Саламандра 2. Новые горизонты.

- Сканд, не будь ребенком! - Лекс сидел на пуфе, а слуги двумя гребнями расчесывали его шевелюру, - мы сейчас не в империи! Я все равно твой супруг, с косой или без нее. Я им останусь, даже если побреюсь налысо! Или ты со мной разведешься? Может, ты меня любишь именно за волосы, как твой брат Пушан? - Нет!! - горячо воскликнул здоровяк и с волнением пробежался под стенкой, - хоть лысый, хоть слепой и без рук, без ног, ты все равно мой! Я не выпущу тебя из рук и буду любить любого, но как ты не понимаешь?! Без косы ходят свободные младшие! Когда ты распускаешь косу, то говоришь всем, что свободен от обязательств и готов к новым отношениям! - Какая глупость! - Лекс отпихнул руки слуг и встал с пуфа, - мои обязательства не в моей косе, - он дошел до мужа и остановился на расстоянии вытянутой руки, - они в моем сердце. Сканд, ты мой любимый муж и единственный любовник. Саламандра попросила, чтобы я помог ее монахам, ты же сам все видел! Лекс взял Сканда за руку и потер пальцем маленький ожог на ладони в виде пятипалой лапки. А потом приподнял край алого сари и показал такой же ожог на своей ноге. Муж с довольной улыбкой притянул к себе возмутительно прекрасного супруга и тяжело вздохнул. - Сканд, ну, вспомни, как мы встречали черных, - Лекс заглянул в глаза мужа, - в тот раз я разделся, чтобы они смотрели только на меня, а не на то, что происходит вокруг. - Лекс заметил, как Сканд аж побледнел от злости, и поспешил успокоить, - а сегодня я только распущу волосы. Пусть все смотрят на них, а не на то, что я буду делать руками. - Сканд провел рукой по тяжелому шелку красных волос, от плеча до низа, и прихватил Лекса за ягодицу. Тот сразу стукнул его по ребрам и стал вырываться, - кому что, а Аши мяса! Сканд! Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме моей задницы? Как там твоя армия поживает? - Сегодня первая когорта домарширует до Каменных ворот и отправится вдоль стены до Песчаных, а потом отправится по дороге к первому колодцу. - А как там когорта Тургула? - Лекс вырвался из захвата, отправился к кровати, где слуги разложили все украшения, и скомандовал, - я надену все, что есть с красными камнями! - Тургул в трех днях пути установил ставку и движется дальше. К нему прикреплена вексилляция, которая обустраивает стоянки для армии и проверяет наличие воды в колодцах. Через два дня выйдет на место установки второго шатра ставки. Я надеюсь, что к тому времени мы покинем Золотой цветок. - Хорошо, - Лекс выбрал из двух ожерелий наиболее массивное и придержал волосы, чтобы его застегнули, - я надеюсь, что успею сделать все за два дня. Если хочешь, можем отправиться завтра после полудня. - Если бы мы были без Ламиля, то я так бы и поступил. Мы должны были бы выехать завтра с утра, а придется после обеда. Мы приехали бы в ставку штаба к середине ночи, но с ребенком это становится опасно. И, кроме этого, Чаречаши уже показал Ламилю малый паланкин и седло «для выезда младшего». Ему понравились и седло, и паланкин, и его уже не уговорить оставить их здесь, но такое седло не подразумевает быстрой езды. Оно подходит для неспешной прогулки, а паланкин перевозят грузовые ящеры, а они, как ты понимаешь, передвигаются не очень быстро. Малый паланкин несколько меньше того, в котором прибыла Сулини, но все равно достаточно массивен при перевозке. - Надо отправить паланкин уже сегодня и без Ламиля, - Лекс протянул руки, чтобы на них застегнули браслеты и надели кольца на пальцы, - я повезу Ламиля вначале, а ты перехватишь его потом. Можно, конечно, довериться монахам, но их задача охранять нас и мои сундуки, так что не будем сваливать все в одну кучу. Каждый должен заниматься тем, чем должен, а иначе будет хаос. - Нам тот паланкин вообще не нужен, - Сканд перекривился, - мы будем передвигаться между двумя ставками, продвигаясь вперед. И делать это будем быстро, скачками. Приехали – три дня на одном месте и дальше, к следующему шатру. Если надо будет задержаться, то это конечно – да, но паланкин движется чуть быстрее пешей колонны. А это значит, что он не будет успевать за нами, и зачем он тогда? Просто чтобы был? Может, поговоришь с Ламилем, чтобы он отказался? - Нет, - Лекс поправил диадему на голове и потрогал тяжелые серьги, - это будет хороший урок на будущее. Пусть паланкин везут, как везут. Мы несколько раз обгоним его, потом я объясню ему, чем рациональное поведение отличается от капризов. Порой некоторые вещи проще дать попробовать на собственном опыте, чем объяснять словами. Вначале Ламиль сам попробует, что к чему, а потом отправим паланкин с грузовыми ящерами обратно. Лекс засунул свободный конец сари за пояс из расчета, чтобы не ловить его, когда понадобится прикрыть голову от солнца, и дал слугам сигнал, что пора выходить. Рики, которого, похоже, «закрепили» за ним, метнулся в соседнюю комнату сказать другим слугам, чтобы выводили ребенка. У Ламиля вчера была фееричная встреча с Ниюли. Девочка перелиняла в первый раз в прошлый сезон штормов, тогда из нее получился нескладный человечек, больше похожий на кузнечика, с длинными нескладными ручками-ножками и узелками коленок и локтей, но за прошедший год длинные конечности обросли мышцами, она еще подросла, и теперь выглядела как миниатюрная копия девы копья. И, главное, с таким же тяжелым взглядом и неординарным талантом говорить неприятную правду в самый неподходящий момент. У них с Ламилем были весьма странные отношения. На людях Ниюли была внимательна и почтительна, но стоило ей и Ламилю остаться наедине, как юная охранница выдавала на гора юному отпрыску императорской фамилии всю нелицеприятную правду. Они подчас громко ругались, но стоило Лексу зайти в комнату, как юная парочка делала невинные моськи и на все расспросы, что за истошные крики раздаются в комнате, только непонимающе хлопала глазами и лепетала, что ничего не слышали, и если уважаемый Лекс и слышал крики, то они точно раздавались где-то еще, потому что у них все тихо и мирно. Вчера Ниюли не сразу допустили к Ламилю, из-за оружия у подростка, и Зи с Зу пришлось вмешаться, объясняя почему у личной служанки Звезды на поясе кинжал, а за голенищем пара ножей. Сканду пришлось выпустить Лекса из объятий и отправиться разбираться с охраной дворца, зато когда Ниюли втолкнули едва не за шиворот в комнату к невинному избранному и дверь закрылась, Сканд наконец услышал, как Ламилю, фигурально выражаясь, «отрывают голову». Ниюли высказала Звезде все и за всех! О том, как все перепугались, когда не нашли его в комнате. Как обыскивали вначале дом, а когда обнаружили вывернутые вещи, как Тиро прощался с домашними и отдавал последние распоряжения, не надеясь на пощаду от Киреля после того, как сообщит ему, что младший наследник пропал и, скорее всего, погиб по собственной дурости. А потом рассказала, как переживали Лекс и Сканд, когда нашли его бездыханное тело в сундуке, и как все плакали и страдали от его «шалости». Сканд даже заслушался, пока раздевался у кровати и довольно поддакивал некоторым фразам, которые неслись из открытого окна. Но вот когда Лекс услышал звуки шлепков, то тут уже он отпихнул от себя мужа и, замотавшись в покрывало, бросился в соседнюю комнату, услышав столь вызывающее нарушение субординации и собираясь наказать Ниюли, даже несмотря на то, что она права во всем. Во всем, кроме того, что посмела поднять руку на наследника правящей династии. Спускать подобное было нельзя, но когда он, как злобная фурия влетел в комнату, ему наперерез бросился Ламиль, который просил у него прощения. Он так искренне и горячо просил прощения, что Лекс растерялся. А еще Ламиль старательно становился между Лексом и Ниюли, и каждый раз, как Лекс сводил брови в сторону девочки, Ламиль хватал его за руки и отвлекал внимание от своей подруги. - Это был последний раз, когда ты подняла на него руку, - Лекс все же извернулся и схватил Ниюли за ухо, а потом стряхнул с себя Ламиля, который повис на его руке, как бульдожек, - и впредь выясняйте отношения тихо! И у стен есть уши! Еще не хватало разговоров, что наследника бьет собственная служанка! - Но это за дело! - шмыгнул носом Ламиль и осторожно двумя пальчиками оттянул одежду от горящей попки, - ты и Ска любите меня и не стали наказывать, но я не подумал, сколько боли причинил всем, и я… я заслужил наказание! - Наказывать тебя могу только я, как твой воспитатель, и Сканд, как твой родной брат. И пока родители далеко, никто не имеет права поднимать на тебя руку! За это – смерть на месте! - Нет! - Ламиль едва не сел на голову Ниюли, которая склонилась в поклоне, он растопырил руки, как курица, охраняющая своего цыпленка, и все равно, что цыпленок выше его на две головы, - она моя! Я не разрешаю ее убивать! - Тогда запомните оба этот момент и в следующий раз думайте, что вы делаете и кто это может услышать! Завтра весь дворец будет шушукаться о том, что произошло! И как же теперь быть? - Тогда я сам накажу ее! - Ламиль решительно выставил грудь колесом и сложил руки на груди, - пусть мне принесут розги! Моя служанка, и значит, наказывать ее буду я! Сканд, который замер в дверях, велел слугам принести требуемое, но через порог никого так и не пропустил. Сам передал в руки Ламиля розги, а потом посоветовал Ниюли лечь животом на кушетку, чтобы Ламилю было удобнее. У Ламиля дрожали руки и губы. Он не раз видел, как наказывают слуг на правиле, но чувство, что он будет наказывать подругу за собственную вину, не позволило ему отдать розгу другим слугам. В спальне, кроме него и Ниюли, были Лекс и Сканд. Зи и Зу как всегда дежурили в соседней комнате и сейчас обеспокоенно выглядывали из-за плеча Сканда, переживая больше за Ламиля, чем за свою ученицу. - Кричи! - подсказал Ламиль и стегнул розгой кушетку. - Вот еще, чтобы я после пары ударов закричала! - поджала губы Ниюли и на всякий случай зажмурилась. - Кричи! - возмутился Ламиль, - или мне на самом деле отстегать тебя? - Я не боюсь боли! - мотнула головой юная амазонка, - я была права во всем! - И мне теперь – стегать кушетку, пока рука не отвалится? - возмутился младший наследник, - и кто кого наказывает? Лекс прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос, а Сканд подхватил его за локоть и потащил обратно в спальню, не то, чтобы очень хотелось секса, поговорить и обсудить все теперь хотелось еще больше. - Последите, чтобы у нее остались следы на руках и ногах, - тихо шепнул Лекс Зу, - слуги должны получить доказательство, что наказание было на самом деле, а не послышалось им с перепуга. И поговорите с дикаркой, ее длинный язык может довести ее до смерти, и чтобы подобное больше не повторилось! Зу кивнула головой и заняла проем двери вместо Сканда, пока Зи выгоняла любопытных слуг из комнат Ламиля. Лекс и Сканд в тишине вернулись обратно, но вместо жарких объятий, тихо легли в свою кровать и, обнявшись, прислушивались к звукам из окна. Вскоре послышался голос Зи и короткие вскрики, а потом стоны. Похоже, кто-то из амазонок-наставниц взялся за вторую розгу, и через какое-то время стало почти тихо. Только тихие всхлипы плачущего человека раздались в ночи. Причем Лекс мог поспорить на любимый кинжал, что плакал именно Ламиль, а не Ниюли… Ну что ж, похоже, они оба получили заслуженное наказание… Поэтому Ламиль сегодня с утра был тих и послушен, как самый идеальный из всех детей, что не могло не радовать накануне его появления в городе перед плебсом. Кроме этого, Лекс велел разменять немного золота на серебро, чтобы Ламиль мог показать свою щедрость перед народом. Не дурной поступок глупого богача, который разбрасывает золото, не понимая его ценности, а умеренное подаяние серьезного младшего, который осознает свои поступки и ценит добрые дела. Ламиль показался в коридоре в окружении слуг и охраны и с Ниюли за спиной. Один из монахов показал увесистый мешочек, который приятно звякнул, когда он продемонстрировал его Лексу. Рыжик довольно улыбнулся и двинулся на выход, но Сканд заступил дорогу, не давая пройти. - Не хочу выпускать тебя, такого красивого, из комнаты, - дыхнул жаром тела муж и провел рукой по голому животу супруга, - если выйдешь в этой одежде в город, то я эту одежку специально сохраню, чтобы ты в ней появился на приеме в Столице. Такая вариация одежды младших… м-м-м, - Сканд обласкал взглядом порозовевшего от противоречивых чувств Лекса и решил пояснить, - тут тебе и топик, и юбка, и голый животик. А то, что юбка не как в империи до колен, а до щиколоток, так неожиданно еще более вызывающей смотрится. И топик этот с голой спиной! Я уверен, что такая одежда станет модной в столице! - У нас с тобой равный брак! - разозлился Лекс. С одинаковой силой хотелось и поцеловать ревнивца, и врезать поддых упрямцу, - я буду одеваться, как прежде! - Вот как? Так, как сейчас? Или как? - Сканд, прошу, давай отложим наши споры на более позднее время, я боюсь опоздать! - Лекс почувствовал, что ему, как минимум, должны дать медаль за выдержку в этой ситуации, - если я не успею посетить сегодня четыре храма, то придется перенести отъезд еще на день! - Я тебе сказал, а ты меня услышал! - зло рявкнул муж и наконец выпустил из комнаты, отправившись вперед и командуя охраной и слугами. Лекс замешкался в дверях в тяжелых раздумьях. Ходить в подобном в империи не хотелось категорически. Он всегда посмеивался над одеждой младших супругов, и вдруг надеть подобное? Кошмар! Но, с другой стороны, когда они еще вернутся в империю… Сканд может и забыть о произошедшем, или передумать… а сейчас было важно, чтобы все прошло без запинки. Лекс проверил, как легко достается линза и как надежно припрятана еще одна, ну так… мало ли что… а еще таблетки «фараоновых змей» для усиления спецэффектов и восхищения зрителей. Всегда стоит иметь план «Б». * Седло для выезда младшего выглядело, как кресло с балдахином. Очень помпезное, с резьбой, позолоченными завитушками и яркой обивкой, и конечно шторки с мишурой, на взгляд, наверное, весьма удобное. Ну, по крайней мере, если передвигаться неспешно. Седло-кресло закрепили на спине Аши, и тот недовольно дергал шкурой из-за жесткого крепежа. Но Ламиль принес ему кусочки рыбы и хитрец с тяжким вздохом лег на брюхо, лишь бы маленькому наезднику было удобно залезть на сиденье. Лекс только хмыкнул, для него Аши ни разу даже лапы не поджимал, похоже, ему нравилось, чтобы Лекс запрыгивал на него, как на большого и могучего, а вот для Ламиля он согласился стать удобным. Аши встал и кресло опасно закачалось на его спине, Лекс даже подумал о ремнях безопасности, но потом откинул эту мысль. Пусть Ламилю будет неудобно и он испугается, а еще лучше, чтобы он свалился оттуда. В любом случае, Аши не сделает этого специально, да и амазонки подхватят в случае чего. Лекс был в них уверен. Они уже не раз доказывали свое умение оказываться именно там, где надо, и подмечать нюансы, чтобы избегать неприятностей. Зи и Зу шли пешком по сторонам от Аши, а Ниюли показательно вела Аши за уздечку. Аши относился к такому с философским смирением, он уже знал, что у Ниюли тяжелая рука, и хотя в реальной драке она не победит, но в случае, если он будет себя плохо вести, Ламиль точно не даст вкусняшки. А ради вкусных кусочков Аши был готов на многое. Сканд возглавлял выезд, но за воротами дворца их ожидали Чаречаши верхом на песчаном как Аши ящере и полсотни копейщиков, которые встали по периметру и тупыми концами копий удерживали любопытный народ в отдалении. - Почему она до сих пор жива? - Чаречаши бросил ленивый взгляд на Ниюли, - мне доложили, что она посмела поднять руку на Звезду, и почему же ей эти руки не отрезали? Хотя это, пожалуй, слишком мягкое наказание для подобного преступления. - Ей руки понадобятся, - Лекс даже не повернул головы к брату, - она его охраняет, если ты этого до сих пор не заметил. И вообще, не лезь в игры детей! Ламиль всегда получает то, что хочет, вне зависимости от того, как это выглядит со стороны для непосвященных. - Оу, - глаза у Чаречаши загорелись голодным блеском, - я как-то забыл, что некоторых младших шлепки возбуждают, но я всегда считал, что любовь к боли приходит со временем. - Он еще слишком мал для возбуждения, так что слюни подбери! - Лекс стегнул ящера брата и тот бросился в сторону. Чаречаши пришлось удерживать и успокаивать своего ящера, и только потом подъезжать обратно к Лексу, и тот решил пояснить, - ему просто стало интересно, что я нахожу приятного в подобном. Но будь готов, что тебя в ответ на шлепок могут укусить не хуже ящера! Я своему мужу шрамов на шкурке добавил! - Такими шрамами я наслаждаюсь, когда вижу, - Сканд тихо подъехал и втиснул Шу между ящерами родственников, - столько воспоминаний! - Надо поторопиться, - Лекс посмотрел на солнце, - я хотел бы успеть посетить четыре храма, пока солнце будет близко к зениту. - Небесный огонь, - Чаречаши бросил на брата заинтересованный взгляд, - один из подарков богов? И почему боги так щедры к тебе? - Может потому, что я ничего не прошу для себя? Лекс поправил браслеты на руках и оглядел еще раз процессию. Красные монахи потрясали бубнами и отбивали четкий ритм. Народ стремился на этот шум, как мотыльки на свет лампы. Четверо белых монахов шли неподалеку. Одинаковые и обезличенные. Их различало только оружие, закрепленное на спинах – парные клинки, большой меч, на взгляд, крупнее спаты офицеров, но меньше двуручного меча Сканда. У третьего была секира за спиной и короткий меч у пояса, у четвертого был лук, в этот раз маленький, как у всадников, и мелкие стрелы, похожие больше на болты арбалета, а во время похода лук был длинный и большой колчан, закрепленный на ящере, со стрелами, похожими на короткие копья. Вторая четверка дежурила во дворце, отгоняя любопытных от вещей Лекса. Третья присланная Кирелем четверка «белых теней» еще раньше умчались в город и, по всей видимости, встретит их у храма. Так и произошло. Стоило добраться до храма, который напоминал перевернутую миску, и большой толпы народу, как на крышах соседних домов появились их силуэты, почти невидимые в свете полуденного солнца. Лекс их заметил случайно, из-за отблеска солнечного зайчика с одной из крыш. Маленькие зеркала уже вовсю использовали и в армии, и монахи Киреля, только вот «морзянка» условных знаков у каждого была своя. Монахи знали язык переговоров военных, но вот их собственные сообщения были понятны только в узком кругу посвященных. Сейчас один из монахов на крыше быстро доложил Сканду (и Лексу, который, естественно, сам разработал этот язык), что все в порядке и вооруженных людей не было замечено. Чаречаши увидел перемаргивание с крыши и, недовольно поджав губы, промолчал, а его воины принялись раздвигать толпу, чтобы Лекс смог войти в храм. Красные монахи сопровождения стали помогать воинам удерживать взбудораженный народ, а Лекс спустился с самочки и, протянув руки, снял с седла Ламиля. Осталось только уговорить Звезду остаться на улице и не ходить в храм. Глазастый Ламиль мог заметить то, что не надо, и задать вслух ненужный вопрос. Но решение вопроса нашло себя само. Под копья охраны проскочил маленький ребенок и с интересом уставился на Ламиля. - Ой! А чего он голенький? - Ламиль дернул Лекса за руку, - он такой бедненький, что у его родителей нет денежек ему на одежду? Лекс щелкнул пальцами и протянул руку к монаху, который показывал ему мешочек с серебром. В ладонь легла приятная тяжесть и он вручил мешочек Ниюли, а та в свою очередь развязала его и протянула Ламилю. Звезда взял монетку и без раздумий протянул мальчику. - На, передай родителям. Пусть они тебе купят одёжку, тебе, наверное, холодно! Мой! Смотри, у него на шее бусики деревянные! Он совсем-совсем бедный? - Это не украшение, - Лекс погладил ребенка по смусоленным в сосульки волосам, - вернее, это не только украшение, это обозначение, что у ребенка есть семья и за ним есть кому присмотреть. Чаречаши, объясни своему жениху, как у тебя в городе все устроено. Из-под заграждения осторожно выглянуло еще несколько детей, практически ровесников Ламиля, и тот сразу замахал им рукой, чтобы они подошли ближе. Пока Чаречаши разрывался от желания пройти следом за Лексом и быть вежливым перед Ламилем в глазах плебса, Ламиль оделил каждого ребенка серебром и теперь терпеливо ждал пояснения местного дресс-кода. Дети, быстро сообразив, что у них в руках серебро, сразу начали рассказывать о своей многочисленной родне, которая тоже бедная и совсем не имеет денег на одежду. Ламиль внимательно слушал каждого попрошайку и вкладывал в чумазые ладошки монетку за монеткой. Лекс с чистой совестью подобрал юбку и занырнул в невысокий портал храма. Храм был реально маленький, круглые стены с покатой куполом-крышей делали храм похожим на серединку печи. Такой же красный камень стен и следы копоти у потолочного круга вентиляции. Посередине стояла медная чаша, начищенная до блеска, а в ней лежали дрова и щепочки растопки. Лекс знал, что под полом было еще одно помещение, туда ссыпались зола и жужелица из чаши, а еще там жили монахи, те самые, что служили в храме. Там же хранили уголь для Ложа Прародительницы, а также подношения верующих. Ну, сейчас, естественно, там было пусто, но в скором времени люди понесут сюда свои дары, вымаливая у Саламандры милости в жизни и удачу в делах. Солнце только-только коснулось края молитвенной чаши, и Лекс заторопился начать церемонию. Он сел на подготовленную заранее скамеечку возле чаши, так, чтобы колени оказались вровень с ее краями и, усевшись как для медитации, протянул руки над растопкой, как над костром, когда хочешь согреться в мороз. Белых монахов, разумеется, внутрь не пустили, а вот красных набилось, как в метро. Они все стояли, таращились на Лекса, как дети на клоуна. Пришлось отогнать из-за спины любопытных и пошипеть на оставшихся, чтобы не филонили, а молились. - Ом-м, - задал тон Лекс и обвел взглядом присутствующих. Монахи сразу тряхнули бубнами, заставляя бубенцы петь и, усевшись на пол, присоединились к молитве. – О великая праматерь! Услышь нашу молитву! Лекс хлопнул в ладоши и убедившись, что все склонились в поклоне, закрепил между пальцев линзу. Бубня под нос что-то благочестивое, сразу сложил руки над растопкой и попытался поймать фокус как можно быстрее. Хотелось успеть до того, как братик вломится в храм, как ящер в таверну. Солнышко ярко светило, и вскоре тонкий дымок возвестил всем, что моление удалось. Лекс сразу зажал линзу между большим пальцем и ладонью и замахал на растопку рукой, чтобы огонь разгорелся. Его действия сразу заметили монахи и поспешили на помощь, подсовывая щепочки и раздувая огонь во всю мощь своих легких. Теперь осталось только дождаться, когда огонь разгорится, и незаметно подкинуть «фараонову змею», чтобы заявить, что Саламандра благословила храм своим присутствием и можно двигаться дальше. Неожиданно деревяшки раздвинулись и из глубины вылезла маленькая ящерка. Лекс от неожиданности чуть линзу не выронил, а монахи разволновались, как куры при виде ласки, и заметались, бестолково размахивая руками. - Привет, красавица, - Лекс придвинул деревяшки к ящерке, чтобы она забралась выше. Сухие веточки сразу воспламенялись под ее лапками, и вскоре ящерка была вся в сполохах огня – видишь, ты и без меня прекрасно со всем управилась! Сейчас эти успокоятся и подкинут угля, чтобы тебе было теплее. Они просто не ожидали тебя здесь увидеть, не сердись на них, они тебя очень любят. Монахи сразу как по команде успокоились и притащили и толстых бревнышек, и куски каменного угля, воркуя от умиления как мать над первенцем. Лекс сразу спустил ноги, и осторожно подобрав юбку, отошел от чаши. Монахи довольно сюсюкали и трясли бубнами, пытаясь порадовать гостью, а Лекс припрятал линзу и засунул за пояс приготовленную таблетку со «змеей». Хорошо, что все обошлось, можно сэкономить пиротехнику для следующего раза. - Ничего не получилось? - эмир уставился на брата цепким взглядом, когда он вынырнул на улицу, - подождешь подходящего дня? - Незачем, - Лекс вздернул нос, - Саламандра прислала своего детеныша освятить храм и показать монахам, что не сердится на них. Можно двигаться дальше! - Сама Саламандра? - Чаречаши отпихнул всех с дороги и ломанулся в храм, - где? - Ламиль, Сканд, отправляемся дальше! - Лекс кивнул мужу, чтобы он не сомневался, что все получилось, выхватил из толпы голых детей Звезду и подсадил в седло, - поехали, маленький, людям надо обязательно помогать. Вот станешь супругом эмира и будешь заботиться о бедных и несчастных. Может, уговоришь мужа, чтобы он сделал реку от гор до собственных садов, и тогда вода у города будет круглый год, а не только после сезона бурь. - Вместе с водой из гнилых лесов придут и хищники, - эмир был явно недоволен, по всей видимости, у него не получилось увидеть ящерку, - пустыня хранит нас от ночных кошмаров. Если бы боги хотели, то река появилась бы сама по себе, но если ее нет, то не нам указывать им, что правильно, а что нет. - Может, боги не знают, что людям нужна вода? - Ламиль устраивался на своем помпезном сиденье, - может, им надо об этом сказать или хорошенько попросить? Вот как стану взрослым и красивым, как Мой Лекс, так и попрошу! И боги мне не откажут! - Я в этом даже не сомневаюсь, - ухмыльнулся Сканд, глядя на сосредоточенного супруга.