Отчужденные

Сказав это, Чжоу Кей внимательно вгляделся в лицо Чанмина, ожидая проявления хоть каких-то эмоций. И выражение его лица действительно стало немного хмурым, озадаченным. Чжоу Кей понял, что попал своими словами прямо в цель, и теперь сложно было удержаться, чтобы не притянуть к ситуации все старые обиды — в конце концов, Чанмин всегда говорил, что никто из них не сравниться с Юнь Вэйси. Чжоу Кей невольно вспомнил, как много лет назад дрожал от страха и усталости, тренируясь изо дня в день, из ночи в ночь, лишь бы порадовать успехами своего учителя. Однако Цзюфан Чанмин не только не хвалил его, но и требовал прикладывать намного больше усилий. В итоге, Чжоу Кей встал на путь демонического совершенствования, вследствие чего Чанмин изгнал его из своей секты. Желание убить снова застило глаза непроглядной пеленой. Шанс то выпал идеальный: этот старый вор сидит рядом, и Чжоу Кею ничего не стоит протянуть вперёд руку и уничтожить его. Одна смерть решит столько проблем! Убийство учителя заставит исчезнуть его внутренних демонов и, возможно, Чжоу Кей продвинется в своём совершенствовании. Чанмину было достаточно взглянуть на своего ученика, чтобы понять, какие мысли занимают его голову. Заклинатели демонического пути неизбежно когда-нибудь столкнуться со своими внутренними демонами. В лучшем случае человек просто станет вспыльчивым, а в худшим — его характер полностью изменится. Например, Чжоу Кей с рождения был склонен кидаться из крайности в крайность, и чем выше становился уровень его совершенствования, чем труднее ему было контролировать себя, держать эмоции в узде: теперь дело дошло до того, что ему необходим был человеческий сосуд, чтобы перейти на новый уровень заклинательства. — Если ты продолжишь жить таким образом, то тебя неминуемо ждёт смерть. — Чанмин попытался указать Чжоу Кею на берег, что находился прямо у него за спиной. — Будь у тебя хоть бесконечное количество сосудов, ты всё равно не сможешь осушить их все, потому что, в конце концов, это не твоё совершенствование. Берег прямо за спиной: покайся и пытайся спастись. — Есть только один способ спасти тебя сейчас — это полностью развеять твоё совершенствование и начать его сначала. Это сложно, но всё же лучше, чем цепляться за свои пути в полнейшей темноте. — Заткнись! Если бы не твой эгоизм и высокомерие, начал бы я постигать демонический путь? Глаза Чжоу Кея налились кровью. Это был знак его одержимости. Не в силах себя контролировать, Чжоу Кей яростно схватил Чанмина за подбородок, лишь чудом не раздавив его. Не мешкая, он прижал Чанмина к стене. Они стояли лицом к лицу, их носы почти соприкасались. Чанмин даже чувствовал его дыхание. Пахло кровью. Это было единственное в своем роде чувство. Запах свежей крови заполнил комнату, сразу ударив в ноздри. Это был запах крови и эссенции тех «человеческих сосудов», которые Чжоу Кей поглощал на протяжении долгих лет. Это был запах несправедливо погибших душ. Конечно, его совершенствование достигло невероятного уровня, но побочным эффектом выступала негативная энергия, что вспыхивала вновь и вновь. Вероятнее всего, в конце такого пути только смерть ждёт его в свои объятья. Чанмин увидел неистовые, кровожадные глаза, в глубине которых плескалась душа. Душа, что когда-то была застенчивой и замкнутой, а сейчас превратилась в свирепую и жестокую. — Ты был… — Пальцы ещё сильнее сжали подбородок, чужая рука схватила Чанмина за горло. Ему было трудно говорить, но Чанмин не сдавался. — Признаюсь, в прошлом я был слишком суров с тобой, но я относился так ко всем своим ученикам. Будь то Юнь Вейси или Сунь Буку, я никогда не относился ни к кому снисходительно. Твои способности были ниже, чем у братьев, поэтому тебе нужно было быть ещё более трудолюбивым. Если бы ты не свернул с правильного пути, то смог бы стать первоклассным мастером… — Я не нуждаюсь в твоих поучениях! — Чжоу Кей неожиданно прервал Чанмина, сжав его горло и подбородок ещё сильнее. Чанмин, не выдержав боли, нахмурился. — Я хочу быть выше других! Хочу стать непревзойдённым! Всё, чего смог достичь Юнь Вэйси — я тоже могу! Цзюфан Чанмин, почему ты притворяешься праведником передо мной сейчас? Восстав против даосизма и буддизма, не ты ли перешёл на демоническое совершенствование? Ты ценил только себя одного, отказываясь передавать свой опыт! Я… «Ненавижу тебя всей душой. Не в силах победить, я долгие годы смотрел на тебя издалека и восхищался». Как только он начинал думать, что сможет одолеть Цзюфана Чанмина своими собственными силами, тот беспощадно лишал его этой надежды, из раза в раз. Но сейчас… Его хрупкая шея находилась прямо под рукой Чжоу Кея, и он кончиками пальцев ощущал бьющуюся венку. Ему достаточно было приложить немного силы, чтобы осуществить своё заветное желание! Его внутренние демоны неистовствовали, мысли противоречили друг другу. Когда он был почти готов сделать последний ход, из рукава Чанмина вырвался ослепительный белый свет, такой яркий, что Чжоу Кей инстинктивно закрыл глаза. Белый свет превратился в гигантского дракона, что с громким рёвом взмыл вверх. Он разинул свою свирепую пасть и тут же кинулся прямо на Чжоу Кея! Чжоу Кей был застигнут врасплох, поэтому подсознательно отшатнулся в сторону. Хоть дракон и был бестелесный, он смог знатно потрясти всю комнату. Когда дракон поднял голову, черепица крыши оказалась сломана, плитка на полу разлетелась на мелкие кусочки. Хэ Инъюань, охранявший комнату за дверью, давно бесследно исчез, и ни одна душа не осмеливалась подойти ближе, чтобы узнать, что происходит внутри. Чжоу Кей ухватился за воздух, и в его руке появился длинный черный меч. Он замахнулся им в сторону дракона, который в ту же секунду набросился на него вновь. Черный светящийся меч встретился в смертоносном танце с ревущим зверем. Когда чёрный и белый луч слились воедино, это вовсе не походило на первобытный хаос, скорее на столкновение несовместимых бушующих волн! Бум! Рев гигантского дракона сотряс землю и качнул гору, заставив дрожать всю вершину. Яркие лучи медленно погасли. Чжоу Кей приземлился на землю, уронив свой длинный меч. Струйка крови стекала с уголка его губ. Гигантский дракон превратился в ледяной кристаллический туман, разлетевшись на мелкие кусочки прямо в воздухе. В густом тумане два человека, когда-то учитель и ученик, смотрели друг на друга. Любой, кто увидел бы их, догадался, что между ними было посеяно много обид и недопониманий, которые тянутся из далекого прошлого. У Чанмина тоже шла кровь, но он стоял прямо, поэтому Чжоу Кею было сложно определить, насколько серьёзно тот ранен. Возможно, этот старый вор действительно не врал, когда говорил, что он уже достиг «точки очищения духа» и мог превращать пустоту в реальный объект? Точка очищения духа — тоже самое, что «восстановление естественного состояния». В прошлом, думая о всех тех вещах, которые произошли с Чанмином, Чжоу Кей, в глубине своей души, восхищался им. И это мерзкое чувство почти отпечаталось на его костях и сердце. До сегодняшнего дня он думал, что стал сильнее, и это восхищение превратилось в презрение. Однако сейчас, он с удивлением осознал, что этот трепет и благоговение всё ещё теплятся в его груди. Они были спрятаны так глубоко в сердце, что почти обманули его. Чжоу Кей тяжело задышал, когда его сознание полностью прояснилось. Давно он так спокойно и глубоко не размышлял о насущных проблемах. Каждый раз, когда он был одержим внутренними демонами, он не осознавал своих действий, как если бы был пьян или очарован. Однако сейчас он быстро пришёл в себя, и это могло иметь какое-то отношение к их скорой битве. — Что ты сделал? — сипло прошептал Чжоу Кей. Чанмин сложил руки за спиной. — В ледяном драконе была лишь мантра, очищающая сердце. Я уже несколько раз объяснял тебе, что баланс — это путь Небес. Если ты возьмёшь что-то, не принадлежащее тебе, тебя накажут. Я вошёл в демоническое совершенствование, чтобы взять только сливки, избавляясь от шлака. На мой взгляд, осушение человеческих сосудов — это как раз тот шлак демонического совершенствования. Ты, пытаясь легким путём добиться успеха, выбрал неправильную дорожку. Мантра — это набор звуков, отдельных фонем, слов или группы слов на санскрите, которые имеют психологическое и духовное воздействия. Мантра оказывает исцеляющее, очищающее и вдохновляющее воздействие на человека. Взять сливки и избавится от шлака (мусора) — избирательно подходить к чему-либо. — Ты раз за разом ошибался и теперь должен повернуть назад, пока не стало слишком поздно. Чжоу Кей долго смотрел на Чанмина, а затем внезапно рассмеялся: — Я бы никогда не подумал, что всемогущий Цзюфан Чанмин может сказать своему ученику такие слова! Он прекрасно помнил, что тогда сказал ему Чанмин: «Ты по глупости выбрал неверный путь и теперь отказываешься признавать это? С этого момента не называй меня больше своим учителем. Теперь мы чужие друг другу — нынче ты полностью самостоятелен. Чжоу Кей был крайне недоволен. Он не желал слышать от Чанмина подобные речи, поэтому просто развернулся и пошёл в сторону, не оглядываясь назад. Когда он смотрел на своего учителя, в голове невольно всплывали моменты из прошлого. Жёсткие слова и суровый взгляд старого вора, мелкие морщинки между его тонких бровей — он никогда не забудет это выражение лица. Чанмин же, напротив, выглядел спокойно. — Я человек, а не Бог, поэтому, признаю, в прошлом я был слишком суров с вами. — Чанмин слабо улыбнулся. — Неужели в твоих глазах я настолько безупречен, что не могу допустить каких-либо ошибок? А-Кей, ты всё ещё тянешься ко мне: прошло столько лет, но ты всё продолжаешь смотреть на меня, как на Бога. Чжоу Кей снова чуть не сделался одержимым, услышав такие бесстыдные слова. — Глава секты! Люди, что стояли снаружи наконец-то оживились, поняв, что битва миновала. Они немедленно вбежали в погромленное помещение. Сюй Цзинсянь не спеша ступала за другими мастерами пиков. Она совсем не хотела сталкиваться с предстоящими проблемами, что висели над ней, подобно грозовой туче. Все прекрасно знали вспыльчивый нрав главы секты Цзяньсюэ. Сюй Цзинсянь совсем не хотела повторить судьбу того человека, которого самолично привела в логово зверя. Как же она удивилась, когда увидела, что «сосуд» из секты Цисянь, который уже несколько раз должен был умереть от рук главы, стоял перед её хозяином вполне себе целый и невредимый, разве что уголок его губ был немого испачкан в крови. Зал для аудиенции был сильно повреждён — на полу валялись куски черепицы и битая плитка. Наверняка это и был источник шума, что взбудоражил абсолютно всех, кто находился поблизости. Сюй Цзинсянь была уверена на сто процентов, что у Чанмина не было и капли совершенствования — она лично проверила это; он наверняка не сможет одолеть даже цыплёнка, что уж там говорить о главе секты Цзяньсюэ?! Чжоу Кею не составило бы труда вдавить в землю этого человека одним только мизинцем! Может глава секты снова одержим внутренними демонами? Эта версия казалась девушке ещё более абсурднее, поскольку люди, столкнувшиеся с её хозяином в таком состояние, обязательно превратятся в обескровленный труп. Как же Чанмин смог выжить? В глазах Чжоу Кея все вошедшие были лишь пустыми оболочками. Он видел только Чанмина. Взгляд Чжоу Кея был ледяным, он всем своим видом походил на каменное изваяние. Выражение его лица оставалось пустым, его совсем не трогали восемь ветров. Восемь ветров — прибыль, убытки, стыд, репутация, похвала, насмешки, страдания, счастье. Без приказа главы секты никто не осмеливался подойти ближе и схватить Чанмина. Зал аудиенции погрузился в тишину. И в этот момент перед глазами Чжоу Кея снова начали всплывать моменты из далекого прошлого. Однажды он тренировался на полностью промёрзлой и покрытой снегом земле. Тренировался так долго, что, в конце концов, слёг с простудой, провалявшись без памяти три дня и три ночи. Когда он проснулся, то обнаружил, что лежит на кровати Цзюфана Чанмина, а тот разгоняет потоки холодного воздуха вокруг него. Приятное тепло разлилось негой в груди, когда Чжоу Кей осознал, что его строгий учитель заботится о нём. Он уже было хотел поблагодарить Чанмина, когда тот, неожиданно, вылил на него целый таз с холодной водой. Цзюфан Чанмин отчитал Чжоу Кея тогда за низкий уровень выносливости, не забыв упомянуть, что он сильно отстаёт от своих братьев; тренируйся он хоть три месяца — результата всё равно не будет. Ему придётся совершенствоваться в течении одного или того более двух лет, чтобы достичь того же результата, что и его шисюнам, которым понадобился всего лишь месяц. В те времена Чжоу Кей был маленьким и беспомощным птенцом, что пытался взлететь выше на глазах грозного орла. Однако этот орёл не только не ободрил его, но и столкнул вниз, прямиком в бездну. — Если ты не улучшишь свои показатели в течении года, то тебе стоит прекратить называть меня своим учителем. Почему Чанмин был настолько чёрств тогда, что язык не поворачивался назвать его живым человеком? Был ли он таким же безжалостным к Юнь Вэйси или Сунь Буку? Будь Цзюфан Чанмин в прошлом хоть немного человечнее, встал бы Чжоу Кей на тёмный путь демонического совершенствования? Чжоу Кей снова и снова задавался этим вопросом. Однако ответа не было. История не терпит сослагательного наклонения. Воды, которые текут теперь на восток, уже никогда не повернутся вспять. Течение рек в Китае чаще всего с запада на восток. — Сюй Цзинсянь. — Голос Чжоу Кей звучал безучастно. Он казался ледяным, но в нём не было ни капли ярости. В глубине души, Сюй Цзинсянь ревела от собственного невезения — пришла самая последняя, но выделили всё равно её! Она переступила через свой страх и сделала твёрдый шаг вперёд, натягивая на лицо улыбку. — У мастера есть ко мне поручение? — Отведи его к Девяти кругам Глубочайшей бездны. Лица всех присутствующих вытянулись от удивления. Сюй Цзинсянь ахнула. — Эта… Глава секты, Цзинсянь боится, что не сможет выполнить поручение! Автору есть, что сказать: Маленькая сценка, не относящаяся к сюжету: Чанмин: Мой ученик, ты всё ещё ослеплён обликом своего учителя! Чжоу Кей: А-а-а, что за чушь?! (снова стал одержим демонами) Чанмин: Юнь Вэйси и Сунь Буку намного талантливее тебя! Почему ты тренируешься столько лет, но продвинулся лишь на несколько шажков вперёд? Чжоу Кей: А-А-А, ЭТО НЕ ПРАВДА!!!