Мухоморный приход автора

Проснувшись, попытался нащупать рядом с собой АК, ещё не сообразив, где же я всё-таки нахожусь. Но осёкся, вспомнив о том, что оружие у меня забрали танкисты, а нахожусь я в подвале. Как раз один из танкистов, а именно Кротов сидел за столом, ковыряя вилкой вчерашнюю лапшу. Немного поворочившись на матраце, я всё же решил подняться на ноги. Попытка найти берцы встретила хлопок по лбу от меня, ибо я только что заметил то, что мои ноги что-то облегает. — О, встал. — Повернулся ко мне «младший» танкист. — Нихрена ты спишь. Уже десять часов, давай вставай.       Выбравшись из подвала, я прошёл к умывальнику, намереваясь привести себя в порядок. Набрав в ладони воду, я уже поднёс их к лицу, как вдруг услышал… нет, почувствовал гул где-то в небе. Выйдя на улицу, я поднял очи и увидел маленькую чёрную точку, примерно в десяти километрах над землёй. Самолёт летел со стороны запада на восток, оставляя за собой инверсионный след. Вытащив из инвентаря бинокль, выставил максимальное приближение и поднёс его к глазам. Конечно не навороченные электрические, но всё же кое-что да и различил. Это был американский бомбер. Странную машину — далёкого потомка Ho. 229 сложно спутать с кем-то другим. «Интересно, у него там обычные ФАБ-ы или управляемые?». — подумал я, стряхивая со щеки бабочку. Вскоре это недоразумение скрылось за горизонтом, а я продолжил свои процедуры. После завтрака мы занялись полевым тех. обслуживанием танка по мере наших сил. С помощью ровного полена миллиметров 100 в диаметре, старого ватника и черенка от лопаты мы почистили ствол танка. С двигателя трактора стянули радиатор взамен повреждённого. Конечно, повреждения не закончились на одном только радиаторе. Потом встал вопрос с соляркой, однако быстро решился тем же трактором. Ночью произошёл неприятный случай. В деревню наведался медведь. Огромный такой медведь. Обнаружил я его тогда, когда сдерживая анальную оборону, шёл в сторону туалета. Медведь всей своей массой свалился с забора прямо передо мной со стороны леса, когда я уже подходил к деревянной коробке. Ни он, ни я вначале даже и не поняли, что видим напротив друг друга. Когда я в темноте таки понял, что это такое прямо передо мной, я отступил на один шаг назад, набрал в лёгкие побольше воздуха и со всей силы заорал в ужасе, попутно срываясь с места в сторону дома. Медведь, по всей видимости, тоже знатно прихуел от моего вопля, и, оставляя за собой коричнево-зелёную полосу, разом перемахнул через забор и скрылся в лесу. Прыгнув солдатиком в подвал, я на лету захлопнул крышку, попутно крича: Медведь! На улице медведь! Потом оба танкиста, проснувшись от моих криков и повыхватывав оружие, выбрались из подвала. — Если здесь и был медведь. — Начал Андрей. — То ты его испугал не меньше чем он тебя. — А я то думал, медведя впервые в живую увижу, а он удрал. Причём удрал обсираясь со страху!. — Последнее Кротов выплюнул из себя сквозь смех. Утро началось с моего обучения благому делу наводчика. Точнее, обучал я себя сам, правда мне немного помогал Андрей. Когда я узнал про то, что командир может взять на себя обязанности наводчика, я задался вопросом: А почему же он не взял на себя огонь? С боекомплектом было всё более-менее отлично: 15 осколочно-фугасных снарядов, 20 оперённых бронебойных подкалиберных снарядов, 10 кумулятивных снарядов и 2 ПТУР-а. А вот к ПКТ всего два короба. Так и прошёл день до вечера. Рано утром мы скоро позавтракали, собрали вещи, погрузились в танк и дали по газам. Деревья сменялись деревьями, ручьи ручьями, рощи рощами, километры километрами. — Крот, стопарни машину. — Неожиданно проговорил Андрей в радиостанцию, — Чего там?. — Спросил Крот. — Сань, просвети теплаком лесок на два часа. Прильнув к прицелу, я включил тепловизор и с помощью электропривода повернув башню в сторону подозрительного леска, сосредоточился на чёрной картинке в моём прицеле. Между чёрными в тепловизоре деревьями показался белый силуэт коровы. — Корова там. — Проговорил я, отключив тепловизор. Командир никак на это не ответил, а отворив люк над своей головой, откинул его и выбрался из тёмного нутра танка по пояс. — Крот!. — Прокричал Андрей, забравшись обратно. — Вертушка! сворачивай в лес! Крот снялся с ручника, поставил заднюю передачу и вдавил педаль в днище, срываясь с места обратно в чащу. Благодаря тому, что Андрей не закрыл люк, я услышал рокот вертолётных винтов и вой двигателя в полукилометре к северу. — Так, Крот, глуши движок. — Приказал Андрей. Вертолёт тем временем прошёл к западу и через минуты три отдалился на километр. Захлопнув люк, Андрей отдал приказ о продвижении дальше. — Саня, осколочным по хамви с АГС на час, рядом роща, отработай с пулемёта. — Услышал я в гарнитуре и судорожно начал выбирать осколочно-фугасный снаряд из «карусели». Подцепив нужный снаряд автоматом заряжания, я дослал снаряд в казённик, а следом за ним и пороховой заряд. Закончив погрузку снаряда за шесть секунд, я навёл перекрестие прицела на помеченный Хамви и измерил расстояние. 654 метра, немало, но только не для 2а46. Надавив на спусковые крючки на рукаятках прицела, я всем нутром почувствовал содрогание танка от выстрела. Орудие вместе с казённой частью откатилось назад, выбрасывая не сгоревшую часть порохового заряда, которую подхватил специальный механизм и выбросил через лючок на задней части башни. В прицеле я увидел как красный трассер снаряда с каждой сотой долей секунды приближался к бронемобилю. Спустя секунду округу содрогнул взрыв 125 мм снаряда, который воткнувшись прямо в решётку радиатора, пробил и решётку и радиатор, и войдя примерно в нутро двигателя, сдетонировал, разрывая переднюю часть детища американского авто-военпрома. Наведя башню вправо, в сторону рощи, я открыл огонь из ПКТ, который мерно затарахтел, посылая в рощу шквал трассирующих белым светом пуль. Пули калибра 7.62 срезали ветви, крошили в труху деревья. Несколько очередей перерезали высокую стройную сосну пополам, заставив её повиснуть на волокнах. Прямо перед нами вдруг поднялась в воздух земля, показался сизый дымок. Не успела земля от первого взрыва улечься, как вновь в воздух взвился фонтан земли с холма, за которым мы скрылись. Включив тепловизор, я попытался вычислить местоположение гранатомётчика. Да, гранатомётчик был найден, а точнее гранатомётчики. Два белых силуэта стояли на коленях, держа на плече трубы гранатомётов и готовясь к новому залпу. Один находился в пышных кустах ежевики, а второй укрылся за природной насыпью так, что была видна его голова и руки. — Мехвод, назад!. — Прокричал я, одновременно на отмашь посылая очередь из ПКТ в того что в кустах. Кротов не стал переспрашивать, а дёрнув на себя два рычага, втопил «Газ» в днище танка, заставив того взреветь двигателем и дёрнуться назад, как вдруг мы почувствовали сильный удар в башню, от которого у меня помутнело сознание, в ушах зазвенело, лоб заныл от встречи с приборами ведения огня, а мысли смешались в кучу. Жаль, что шлемофон забрал с собой прошлый наводчик. «Выживу — буду голову полотенцем обвязывать». — Неожиданно ясно промелькнула мысль в моей голове. К головной боли добавилась тошнота и головокружение. «Контузия». — Понял я, и закрыв глаза, опустил голову. Не видя, оперелся локтем об казённую часть орудия. Не хватало ещё навернуться тут. Открыв глаза, я увидел свои штаны, измазанный в рвоте и крови. Мысли ещё не до конца разложились по «полочкам», но я чисто рефлекторно провёл пальцами под носом и посмотрел на них. Кровь текла из обеих ноздрей, причём довольно обильно, так-как на мой комбинезон часто-часто капала кровь с подбородка, к тому же затекая и за воротник. Гул в ушах до сих пор не смолк, хоть я и потерял сознание на минут пять-шесть, но я понял что мене что-то кричит Андрей. Разогнувшись, я зашёлся кашлем, но всё же смог положить руки на рукоятки ведения огня. Сил нет абсолютно, картинка перед глазами плывёт, но надо. Обязательно надо. Аккуратно прильнув к прицелу, я кивнул, дав понять командиру то, что я снова в строю. Командир судя по всему это понял, так-как танк тронулся вперёд, открыв мне вид на разбитый Хамви и рощу, испаханную пулемётом. Не осознавая навёлся на место, где засел второй гранатомётчик. Да, он был там и даже не сменил позицию. Как опрометчиво… За пять секунд загрузил в казённик осколочно-фугасный снаряд и пороховой заряд. После чего я навёл перекрестие прицельной сетки на насыпь, за которой секунду назад показывалась белая в тепловизоре голова. Всё равно на промах. Даже если промахнусь на два метра, то гарантированно оглушу этого стрелка, что выведет его из боя, а это на один источник опасности меньше. Выстрел. В прицеле показался красный трассер, орудие откатилось назад, механизм схватил поддон и выбросил его наружу. Мгновение и земля на насыпи столбом поднялась в воздух. Ладно, с этим всё ясно, но что со вторым? Второй оказался умнее своего брата по оружию и сменил свою позицию, отойдя на десять метров влево, к какой-то коряге. Там он и принял свою смерть от острого внутреннего кровотечения, вызванного фугасным воздействием снаряда и острого кровотечения, вызванного осколочным поражением. В тепловизоре я даже увидел облако крови, поднявшееся над местом разрыва. А может это была щепа, но я склоняюсь к крови. Выключив тепловизор, я тяжело и прерывисто выдохнул, прикрыл глаза и облокотился лбом о прибор наведения, опустив руки на колени. Голова немного прояснилась, но гул в ушах остался. Внезапно танк повернулся на месте по направлению к югу и сорвался с места, от чего я и вправду чуть не навернулся с места, но ухватившись за своё кресло, удержался на нём. Абсолютно не понимая что происходит, я зажмурился, попытавшись унять вновь накатившуюсь головную боль.