Глава 7
18 апреля 2021 г. в 16:39
Ночь выдалась бессонной и прохладной. Тэхён часто ворочается в постели, с тревогой думает то про отстранение от службы, то про приказы страже, то мучается от суетных мыслей про Чонгука. Следует оставить душевные терзания и перейти к решительным действиям, а Тэхён всё ещё не уверен в правильности своего выбора. Впервые в жизни ему предстоит осознанно себе навредить, пойти против верного варианта и, как следствие, горько расхлёбывать результаты ошибки. Он не привык идти против правоты, поэтому ещё больше душевно страдает, ощущая, насколько слаб перед грешным желанием. Сколько бы ему ни исполнилось лет, он всё ещё человек с естественными потребностями и стремлениями, которым сложно противиться.
Скинув с себя одеяло, Тэхён через силу сел на кровать. Движимый желанием покончить с внутренними противоречиями, он поддаётся демоническому искушению. Чонгук — первый демон, который играет на слабостях Тэхёна. С одной стороны, Тэхён считает себя виновником, потому что посмел взрастить в себе уязвимое место и выставить его на показ. Раньше только Намджун мог стать причиной манипулирования, однако сейчас к нему не подступиться, поэтому желающих сыграть на чувствах Тэхёна днём с огнём не сыщешь. С другой стороны, Тэхён поверил, что настал час расплаты за некогда объявленную войну. Создать Альтаию — его идея, в которую он втянул брата и всю ответственность за войну и договоры с демонами скинул на него. Карма явилась в виде демона Чонгука, и, как бы Тэхён не пытался сопротивляться, искушение змеёй стягивает горло, показывая, что медленно убьёт, если он не поддастся соблазну. У него появилось железное оправдание своему неправильному поступку: он дал обещание Чонгуку, поэтому не смеет его нарушать. Даже Намджуну это высказал и пожалел, потому что тот поддержал решение и отказался обращаться в Ад с просьбой забрать Чонгука обратно. При этом он сообщил, что встанет на сторону Тэхёна, если тот сам призовёт Люцифера для обсуждения причины изгнания Чонгука из Ада. Намджун согласен присутствовать при общении и будет за интересы замка и страны, потому что Чонгук способен навредить людям. Видя, что Намджун также отступил от трезвого решения, Тэхён не рискнул нарушить покой Ада, посчитав, что общение с Люцифером не отменит договор с Чонгуком.
Какие бы пути решения проблемы Тэхёну не предлагали, он не сдвинулся с места в своих размышлениях и ищет причины оставить всё, как есть, чем начинает себя раздражать. Хочется что-то сделать — иди делай, а не морально доставай людей своим нытьём. По волшебству проблема не исчезнет, потому что договор с демоном заключён, а в Аду нет ни одного забывчивого существа, и Чонгук не исключение.
Тэхён устало вышел в коридор, оставив дверь спальни открытой, и направился в тронный зал, где совсем недавно Чонгук ругался с королём. Стража в замке дремлет стоя, будто лошади в конюшне. Кто-то поздоровался с принцем, а сони крепко спят, опустив забрало, чтобы скрыть сладкие сны. Тэхён игнорирует их, мягко ступая босыми ногами по прохладным коврам, и старается разогнать тяжелую тоску в груди. Он не может следовать совету Намджуна — не придумал, как жить после выполнения договора с Чонгуком. Должно быть, Тэхён будет чувствовать себя проклятым, вот только проклят он сам для себя, потому что окружающие не знают про сущность Чонгука, воспринимают его обычным дураком и не поймут, почему Тэхён тянется к нему всей душой. Джухёк и врач не проболтаются про наличие демона в замке, потому что не в их интересах рассказывать о проблемах короля и принца. У Хвана есть сын и внук, которые займут его место при короле, а это намного дороже, чем поделиться с друзьями услышанными новостями в зале. Джухёку негде жить, кроме замка, поэтому предпочтёт забыть разговор короля и Чонгука, чем разом лишиться дома и работы.
Стража возле дверей тронного зала не узнала принца: тяжёлая шаркающая походка, из одежды только белые трусы, а тёмные волосы беспорядочно торчат во все стороны. Сначала приняли за призрака, затем Тэхён прошёл мимо горящих свечей, и мужчины с облегчением выдохнули — их родной принц.
— Доброй ночи, Ваше Высочество! — выпрямились по струнке стражники, и открыли перед Тэхёном дверь.
В зале горят свечи, под стеной возле трона спит Джухёк, а из-за закрытых окон комната пропиталась запахом воска. Джухёк не выдержал напряжённой работы и уснул раньше короля, что недопустимо. Утром Намджун его не отругает, но Тэхён всерьёз задумал сменить посыльного. Сейчас Намджун в нём особо не нуждается, но не ровен час, как позарез потребуется, а слуга физически не сможет выполнить поручение. Да и у Джухёка есть, о ком заботиться: его мать прикована к кровати на протяжении долгих лет. Первоначально она прислуживала Его Величеству, а её ребёнок только жил в комнате во дворе. Затем женщина слегла, и Намджун предложил Джухёку работу, чтобы тот смог досмотреть мать. И вот прошло восемь лет, как Джухёк выполняет различные указания. Быть посыльным — почти не видеть мать, которой требуется почасовой уход. Тэхён всмотрелся в спящее лицо и всерьёз настроился поговорить с Намджуном про смену посыльного. Среди рыцарей найдётся толковый человек, готовый сутками стоять возле короля. Воякам не привыкать держать пост, поэтому выдержат нагрузку, а молодой и не натренированный организм постоянно получает стресс, что в дальнейшем пагубно скажется на психическом здоровье.
В зале слуги не прибрали. После ужина на белой скатерти остались пятна соусов, вина и жира с мясных блюд. Цветы, выкинутые Чонгуком, лежат на полу. Тэхён поднял розу и покрутил в руке. Ещё вчера цветок неказисто выглядел в вазе, а ночью вернул себе первоначальную свежесть и приятный запах. Перед тем, как поставить цветы в вазу, слуги срезают шипы, а на ровном стебле и листьях осталась кровь Чонгука. Тэхён посмотрел на остальные цветы и заметил, что расцвели те, которые испачкались в крови. Казалось, что не может быть плохим тот, от крови которого распускаются даже увядшие растения, но болезнь Сон опровергает любые доводы. Чонгук — красивый демон. Его красота так же обманчива, как и его поведение, и Тэхён имел неосторожность судить только по внешности и наигранным повадкам. Теперь за наивность надо расплачиваться.
Тэхён хмыкнул, рассматривая в жёлтом свете розу. Следует хоть с Адом ближе познакомиться. Тэхёну посчастливилось встретиться на войне с Азазелем, когда тот возглавлял демонов и удерживал знамена. Видел, как Аластор созывал войска, и общался с Небирусом для составления стратегии. После победы Тэхён встретился с Люцифером. Во время этой встречи Демон Власти его поцеловал в знак поощрения и сообщил, что Тэхён умело руководил армией. Как бы глупо ни звучало, но Асмодей, который заведует армией в Аду, ни разу не являлся министру войск Альтаии. Вместо себя он посылал Небируса — фельдмаршала в войске Ада. Но армия Тэхёна всё равно продолжает поклоняться Асмодею.
Чонгук — второй демон, который поцеловал Тэхёна. Но им руководит похоть, поэтому он требует всего Тэхёна, и тот, вспоминая его любовные лозунги, направился к выходу. Незачем затягивать момент расплаты, тем более, ночь выдалась непривычно тихой и звёздной. Намджун точно не спит, поэтому Тэхён шёл к комнате Чонгука, чтобы не устраивать шум в своей спальне.
Его заметил Соджун и с диким воплем влетел в комнату Сокджина:
— Полундра!!! Сюда идёт Его Высочество!
Сокджин вынырнул из-под одеяла и всмотрелся в напуганного призрака возле дверей. После того, как Чонгук признался, что является демоном, Соджун переживает за себя. Если король решит узнать, чем в свободное время занимается Чонгук, то проверит его связь с призраками. И пусть Чонгук не виноват в привязанности призраков к некромагу, всё равно Соджуна отправят в Ад, а у него ещё мечта не сбылась.
— Успокойся! — проворчал Сокджин, примащиваясь на другом боку. — Не по твою душу идёт. Скорее всего, топает к Чонгуку, — он задумался над визитом принца и попросил: — Загляни в соседнюю комнату.
Соджун напомнил, что Чонгук его увидит, и не хочется становиться очевидцем непристойностей в постели. Нервы у Чонгука очень расшатанные, поэтому перед прелюдией гаркнет в лицо Соджуна гадости и выгонит, после чего Тэхён велит колдуньям очистить замок от нечисти.
— Нашёл, кем меня пугать, — затянул Сокджин и лёг на спину. — Я ж тебя из Ада за пятку вытащу, если посмеешь сбежать. Ныряй в спальню Чонгука! Я посмотрю, зачем Тэхён пришёл. Если он отправит Чонгука в Ад, мне его не вытащить. Проще прервать ритуал, чем потом долго ожидать возвращение Чонгука.
Соджун смирился. Его успокоило обещание Сокджина вернуть его из Ада, если неугомонный Чонгук пойдёт на крайние меры в борьбе за уединение с Тэхёном. Сунув голову сквозь стену, дух осмотрелся. Чонгук мастерски притворился спящим, а на пороге стоит Тэхён и не решается будить. Оба боятся заговорить первыми, чтобы не брать на себя ответственность за будущий разговор, который ни к чему хорошему не приведёт.
— Эй, придурок! — Соджун позвал Чонгука, слыша тяжёлый вздох принца. — Он сейчас уйдёт!
Сработало, как Соджун и планировал. Чонгук не позволит ему высказывать грубости в свой адрес, поэтому поднял голову и принялся искать в комнате обидчика, но вовремя успокоился и обратил внимание на Тэхёна.
— Ваше Высочество, что-то случилось? — он сел на кровать и почесал ладонью глаз, делая вид, что только проснулся. — Вы лишь укажите на нужного человека, а я дальше сам разберусь.
Тэхён подошёл ближе, распространяя по комнате запах розмарина, и ответно спросил:
— Зеркало дать?
Он протянул ему розу, демонстрируя её роскошный вид, и Чонгук невольно посмотрел на свою ладонь. Рана затянулась, а роза — расцвела. Чонгук не знал, что его кровь заставляет растения цвести и пахнуть, независимо от времени года и состояния. Если бы в Аду ему об этом сказали, никогда бы не пользовался подобной нелепостью и со своей кровью вёл бы себя крайне осторожно.
— Значит, обидел я, — Чонгук забрал из его рук цветок и положил его на тумбочку возле кровати, — а вы среди ночи пришли мне об этом сказать?
— Нет, — присел на кровать Тэхён, рассматривая Чонгука с лихорадочной тревогой во всём теле. — Я пришёл отдать тебе долг.
Чонгук надул губы, ворча, что о таком следует заранее предупреждать, потому что место для любви не подготовлено, волнение не поборено, действия не обдуманы, да от самого Тэхёна не веет уверенностью. Ему придётся покинуть свою зону комфорта, и от этого становится неловко, будто вынуждают отобрать последний кусок хлеба у нищего. Чонгук моментально проанализировал ощущения Тэхёна, сделал неутешительные выводы и составил план действий.
— Для начала снимем эту тряпочку, — Чонгук указал пальцем на трусы. — Я ею займусь, а вы ни о чём не беспокойтесь. Надеюсь, в комнату никто не заглянет.
Пока Тэхён лениво потягивался, разминая спину, словно перед боем, Чонгук тяжёлым взглядом окатил Соджуна, тот подлетел к Сокджину и виновно опустил голову. Нехорошо подсматривать за ласками и проблем с демоном иметь не хочется. Сокджин не настаивает, тем более, ему показалось странным поведение Тэхёна. Есть в нём что-то знакомое Сокджину, отчего в горле застрял горький ком, и мысли с волной сомнения напомнили о прошлом.
Оба испортили себе жизнь дурными предрассудками. Сокджин по себе знает, что значит в чём-то себя ограничивать с помощью унижений. Он больше десяти лет внушал себе, что не должен долго общаться с людьми, заводить крепкую дружбу и с кем-то выпивать. Зато регулярно себе повторял, что его предназначение в жизни — уйти в монастырь. Куда ж ещё податься гомосексуалу, чтобы не гневить Бога? Так, как он отчаянно боролся со своей ориентацией, ни один воин не сражался в бою. И, конечно, проиграл. Сколько бы ни делал попыток вновь бросить себе вызов, всегда проигрывал природе. Ему жаль впустую потраченных лет, которые он мог бы провести счастливо с любимым человеком и друзьями, но прожил их, страдая от чужих предрассудков и следуя букве Библии. Вот и Тэхён не лучше — провёл часть жизни, внушая себе, что обречён на одиночество, потому что век человека короткий, а хоронить любимых всегда слишком больно.
Казалось бы, рассуждали оба верно, но забыли, что в первую очередь себя надо любить, а не унижать. Если бы Сокджин выбрал подарить себе счастье, нашёл бы друзей, которые бы его поддержали в выборе спутника жизни. И если бы Тэхён решил о себе позаботиться, расшатал бы Ад, требуя разрешить личную проблему бессмертного человека. С демонами всегда можно договориться. Быть может, Асмодей бы на пороге Ада вручил Тэхёну своего внука, лишь бы пристроить его в хорошие руки. Тогда бы на протяжении долгих лет у Тэхёна не случилось долгих часов раздумья, болезненной пустоты в душе и самоуничтожения.
— Полундра! — влетел в спальню Соджун и суетливо закружился под потолком. — Король идёт!
Сокджин отмахнулся от него, как от надоедливой и шумной мухи, прошептав, что Намджун всего лишь ищет Тэхёна, чтобы контролировать его состояние. Поскольку с Сокджином Тэхёна ничего не связывает, значит, Его Величество направляется к Чонгуку. Соджун не сдержал любопытства — выглянул в коридор. Босой Намджун осторожно ступает по ковру, чтобы не разбудить спящих гостей. Ему пришлось полуголым спуститься с третьего этажа на первый и долго искать брата во многих комнатах, потому что больше всего переживает за его моральное состояние и стремится поддержать его выбор.
Слыша возню за дверью, Намджун потянул ручку на себя, заглянул в комнату и убедился, что его подозрения верны. Тэхён в спальне Чонгука лежит на кровати и покрывается жадными поцелуями горячих губ. Если он и сомневается в своём выборе, изменить ничего не может, потому что тянется к греху каждым сантиметром своего тела. Чонгук нагло взобрался на него и в коротких перерывах между поцелуями бормочет, что никому и никогда не отдаст Его Высочество. Демоны, к числу которых Чонгук приписал себя, ничего подобного не говорят, потому что любой договор с ними может основываться на предательстве ради выгоды, однако Чонгук уверен в своих словах, отчего Намджун в очередной раз насторожился: они не заключали длительный договор, поэтому желание Чонгука остаться с Тэхёном строится на личной привязанности к нему.
Намджун закрыл дверь, подошёл к соседней комнате и прислушался, чтобы понять, спит Сокджин или нет. Чонгук и Тэхён шумят, не переживая за спокойствие соседа, поэтому, если у Сокджина сон чуткий, то он явно проснулся, а Намджуну есть, о чём с ним поговорить.
— Слава Люциферу! — воскликнул Сокджин, обращаясь к стене, за которой Тэхён издал несдержанный стон из-за сильного засоса в шею. — Наконец-то ваши органы встретились!
Он специально привлёк к себе внимание Намджуна, и тот моментально заглянул в комнату. В тусклом свете свечей он увидел, как Сокджин, сидя на кровати и от негодования сложив руки на груди, дожидается, когда в соседней спальне закончится время любви и настанет час покоя. Недовольно сморщив лицо, он перевёл взгляд на Намджуна и проворчал:
— Могли же встретиться в другой комнате!
— Значит, не могли, — пожал плечами Намджун и вошёл составить компанию в ночных посиделках.
Его настроение значительно приподнялось, и он легко настроился на разговор. Хотел Сокджин или нет, Намджун прогулялся по его спальне и подошёл к окну, рассматривая языки пламени в отражении стекла. С Его Величеством придётся поговорить, поэтому Сокджин выполз из кровати, поправил мятые штанины и, подвинув канделябр к окну, тихо встал рядом. Маленькая шалость предназначалась для рассматривания тела Намджуна. Он настолько озаботился поисками Тэхёна, что не накинул халат, оставаясь в лёгких штанах для сна. Сокджин пристроился немного сзади него и смотрел на ухоженную, даже выхоленную, кожу. С бесценного для Альтаии тела слуги пылинки сдувают и не позволяют им оседать, поэтому рассматривать на нём тени — не грех, а встать к нему ближе — едва не коснуться прекрасного. Сокджин вспомнил, что Чонгук пользуется ромашковым маслом, и задумался над выбором своего запаха. Пора бы начать ухаживать за своим бессмертным телом, потому что, глядя на Намджуна, становится до писка в душе стыдно набиваться в женихи. Стоя вблизи от него, Сокджин внезапно уловил от его кожи запах пачули, и по коже пробежали колкие мурашки. Этот запах напоминает осеннюю пору, когда после дождя земля пахнет особой сыростью, а опавшие листья постепенно увядают в лужах. Могила Сокджина также воняла землёй, однако осенний запах Намджуна больше успокаивает, как звук бьющихся капель дождя об оконные стёкла. Необычный аромат создал уютную ауру в комнате, и Сокджин смог побороть тревогу от воспоминаний своего воскрешения.
— Вижу, вы довольны поступком брата, — будто невзначай проговорил Сокджин, и Намджун пожал плечами, одновременно соглашаясь и нет.
— Как думаешь, почему я никогда не задумывался над самоубийством?
Ответ до смешного очевиден, поэтому Сокджин пару минут искал в вопросе подвох. Слишком глупо бессмертному человеку пытаться умереть. Это настолько бессмысленно, что Сокджин невольно улыбнулся, представляя, как Намджун пытается себя отравить, повеситься и спрыгнуть с утёса. Намджун заработает язву и множество переломов, а на виселице сломает себе подъязычные кости и хрящи гортани, что пагубно скажется на речи в будущем. На такую дурость даже Чонгук не способен, поэтому Сокджин смело ответил, что короля смерть не посмеет забрать, поэтому он не пойдёт на попытку самоубийства.
Намджун многозначительно поднял палец вверх и согласно кивнул:
— Мне чуждо мышление смертного. А теперь скажи мне, откуда демону знать, к чему человек стремится во время страсти?
Словно горящая стрела, его речь ворвалась в мысли Сокджина и перевернула обратной стороной происходящее в соседней спальне. Сокджин бы ворвался в неё и прервал половой акт, уберегая Чонгука от ошибки, но лишь убрал улыбку с лица и лишний раз с пониманием отнёсся к изгнанию Чонгука из Ада, несмотря на то, что он внук Асмодея. Для крепких отношений любви мало, особенно холодна к длительным отношениям любовь суккубов и инкубов. Важную роль играют понимание и доверие, и с первым у Чонгука огромная проблема. Будучи лишь полукровкой, он не всегда понимает демонов, поэтому не может с ними подружиться, а от понимания человека вовсе далёк. У него уйма инстинктов и исключительно демонический характер, поэтому, как суккуб или инкуб, способен прийти, довести до оргазма и тихонько уйти. Не зря услугами демонов пользуются совсем отчаянные люди, а Тэхён не входит в их число. Ему без Чонгука жилось неплохо, а с ним проблемы только прибавились. Казалось бы, Чонгук латает прожорливую дыру в его душе, но, нет, и тут нашёлся негатив в виде непонимания человека. Сокджин уверен, что Чонгук столкнётся с первым за всю его долгую жизнь провалом в постели. Переживёт ли его тот, кто частично является суккубом и имеет в себе кровь самого Асмодея, правителя над суккубами и инкубами? Сокджин бы не пережил. Это равносильно, если его по лицу ударит призванный им же скелет.
— Вы специально поссорите Чонгука и Тэхёна? — поинтересовался Сокджин, когда Намджун довольно улыбнулся.
— Нет, я не намерен их ссорить. Я только порчу их первый секс, чтобы им двоим было, о чём подумать. Им нужен толчок для работы над собой, чтобы смогли понять друг друга, иначе всегда будут скандалить.
Сокджин сел на кровать и назвал короля слишком жестоким. Тэхён не в состоянии думать над тонкостями и удобствами в жизни с демоном, потому что жажда сладострастия полностью застелила глаза. Намджун мог бы подсказать ему, что демон слеп и глух к вполне обычной потребности человека в обмене чувствами и ласками. Учитывая, что Чонгук не является чистокровным, то, даже если ему на голову упадёт небо, он не поймёт поведение Тэхёна. А тот не зря дорос до министра — своё отберёт с боем. Сокджин уже не знает, как найти с Намджуном общий язык. Кто бы мог подумать, что уроки жизни он преподносит грубо и плевал, что её ученик — Тэхён. Ничего не изменится, когда Тэхён поймёт, что Чонгук умеет только отдавать чувства. Быть может, настучит ему по голове или выпорет на главной площади, однако через время вновь приползёт в его спальню за дозой, а потом снова об этом пожалеет. Чтобы не войти в зависимость, ему придётся отправить Чонгука в Ад, но Сокджин ещё не встречал человека, который нашёл бы в себе силы побороть зависимость от суккуба или инкуба. Демоны похоти никогда не останутся без работы, потому что ловко обслуживают одиноких и отчаянных людей. Сокджин надеется, что сможет достучаться до человеческой крови Чонгука и наглядно показать, как важно человеку получать и отдавать любовь.
— Я поговорю с Чонгуком, — пообещал Сокджин, и Намджун присел возле него для удобства в общении.
— Почему ты всячески пытаешься ему помочь? — он слегка толкнул его плечом. — Чонгук сказал, что обманул тебя, чтобы попасть в замок, а ты продолжаешь ему вымащивать дорожку красным ковром.
Сокджин криво хмыкнул и вспомнил, как Чонгук отобрал документ Тэхёна.
— Да, обманул. Он всегда обманывает, а порой даже сам себя. Разве в этом его вина? Его попросту не научили вести себя иначе. Вы сами говорили, что у вас мышление бессмертного человека, а у Чонгука мышление демона. Я попробую ему объяснить человеческие потребности. Ради вашего брата он точно согласится.
Намджун молчал, ожидая полного откровения, а не лишнего благородства. Без пустой болтовни очевидно, что Сокджин всегда будет на стороне Чонгука, потому что только к его словам он может прислушаться. В завершении своего ответа, Сокджин сказал, что когда-то давно ему никто не помог, поэтому сейчас, когда помощь нужна Тэхёну, он сделает всё возможное.
— Если вы позволите, — окончил он сопливую речь, от которой самому стало тошно.
Благо, твёрдый и уверенный тон придал словам великодушие. За щедрость и отзывчивость в помощи, которая явно не нужна многовековой королевской семье, пришлось сразу поплатиться. Намджун подметил решительность и поинтересовался:
— Ты готов усмирить демона, что не дано даже мне. Кто же ты такой?
От его вопроса переполошились мёртвые. Быстрый и лёгкий шёпот в земле сотнями голосов уговаривает некромага показать всю свою силу, чтобы подчинить Намджуна и страхом отобрать у него власть. Сокджин смотрит на него и сомневается в словах мёртвых, своих доводах и задании Вельзевула. Всё очень шаткое, хрупкое и полное обмана, а ошибаться нельзя. Показать свою силу сейчас не позволяет Чонгук. За стремление позаботиться о демоне, он назовёт Сокджина болваном и посоветует уйти в Ад ухаживать за бесами. Но для Сокджина, несмотря на стремление забрать свиток, важно помочь Чонгуку понять человека, ведь в будущем это пригодится, потому что после Тэхёна встретит не одного сильного рыцаря, на которого окажется слаб. Однако Сокджин согласен с мёртвыми, только обойтись решил словами, а не демонстраций силы.
— Если скажу, — он встал, чтобы отдалиться от Намджуна на случай его гнева, — вы меня убьёте. А зачем мне умирать, когда у вас в гостях очень уютно? Я вполне способен за полминуты собрать армию и за две минуты сровнять ваш замок с землёй. За час я разрушу Альтаию, оставив вас, бессмертного короля, править руинами. Мне под силу повторить ваш путь к правлению, но мне не нужна власть.
Намджун пересел на его место, всматриваясь в спину, и тут же приподнял ноги, ощущая холод от пола. Почесав стопы, чтобы разогнать кровь по телу, он недовольно проворчал, что в замке стало довольно прохладно, несмотря на тёплое лето. Сокджин продолжил смотреть в окно, мысленно отругав себя за халатность. Кажется, даже охотничьи сапоги насквозь промёрзнут от холода некромага и лопнут, как тонкая ледышка.
— Мне тяжело тебя понять, — признался Намджун, взбираясь на кровать, — потому что ты не показываешь свою корысть от пребывания в замке. Имея надо мной преимущество, ты мог бы угрозами забрать у меня что угодно, но ничего не просишь. Если тебе не нужна власть в Альтаии, тогда что же тебе надо?
Сокджин резко повернулся и, с лёгкой ненавистью всматриваясь в глаза, возмутился:
— Вы действительно думаете, что я считаю вас дураком? Вы не ребёнок, который испугается боли или проигрыша. Вы не допустите вторжения в ваше правление, вступите в сражение и всеми способами отстоите свою власть. Так про какие угрозы вы мне говорите?
Он поверил в свои слова. Зачем ему Альтаия, если в правлении он ничего не смыслит? А раз править не собирается, то зачем ему власть над мёртвыми, которыми никогда массово не воспользуется? Мертвецы регулярно нервируют, назойливыми чертями требуя дать им жизнь, а Сокджину некуда деть легионы бойцов, потому что он собирается вернуться в Ад, а не топтать землю и править государством. Если раз поддастся на уговоры костей, станет их марионеткой. Следует пересмотреть своё отношение к ним и действовать более жестко, чтобы не смели тревожить по пустякам.
Разговор прервал вопль помощи Чонгука. Достигая высоких нот, он кричал, чтобы Тэхён положил оружие и позволил сбежать. Всё же Намджун оказался прав — Тэхён не почувствовал себя вольно в постели. Сокджин, выбегая из спальни, его понимает, как никто другой. Чонгук обещал горы любви и море страсти, красиво воспевал свои чувства и пел любовные оды, а в сексе с тяжестью лавины облажался из-за генов матери. Тэхён не смог прервать интимную близость, потому что в руках демона оказался не в состоянии сопротивляться, но всё когда-нибудь заканчивается, и, очухавшись от магии, он схватил из ящика кинжал. Меры очень крайние и не стоящие секса, даже если он прошёл на твёрдую «двойку» впервые за долгие годы.
Сокджин и Намджун вбежали в соседнюю комнату. Чонгук прижался спиной к холодной стене, поднял руки вверх и с испугом смотрит на разъярённого Тэхёна, который направил к его шее острие оружия. Сокджин остановился возле Чонгука, чтобы не попасть под горячую руку, а тот дёрнул его за штанину, умоляя уговорить Тэхёна дать время для оправданий.
— Вы что не поделили? — Намджун поразился поведению Тэхёна и опустил его руку с кинжалом.
Разгневанный Тэхён, также требуя справедливости, указал пальцем на Чонгука и выпалил:
— Он суккуб!
Оказалось, что Чонгук выдал себя в самом конце секса. Потеряв бдительность и наслаждаясь предвкушением яркого оргазма, он без устали ласкал своего любовника, и тот кончил ему на ладонь. Тэхён, зная повадки суккубов, заметил, что его сперма исчезла с ладони Чонгука. Суккубы передают сперму инкубам, а те пользуются ею во время секса с женщинами. Тэхён пришёл в бешенство от мысли, что его семя попадёт к демону. Чонгук крикнул, что он не суккуб и не способен передавать в Ад любой биологический материал человека, будь то сперма, кровь, слюна или вовсе части тела.
— Он не врёт, — Сокджин толкнул Чонгука к окошку, чтобы расстояние между ним и Тэхёном значительно увеличилось. — Суккуб из него паршивый. Разрешите поговорить с Чонгуком наедине?
Намджун кивнул и сообщил, что отведёт Тэхёна в кабинет на первом этаже, а Сокджин может присоединиться для серьёзного разговора. Едва дверь за ними закрылась, Чонгук с обидой на лице взобрался на подоконник и уткнулся носом в колени. Он умудрился облажаться даже в том, в чём мастер среди мастеров, — в сексе. Он может дать человеку чувства и желания, которых ему не хватает, и не понимает, что не всегда отдача проходит в одностороннем режиме.
Сокджин отвесил ему подзатыльник. Чонгук клюнул носом и тут же поднял голову, возмущаясь от необоснованного наказания.
— Ты знаешь, что нельзя давать подзатыльники? — вступал в словесную атаку Чонгук, пользуясь скоростной дикцией. — В затылочном отверстии расположены множество жизненно важных центров. С какой бы силой ты ни бил по затылку, это может привести к необратимым последствиям, начиная от ухудшения зрения и до летального исхода.
— Закройся, — спокойно и без чувств проговорил Сокджин. — Я знаю, что такой адский недоделок, как ты, не способен выполнять роль суккуба, потому что ты влюбчив, что недопустимо среди инкубов и суккубов. Тэхён позволил бы тебе высказаться, если бы ты знал, что человеку тоже нравится дарить любовь. И пусть Тэхёну нечего тебе дать, он старается действовать так, как умел раньше, чтобы пробудить в себе хоть какие-то начальные чувства. А ты бы для приличия сначала поинтересовался потребностями человека.
У Чонгука приподнялась бровь, и он недоумённым взглядом быстро осмотрел комнату. Он не понимает, почему для человека важно дарить любовь. Демоны приходят отдавать то, что нужно смертным, а не забирать то, что они получают взамен. Голова кругом пошла от идиотского заключения: человек отдаёт любовь, которую просит. Зачем просить, если у самого навалом? И как у Тэхёна из-за нерастраченной любви могла образоваться пропасть, потому что не хватило этого чувства? Чонгук почесал затылок, запутываясь в лабиринте человеческих потребностей, и сделал вывод:
— То есть люди как демоны? Они тоже ищут человека, которому нужна любовь и отдают свою? Зачем тогда отдавать, а потом просить?
Сокджин вновь стукнул его по затылку, игнорируя предупреждения, что это может привести к обмороку, и вновь проговорил:
— Потому что ты, придурок, отдаёшь секс, а Тэхёну нужна любовь. Он не будет твоим, потому что ты огонь в постели. Если хочешь получить его целиком и без остатка, придётся жертвовать своими демоническими принципами и обратиться к генам отца. Твоя мама смогла создать семью с человеком, поэтому и у тебя получится. Между прочим, у тебя мать — суккуб, который изначально не мог влюбиться, но как-то умудрилась.
Чонгук развёл руками:
— Женщины любят ушами, а у папы был шикарный голос. И что по-твоему я должен сделать, чтобы навсегда отцапать себе принца? Он не женщина, чтобы уши развешивать, хотя пою я восхитительно.
Показывая своё согласие выслушать дельные советы, он навострил слух и выпрямил спину, затем насторожился, наблюдая, как Сокджин по-прежнему стоит без эмоций, будто истукан. Ничего хорошего ближайшее будущее Чонгуку не сулит, и это отразилось в серости лица Сокджина. Чонгук попытался сползти с подоконника и спастись бегством. Одно дело — угрозы от Тэхёна, другое — угрозы некромага. Тэхён пырнёт Чонгука, а тот почешет место и не заметит нападения. А от некромага не сбежать.
— Джин, — поёжился Чонгук, — у тебя взгляд плохой. Я пойду, ладно?
— Конечно, — кивнул Сокджин и схватил его за ухо, — я тебя даже проведу. И не отговаривай! Я же тебе друг.
Пользуясь генами человека в Чонгуке и камнем Подчинения, Сокджин скрутил ухо, а при попытке высвободиться Чонгука била молния, и он, вспоминая Рэслон, послал проклятия варварским пыткам. Сокджин выволок его в коридор опустил руку к полу, отчего Чонгук смог передвигаться на присядках, и объяснил, что Тэхёну предстоит долгая работа над собой, и Чонгук, если действительно его любит, поможет, предоставив всего себя для пылких чувств.
— Согласен, — пикнул Чонгук и вытянул пальцы к руке Сокджина, но не посмел её тронуть, чтобы молния вновь больно не проникла в голову.
От неё болят внутренности. Словно в голове дикобраз отряхнулся после пыльной ванны и сотни длинных иголок разлетелись по всему телу. Ноги ослабели, некромаг подавил волю демона, и только благодаря крови могущественного Асмодея, Чонгук остался в сознании и смог размышлять над сказанными ему словами, а не слепо им подчиняться.
— Если человек чего-то хочет, это не значит, что надо бежать это давать, — неспешно шёл вдоль коридора Сокджин, таща за покрасневшее ухо Чонгука. — Тэхён — взрослый мужчина, которому тоже надо добиваться желаемого, поэтому тебе необходимо научиться определять, когда он хочет что-то сам у тебя забрать, а когда надо ему это предоставить.
— Я всё сделаю, — дёргался всем телом от разрядов Чонгук. — Обещаю всё вытерпеть и научиться. Вот только тебе это зачем?
Вместо ответа Сокджин ускорил шаг, отчего Чонгук упал на колени и шустро пополз на четвереньках, вытягивая шею, чтобы немного ослабить натяжение. Попав в руки некромага, скорость запоминания возросла. Чонгук представил, как ему придётся на себе испытать демонические повадки Тэхёна, и понял, что сдержаться будет сложно. Он никогда себе ни в чём не отказывал, тем более, не может устоять, зная, какую ласку следует подарить партнёру. К счастью, доводы Сокджина отрезвляющие, и Чонгук себе сказал, что стоит перетерпеть обучающий период, чтобы получить доступ к контролю ума и тела Тэхёна.
От его воплей резко проснулась стража и не вмешалась в конфликт, потому что им запрещено быть судьями в любых, словесных и физических разборках. Раз тащат голого Чонгука по коридору, значит, заслужил. В конце концов, он легко победил двух вооружённых воинов, поэтому вполне способен за себя постоять против одного Сокджина. Воины гордо выпрямили спины, победоносным взглядом провожая Чонгука.
Из кабинета в коридор выскочили Намджун и Тэхён. Последний успел накинуть на себя халат, и с удивлением наблюдал, как Сокджин, держа Чонгука за ухо, без труда ведёт его к кабинету, как послушную собачонку. Намджун убедился, что Сокджин не соврал — на демонов у него управа имеется — и предположил, что армию демонов тот также может усмирить. Если начнётся война и сила Сокджина подавит армию Альтаии, люди восстанут против короля и правления под началом демонов.
— Ваше Величество! — умолял Чонгук, складывая ладони вместе. — Скажите ему, чтобы позволил хотя бы трусы надеть. Стыдоба какая!
К его мольбам Намджун остался глух и, придерживая дверь кабинета, сказал, что Сокджину не следовало идти на крайние меры. Да, Чонгук поступил подло, но Тэхён урок усвоил и впредь будет осмотрительнее. Сокджин небрежно бросил Чонгука посреди комнаты, осмотрел шкафы с книгами и дубовый письменный стол возле одного из них. Бордовые шторы раздвинуты, чтобы сквозь открытое окно запустить прохладный ночной ветер и разогнать по комнате запах старых книг. Довольно тесно для кабинета, да и компанией в нём не собраться, потому что, чтобы всем вместиться, Намджуну пришлось сесть в кресло за стол, Тэхёну отойти к окну, а Чонгуку и Сокджину встать в двух шагах от двери. Помещение отлично подойдёт для встреч двух людей и обмена секретами.
Хотя Сокджин оттаскал Чонгука за ухо, тот отходить от него побоялся, видя в нём единственного защитника. Тэхён не ожидал от Чонгука сильного проявления эгоизма, поэтому демонстративно отвернулся к окну и сложил руки на груди, показывая нежелание принимать участие в общении. Столько дней мучить себя выбором, воображать ту нужную любовь, а в итоге получить полный запрет на свободу в постели. Стало неожиданностью почувствовать на себе отвратительное поведение от того, кто грозился убивать ради любви и выворачивать головы обидчикам. Чонгук только языком умеет болтать, а на деле — трёхвековое разочарование Тэхёна.
— Вы к нему несправедливы, — Сокджин смотрел в спину Тэхёна, и Намджун сосредоточился на разговоре. — Из Чонгука паршивый суккуб. И инкуб из него не краше. Да, его мама была суккубом, но только она, поэтому Чонгук не является чистокровным демоном. Если вы так сильно переживаете за свою сперму, то будьте спокойны: она осталась в Чонгуке.
Чонгук, чувствуя себя обвиняемым на суде, сел на ковёр, просверлил взглядом Тэхёна, чтобы не пропустить момент смены гнева на милость, и кивнул, подтверждая каждое слово Сокджина. Тэхён повернулся к ним лицом, слушая хоть то, что частично объяснит сущность Чонгука. Наконец Намджун спохватился, вспомнив давний разговор с Люцифером, и указал пальцем на Чонгука:
— Значит, ты внук Асмодея! А я всегда считал тебя мифом.
— Верно, — согласился Сокджин и вновь посмотрел на Тэхёна. — Чонгука в Аду не учили обмениваться тёплыми чувствами, потому что у демонов не заведены человеческие привычки. Ему надо время, чтобы понять все тонкости ваших потребностей. И вы, Ваше Высочество, ничем не лучше его! — тон голоса стал строже, чтобы защитить Чонгука перед лицом королевской семьи. — Вы тоже не умеете принимать чужие чувства. Вас Чонгук насильно ими кормит, поэтому вы нашли друг друга и, будьте любезны, не потеряйте. Ваше Высочество, вы всё ещё отстранены от работы, поэтому забирайте Чонгука и уединитесь там, где вас не потревожат. Поговорите откровенно о своих потребностях и проявите терпение, если оба хотите достичь желаемого результата.
Намджун идею поддержал и предложил Тэхёну и Чонгуку для начала извиниться друг перед другом, а потом уйти хоть к чёрту на кулички, лишь бы вернулись уже с результатом. Либо оба найдут общий язык и понимание, либо разбегутся и никогда не вспомнят о неприятном ночном казусе. Чтобы оба тщательно обдумали свои перспективы на будущее, Намджун велел каждому окунуться в бочку с водой, прийти в чувства и смыть стресс. Сокджин попросил Тэхёна подумать несколько раз. Пока он разочарован в Чонгуке, есть шанс вернуться в своё привычное состояние и продолжить страдать от бессмертия. Не исключено, что у Чонгука не получится подстроиться под человека, поэтому Тэхёну будет дважды больно видеть, что даже с демоном он не способен построить долгую совместную жизнь.
— У меня получится! — выкрикнул Чонгук и напомнил, что он не бездарность и быстро приспосабливается ко всему новому.
— Если получится, — спокойно посмотрел ему в глаза Сокджин, — Его Высочество столкнётся с чувством ревности.
Тэхён тяжело вздохнул и опустил взгляд к своим ногам, не смея смотреть кому-то в глаза. Чонгук непостоянен, падок на рыцарей и частично суккуб, поэтому для ревности достаточно бурной фантазии, а её у Тэхёна хоть отбавляй. Его ревность не похожа на ревность влюблённого человека. Чонгук ему выгоден, и является единственным полукровкой, способный помочь поменять мнение про тёплые чувства в монотонности бесконечной жизни. Получив желаемое, реакция Тэхёна на чью-то попытку отбить у него Чонгука абсолютно непредсказуема.
— Ревновать нет причин, — приложил ладонь к груди Чонгук, стараясь донести до людей истину. — Выше министра нет никого в рядах армии. Даже король не занимается военными делами, поэтому я крупно встрял с Тэхёном.
— Ты не знаешь моего брата, — Намджун устало подпёр щеку рукой. — Когда он злится, его слышно в Аду.
Сокджин успокоил Чонгука — выход есть. Во-первых, ревность укажет, что Чонгуку удалось пробудить в Тэхёне первые чувства. Во-вторых, Чонгук, доказывая свою любовь, постепенно избавит от ревности. Многие влюблённые парочки проходят подобный этап, поэтому его следует просто пережить.
Чонгук вспомнил, что Асмодей — гуру ревности. Можно обратиться к нему за помощью, но прийти придётся лично на поклон, а для этого Чонгуку нужна поддержка некромага. Раз Асмодей умеет заставить ревновать, значит, может убрать это чувство, поэтому Чонгук моментально согласился на вторую попытку сблизиться с Тэхёном, чем его удивил. Намджун предложил Чонгуку ещё раз подумать над вопросом: согласен ли он окунуться во внутренний мир Тэхёна или с него достаточно одного неудачного секса?
— Я согласен! — упёрся в свою точку зрения Чонгук. — Я тоже не подарок, поэтому посмотрим, кто больший злюка!
С последним словом он покинул комнату, не прощаясь и не кланяясь королю и принцу. Его не напугать ревностью и сказано же, что она временная, если Чонгук сможет показать верность. А доказать её проще простого: всюду следовать за Тэхёном. В принципе, ничего не поменяется, потому что он и без ревности от него не отходит.
Сокджин всмотрелся в Намджуна, замечая в глазах ликование. Именно этого результата он добивался, специально провоцируя Чонгука сделать поспешный выбор. Если бы Чонгук немного пораскинул мозгами, то нашёл бы другой выход из положения, не требующий демону и человеку договариваться про далёкое будущее. Ведь могли же попробовать, а не давать уверенные согласия. Намджун не жалеет ни брата, ни внука Асмодея. Если у них не получится подстроиться друг под друга, то итог будет плачевнее, чем если бы они разочаровались и разошлись по своим жизням. Чонгук бы ушёл в Ад, а Тэхён бы свыкся с мыслью, что бессмертие и любовь не могут существовать вместе. Тэхён сам понимает, что думать холодной головой Чонгук не умеет, но не смог поступить иначе, цепляясь за любой шанс почувствовать себя прошлым человеком, поэтому согласился.
Намджун, замечая укор в глазах Сокджина, развёл руками, делая вид, что не виноват в выборе Чонгука:
— Он довольно самоуверен.
— Верно, — Сокджин повернулся к дверям, желая отомстить Намджуну дважды, — а ещё вы сами говорили, что я принципиальный человек и действую из крайности в крайность. Кто знает, захочу ли я в ближайшее время уйти из замка или бросить горящее полено в тронный зал.
Тэхён, чувствуя себя виновником их напряжённых отношений, попытался остановить Сокджина, но Намджун запретил догонять.
Сокджин едва стражу не пинал от злости. Если бы в этот момент он что-то держал в руках, выкинул бы в окно, чтобы немного успокоить нервы. День ещё не начался, а настроение уже испорчено. Ещё Астарота отталкивать от королевских проблем, а больше хочется придушить Намджуна в его же кресле, чем выполнять поручение Чонгука.
— Я всё сделал! — кружил вокруг Сокджина Соджун и влетел в спальню.
Глядя на него, Сокджин воспрял духом и остановился посреди коридора. Тот выполнил последнее поручение, после которого некромаг должен исполнить его просьбу. У того, кто не может расстаться с землёй, только одна мечта — вновь почувствовать тело и побывать среди людей человеком. Сокджин довольно улыбнулся, начиная более внимательно относиться к своей магии. Если перевернуть договор вверх ногами, то Соджун не уточнял, в каком именно теле он хочет быть и среди каких людей предпочитает находиться. У Намджуна весь этаж гостями забит. Тел на выбор хоть отбавляй. Взять хотя бы юную Сон, которая сама с радостью покинет мир и отдаст ненавистное тело первому встречному. Пирату-алкоголику должно быть всё равно, что ему предлагают. Подумаешь, будет не грозным головорезом, а хрупкой девушкой с объёмной грудью. Зато лицо очистится, а рядом всегда ютится заботливая мама.
— Тысяча чертей! — прокуренным и пропитым голосом затянул Соджун, высунув голову из стены. — Ты чего там встал, будто у тебя неделя в запасе?
Да уж, у госпожи Сон второй раз сердце станет, когда её дочурка с милым личиком хрипло заорёт «Мачту тебе в задницу!» Следует отыскать претендента-мужчину. Можно отобрать тело у Астарота, чтобы от него избавиться, но манеры рыцаря Чонсока окружающие выучили слишком хорошо и заподозрят неладное, когда он уйдёт в запой, потребует играть с ним в карты и начнёт активно приносить жертвы Вепару.
— И куда этот придурок подевался? — оглядывался в полутьму коридоров Сокджин, ища Чонгука.
Посчитав, что тот побежал купаться, как посоветовал Намджун, Сокджин вошёл в свою спальню, и Соджун приподнял край одеяла, показывая вещь, которую охраняют лучше жизни короля. Времени, чтобы вселить в предмет свою душу, у Сокджина в обрез. Скоро стража сдаст пост, и утренняя смена заметит спящих товарищей, а затем — пропажу золотой короны, сплавленную из четырёх корон поверженных правителей двух государств, на которых стоит Альтаия. У Намджуна есть подделки, которые он часто носит, а к подлиннику даже страже сложно подступиться. Соджуну крупно повезло — король вернул корону на место перед сном и отвлёкся на пропажу брата. Тэхён для него дороже любой короны или страны, а стражники не посмели прикасаться к золотому символу власти, поэтому боялись лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить воришку. К их сожалению, через Соджуна Сокджин произнёс заклинание, усыпив храбрых воинов.
— Подними её, — попросил Сокджин, и Соджун повиновался, предвкушая скорое исполнение мечты. — Держи крепко. Сейчас Чонгук почувствует лёгкий дискомфорт внутри себя.
На корону наложено проклятие. Призрака оно не страшит, а Сокджин проклят самим Демоном Власти, поэтому чёрная магия для него не опаснее матерных слов. Как отреагирует Чонгук на проклятие, Сокджин спросить поленился, предпочитая создавать новую филактерию в своей спальне, и не привлекать к себе внимание.
Вопреки его ожиданиям, Чонгук не пошёл купаться, а залез под одеяло и лёг в удобную позу на кровати. Ему надо попасть в Ад и серьёзно поговорить с дедом, который не будет рад его приходу, но сменит гнев на милость, видя, что Чонгук явился к нему только своей демонической душой. В замке его посчитают спящим, как часто ошибался Сокджин, видя его замершую позу на телеге.
Как бы Чонгук не отрицал в себе демоническую сторону, в Аду ему комфортно, и силы прибывают, как по волшебству. Ад — сплошной лабиринт со множеством комнат и залов. Высеченные, как из скалы, стены то сужаются, позволяя пройти только боком, то расширяются до свободного прохода четырём демонам. Мелкие бесы, ростом в половину ниже Чонгука, с противными писками гиен шустро ползают по высоким, как демоны, стенам, треща скрипучим голосом в сторону любого гостя. В Аду душно. Высокая температура нагревает реку и даёт испарения, из-за чего влажность воздуха всегда повышена. Демонам уютно в Аду, и жить в подобных условиях, кроме них, никто не согласится.
Чонгук прошёл по коридору, открыл несколько деревянных дверей, потоптался под залом Вельзевула, не решаясь зайти к нему в гости и расспросить про Сокджина. Наверное, лучше не влезать в чужие договора, чтобы не стать в них третьей стороной, от которой потребуют что-то выполнять. Чонгук направился дальше по каменному коридору, минуя комнаты своих старых знакомых и игнорируя приветствия блуждающих душ. Их слишком много. Они раз поздороваются, а у Чонгука, если всем отвечать взаимностью, язык устанет.
Чем выше поднимается температура воздуха, тем ближе огненный водопад, а, значит, Асмодей где-то рядом. Он обожает огненную реку, будоражащую в нём дух войны, пламя страсти и жажду побед. Чонгуку от деда досталось только второе. Быть полукровкой — всегда оставаться недостаточным для чего-то одного, что намешано в крови. У Чонгука недостаточно демонических генов, поэтому он не может зваться демоном, равным Асмодею. Из-за генов отца, он недостаточно суккуб. И во всей иерархии демонов он лишний. Если бы не умение многократно множить магическую силу, давно бы повторил путь матери.
Голос деда Чонгук услышал сквозь шум огня и потоптался возле стены, набираясь храбрости нарушить азартную игру Асмодея и Пифона. Оба демона шутят, порой громко ругаются и, когда карта удачно ложится, с издёвкой друг другу что-то говорят. Чонгук, надувая щёки, с тяжестью выдохнул и сильно разволновался, требуя от себя не быть мямлей.
— Чего встал? — крикнул ему Асмодей, и Чонгук подпрыгнул на месте. — Заходи, раз пришёл.
Он не сидит в своей комнате. Асмодей — демон с нелюбовью к замкнутой жизни. Располагаясь в небольшом проёме, в котором помещается круглый стол и два стула, оба демона вдумчиво смотрят в карты, пальцами чешут подбородки и продумывают стратегию. Играют на желание. Видимо, Пифон предыдущую партию проиграл, потому что на его щеке красуется красная пятерня — след от пощёчины. Пифон на фоне Асмодея выглядит щепкой. Хотя жители Рэслона активно кидают ему жертв, он внешне напоминает молодого мужчину с изумительными пепельными волосами, которые в полутьме отливаются зелёным цветом. Глаза цвета мокрого песка с хитрым прищуром посмотрели на соперника, а кривая усмешка намекнула на скорую победу. Внешность Пифона напоминает змеиный облик, и он лихо обернётся гигантской змеёй, а, если потребуется, задушит в своих кольцах хрупких людей. На войне он лучший защитник военных рядов.
Асмодей намного выше и крупнее его, достаточно сильный, чтобы выдержать вес тяжелых доспехов и ловко управлять любым оружием. Чонгук на него очень похож, но во время ссор до фонтана из слюней доказывает деду, что нет между ними ни одной общей черты лица. Быть может, Асмодей, видя свою маленькую копию, не убил Чонгука в детстве, а дал ему время взрастить талант, и не прогадал.
— Решил лично принести мне жертву? — Асмодей посмотрел на карты в своей руке, и Чонгук недовольно скривил лицо, припоминая, что обещал присутствовать при жертвоприношении.
— Ещё не объявляли о намерении принести тебе жертву, поэтому как-то само не срослось, — жевал слова Чонгук, и Пифон улыбнулся, бросив беглый взгляд на Асмодея.
— Если бы не ваше внешнее сходство, — сквозь звонкий смех проговорил Пифон, — я бы подумал, что Чонгук — мой внебрачный сын. Уж слишком нагло врёт.
Асмодей на стол опустил карты «рубашкой» вверх и уделил внимание внуку, сообщив, что среди войска прошли два жертвоприношения, потому что нашлись желающие присоединиться к демону в Аду. Чонгук пожал плечами, вновь соврав, что не слышал ни об одном из них.
— Зачем пришёл? — перешёл к делу Асмодей, слыша, что ему продолжают врать, и Пифон, положив карты, предупредил, что отлучится на десять минут, чтобы принести выпивку.
Чонгук сделал шаг в сторону, пропуская Пифона, и виновато опустил голову вниз. Ему снова нужна помощь могущественного родственника. На этот раз дело очень серьёзное. Ревность, порождающая злость, переходит в жестокость, а Чонгуку не хочется ходить битым и видеть, как Тэхён кого-то убивает или избивает из-за надуманной измены. Чонгук знает, что не сможет уйти от Тэхёна, потому что продолжит слепо любить, а побои не прекратятся.
— Выглядишь отвратительно, — встал со стула Асмодей, отмечая, что у Чонгука проблемы из-за его демонической сущности. — Идём, поговорим.
Он неспешно пошёл по коридору, но Чонгуку пришлось идти быстрее, чтобы поспевать за широким шагом.
— Пап, — задрал он голову, — вот ты меня сделал сиротой и выкинул жить к людям, но при этом так и не показал, и не объяснил человеческую суть. Впервые в жизни я ошибся в постели с человеком, потому что был не готов столкнуться с тем, кому от меня нужен не только секс, но и понимание.
— Ты не суккуб и не инкуб, чтобы приходить только к тем, кто требует секс! Ты способен влюбить в себя любого человека, независимо от его потребностей, — напомнил Асмодей и возле огненной реки присел на большой камень напротив Чонгука, всматриваясь в его лицо без вражды или неприязни. — Демон сильнее человека во всех смыслах. Тебя не обучали ничему человеческому, чтобы не делать тебя слабым.
Чонгук опустил плечи и отвёл взгляд к шумным волнам огня, стекающим вниз с обрыва и поглощающим в себя всё, что попадает в реку, а призраки спокойно перелетают через огонь, стремясь попасть в назначенный пункт коротким путём.
— И как мне понять Тэхёна? — тихо сам у себя спросил Чонгук, на что Асмодей широкой ладонью похлопал его по плечу.
— Ты не суккуб и не инкуб, — он повторил с великим терпением, — чтобы задаваться таким вопросом! Ты у демонов научился всяким гадостям и ни разу не говорил, что что-то не понял. Обучиться чему-то человеческому явно сможешь за ничтожные двадцать минут. Зато ты многое узнаешь о предпочтениях принца. Разве ты не рад этому?
Он попытался заглянуть Чонгуку в лицо, но тот опустил голову ниже. Рад, конечно, однако пришёл к деду с другой проблемой. Стыдно просить его о помощи, ведь Чонгук в Аду только этим и занимался, а теперь, когда действительно нужна поддержка, язык не поворачивается, потому что боязно услышать, как Асмодей помогал бесчисленное количество раз и настало время Чонгуку самому разгребать проблемы.
— Пап, помоги с Тэхёном, — он еле выдавил из себя слова, стараясь не шевелить губами, словно от этого его голос останется неуслышаным.
Асмодей тяжело вздохнул, удобнее сел на большой камень и широкими руками в перчатках схватил Чонгука за подмышки. Оторвав его от земли, он усадил себе на одно колено, создавая ощущение поддержки, и строго потребовал рассказать, что случилось, пока Чонгук гулял по Альтаии. Тот взбодрился, держась за стальные наплечники Асмодея, и взахлёб пожаловался, как тяжело понимать людей, как он старается делать хорошие поступки, а они перерастают во вред окружающим. Он без остановки говорил, что его угораздило полюбить Тэхёна, унизиться в постели и быть оттасканным некромагом за ухо. Когда он дошёл до повести про разговор в одном из кабинетов Намджуна, немного сбавил темп. Он подробно объяснил, что из-за своего демонического помешательства на рыцарях не может отказать Тэхёну принять его пустые чувства. Чонгук хочет помочь залатать дыру в душе, поэтому готов стать единым терпением в период ласк и заботы. Но это приведёт к привязанности, а затем наступит полоса ревности.
— Намджун сказал, что Тэхён ревнив до злобы, — на глазах погрустнел Чонгук. — Мне кажется, что я опять хочу помочь, но ничего хорошего из этого не выйдет, и на этот раз пострадают не только окружающие, но и я, — он пристально и с жалостью посмотрел в черноту глаз Асмодея и попросил: — Ты не мог бы умерить ревность Тэхёна?
Асмодей тяжело вздохнул и почесал черноволосый затылок, размышляя над последовательностью информации, чтобы Чонгук смог всё правильно понять. Для начала он сказал то, что сам Чонгук говорил Сокджину: он создан для разрушения.
— Я ломаю семьи, города, страны, — напомнил Асмодей. — Я знаю, что я могу, поэтому перед тем, как куда-то влезать, повторяю себе, что обратного пути не будет. Это помогает мне принять правильное решение и не сожалеть о нём.
Чонгуку стало стыдно. Он никогда не думает над последствиями, потому что его бессмертие обеспечивает ему безопасность при любом наказании или казни. После своих выходок он часто удивляется результатам и только последний договор с Тэхёном, который касается непосредственно дальнейшей жизни самого Чонгука, заставляет думать над всеми вытекающими последствиями.
— Я могу подарить ревность, потому что она — часть моего разрушения, — продолжил мягко говорить Асмодей, наблюдая, как Чонгук с каждой секундой погружается в тоску, а его плечи постепенно опускаются от смирения перед бессилием Ада, — и не способен её забрать. Но я могу сказать тебе три вещи, которые помогут тебе ужиться с принцем Тэхёном.
Не веря своим ушам, Чонгук впился в него жадным взглядом, ожидая услышать важные наставления. И пусть способности Асмодея бессильны в ситуации Тэхёна, он всегда найдёт, что сказать и посоветовать Чонгуку.
— Во-первых, — грозил пальцем Асмодей, — чему бы тебя ни пытались люди обучить, всегда оставайся собой. Ты не человек, поэтому всё людское тебя погубит. Сейчас ты только изучаешь повадки того, в кого влюбился, а не становишься частью человечества. Знания тебе помогут сделать Тэхёна своим любовником, но ты всё ещё демон, ты просто позволяешь человеку себя любить, — он дождался, пока Чонгук кивнёт, показывая, что готов выслушать второе наставление. — Во-вторых, изучив Тэхёна, ты поймёшь, что его злость безгранична и разрушительна, поэтому, пока тебе выпал шанс познакомиться с ним ближе, ищи путь, чтобы вовремя подавлять его ярость. Ты сам способен разрушать, поэтому отчасти можешь почувствовать то, к чему он стремится, когда начинает злиться. Намджун не зря поставил его во главе армии, и все слухи про хладнокровного принца — правда, — он придвинул Чонгука ближе к себе и спросил: — Ты знаешь, что именно Тэхён склонил брата к войне в Альтаии? А ты знаешь, почему? — он помолчал, а приоткрывший от удивления рот Чонгук отрицательно мотнул головой. — Потому что его разозлили.
Он рассказал Чонгуку, что у двойняшек Ким была сестра Люция, старше их на много лет. Когда родители умерли от болезни, сестра заменила им мать и отца. Она бралась за тяжелую работу в поле и садах, а зимой убирала в магазинах и в домах одиноких стариков. Из-за забот Люция не получила образования, но дала его братьям и следила, чтобы они каждый день посещали школу и по воскресеньям ходили в церковь. Когда они выросли, Люции исполнилось тридцать лет. Она никогда не была замужем, мужчины ею не интересовались, потому что на её шее сидели два брата, а её финансовое положение перешло грань нищеты. Ещё пару лет Люция поддерживала обучение братьев у мастеров и только видя, что Намджун и Тэхён способны себя обеспечить, ушла в монастырь.
Чонгук встрепенулся, не веря, что сестра тех, кто создал страну под руководством демонов, отдала сердце Богу и прививала веру братьям.
— Не ожидал? — усмехнулся Асмодей, замечая замешательство во взгляде, и продолжил: — Изредка Люция приезжала навестить братьев, а они взамен посильно поддерживали монастырь: деньгами, одеждой, продуктами, литературой, мебелью. Поскольку в то время в Альтаию входило два государства и о демонах никто не слышал, страны были союзниками. Солдаты часто делали обход улиц, и один из них увидел Люцию, выходящую из дома братьев, и ему рассказали про её тяжёлую жизнь.
Предугадывая продолжение, Чонгук сдвинул брови, показывая, что готов к неприятному повороту событий. Воин изнасиловал монахиню Люцию, а на утро сообщил, что сделал это, потому что в прошлом женщина работала проституткой в тавернах, обслуживая военных. Тэхён и Намджун ему не поверили, искали справедливость среди местного управления, но их высмеяли. Два бедняка в поношенной одежде и рваных башмаках просили наказать насильника, а чиновники отмахивались от них, как от мух, не заморачиваясь над одной никому неизвестной женщиной. Братья дошли до королей и услышали, что подобными вопросами занимается местное управление. Их гоняли по кругу. И от невозможности свершить справедливость Тэхён разозлился. Он вернулся в деревню и предложил Намджуну заключить сделку с Люцифером, чтобы разом проучить королей и их армии. Он захотел построить государство, в котором не будет слепого правосудия. Понимая, что не сможет править государством из-за неконтролируемого гнева, он уговорил Намджуна взять эту роль на себя.
— Примечательно, — Асмодей на руках раскачивал Чонгука, вспоминая недавнее прошлое, — Люция не смогла успокоить и образумить Тэхёна, не помог страх перед продажей души, не подействовала война и массовые убийства. Он никогда не сожалел о своём поступке, даже, когда Люция отказалась принять бессмертие и предать веру. Ким Люция не принимала участие в военных действиях и умерла от ранения в грудь во время войны, развязанной её братьями. Она спряталась в подвале полуразрушенного дома и истекла кровью, выбирая смерть. Ни Намджун, ни Тэхён, не смогли её уговорить принять бессмертие, а сейчас они правят с памятью о первоначальной цели войны. Когда Тэхён ожесточится, помни, насколько обширна его злость. Напрямую я не принимал участия в войне, наблюдал со стороны и остался Тэхёном доволен. Я бы с ним в паре устроил ещё несколько войн. И, знаешь, он добился «зрячего» правосудия, но слепыми от кровавой ярости методами.
Чонгук закинул ногу на ногу, подпёр ладонью подбородок и, раскачиваясь из стороны в сторону, вслух размышлял над сказанным.
— Кажется, я тебя понял. В то время против Кимов был определённый враг и один союзник, но сейчас врагом может стать кто угодно. Если произойдёт предательство, то неразборчивый гнев Тэхёна только навредит.
— Поможет, — частично согласился Асмодей, — но победа достанется большим количеством жертв. Имея бессмертие, Тэхён будет убивать, пока хватит сил, поэтому от его рук умрут многие. Я советую тебе не влезать в его работу, а мягко уводить от ошибок, тем самым ты не попадёшь под его гнев и докажешь свою преданность разумными советами. И в момент его злости гладь его по шерстке. Тэхён, как кот, за секунду выгнет спину, выпустит острые когти и не сведёт взгляд с врага. Тебе надо только кинуть Тэхёна на врага, чтобы не задел когтями по пути большое количество людей.
От радости Чонгук улюлюкнул. Для него всё складывается идеально. Не зря Асмодей — приближённый и правая рука Люцифера, а также глава Демонов Братства. Свой хлеб он ест вполне заслуженно, и Чонгук на секунду восхитился родственником, затем напомнил себе, что терпеть его не может, и нахмурился. Вновь насупившись, он попросил сказать про третью вещь, которая поможет ужиться с Тэхёном.
— Сегодня, — интригующе изогнул бровь Асмодей, — я от имени Люцифера напишу письмо королю Ким Намджуну с требованием назначить принца Ким Тэхёна маршалом армии и адмиралом флота. У него есть должность министра, но нет звания. За долгие годы преданного служения Аду он заслужил получить высшие звания.
Чонгук едва не стал единым сердечком, с новой силой влюбившись в Тэхёна. Когда казалось, что ползти выше по лестнице любовных отношений некуда, Асмодей преподнёс сюрприз влюбчивому внуку, и попал в яблочко чувств. Теперь Тэхён может коллекционировать чины, звания, должности и титулы, а человеку, который будет представлять его какому-нибудь малознакомому или незнакомому аристократу, придётся потратить время, чтобы перечислить всё по списку.
— Папа, — от переполняющих чувств Чонгук прильнул к его широкой груди и попытался обнять, — ты у меня самый лучший. Я весь в любви к Тэхёну.
Асмодей едва сдержал смех, слегка похлопал его по спине и попросил не совершать непоправимых ошибок, чтобы все старания не прошли зря.