***
Никита обрадовался новому делу, а Стас сказал, что я доиграюсь и в школу ходить нужно. Аллочка заходила сегодня и злорадно что-то записывала в блокноте, когда увидела, что я отсутствую. На это я только вздохнул. Теперь меня защитить некому… Что ж. Сам выкручусь. Михаэль довёз нас до своего дома. Я ожидал увидеть роскошный особняк, а передо мной стоял скромный по местным меркам двухэтажный дом. Правда, огороженный высоченным кирпичным забором. Ради эксперимента, Никита попытался перелезть через него, но у него не вышло, даже с помощью Стаса. Внутри дома тоже всё было достаточно скромно. Не вызывающее такое богатство. Мы изучили записку. Она была напечатана на обычном листе и на обычном принтере. - Может, кто-то специально закосил под дурака? – предположил Стас. - Ну, чтобы подумали, что это не так серьёзно? - Может, - Никита плюхнулся на диван. - Ты говорил о прислуге? – я повернулся к Михаэлю. - Уборщица приходит через день, а кухарка через два. - Родители? - Они приезжают редко и всегда об этом сообщают. - А братья или сёстры у тебя есть? - Сестра старше на десять лет, она живёт в пригороде с мужем и детьми. Код она не знает и всегда предупреждает о своём приезде. Есть младший брат, только закончил школу. Он тоже не знает код. - Интересная у вас семья, - отозвался Ник. – У меня есть брат и сестра, но они всё знают обо мне. Даже где я заначку храню. Микаэль бросил на Никиту несколько раздражённый взгляд, но ответил: - Наша семья не образчик семейных ценностей. Между нами никогда не было тёплых отношений. Близок я только с отцом. Почему-то мне стало стыдно за вопрос друга. Получается, мы парню в душу лезем. Я поспешил попросить: - Не принесёшь воды? – когда Миша вышел, я повернулся к друзьям: - Что думаете? Вопрос я задавал Никите с его чутьём, но ответил Стас: - Скорей всего, это родственники. На фига прислуге терять работу? – Никита закивал. - Мало ли… Если родственники, то почему? - А вот это нужно узнать.***
Чтобы не привлекать внимания, мы выдали себя за друзей Микаэля и пришли в гости на следующий день, когда была уборщица, и через день, когда появлялась кухарка. Обе женщины не выглядели преступницами. Обеим около пятидесяти лет, у обеих свои заботы – дети, внуки. И обе старой закалки, когда мораль и человеческие ценности что-то значили. В общем, можно было бы сказать, что мы потратили два дня впустую, если бы не тот факт, что мы умудрились сдружиться с Мишкой. На деле, когда понты отступали на второй план, он оказался простым и добродушным парнем. Он не кичился богатством и собственным домом в таком юном возрасте, смущался навязанной родителями прислуги, всегда говорил «спасибо», даже за малейшую услугу. Нам разрешил перевернуть своё жилище с ног на голову. Никита под предлогом осмотра играл три часа в новенькую приставку, на что Миха лишь улыбался и подсказывал, как пройти тот или иной уровень. В общем, классный он парень. А мне нравился ещё и потому, что молчал о том, где мы познакомились и при каких обстоятельствах. - Нужно поближе познакомиться с твоей роднёй, - сказал за меня Никита, обращаясь к Мише. Последний кивнул. Вчера он уже продемонстрировал нам общие фотографии, рассказал, кто есть кто. Меня смущал тот факт, что все трое детей окончили школу с золотыми медалями. Значит, русский язык знали на пять. По дороге домой, мы с ребятами решили, что лучший выход – это слежка. Я понимал нереальную глупость этой затеи, но нужно же мне было чем-то заняться? Как я, простой школьник, буду следить за всем известным бизнесменом? Который, к тому же, проводит весь свой день в офисе. Стасу достался брат, а Никите - сестра Миши. В школе кое-что произошло. Аллочка вежливо и заискивающе попросила меня зайти в лаборантскую после уроков. Можно подумать, у меня был выбор. Она так довольно улыбалась, что у меня неприятно засосало под ложечкой. - Иманов, а ты в курсе, что за пропуски отчисляют? - Да, Алла Анатольевна, - склонил голову я. Не подействовало. - Школа – это не проходной двор! И таким как ты здесь не место. Я вовремя закрыл рот, чтобы не показаться невоспитанным. Она в своём уме? Вот это предъявы. До меня дошло, что можно не церемониться: - И чем же я так плох, Алла Анатольевна? Что вы ко мне прицепились? - Как ты разговариваешь с учителем? – больше для проформы одёрнула она. – Ты снижаешь показатели класса. Если раньше мы были в тройке лучших, то теперь на пятом месте по школе! - Дело в деньгах? Вам за это доплачивают? – догадался я. - Нет, не в этом дело, - она как-то гадко улыбнулась, но я понял, что деньги играют не последнюю роль. – Просто я ненавижу таких, как ты. С виду милых мальчиков, а в душе сущих дьяволят. Нет, ну мне, конечно, польстило сравнение с дьяволом. Едва сдерживаю улыбку: - А чего святой водичкой на меня не побрызгаете? - Не смешно, Иманов. Скоро терпение директора кончится, и ты лишишься своего покровителя. Это точно. Но терять лицо было нельзя: - Посмотрим. Вы всё сказали? У меня ещё дела. - Иди, - она махнула на меня рукой. Друзьям я ничего не сказал, чтобы не расстраивать, но на душе скребли кошки. Хреново, что. Покровителя я реально лишился. Нужно попытаться прийти в школу вовремя. Остаток дня я проторчал у офиса семьи Михаэля, но ничего интересного не произошло. Сам Мишка ушёл в семь вечера. И у этого придурка хватило ума подойти ко мне и предложить подвезти до дома. Дальнейшая слежка не имела смысла. Хотя… Она и до этого-то его не имела. Буду надеяться, что у ребят есть новости. Судя по кислым выражениям лиц в скайпе, новостей не было. Ладно. Сыщики доморощенные. Как котята, толкаемся хаотично. Ни цели, ни смысла.***
Утро преподнесло мне сюрприз в виде настойчивого звонка в дверь. Сонный, натыкаясь на все преграды в виде стула или стены, я всё-таки добрался до двери и открыл её. Бодрые и радостные друзья отодвинули меня и протиснулись в квартиру. - Доброе утро! – заорал Ник, а я закрыл уши. - Вы что здесь делаете? - Не можем допустить, чтобы тебя отчислили, - ответил Стас, разуваясь. - Отчислили? - Думаешь, самый умный? И никто не узнает, что тебя Аллочка вчера вызывала к себе? – Ник прищурился. – Так. Что в школу наденешь? - Чего? - Блин, Эмиль, соображай быстрей. Что ты сегодня наденешь в школу? - Ну, рубашку… Джинсы. - Где рубашка? - В шкафу висит. Никита бесцеремонно стал рыться в моём шкафу. - Эта? – спросил он, указывая на мятую тряпку. - Ага. - Эмиль, ну что стоишь? Бегом в ванную! Пока я умывался и чистил зубы, друзья развили бурную деятельность: Никита погладил мою рубашку и собрал рюкзак, Стас приготовил завтрак – бутерброды и кофе. Они подгоняли меня, недоеденные бутерброды сложили с собой, и в итоге мы вышли на остановку даже раньше. Я был тронут. Нет, правда. Они самые лучшие друзья на свете. В школе мы появились за десять минут до звонка на первый урок, что со мной бывало лишь пару раз в жизни. Усадив меня на стул, они выдохнули. Получилось.***
Уроки прошли спокойно. Аллочки на горизонте не было, а, значит, волноваться незачем. Староста Нина подошла ко мне и отчитала, но остальные за меня заступились, так что жить было можно. В прекраснейшем настроении мы перекусывали в столовой. Стол был длинный, туда набились все наши одноклассники. Никита рассказывал в лицах о воспитании своей сестрёнки, все покатывались со смеху и держались за животы. Даже я забыл обо всём и старался не пропустить ни одного слова. Стас покраснел от смеха и вытирал слёзы. От очередной реплики Никиты он так рассмеялся, что стукнул кулаком по столу. Стол был казёный, хлипенький. Он затрясся, а, соответственно, и мой стакан томатного сока на нём. Вибрация оказалась сильней. Стакан опрокинулся, заливая меня соком. Девчонки кинулись вытирать меня и стол салфетками, однако было понятно, что пока одежда не стала липкой, нужно попытаться смыть с неё сок. Разглядывая свою рубашку, я шёл в туалет, который находился на втором этаже. Задумавшись, я как-то и забыл, что Дима тоже учится в этой школе. Поэтому меня шокировало, когда я врезался в кого-то, и этот кто-то оказался самым неприятным мне человеком во всём мире. Я не девчонка, сделал вид, что его не заметил, подошёл к раковине и стал смывать сок с рубашки. Он давно ушёл, а у меня всё дрожали руки. Надеясь, что на этом все приключения за день, я разочаровался, когда увидел BMW Микаэля у школы. Ребята кучковались вокруг шикарной тачки, делая вид, что стоят просто так и не пялятся. Вздохнув, я сел в салон, пахнущий кожей и парфюмом владельца. - Привет, Миш. Я поднял глаза и увидел, как Дима стоит, прислонившись к стене, и курит. При этом внимательно смотрит на машину. Конечно, он видел, что я в неё сел. Стоп. А при мне Дима ни разу не курил. Ни в клубе, ни дома. - Привет, Эмиль, - Микаэль улыбался во все тридцать два белоснежнейших зуба. У него прекрасный стоматолог. - Чем обязан? - Проезжал мимо, вот и решил заехать. Я сделал вид, что повёлся. Меня стало раздражать назойливое внимание всех остальных школьников к машине, и я предложил: - Может, перекусим где-нибудь? Моё предложение так обрадовало парня, что я тут же пожалел о сказанном. К тому же пришлось объяснять друзьям с какого это вдруг перепугу я уехал с нашим «клиентом», а не с ними. И, вообще, мог бы взять их, подвезти и подумать о том, что Стас как всегда переел шоколада и ему тяжело тащиться до остановки, а Ник своими рассказами сорвал горло и пребывание на свежем воздухе для него чревато тяжелейшей ангиной. Миха привёз меня в самое пафосное заведение города, излюбленное место золотой молодёжи – «Буковски». Само заведение гордо именовало себя «гастропабом» и позиционировало как свежайшее дуновение по всем возможным направлениям, начиная от меню, кончая проводимыми здесь выступлениями и вечерами. Меня не впечатлило. Заказ несли долго: кофе остыл, а пюре оказалось обычным. Хоть и стоило как десяток килограмм картофеля. Народу было много, к моему спутнику несколько раз подходили здороваться. Я украдкой зевал, каждую минуту говоря себе, что вот ещё немного и я уйду. - Кстати, у папы скоро юбилей. На выходных будет большой приём. Не хочешь присоединиться, вся семья будет в сборе? Мне не хотелось. Я решил было скинуть это на Никиту или Стаса, как вдруг вспомнил, что это я притягиваю к себе всякие гадости, а не они. Придётся идти мне. Чёрт, Михи слишком много. Хотя он мне нравился. Как может не нравиться уверенный в себе парень, привлекающий всеобщее внимание? Нравился, как человек, как друг. А не в качестве партнёра. Как бы теперь это объяснить проявляющему неуёмное рвение Михаилу? Вот, десерт принесли, не портить же человеку аппетит. В машине парень с таким интересом рассказывал про недавно прочитанную книгу. Будто бы сам её написал. Тоже перебивать было неудобно. К тому же, я вроде как говорил уже, что не хочу отношений… Совершенно не слушая Миху, я настолько погрузился в свои мысли, что очнулся от поцелуя. Охренеть. Это было первой моей реакцией. А второй… Что это хоть и приятно, но с Димой не сравнится. В принципе, из-за этого я разозлился ещё больше и не прервал поцелуй. Очень профессиональный, кстати, поцелуй. Было бы у меня побольше опыта и мозгов, я бы получил от происходящего удовольствие. Когда Миша отстранился и улыбнулся, я сказал: - Прости. Нет. - Я так и понял. Всё равно, что манекен целовать, - сделал мне сомнительный комплимент Миша. - Ты тоже не Казанова, - ощетинился я больше рефлекторно. - Ну, я и не претендую. - Ну и отлично, - я еле сдержался, чтобы не выпрыгнуть из машины на всех парах и с размаха не хлопнуть дверью. Вместо этого я попрощался, вышел, сохраняя достоинство, и скрылся в подъезде. Поднимаясь на свой этаж, я вспомнил одну простую истину – работа и удовольствие две несовместимые вещи. Мама крутилась у зеркала. - Мам, - я стягивал кроссовки, - у тебя серёжки новые? Её щёки порозовели. - Эми, ну ты что? Заметил, надо же, - она как-то нервно засмеялась, - это бижутерия. - А выглядит как золото и бриллианты, - хотел сделать приятное маме, но она лишь замахала руками, сдёрнула украшения и ушла на кухню. Не понимаю я этих женщин.***
Юбилей отца Микаэля проходил в ресторане на крыше небоскрёба. Собралась именитая публика: всякие там бизнесмены, их жёны и любовницы, актрисульки местного разлива, представители власти и государства. Я не захотел афишировать, что знаком с Мишей, поэтому сидел с каким-то депутатом и его женщиной. За весь вечер я так и не понял: законная она жена или просто любовница. Отец Микаэля мне понравился. Он с достоинством принимал поздравления, подошёл почти к каждому поздороваться. Выглядел он респектабельно, и от него исходила какая-то приятная уверенность. Мать Микаэля мне понравилась меньше: молодящаяся женщина, обвешанная драгоценностями. Сестра Микаэля и её муж выглядели отчего-то не особо радостными, то и дело смотрели на часы. Брат Микаэля веселился от души. Он был молод и ему хотелось гулять. То он пригласил дочку какого-то бизнесмена потанцевать, то спел с ансамблем. Выглядел он очень добродушно и бесхитростно. Этакий деревенский простачок. За таких всегда братья отдуваются. Пока я склонялся к версии, что всё-таки записка и кот дело рук сестры. Своими размышлениями я поделился в сообщении с друзьями, которые в это время сидели в машине Микаэля на парковке. Стас тут же прислал смс, чтобы я ему принёс что-нибудь поесть, а то он не может работать в таких условиях. Он в своём репертуаре. Я подумал, что они и правда уже три часа сидят внизу, а я тут деликатесами питаюсь. Просто брать со стола было неудобно и я догадался спросить на кухне. Сейчас почти все гости были заняты танцем под очень задорную украинскую песню. Я с улыбкой проходил мимо танцпола, подмигнул какой-то девушке, которая очень соблазнительно двигалась, заметил Мишку, болтающего с мамой во время танца. Уже у двери, ведущей на кухню, я неожиданно обернулся и не зря. Брат Миши, Глеб, ещё тридцать секунд назад круживший по залу с придурковатой улыбкой какую-то красотку, сейчас с совершенно каменным лицом, капал что-то в бокал с вином. Нужно отметить, что семья Миши сидела за отдельным столом во главе всего празднества. Посередине отец с матерью, справа от отца Миша, затем его брат, слева от матери – сестра Мишки и её муж. Внутри меня похолодело, когда я просчитал бокалы. Это был бокал Миши. Танец кончился очень не вовремя. Артисты объявили перерыв. Половина гостей ломанулась курить, другая выпить и закусить. Миша и его родители принадлежали ко второй половине. Глеб с привычной улыбкой дебила произнёс тост и заставил всю семью поднять бокалы. Миша похлопал его по плечу и собирался отпить вина. Понимая, что могу сделать себе только хуже и рискую, я поднял руку, и бокал Миши отлетел и разбился, стукнувшись о стену. Окружающие стали недоумённо переглядываться. Кто-то пропустил суть происходящего, уткнувшись в тарелку, кто-то не понял или не захотел понять, как такое произошло. Многие решили, что Миша выпил лишнего и буянит. Глеб же выглядел крайне недовольным. Улучив момент, я позвал своего работодателя, и мы спустились на парковку. Стас, заметив, что мои руки пусты, тяжело вздохнул. Я коротко пересказал то, что видел. Но Миху волновало одно – как бокал мог вылететь у него из руки, если он крепко держал его. Нервничая, я повысил голос, выдавая свои чувства: - Тебя волнует не то! Я говорю тебе о том, что Глеб что-то подсыпал тебе! - Глеб? – Миха недоумённо перевёл на меня взгляд. – Да он мухи не обидит. Друзья смотрели на нас с интересом. Никита вдруг предложил: - Давайте проведём экспертизу. Где осколки? - Осколки? Их убрали. Мы все пригорюнились. - Слушайте, - озарило меня, - а давайте самого Глеба спросим? - Так он тебе всё прямо и выложит, - усомнился Стас. - Ну, - не сдавался я, - пойду один, скажу, что всё знаю и потребую денег, к примеру. - Да он не при чём здесь! – настаивал Миша. Стас и я ждали решающего слова Никиты. Наконец он сказал: - Предчувствие почему-то двоякое. Попробовать стоит. План действий был прост: нужно было остаться с Глебом наедине и попытаться надавить на него. К сожалению, на деле всё оказалось непросто. Глеб уже уехал домой. Не желая откладывать разговор, я уговорил Мишу отвезти нас к его брату. Жил Глеб, как и Миша, в частном доме. Не таком скромном, двухэтажном, даже с бассейном. На первом этаже горел свет. Крайне недовольный Миша открыл мне дверь своим ключом и пропустил вперёд. Ребята рассредоточились по саду, а я смело прошёл к входной двери и позвонил. Тут начались неприятности. Мне открыл не добродушный Глеб, а здоровенный амбал. - Привет, - выдавил я, прокашлявшись, - а Глеб дома? Амбал посторонился, пропуская меня. Я едва протиснулся между ним и дверью. Глеб стоял посреди комнаты с бокалом вина. На меня он посмотрел без особого интереса. Кивнул своему охраннику: - Можешь идти, - когда амбал ушёл, парень обратился ко мне: - Ты кто такой? - Я? Эмильен. - Привет, Эмильен. Ты вроде бы был сегодня в ресторане у папаши? - Верно. - И что ты делаешь здесь? Особенно интересно, как ты прошёл мимо ворот с сигнализацией, - Глеб прищурился. Как кот на солнце. Вовсе он не простачок, каким хочет казаться. Его глаза были стальными. Он даже казался мне старше Миши. В животе как-то неприятно потянуло, однако я старался не терять лицо и придерживаться выбранного плана: - Спокойно прошёл. Так же как и ты в доме брата, когда убивал несчастного кота. То ли Глеб был прекрасным актёром, то ли он действительно не имел к произошедшему отношения, но парень спокойно пожал плечами: - Слышал про это и при чём здесь я? - Я знаю, что это сделал ты. - Да ладно, - ухмыльнулся Глеб. – Даже если это так, у тебя нет доказательств. - Зато у меня есть доказательства сегодняшнего. - Чего сегодняшнего? - Я видел, как ты подливал что-то брату в бокал, - Глеб изменился в лице, а я продолжал: - Это сняли камеры наблюдения. Стоило убедиться, что тебя никто не снимает. Мне ничего не стоит пойти и забрать карту памяти из камер. Парень поставил бокал на стол. - Эмильен, говоришь? Я бы спросил, что ты хочешь, может, даже дал бы тебе денег, но… Ты допустил ошибку: карту из камер нужно было забрать сразу и спрятать. Теперь тебя ничего не защищает. За моей спиной материализовался амбал. Он легонько ударил меня куда-то в район поясницы, я даже не смог вскрикнуть от боли, просто упал, как подкошенный, хватая ртом воздух. Вечно мне везёт. Глеб взял бокал, сделал глоток и улыбнулся: - Я был очень осторожен. Никто не докажет, что я имею отношение к коту. А сегодня я хотел лишь показать родителям истинное лицо своего брата! - Истинное? – прохрипел я с пола. – Это какое же? - Я, а не он, должен быть возле отца! Я должен руководить фирмой! - Это так банально, что смешно, - протянул я. Глеб со злостью кивнул своему амбалу и тот пнул меня. Правда, несильно, но перед глазами вспыхнули яркие звёзды. - Ты не понимаешь! Как это быть в тени великого Микаэля! Он всё делает правильно, он пример для всех, он герой! - Бедный, ты бедный… А кота зачем убил? - Под руку попался… - буркнул Глеб. – Да ещё и спас этого ублюдка… - Ты поджёг тогда дом? – догадался я. В этот момент меня переполняли отвращение и жалость. - И почему он не сдох тогда? - Ты с ума сошёл, Глеб. - Может, - улыбнулся мне он тепло, - но я плачу столько денег этому амбалу, что твой труп никогда не найдут. Я не успел испугаться, из угла комнаты выступил Стас: - Сомневаюсь, очень сомневаюсь. - Да уж, я тоже, - из другого угла появился Никита. Михаэль сделал пару шагов вперёд, чтобы и его было видно, но сказать он ничего не мог, просто смотрел непередаваемым взглядом на брата. Он не верил. Я видел это. Миша просто не мог принять то, что его родной брат способен на это. Ещё пару дней назад он доказывал мне, что ему невероятно повезло с семьёй. Хоть у них и не такие доверительные отношения, они всегда могут рассчитывать друг на друга. А тут он не заметил, что его родной брат способен на убийство. - Полиция будет через пару минут, - сказал Стас, глядя на амбала. – Я советую вам уходить. Мужчина размышлял секунду, затем решил, что связываться с нами – себе дороже. Через пару мгновений хлопнула входная дверь. Никита присел рядом со мной: - Ты как, друг? - В порядке. Он помог мне подняться и усадил на диван. Стас не спускал глаз с Глеба, который, похоже, никуда уже не собирался. Михаэль так и стоял на одном месте. Вскоре приехала полиция. Пришлось долго всё им рассказывать, объяснять. Глеба они увезли. Появились родственники Миши. Мать и сестра рыдали, отец стоял чёрный от потрясения. Мне было их искренне жаль. Хотелось бы, чтобы всё было иначе. Никита и Стас молчали всю дорогу до дома. Я тоже был не расположен говорить, но когда они меня подхватили под руки и повели в ближайший сквер, то я немного напрягся. - Эмиль, знаешь, мы тут подумали… Это не стоит того, - начал Стас. - Вы о чём? – вообще не понял я. - Обо всём этом. Мы вечно попадаем в приключения. Глупые. При том, страдаешь больше всех ты, - я готов был поспорить, но мне не дали, - Эмиль, мы больше не будем во всём этом участвовать. Давай жить жизнью обычных школьников? - Тебе через пару дней семнадцать, - продолжил Ник. – Осталось полтора года, и мы окончим школу. Давай будем наслаждаться каждым днём? Вместо того чтобы ввязываться во всякие «расследования». - Знаете, вы так говорите, типа это всегда моя вина, - осадил друзей я. – А ничего, что сначала мы выручали любовь Никиты, а потом Стас захотел торжества справедливости в игорном бизнесе? - Это так, но ты будто притягиваешь неприятности. Вот и сегодня тебе досталось, а не нам. - Пару раз стукнули, что там… - Эмиль, тебе придётся выбрать, - серьёзно сказал Никита. - Чего? - Ты слышал. - Типа вы или приключения? – не поверил я. - Вроде того, - флегматично кивнул Стас. - Да ну вас! – я ненавидел условия. И понимал, что без приключений я не смогу. Это же моя чёртова особенность. Обидно было, что друзья так всё видят, будто я во всём виноват. Хотя… Наверное, так и есть. Но я был слишком зол, чтобы здраво оценить ситуацию. Я сказал, что подумаю, нужны ли мне такие друзья, и запрыгнул в первый попавшийся автобус. Очень по-взрослому, знаю.