Евангелие Некромага

      Молодая супружеская пара с радостью приняла в свою телегу двух симпатичных путешественников. Чонгуку не пришлось их уговаривать, и он с Сокджином удобно расположился на самом краю возле рядов мебели и узлов с вещами. Порой вещи сыпались на головы, приходилось спрыгивать с телеги, подбирать и возвращаться на свои места, как ни в чём не бывало. Изредка носик чайника упирался Чонгуку в плечо, и вновь он сдвигал гору посуды, чтобы удобнее сесть. Молодожёны переезжают из родительского гнезда в Ифлес, поэтому в стартовом капитале лишняя монета не помешает. Женщина со смешным носом-картошкой попросила Чонгука и Сокджина не буянить, потому что ехать долго, а приданное — всё, что есть для проживания в новой квартире.       Сокджин, свесив одну ногу с телеги, молчал, погружаясь в изучение самого себя. Штаны пришлось обрезать до колена, вид стал до того нелепым, что молодой супруг после одного из купаний в реке, подарил ему рубашку и штаны. От стыда Сокджин не знал, куда себя деть, но подарок принял с благодарностью. Чтобы быстрее добраться до города, он предложил молодожёнам изредка брать вожжи в свои руки. Безусловно, те согласились, позволяли себе дольше спать, и не подозревали, что Сокджин и Чонгук всю дорогу бездельничают.       Телега от старости скрипит. Некогда она принадлежала деду женщины, который славился торговцем южных земель и трагически погиб во время рыбалки. Этот старик жизни Сокджину не дал, назойливой мухой умоляя разрешить ему ещё разочек «погонять» повозку. Сокджин не отказал, воспользовался его безудержным рвением и приказывал следить за дорогой, когда молодая пара спит. Дед, сидя на козлах, довольно повизгивал, общался с лошадью и не влезал в разговоры, опасаясь попасть в немилость некромага.       Чонгук веселил молодожёнов бесконечными разговорами, травил анекдоты и пел песни. Когда следовало на пару часов притвориться спящим, он становился серьёзным, ложился на бок и прикладывал ладонь к груди, со страхом прислушиваясь к своим ощущениям. Сколько бы ни прошло времени с момента смерти, ему по-прежнему жутко думать про филактерию внутри себя. Порой он действительно выглядел спящим: тело легко поддавалось движениям телеги, ресницы не дрожали, а дыхание становилось ровным и спокойным. Открывая глаза, он не казался сонным, подтверждая, что не спал.       Когда телега подъезжала к Ифлесу, молодая пара спала, призрак весело напевал дорожную песню, а Сокджин и Чонгук обсуждали план по добыче важной королевской вещи. Сокджин осторожничал, предупредил, что отправится в таверну, а Чонгук сбегает к Тэхёну и украдёт предмет. В назначеном месте он отдаст его Сокджину, и оба разбегутся по своим жизням, чтобы впредь не видеться. Чонгук вяло согласился, напоминая, что реальность легко может отличаться от плана, потому что обстоятельства непредсказуемы. Если Тэхён падёт в объятия Чонгука, тому будет не до воровства и ожидающего Сокджина. Не в его силах терпеть вожделение.       Сокджин не сдержал смех, отчего Чонгук с недовольством в глазах на него покосился.       — Не обижайся, — попросил Сокджин. — Тэхён отрубит тебе голову и никогда об этом не вспомнит. И твоё ораторское искусство тебе не поможет. Правда, Чонгук, Тэхён слишком серьёзный мужик, поэтому не виси у него на ушах.       — Значит, он умеет слушать. Буду осторожен в словах. Тебе тоже не помешает тщательно подбирать выражения. Если оскорбишь Его Величество, вылетишь из замка прямиком в Ад.       Сокджин удивился, улыбка сошла с лица, и он попросил перечислить, когда неправильно выразился, на что Чонгук указал на него пальцем и сказал, что с ним он может говорить, как хочет, а в замке следует сотню раз подумать, прежде чем открыть рот.       — Послушай разницу, — предлагал Чонгук. — Например: Джин, у тебя красивые глаза, но прекрати пялиться на мой член, — он приподнял бровь, позволяя пару секунд обдумать предложение. — Вторая часть предложения перекрывает всю прелесть первого, словно от того, что ты смотришь мне ниже пояса, красота твоих глаз угасает. Я оскорбляю тебя, прямо указывая на твой взгляд. А первая часть предложения звучит унизительно, будто я желаю укусить тебя за глазастую рожу. А теперь второй вариант: Джин, у тебя красивые глаза и прекрати пялиться на мой член. Две части предложения равны. Я заметил красоту твоих глаз, когда твой взгляд опустился на мои чресла. И, кажется, я именно из-за этого решил сделать тебе комплимент.       И вновь Сокджин улыбнулся, называя его придурком. Все мысли Чонгука заняты Тэхёном, поэтому, чем ближе ворота Ифлеса, тем более он нервничает. Весёлое, немного игривое, настроение оказалось заразным, но Сокджин периодически напоминал себе, что Тэхёну на глаза лучше не попадаться, после чего становился серьёзным и сосредотачивался на дороге. Ифлес — большой город, площадью не уступающий столице; потеряться в нём легко, поэтому, если повезёт, Сокджин не столкнётся с Тэхёном.       — Чонгук, мне вот интересно, — он внезапно сменил тему разговора, — какие у тебя есть навыки демона? Твой дед — Асмодей, мама — демон, — он запнулся, представляя, как Асмодей убил свою дочь, и продолжил: — У Асмодея много способностей, и какие-то должны передаться тебе.       Чонгук отрицательно замотал головой:       — От деда увлечения достались, а способности — от мамы. Асмодей — могущественный демон, чего не скажешь про меня. В ряды армии Ада меня не отправят, оставив возле одного из сильнейших, поэтому-то дед меня не убил.       «Что-то в нём есть», — задумался Сокджин. Раз это «что-то» сохранило ему жизнь, значит, он важен для Ада, и Вельзевул не послал бы его в опасное путешествие, зная, что тот по уши втрескается в принца-министра. Или же Ад таким образом знакомит Чонгука с Альтаией, чтобы он ориентировался на местности в случае войны. Не зря же Сермион обратил свой взор на демонов, и, быть может, Намджуну об этом уже сообщили, поэтому он собирает армию чертей, а Сокджин и Чонгук об этом не догадываются. Искать ответ придётся Сокджину, потому что Чонгук стремительно идёт на дно любви.       Когда Сокджин кратким «тинорамоса» отправил призрака в иной мир, Чонгук разбудил молодожёнов и взгляд не отводил от ворот Ифлеса, будто возле них его встречает приветливый Тэхён с букетом цветов. Сокджин сочувствует ему: одержимость лишает рассудка. Видя назойливость человека, Тэхён прикажет отрубить ему голову. Чонгук вернётся в Ад, прожужжит все уши деду, тот выкинет его обратно в Альтаию, и только многовековая выдержка позволит Тэхёну не впасть в ужас от живого и всё так же безнадёжно влюблённого Чонгука. Нелюбовь к женщинам и покровительство воинам — подарок дедушкиных генов. Возможно, Чонгук влюбляется в воинов, потому что они ему изначально нравятся, или потому, что больше не в кого, учитывая неприязнь к женскому полу. Хотя немного глупо не замечать других мужчин, а фанатизм к рыцарям страх нагоняет. У Сокджина холодок прошёлся по спине от пьяного взгляда Чонгука, направленного на ворота. Его поведение уже напоминает повадки любовника, будто Тэхён сейчас выбежит из таверны с яблочным пирогом, чтобы встретить своего ненаглядного балабола. Откуда же слепое обожание?       Сокджин насупился в раздумьях, отчего Чонгук попросил его расслабить мышцы лица, иначе появятся возрастные морщины.       — Кем работал твой отец? — прищурился Сокджин, ища ответ.       Чонгук подошёл на край телеги и улыбнулся, догадываясь, что товарищ гадает над сущностью его матери.       — Он работал актёром в уличном театре. Мама влюбилась в его голос. Дед говорит, что у отца был божественный голосок, поэтому мать хотела подарить супругу бессмертие, за что дедуля от неё избавился.       — Неужели твой папаша не знал, с кем живёт?       Улыбка Чонгука стала шире, волосы, поддались дуновению ветра, беспорядочно усыпали лицо, и он кивнул:       — Знал и не мог сопротивляться её жгучей страсти, из-за которой я, кстати, появился на свет.       Сокджин разложил всё по полочкам: Чонгука бабка меняет что-то на сперму Асмодея, рожает демона-девочку, она влюбляется в певуна, и на свет божий является плод их страсти, который, как дед, вояк выделяет на фоне всего мира, и, как мама, умеет любить. Перебирая в голове всех демонов, Сокджин не смог вспомнить ни одного, кто влюбчив до одурения. Может, это личная черта Чонгука, или она досталось от отца, или отголоски памяти от матери. Раз он посвящён в детали своего зачатия, видимо, об этом ему рассказал Асмодей, шлёпая непослушного внука ремнём по сраке и крича, что весь пошёл в мать.       В поисках большей информации про адского князя Асмодея, Сокджин заглянул в свою голову. Искать в ней детали оказалось сложно. Вот во время получения камня Подчинения процесс проходил быстрее, теперь же Сокджин будто рожает каждое слово, испытывая умственное мучение. Прокручивая краткое воспоминание, он смотрел на ожидающего результат мыслительного процесса Чонгука и сопоставил три вещи: Асмодей правит над демонами и является князем войны, маманька Чонгука удерживала его отца страстью, а Чонгук уверен, что склонит к сексу Тэхёна. Любовь и война — стихия Асмодея, следовательно, Чонгук с лихвой откусил от него генов, а тот, как известно, удерживает под своим зорким глазом суккубов и инкубов.       Сокджин взвизгнул, скрестил пальцы и попятился от Чонгука по телеге, после чего не удержался и на ходу упал на землю.       — Ты сдурел? — сквозь смех спросил Чонгук и прыгнул следом. — Подумаешь, мама — суккуб. Представляешь, во сколько раз я, благодаря её генам, могу увеличить твою силу?       Он стрельнул глазками и игриво приподнял бровь, после чего подал руку, чтобы помочь Сокджину встать. Тот помощь принял и вообразил, насколько полукровка ценен для Ада. В случае войны, Чонгук встанет сзади Люцифера и приумножит демоническую силу, не оставляя врагам ни единого шанса на победу. Обычные инкубы и суккубы, над которыми властвует Асмодей, усиливают магию чернокнижников, а в Чонгуке гены самого князя Ада, поэтому его возможности безграничны. Он за минуту помог Сокджину раскрыть знания некромага и не зря боялся оказаться в мёртвом войске, сохраняя свои способности для Ада.       «Послал Вельзевул помощника, — подходил к воротам Сокджин. — Теперь хоть волком вой от его неуправляемости». Поставив себя на место Чонгука, он с пониманием отнёсся к страху перед некромагом и с облегчением выдохнул — оба боятся друг друга одинаково.       На входе в город гостей встретил большой белый храм Люцифера, построенный Намджуном в знак поклонения Аду. Ифлес по важности ничем не хуже столицы и является хранителем демонической культуры. В нём множество храмов для поклонения, ряд библиотек, музеев с картинами демонов и магазинов с сувенирами. Из города просто так не уйти. Пока не обойдёшь его вдоль и поперёк, душа не успокоится и будет требовать заглянуть в каждый уголок, чтобы насладиться красотой. Из-за этого Ифлес всегда густонаселён, люди толпятся на улицах, художники рисуют картины, торговцы зазывают купить сувениры, а портнихи, на радость полуголому Чонгуку, предлагают примерить одежду. Вперемешку с жителями города и гостями ходят рыцари. Чонгук ищет Тэхёна, тащит за собой Сокджина и, указывая на каждого солдата, спрашивает, кто из них министр. Сокджин, уставший от регулярности одного вопроса, послушно плетётся по дороге и заверяет, что сам скажет, когда увидит принца.       — Их здесь тьма! — опешил Чонгук, останавливаясь посреди улицы и не успевая всматриваться в мимо идущих граждан. — Тэхён уйдёт, пока мы обойдём город.       Сокджин с ним согласился. Пока они будут рыскать по улицам, Тэхён может двигаться не навстречу, а в противоположную сторону, затем соберёт войско и уедет, а Чонгук об этом знать не будет, продолжая искать среди улочек. На улице полдень, а с наступлением сумерек люди, включая воинов и рыцарей, лягут спать, и Сокджину придётся ждать утра, ведь вламываться в квартиры и дома он не посмеет.       Чонгук поставил руки в боки, недовольно осмотрелся и попросил Сокджина дать монетку.       — У нас не так много денег, чтобы ими раскидываться, — напомнил Сокджин, но монету выделил, после чего Чонгук, пробираясь сквозь поток людей, подошёл к продавщице сувениров.       О чём-то с ней переговорив, он вернулся с колодой карт и громко спросил:       — Где здесь самая популярная таверна?!       Сокджин опустил плечи от бессилия перед демоническими генами Асмодея. В его власти все игорные дома Ада, и его внук впитал в себя невероятный талант шулерства и нескончаемый успех побеждать. Куда пойдут солдаты, чтобы развлечься? Правильно — в самую шумную таверну. Чем они там будут развлекаться? И вновь ответ очевиден: пить, шуметь и играть. Когда войско начнёт собираться для отъезда, посыльный прибежит звать вояк, и Чонгук увяжется следом, что гарантированно приведёт его к Тэхёну. Вот только Чонгук ни разу не проиграет, разжигая в рыцарях азарт, ведь на нём нет рубашки, в рукавах которой он спрятал бы карты, поэтому игра будет выглядеть честной. Никто не догадается, что против него играет внук Асмодея.       — Ебитен дритен! — в отчаянье затянул Сокджин, представляя, какую суету в военных рядах наведёт беспроигрышный Чонгук, и кивнул в сторону. — Идём уже.       Чонгук попросил поделить деньги пополам, потому что для привлечения внимания сначала надо играть с Сокджином. Он объяснил, что, когда колода тасуется, автоматически становится в пользу Чонгука, поэтому он не только выиграет, но и заработает деньги на поездку в столицу. Сокджин напомнил, что играть надо с королевской армией, поэтому лучше деньги с них не брать. Мало ли, кому не понравится проиграть молодому пареньку? Проще убить его и отобрать свои деньги, чем гордому рыцарю принять проигрыш.       — И что? — удивился Чонгук, рассматривая солнечный день, лучи которого украсили белый храм серебряным отблеском. — Карточный долг — святое. Пусть хоть сам король проиграет, а долг отдаст в полной мере.       Сокджин привёл его в широкую таверну. Она располагается вдоль главной дороги и зазывает к себе гостей настежь открытыми дверями. Как предполагалось, внутри каменного здания жизнь кипит в полной мере, и большая часть голосистых посетителей приходится на подчинённых Его Высочества. Одинокие девушки с ними заигрывают и получают настойчивый отпор: солдаты на службе. В любой момент Тэхён соберёт армию и прикажет выдвигаться в путь, и если пьяным вояка может идти, то в голом виде и в постели с девушкой он не скоро примкнёт к рядам товарищей, а Тэхён ждать никого не намерен.       По старшинству рыцари заказывают песни, подпевают во всю глотку и просят пиво. Кучкуясь в таверне, они играют: карты, кости, какие-то карточки и только им понятные игры. Проигравшие выполняют странные указания, получают щелбаны или выкладывают деньги на стол. Чонгук, за пару секунд оценив обстановку, как благоприятную для заработка, взял Сокджина за руку и потащил в самую середину таверны за свободный столик, чтобы быть в центре внимания. Официантка без улыбки подбежала к ним, окинула похотливым взглядом голый торс Чонгука, посчитала его вид по личной шкале красоты и приняла заказ: две кружки пива.       Чонгук быстро погрузился в азарт, отчего Сокджину стало неловко, ведь заранее знает, что проиграет. Внезапно над его ухом раздался шёпот:       — Давай помогу.       Сокджин сделал вид, что смотрит на витрину, и заметил рядом призрака пирата. С сальными чёрными волосами, собранными в лохматый пучок на макушке, и стоя в порванной одежде, он заверил, что против Чонгука не выиграет, но нервишки ему потреплет.       — Двое на одного, — погрузился в ещё больший азарт Чонгук и с улюлюканьем согласился на предложение, принимая вызов.       Тасуя колоду, он моментально привлёк внимание окружающих шелестом карт и быстрыми движениями. Посетители, вроде, не скучают, но задор Чонгука слишком заманивает посмотреть на игру. Даже призрак выкрикнул, что зря Чонгук довольно скалится, потому что он, пират, в Аду научился многим приёмчикам, поэтому легко не сдастся. И только у Сокджина от волнения руки похолодели сильнее, чем принесённое официанткой пиво.       Карты в руках Чонгука виртуозно смешиваются: от стандартной перетасовки до быстрых манипуляций пальцами. Сокджин едва успевает следить за колодой, а окружающие люди вовсе притихли, наблюдая за игрой двух товарищей. Перетасовав колоду, Чонгук выровнял карты, повернулся к соседнему столику и попросил рыцаря:       — Подрежьте, будьте любезны.       Тот взял карту из своей колоды и ею аккуратно сдвинул верх колоды Чонгука. Тот его поблагодарил и начал игру с нахмуренным Сокджином, которому следует создать вид заинтересованного в игре человека и лучший пример — пират. Он шипит проклятия — Сокджин ему вторит. Положив на стол монетку, Сокджин выпил пиво, и Чонгук разложил карты, начиная игру.       — Мне сегодня везёт, — он нахмурил брови на козыри, — поэтому я спешу разорить твой карман.       Сокджин, не ведая, что говорить в подобных случаях, выслушал пирата и повторил за ним:       — Твоя удача закончится на мне, мешок вонючих костей.       Выпал лучший момент обозвать его и при этом не получить череду ругани в ответ, потому что Чонгук увлёкся мастями. Он начал первый, положил карту, и пират, используя руку Сокджина, сделал свой ход. Чонгук не отставал, швыряя карты с лёгкими шлепками о гладкую поверхность, и начался хаос, в котором Сокджин не успевал соображать и повторять выражения призрака. Чонгуку понравился соперник, в азарте залез на стул ногами и не стеснялся в ругательствах, подобно своему деду. Ход за ходом, карты шлёпали по деревянному столу, Сокджин всерьёз проклинал Чонгука за идею играть, а окружающие посвистывали, наблюдая, как пиво в кружках выпивается, а карты в колоде заканчиваются.       — Я так и знал! — хлопнул в ладоши Чонгук и подвинул к себе выигранную монету. — Ещё пива, хозяюшка!       Сокджин собрал карты со стола и передал их Чонгуку для тасовки. Сам не рискнул, потому что крайне неуклюж в карточных играх, и повторил за пиратом:       — Не ори! Громкий, как корабельная пушка.       Чонгук попросил его закрыть рот и не завидовать чужому выигрышу, затем поделил колоду на две стопки и быстро смешал их, загоняя карты одна за одну. Ловкость его рук очаровала официантку, когда она принесла заказ и забрала со стола выигранную Чонгуком монету в качестве оплаты.       — Не спеши, — к Сокджину подошёл рыцарь, оставляя шлем на своём стуле. — Он тебя обыгрывает за счёт скорости, а ты не торопись, обдумывай каждое своё действие.       Сокджин кивнул, мысленно вздохнув перед очередным проигрышем. Надо быть полоумным, чтобы сесть играть против внука Асмодея. У Чонгука едва слюни удовольствия по подбородку не потекли от того, что его план сработал и рыцари заинтересовались игрой. Он старается ради Тэхёна, поэтому специально попросил подошедшего мужчину не подсказывать, внушая ему ощущение правильности размышления.       — Подрежьте ещё разок, пожалуйста, — вновь обратился он к соседнему столику, и рыцарь, подрезал колоду с большим интересом, желая Чонгуку одержать вторую победу.       Игра началась, возле стола столпились зеваки с пивом. Кто-то оставил свою игру, чтобы наблюдать за чужой, а некоторые высмеяли маленькие ставки — одна монета. Чонгук объяснил, что играют они ради интереса, а ставка для лучшего азарта. Разве могут друзья ограбить друг друга? Нет, на такое не способна крепкая мужская дружба. Наиграются, наматюкаются и вместе пропьют ничейный выигрыш.       Сокджину стало душно в окружении крепкого перегара; призрак ругается, будто на корабле, кроя картами хода; болельщики занлядывающие в карты обоих игроков, исключая мошенничество, охнули, когда Чонгук опять выиграл. Пират выругался, Сокджин не сдержался и с удовольствием повторил:       — Якорь тебе в зад!       Рыцарь толкнул его в плечо, приказав подвинуться, обозвал молокососом и бросил вызов Чонгуку. Тот, тасуя колоду, согласился и поинтересовался, что же будет на кону. Большую сумму денег рыцари в поход не берут, а играть очень хочется. Более того, Чонгук разрешил Сокджину не уходить из игры, а разыграть партейку «два на одного». Над его головой раздалась ругань недовольных мужчин, и Сокджина вытолкали из толпы, как слабейшего. Желающих сразиться на картах с Чонгуком оказалось много, и тот с демонической хитростью предложил:       — Ваши доспехи и одежда! С возвратом, конечно, и оружие ни в коем случае на кон не требую.       Мужчины хором согласились, хотя возможность оказаться голыми их не прельщает, но карточный долг — святое, поэтому разденутся. Сокджин вытащил монету, положил перед официанткой и попросил кружку пива.       Начался хаос, в котором толпа всё плотнее окружала стол Чонгука, напротив него количество противников возросло, музыканты впитали в себя вопли азарта, играли активнее, и пропал счёт времени. Сокджин, используя магию, взглянул на игру глазами пирата: возле Чонгука собралась горка монет и голые рыцари без стеснения за свой вид. Они скрылись за толпой, не обращают внимания на случайные соприкосновения задов и перекрикивают друг друга, болея за боевых товарищей. В суете выставили наблюдателей, которые следили, чтобы Чонгук не мошенничал, десять раз меняли колоду, подозревая её в меченых картах, но продолжали проигрывать. А Чонгук радостно крикнул, что сегодня определённо его день везения.       — Какой ужас, — отпустил пирата Сокджин и обратил внимание на молодую официантку. — Его Высочество казнит за такое.       — Не думаю! — она закинула полотенце на плечо. — Как ещё развлекаться солдатам? Если не дать им веселья, служба покажется бременем, а страна — тяжёлым грузом. Они в бой-то пойдут только с воспоминаниями лёгкой службы, полной развлечений, пива и азартных игр. Ни семей, ни детей нет, поэтому воевать могут за короля, который позволяет им разгульный образ жизни.       — Вы правы, — кивнул Сокджин и залпом допил пиво, после чего попросил добавки и спросил: — А где Его Высочество?       — В храме, — девушка наливает из бочки пиво, смешно раскорячившись в наклоне. — Один чудак из Рэслона сказал, что украденная вещь не подвластна человеку. Следовательно, — она выпрямилась и поправила тёмные волосы, зачесав их за ухо, — украл кто-то из демонов. А раз так, есть ли смысл её искать?       Под вопли одержавшего победу Чонгука, Сокджин понадеялся на план Вельзевула. Узнай Тэхён, что по земле Альтаии ходит полукровка, бросит все силы на его поимку и за пару секунд отправит обратно в Ад, чтобы избежать в его лице врага. Сокджин намерен отомстить Намджуну за смерть, а страсть Чонгука к Тэхёну не позволит ему поднять меч против членов королевской семьи, значит, станет её союзником и врагом Сокджину. А может, Тэхён раньше прибьёт Чонгука за назойливость, так и не поняв, кто же он такой. Для Тэхёна он будет чокнутым придурком с помешательством на его красоте, а не внуком Асмодея и сыном суккуба. Не приведи псевдобоженька такой исход, ибо он худший, ведь Тэхён заодно убьёт и Сокджина, чтобы исключить попытки отомстить за Чонгука.       Вокруг Чонгука собралась компания голых мужчин. Они в шутку обещали вызвать победителя на поединок, чтобы в чём-то у него выиграть. Чонгук на их деньги купил им пиво и в убытке не остался. За щедрость вояки его полюбили и проигрыши не показались чем-то унизительным. «Проныра! — покосился на толпу Сокджин, попивая пиво. — С его умом легко узнать, где раки зимуют!»       Официантка толкнула его в плечо и кивнула в сторону входа, бормоча, что Тэхён вернулся. Сокджин на нём сосредоточился, чтобы понять, чем в храме закончилось общение с демонами, и увидел в глазах сдержанность. Подданные Тэхёна голые, пьяные и весёлые. Среди толпы зевак голоса вояк звучат низко и с командными нотами, однако краткое «Выдвигаемся!» сказанное Тэхёном со всей строгостью от недовольства происходящего, взбодрило и напугало всех. Простые граждане, как горох, врассыпную разбежались по залу, а слуги страны выстроились в ряд, игнорируя свой голый вид и салютуя главнокомандующему. Остальные люди поклонились, включая Сокджина, и только Чонгук расцвёл белым пионом, распыляя флюиды обожания в сторону Тэхёна.       Сокджин подбежал к Чонгуку, поднял за шиворот и заставил поклониться. Тому понравилось, он ещё несколько раз наклонился и вновь впился взглядом в Тэхёна, который в суете голых подчинённых не бросил на него даже беглого взгляда.       — Возвращаемся в столицу! — он сообщил командным голосом, удерживая в правой руке шлем, и Чонгук выскользнул из руки Сокджина, затем встал в ряд с рыцарями и принял стойку «смирно». — Это что за шут?       Вопрос адресовался воинам, а под шутом подразумевается Чонгук, чьи чёртики в глазах выплясывают чумной танец.       — Простите, Ваше Высочество, — пьянел от любви Чонгук, и все подумали, что тот перепил пива. — Я — безответно влюблённый в вас бедолага!       Не подействовало. Тэхён брезгливо скривился, попросил выкинуть пьяницу на улицу, одеться и собраться на площади.       — Сам выкинусь! — без обиды откланялся Чонгук и вернулся к столику собирать монеты.       Сокджин окатил его взглядом, полным укора, и столкнулся с непониманием в его глазах. Его что-то озадачило. Он собирает монеты и передаёт Сокджину, а в уме раздумывает над нестандартной ситуацией. Оглядываясь на Тэхёна, он посерьёзнел, слегка нахмурил брови и пробормотал, что обязан следовать за ним. Глупая влюблённость испарилась, и Чонгук попросил Сокджина найти то, что можно украсть, а он задержит Тэхёна на короткое время. Только считанные минуты есть в запасе у Сокджина, чтобы осуществить план.       На помощь откликнулся всё тот же пират, скучающий по своей разбойной деятельности. Чонгук пообещал найти Сокджина, как только поговорит с Тэхёном, на что тот попросил не дурить, ведь из-за надоедливости легко лишиться головы.       Чонгук «выкинулся» из таверны, осмотрелся на улице и безошибочно определил, куда ушёл Тэхён. Будучи частично суккубом, он с одного взгляда узнает, что требуется мужчине, и отправит ему волну любви. Тот её проглотит и плющом приползёт к ногам, умоляя подарить страсть. Чонгук проделал то же с Тэхёном, но тот приказал вышвырнуть пьяницу. Посыл любви разбился о стальной характер Его Высочества, что только взбудоражило демоническую кровь. Волна страсти прошлась по венам и скопилась в груди, пульсируя от желания положить в кровать Тэхёна и целовать, целовать, целовать. Он не так прост, как первоначально казалось Чонгуку. Уровень соблазнения повысился, и Чонгук, настырно шагая в потоке людей, помчался на королевский запах, чтобы выяснить причину равнодушия к любви. Быть может, сердце занято?       Ревность окутала мозг, бесчувственный взгляд Тэхёна встал памятником перед глазами, и Чонгук пнул ногой мусорную корзину, обещая отправить в Ад любого, кто встанет у него на пути. Нелегко прогнать дурные мысли. Сколько людей в армии Его Величества? Вран? Колода? За три с половиной века Тэхён менял любовников, как блюда к завтраку, обеду и ужину. Быть может, стал гурманом, который не приемлет в своей постели первых встречных, или кто-то взобрался в его сердце и пустил корни?       — Убью, — среди чёрных прядей взгляд Чонгука потяжелел, определяя, куда ушёл Тэхён.       Желающих приблизиться к трону с помощью свадьбы он послал к королю в кровать, на которую метит Сокджин. Некромаг быстро рассортирует по гробам претендентов на титулы и постель Его Величества. Вот им не повезло обзавестись конкурентом в виде лича. Чонгук его побаивается, поэтому набился в друзья. С таким другом и легион чертей — не враги. Самое главное — Ким Сокджин защитит Чонгука, кто бы ни пытался ему навредить, а тот взамен откроет доступ ко всем своим демоническим ресурсам, чтобы обидчик Сокджина превратился в пятно, которое останется только закрасить под цвет пола.       Тэхён пахнет розмарином. Хвоя, мята и цитрус смешались в один умопомрачительный запах и манят Чонгука плыть за ним, словно телега на прицепе. Пошлость обрисовала Тэхёна в ванной с бокалом красного вина в руке, а светлая кожа в жёлтом свете свечей переливается золотом от блеска розмаринового масла. И демонический огонёк во взгляде Тэхёна направлен на Чонгука и будоражит нервы. Чем серьёзнее и твёрже характер военного человека, тем быстрее Чонгук в душе притопывает от желания заполучить его себе. Он сияет от сладкого чувства влюблённости, разрешая себе любить всё больше и захлебнуться в одержимости одним человеком. Нельзя сдерживаться и объяснять себе неправильность чувств, потому что любые запреты портят вкус победы. Тэхён точно знает, что на войне все средства хороши, а война Чонгука — внутри него самого и нечего в неё вмешиваться даже объекту любви.       Запах привёл его на первый этаж старого дома. Следуя по длинному коридору за дурманом розмарина, он остановился возле одной из комнат и приоткрыл дверь, ожидая застать любовников на горячем. Когда он шире открыл дверь, сквозняк колыхнул пламя свечи, и Тэхён оглянулся. Перед ним на косой тумбочке стоят свеча, шлем и лежит раскрытая карта. В тишине Тэхён изучает короткий путь обратно в столицу, учитывая уровень реки, новые и старые мосты, построенные деревни и загруженность товарного пути. Пьяные рыцари, которых Чонгук оставил с пустыми карманами, своими громкими голосами не дадут сосредоточиться на мыслях, а в укромном месте Тэхёна нашёл Чонгук.       — Что тебе надо? — Тэхён повернулся к нему лицом и сложил руки на груди.       — Помилуйте, Ваше Высочество, — вставал на пороге Чонгук, до деталей запоминая лицо в полутьме комнаты, — я не желаю вам зла. Я в одних штанах! Где мне прятать оружие?       Он вывернул карманы и сделал маленький шаг вперёд, будто для равновесия пьяного тела. Он использовал все известные привороты, которые подвластны суккубам для совращения, однако Тэхён указал на дверь:       — Надо было тебя швырнуть головой под колесо телеги.       Он как холодная дыра: сунь руку — затянет в бездну. Ледяная воронка, пожирающая сама себя от разочарования. Она образуется, когда пропадает надежда. Именно огонёк надежды согревает душу человека, и, когда он тухнет, наступает вечная мерзлота. Поздно Чонгук прибыл в Альтаию. Венец творения Люцифера лишился всякой страсти, и Чонгук не видит для этого причину. Тэхён красивый, как подобает принцу, стройный, как полагается лучшему рыцарю Альтаии, и молодой, что делает его женихом номер один. Да у него страсти должно быть, как у озабоченного зайца! Молодость, кровь с молоком в жилах, а в кровати — ураган любви. Но перед Чонгуком стоит фигура изо льда, в которой нет ни страсти, ни заинтересованности в ней.       — Надо было, Ваше Высочество, — расстроился своим ощущениям Чонгук и опустил взгляд к полу. — Пришёл напомнить, что люблю вас.       В ответ всё то же стальное равнодушие. Тэхён слышал признания в любви миллион раз, из которых искренне звучали только два, а остальные — попытки добиться личной выгоды. За три века поневоле разочаруешься в чувстве любви и сосредоточишься на работе. Чонгук притупил свой пыл, принимая позицию скрытности и внимательности. Нахрапом Тэхёна не взять. Нужна удача, или пробираться в ледяную душу по сантиметру. Главное — не нарушить её зону комфорта, а подкинуть ей ещё одно удобство, которое постепенно внесёт свои порядки.       — И? — Тэхён сделал два шага вперёд, а Чонгук остался на месте, жадно ловя ноздрями аромат розмарина. — Я должен выпрыгнуть из доспехов и кинуться в твои объятия, крича, как я счастлив тебя встретить?       — Нет, Ваше Высочество, — поклонился Чонгук, — я только напомнил вам, что есть человек, который вас очень любит.       — Уходи, пока я не отправил тебя с твоей любовью к праотцам.       Тяжело вздохнув от усталости разговора, он задул свечу и сложил карту, медля, чтобы Чонгук ушёл первым.       — К праотцам можно, — проговорил Чонгук перед уходом, — только после того, как я проведу с вами ночь.       Слыша его шаги за спиной, Тэхён приподнял брови, поражаясь наглости, и пальцами взъерошил тёмные волосы, возвращаясь мыслями с пустой влюблённости Чонгука на поездку в столицу. Некогда отвлекаться на горожан, потому что за короткий срок необходимо прибыть в замок.       — Ваше Высочество! — мчится по коридору воин, размахивая руками и задыхаясь от бега.       Чонгук прильнул к шершавой стене, чтобы махина в доспехах его не сбила, и напряг слух. Тэхён сам выбежал к подчинённому, и Чонгук попятился к соседней двери, чтобы спрятаться в проёме и подслушать сплетни.       Тэхён едва не умолял рассказать, что случилось, отмечая слёзы на глазах воина. Тот хрипло дышит, пробежав большое расстояние, которое даже Тэхён не назначал на тренировках.       — Ваше Высочество! — мужчина схватил его за предплечья и не посмел смотреть в глаза. — Господин министр! Ваш договор пропал. Был, был и нет его.       «Договор? — опешил Чонгук, догадываясь, что Сокджин украл вещь с печатью. — Какой ещё договор?» Судя по ругани Тэхёна, документ очень важный. Воин горбится перед Тэхёном, пищит, что сам не понимает, как бумага пропала. Лошадь с вещами Его Высочества охранялась, как всегда, тщательно и несколькими рыцарями. Глаз с неё не спускали. Перед тем, как вывести животное к воротам, документы в седельной сумке пересмотрели, и договора в ней не оказалось. Тэхён послал проклятия охране, крикнул, что второго документа не получить, и приказал перевернуть весь город и найти пропажу, а воров — казнить на месте.       Идея ртутью просочилась в мозг Чонгука, и он выглянул из-за угла, с озорством поймав взглядом Тэхёна:        — Ваше Высочество!       Тот то ли его не услышал, то ли проигнорировал, отправляя побледневшего подчинённого искать бумагу с двумя печатями. Когда Тэхён проходил мимо, Чонгуку пришлось его вновь позвать и нарвался на его злость. Тэхён схватил его рукой за горло и прижал к стене, шипя, чтобы проваливал с пути, иначе его убьют посреди улицы. Чонгук замер, без страха и с восхищением всматриваясь в карий омут глаз. Ему плевать на крепко сжимающие горло пальцы. Он не задохнётся, пока знает, что может умереть. Тэхён волен выместить на нём злость, и Чонгук воспримет это равнодушно, встанет, отряхнётся и последует за ним на край света. Пусть хоть порубит на куски и разберёт по косточкам — ничего не поменяется. Чонгук всё равно вернётся из Ада, соберёт тело и сбежит к Тэхёну.       — Ради одной ночи с вами, — улыбнулся Чонгук, взглядом жадно поедая лицо Тэхёна, — я найду документ.       В ответ его в который раз обозвали придурком, отпустили и приказали более не попадаться на глаза. Чонгук потёр шею и довольно облизнулся. Руки у Тэхёна горячие, с мозолями от ежедневных тренировок и не похожи на холод в чувствах. Такие руки не забыли страсть, хотя душа заменила её на опустошённость, и Чонгук сильно пожалел, что раньше не познакомился с Альтаией. Он опоздал со встречей с Тэхёном, которого считает чудом природы. Второго такого человека нет и никогда не будет.       Вклиниваясь в течение людей на широкой улице, Чонгук едва не танцевал, окрыленный любовью, и в последний миг уловил запах сырости, который выделяет Сокджина среди тысячи запахов живых людей. Это натолкнуло на мысль, что пора обзавестись своими запахами. Сокджин и Чонгук ничем не пахнут как для обычного человека. У них отсутствует запах тела, и Чонгуку повезло потереться о голых рыцарей и подышать насыщенным запахом алкоголя, поэтому от него разом пахнет несколькими ароматами, что не привлекло внимания Тэхёна.       Сокджин ждёт Чонгука возле храма и выслушивает бесконечные истории пирата, многие из которых весьма полезные. Имена у обоих созвучны: Сокджин и Соджун. Среди корабельной команды пирата звали Лысый Со, и Сокджин не сдержался от любопытства, ведь Соджун — длинноволосый мужчина. И вот тут Сокджин узнал, что семьдесят лет назад маленького Со родители отдали в монастырь в Ифлесе, а через десять лет он сбежал и, естественно, его лысая голова привлекала внимание прохожих. Убегая всё дальше, Соджун смог перебраться через реку на маленький остров и добрёл до Великого океана, где его поймали пираты и сделали частью команды. Умер он в бою, как полагается морскому разбойнику. Сокджин задал ещё пару вопросов, стараясь спрашивать тихо, чтобы не услышали прохожие, и удивился услышанному. Соджуну сейчас исполнилось бы семьдесят один год, умер он в сорок два года, то есть почти тридцать лет назад в воды Альтаии заплыл пиратский корабль Сермиона и затеял бой. Почему демоны не охраняют воды Альтаии? Не считают пиратов опасностью, потому что их интересуют только судна, а не земля, поэтому вреда деревням не наносят?       Чонгук поддался порыву любви и плавно танцевал, приближаясь к храму и не обращая внимания на столкновение с людьми. Движимый только ему слышимой мелодией любви, он глупо улыбнулся и взмахнул руками, грациозно покрутился и едва ощутил землю под ногами. Затем вовсе запел, и Сокджин с пиратом выглянули из-за угла белого храма.       — Разрази меня гром! — хриплым голосом выкрикнул Соджун, наблюдая, как Чонгук вальсирует и затягивает песню о любви. — Он никак оседлал министра?!       — Позорище, — Сокджин отвернулся, делая вид, что не знает поехавшего крышей Чонгука. — Надо ему рубашку купить.       Он сомневается, что Тэхён подпустил к себе Чонгука, у которого на лбу написано, что он страдает запущенной формой любви. У кого-то на неё уходят годы, а сын суккуба ею заболевает за секунду. Чонгуку можно только посочувствовать, потому что нездоровая привязанность причиняет исключительно страдания, и короткие моменты эйфории сильнее вводят в зависимость от одного человека. Его состояние хуже, чем алкоголизм или наркомания, ведь Чонгук последует за своей любовью даже на дно океана или в могилу.       Чонгук получил аплодисменты прохожих и прискакал к Сокджину, масляными глазками посмотрел на него и заметил на лице недовольство. Сокджин нахмурился и не одобрил выходку, только отметил демонически красивый голос. Чонгук объяснил своё поведение:       — Я становлюсь сам не свой, когда хочу вдуть.       Сокджин сообщил, что они дождутся отъезда Тэхёна и последуют в столицу. А пока рыцари только готовятся покинуть Ифлес, Сокджин повёл Чонгука покупать рубашку, потому что голый торс привлекает слишком много внимания.       Под видом определения размера торговки не спешат предлагать товар, кушают взглядами Чонгука, будто он заморская сладость, и дольше обычного удерживают сантиметровую ленту на его теле, исподтишка рассматривая рельеф мышц. Сокджин терпеливо ждёт в сторонке и отвечает на вопросы продавцов, потому что Чонгук умом и сердцем улетел Тэхёну в руки. Только раз он попросил купить ему масло ромашки. Он будет пахнуть ромашкой, что, по его мнению, сочетается с розмарином. В остальном он что-то невнятно бормотал про любовь и общее будущее с возлюбленным. Портнихи позавидовали пассии Чонгука и просили его обязательно вернуться в Ифлес, когда ему разобьют сердце.       — А ему можно разбить сердце? — поразился Соджун, замечая, что любовь Чонгука слепа, поэтому простит своему любимому любую грубость и измену.       Чонгук расплатился за рубашку и вернулся к Сокджину, оставляя оды любви позади, и признался:       — На самом деле мне можно разбить сердце. Например, когда человек умирает. В отличие от меня, люди смертны. Частично я могу понять бессмертного Тэхёна, который не утруждает себя узами брака из-за короткой жизни человека, и жаль, что мы раньше не встретились.       Сокджин ушам не поверил. Оказывается, есть люди, перед которыми суккубы бессильны, и такой человек выпал на судьбу Чонгука. Тэхёна насильно не влюбить, и от этого факта расстроился даже Соджун, но сжал кулак и потребовал не сдаваться, после чего хриплым голосом посоветовал:       — Бери на абордаж!       Чонгук встал напротив Сокджина и вновь восхвалил Тэхёна, рассказывая, какие же у него тёплые руки. Когда речь дошла до глаз, он унюхал тонкий запах розмарина и заговорил громче, чтобы привлечь внимание Тэхёна, едущего за его спиной. У него это получилось мастерски, потому что в пустой болтовне ему нет равных. Он говорил, что его могут отправить на необитаемый остров, посадить в тюрьму или убить, а он найдёт способ вернуться к Его Высочеству. Тэхён остановил лошадь недалеко от Чонгука, которого Сокджин попытался заставить молчать, и рыцари замерли, дожидаясь распоряжений.       — Я видел его сзади, — мечтательно прикрыл веки Чонгук и очертил руками круг, но не посмел сказать слово «жопа». — Вот это бубана!       Тэхён посмотрел на него, как на местного дурачка, выдержал королевскую осанку и, к удивлению подчинённых, слушал. Горожане притихли в напряжении и всмотрелись, пытаясь понять тяжёлый взгляд, направленный на Чонгука.       — Я скиталец, — Чонгук скорчил гримасу драмы, — а он аж целый принц. Судьба расставила нас на разные социальные уровни. Почему я тоже не принц?       Даже шлемы не помогли рыцарям скрыть улыбки, местные жители и гости города назвали Чонгука юродивым, и только Сокджину стало стыдно. Он сделал шаг в сторону и в поклоне попросил у Тэхёна прощения за слова и поведение Чонгука.       — Он — твой друг? — поинтересовался Тэхён, и радостный Чонгук в прыжке повернулся.       — Да, Ваше Высочество, — Сокджин вновь поклонился. — Я впервые вижу его влюблённым и обещаю присмотреть за ним, чтобы он не создавал вам проблемы.       Тэхён снял шлем, и Чонгук шумно сглотнул слюну, сопя от желания взобраться к нему на лошадь и прижаться грудью к спине. Вопреки ожиданиям окружающих, Тэхён не отчитал Чонгука, а посмотрел на ближайшего рыцаря:       — Обыщи его, — затем повернул голову в другую сторону и приказал: — Чонсок, обыщи его друга.       От имени у Сокджина страх участил дыхание, а волнение сковало сердце. Оно будто замерло, а взгляд среди десятков одинаково одетых рыцарей искал улыбчивого мужчину с красивым лицом и длинными волосами. Множество воспоминаний взбудоражили память, а вкус могильной земли вызвал оскомину во рту. Чонсок точно узнает одну из жертв Вельзевула, потому что его жертвоприношение выпало на значимые ситуации: плохое настроение князя Ада, поездка в глухую деревню и буйное поведение «недалёких» жителей.       — Любой каприз, Ваше Высочество! — спрыгнул с лошади Чонсок и, придерживая меч у бедра, быстрым шагом направился к Сокджину.       — Та Люцифера вам в дорогу! — отмахнулся Чонгук и принялся расстёгивать пуговицы новой рубашки. — Я сам разденусь. Хотите, оголюсь в танце?       Люди подавили смех, но до слуха Тэхёна смешки дошли. На вопрос он не ответил, наблюдая, как Чонгук всерьёз сам снимает одежду, передаёт её рыцарю и не стесняется своего тела. Ему не страшно и, кажется, в удовольствие показать красивую фигуру тому, кого любит. Быть может, соблазнит, Тэхён лишится сна и аппетита и прикажет найти Чонгука, чтобы отдаться ему без остатка.       Сокджину не весело. Он посмотрел в глаза Чонсоку и расставил руки в стороны, позволяя ощупать себя. Приказу Тэхёна нельзя противиться, чтобы не вызвать подозрения.       — С возвращением! — прошептал Чонсок, поднимая его рубашку и осматривая пазуху. — Я же говорил, что Вельзевул в дурном настроении.       Сокджин молчит, уже с опаской думая о посещении столицы. Чтобы получить больше благосклонности или завоевать доверие ради своих корыстных целей, Чонсок проболтается Тэхёну про воскрешённую жертву Вельзевула. А Сокджину деваться некуда, ведь он обещал вернуть свиток, поэтому последует в столицу и рискнёт жизнью. Чонсок не найдёт украденный призраком документ, потому что Сокджин не возьмёт его в руки, пока Тэхён находится в городе. А Чонсоку, кажется, всё равно на исход обыска. Найдёт — сдаст принцу. Не найдёт — вернётся к лошади. Он не противится судьбе и вполне рад видеть Сокджина живым и здоровым, несмотря на то, что помнит, как лично его убил. Видимо, он так развлекается, что заставило Сокджина подозревать о нескольких воскрешённых людях из-за плохого настроения демонов.       Последними Чонгук стащил сандалии, отшвырнул их в сторону и поднял руки вверх, после чего с улыбкой посмотрел на Тэхёна:       — Я готов, Ваше Высочество, теперь ваша очередь!       — Язык прикуси, — в полуприказе проговорил Тэхён, и Чонсок в поклоне сообщил, что у Сокджина при себе только деньги и пузырь ромашкового масла. — Эй, придурок! — он обратился к Чонгуку, и тот откликнулся. — Твоё предложение ещё в силе?       Чонгук улыбнулся шире, взглядом поглотил Тэхёна и кивнул, обещая добыть хоть рога Люцифера. Протяжное удивление толпы только подбодрило его, и Тэхён напомнил:       — Ты же не забыл, что я потом тебя убью?       Когда Чонгук вновь кивнул и сказал, что это не проблема, люди заинтересовались предложением. Какая-то женщина толкнула Сокджина в спину и попросила рассказать, что за договор между принцем и странным парнем, но тот сам рад узнать, что произошло. Конечно, в голову Чонгука никогда умные мысли не приходят, однако они достигли некоего абсурда. В конце концов, Сокджин принял решение раздельно идти из Ифлеса в столицу. Пора расстаться с Чонгуком. Сокджин прибыл с ним в город, как обещал, а дальше каждый пойдёт своим путём и постараются более не встречаться.       — Вы мне только скажите, что в документе, — попросил Чонгук и состроил глазки.       Заигрывание не подействовало, а кто-то в толпе проговорил, что Чонгук смертельно болен Тэхёном. Сокджин задержал дыхание, слыша, что речь зашла про украденный документ, и всё стало на свои места: Чонгук пообещал его вернуть. Что может быть проще, когда знаешь, что бумажка в любом случае вернётся к хозяину?       — Этого тебе не стоит знать, — Тэхён надел шлем. — На нём печати с моим и Бельфегора именами.       Чонгук от удовольствия поморщил нос и предупредил:       — Ждите меня, Моё Высочество! Я обязательно его найду.       — Я оставил в городе конкурентов для тебя, — Тэхён направил лошадь к воротам. — Поспеши!       Чонгук стряхнул со стоп мелкий мусор, крича торговцам немедленно продать новые сандалии. Откликнулись ближайшие продавцы и накинулись на него, предлагая купить товар. Некоторые мужчины назвали Чонгука сумасшедшим, а женщины, наоборот, упрекнули современных мужчин в том, что им как раз не хватает подобного безумства во имя любви. Бабулька выделилась из толпы громким голосом. Растолкав зевак, она стремительно подошла к Чонгуку, который, сидя на земле, оделся и принялся обуваться. Примостив ногу в сандалию, он вытянул ремешки между большим и указательным пальцами и быстро скрестил две кожаные полосы, стягивая их на ноге. Старушка в пяти шагах от него прокричала:       — О чём договорился с принцем?!       Сокджин догадался, какое предложение Тэхён выдвинул Чонгуку, и отчасти позавидовал успеху. У бессмертных особое развлечение: поставить на кон свою жизнь ради выгоды. Только пообещать свою голову такому же бессмертному человеку — рано или поздно показать ему свою сущность. Получив желаемое от смертного и позволив себя убить, Чонгук легко воскреснет и уедет в другой город, чтобы не встречаться со своим убийцей, и никто не узнает, что он полудемон. А к бессмертному Тэхёну он вернётся по собственному желанию, и тот узнает, что в Альтаии поселился полукровка. Кто знает, какая идея придёт Тэхёну в голову, когда он поймёт, что от назойливого Чонгука сложно избавиться. Наверняка заключит договор с Адом, чтобы Люцифер не выпускал Чонгука из своих владений до смерти Тэхёна, а это неопределённый срок. Положение Чонгука не завидное. С одной стороны, он жаждет любви Тэхёна, с другой — не может с ним быть, потому что после бурной ночи должен умереть.       Для Чонгука, судя по его улыбке, это нисколько не преграда. То ли у него продуман план «Б», то ли решает свои проблемы по мере их появления. Завязав ремешки на обуви, он встал, осмотрел заинтересованные лица вокруг себя и набрал полные лёгкие кислорода, после чего со всем мастерством обмана обрушил на толпу тонну речи. Рассказал он слезливую историю про то, как он родился в бедной семье портнихи и пастуха, с детства влюбился в флаг Альтаии и поклонялся владению меча Тэхёна. Тараторил о своей мечте стать рыцарем, подчинённым Его Высочеству и щеголять рядом с ним в доспехе с рогатым черепом. Затем Чонгук скудно всплакнул, пища, что родители заболели, поэтому мечта стала химерой, потому что следовало ухаживать за отцом и матерью до их смерти. И вот жизнь столкнула его с Тэхёном, но для поступления в армию Чонгук не подходит по возрасту, а значит, мечта никогда не сбудется. К счастью, кто-то украл важную бумагу, поэтому Тэхён согласился дать Чонгуку доспех и звание рыцаря, если он вернёт документ. Заодно Чонгук умрёт в бою, как рыцарь, и будет похоронен со всеми почестями. Смерть ему гарантирована, потому что Тэхён не терпит возле себя неучей и слабаков.       — А он хорош! — восхитился Соджун и поощрительно похлопал в ладоши. — Вон как перевернул всё с секса на армию.       Людей слезливая речь не тронула. Новость о том, что у Его Высочества пропал документ, разлетелась по городу с внезапностью взрыва. Даже ленивые встали с кроватей и бегали по улицам, ища бумагу с печатями, чтобы выгодно обменять её на одно желание. Начался беспорядок среди горожан. Они теснились впятером в одном углу, обыскивали его и подсвечивали лампами тёмные места. Толкая друг друга и видя в каждом конкурента, завязывались драки, из-за которых оставленным для поисков документа воинам пришлось успокаивать местное население, отвлекаясь от поставленной задачи. С Чонгука глаз не сводили, ожидая, когда в его руках появится бумага с печатями, чтобы диким табуном накинуться и отобрать.       На выручку пришёл Соджун. Он предложил уйти из города через лес. Путь в столицу будет дольше, чем по дороге, зато удастся увильнуть от взбесившейся толпы. Сокджин моментально согласился, и Соджун повёл их вдоль главной улицы. Людей становилось всё больше, они толкали Сокджина и Чонгука, громко ругались и сопротивлялись, когда воины требовали угомониться. Развернулся целый план по поиску документа: чертились карты пути Тэхёна по городу, отмечались места, где он останавливался, и тщательно изучался маршрут его пребывания в Ифлесе. Кто-то в поисках зашёл дальше: посреди улицы возносил молитвы Астароту, чтобы тот указал на место, где спрятан документ.       Чонгук посмотрел на людей и сделал вывод:       — Хаос первозданный. Даже старики на костылях ковыляют искать бумажку. Последний раз такой беспорядок был из-за моего деда, когда он развратил весь женский монастырь. Распутные монахини оргии устраивали и тем самым навели такую же суматоху. То ли у деда настроение было паршивым с утра, то ли в карты проиграл своему другу Бельфегору, поэтому всполошил весь монастырь, — посмотрев на призывающего Астарота мужчину, он фыркнул. — Дядя Астарот любит пакостить, поэтому к нему ещё подход надо найти, чтобы он согласился откровенничать. Вот увидите, из-за его советов только больше неразберихи будет. Я его вижу в Аду, поэтому знаю, что он любит шкодить.       — А искусство болтовни ты у кого изучал? — не сдержался Сокджин. — Опять тебе рот не закрыть.       — От дедова друга. Белиала не переговорить. Он лихо вынудит сплетничать и разговорит, кого угодно. Жаль, я только трепать языком научился, а заставить кого-то пообщаться не могу.       Его перебил громкий голос, до хрипоты кричащий людям разойтись. Сокджин отошёл в сторону и оглянулся. Кучер, удерживая вожжи, громко ругается на суету в Ифлесе, а лакей сзади открытой брички потребовал освободить дорогу. Везут они женщину и девушку, которые машут веерами себе на лица, недовольно косятся на простолюдинов и гонят их с дороги.       — Тысяча чертей! — воскликнул Соджун и послал госпожей в Ад. — Должно быть, Люцифер на рога встал, раз род элитных шлюх вышел в люди!       Чонгук рассмеялся от выражения лица Соджуна, которое отразило всю неприязнь к приезжей знати.       — С такой ненавистью к женщинам ты мог бы стать заместителем моего деда, — гоготал Чонгук, и тот признался, что терпеть не может госпожу Сон, хотя лично с ней не знаком.       Зато отлично знал её деда. Из-за личных с ним конфликтов Соджун проклял его род. По его словам, дед госпожи Сон также был пиратом, и благодаря награбленным деньгам и товарам его семья поднялась из крестьян до господ. Деньги имеют свойство заканчиваться, поэтому линия дочерей быстро перебирала богатыми женихами, используя постель и множа свои богатства. Порой они сами не знали, от кого рожали, но отцами своих детей считали каждого любовника, лишь бы давали деньги на содержание. Когда Соджун пришёл к Сону за парой монет на опохмел, тот сказал, что не знает никакого Лысого Со и закрыл перед ним дверь. Всё из-за плохой репутации разбойников. Некогда друг отказался от братьев-пиратов ради чистой репутации перед богатыми друзьями, за что Соджун его проклял.       — Их площадка заработка — дом, — провожал взглядом кожаную бричку пират, — поэтому что-то массовое случилось, раз они покинули любовников и приехали в Ифлес.       — Идём послушаем, — предложил Сокджин, и тот с радостью согласился.       Сокджин зашёл за угол дома, присел под стену и закрыл глаза. Рядом охранником встал Чонгук, принимая пост со всей ответственностью, ведь он не видел, где спрятан украденный документ, а Сокджин не признаётся.       Соджун подлетел к лакею, попросил прощения за вторжение и присел напротив женщин, с брезгливостью рассматривая их пышные платья. Госпожа Сон, утянутая корсетом с рюшей, объясняет своей дочери, как следует себя вести в замке. Юная Сон, чью тонкую талию утянули до полуобморочного состояния, покорно слушает, изредка перечит и регулярно проверяет золотые украшения в своей высокой причёске из тёмных волос.       — Они едут в замок, — пробормотал Сокджин, и Чонгук взревел от негодования, принимаясь прыгать по брошенному платку.       — Приедет Ли, — взволновалась госпожа Сон, ускоряя взмахи веера. — Будь настороже. Уверена, Ли приедут со своим старшим сыном, и тот ни на шаг не отступит от короля, а тебе надо попасть к Намджуну в постель.       — Ещё Кан приедет, — насупилось юное создание и исподлобья посмотрела на толпу людей. — Я ей волосы выдеру, если сунется к трону. Кстати, мама, ты слышала, что она осветлила волосы? Говорят, она стала ещё красивее. Надеюсь, Ли в неё влюбится, и оба свалят из замка.       — Не переживай, — погладила её по руке мать, — если с королём не получится, отправишься к принцу. В любом случае, твоя молодость возьмёт верх над всеми врагами.       Сокджин опешил от информации, открыл глаза и сообщил, что им надо срочно выдвигаться в столицу, пока в замке не разыгрались любовные страсти. Король наметил званный пир, на который слетается вся знать ближних городов. Из-за празднования неведомо чего, Тэхён не остался в городе, чтобы найти документ, и, судя по спешке госпожи Сон, бал близился. Сокджин не может более задерживаться, поэтому попросил Соджуна скорее показать выход из города. Узнав про сходку в замке, Чонгук поменял свой первоначальный план: теперь он не хочет быстро умирать от руки Тэхёна.       — Ныть о любви мне не привыкать, — он повернул в полуразрушенные улочки следом за Сокджином, — а вот умереть от любви не доводилось, и начинать нет желания. Я уверен, что Тэхён не искусится, кто бы его ни совращал, и я хочу на этот цирк посмотреть, поэтому отложу нашу совместную ночь на пару недель.       — А ты не думал, — лез в проём между досками забора Сокджин, — что эта уловка может работать в оба направления? Например, Джун прикажет брату переспать с кем-то ради влияния, денег или власти.       — Да в рот тебе ноги! — оглянулся на него Соджун. — Тебе просто не доводилось ошиваться в замке! Я там и при жизни бывал, и усвоил на всю жизнь: двойняшки вместе добиваются успехов, а не используют друг друга. Если хотите разрушить Альтаию или поменять короля, — он вновь вернул внимание дороге, а Сокджин напряг слух, слушая совет, — просто убейте одного из братьев. Не важно, кто это будет, потому что один без другого не проживёт.       Тишина за спиной его взволновала, и он с тревогой оглянулся, мыча, что чёрт дёрнул раздавать советы. Чонгук в боевой готовности к драке на кулаках испепеляюще смотрит на Сокджина. Тот плотно сжал губы, намереваясь со всей дури ударить лбом переносицу Чонгука, и сдерживается от удара ради бесшумного ухода из города. Щекотливая ситуация натянула нервы, и Чонгук, который идёт в столицу, чтобы остаться жить с Тэхёном, пробормотал:       — Я тебя вперёд убью.       Сокджин зло сопит. Он идёт в столицу, чтобы убить Намджуна и разрушить власть, а это означает, что Тэхён умрёт следом, не выдержав потерю. Ради Чонгука Сокджин отказывается сохранять жизнь Намджуну, напоминая, что обязан отомстить.       Чонгук грудью его толкнул, намекая, что в нём филактерия, и Сокджин ответно толкнул, объясняя, что способен найти себе новое и более надёжное пристанище для души. После интимной близости, в конце концов Тэхён отправит Чонгука в Ад, и Сокджину не хочется, чтобы, из трупа выпала ценная галька. Чонгук оттолкнул его, заявляя, что Сокджин обещал не вредить ему, поэтому нельзя трогать королевскую семью, потому что без Тэхёна Чонгук долго не проживёт. Сокджин ногой пнул его и крикнул, что в Аду Чонгук встретится со своим Тэхёном, и у них будет вечность, чтобы налюбиться вдоволь. Чонгук фыркнул, послал проклятия и всерьёз кинулся драться. В прыжке пожелав Сокджину усохнуть, он прижал его к дереву и предплечьем давил на горло, забыв, что личей невозможно задушить.       — Никому не интересно? — влез в драку Соджун, размахивая украденным документом. — Может, откроем? А, вдруг, тут брачный контракт?       Чонгук со злостью посмотрел на него, сильнее надавил на шею хрипящему Сокджину, и прикрикнул:       — Вырви себе язык! У Бельфегора есть жена! Молись, чтобы она тебя не слышала!       Послав проклятия призраку, он глубоко вдохнул успокаивая слабые нервы, и демоническое любопытство взяло вверх. Он отпустил Сокджина и шустрыми пальцами выхватил договор. Покрутив со всех сторон сложенный конвертиком документ и прочитав имена на печатях, Чонгук сосредоточился на бумаге, изучая её содержимое.       Тэхён соврал — Бельфегор не заключал с ним сделку. Они встретились как представители двух сторон: Тэхён — сторона короля, Бельфегор — демон Братства. Тэхён сообщил о пропаже камня Подчинения, и Бельфегор подписал документ, в котором значится, что Ад не имеет никаких претензий к королю Киму в отношении пропажи артефакта. Своровать-то его мог только демон, потому что людям в руки его не взять, а с помощью подписей на бумаге король Ким снял с себя обязанности в поисках, оставляя проблему на Ад. Документ ценный, и второй такой Тэхёну не получить, потому что Люцифер скажет кратко: камень Подчинения — проблема демонов, а пропажа бумажки — людская. Дескать, сам просрал документ, сам и разбирайся со своими вороватыми людишками.       — Так легко уехал к брату, — поразился Сокджин, продолжив путь по лесу. — У него важный документ украли, а он на балы мчится.       — А ведь ты по-своему прав! — согласился Чонгук и понюхал бумагу, но тут же разочаровался, не уловив аромат розмарина на ней. — Тэхён притворный, но и я не пальцем деланный. Мои условия озвучены доступно, а он вцепился только в возможность меня убить. Вот смотри, — Чонгук поравнялся с Сокджином и загнул один палец, — он знает, кто едет в гости, поэтому хочет находиться возле брата на случай, если кто-то решит убить его. Не думай, что все боятся Его Величества. У всех есть недоброжелатели. И пусть короля не убить, а вымотать и заставить слечь — как пить дать. Больной король указаний не раздаст, а, значит, уже не король. Во-вторых, — загнулся следующий палец, — Ад подтвердил, что претензий не имеет. Пусть бумага потерялась, однако на словах Тэхён выслушал одобрение. В-третьих, — он снова согнул палец, — зачем ворам эта сраная бумага? Вся Альтаия знает, что два придурка спёрли камень в городе воров. Тэхён, между прочим, правильно решил: украли документ ради обмена на что-то ценное. Он ждёт, когда воры выдвинут свои условия.       «И всё же, — с досадой думал Сокджин, переступая через упавшие ветки, — он немного ошибся». Вряд ли Тэхён уверен, что Чонгук отыщет бумагу с печатями, поэтому сам согласился на его условия, лишь бы отвязаться от любви. Чонгук никогда бы не нашёл документ, но думал бы о нём, как о единственной возможности побывать в постели Тэхёна, поэтому искал бы его годами. К тому времени вор приедет в столицу, напросится на встречу с принцем, поставит свои условия для возврата бумажки и будет отправлен в пыточную, где расскажет всё, как миленький. А дальше по накатанной: тюрьма, приговор, виселица.       Когда Тэхён соглашался на условия Чонгука, за язык его никто не тянул. А выполнять условия придётся, потому что обещание королевской семьи ни разу не нарушалось.       — Ну да, — Соджун хмыкнул, — сказал, что убьёт тебя, значит, убьёт.       — Это тебя убили! — огрызнулся Чонгук и ударил его в спину, но кулак свободно прошёл сквозь неё. — Я ещё поборюсь за своё счастье.       Сокджин с подозрением во взгляде прищурился на него, припоминая, как сам заключил с ним устный договор, закреплённый каплей крови. Тэхён понятия не имеет, какая гадюка лезет к нему в постель. Если бы знал, убил бы на месте. Да, переспать с Чонгуком и убить его звучит очень заманчиво, потому что про жаркую ночь никто не узнает. Разве что заодно убьют Сокджина на случай, если Чонгук ему проболтался о договоре с Тэхёном. Это значит, что свою миссию в замке Сокджин не успеет выполнить. Чонгук по приезде сразу прыгнет в кровать Тэхёна, а у Сокджина только начнётся знакомство с королём. Успеет ли он хоть колено перед Намджуном преклонить прежде, чем Тэхён окончит любовные ласки и прикажет казнить Чонгука и Сокджина? И вообще, в замке бал, быть может, на неделю, а тут на пороге два бомжа топчутся с бумагой. Кому они нужны? Рыцари заберут документ и быстро раскидают обоих: одного на виселицу вне очереди, другого в кровать, а потом на виселицу. Но столько же проблем от смеси генов Асмодея и суккуба. Сокджин заранее составил речь с извинениями в Аду. Бесспорно, он будет просить Вельзевула дать второй шанс в другом теле и на этот раз никого в помощники брать не намерен.       Прищурившись на улыбчивого Чонгука, он прошипел ему в лицо:       — Ну ты и сучара. То есть я должен сдохнуть во славу твоему херу в жопе министра?       Соджун заявил, что ради такого подвига не сражались даже пираты, а Чонгук не скрыл презрения. Он не виноват, что Тэхён и Намджун — братья, чьи судьбы тесно связаны друг с другом. Сокджин надавил авторитетом Вельзевула, настаивая, что следует сначала выполнить его задачу, а потом только удовлетворить похоть сына суккуба. И вновь мысли зашли в тупик, ведь проблема исчезновения свитка из Башни и предательство Сокджина станет равной для Тэхёна и Намджуна. Тэхёну будет не до выполнения своей части договора с Чонгуком, которого он посчитает таким же врагом, как Сокджин, и отправит в Ад.       — Придём порознь! — заявил Сокджин и тут же потерпел поражение, ведь документ один, а в замок попасть хотят оба.       Либо Сокджин с помощью документа войдёт в замок, и Чонгук не сможет попасть в постель Тэхёна, либо Чонгук использует документ, и Сокджину придётся искать другой метод, чтобы встретиться с Намджуном, а это слишком долго. Второй раз украсть ценность Тэхёна не получится, да и подозрительно будет выглядеть, если один документ принесёт Чонгук, а второй — его друг.       Чонгук ни во что не поставил Вельзевула, проорал, что воспользуется выпавшим шансом встретиться с Тэхёном, и спрятал за пояс подписанную Бельфегором бумажку. Сокджин остановился и всмотрелся в него тяжёлым взглядом, предупреждая:       — Я тебя сейчас изобью.       — Бей! — согласился Чонгук и поставил руки в боки, показывая, что на всё готов ради любви.       — И не только я, — продолжал рычать Сокджин, намекая на орду мертвецов в земле. — Любыми методами отберу у тебя документ.       Начали они с битвы взглядов. Чонгук попросил выдать ему оружие для равных прав в поединке, и Соджун пообещал отдать свой тесак, который выбросило на берег вместе с компасом и картами.       — Какие карты? — в один голос спросили Сокджин и Чонгук, синхронно посмотрев на призрака.       Тот почесал черноволосый затылок и вспомнил, как его убили. Тело прибило к берегу острова, который альтаийцы так и не обжили из-за отсутствия популярности у торговцев и плохой земли для посева. На теле Лысого Со остались его тесак, которым его ж и убили, да шкатулка с компасом и картами вод. Естественно, тело не похоронили, а за тридцать лет от него остались только кости и личные вещи.       — Отдай мне карты, — попросил Сокджин.       — Взамен маленькой просьбы, — не сдержался призрак, видя перед собой способного некромага. — Либо сам иди на остров и ищи моё тело.       — То есть, — сложил руки на груди Сокджин, — Чонгуку ты просто так отдаёшь тесак, а мне ставишь условия?       Тот кивнул, напомнив, что некромагу под силу выполнить его просьбу, а других способных магов и, тем более, личей в Альтаии нет. Сокджин хотел обматерить его, но тот выпрямился, указал пальцем куда-то вперёд себя и что есть мочи крикнул:       — Полундра!       Сокджин оглянулся, спиной ощущая холодок опасности. По лесу идут жители Ифлеса и ищут Чонгука, который пропал из вида. Впереди идущие мужчины быстро заметили его серую рубашку среди зелёной листвы и крикнули, что он покидает город, значит, документ с ним.       — Сворачиваемся! — Чонгук засопел, наблюдая, как горожане стремительно приближаются. — Потом разберёмся.       Соджун побежал по воздуху, хаотично перебирал руками и кричал, что давно не попадал в неприятности. И пусть его люди не видят, весело нашкодить и бежать, сломя голову. Сокджин и Чонгук не разделили его веселье, бежали со всех сил, перепрыгивали ветки, уворачивались от сучков и просили указывать дорогу, потому что второй раз навернуться через пень грозится окончится трагично, ведь Сокджину придётся ограбить мёртвого Чонгука и оставить в лесу, чтобы самому спастись от горожан. При виде воскресшего Чонгука люди впадут в шок и расскажут о нём Тэхёну, из-за чего обещанная ночь любви превратится в ночь возвращения в Ад.