Глава 6
6 апреля 2021 г. в 06:07
Врач не покидает пределы замка, дожидаясь, когда юная Сон разрешит провести осмотр. Она отказывается впускать в комнату посторонних людей, и её мать попросила короля дать ей время, чтобы поговорить с дочкой. Намджун не противится и не выгоняет гостей, больше интересуясь делами Тэхёна, которые плавно перетекли в общую проблему. И король, и принц ищут подвох в приходе Чонгука и Сокджина и не находят, какие бы варианты не предполагали. Если Сокджину нужна голова короля, давно бы её заполучил, но он даже у слуг не пытается выведать важную информацию о Намджуне или его управлении и не стремится пробраться в комнаты, чтобы украсть документы. Защита на Башне тоже не сигналит о воровстве или попытке проникнуть внутрь. Стража клянётся, что никто посторонний возле Башни не ошивается. Большую часть времени Сокджин проводит с королём, а Чонгук — вьюном вьётся вокруг Тэхёна. На первый взгляд оба гостя не ведут себя враждебно, из-за чего Тэхён всё больше склоняется к мнению, что Чонгук не намерен причинять вред.
Намджун и Тэхён, стоя в гостевом зале на третьем этаже, задумались над сущностью Чонгука. Из окна пейзаж в лучах полуденного солнца вырисовывается не самый роскошный: сплошной лес, стаи птиц и ярко-голубое небо. Всё, как на протяжении нескольких веков. За эти долгие годы природа братьям Ким не надоела, потому что она не постоянна, меняется из года в год и всегда преподносит сюрпризы.
— Вчера Чонгук уехал за дочерью посыльного и не вернулся, — сообщил Намджун, словно Тэхён этого не знает.
Первоначально Тэхён решил, что Чонгук с заданием справится за короткое время, однако прошли сутки, а вестей нет. Солдаты, отправленные на поиски, также не возвратились и весточку с результатами не прислали. Тэхён простил им молчание: люди будут долго искать одного человека во всей Альтаии. Чонгук не так прост, как кажется, поэтому Тэхён сто раз пожалел о своей второй сделке и столько же раз сомневался, что всё зря. Ему слишком сложно понять самого себя. Даже Намджун раскусил причину колебаний брата, а тот не смог в ней честно себе признаться.
— У тебя двойственные чувства, потому что ты не знаешь, кто такой Чонгук, — Намджун говорит совершенно ненужные слова. — Знаешь, что это значит? Это значит, что у тебя осталась надежда.
— Это значит, что мне страшно, — поправил его Тэхён, не проявляя каких-либо эмоций. — Я боялся узнать, что он инкуб, теперь боюсь увидеть в нём колдуна.
Из двух зол Намджун выбрал наименьшее — инкуб. Невозможно объяснить, как демон попал в Альтаию, учитывая запрет Асмодея на их проживание среди людей. И всё же лучше пусть Чонгук будет инкубом, чем колдуном, потому что у инкубов на уме только пошлость, а у колдунов — зло.
— Ты должен понимать, что глупо делать в данном случае какие-либо исключения, — Намджун сунул руки в карманы брюк, готовясь к неприятному разговору. — Чонгук лихо врёт, но плохо скрывает ложь, потому что тянется к своей мечте. А что сама мечта скажет?
Он немного растянул губы в улыбке, заглядывая в лицо и ожидая ответ. Плохо быть бессмертным, потому что ожидание чего-либо тянется век или больше, а, когда желаемое маячит перед глазами, состояние превращается в наркотическую ломку. И Тэхён попал в ловушку своих желаний, мечты и фантазий. Чонгук профессионально наступил ему на больную мозоль и вставать с неё не намерен, сильнее вдавливая больное место пяткой и наблюдая за страданиями Тэхёна. Намджун видит, как тяжело брату бороться с искушением, потому что оно ему необходимо. Он нуждается в нём, как утопающий в глотке воздуха, а, делая глубокий вдох, глотает воду, которая, в конце концов, его погубит.
— Я не в праве давать тебе советы, — внимательно наблюдал за его реакцией Намджун, чтобы знать, когда замолчать, — теперь же хочу тебя попросить тщательно обдумать свою жизнь, если не можешь сопротивляться соблазну. Чтобы ты смог сосредоточиться на своей проблеме, я отстраняю тебя от работы на три дня. Чонсок возьмёт на себя все заботы по охране замка.
Тэхён стыдливо опустил голову и согласно кивнул. Нет смысла корчить из себя храбреца, когда на кону чужие жизни. Чонгук занял слишком много места в его голове, и из-за невнимательности на работе Тэхён совершит ошибку, которая может стать фатальной для людей, поэтому он пообещал Намджуну в короткий срок привести мысли в порядок и вернуться к своим обязанностям.
В дверь постучался Джухёк, выждал несколько секунд и вошёл. Не закрывая дверь, он поклонился и сообщил, что Сокджин напрашивается на разговор с королём. Тэхён откланялся Намджуну, сообщив, что отойдёт на пару часов для раздачи указаний Чонсоку и страже, затем вернётся, чтобы присоединиться к общению.
— Принеси выпить, — Намджун устало попросил слугу и потащил стул к окошку. — И пригласи Сокджина.
Джухёк шустро выскочил в коридор и кивнул Сокджину в сторону зала, прошептав, что Его Величество согласился поговорить с гостем. Тот, настраиваясь на победу в общении с Его Величеством, взял себя в руки, вошёл в комнату и осмотрел её, убеждаясь, что никто не будет подслушивать разговор. Гости заняты юной Сон. Всем хочется посмотреть на неё, даже Сокджин не отказался бы войти в её спальню и оценить работу Чонгука, но сдержал любопытство, чтобы не спешить избавляться от следующего конкурента. Едва он увидит, что положение Сон плачевно, как его потянет на новые авантюры, а они пока ни к чему: Чонгук не вернулся, с болезнью девушки не разобрались, а гости начнут подозревать в несчастьях кого-то из жителей замка и попросят короля найти злодея. Уединиться в своей комнате станет сложнее, а люди будут пакостить друг другу, помогая королю найти и наказать преступника.
— Почему ты ещё в моём доме? — садился на стул Намджун, рассматривая город с другой стороны дома. — Явно не Чонгук тебя держит.
— Не он, — закрывает дверь Сокджин, не ожидая, что Намджун первым задаст вопрос, ведь это означает, что ему тоже есть, о чём поговорить, — но пришёл спросить у вас про него.
— Как думаешь, он найдёт дочь посыльного?
Вопрос сопровождался ехидным взглядом с кривой ухмылкой на губах. По венам Сокджина пробежала тревога. Не просто так Чонгука отправили рыскать по городу в поисках молодой женщины. Конечно, он её найдёт. Вернее, Соджун её быстро нашёл, а Чонгуку осталось только доставить в замок. Оказалось, что ему не стоило покидать пределы ограждения, чтобы не допустить эксперимент короля, да только стремление выполнять мелкие прихоти Тэхёна сильнее разума Чонгука. Намджун точно догадался, что гости к нему пожаловали не с простой жизнью, и, поскольку обвинение во лжи с порога не полетели в лицо, значит, кое-какие детали всё же не ясны. Дальнейшая характеристика по Сокджину и Чонгуку составится в процессе разговора, и Сокджин предпочёл не скрывать очевидное, чтобы не выглядеть явным вруном:
— Найдёт, Ваше Величество. Ради вашего брата он хоть живьём в могилу ляжет.
— И от этого становится очень грустно, — лениво затянул Намджун, и Джухёк без стука вернулся в зал с бутылкой вина и бокалом в руках.
На Сокджина выпивка не рассчитана, поэтому он без стеснения сел на пол рядом со стулом короля и опустил плечи — устал от сухих разговоров. Намджун, что ему ни скажи, прокомментирует кратко и не поделится своим мнением.
Джухёк налил вино в бокал и встал за стулом, после чего Намджун отправил его к Тэхёну, чтобы, как полагается посыльному, собрал новости двора и доложил как есть. Сокджин расценил такое поведение, как негативный настрой Намджуна на разговор. Сейчас отругает гостя, вытолкает к мосту и запретит приближаться к воротам, вплоть до угрозы убийством. В конце концов, этого следовало ожидать, потому что нищие люди навели смуту в рядах богачей и мешают свободному общению высшего сословия. Чонгук приведёт дочь покойного посыльного и тоже отправится вон из королевского дома. Быть может, задержится на ночь в спальне Тэхёна, а поутру отправится на эшафот. Сокджину сложно уговорить Чонгука не ложиться в постель с Тэхёном, поэтому один уйдёт по первому требованию Намджуна, чтобы не видеть казнь. Придётся придумать новую уловку, чтобы вернуться в замок, и Сокджин вспомнил, что через два года глашатаи объявят сбор добровольцев в армию. Пусть Сокджин по возрасту не подходит, зато за короткое время способен обучиться всему, что необходимо, чтобы проявить себя достойным для армии человеком. Если надо подождать, он готов потратить пару лет ради своей цели.
— Что ты там хотел спросить у меня про жизнь? — закидывал ногу на ногу Намджун и демонстративно крутя пальцами ножку бокала.
Сокджин едва не попятился назад, не ожидая, что Намджун вновь поведёт себя не так, как ожидалось. В ветре меньше перемен, чем в поведении короля. Сокджин ночи напролёт не раздумывал над вопросами и свято верил, что Намджун никогда не вспомнит про их разговор и не согласится поговорить по душам. Главный вопрос, который хочется задать, касается жертвоприношения, но Сокджин чувствует, что рано спрашивать про свою смерть.
К счастью, он нашёл, что сказать:
— Что натолкнуло вас объявить войну и создать Альтаию под началом демонов?
Намджун плотно сжал губы и опустил взгляд в бокал, отчего даже личу стало волнительно за своё будущее. По лицу великого короля видно, что причина захвата земель кроется не в желании властвовать над людьми. У Намджуна глаза кровью наливались от воспоминаний, а пальцы крепче сжимали ножку бокала. Он едва держал себя в руках, чтобы не раздавить хрупкий хрусталь. Три с половиной века он не в силах забыть причину покорения Альтаии. Верни время обратно, вновь объявит войну и согласится пережить всю жизнь заново, не сожалея ни об одном поступке. Не с такой реакцией ожидал встретиться Сокджин. По его мнению, вопрос должен потешить самолюбие короля, чтобы он похвастался своими достижениями перед простым смертным человеком. Но Намджун через силу подавил в груди грубость, пару раз глубоко вздохнул и перевёл взгляд на Сокджина. Своё королевское слово он сдержал и кратко ответил:
— Психанул.
Густые брови Сокджина приподнялись, и он переспросил, считая, что ослышался. Что должно случиться в жизни простого мужчины, чтобы он на психах заключил сделку с Люцифером, собрал войско демонов и под ноль вырезал врага в стране? Сокджин не представляет, перебирая различные варианты в мыслях и, чтобы чем-то занять руки, ковыряет пальцем сандали.
Намджун улыбнулся, замечая озадаченность на лице. Не первый раз его спрашивают про мотив нападения и всегда реагируют с непониманием, а Намджуну воспоминания даются с невыносимой душевной болью, поэтому разговор о войне быстро прекращается.
— Почему ты интересуешься? — мягко спросил Намджун и посмотрел на Сокджина сверху-вниз, хитрым взглядом показывая, что подловил его на обмане. — Ты же хотел узнать про мою философию, а не стратегию.
Сокджин развёл руками — что спросил, то спросил. Что ж поделаешь, если внезапно стала интересна кровавая сторона короля? Перебрав все интересующие вопросы, он поймал себя на мысли, что все они связаны с убийствами и плавно перетекают к жертвоприношению в деревне. Чонгук бы спросил прямо и не посмотрел на статус правителя, но Сокджину необходимо как-то перевести разговор на более оптимистичную тему, чтобы понравиться Намджуну. К сожалению, ничего умного в идеях не всплыло, поэтому Сокджин попросил прощения и пообещал более не поднимать тему войны.
— Ты принципиальный и впадаешь из крайности в крайность, — лениво затянул Намджун и подпёр щёку ладонью, упираясь локтем в стул, — из-за этого тебя легко спровоцировать на разговор или заставить замолчать. Если я тебя высмею перед гостями, ты либо кинешь горящее полено в зал, либо молча развернёшься и покинешь замок. Чтобы с тобой поговорить, надо всегда следить за словами, а я не тот человек, который заморачивается над своей речью, потому что я всегда знаю, что сказать.
— Значит, вы меня пригласили, чтобы заставить сделать какой-то выбор?
Намджун отрицательно замотал головой и отпил вино, позволяя Сокджину подумать лучше, но тот правду так и не нашёл.
— Если я начну тебе рассказывать о себе, потребуется триста лет. У тебя есть в запасе три века?
— Могу спросить у Чонгука рецепт вечной жизни, — пробормотал Сокджин, не представляя, к чему ведётся разговор. — Может, вы поделитесь секретом, как уговорили Люцифера сделать вам роскошный подарок?
Намджун удивился, с приподнятыми бровями всматриваясь в гостя, и поинтересовался:
— Ты действительно считаешь это роскошным подарком?
Сокджин кивнул, перечисляя преимущества бессмертия, включая правление страной. Разве плохо быть единственным королём и не заботиться о том, что сыновья и зятья разорвут государство на куски? С помощью бессмертия можно наблюдать смену эпох, не думать о смерти, перепробовать в жизни абсолютно всё и регулярно экспериментировать со многими вещами, чтобы найти лучшее для себя или страны. Бесчисленные годы жизни позволяют обучиться всему, что умеет человечество, и вносить в историю свои изменения. Можно взяться за любое дело и не переживать, что не успеешь его выполнить, потому что впереди бесконечность.
Намджун наблюдал за ним, как за глупым ребёнком. Не перебивая, чтобы дослушать до конца, он периодически кивал, подтверждая сказанное, и не смог сдержать улыбку, отчего Сокджин обиделся. Король кивает и смеётся, будто слушает, как сын увлечённо рассказывает о первой влюблённости.
— Ты меня путаешь с демоном, — объяснял Намджун и протянул Сокджину бокал с вином, предлагая выпить. — У меня есть молодость, но нет стабильного состояния тела. У меня есть бессмертие, но нет регенерации. Если мне отрубить руку, назад не пришить. Я могу свою вечность коротать калекой. Если подцеплю смертельную болезнь, то долгие века буду страдать последней её стадией. Нужно ли тебе такое бессмертие?
Никто бы не пожелал себе такой жизни. Это объяснило, почему армией и военными вопросами занимается принц, а не король, и почему Намджун большую часть времени просиживает в замке. Скучны дни затворника, хотя когда-то Намджун обожал путешествовать по Альтаии.
Сокджин вернул ему бокал всё ещё не понимая, почему Намджун согласился на бессмертие, которое не сулит нормальную жизнь. Куда проще захватить земли, родить наследника и реинкарнироваться в его ребёнка, чтобы вновь сесть на трон.
— Джин, — Намджун тяжело вздохнул и потянулся к бутылке вина на полу, — наши судьбы давно предрешены, поэтому нет смысла сопротивляться. Скажи мне, зачем ты пришёл ко мне?
Сокджин по-прежнему скрывает правду, поэтому пожал плечами и ответил, что воспользовался шансом побывать в замке. Кто бы отказался? Богачи вперёд лошадей мчались, чтобы погостить у правителя, а бедняку подавно хочется посмотреть, как живёт Его Величество.
— Посмотрел? — наливал вино в бокал Намджун, и Сокджин через силу кивнул.
Ещё немного, и король укажет на ворота, выгоняя нерадивого гостя. Это раздражает Сокджина, потому что он не успевает выполнить указания Вельзевула. Намджун всегда на несколько шагов впереди, а свиток, наоборот, отдаляется. И Сокджин должен что-то придумать, найти выход, чтобы следовать первоначальному плану, несмотря на свою силу. Он ведь может ордой мертвецов отобрать свиток и вернуться в Ад. Ему под силу повторить поступок Намджуна: собрать войско, объявить войну и захватить Альтаию. Но почему-то должен терпеть и идти по сложному пути, вместо простого и быстрого способа. У Сокджина другое бессмертие, у него больше преимуществ перед королём, а, значит, его правление принесёт больше пользы. Он не будет затворником, не скинет военные обязанности на постороннего человека и возьмёт под личный контроль каждый сантиметр страны. Так почему Вельзевул отдал дурацкий приказ? Хочет сохранить жизнь Намджуну и позволить ему дальше править? Сам бы тогда его соблазнял, а у Сокджина нервы не железные и терпение не бесконечное.
— Посмотрел! — вставал на ноги Сокджин и с трудом сохранил на лице равнодушие. — Вдоволь насмотрелся. И знаете, что? — он тяжело дышит, всматриваясь в спокойный взгляд Намджуна. — Я вас украду! Спите теперь в окружении охраны, потому что я украду вас из-под её носа!
Тяжело засопев, он откланялся перед опешившим королём, на пятках развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Намджун от удивления скрутил губы трубочкой — никогда бы не подумал, что кто-то выскажет ему в лицо свои преступные планы. Нельзя королю прямо говорить, что его хотят похитить, потому что он прикажет казнить засранца. Намджун немного потерялся в дальнейших действиях. Преступления ещё нет, угрозы не всегда воплощаются в реальность, да и зачем Сокджину похищать из замка короля, которого не убить? А, главное, как он это сделает? Королевские покои расположены на третьем этаже, вдоль коридора стоит стража, а Намджун страдает бессонницей, поэтому услышит шум в комнате и позовёт на помощь.
— Чокнутый парень, — Намджун, нахмурив брови, посмотрел на дверь. — Глупее в жизни никого не видел.
В коридоре Сокджин едва не сталкивается с садовником, чей перегар медленно заполняет замок. Старик поскуливает, спотыкается и во всё горло зовёт Намджуна, при этом вытаращив глаза и умоляя его не казнить. Поведением рабочего заинтересовались суровые воины, переглянулись между собой и постучали в зал. Намджун слышал вопли садовника, тяжело вздохнул и согласился выслушать бедолагу, который редко появляется в замке и всегда с какими-то проблемами. Хотя бы раз принёс хорошую весть, но, видимо, радовать своей улыбкой умеет только клумбы и деревья.
Когда старик ворвался в зал, забыл поклониться. Он остановился на пороге, указал рукой в коридор и путал местами слова, отчего речь получилась бессвязной. Его что-то напугало до чёртиков, которых ему не увидеть даже в процессе белой горячки.
— Там… Там, Ваше Величество! — он тычет пальцем в коридор, шепелявя из-за отсутствия большего количества зубов.
— Что там? — набрался терпения Намджун. — Змея? Тарантул? Мышь летучая?
Старик дёрнул седую бороду, успокаивая нервы и приводя себя в чувства, однако получилось плохо, поэтому он, протягивая руки к королю, от отчаянья едва не взвыл и упал на колени. Намджун впервые за полвека увидел его в предобморочном состоянии, поставил бокал на пол и подошёл ближе.
— Ну что там? — он присел рядом со стариком и заглянул в белесые глаза.
Раз пришёл к королю, значит, грубая сила не нужна. Избить кого-то или скрутить в рогалик — к Тэхёну. Намджун предпочитает вмешиваться в проблемы, которые можно решить разговором, однако садовник выглядит настолько напуганным, будто Сермион напал на Альтаию.
— Жасмин, Ваше Величество, — старик бьёт себя пальцами в грудь и взглядом едва не поедает короля. — Жасмин расцвёл!
Последнее слово он прокричал, и его услышал замерший в коридоре Сокджин. Казалось бы, расцвёл цветочек и нечего так громко оповещать об этом. Женщины выйдут на улицу и полюбуются красотой, да и мужчины на ней взгляд задержат.
— В июне? — подавился улыбку Намджун, забавляясь страхом пожилого человека. — Ма, жасмин зимнецветущий и отцвёл бы в середине апреля.
— Цветёт! Пышнее только ваше величие, король Ким! — садовник ползёт к нему на коленях. — Цветёт, Ваше Величество!
Намджун попятился от него, настороженно воспринимая то ли суматошное поведение, то ли информацию о том, что расцвёл голоцветковый жасмин, у которого нет ни единого шанса зацвести. Намджун помнит его жёлтые цветы, радующие глаз много лет назад. Затем вокруг замка возвели ограждение, а жасмин в тени не способен выпустить цвет. Старый Ма за всю свою жизнь не видел его в цвету, поэтому, если не поймал «белочку», цветочки вполне способны его напугать. Скорее всего, от страха он сам поверил, что впал в белую горячку, однако долг перед государем надо выполнить в любом состоянии, потому пришёл на поклон и с новостями. Вытирая штанами пол, он попросил короля выйти во двор и лично сказать, цветёт жасмин или настала пора старым слугам бросать пить.
Сокджин, как и стража, криво усмехнулся. Во Вселенной всё происходит по расписанию, и раз голоцветковый жасмин летом не расцветает, значит, у садовника переизбыток спирта в крови. Любопытство надо потешить, поэтому Сокджин направился на улицу искать чудо-растение, которое нарушает законы природы.
Жасмин растёт под ограждением немного левее от входа в замок. Чтобы до него добраться, необходимо миновать череду кустов и грядок с цветами. Особо напрягать зрение, дабы увидеть жёлтые цветочки, не понадобилось: цветущий куст оказался один среди своих сородичей. По линии стены посажен жасмин и, будто бунтарь, только один куст в тени яркими цветами встречает всех желающих на него посмотреть. Люди недоумевают, в задумчивости чешут затылки и присвистывают. В далёком прошлом изредка на жасмине появлялись маленькие и редкие желтые цветы, но не в июне, а расцветший утром куст бурлит цветом и вкусно пахнет, отчего слуги короля посчитали это хорошим знаком для Альтаии. Сокджин не видит ни одного положительного намёка, потому что без вмешательства извне жасмин за одну летнюю ночь галопом не пройдёт все стадии к цветению. Подозрения пали на Чонгука. Зачем ему голоцветковый жасмин летом? Решил подарить цветы Тэхёну? Но собирать букеты в саду Его Величества запрещено, поэтому Чонгук подарил возлюбленном целый куст?
Намджун убедился в правдивости слов садовника и попросил толпу слуг разойтись. Сначала он хочет налюбоваться цветами и вспомнить прошлое, а только потом выяснить, с чьей лёгкой руки куст ожил спустя уйму лет. Язык не повернулся кого-то назвать вредителем, потому что Намджун два века не надеялся увидеть цветущий жасмин. Когда приняли решение построить ограждение, Намджун отказался уничтожать часть сада, поэтому жасмин оказался в тени. Главное, что он есть, а цветёт или нет — не волнует. Теперь же Намджун не может нарадоваться цветам, хотя понимает, что без магии цветение не произошло, а её до прихода Чонгука и Сокджина никто в замке не проявлял.
— Ваше Величество! — к толпе бежит молодой конопатый солдатик, сгибаясь под весом копья. — Ваше Величество, вернулся Чонгук с госпожой Чо.
Сокджин быстро осмотрелся, взяв ситуацию под контроль и ища в толпе Тэхёна, и увидел его в самом конце вереницы людей. Рядом с ним скучает Джухёк, едва выдерживая муторную работу. Проводить весь день без дела он не привык и единственное, что его радует — сегодня он увидел Чонсока. Тереться возле Тэхёна Джухёку намного приятнее, потому что тот сутками ошивается среди рыцарей, а Чонсок всегда рядом с ним.
Услышав, что Чонгук нашёл дочь посыльного, Тэхён отреагировал неоднозначно. Его опасения подтвердились, поэтому он поменял своё отношение к Чонгуку.
Стуча колёсами по камням на дороге, во двор заехала старая телега. Весёлый от своего успеха Чонгук гонит лошадь вперёд, а рядом плачет девушка, пряча лицо в ладони. Телега полностью загружена морковью. Должно быть, Чонгук поймал молодую Чо, когда она везла овощи на продажу. Новость про смерть родителей её шокировала, а Чонгук вдобавок красочно описал, почему они умерли и как. Чо заплаканными глазами осмотрела людей, настороженно воспринимая то, что они скопились в одном месте, будто знали, что телега с гостьей уже рядом. Отец — изменщик, мать — убийца, а дочери их хоронить и выслушивать упрёки. Народ не скупится на брань и сплетни, поэтому Чо морально приготовилась к каверзным вопросам по поводу родителей и отвечать на них не собирается.
Намджун, ступая по тропинке, направился к приезжим, а к Сокджину подлетел Соджун и обнял за плечи, имитируя плач и жалуясь на Чонгука.
— Якорь ему в глотку! — ноет призрак, проявляя не мужские эмоции. — Не отдавай меня ему! Он меня за человека не считает, помыкает мной и обращается как с тряпкой!
У Сокджина в окружении людей нет возможности напомнить Соджуну про его смерть и сущность. Да и Чонгук прожил долгую жизнь в Аду, где демоны с призраками не церемонятся. А у Чонгука демонической крови в разы больше человеческой, поэтому духи для него из разряда «подай-принеси». Соджуну Сокджин сочувствует и в глубине души радуется, что тот познал сравнение. Вечно жаловался и губы дул на некромага, а, побывав под руководством Чонгука, сразу поменял предпочтения.
— Жасмин внезапно зацвёл, — посмотрел в сторону куста Сокджин, и Соджун с радостью сообщил, что днём ранее Чонгук под ним закопал чудотворную мазь.
У Сокджина перед глазами встала картина маслом «Чонгук в жасмине». Лучше бы он мазь выбросил в реку, но, нет, вновь натворил то, от чего Сокджину хочется вернуться в прошлое и пройти мимо Рэслона. Пропади пропадом камень Подчинения и Чонгук вместе с ним, лишь бы проблем не наживать. Надо быть настоящим дураком, чтобы додуматься уничтожать улики во дворе королевского замка.
— Чем удобряешь? — спросил Намджун садовника, и тот по простоте душевной поклялся, что за полвека не поменял свои методы ухаживания за садом и сам рад узнать секрет цветения жасмина.
— Вчера, — подходил к Намджуну Тэхён, — Чонгук вызвался помочь прибраться в саду.
Сокджин не смог подобрать слово, которое точно описало бы поведение Чонгука. Он будто намеренно мешает выполнить поручение Вельзевула, хотя обещал помогать. И где эта помощь? Нет сомнений, что король и принц подозревают гостей в связи с магией и составили план, против которого даже некромаг не выстоит. В случае разоблачения, Сокджина не пустят даже в армию, потому что король и Тэхён бессмертные, поэтому на века запомнят врага в лицо.
Тяжело вздохнув, Сокджин направился к замку. Соджун полетел за ним и попросил не бросать его в зоне видимости Чонгука. Он пообещал быть послушным призраком, лишь бы ему не давали поручения, связанные с демонами.
Взглядом Намджун проводил Сокджина до дверей, отмечая его подавленное настроение, и переключил внимание на молодую Чо. Девушка едва слезла с телеги, плохо различая дорогу сквозь пелену слёз, и встала напротив короля, после чего низко поклонилась, не представляя, чем оправдать поведение родителей. Пальцами она смяла серый передник, от стыда не посмела поднять лицо и спрятала его за кудрявыми волосами. Чонгук, наоборот, расплылся в улыбке, спрыгнул с телеги и проорал, как рад видеть Тэхёна. Подбежав к нему, он вежливо поклонился, а во взгляде заплясали чёртики, которых он не пытался скрыть.
— Я выполнил ваше указание! — соловьём зачирикал Чонгук, притопывая от нетерпения поцеловать Тэхёна. — Теперь ваша очередь. Я весь ожидание.
— Подождёшь, — громом прогремел рядом Намджун. — Если ещё раз забудешь, что Тэхён — не твоя собственность, вышвырну тебя за ворота.
Под тяжестью слов Чонгук притих, посмотрел на Намджуна исподлобья и в глубине души обиделся. Раз сказал, что выгонит, значит, выгонит. Намджун умеет наводить порядки, и от тесной дружбы с Люцифером профессионально морально давит на тех, кто ниже его. Чонгук темечком ощутил груз демонической мощи, и на пару минут потерял ориентир в общении. Он почувствовал себя провинившейся собакой, которой в самую пору забиться в будку. В придачу люди вокруг поддакивают, припоминая, как Чонгук Тэхёну прохода не даёт. Слыша упрёки, Чонгук встрепенулся, взял себя в руки и разозлился.
— Не завидуйте! — гаркнул он, со злым прищуром осматривая толпу. — И не мешайтесь под ногами!
Он посмотрел на Намджуна и заметил насмешку в глазах. Безусловно, он сообразил, что Чонгук пришёл из Ада. За свой долгий век Намджун придумал уловки, как вводить мелких демонов в заблуждение хоть на короткое время, и использовал одну из них на Чонгуке. Эксперимент прошёл успешно, но Чонгук не сожалеет о провале. Против природы не попрёшь, поэтому стоит подстроиться под новое поведение. Главное — не навредить королевской семье и не действовать вопреки их принципам. Даже послушный демон приживётся в доме, если будет во всём устраивать хозяев.
— Джухёк, — подозвал Намджун, — позови Чонсока.
Тэхён опустил плечи, чувствуя стыд и позор. Вместо Чонсока он должен выполнять указания короля, однако его отстранили от работы, поэтому можно заняться более личными проблемами.
— Я пойду с тобой! — Чонгук вызвался составить пару. — Хочу посмотреть в глаза конкуренту!
Джухёк смиренно вздохнул и направился к заднему двору, попросив не закатывать сцены ревности, потому что у Чонсока нет намерения охмурить Тэхёна.
— В самом деле, — он недоумевает из-за поведения Чонгука, — если бы хотел, сотню раз воспользовался бы возможностями.
— Может, воспользовался, — Чонгук перешёл на ворчание, — а ты об этом не знаешь.
Никакие слова его не успокоили. Джухёк выбился из сил доказывать, что только Чонгук открыто домогается Тэхёна, а остальные люди дорожат местом работы, поэтому скрывают свои чувства и тихо ненавидят Чонгука. Если бы Джухёка не поставили посыльным, он бы узнал больше информации про сплетни среди рыцарей, но долгими часами страдает от смены работы. Он также, как Чонгук, ненавидит работников в замке, потому что Чонсок открыто со всеми общается и часто помогает слугам, а влюблённый Джухёк места себе не находит от ревности. Чонгук посоветовал ему обзавестись наглостью и тоже начать тесно общаться с Чонсоком, который наверняка давно по влюблённому взгляду догадался, что Джухёк по уши втрескался. Теперь сидит и дожидается, когда тот созреет для большего, чем просто наблюдать за любимым человеком со стороны.
Джухёк остановился на углу замка и взял с Чонгука обещание не вредить Чонсоку. Получив сотню клятв, он кивнул в сторону чаши с огнём и пальцем указал вперёд, вновь напомнив, что Чонсок не намерен отбивать Тэхёна у потенциальных женихов, оставляя ему выбор спутника жизни. Чонгук размял кулаки, всматриваясь в спину соперника. Подумаешь, он выше Чонгука, шире в плечах и с размером обуви этак в сорок пять. И плевать, что его любимое оружие — двуручный меч, которым он ловко управляет, показывая пареньку пару хитрых приёмов. Чонгук готов встать на табуреточку и в лицо высказать нахалу претензии. Если надо, вызовет его на поединок. Драться Чонгук не любит, поэтому воспользуется словесной атакой для победы.
Возле него Джухёк недовольно цокнул языком и направился к рыцарям, чтобы не заставлять короля ждать выполнения приказа. Чонгук скрылся за углом и подглядывал за тренировкой мужчин, и Чонсок оглянулся, когда к нему подбежал Джухёк. Волна длинных волос скользнула по металлу доспехов, и Чонсок приветственно помахал рукой Джухёку, а у Чонгука от ужаса едва камень некромага из груди не выскочил. Прильнув спиной к тёплой стене замка, он схватился за голову и взвизгнул:
— Херушки-махерушки! За что мне это?!
Он запаниковал, взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы, и побежал в замок, думая только о Сокджине. Люди по-прежнему толпятся возле телеги, король общается с Чо, а Тэхён вернулся в свою комнату.
Сокджин понятия не имеет, какая беда нависла над его планом. Из-за неуправляемости Чонгука он приготовился к любому приказу короля, от приглашения на ужин до ночной казни, и поспешил узнать, чем же закончится лечение юной Сон, которая из-за спешки Сокджина сильно пострадала. Если бы он мог, вылечил бы девушку, но не знает, способна ли на это некромагия.
Поскольку Намджун догадался, что Сокджина и Чонгука не причислить к простолюдинам, нет смысла вредить людям в замке и его дворе. Если что-то случиться со знатью и слугами, все шишки полетят на Сокджина и Чонгука. Сокджин ума не приложит, как сблизиться с королём. Как назло, Соджун забрался в угол под потолок и делает вид, что его нет в комнате, при этом вытягивает из некромага силу, чтобы оставаться рядом с ним.
— Поднимись на этаж выше, — ложился на кровать Сокджин. — Хочу посмотреть на Сон.
Соджун в углу зашевелился и подпрыгнул, моментально выполняя поручение. Сокджин закрыл глаза и сосредоточился на том, что видит призрак. В коридоре столпилась часть гостей, продолжая по десятому кругу обсуждать положение заболевшей девушки и считая её поведение подростковой дуростью. Кто-то винит госпожу Сон в плохом воспитании. По их мнению, любая мать обязана с детства объяснять дочери, что красоту сложно сберечь. Порой случаются болезни или несчастные случаи, после которых от красоты остаются шрамы, а юной Сон об этом никто не сказал, поэтому она получила сильный удар по психике. Для подтверждения своих слов люди обращались к врачу, тот сидит под окном, прижимая к бедру чемоданчик, и с печалью осматривает мягкий ковёр на полу. Его не интересуют разговоры, поэтому на все вопросы отрешённо кивает, дожидаясь, когда пациентка его пустит в комнату. Король приказал ждать, и врач не смеет перечить, благодаря Его Величество уже за то, что слуга приносит поесть. На вид мужчине под шестьдесят лет, поэтому Сокджин сделал вывод, что на короля работает династия врачей. Когда-то один из рода показал себя достойно и преданно, обучил своего сына мастерству, и Намджун не стал искать более искусного врача, доверяя проверенным людям. К несчастью мужчины, которого Ли назвал Хваном, в его услугах нуждается жертва внука Асмодея. Если врач себя плохо проявит, родовая цепочка прервётся. Сокджин сочувствует Хвану, у которого врачебные навыки, судя по здоровью трёхвекового короля, блестящие, и не его вина в том, что вылечить девушку нет возможности. Не придумали ещё лекарство от пакостей демонов.
Дверь комнаты открылась, все затаили дыхание, и Соджун залетел внутрь, не задерживаясь среди людей.
— Господин Хван, — со стальной выдержкой обратилась госпожа Сон, — проходите.
Её дочь лежит в белоснежных шелках, не проявляет каких-либо эмоций и бесцельно смотрит в окно на чистое небо. Должно быть, она так проводит дни и ночи, и отказывается от еды, потому что завтрак на маленьком столике давно остыл. Неведомая болезнь выжала из неё все чувства, слёзы и заставила смириться со скорой смертью, потому что жить изгоем Сон не сможет. У неё прекрасный период в жизни, когда хочется веселиться, узнавать окружающий мир и находить в нём своё место, а люди, к сожалению, в первую очередь судят по внешности. У Сон она стала отталкивающей. Её мать с терпением дождалась, когда окончатся истерики и плач дочери, чтобы услышать равнодушие. Только в момент полного отчаянья юная Сон сказала, что мать может делать что угодно.
Хван на пороге поклонился, женщина закрыла дверь от любопытных взглядов и попросила врача осмотреть её ребёнка.
— У меня к вам будет ещё одна просьба, — подходила к кровати, проявляя нервозность. — Желательно, чтобы король об этом не знал.
Сокджин от удивления приподнял бровь, едва не потеряв связь с Соджуном, а тот примостился возле окна, охватывая взглядом всю комнату.
— Тогда не говорите ничего, — Хван поставил на пол чемодан, — потому что я — не враг себе. О своих действиях я в любом случае сообщу Его Величеству, и он может в любое время войти в комнату. Сами понимаете, если я в этот момент буду делать что-то постороннее, лишусь работы. Давайте не будем создавать проблемы друг другу.
Сон кивнула и поспешила подойти к нему, словно умоляя выслушать ещё раз.
— Господин Хван, я не прошу постороннего, — она промолчала, стыдясь своей просьбы, а врач без разрешения присел на кровать.
— Либо говорите сейчас, — строго указал он женщине, — либо никогда.
Она кивнула и ради дочери набралась смелости:
— Помимо лица, займитесь её сердцем. Я приехала с девочкой для встречи с вами, а праздник — предлог, чтобы попасть в замок.
Её дочь с удивлением посмотрела на неё и прошептала, что не знала об истинной причине приезда. Она думала, что едет стать королевой, а не пациенткой.
— Знаю, — отвернулась от неё госпожа Сон, — но ты бы не согласилась на встречу с врачом, а королевой стать все мечтают, и я этим воспользовалась.
— Может, ты и лицо мне изуродовала, чтобы пригласить ко мне врача? — слабо спросила её дочь и расплакалась.
Госпожа Сон попросила не глупить. Проще дождаться, когда Намджун сам пригласит к себе доктора для обследования, а делает он это раз в неделю, и попросить воспользоваться медицинскими услугами.
— Займусь сердцем позже, — Хван согласился и вытащил из чемодана короткую тонкую спицу. — Дорогая, не шевелись.
Он склонился к девушке и всмотрелся в мелкие гнойники. Они усыпали лицо, не затронув только глаза, и от воспаления превратили его в красную опухоль. Девушка едва шевелит губами, а при виде спицы вновь с равнодушием посмотрела в окно. Хван проткнул один гнойник, немного надавил, спуская гной по спице, и внимательно наблюдал. Скривив от недовольства губы, он проделал то же со вторым гнойником и убрал спицу, после чего погрузился в содержимое чемодана.
— Какие жалобы на сердечко? — он перебирает баночки.
Госпожа Сон перечислила череду жалоб, будто рассказывала о симптомах престарелой родственницы, и Хван задумался то ли над гнойниками, то ли над сердцем. Он попросил у женщины чистый платок и, получив его, смочил край в зелёной жидкости. Предупредив девушку, что может немного жечь, он приложил мокрый уголок к ранам, после чего попросил сказать, что юная госпожа ощущает.
— Ничего, — слабо ответила она. — Абсолютно ничего.
Хван кивнул, вернул Сон платок и переключился на сердце. Вытащив из чемодана стетоскоп, он попросил разрешения оголить грудь девушки. Та не противилась, опустила одеяло ниже, и Соджун, проявляя вежливость, отвернулся.
— Не отходи от врача, — приказал Сокджин. — Мне необходимо знать его заключение по сыпи.
Соджун всерьёз настроился преследовать Хвана, а тот записал на листочке рецепт лекарства, передал госпоже Сон флакон готовых капель и предупредил, что это лекарство девушке принимать до конца своих дней, если она не хочет усугубить болезнь сердца. Так же он добавил, что ей нельзя перетруждаться и очень важен полноценный сон.
— Что с её лицом? — встревожилась Сон, наблюдая, как врач закрывает свой чемодан.
— По этому вопросу меня пригласил король, — направлялся к двери Хван, — и обсуждать проблему я буду только с ним.
Как бы Сон не уговаривала врача сказать правду, тот отказался и повёл себя грубо: молча вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Соджун ухнул, не ожидая подобного хамства от бедного доктора, и полетел за ним, бормоча, что за дерзкое поведение можно болтаться на виселице. Сокджин сомневается, что дело дойдёт до казни. Хван — приближённый короля, как и Джухёк, поэтому подчиняется только Намджуну. Его Величество подарил им независимость от остальных, будь то властные люди или доблестные рыцари. У них один хозяин, который дал им право игнорировать чужие просьбы и приказы. Вдруг, королю станет плохо и срочно потребуется врач, а Хван в это время будет занят другим человеком? И посыльный должен быть возле государя, которому в любой момент может понадобится кого-то позвать: министра, потому что враг напал на страну, Хвана, потому что живот разболелся, или слугу, чтобы вино принёс. Положа руку на сердце, Сокджин согласился бы на такую работу и не понимает возмущения Джухёка. Конечно, парень молодой, влюблённый и явно вдоволь не нарезвился в детском или подростковом возрасте, поэтому ему требуется больше свободного времени. Сокджин достиг точки, когда хочется комфорта, а не поддаваться желанию попробовать себя во всех профессиях и испробовать свои силы в экстремальных ситуациях.
Соджун последовал за врачом вдоль коридора, спустился с ним на первый этаж и повернул в сторону тронного зала. Сокджина насторожила уверенность Хвана: либо определил причину появления сыпи, либо придумал гениальную ложь.
Хван встал перед стражей, и один из воинов постучал в дверь. Когда Намджун разрешил войти, воин переступил через порог и сообщил, что личный врач Его Величества просит встречу с королём.
— Так быстро? — встав со стула Намджун передал бокал Тэхёну.
Соджун только голову сунул в комнату, опасаясь показываться полностью, и Сокджин обратил внимание, что Хван без спроса направился к длинному столу, развернул стул и сел, хотя король и принц при этом стоят. Нарушение этикета ему простили и восприняли, как должное, отчего Сокджин сделал вывод: из-за болезни Хвану тяжело стоять. В коридоре он сидел, в спальне Сон присел на кровать без разрешения, при ходьбе довольно бодр, а стоять для него пытка.
— Что с лицом девчонки? — устало затянул Намджун. — Долго ещё ссоры будут в замке?
Хван кивнул:
— Долго, Ваше Величество, потому что медицина в данном случае бессильна. Её болезнь появилась из-за магического воздействия, а я, к сожалению, всего лишь врач.
Сокджин стукнул себя ладонью по лбу и зажмурился. Всё же Хван слишком хорош в исследовании болезней и достоин звания личного врача короля. А Сокджину и Чонгуку лучше тикать из замка, пока Намджун не отправил их в Ад.
Чонгук лёгок на помине. Забежав в комнату, он заставил Сокджина вскочить с кровати и потерять связь с Соджуном, отчего тот выругался и вылетел на улицу, чтобы долго не находиться рядом с королём. Он боится Намджуна и не хочет вернуться в Ад раньше, чем Сокджин исполнит его мечту.
— У нас проблема! — быстро проговорил Сокджин, пока Чонгук не успел открыть рот, и сел на кровать.
Он видит, что Чонгук чем-то взволнован, но считает, что это из-за Тэхёна. Других причин нервничать у него не наблюдалось на протяжении всего пребывании в замке, поэтому Сокджин предпочёл его перебить и сказать, что врач у Намджуна не зря жуёт свой хлеб. Поскольку он узнал, что болезнь Сон наколдовали, то круг подозреваемых сократился до двух претендентов: Чонгук и Сокджин. Причём последнему обидно ползти прицепом во всех пакостях Чонгука. Тэхён сразу заподозрил неладное, когда ощутил непривычное для себя желание единой страсти, как бы Чонгук ни старался скрывать свою демоническую натуру. А зимнецветущий жасмин, которому стало невтерпёж распуститься в начале лета, только подтвердил подозрения. И это Тэхён ещё не знает, что из-за щедрости Чонгука умерли люди. А Намджун всюду подозревает двух странных гостей, хотя Сокджин даже от скуки бы не пошёл испытывать свою магию на Тэхёне или на кусте жасмина. Его проблема Чонгуку показалась пустяком. Куда опаснее для обоих Чонсок, которого следует вынудить не вмешиваться в дела Сокджина и Чонгука, но это под силу не каждому демону:
— Я разберусь с сыпью Сон, если ты поможешь заткнуть рот Чонсоку. Это же он тебя в жертву принёс?
Сокджин мотнул головой и переспросил имя. Состязаться с рыцарем — самое худшее, что может сделать Сокджин. Когда он решит вернуться в Ад, обязательно попросит Чонсока вновь устроить жертвоприношение. От воспоминаний дискомфорта в собственной могиле стало тошно, а Чонгук предлагает обмен «любезностями». Чонсок знает, кто Сокджин и способен рассказать Намджуну, что гость воскрес из мёртвых, причём прислал его Вельзевул. С помощью магии можно заставить кого-то замолчать, наслав на него бессвязную речь или вовсе сделать немым, но руки останутся, и человеку ничего не помешает написать, почему он внезапно разучился говорить. Намджун пришлёт врача, а тот вновь сообщит, что без магии болезнь не появилась. И снова король обратит свой взор на Чонгука и Сокджина.
— Никого убивать или калечить не будем, — возразил Чонгук и сложил руки на груди. — Я готов пообещать более не привлекать к себе внимания, если ты поможешь. Поверь, когда Чонсоку станет скучно наблюдать за нами и королевской семьёй, он скажет Намджуну, кто ты и я.
— И что ему это даст? — Сокджин не понимает логику. — Мне казалось, он не против, чтобы Вельзевул меня закинул к Намджуну.
— Это так, — Чонгук кивнул и поставил руки в боки. — Он так развлекается, понимаешь? Игры демонов такие. Твой Чонсок — наш Астарот. От скуки он пошёл работать в королевскую армию и, как я заметил, король не подозревает об этом. Конечно, он же не может хмурой бровью заставить самого Астарота поджать хвост! Только со мной этот номер проходит.
Сокджин пошатнулся, и от его секундного помутнения Соджун едва не начал паниковать, переживая за свою мечту. Он видит, кто бродит по двору, и посчитал, что демон в Альтаии — явление привычное. Он даже не задумывался, что один из Демонов Власти добровольно ушёл в подчинение к человеку, выполняет его мелкие прихоти, кланяется в ножки и называет «Ваше Высочество», «господин министр» и «принц Ким». Призрак, который не отлучается с земли, никогда не видел правящих демонов, поэтому испугался не меньше Сокджина.
Разве может один из Демонов Власти приносить жертву другому правящему демону? Теоретически — да, но выглядит глупо, будто пара влюблённых решила поиграть в ролевую игру «жрец и демон». Сокджину в этой игре отвели самую значимую роль — подарок любимому. Астарота он не боится и предпочтёт не вести с ним общих дел, однако в словах Чонгука правды больше, чем преувеличения. Стало неясно, отдал ли Намджун приказ в глухой деревне принести в жертву самого молодого мужчину или всего лишь один демон в Аду заскучал, а другой с радостью согласился его развеселить жертвоприношением. Быть может, свитка Вельзевула вовсе не существует. Сокджин нахмурился, мысленно представляя ситуацию, когда у короля можно поинтересоваться о вещи Вельзевула. Как ни крути, о таком Намджун скажет близкому человеку, а не первому встречному. Будет неудивительно, если о свитке знают только братья Ким. Чтобы как-то подружиться с королём, следует уладить конфликт с болезнью Сон, и как раз Чонгук клянётся, что готов решить его за считанные минуты. Язык у него подвешенный, да и в случае наказания не помрёт, а отправят в Ад — дед быстро вышвырнет обратно.
— Хорошо! — нехотя затянул Сокджин и покосился на Чонгука. — Помогу тебе с Астаротом, если сам от этого не пострадаю.
Чонгук довольно улыбнулся:
— Никто не пострадает. Мы ж его не убивать будем, а отведём его внимание на более интересный конфликт. Жди тут. Я скоро вернусь.
Он выбежал в коридор, миновал стражу и осмотрелся. Ему везде видится Астарот и вспомнилась его пропажа из Ада. Теперь понятно, куда он ушёл. Чонгук думал, что Астарот на земле людям головы дурит, а он создал свою военную атмосферу и добился высоких результатов. Не поленился потратить годы на карьеру рыцаря. И ведь способен ещё много лет служить на благо Альтаии, пока вечная молодость не станет выглядеть подозрительно. Чтобы не наживать сильного врага, Чонгук решил не раскрывать личность демона королю и принцу. Если Астарот затаит злобу, то мстить будет так же тихо, как сейчас ведёт себя во дворе замка по отношению к некромагу и внуку своего старого друга Асмодея.
Отстаивать себя и Сокджина Чонгук решил с внезапностью и полной серьёзностью. Король не видел Чонгука без влюблённости, поэтому скандалить тот намеревается с разбоем и начал со стражи у дверей тронного зала, которая не пожелала его пропускать.
Лавина матерных слов и громыхание за дверью насторожили Намджуна. Тэхён вышел вперёд него, сожалея, что его отстранили от работы, потому что сейчас защищать Намджуна может только на кулаках или подручными средствами. Тэхён надел лёгкую рубашку и штаны, а оружие оставил в кабинете, за что отругал себя. Бунта внутри замка давно не случалось, однако надо всегда быть к нему готовыми, и позор министру за оплошность. Врач вовсе с ногами взобрался на стул и прикрылся чемоданом, заполняя комнату паникой и желанием жить. Кто-то за дверью метелит двух вооружённых воинов и, судя по постепенному затишью, одерживает победу.
Тэхён с лёгким волнением попросил Намджуна покинуть комнату через запасной выход, но тот отказался и напомнил, что с одним повстанцем они точно справятся. Когда в зал, переступая через поверженных мужчин, вошёл Чонгук, все растерялись. Намджун предполагал, что Чонгука одной левой не побороть, но не ожидал, что пострадают его воины. Да и вид у Чонгука не сулит ничего хорошего. Его плохое настроение постепенно скапливается вокруг него тёмной аурой, а раненая ладонь придаёт очертание кровожадности. Джухёк сделал шаг назад и напомнил королю, что слуга готов выполнить любые указания даже ценой собственной жизни.
— Не стоит никого звать на помощь, — Намджун спокойно и настороженно наблюдает за злым Чонгуком, который с диким взглядом из-за ниспадающих волос на лице скалится на него, игнорируя присутствие кого-то ещё. — Давно бы убил, если бы планировал.
Джухёк посмотрел в сторону дверей — мужчины барахтаются и посылают проклятия Чонгуку. Они не ранены, живы и их травмы не опасны для жизни. Чонгук пришёл поговорить, и на этот раз окончательно объяснить, кто есть кто.
— Это я обезобразил лицо девчонки, — Чонгук встал в десяти шагах от Намджуна, и врач медленно слез со стула, чтобы под стеной пятиться к выходу. — И что вы мне сделаете?
Намджун и Тэхён молчат, чему удивился Джухёк, ведь Чонгука следует казнить. В силу молодости и отсутствия опыта в общении с жителями Ада, он не знает, что демонов бессмысленно пытаться убить, и человек не вправе решать их судьбы. Всё, что может сделать Намджун, — пожаловаться в Ад.
— Жалуйтесь! — согласился Чонгук. — Вам там предложат отдать во владение всю планету, лишь бы меня домой не возвращали. И учтите, что с уважением я к вам отношусь только потому, что нахожусь в вашем доме. Я старше вас, но обойдусь без вежливых кривляний!
— Планета мне не нужна, — вставал рядом с Тэхёном Намджун, сталкиваясь с огромной проблемой в виде демона во плоти. — Мне бы понять, кто ты. Инкуб?
Чонгук цокнул языком и демонстративно закатил глаза:
— Три в одном: инкуб, суккуб и Ахерон.
Смесь выглядит пугающе, особенно встревожился Тэхён, не понимая, к чему указан Ахерон. Трёхглавый огненный зверь, пожирающий души грешников, явно непохож на Чонгука. Да и Ахерон лишён зрения и обоняния, а у Чонгука нюх на зависть любому живому существу. Быть инкубом и суккубом одновременно не получится, потому что у демонов нет проблем с гендерной идентичностью, поэтому Тэхён и Намджун всё ещё склоняются к мнению, что Чонгук — инкуб.
— Оставьте Джина в покое, — с тоном угрозы прорычал Чонгук и, подбежав к столу, схватил завядшие цветы из вазы и бросил их на пол, резким движением успокаивая нервы. — Я его обманул, чтобы попасть в замок к Тэхёну, но он не имеет ко мне никакого отношения. Он такая же жертва, как Сон.
— И всё же он тебя по-дружески защищает, — направлялся к столу Намджун. — Говорил, что ты дурак из-за влюблённости.
Чонгук посчитал поведение Сокджина глупым, потому что демон не нуждается в защите. К сожалению, Сокджин привык помогать посторонним, несмотря на то, кем они являются. Он плохо знает демонов, поэтому действует по памяти, в которой он отзывчивый человек и борец за справедливость. Это плохо, потому что, выступая защитником демона, он погубит себя, проявив свои намерения как соучастие. Чонгуку ничего не угрожает, а Сокджин не может игнорировать упрёки в его адрес, из-за чего постоянно находится под подозрением короля. Чонгуку следует это быстро исправить, хотя бы на время.
— Для него я дурак, — он внёс поправку в слова Намджуна. — И для вас, и для окружающих, и для Тэхёна. Как думаете, в Аду много дураков?
Намджун сомневается, что найдётся хотя бы один. Если бы демоны отличались дуростью, Ад бы вымер. Вслух Намджун не высказал, что оставить Сокджина в покое не получится, потому что горький пример Чонгука доказал, что в замке может оказаться два демона.
— Вы ничего не можете сделать, пока между мной и Тэхёном есть договор, — подвёл итог Чонгук. — Как только он выполнит своё обещание, тогда отправляйте меня в Ад, если хватит смелости. Разбирайтесь со мной, а Сокджин — не демон, поэтому не придирайтесь к нему.
Ему удалось задеть больные чувства Тэхёна, которому не хватает смелости выгнать Чонгука из замка и вернуть в Ад. Намджун может договорится с Люцифером, чтобы Чонгука посадили под домашний арест до конца жизни Тэхёна или не отпускали в Альтаию, пока ею правит род Ким. Вот только Чонгук оставил после себя жирный след в памяти Тэхёна, который разрывается между «хочу» и «надо». Стоя перед Чонгуком, он отвёл взгляд на разбросанные цветы, будто они интереснее разговора, и показывая, что не желает общаться и высказывать своё мнение. Он не готов и тщательно не обдумал все «за» и «против». Хотя ответ очевиден, Тэхён нуждается в более весомых аргументах, чтобы оправдаться перед самим собой.
— В самом деле, — отходил к двери Чонгук, чувствуя себя победителем, — меня гоните, а другого демона за родного принимаете на протяжении долгих лет. Дискриминация какая-то.
Намджун потребовал объяснений, от всего сердца желая, чтобы слова Чонгука оказались ложью. Ведь запросто же обманет ради своей выгоды. Единственный способ узнать от демона правду — заключить с ним договор. Без пользы для себя заставить говорить сложно даже мелкого беса, а инкубы изначально не предназначены для выдачи информации, поэтому Намджун и Тэхён погрузились в сомнения. Чонгук вовсе молча ушёл, махнув рукой на короля и Тэхёна, и считая, что поступает правильно. Неприятно видеть душевные муки любимого человека, однако даже ему не следует знать, что пригрел в военных рядах самого Астарота.
Чонгук спокойно миновал побитых воинов и пошёл в спальню Сокджина, чтобы обрадовать его хорошими результатами общения с королём. Приплясывая от радости, он едва не воспарил, ощущая себя в своей тарелке, живым и занятым истинным делом. Показать своё Я, превзойти им кого-то могущественного, властного и того, от кого первоначально получал пренебрежение, — высшее удовольствие. Трезвый разум постучал в эйфорию и грозно напомнил, что подобное поведение присуще демонам, которых Чонгук терпеть не может, но не нашёл в себе мужества и воли, чтобы прервать момент наслаждения. В воспоминаниях он прокрутил выражения лица Намджуна, ошарашенного новостями, и похвалил себя за шкодливую выходку.
Приоткрыв дверь комнаты Сокджина, Чонгук осторожно заглянул и тут же вжал голову в плечи. Приложив ладонь к полу, Сокджин кого-то ищет в Аду. Сигил начерчен водой, чтобы в комнате не оставить следы призыва, и вновь Вепар отказался предстать пред лицом некромага, предоставляя доступ ко всем уголкам своего жилища. Соджун вжался в дальний угол, дрожа своим призрачным телом от ощущения мощи, способной его уничтожить. Чонгуку тоже стало неуютно в наполненной чёрной некротической магией комнате. Пришлось пересилить себя и переступить через порог, чтобы случайный прохожий не заметил Сокджина за подлым занятием.
— Кого он ищет? — шёпотом спросил у Соджуна Чонгук, и тот тихо ответил, что не знает.
Когда он вернулся к Сокджину, тот уже ковырялся в Аду. Поскольку Вепар занят, Сокджин сам добывает себе духа. По всей видимости, попался юркий, что только разжигает азарт некромага, который изредка довольно улыбается, ощущая, как мертвец пытается улизнуть. Холодный призрак, ощутимый горячей магией, манит некромага цепко в него ухватиться и вытянуть за шкирку, как провинившегося щенка. Для полудемона и призрака его улыбка кажется кровожадной и маниакальной, поэтому они отошли дальше к стене, словно способны с ней слиться.
— Поймал! — Сокджин довольно взвизгнул. — Иди ко мне, душа моя.
От его слов Чонгук невольно приложил ладонь к груди, мечтая избавиться от филактерии, чтобы более его ничего не связывало с некромагом. Тот только кормит «завтраками», а обещание не выполняет, хотя Соджун обыскал весь замок и нашёл вещь, которую охраняют лучше, чем жизнь Его Величества. В неё Сокджин переселит свою душу, гарантируя себе безопасность на века.
Возле Сокджина образовалась дымка, истерически бьётся, постепенно уплотняется, страданиями наводя на Соджуна ужас, и громко выругалась. Приобретая очертания мужчины, дымка напомнила Чонгуку убитого посыльного, а через полминуты все убедились, что это действительно он. Призрак ругает некромага на чём свет стоит, угрожает закидать Ад жалобами и обещает не дать покоя ночными похождениями и завываниями. При виде настороженных Чонгука и Соджуна, дух замер, предположив, что Сокджин — любитель мучить всё мёртвое, и моментально извинился, притихая на полуслове.
— Смотрю, ты в Аду уже свой в доску, — вставал на ноги Сокджин. — Видел свою дочь?
Призрак нервничает, косится на напряжённого Соджуна, и извиняется:
— Я знаю, что виноват перед демоном, и всё же рискну попросить вас не трогать мою дочь.
— Это ты с Чонгуком договаривайся, — Сокджин остался равнодушен к просьбе, — а я тебе предлагаю обмен: ты поговоришь с дочкой, а мне расскажешь про короля.
Умерший заинтересовался, а стопами Сокджин почувствовал его супругу, умоляющую дать ей возможность в последний раз пообщаться со своим ребёнком. Сокджин проигнорировал её мольбы, потому что в паре призраки мало того что друг друга будут перебивать, так ещё и расскажут, как погибли и кто им позволил поговорить с человеком. Намджун не удивится подробностям и подлости Чонгука, а заодно узнает, почему «ожил» жасмин. Затем Чо разнесёт новость по всему городу, и сплетня разрастётся жуткими подробностями, достигая каждого уголка Альтаии. Население потребует выгнать некромага и полудемона из страны, тем самым разрушив их планы на королевскую семью.
— Поговорить можно, — чесал затылок посыльный, принимая сложное решение, — вот только даже после смерти не скажу о многом про короля. Уж прости, я дал клятву.
— О таком клятву не дают, — садился на кровать Сокджин, и посыльный предложил попробовать провести обмен. — Ты полжизни провёл возле короля, поэтому знаешь его лучше любого слуги. Скажи мне, как заставить Намджуна полюбить?
На короткое время посыльный замер, вытаращив глаза на некромага, затем обрадовался. Вопрос до абсурда прост. Никто не запрещает говорить о предпочтениях Его Высочества, обсуждать его вкусы и передавать простому люду. Сами слуги молчат о Намджуне, не вмешиваясь в его будни. Если бы приближённые слуги рассказывали нюансы жизни правителя, то лишились бы работы, получив клеймо болтунов.
— Так это, — посыльный всё ещё не верит, что на раз-два получит возможность поговорить с дочкой, — Его Величество открыт для любви.
Лицо Чонгука вытянулось от удивления, затем он с прыжка кинулся на призрака с кулаками, тараторя, что он нагло врёт. Уж кому, а врать Чонгуку про любовные дела — самому себе могилу вырыть. Соджун лично на себе испытал всю скверность характера Чонгука, поэтому, уберегая себя от адского гнева и нескончаемой речи, даже не пошевелился, чтобы выручить потустороннего собрата. К счастью, руки Чонгука прошли сквозь посыльного, и тот отлетел ближе к некромагу, попросив защиту.
— И кому же мне верить? — задумчиво почесал подбородок Сокджин, специально провоцируя Чонгука, как взбешенная гиена, кидаться на умершего.
— Я не вру! — посыльный гаркнул в лицо Чонгука. — Да, король разочаровывается в любви и отдаляется от неё, но из последних сил внушает себе, что она существует! И не потому, что он сопливый романтик, а для спасения брата. Только из-за него у Его Величества всегда найдутся доводы, что бессмертие — не помеха любви. К сожалению, это только внешнее проявление и слова, а в душе он борется со своим желанием последовать примеру Тэхёна.
Сокджин попросил привести пример, когда Намджун приближается к любви, однако посыльный пожал плечами, печально сообщив, что ему не посчастливилось подобное наблюдать. Его выводы основываются на коротких разговорах с королём, который поддавался минутным слабостям и высказывал мысли вслух. Благодаря хорошей репутации, Намджун не боялся говорить с ним откровенно.
— У меня есть неплохой план, — закончил разговор Сокджин, и пообещал посыльному устроить встречу с Чо, как только она покинет двор.
Иначе нельзя поступить, ведь если призрак явится посреди своих товарищей, то крик поднимется на весь город, а Сокджину нужна тишина.
У Намджуна есть очень слабое место — Тэхён, ради которого он ухватится за ничтожный фантом любви, станет его рабом и закроет глаза на отрицательные черты качества избранника. Он сделает всё возможное, лишь бы доказать Тэхёну, что любовь и бессмертие могут существовать вместе.
— У тебя не получится, — чуть скривился Чонгук, сложив руки на груди.
— Это удивительно, — вытянул шею Соджун, прижимаясь спиной к стене, — но я согласен с Чонгуком. Некромаг, посмотри правде в глаза — ты проиграешь уже вначале. Придумай что-то другое.
«Наши судьбы давно предрешены», — прозвучал голос Намджуна в глубине подсознания Сокджина, и он отказался сопротивляться судьбе, поставив на кон всё: жизнь, задание Вельзевула и своё будущее в Альтаии.
Призрак посыльного откашлялся в кулак, привлекая к себе внимание, и Чонгук позволил высказаться, предупредив, что выучил волшебное слово, способное отправить души в Ад.
— Вообще-то, — гордо приподнял подбородок дух, — раз в неделю Джухёк делает массаж королю, поэтому, некромаг, подговори его задержаться где-то на полчасика или запри его в чулане, а сам выполни его работу. Более уязвимее, чем во время массажа, король не бывает. В комнату разрешено входить только Джухёку, а охрану Намджун никогда не выставляет, чтобы хотя бы на час почувствовать свободу от постоянного надзора.
Сокджин ему улыбнулся, взяв на вооружение разговор с Джухёком, а Чонгук недовольно сморщился, пробормотав, что план хорош, вот только Джухёк в тронном зале до икоты испугался «инкуба», его планов на будущее с принцем, угрозы королю и жизнь в Аду. Он, как и многие жители замка, решил, что Сокджин такой же демон, поэтому одинаково боится обоих. Он откажется от просьбы Сокджина и тайком попросит воинов охранять комнату массажа.
Сокджин тяжело вздохнул, поражаясь способности Чонгука делать добро и тут же превращать его в зло.