо слушать, что надо есть и какую одежду носить, безмерно раздражало. Сейчас же вызывало только смех и умиление. Хорошее настроение немного поутихло, когда он оказался с подносом у двери. Как начать разговор? Может извиниться за то, что проделал с ним вчера вечером? А смысл? После завтрака это всё равно требовалось сделать снова. Уж лучше просто проявить поддержку и дать понять, что он не собирается на него обижаться за крики, что он его понимает и несмотря ни на что любит… Как самого родного человека, воспитавшего его. На удивление Дин встретил брата с улыбкой, радостно заглядывая в глаза и вполне счастливо отвечая на его приветствие: — Доброе утро, Сэмми! — Я думал, что ты ещё спишь, — продолжая тщательно делать вид, что ничего не произошло, произнёс Сэм. — Да уж выспался за два месяца, — хмыкнул Дин, негласно придерживаясь той же тактики, что и брат, — Я, наверное, за всю жизнь столько не спал, сколько за это время, так что в моём положении можно даже плюсы найти. — О, плюсы несомненно есть, — шуточно поддерживая брата, рассмеялся Сэм, ставя поднос на прикроватную тумбочку, чуть позади капельницы, — Ты наконец-то поймёшь, что без фастфуда тоже есть жизнь! — И что это? — скривился старший брат, но принюхавшись воодушевился, — На вид не очень, но пахнет вполне съедобно, почти пирогом! Это правда: чизкейк без каркаса из крошки или печенья немного развалился, когда Сэм доставал его из формы, но в остальном должен был быть вкусным. По крайней мере, он на это надеялся: сам не пробовал, очень торопился, чтобы выпечка не остыла, пока варилось кофе для Дина. — Ну, в некоторой степени это и есть пирог, хотя скорее нечто среднее между пирожным и запеканкой, — задумчиво протянул Сэм. — Это что ли с творогом? — разочарованно осведомился больной. — Ну я же не настолько жесток! — картинно повторил вчерашнюю фразу младший брат. Дин недоверчиво покосился в сторону подноса: внешне обычная запеканка, а значит с творогом, но Сэм редко лжёт, особенно в бытовых мелочах. Выходит, что ненавистного белого комковатого продукта там нет, а из чего она тогда? Быстренько взвесив все «за» и «против», Дин всё же решил прислушаться к урчащему желудку, который упорно твердил, что даже будь там творог, это всё равно гораздо лучше, чем больничная еда, которой его пичкали столько времени: — Ладно, давай свою полу запеканку. А в кружке что? Неужели кофе? Запах божественный, это точно кофе! — Да, Дин, это кофе, — беспричинно умиляясь типичному мужланству брата, пояснил Сэм. — А как же: «Теперь только правильное питание, Дин, фастфуд зло, Дин, нормально поесть разрешено только по средам, Дин»? — передразнил младшего братишку больной. — Всё должно быть в меру, — пожал плечами Сэм, — Кофе, да ещё с сахаром — не самая полезная вещь, но не давиться же тебе несладким чаем, если ты его не любишь. — Ладно, такой подход мне определённо нравится, — улыбнулся Дин, а затем с надеждой поинтересовался, — А кофе со сливками? — Со сливками, — утвердительно хмыкнул Сэм и даже вновь повторил смертельный номер с поглаживанием волос брата, которые, к слову, не мешало бы помыть и подстричь, но это всё потом: идиллию, царившую в комнате, нарушать категорически не хотелось. — Я не ожидал, что ты так потрясающе готовишь, Сэмми! — с огромным удивлением восхитился Дин, прожевав первый кусочек, заботливо поднесённый братом к его рту, — Ты почему раньше такого не делал?! — Делал, — усмехнулся Сэм, — просто ты воротил нос и жевал бекон. — Я был глупцом! — констатировал Дин и принялся пережёвывать второй кусок помеси чизкейка и запеканки, прихлёбывая кофе, которым поил его брат, аккуратно придерживая голову. Завтрак пролетел очень быстро, и Сэм с большой опаской произнёс: — Надо бы почистить зубы, ну и… В ответ кивок и помрачневшее лицо, ещё секунду назад лучившееся счастьем. — Ты не злись на меня, но иначе никак, — грустно пояснил Сэм. — Я всё понимаю, Сэмми, правда, — пересилив себя, тихо произнёс Дин. Через несколько минут младший брат вернулся с чашкой, стаканом воды, пастой и щёткой. После того, что произошло вчера, чистка зубов показалась Дину чем-то абсолютно нейтральным: он послушно открывал рот, сплёвывал пасту в чашку, полоскал рот и снова сплёвывал. Однако, когда Сэм сходил за пресловутым тазиком с тёплой водой и стал рыться в комоде, чтобы достать памперсы, которые усиленно прятал: не к чему было расстраивать брата их видом. Дин действительно сразу же запаниковал и даже разозлился, но скорее на себя, чем на брата. Но прежде чем язык ляпнул гадость и снова расстроил Сэма, в кой то веке включился мозг — Дин подавил растекающийся в груди гнев и жалобно выдавил из себя: — Может не надо, а, Сэмми? Может вечером? Младший брат вздохнул: Дин не кричит — это определённо прогресс, который стоит поощрения, тем более, что при детальном изучении пачки нашлась инструкция с указанием к применению, в которой говорилось, что если у больного нет проблем по части учащённого мочеиспускания, то тревожить его часто не следует и заменять памперс стоит не более двух раз в сутки. Не более двух раз… Значит можно и один, верно? Дин облегчённо вздохнул, стоило Сэму спрятать ненавистные одноразовые непромокаемые трусы обратно в ящик комода. — Всё ради тебя, — саркастично хмыкнул младший брат на немую благодарность. — Спасибо… — еле слышно произнёс Дин, про себя отмечая, что его моральное состояние для Сэма оказалось важнее правил. Но день пролетел быстро: сначала они вместе смотрели телевизор, потом Сэм ушёл готовить обед, снова накормил Дина и снова, к его огромному удивлению, оказалось, что курица — это тоже мясо, а готовить его можно не только на сковороде с литром масла, но и восхитительно запечь с сыром. После обеда Сэм принёс в спальню ноутбук и принялся читать брату, абсолютно изолированному от внешнего мира уже несколько месяцев, самые интересные новости. Ближе к вечеру хозяйственный брат пошёл готовить ужин и стирать футболки Дина. Он то наивно полагал, что лежащее в шкафу однозначно чистое, но ныне больной так явно не считал. Решив заранее подготовить вещи, Сэм распахнул створки и на него тут же вывалился плотно сбитый комок из джинс, рубашек и, о ужас, даже засохшая корочка от пиццы. С укоризной посмотрев на брата, которого одновременно веселило и смущало происходящее, Сэм собрал вещи с пола и понёс их в бункерную мини-прачечную: надо же Дина во что-то переодевать… После не менее вкусного ужина в спальню с чёртовым тазиком, от которого у несчастного больного уже начал дёргаться глаз, практически вполз Сэм. Вид у него был довольно потасканный, а ведь это всего лишь их второй день. — Не пожалел ещё о своём решении, Сэмми? — старательно отгоняя мысли о предстоящем унижении, поинтересовался Дин. — Разумеется нет! — уверенно отчеканил брат, — Да, немного устал, но на охоте мы выматывались не меньше, так что нагрузка вполне привычна. Дин не стал лезть в бутылку: молча дал себя раздеть, помыть, а когда дело дошло до самого неприятного момента, послушно закрыл глаза и отвернул голову, чтобы не смущать ни себя, ни брата. Но это вовсе не означало, что стало легче, наоборот — сдерживать гнев и слёзы от своей беспомощности гораздо сложнее, чем взорваться и послать заботливого братишку к чертям. — Я… Я, наверное, пойду, да? — несколько боязливо предложил Сэм, когда закончил. — Останься, — сделав огромнейшие усилие над собой, прошептал Дин, униженный, по его личному мнению, самым ужасным способом из всех возможных. Но брат-то в этом не виноват… — Чего? — ошарашенно переспросил Сэм, ожидая чего угодно, кроме просьбы остаться. — Не уходи, говорю, — чуть громче выдавил из себя больной, — Давай досмотрим уже тот вчерашний фильм. Спецэффекты, конечно, идиотские, но уже интересно чем кончится. — Я… Да! Конечно! — обрадованно залепетал Сэм, — сейчас, подожди, дай мне 30 минут, ладно? Дин с радостью согласился: немного побыть одному было пределом его мечтаний на данный момент. Надо успокоиться, смириться со своей беспомощностью. В конце концов, ничего такого особенно не произошло… Чёрт, конечно произошло! Из-за него сегодня Сэмми целый день ломался на кухне, носился по комнате, отделяя чистые вещи от грязных, потом ещё и стирал. А Дин всё это время просто валялся в кровати, наблюдая за активным братом. Безумно хотелось остановить это, накричать на него за лишнюю и такую смущающую суетливость. Но ради Сэмми, который почему-то лучился счастьем даже тогда, когда в конец устал, он всё стерпит, не сорвётся на него, даже если это будет трудно. Чуть раньше, чем через полчаса, в спальню влетел Сэм с большой чашкой горячего, крайне ароматного попкорна в одной руке и двумя бутылками пива в другой. — Сэмми, мы ж эти, зелёные… — ошарашенно пролепетал Дин, забыв о тяжёлых раздумьях. — Зелёные — это вегетарианцы, Дин, а мы едим мясо, — педантично поправил его брат. — Ой, не нуди! Мы… Те, кто ведёт здоровый образ жизни всегда, кроме среды, вот! — радостно воскликнул Дин, вспомнив нужные слова. — Вот это уже ближе, — хмыкнул Сэм, — Нет, если ты так сильно влился и не хочешь… — Хочу! — безапелляционно заявил Дин, прихлёбывая пиво через трубочку с самым счастливым видом, стоило лишь Сэму поднести к нему бутылку. Безо всяких сомнений, этот вечер был лучшим за два последних месяца: счастливые братья пьют пиво и едят попкорн перед телевизором, что может быть лучше? Дину даже показалось, что всё между ними может остаться так, как было раньше. Брат действительно обращается с ним, как с равным, считается с его мнением, пытается радовать, старается… Поток размышлений прервал уставший и немного опьяневший Сэм, который сидя в кресле, медленно сполз в бок на подушку старшего брата и окончательно заснул. Дин усмехнулся и, мягко поцеловав его лоб, прошептал: «Спасибо, Сэмми, спокойной тебе ночи».