Пока буря была грядущей...

Когда мы устали идти и решили сделать привал, Догвогл велел нам с Аграйнел остаться в безопасном месте, пока он исследует местность – не поджидает ли опасность где-то поблизости. Они с Аграйнел –хорошие разведчики, а вот я только пытаюсь немного учиться у них, но понимаю, что это совсем не моя сильная сторона. Будь моя воля – изучала бы только магию, но судьба заставила, несколько это возможно, осваивать и ратное дело. – Знаешь, как-то даже совестно, – тихо засмеялась Аграйнел. – Догвогл сейчас подвергает себя опасности, прикрывая нас, а я ловлю себя на мысли, что у нас появилось время немного отдохнуть от рассказах о его приключениях и подвигах. – Ты, похоже, недооцениваешь его, – ответила я. – Неужели ты думаешь, что какая-нибудь шайка троллей или рыцарей-гоблинов может представлять опасность для Догвогла? Уверяю тебя, он запросто расправится с ними. А что до его рассказов – меры он не знает, это правда. – Пожалуй, ты права, – согласилась Аграйнел. – Всё-таки он невероятно силён, с этим не поспоришь. И о его храбрости вполне можно сложить балладу, но... – Но ты не станешь воспевать ни одного героя, кроме Ларинафа, – окончила за неё я. – Ларинаф – это другое, – покачала головой Аграйнел. – Песни, что я пою о нём, совсем другие, а если я буду петь о Догвогле, то только в балладах обо всех нас и нашем общем деле... И то если мы выживем. – Это верно, – вздохнула я. – Если выживем... Только вот выжить мы обязаны – иначе воистину будет ещё одна Расплата, а мы этого допустить не можем никак... – И всё же мы не можем ничего знать точно... – с тяжестью в голосе протянула эльфийка. – Знаешь, Ларинаф очень хотел пойти с нами, но... В общем, я говорила тебе об этом, однако я недосказала. Я сказала ему, что если мы проиграем, он должен попытаться спасти как можно больше мирных жителей. Вряд ли тогда найдутся силы, способные противостоять Хексису, но есть порталы, через которые можно бежать отсюда – тогда его задачей будет привести к порталам всех, кого только можно. – То же самое я сказала своему другу Алленвэйлу. И просила передать всем, кто сможет помочь в этом деле... Но давай пока не будем об этом. Всё же слово не лишено силы, и не стоит навлекать беду. – Что ж, тогда будем думать о том, что непременно остановим Хексиса, – слегка улыбнулась Аграйнел, но в улыбке этой была невысказанная горечь. – И ты обязательно поведаешь нашу историю миру, – попыталась подбодрить подругу я. – А ты наконец-то скажешь Козусу, что любишь его и всегда любила! – неожиданно сказала Аграйнел. – Я бы давно сказала, но ты знаешь, что я боюсь от него услышать... – грустно сказала я. Аграйнел добродушно рассмеялась: – Бесстрашная Алита Эвентайд боится признаться в любви! И ведь это единственное, чего ты боишься, да? Но знаешь... Я понимаю тебя. Я бы тоже не смогла сказать Ларинафу, но он сказал первый. – Вот и я боялась, но Козус сам всё сказал, – вспоминала я. – Тогда, на кладбище... И эта ночь была самой прекрасной в моей жизни, будь это сколько угодно нелепо – совершать любовные признания на кладбище, потом полночи стоять там обнявшись. – Боюсь, в этот раз тебе придётся быть первой... – сказала Аграйнел. – Почему ты думаешь, что это вообще стоит сделать? – спросила я. – Почему ты думаешь, что он всё ещё любит меня? Ведь он молчит... – Ты тоже молчишь, – ответила Аграйнел. – Но ты ведь любишь. А что он любит тебя – я нисколько не сомневаюсь. Это видно. Я видела это по его глазам ещё тогда, когда вы встретились в таверне. И сейчас вижу. Ларинаф на меня смотрит именно так. Хотя и до Ларинафа я не раз видела, как смотрят влюблённые, поверь мне. В этот момент вернулся Догвогл. – Аграйнел, Алита, за мной, – скомандовал он. Мы последовали за ним, ведя своих коней – здесь ехать верхом было слишком рискованно. Пока Догвогл что-то, как всегда, пламенно рассказал, я шепнула подруге: – А ведь он мог бы сам слагать саги о своих подвигах! – Поэт Догвогл – это было бы забавно! – усмехнулась Аграйнел. – Удивительно, что ты не пробудила в нём поэта, – то ли в шутку, то ли всерьёз сказала я. – А чему удивляться? – задала, пожалуй, очень верный вопрос Аграйнел. – Нельзя пробудить того, кого нет. – А ведь правда, – согласилась я. – Хотя мне иногда кажется, что всё-таки он не лишён такого дара. – Не знаю, – пожала плечами Аграйнел. – Так или иначе, его главный дар – бесстрашие и сила. Я не спорю, что как воин Догвогл превосходит Ларинафа – куда уж Ларинафу до него... Но ведь любят отнюдь не за это... – Только Догвогл этого не понимает, так что мне жаль его... – призналась я. – Я думаю, с ним всё будет хорошо, – заверила Аграйнел. – Если, конечно, все мы выживем. Тогда он обязательно найдёт ту, которая предназначена ему судьбой. А это пройдёт. – Берегитесь! – внезапно крикнул Догвогл. Разговаривая, мы даже не заметили, что на пути у нас отряд гаргантюа. Если бы они двигались, мы бы непременно услышали их топот, но они стояли смирно - что-то охраняли. – Их немного, мы справимся! – сказал Догвогл уже спокойнее. – Алита, позаботься о регенерации для вас с Аграйнел, а я уж справлюсь! Выполнив его команду, мы приступили к бою. Пока Аграйнел занималась вызовом разных существ для подмоги, мы с Догвоглом все силы направили на то, чтобы натравить противников друг на друга. Добившись желаемого, мы добили оставшихся зверей ледяными стрелами. – Легко отделались... – описала происшедшее Аграйнел. – Да уж... – согласились мы. – А ведь эти создания были бы очень даже милыми, – грустно сказала Аграйнел, глядя на огромные туши гаргантюа, – если бы не были так воинственны. – Я не перестаю удивляться тебе, Аграйнел, – сказал Догвогл. – Как у тебя только выходит убивать с твоей любовью ко всему живому? – Только из любви ко всему живому я и делаю это, – тяжко вздохнула Аграйнел. – Только думая о том, что это необходимо для спасения мира... Иначе никогда не стала бы этого делать. Как же я понимаю её... Будь моя воля – никогда бы не стала участвовать ни в чём подобном, но мы вынуждены остановить Хексиса... Вынуждены. – Вот и я тоже, – поддержала подругу я. – Я была в таком ужасе, когда пришлось сражаться и убивать... Первое время я была почти бессильна, благо, у меня была армия, пусть небольшая, но она билась, а я... Даже когда биться нужно было с нежитью, меня не оставляла мысль о том, что когда-то они все были живые... – Что же, по-твоему, чувствует нежить, которая воюет на вражеской стороне? – спросил Догвогл. – Бывают разные... – немного растерянно ответила я. – Я не могу знать точно, но есть те, кто добровольно становится живыми мертвецами, или же те, чьи души по каким-то причинам не могут обрести покоя, они всё знают и понимают, они помнят, кем были при жизни, и всё делают осознанно. Есть и те, кто становится такими против воли и своей собственной воли уже не имеет, а вынужден подчиняться вызвавшему личу, но тоже помнит, кем был при жизни, и это самое страшное. А есть восставшие из мёртвых тела, в которых уже нет прежней души, они просто подчиняются личу, поднявшему их. – Ты ведь тоже умеешь так, да? – спросила Аграйнел. – Да, – кивнула я. – Научилась и использую в бою. Наименее страшное, что можно сделать. Я поднимаю их на время боя. А знаете... Однажды мы с Алленвэйлом набрели на какое-то семейство, которое предлагало нам за большие деньги привести им отряд зомби... чтобы тушить их и есть! Вот тогда мне стало жутко! Зомби – безвольные мертвецы, в них нет прежней души, они не помнят, кем были... Но всё же это тела людей, которые были живыми! Ведь мы же для чего-то относимся с почтением к мёртвым телам, предаём их земле или сжигаем на погребальных кострах, проводим обряды... Не едим же мы тех, кто умер! А они едят тушёные мёртвые тела людей! – Да, пожалуй, не очень весело от мысли, что ты помрёшь – а твой труп поджарят и сожрут! – хихикнул Догвогл. Забавно... Как в этом варваре уживаются повидавший всякое доблестный воин и такой несмышлённый мальчишка? Впрочем, все мы здесь такие... странные... – Ладно, – прервал мои размышления Догвогл. – Идём отсюда, нечего задерживаться тут, с кучкой трупов гаргантюа. – Да, точно... – согласилась Аграйнел. Теперь мы уже сели на своих коней и поскакали дальше... *** Вечером мы разбили шатёр на маленькой полянке у реки, которую сочли безопасной.Ночь была ужасно холодная, времена года уже непонятным образом смешались, погода менялась постоянно – и сейчас вот был жуткий холод. Мы с Аграйнел грелись у костра, а Догвогл взял арбалет и поспешно скрылся где-то за деревьями. – Хоть бы он сейчас не наделал глупостей, – сказала Аграйнел. – Здесь лучше не привлекать к себе лишнего внимания. – Я думаю, он будет осторожен, – слегка улыбнулась я. – Боюсь, что осторожность – это не про Догвогла, – рассмеялась Аграйнел. – Как и не про Козуса, между прочим. Вечно они лезут куда не надо. – Вот это меня и тревожит... – призналась я. – Не думаю, что с Бобом и Козусом что-то случится, – попыталась успокоить меня подруга. – Да и потом, из своих странствий Козус вернулся невредимым – значит, всё же умеет беречь себя. – Догвогл тоже вернулся, – ответила я. – Так что, думаю, и сейчас он не станет излишне геройствовать. – Излишне геройствовать... О, Догвогл это любит! – снова слегка усмехнулась Аграйнел. – Он всегда уверен, что победит в бою, поэтому порой слишком рискует. – А Козус не всегда уверен, но вечно бросается в бой хоть на жизнь, хоть на смерть... – уже не на шутку встревоженно сказала я. – В конце концов, оба они вполне умеют за себя постоять, – сказала Аграйнел. – Я просто боюсь, что Догвогл привлечёт ненужное внимание, а лучше лишний раз не давать Хексису знать, где мы находимся. – Верно, – кивнула я. – Догвогл всегда уверен в своей победе, а здесь дело слишком рисковое и слишком тонкое. В этот момент вернулся Догвогл с парой каких-то странных подстреленных птиц и самодовольным видом. – Смотрите! – похвастался он. – Вот, подстрелил на ужин! Правда, птицы какие-то непонятные... Вроде как куропатки, но какие-то странные... – Ещё бы! – Воскликнула Аграйнел. – На них рыбья чешуя! Ну и дела... – Вот чёрт! – ругнулся Догвогл. – Ох уж этот Хексис! Всё, что только можно, портит! Так что, их есть нельзя? Я посмотрела на птичьи туши, повертела их в руках. Следов яда или ещё какой-то магии, способной причинить вред людям, я не почувствовала. – Я думаю, что можно, – сделала заключение я. – Скорее всего, у них просто вкус будет больше похож на рыбу. Мы с Аграйнел приготовили этих странных птиц – и действительно, вкус у них был не менее странный. Да ещё запах болота, от которого мы так и не смогли избавиться... но мы были слишком голодны, чтобы капризничать. – Спасибо, Догвогл, – поблагодарили мы нашего охотника. – И вам спасибо, – ответил Догвогл. – Должно быть, нужное умение – охотиться, – пустилась в размышления Аграйнел. – Я как-то пыталась учиться, но я не могу. Хотя знаю, что это нужно... Но для меня было пыткой, когда пришлось убивать. Убивать врагов я научилась, а вот охотиться – нет. – Но ведь эльфы охотятся, да? – задал немного нелепый вопрос Догвогл. – Охотятся, – кивнула Аграйнел. – И я знаю, что это нужно. И растения тоже живые, но всем нам нужно есть. – Вот-вот, – кивнул Догвогл. – Я знаю, так надо, – вздохнула Аграйнел. – Всё это жестоко... – Мир жесток, – ответил Догвогл. – Ты ведь понимаешь, что волки вымрут, если не будут есть зайцев... – И волки заслуживают смерти не больше, чем зайцы, – прервала его Аграйнел. – Все они – просто животные... – Поэтому весь этот мир – сплошная, вечная борьба, – на удивление беспечно произнёс Догвогл. – И мы убиваем, чтобы жить. – Но тебе всё это так просто, – наконец вмешалась в разговор и я. – Мне тоже сложно понять всё это. И сложно было, когда пришлось убивать. Я понимала, что это ради спасения мира, и так я многому научилась, но не привыкла по сей день. – А я привык, – ответил Догвогл. – Я ведь родился на войне, я с детства спал с ножом. И рано потерял родителей, поэтому должен был выживать, ну, вы знаете всё это... Аграйнел пережила подобное, но среди эльфов, а не среди варваров, и не знала войны, а у нас постоянно одно племя воевало с другим, в общем, мы просто привыкли, что нужно убивать, чтобы жить... – Жестоко... – снова обречённо вздохнула Аграйнел. – Я же говорю, мир жесток, – Догвогл даже слегка улыбнулся. – Ну, милые дамы, не пора ли спать? Мы с Аграйнел улеглись спать, а Догвогл остался на страже. Он уверял, что сменять его не надо, он сам справится, не желал даже слушать наших доводов о том, что ему тоже нужно спать. Видимо, к бессонным ночам он тоже слишком хорошо привык. – Алита, знаешь... Я долгое время вообще не могла сражаться, – продолжила разговор Аграйнел, когда мы уже лежали в шатре и, как назло, не могли уснуть. – Пользовалась скрытностью и ни с кем не сражалась. Но потом всё же пришлось учиться... – Мне пришлось почти сразу, – печально вздохнула я. – И очень быстро пришлось освоить боевые заклинания, научиться биться и стрелять... Иначе меня бы убили. А когда я освободила Алленвэйла, приходилось ещё защищать его – он после тюрьмы был совсем слаб, да и я за такой короткий срок научилась большему, чем он умел, не говоря уже о магических навыках, которые у меня были и раньше... – Да, понимаю, – сказала Аграйнел. – Потом я его чему-то научила, чему-то он научился сам, – продолжила рассказ я. – И мы защищали и лечили друг друга. Мы разработали тактики, которые помогали нам сражаться с разными армиями вдвоём или с небольшим войском, да и когда стали собирать большие армии – они порой оказывались маленькими по сравнению с противником... Страшнее всего было осознавать, что огромные армии приходится посылать на верную гибель... – Всё это так страшно, – грустно сказала Аграйнел. – Догвогл привык жить среди войны, он рождён воевать, а мы... Две мирных женщины, которым будто по ошибке выпала судьба спасать мир. – Да... Никогда не думала, что придётся свои магические навыки использовать для этого, – подтвердила я. – А вышло так... А тогда, когда безумные сектанты похитили Алленвэйла, я осталась совсем одна... На болотах небольшой отряд рыцарей и арбалетчиков, долго и безуспешно воевавших с Культом Головы Смерти, примкнул ко мне, ещё я смогла призвать на помощь нескольких эльфов, сатиров и белых тигров... Моё войско было настолько крошечным, что в первом же бою какие-нибудь кошмары убили бы их всех, а я не хотела этого допускать – поэтому оставляла их и шла биться в одиночку. Для меня оказалось нетрудно одной справиться с двумя десятками чудищ или костяных драконов, как такое может быть – я тогда никак не могла понять... Но до последнего я берегла своё небольшое войско... Жаль, почти всех убили, воскресить я смогла лишь немногих... – Я тоже делала так, – сказала Аграйнел. – Тоже, сколько могла, ходила биться одна. Мне и проще перемещаться в одиночку, без армии, потому что благодаря моей скрытности меня почти никто не видит. Но если даже я шла с армией, не всегда я с ней шла в бой. А впрочем, всё равно приходилось призывать кого-то на помощь... Сложно всё это... Видишь ли, мы с тобой понимаем, что все солдаты – живые, будь то люди, эльфы, драконы, да хоть волки... У каждого из них есть жизнь, и каждый хочет её сберечь. А для кого-то солдаты – лишь расходный материал, такие, как Хексис и его сторонники, вообще не воспринимают солдат как живых... – Хексис, похоже, вообще не знает цену жизни, – сказала я. – Примечательно, что сам он, похоже, мёртв. Обычно те, кто умирал, знают, что жизнь бесценна, поэтому ценят и берегут как свою жизнь, так и чужие. Но есть те, кто после смерти уже не помнит ни любви, ни боли, ни страха, ни радости, ни печали... На этом моменте разговора мы поняли, что нас уже клонит ко сну. Сказав мне в ответ что-то невнятное, Аграйнел отправилась в мир грёз – должно быть, там её ждал её возлюбленный Ларинаф... А вскоре и я последовала её примеру, только я в очередной раз видела ужасный сон, о котором даже не могла никому рассказывать – настолько он жуткий... А тем временем на наш лагерь напали. Застали нас врасплох среди ночи. Нас разбудило громкое рычание и хлопот огромных крыльев, когда мы выбежали из шатра – Догвогл уже бился в одиночку с несколькими чёрными драконами. Пока я занималась защитной магией для нас троих, Аграйнел принялась вызывать подмогу – богомолов, волшебных драконов, единорогов... Тем временем помимо драконов набежали гидры, медузы, ядовитые твари, бехолдеры и рыцари-гоблины. Армия была не слишком большая, но напала она слишком резко, поэтому справиться с ней вышло не так просто... Размахивая своим Морозным Молотом направо и налево, Догвогл, сам того не заметив, ударил по голове и тем самым заморозил предводительницу этой армии. Оттолкнув заледеневшую женщину в сторону, Догвогл продолжил отбиваться от гидр и драконов. Я на тот момент изгнала всю нечисть – пару дюжин ядовитых тварей, и ледяными стрелами билась с бехолдерами и медузами (которых, к счастью, успела лишить возможности стрелять). Аграйнел, сколько успела, вызвала помощников, а теперь врукопашную справлялась с несколькими рыцарями-гоблинами. – ДОГВОГЛ!!! – закричала я, увидев, что слишком много рыцарей-гоблинов набросилось на бедняжку Аграйнел, в то время как вызванные ей помощники все побежали к драконам и гидрам. – Брось их, спасай Аграйнел! Догвогл добил очередного дракона и бросилася биться с рыцарями-гоблинами, к тому моменту, когда он их перебил, Аграйнел уже лежала без сознания в стороне. Только теперь я поняла, какую страшную глупость совершили мы с ней... В отличие от Догвогла, который оказался гораздо умнее нас, ведь не разлучался со своими Доспехами Тигра, мы бросили свои артефакты в шатре!.. Кроме Кольца Света, которое отобрать у меня можно было разве только вместе с пальцем... Ругая себя за такую ужасную оплошность, я побежала в шатёр. Конечно же, успевшая оттаять наша противница уже прокралась туда. Она почти вслепую рылась в наших вещах, тогда я пустила в неё пару ледяных стрел – и она упала без чувств. Я быстро отыскала верёвку и связала её, пока она не очнулась. К тому моменту сражение было окончено, и Догвогл с бесчувственной Аграйнел на руках вошёл в шатёр. – Догвогл... – тихо простонала эльфийка, открыв глаза. – Ты... спас... меня... Спасибо тебе... Догвогл осторожно уложил её на спальный мешок и сказал мне: – Она ранена, позаботься о ней. Сам же он, понимая, что помочь Аграйнел сейчас ничем не сможет, взял связанную пленницу и поводок её прочь из шатра. Через минуту донеслись голоса: – Сефинрот?! Ты?!? – А ты чего хотел, мой милый варвар? – Предательница! – Я не предательница, я просто наёмная героиня. Кто заплатит – на того и работаю. – Как-то по-пьяни ты мне говорила, что ты сама по себе, никому не служишь и служить не будешь. – Верно! Я и не служу ни Хексису, ни тебе, очаровательный Догвогл! – Не смей называть меня так! – А тебе вроде нравилось, когда я звала тебя так! – Неправда! Мне никогда это не нравилось! – Да мне всё равно. Кем бы ты ни был, очаровательный или нет, я тебе ничего не должна. Хочешь – заплати больше, буду работать на тебя! – Вот ещё! Я думал, мы друзья! – У меня нет ни друзей, ни господ, я сама себе хозяйка! – Что ж, теперь ты наша пленница! – Догвогл, ты серьёзно? И кто из нас после этого предатель? Сам говорил, мы друзья – а теперь берёшь в плен?! – Чепуха! Ты сама сказала, что мы не друзья! Ты напала на меня и моих друзей, мы побороли твою армию – теперь ты у нас в плену! Всё честно! – Догвогл! Нет! Отпусти меня! Хотя бы в память о том, что было! – А что было? Эль и карты? Мало ли, с кем я пил и играл – что ж мне, каждому за это с рук спускать всё на свете? – Догвогл! А что бы ты делал в тех подземельях без меня и Видомины? Как бы ты без нас справился?! Да если бы не моя магия, тебя бы убили там! И потом, сколько раз мы брали на себя удар, чтобы дать тебе возможность отстреливаться в безопасности? Сколько нас тяжело ранили? Знаешь, сколько шрамов у меня с тех пор осталось? Мне столько даже не снилось за всю мою жизнь! – Замолчи! Ты сама сказала, что работала на меня, потому что я тебе заплатил! Деньги заплачены, работа сделана – всё, мы квиты! Раз ты мне ничего не должна – значит, я тебе тоже! – Догвогл, ну смилуйся... – Ты что делаешь?! С ума сошла? Попробуй мне ещё раз такое сделать! – А тебе разве впервой? – Ничего не помню! Я не люблю тебя, так что тебе это не поможет! – Догвогл, но как же... – Ничего не помню! – Догвогл, в конце концов, не стыдно тебе? Где же твоё чёртово благородство? Я всего лишь безоружная слабая женщина, а ты набросился на меня с оружием... – Ты со своей армией напала на меня и двух женщин, спящих, к тому же! Почему это мне должно быть стыдно?! – Ах, вот как! А действительно, чего стоило от тебя ожидать? Я же помню, что ты сделал с Карсасом после допроса! – Карсас был поверженным противником! Он проиграл в честной битве, я мог сделать с ним что угодно! – Ты жестокий, Догвогл! – Я?! О нет! Я честный! – Догвогл, ну послушай... – Всё, хватит! Замолчи! – Что там происходит? – спросила Аграйнел, когда я наконец залечила все её ранения. – С кем разговаривает Догвогл? – Эта женщина напала на нас, – ответила я. – И кажется, я её знаю... Не успела я договорить, как Догвогл вернулся в шатёр. – Вот уж не ожидал от Сефинрот, – сказал он. – Я тоже, – пожала плечами я. – Я тоже нанимала её, и она помогала нам с Алленвэйлом бороться с Культом Головы Смерти. Вот уж кто бы мог подумать... – И что же ты сделал? – спросила Аграйнел. – Да ничего особенного, – махнул рукой Догвогл. – Привязал к дереву и рот заткнул. Она ещё зачем-то пыталась поцеловать меня, вот дурёха! Что-то там припоминала мне, но я думаю, что она это придумала. Не стал бы я в жизни целовать её даже по-пьяни! – Догвогл, можешь не оправдываться, мы и так верим тебе, а не ей, – успокоила варвара Аграйнел. – Я думаю, небезопасно оставлять её там без присмотра, – сказала я. – Да уж, от неё всего можно ожидать, – согласился Догвогл. – Ничего, ложитесь спать, а я дальше буду сторожить. Утром разберёмся, что с ней делать дальше. – Догвогл, ты уверен? – спросила я. – Должно быть, ты устал. Может, лучше отдохнёшь, а я пока сменю тебя? – Да перестань, – отмахнулся Догвогл. – Я справлюсь. Сомневаясь в выдержке Догвогла (все мы живые и всем нам свойственна усталость), мы с Аграйнел пытались не спать, но очень скоро сон таки взял нас. Проснулась я оттого, что ощутила, как в меня вонзается холодное лезвие... Похоже, что беглянка хотела всадить его мне в сердце, но, к моему счастью, промахнулась. А иначе глупая была бы смерть... Я вскрикнула, и это разбудило Аграйнел. Вскочив, она схватила свою алебарду и, до конца не понимая, что происходит, ударила нападавшую. Аграйнел попала ей в плечо, та истошно взвыла от боли. Тем временем Аграйнел окончательно отделалась от сна и оценила обстановку. – Где Догвогл, что ты сделала с ним? – спросила Аграйнел, пока Сефинрот не потеряла сознание. – Да ничего... он спал... я сожгла верёвки и... чуть-чуть заколдовала... – простонала она. Аграйнел вытащила из меня небольшой ножик, быстро нашла флакон лечебного отвара и влила его в меня – без этого я не смогла бы даже произнести заклинание, чтобы вылечить себя, а навыков Аграйнел в этом деле было недостаточно, чтобы справиться с такой раной. В этот момент зашёл Догвогл. Очевидно, нападать на спящего варвара, имея всего-навсего этот маленький ножик, пленница не рискнула – он бы проснулся и прикончил её на месте, это точно. Поэтому она отвлекла его с помощью простейшего колдовства Хаоса, а нас попыталась убить – очевидно, с целью похитить артефакты. Заполучив артефакты и оружие, она, наверное, управилась бы и с Догвоглом, по крайней мере, попыталась бы... Разъярённый варвар схватил беглянку за шиворот и вытащил из шатра. – Что ты натворила?! – вскричал он. – Зачем ты это сделала? – Да ну тебя, – с трудом проговорила она. – Гори ты огнём... До нас донёсся ещё слабый стон, а ещё через пару мгновений мы услышали, как что-то тяжёлое упало в воду, а затем вернулся Догвогл. – Что ты сделал? – спросила я. – Прикончил её, – спокойно ответил Догвогл. – А труп выбросил в реку. Не смотрите на меня так. Давно пора привыкнуть... Мы с Аграйнел были ошеломлены тем, как просто он об этом сказал. Хотя он ведь прав: это война, и нам давно пора привыкнуть... Хотя мы не хотим привыкать к этому никогда, но покуда жив Хексис – мы вынуждены убивать... – В конце концов, что ещё оставалось сделать? – спросил Догвогл. – Я хотел даровать ей жизнь в память о том, что считал дружбой, но она попыталась убить вас! Разве я могу простить ей это?! – Пожалуй, ты прав... – тяжко вздохнула я. – А если бы я снова пощадил её – она бы снова попыталась сделать то же самое... В этот момент голос варвара задрожал. Кажется, только сейчас он до конца осознал всё происшедшее... – Догвогл, ты плачешь? – спросила Аграйнел. – Вот ещё! – Догвогл быстро смахнул слезу и сделал вид, что ничего не было. Мы в свою очередь сделали вид, что ничего не заметили, ведь пролить слезу, да ещё из-за убитой предательницы, для Догвогла было унизительно. Но мы понимали, что на самом деле убивать того, кого считал другом, с кем не только разделял моменты веселья, но и не раз проходил через опасные битвы – это больно, будь ты триста раз опытный воин. Одно дело – убивать врагов, в которых никого, кроме противника, не видишь... Хотя нам и это давалось нелегко, но Догвогл убивал с детства – для него это было привычно... Но убить своего друга, пускай даже совершившего предательство, пускай даже на самом деле никогда не бывшего другом – это больно даже для Догвогла...