Отчужденные

— Отпусти меня. — Чанмин похлопал Чжоу Кея по руке, намекая, что ему следует, как минимум, ослабить хватку. Чжоу Кей сразу же отпустил его и сделал несколько шагов назад. Это снова выглядело неправильно. Он уже восставал против этого человека в далёком прошлом, так почему сейчас он беспрекословно повинуется своему проклятому учителю? — Ты лишился своих сил, — Чжоу Кей мрачно рассмеялся, — Твой даньтянь полностью уничтожен. Каково быть в шкуре бесполезного человека? Старый воришка, ты это заслужил! И не смотря на всё, ты осмелился показаться мне на глаза! Действительно лелеешь надежду, что я не убью тебя? Даньтянь — область в теле человека, в которой расположена ци. Старый вор — злой человек; иногда используется в разговоре между друзьями. Закончив говорить, Чжоу Кей приподнял правую руку, и на его ладони появился красный сгусток бурлящей ци. Он запросто мог нанести удар в сторону Чанмина и сломать ему все кости в один миг, заставив долго умирать в бесконечной агонии. — Разве тебе не интересно, где я был все эти годы, почему я жив, и что, в конце концов, произошло? Чанмин сохранял спокойствие, находясь посреди хаоса. Он огляделся вокруг, пытаясь отыскать незапятнанную в крови молитвенную циновку, но такой не оказалось, поэтому мужчина выбрал более менее чистую и сел, скрестив ноги. Чжоу Кей посмотрел на него сверху вниз, невольно подмечая, что волосы его учителя были такими же густыми и шелковистыми, как и раньше. Ему, действительно, было интересно, как этот призрак умудрился выжить. Весь мир заклинателей думал, что Цзюфан Чанмин давно мёртв. Прошло столько лет, а оказывается, тот, кто давно должен гнить в могиле, жив и прямо сейчас стоит перед ним. Когда Чанмин назвал его «мой ученик» Чжоу Кей на секунду засомневался, не сон ли это? Скорее кошмар. — Мне всё равно! — Безразлично произнёс Чжоу Кей, глядя в глаза Чанмину. — Ты всегда был таким. Говоришь, что тебе всё равно, но на самом деле то нет! Если бы я, в самом деле, полностью утратил своё совершенствование, пришёл бы я сюда, пытаясь найти тебя? По правде говоря, все эти годы я пробыл в Жёлтых Источниках. Чжоу Кей на мгновение был сбит с толку. С некоторым сомнением он произнёс: — В том самом месте, где есть вход, но нет выхода? Чанмин кивнул. — Я начал своё совершенствование с нуля. Думаешь сейчас я пуст? На самом деле, я достиг более высокого уровня, который ты не в силе увидеть. После того, как я смог перейти на следующий этап, мне удалось достичь «восстановления естественного состояния». Иными словами, сейчас ты уверен, что я — мусор под твоими ногами, но на самом деле я достиг небывалых высот. Восстановление естественного состояния (возвращение в пустоту) — постижение Дао. Все началось с небытия и должно вернуться к нему снова. — Хочешь сказать, что уже достиг бессмертия? — Не знаю, бессмертен я или нет, но я и правда перешёл на следующий уровень совершенствования. — Лицо Чанмина оставалось безразличным, в голосе не слышалась и доля притворства. Заклинатели стареют очень медленно. Даже те, что достигли бессмертия и прожили сотни или тысячи лет всё равно стареют и в конце концов умирают, в то время как Чанмин… Чжоу Кей внимательно изучил фигуру своего учителя. Его волосы были такими же блестящими и чёрными, как и в тот день, когда он принял своего третьего ученика; только выражение лица не было таким строгим, как раньше, вместо этого оно было… нежным. Чжоу Кей не заметил ни одного намёка на старение. Однако он всегда был скептиком, и несколько слов Чанмина не переубедят его так просто. Чжоу Кей подумал, что обязательно проверит эти утверждения. И как только эта мысль мелькнула у него в голове, белый луч света внезапно вылетел из рукава Чанмина, целясь прямо в Чжоу Кея! Глава секты Цзяньсюэ слегка нахмурился, отклоняясь в сторону, чтобы избежать атаки, но белый свет успел коснуться его лица, пронзив щёку. Чжоу Кей дотронулся тыльной стороной ладони до поврежденного участка кожи и понял, что это был мороз. Он немедленно развернулся и увидел, что белый луч света превратился в свирепого тигра, который грозно встряхнув свою шерсть, зарычал на него и был готов наброситься в любую секунду. Чжоу Кей ударил, даже не задумываясь. Красное пламя столкнулось с белым тигром прямо в воздухе. Вся комната утонула в ярком сияние, а громкий шум почти сотряс землю. Люди снаружи услышали грохот и бросились на помощь своему мастеру, однако внутрь так никто и не вошёл. Без позволения Чжоу Кея ни одна душа не осмелится войти в эту комнату. — Пошли вон! — Чжоу Кей произнёс одно единственное предложение, и шаги снаружи стихли, исчезая где-то вдалеке. Он снова повернулся в сторону Чанмина. — Я не ожидал, что через столько лет вы овладеете техникой превращения пустоты в субстанцию и достигните такого уровня в искусстве контроля! (Чжоу Кей обратился на Вы) Чанмин только улыбнулся, выражение его лица оставалось нечитаемым. Чжоу Кей начал верить его словам. Чанмин подозревал, что его ученик не станет действовать вслепую и сразу впитывать всю ту правду, которую он рассказал. — Я думал, что если вы когда-нибудь вернётесь в смертный мир, то в первую очередь отправитесь к моему шисюну. Чжоу Кей тоже нашёл более менее чистую молитвенную циновку, на которую можно спокойно сесть. — Почему я не могу сначала увидеть тебя? Ты себя недооцениваешь? — Какое отношение это имеет к моей вере в себя? Я искренне желаю вам умереть в Жёлтых Источниках, лишь бы не видеть вас никогда впредь! — Его губы скривились в фальшивой улыбке. — Знал бы я, что пожалует такой гость, самолично бы украсил секту цветами и разноцветными знаменами, а по вашему прибытии в небе раздался бы бой гонгов и барабанов. Мои люди встретили бы вас вне секты и сопроводили сюда! — Пустая трата денег и рабочей силы. Мы не виделись столько лет! Ты сумел добиться успеха и завоевать всемирное признание благодаря своему упорному труду. Теперь смотришь на всех с высоты небес, расправив плечи. — Думается мне, вы уже слышали о моей кровожадности и безжалостности. — Чжоу Кей усмехнулся. — Полагаю, вы взобрались на гору, чтобы наказать и уничтожить злодея, что держит в страхе весь мир? Побывав однажды в Жёлтых Источниках, вы стали таким терпеливым и нежным? — Верно. Во время своих увлекательных приключений, я столкнулся со множеством смертельных опасностей и понял, что в этом мире нет ничего неразрешимого, просто нужно найти правильный подход ко всему. И эта истина справедлива и по отношению к вещам, и по отношению к людям. — Ах! Какие мудрые слова, великолепно сказано! Тоже самое собираетесь втолковать моему шисюну, чтобы разрешить ваши с ним проблемы, а? Будь вы так мудры пару десятилетий назад, ваши ученики наверняка не бросили бы вас одного. Этот Достопочтенный действительно должен уступить право первого разговора по душам своему шисюну, а после поздравить вас двоих с освежающим дождём после долгой засухи или с приходом весны к старому дереву. Я немедленно отправлю ему записку, чтобы избавить от неведения о вашем существование. Он намеренно бросался двусмысленными фразами, злорадствую и желая вывести своего учителя на чистую воду. Его слова были вежливыми, но любой, кто услышал бы этот разговор, понял бы, что их раздору не хватает только ожесточенной борьбы. Чанмин отнёсся к этому безразлично: — Здесь нельзя использовать по смыслу ни одну из идиом: «освежающий дождь после долгой засухи» или «весна, приходящая к старому дереву». Ты мало посвящал время учебе в прошлом! Основав собственную секту, тебе полагается много читать в свободное время и расширять свой кругозор. — …! Уголки его губ нервно дёрнулись. Он изо всех сил пытался контролировать свои убийственные намерения по отношении к Чанмину. — Ты должен думать сейчас о себе! Ты небрежно наградил меня этим именем! Ты хоть представляешь сколько людей в открытую потешались надо мной, когда я покинул твою секту? Все они говорили, что я твой ученик, которого ты подобрал случайно, как какого-то пса. Моё существование вообще бессмысленно и имя, конечно же, было выбрано бездумно! Получил бы я все это унижение, если бы не ты? (Имя Чжоу Кея (周可以) означает «могу» (в значении «могу сделать что-то»)) Чжоу Кей говорил глубоким и низким голосом, специально выделяя каждое слово. Чем дольше он говорил, тем медленнее становилась его речь; его сильное негодование и желание убивать были почти видны в его глазах. — Величие заключается в простоте, — Чанмин не воспринял обвинение Чжоу Кея всерьёз. — Чем проще имя человека, тем лучше его внутренние качества. Если кто-то когда-то посмеялся над твоим именем, то это значит, что голова того человека пуста, а ум жалок. Ты должен был плюнуть на эти смешки и не сворачивать с собственной дороги, показывая тем самым, что те люди сами по себе смешны. — Какой толк сейчас от твоих слов? — Мрачно произнёс Чжоу Кей. — Те люди, которые когда-то посмели смеяться надо мной, всё ещё на пути к перерождению. — Если тебе так не нравится имя, которое я тебе дал, почему ты не сменил его? Чжоу Кей рассмелся: — С чего это я должен сменять имя, а не они привыкать и заучивать его? — Отлично! Сильно сказано! Ты действительно достоин быть учеником Цзюфана Чанмина. Чжоу Кей, услышав слова Чанмина, на секунду обрадовался, но потом быстро пришёл в себя. Чему тут вообще можно радоваться? Этот старый вор обходился с ним, как с трёхлетним ребёнком; лгал всегда, когда открывал свой рот. Неужели он до сих пор думает, что Чжоу Кей не посмеет дать сдачи всем его колкостям? — Какого чёрта ты явился сюда? Хочешь восстановить отношения учителя и ученика? — Я пришёл забрать Сифей. — И я должен отдать тебе его, потому что ты хочешь? — Чжоу Кей слегка приподнял брови от удивления. — А что, если я его не верну? — Те, кто по природе своей, идут разными путями, не могу строить общие планы. Путь этого меча не для тебя, поэтому ты не в силе его контролировать. — Ты всегда говоришь таким тоном, глядя на меня свысока, но что сейчас? — Чжоу Кей внезапно прервал Чанмина. — Я глава секты, тысячи людей преклонили передо мной колени, множество сект мечтают о моей поддержке, но что ты? Ты растерял весь свой авторитет и репутацию. Войдя на территорию секты Цзяньсюэ, любой, даже маломальский заклинатель, может атаковать тебя. Если я скажу, что ты лишён нравственности или, что именно ты являешься главной причиной всех бедствий, причиной появления злых духов в этом мире, все возненавидят тебя в сотни раз сильнее, чем меня. Цзюфан Чанмин, ха-ха-ха, ты все еще веришь, что ты тот самый первый талант под Небесами, которого никто и пальцем тронуть не посмеет? — Как я мог растерять свой авторитет? — Чанмин был немного озадачен. — Разве моя репутация не была катастрофичной изначально? Пока ты силён, другие либо уважают, либо бояться и ненавидят тебя. Разве это должно меня беспокоить? Ученик мой, ты снова бредишь? Чжоу Кей рассмеялся. Он был готов сию же секунду сомкнуть руки на шее Чанмина и наконец убить его. — Цзюфан, я больше не тот ученик, которого можно запросто скатать в рисовый шарик, а после раздавить в желе. — Прошу прощения, глава Чжоу. — … Чжоу Кей чувствовал, что этот Цзюфан Чанмин, сидящий перед ним, был совершенно другим человеком, нежели тот, которого он когда-то знал. Он так сильно изменился, что все те язвительные комментарии, которыми Чжоу Кей неустанно осыпал его, просто были бесполезны. Чжоу Кей никогда не чувствовал себя таким беспомощным. В прошлом Цзюфан Чанмин был сдержан в своей речи и манерах, и его требования к своим ученикам были особенно высоки. В те годы, Чжоу Кей напоминал собой собственную тень, из-за воспитания Чанмина, его сердце переполняла скрытая горечь. Он был полон решимости отомстить и заставить Чанмина заплатить вдвое больше, чем он получил за один единственный день своей жизни. Но вскоре после того, как он покинул секту своего учителя, когда он ещё не мог сравниться в силе со своим мастером, он услышал новость о смерти Цзюфана Чанмина. Чжоу Кей даже не подозревал, что все эти годы он не мог смириться со смертью своего учителя, пока не увидел этого проклятого человека вновь. Видимо, Чанмин угадал мысли своего ученика. — Ты хочешь убить меня, но не можешь сделать этого; ты хочешь победить меня, но не делаешь этого из-за определённых обстоятельств. — Ты думаешь, что можешь манипулировать моими мыслями так, как раньше? — Холодно поинтересовался Чжоу Кей. — Я никогда не хотел манипулировать тобой, это всё твои собственные домыслы. Ты продвинулся в совершенствование, и теперь твои способности, как небо и земля, отличаются от того, что было несколько десятилетий назад. Если ты хочешь убить меня, то сейчас самое подходящее время и место. У тебя может не быть больше такого шанса в будущем. Он выглядел спокойно, как будто вокруг него плыли бледные облака и дул легкий ветерок. Чанмин казался беззащитным. Бледные облака и легкий ветерок вокруг: спокойная, умиротворённая обстановка. Но чем больше его противник вел себя подобным образом, тем больше Чжоу Кей подозревал, что все не так просто. Чанмин походил на старую лису, хитрую и расчётливую, несомненно, у него были пути к отступлению, и он только ждал, когда Чжоу Кей сделает первый шаг. Чжоу Кей смерил его подозрительным взглядом, и Чанмин спокойно улыбнулся ему в ответ. Он ещё сильнее убедился в своих догадках. Чжоу Кей внезапно убрал свои готовые к атаке руки в рукава и рассмеялся, обдумывая блестящую идею, которая только что посетила его. — Я не убью тебя, но есть другой человек, который сделает это за меня. Ему не терпится линчевать тебя на тысячу кусочков. Ты ведь хочешь вернуть свой меч, верно? Так вот, у меня его нет, значит он в руках Юнь Вэйси. Этот Достопочтенный с превеликим удовольствием позволит тебе увидеться с шисюном.