Куджини

Зима восемьдесят пятого года в Куйбышеве выдалась особенно холодной – школьники, проводя каникулы, чаще всего сидели дома, а не наслаждались красотами города и залитым во дворе катком, а те немногие взрослые, на чью долю выпал выходной, пытались найти в квартире место потеплее. Но, что самое главное, приближался Новый год: все семьи украшали квартиры бумажными гирляндами и снежинками, вытаскивали с антресолей коробки с елочными игрушками и выбирали зеленых красавиц на немногочисленных базарах, где, правда, весь ассортимент состоял из непонятных веников. - Скучно это все. – Иван метнул снежок в толпу младшеклассников, мирно строящих снежный форт. – Вот летом хотя бы на речку сходить можно, а сейчас либо чай пить, либо во дворе торчать. - Хотя бы в школу не нужно. А то вы с Дариной просто ходите, а нам с Алисой еще и стенгазету рисовать… - Маша подняла голову и оглядела снежинки, медленно опускающиеся с темного, почти черного неба. Не было видно ни одной звездочки: весь небосклон заволокло тучами, из которых сыпался снег: он аккуратно ложился на Куйбышевскую землю, собирался в сугробы, которые потом превращались и в замки, и в снеговиков, и в огромные серо-коричневые кучки, которые дворники старательно собирали у каждого подъезда. - Рассольников кстати приезжает, помните его? – Алиса смахнула с себя небольшие снежные кучки, успевшие появиться и на шапке девушки, и на ее плечах. - Ну хотя бы что-то интересное… - Иван вздохнул и оглядел молочно-белый туман, накрывший город, - Он-то нас помнит? *** - Может просто в переулке ему нож к жопе приложить? Конверт сразу и отдаст, чего там думать? – Алиса пожала плечами, - А то везти в шахты, узнавать где конверт, ехать за конвертом… Многовато действий. - В переулке нас могут и спалить, - Задумчиво произнес Артур, - Но ты права. Надо как-то узнать где он держит ваши бумажки и потом его хлопнуть, вот и все. А вот как узнать, тут я не ебу. Между Куджини и многострадальным участковым был один крошечный мостик – милиционер-стажер, Ибрагим Ибрагимов, который даже внешне выглядел как человек, которого развести легче чем два пальца обоссать. И для развода тоже были свои средства: вернее одно простое средство, которое сработало даже с Динаром. - Ну встретишься ты с ним на улице, напросишься куда-нибудь, обсудишь жизнь, работу, хуе-мое. А потом спросишь где наш клиент, поговоришь с ним тоже. Короче будешь делать то, за что я тебе плачу. – Иван, наконец сменивший проклятые занавески, поучал мирно курящую Дарину, - И еще! Никаких подарков у них не бери, а то мало ли что… Воспоминания о Давиде у всех были смутными: вроде когда-то давно они что-то слышали о человеке с таким именем, но вот был ли это тот самый участковый, никто подтвердить не мог. Вообще и развал государства, и попытки хоть как-то выжить в новых, более тяжелых условиях, смазали память всех Куджини, превратив все воспоминания из детства в один ком из пленки, красных галстуков и портретов Ленина. Они смялись, превратились во что-то липкое и теплое, что-то, что иногда заставляет плакать по ночам, а иногда приятно ударяет в голову и дает надежду на будущее. Куджини не помнили имен, не помнили мест, не помнили времени: они могли только чувствовать что-то приятное и думать о том, что детство в Куйбышеве было не самым ужасным из всего того что с ними случалось. - Да знаю, знаю. – Девушка стряхнула пепел в чайную кружку с веселеньким узором, - Этому Ибрагиму сколько лет? Хочу понимать как мне работать. - Работай так чтобы финал был не как у Динара, - Голос Ивана звучал скорее насмешливо, - И помни: заполучим конверт, сможем наконец уехать из этой дыры. *** - Значит задача у нас простая. – Иван первым подошел к главному дому культуры города Куйбышева, - Просочимся на дискотеку, потанцуем, а потом вернемся домой. Школы завтра все равно нет, так что… - Нас не пустят. – Алиса оглядела плюгавого охранника, рьяно зыркающего на всех школьников, которые просто подходили ко входу, - Там Михал Палыч стоит, он шею сломает, но не пустит на танцы. Михал Палыч Терентьев, гроза всех школьников, которые просто хотели потанцевать, имел у всех ребят дурную славу: кто-то рассказывал про то как он сломал мальчику руку, кто-то – про то как он однажды обоссал непонятного мужика, решившего пробраться на склад, который он охранял. Короче говоря лютый мужик. - Я знаю одного парня, который с ним договаривался. – Маша поправила шерстяное пальто, - Могу выбить нам пропуск. Ну или хотя бы попытаюсь... - Не думаю что там как у нас дискотеки, - Давид, единственный кто оказался одетым по погоде, недовольно сморщился, - В Ленинграде по крайней мере стены не такие обосраные. - А ты не в Ленинграде своем, понял? – Недовольно выпалила Алиса, - Не хочешь на танцы – останешься на улице, с Терентьевым дежурить. На улице Рассольникову оставаться не хотелось – тут холодно, воняет пивом и мочой, а еще Куйбышевские комсомольцы, которые сновали туда-обратно, не внушали ни капли доверия. Так что пришлось смириться и довериться друзьям. Внутреннее устройство Дома Культуры по всратости не уступало внешнему: облезлые стены с извечными красными флагами, небольшая статуэтка Ленина, которая всем своим видом увеличивала абсурд происходящего, а еще потная толпа ребят в красных галстуках, танцующих так, что бедные облезлые стены тряслись. - Здесь так круто, - Дарина завороженно оглядела редко мигающие лампочки, - Я даже не представляю как красиво на танцах в Ленинграде… *** - Я отправила за ней пару человек, так что скорее всего бедного Ибрагима не постигнет судьба бедного Ордынца. – Маша накинула теплую куртку поверх уже привычной олимпийки, - Поедем к ней, заберем после танцев. Главная задач у нее сегодня – это наладить контакт. В этот раз ничего сложного вроде конверта. Танцы в Энске мало чем отличались от танцев в Куйбышеве – ну только если более убитым убранством и торчками вместо комсомольцев. Дарина каждый уголок дома культуры знала как свои пять пальцев: вот тут, под плакатом, она познакомилась с парнем из Москвы, крышевавшим Арбатский ресторан. Вон там, рядом с цветочным горшком, ей подарили ключи от машины, которая теперь стала достоянием всего Энска. - Я рад что мы познакомились! Хочешь я куплю тебе выпить? – Ибрагим Ибрагимов, которому, как оказалось, было всего семнадцать и в милицию он попал на практику из академии, был настоящим ребенком. Он с искренним удивлением наблюдал за толпой и за извечным Михал Палычем на дверях. - Да, не откажусь, - Девушка кивнула, - А твой друг не приедет? Я просто так хотела с ним поговорить… Ибрагим резко закивал и протянул интердевочке пластиковый стаканчик с пивом. Дарине вообще не особо хотелось здесь находиться: это не ее любимый ресторан «Белая березка», в котором ей за бесплатно давали не только теплое пиво, но и хороший виски, шампанское и иногда пиздюлей. - Давид скоро будет, он просто только со смены! А вообще я считаю что все то, что о тебе говорят – неправда. Ты не выглядишь как человек, который работает с убийцами. - Спасибо, - Девушка улыбнулась и оглядела толпу. Но внезапно улыбка исчезла – среди кучи незнакомых людей, она увидела тех, кого боялся весь Энск. Через весь зал к ней и Ибрагиму шел Дима Колдун и его прихвостни. Господи почему в девяносто третьем нет смартфонов…