***
Незадолго до этого… Маэс свернул за угол последнего коридора в обветшалом здании. Чередующиеся звуки шагов Эдварда складывались в ободряющий ритм, отражаясь от оштукатуренных стен. Впереди широкая спина и плечи майора Армстронга почти скрывали от его взгляда двустворчатые двери в конце коридора. Из-за полупрозрачных окон электрический синий свет сиял, как маяк, соблазняя Хьюза войти и увидеть поджидавшие там ужасы. Но Маэс был терпеливым человеком, несмотря на груз отчаяния на плечах, побуждавший к действию, несмотря на комнаты с рядами клеток и жутких существ в них. Он знал, что такое химеры, как их создают и что с ними случается в армии. Хотя Маэс никогда не считал себя верующим человеком, он молил Бога или любого, кто услышит, о том, чтобы не опоздать. — Проклятье, — прошипел Эдвард за спиной. Подросток выглядел таким же обеспокоенным, как себя чувствовал Хьюз. — Во что вы ввязались на этот раз, полковник? Громкие шаги оторвали взгляд Маэса от дверей. Хоукай и остальные из отряда Мустанга приближались к ним из-за угла в конце коридора, сопровождаемые гулким звоном доспехов Альфонса. Пойманный взгляд и покачивание головой сказали Маэсу всё. Она тоже не нашла его — или что-то, похожее на него. Вернувшись к двойным дверям, Маэс увидел, как затухает холодный алхимический свет. По ту сторону дверей кричали. Без сомнения, Часовые уже знали об их присутствии. Маэсу не терпелось зайти, но последняя группа задерживалась. Да где же лейтенант Росс? Что-то случи- Чудовищный рёв пронзил воздух. Солдаты в коридоре вздрогнули в шоке. Сердце Маэса пропустило удар, он старался не думать о том, что нечто, издавшее такой звук, могло когда-то быть его другом. Больше он ждать не мог. Маэс руководил штурмом, опустив пистолет, но держа палец на спусковом крючке. Вместе с Хоукай он навалился плечом на дверную створку. Они упали в проём и поднялись с оружием на изготовку как раз вовремя, чтобы увидеть, как алхимик поднимает руки от круга, нарисованного алой краской. Их ослепил свет, затрещали электрические разряды. Лишь на пару шагов войдя в комнату, Маэс и его команда вынуждены были остановиться и слушать душераздирающий звук, заполнивший помещение. Он почти что не хотел открывать глаза, когда вновь сгустилась темнота, страшась того, что может увидеть. Но открыл, и сразу поднял пистолет, готовый атаковать. Враждебные субъекты окружили кого-то, реагируя замедленно. Остальные мужчины и женщины, возможно, гражданские, бросились врассыпную. Самым странным, однако, был ряд животных вдоль стены, обезумевших от страха. Маэс перевёл взгляд на круг преобразования посреди комнаты и мужчину, лежащего ничком в центре. Облегчение было почти болезненным. Это не Рой. Часовые взялись за оружие, но Хоукай уже уложила троих точными выстрелами в голову. Последовавшая перестрелка была до смешного односторонней. Маэс укрылся за опрокинутой медицинской тележкой, среди разбросанных по полу инструментов. Часовые тоже скрылись из глаз, но единственный выход был заблокирован, и когда все они будут убиты или пойманы — лишь вопрос времени. Алхимик зло усмехнулся и подхватил мужчину в круге под руки, оттаскивая в нишу в ближайшей стене. Вокруг Маэса грохотали выстрелы, он заметил, как Хоукай укрылась за пустой клеткой. Запах озона защипал ему нос — Элрики и Армстронг не медлили с алхимией. Маэс рискнул и дважды выстрелил из-за тележки, попав одному Часовому в плечо, а другому в живот. — Ты его видишь? — спросил он Хоукай, прячась от ответных выстрелов. Она уже осматривала комнату. Он следил за её взглядом, но Роя нигде не было. Хоукай дёрнулась в сторону — несколько пуль пробило деревянную клетку. Недовольно скрипнув зубами, она выпрямилась. Её выстрелы поразили ещё троих. Хьюз и Хоукай встретились взглядами, и он увидел в её глазах собственный страх и негодование. Она бросила взгляд на двери, из-за которых появлялись ещё военные, начинающие теснить Часовых. — Подполковник! — воскликнула она, указывая на дальнюю стену. — Посмотрите туда! Маэс резко повернулся. Сначала он не мог различить то, что она увидела, за лесом ног союзников и противников. Фокусируя взгляд, щурясь, напрягая глаза, он увидел кого-то — кожа да кости — привалившегося к стене. Его кожа была болезненно-жёлтого цвета. Тёмные волосы — мокрые и спутанные. Но ни с чем нельзя было спутать форменные брюки и серебряную цепочку карманных часов. Маэс почти вскочил, но его удержала Хоукай, защитив от пули, попавшей в края столешницы и отрикошетившей в потолок. Больше солдат в комнату не входило. Они с Хоукай наконец-то могли свободно перемещаться, пока те прикрывали их. Пистолет едва не выпал из его дрожащих рук, пока он стремительно пересекал комнату. Он не был уверен, плакать ему или смеяться. Маэс и Хоукай упали на колени рядом с Мустангом, отбросив оружие. Протянув руку, Хьюз поразился тому, какой сухой и тонкой показалась его кожа. Его скулы выступали на лице, подбородок зарос щетиной, а глаза ввалились и нездорово блестели. Маэс видел каждое ребро Мустанга и его ввалившийся живот. От вони его одежды кружилась голова. Зрелище заставляло кровь кипеть: ублюдки морили его голодом. — Сэр, — мягко спросила Хоукай, как всегда, собранная. Но Маэс ясно видел её смятение. — Вы в порядке? Это был глупый вопрос, но его необходимо было задать. Мустанг медленно поднял голову. Блеск исчез из его глаз, когда он заметил её лицо и прикосновение руки к его плечу. Несколько долгих секунд он лишь смотрел на них. Сердце Маэса беспокойно сжалось. Быть может, они опоздали. — Лейтенант… — сказал он. Голос был сухим и хриплым. — Я… я в порядке. Маэс никогда не думал, что когда-либо будет так счастлив услышать голос Мустанга. Он хотел обнять друга, но несчастный выглядел таким хрупким, что он побоялся навредить ему. — Должен отметить, Рой, — засмеялся он, вытирая слезу со своих очков, — когда ты сказал, что хочешь в отпуск, я представлял себе не совсем это. Рою, наверное, не хватало сил, чтобы смеялся, но он одарил Маэса своей привычной, хоть и слабой, ухмылкой. Но момент нежности не продлился долго. Глаза Мустанга скользнули по лицам друзей, смотря в пустоту. Он дышал короткими, тяжёлыми вдохами и выдохами, словно все силы у него уходили на то, чтобы оставаться в сознании. Маэсу невыносимо было видеть друга в таком состоянии. Военные уверенно оттесняли оставшихся Часовых к той же нише, где прятались их алхимик и его подопытный. Оттуда, где сидел сейчас, Маэс понял, что комната намного больше, чем казалась раньше — и в ней нет пустых углов. Странное существо беспокойно ходило вдоль противоположной стены, легко опознаваемое как химера. Если бы не потрёпанная одежда, Маэс не разглядел бы в ней женщину. Её кожа была серой, волосы — белыми, но её золотые глаза резко выделялись в тусклом освещении. Её самой заметной чертой была пара толстых рогов на макушке. Наблюдая за ней, Маэс понял, что человеческого интеллекта почти не осталось. Какая жуткая мысль, возможность того, что Рой мог стать таким же. — Рой, ты знаешь её? — спросил Хьюз. Мустанг, казалось, был заворожён ею, ловил каждое движение. Втроём они смотрели на испуганную химеру ещё несколько секунд, прежде чем он ответил. — Я… — начал Рой, морщась. — Я не знаю… Глаза Хоукай блеснули. «Вы уверены, что всё в порядке, сэр?» Мустанг обернулся, чтобы встретиться с ней взглядом. На мгновение, Маэс увидел её: эту странную связь между командиром и подчинённой, между братом и сестрой по оружию, между старыми друзьями. Между двумя людьми, которые прошли через слишком многое. Они читали мысли друг друга, слышали незаданные вопросы. Это могло смущать, но для Маэса это был хороший знак, что Рой не изменился. — Со мной всё хорошо, лейтенант, — настоял он. Словно надевая знакомую маску, Мустанг легко вернулся к командному тону. — Я получил сильный удар по голове. Мои воспоминания о последней паре месяцев слегка туманны. Внезапный грохот привлёк их внимание обратно к бою. Эдвард, Альфонс и Армстронг превратили стены и пол в россыпь ям, шипов и колонн в попытках подавить сопротивление Часовых. Из угла комнаты Маэс заметил вражеского алхимика, рисовавшего на стене неаккуратный круг. — Не думай, что сможешь так легко уйти! — взревел Армстронг. Он ударил кулаком в металлической перчатке в пол, подняв из него каменный куб. Быстрый и мощный удар разбил камень, направив снаряды в группу людей. Часовые закричали от ужаса, разбегаясь в стороны. Столкновение снарядов со стеной наполнило комнату пылью. Прозвучал громкий, звонкий треск. Стена начала рассыпаться, и лучи заходящего солнца проникли сквозь пыль, освещая огромную дыру. Часовые немедленно воспользовались ею. — Армстронг! — вскрикнул Эд. — Вы что делаете? — Я-я всего лишь пытался… — замялся силач. Его перебила Хоукай, вместе с Маэсом вскочившая на ноги. — За ними! — приказала она. — Нельзя позволить им уйти! Военные бросились через дыру и за убегающими Часовыми. Маэс стремился следовать за ними, ведомый растущим жаром боли и гнева внутри, который не позволил бы сбежать тем, кто навредил его другу. Но его остановило прикосновение. Мустанг слабо хватался за него, смотрел ему в глаза с каплей отчаяния. Маэс посмотрел на Хоукай, но она была так же растеряна, как и он. Рой попытался встать, но мог подняться лишь ненамного, прежде чем его тонкие ноги начинали дрожать. Хьюз и Хоукай вместе наклонились к нему и аккуратно подняли полковника на ноги. Он был слаб, но решителен. Рой зашатался на ногах, но устоял и оглядел теперь уже почти пустую комнату. Как и Часовые, большинство животных сбежало через отверстие в стене. Теперь к нему неуверенно приближалась рогатая химера. Маэс наблюдал за ней и почувствовал, как Мустанг напрягся у него в руках. Бедное создание выглянуло наружу, в мир, купавшийся в лучах заходящего солнца. Она передвигалась бесшумно, осторожно нюхая воздух. Должно быть, подумал Маэс, прошло много времени с тех пор, как она дышала свежим воздухом. И Мустанг тоже. Повеяло ветром. Её волосы рассыпались по плечам. Она закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением прохладного ветра к коже. Несмотря на личные предубеждения Маэса против химер, он был очарован ею. Она словно явилась из сказки. Химера в последний раз глубоко вдохнула, открыла глаза и повернулась к Мустангу. Маэс взглянул на Роя. Он смотрел на неё, но в его глазах Маэс ничего не мог прочесть. Они не отрывали взгляда друг от друга ещё несколько ударов сердца. Если Мустанг почувствовал какую-то связь с существом, какое-то воспоминание о её прошлой жизни, он не показал этого. — Значит, мы не были под землёй, — прошептал он. Это было странное утверждение. Но, похоже, химера поняла его, моргнув в подтверждение. Что-то сверкнуло в её золотых глазах. Её губы приоткрылись, но она не издала ни звука. «Разговор» закончился, не успев начаться. Химера разорвала зрительный контакт с Мустангом и умчалась через пролом в стене. Тот поспешно последовал за ней, но споткнулся, сделав несколько шагов. Трое солдат изумлённо увидели, как она перепрыгивает двухметровый забор и грациозно приземляется по другую сторону. Не оглядываясь, рассекая рогами воздух, она побежала в темнеющий лес и исчезла за розовым кустом с одной-единственной кроваво-красной розой.***
Рой глубоко вдохнул. Отвернувшись от пробитой стены, он устало опустил голову, пошатываясь. Разум ещё оставался неясным. Он не мог вспомнить всё, но всплывала то одна, то другая деталь. Безумная тревога отступила. Несомненно, химера, которую он только что видел, была ему знакома. Она почему-то была важна, но чем больше Рой старался вспомнить, почему же, тем больше информация ускользала от него. Проще поймать лист бумаги, унесённый ветром. Остались лишь отрывки, детали мозаики, формы которой он не знал: много других людей в камере, одна буханка хлеба на всех. Отблеск светлых волос и пара зелёных глаз. Татуировка кадуцея на пальце. Рой моргнул, сосредоточившись на настоящем. И что, теперь всегда так будет? Фантастика. Рой повернулся к Хоукай и Хьюзу, устало улыбнувшись. Нельзя было описать словами, как рад он был видеть своего лучшего друга и лейтенанта. Губы Хьюза дрожали, за очками заблестели слёзы. Он бросился вперёд. Рой ошеломлённо выдохнул, стоило Хьюзу крепко, но нежно его обнять. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — голос Хьюза дрожал. Рой обнял его в ответ. Положив подбородок на плечо друга, он вдохнул знакомый запах его одеколона. Хоукай наблюдала за ними и улыбнулась, когда Мустанг встретил её взгляд. По одному её взгляду он понял, какое облегчение она испытала за эти минуты. Хьюз отпустил Мустанга, откашлялся и отвернулся. Он потёр глаза и поправил очки. — Ты незаурядный друг, ты знаешь это? — Хьюз неловко засмеялся. Рой тоже усмехнулся, впервые за такое долгое время. — Я очень стараюсь, знаешь, — ответил он. — Приятно знать, что это даёт результаты. Снаружи группа солдат возвращалась к пролому в стене с Армстронгом, Эдвардом и Альфонсом в авангарде. Похоже, они были безуспешны в погоне за экстремистами, судя по их пустым рукам и кислым лицам. — Что произошло? — потребовала Хоукай, когда они приблизились. — Они знают эти леса лучше, чем мы, мэм, — ответил Армстронг. Он покачал головой. — Приближалась ночь, в темноте у нас не было шансов. Я принимаю полную ответственность за свои действия, которые позволили этому случиться. — Всё хорошо, майор, — сказал Хьюз, улыбнувшись Рою. — У нас то, за чем мы пришли. Армстронг перевёл взгляд на Роя, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его. Впрочем, Рой не мог винить его в этом — майор, наверное, никогда не видел его небритым и тем более таким истощённым. — Полковник Мустанг, сэр! — Армстронг выпрямился, рука взлетела вверх, отдавая честь. — Я очень рад видеть, что с вами всё в порядке, сэр! — Вольно, майор, — голос Роя был ещё хриплым, но он цеплялся за ощущение обыденности, возвращавшееся в его жизнь. — Я тоже рад видеть вас. Армстронг расслабился. Его невысокий сопровождающий, напротив, с недовольной гримасой, засунув руки в карманы, что-то бормотал: «…бесполезный полковник». Его брат упрекнул его, он привычно проигнорировал: «Ну как, весело провёл отпуск?» Рой закатил глаза: «Я тоже по тебе скучал, мелочь». Эд не обрадовался прозвищу, но прежде, чем он мог ответить, Хьюз попросил внимания. — Отлично, думаю, мы можем закончить с этим местом и возвращаться домой, — он оглянулся на Роя. — Тебе стоит пройти медосмотр после такого, друг. Рой напрягся, что не осталось не замеченным Эдом, Хоукай и Хьюзом. Они, наверное, думали, что после недавних событий он видеть не мог врачей. То была лишь половина правды. Он принял срочное, необдуманное решение скрывать собственное… состояние от спасших его. Рой знал, что был шанс, пусть мизерный, что преобразование не сработало. За эту крупицу надежды он цеплялся, как за спасательный круг. Он собирался самостоятельно исследовать всё позже, так, чтобы пытливые медики не могли удивить ни его, ни кого-либо другого тем, что они обнаружат. Но разве не покажется подозрительным, если он будет совершенно избегать внимания врачей? Пока что ему придётся подыгрывать и надеяться, что удача на его стороне. — Прямо сейчас, Маэс, я хочу только три вещи, — он начал загибать пальцы. — Горячую ванну, большой стейк и рубашку. Не обязательно в этом порядке. — Может быть, я что-нибудь придумаю, — усмехнулся Хьюз. — Последнее сейчас будет. Хьюз стянул с себя китель и накинул его Рою на плечи. Он всегда был крепче и выше друга, но теперь Рой совсем утонул в синем сукне, запахнув китель плотнее. Хьюз жалел его, он знал это. Но, сколько бы Рой не ненавидел жалость в свой адрес, ощущение чего-то тяжёлого и тёплого на плечах и спине успокаивало, как любимое одеяло. Так что он не жаловался. Хьюз провёл его и остальных через здание. Оно оказалось меньше, чем Рой ожидал, наверное, не больше трёхсот квадратных метров, и определённо старое, почти заброшенное. И изолированное, что стало очевидно, когда они вышли из здания и Рой не увидел ничего, кроме деревьев во всех направлениях. Он не мог сказать, где именно они находились, но такие крепкие лиственные деревья чаще всего встречались в южном Аместрисе. Они были очень далеко от дома. Вокруг здания стояли автомобили и фургоны. Военные торопливо проходили мимо во всех направлениях, собирая и упаковывая вещдоки, готовясь к отъезду. Перед Хьюзом остановился рядовой. — Сэр, все хотят знать, что мы будем делать с химерами в клетках, — отрапортовал он. Хьюз коснулся подбородка рукой, размышляя. — Мы не можем оставить их здесь, — обдумывал он. — Но мы не можем и забрать их с собой… Рой знал, что Хьюз думал о химерах. После Шу Такера и его дочери сложно было видеть этих существ как что-то кроме трагических ошибок. Рой не мог его винить. Если бы Шрам не убил химеру, скорее всего, это сделала бы армия. Иногда смерть была милосердием. Но сейчас всё было иначе. Он мог быть одним из них, и он отказывался быть трагической ошибкой. — Нет, Хьюз, — твёрдо сказал он. Хьюз поднял бровь: «Что — нет?» — Ты их не убьёшь. Хьюз вздохнул — очень устало: «Рой, у нас может не быть выбора». — Он прав, сэр, — добавила Хоукай. — Эти химеры — вещественные доказательства, — лицо Роя потемнело. — Но они и личности. Они заслуживают возможность жить нормально. — Как, Рой? Как они могут вести нормальную жизнь в этом состоянии? — осторожно спросил Хьюз. — Многие из них всё ещё в большей степени люди, Маэс, — Рой чувствовал, что теряет самообладание. — Они невинные жертвы плана безумца. Они не должны умирать за это. — Терпеть не могу это признавать, но сейчас я согласен с полковником, — Стальной встал рядом с Роем. У него были самые твёрдые мнения о химерах. — Мы должны найти способ помочь им. Мы с Алом поделимся нашими исследованиями. — Мы немного изучали обратные преобразования, — добавил Альфонс. — Это хороший повод продолжить. Недовольно вздохнув, Хьюз повернулся к рядовому: «Сколько их?» — Около сорока, кажется? — Распорядись, чтобы в клетки принесли корм и воду, достаточно на два дня. Мы перевезём их в Центральный штаб, где они будут у нас под опекой, — когда рядовой удалился, Хьюз обратился к Рою. — Я отдаю их под твою ответственность, Мустанг. Я надеюсь, что вы с Эдом найдёте способ спасти этих несчастных созданий. Хьюз развернулся и ушёл, выкрикивая приказы слоняющимся без дела. Рой наблюдал за удалявшимся другом, надеясь, что никогда не настанет день, когда Хьюз назовёт его «несчастным созданием». В редкий момент тишины Рой глубоко вдохнул вечерний воздух. Освобождение он уже чувствовал раньше, несколько лет назад, когда он покинул поезд, пришедший из Ишвара. Но тогда он был уничтожен чувством вины, раздавлен неискупимыми грехами. Сейчас оно было слаще. Тело расслабилось, в голове прояснилось. Запах меди и антисептика пропал. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал такое спокойствие, такую уверенность, такую… жажду. Чёрт, ему нужна была вода. Рот казался Восточной пустыней, даже кожа чесалась от сухости. — Вам лучше провериться, — сказала Хоукай. — Если у вас проблемы с памятью, у вас может быть сотрясение мозга. Рой хмыкнул и кивнул. Он знал, что в медицинском фургоне будет вода. Он не мог решиться, однако, на осмотр врача. Неизвестно было, что он увидит. Но прямо сейчас, будучи на грани обморока от обезвоживания, он мог чистосердечно наплевать на это. Ему просто крайне необходимо было утолить жажду. Хоукай проводила Роя до фургона. Стальной и Альфонс последовали за ними. Когда они подошли к медикам, Рой сразу же попросил воды. Один из них порылся в шкафу и вытащил ящик с бутылками. Рой схватил одну, как только его открыли, откупорил и опустошил за пару секунд. Он едва не застонал от удовольствия. — Значит, жажда, сэр? — подколол Эд. — Не сейчас, Стальной, — он взял ещё бутылку. Эту он опрокинул на голову и удовлетворённо выдохнул, почувствовав, как вода течёт по грязным волосам. — Я нормально не пил, не мылся и не брился за последние… сколько времени прошло? — Два с половиной месяца, сэр, — смиренно ответила Хоукай. — Ничего себе, и правда так долго? — проворчал Рой, потянувшись за третьей бутылкой и почёсывая колючий подбородок. — Тогда у меня есть право на минимум пять бутылок воды, прежде чем вы начнёте меня расспрашивать. Усевшись внутри, Рой позволил одному из врачей осмотреть себя, пока он медленно пил из третьей бутылки. Холодный металл стетоскопа щекотал кожу. Свет, который она направила ему в глаза, казался ярче, чем обычно. Она сняла с его шеи верёвку, о которой он совсем забыл. Не зная об этом, она сняла последнюю его цепь. Так мало, и всё же ему показалось, что гора свалилась с плеч. — Ну что ж, полковник Мустанг, — сказала медик, оканчивая процедуру. — Ваши температура и пульс немного ниже среднего, но это ожидаемо для тех, кто прошёл то же, что и вы, — голос был отрешённым, безличным. — Но в остальном с вами всё относительно в порядке. Нет сломанных костей или тяжёлых травм, насколько я могу определить. Рекомендую вам, впрочем, взять недельный отгул, чтобы восстановить силы. Напоследок она дала Рою чистую белую майку. Сбросив китель Хьюза, он натянул её, понимая, что Хоукай и Стальной пристально наблюдают за ним. — Что-то ещё, лейтенант? Риза смотрела на него ещё мгновение, прежде чем помотала головой: «Нет, сэр. Просто… хорошо, что вы целы». Быть сентиментальной непохоже на его лейтенанта. В такие редкие моменты он любил подкалывать её, шуткой разряжать обстановку: «и ты беспокоилась обо мне?» Но сейчас он не чувствовал желания. Рою ещё предстояло узнать, действительно ли он цел или есть какие-то… лишние части. Отдел расследований заканчивал работу. Хьюз подошёл к медицинскому фургону. Рой вдруг понял, что он выглядит очень уставшим. Хоукай и Эд тоже. — Химер там действительно много, Мустанг, — сказал Хьюз, принимая обратно китель. — Уверен, что справишься со всеми? — Я отведу под это один из складов, — кивнул Рой. — Я очень ценю то, что ты сделал это для меня, Хьюз. Больше, чем ты думаешь. — Не стоит благодарности. Он сказал это так просто, но Рой понимал, что Хьюз всё ещё не полностью одобрял идею забрать всех химер в центральный штаб. Он и сам не был вполне уверен, почему так настаивал на этом. Вероятно, все они проживут остаток жизни в неволе. Он не совершал для них чудо. Но в груди Роя было тянущее ощущение, чувство долга, отказывающееся быть забытым. — Нашли какие-то документы? — спросила Хоукай. — Ничего, что казалось бы важным, — Хьюз снял очки и потёр глаза. — Фотографии химер и кругов преобразования, несколько дневников с результатами исследований, но не более того. Похоже, что они вообще не вели отчётность. — Так что, насколько вы знаете, они могли просто делать это безо всякой причины, — усмехнулся Эд. — Нет… причина была, — все повернулись к Рою, но он блуждал среди полузабытых воспоминаний. Он знал однажды. Разве кто-то не рассказал ему всё? Он слышал голос из прошлого, голос кого-то, кому он верил — если бы только он мог вспомнить. — Я… Я думаю, они- — Подожди, Мустанг, — Хьюз поднял руку, прерывая его. Он бросил взгляд через плечо, на кипевшую работу в фургонах и занятых солдат, которым был запрещён доступ к засекреченной информации. — Не здесь. Мы займёмся этим на обсуждении в Центральном штабе. Рой застонал: «А вот по этому я точно не скучал. Бумажная работа». — Значит, вам понравится огромная её стопка на вашем столе, — улыбнулась Хоукай. Он знал, что она блефует, потому что она обязана была заниматься его делами, как его заместитель. Но он все равно бросил ей раздражённый взгляд. Хьюз сказал своему отделу собираться и уезжать. Хоукай предложила ему выбор: ехать в медицинском фургоне и, возможно, поспать или ехать вместе с ней и остальными. Рой был не в восторге от перспективы поездки в грузовике, забитом незнакомыми ему людьми, но он знал, что, если он останется с медиками, они произведут более тщательный осмотр и с большей вероятностью обнаружат что-то… ненормальное. Так что он захватил ещё две бутылки воды и последовал за Хоукай. Рой был очень приятно удивлён, когда лейтенант открыла дверь и его встретили знакомые лица. — Рад видеть вас, босс, — улыбнулся Хавок. — Я так рад, что вы в порядке, сэр, — Фьюри сиял. — Я тоже рад видеть вас всех, — ответил Рой. Он ухмыльнулся Фарману и хлопнул его по плечу. Сев напротив Бреды, он откинулся на спинку сиденья. — Надеюсь, вы не сильно ленились, пока меня не было. — Это было сложновато, пока за нами присматривала наша королева, — ответил Бреда, указав на Хоукай. Закатив глаза, лейтенант заняла место рядом. Грузовик завели, и Рой откупорил очередную бутылку воды, когда они тронулись. Он устроился на сиденье поудобнее, вслушиваясь в шум мотора и препирательство его отряда. Сцена была потрясающе знакомой. Рой улыбнулся, откинул голову назад и прикрыл глаза. Он почти мог представить, будто последних двух с половиной месяцев вовсе не было. Мгновение всё казалось нормальным, словно ничего не изменилось.