Смотря на Альфреда, которого Зик держал на руках, рассказывая об исках и делах, в которых обвиняли клинику, Фрида сжимала салфетку.
— Я развалил все эти дела. У них даже не было и шанса опорочить честь нашей клиники, — говорил Зик.
— Люди просто хотели найти виновного в их несчастье. Тоже часто сталкиваюсь с подобным. Если их близкий умер от несчастного случая, а люди доказывают, что это убийству и ищут убийцу, — говорил Жан, потягивая чай с лимоном.
— Вот-вот, — кивнул Зик.
— Давайте за столом не про убийства, — поругалась Карла.
Кесса попробовала торт. Коржи были хорошо пропитаны, а заварной крем таял во рту. В целом праздник проходил неплохо, если бы Микаса хоть раз улыбнулась или хотя бы другим не портила настроение своим внешним видом.
— Кстати, а вы денники-то строить будете? — спросил Зик.
— Задний двор не даёт тебе покоя? — хихикнул Эрен.
— Честно говоря, я бы не отказался от заднего двора. Наш дом с Фридом поделён на несколько частей, а своего участка у нас нет, — ответил Зик. — Слева, справа и сзади — дома, а впереди — дорога. Фрида устроила небольшую клумбу прямо под окнами, но там места мало. Шестьдесят сантиметров в длину и тридцать в ширину.
— Я говорил тебе не экономить, а брать полноценный дом, а не эти одни шестые, одни десятые части, — сказал Гриша.
— Кстати, я совсем забыл, что мы Армина не пригласили. Он вообще в городе? — спросил Эрен.
— Армин и Энни сейчас в Орвуде, поехали смотреть спектакль, — ответил Зик.
— Обязательно пригласим их, да, Кесса? — приобняв жену, спросил Эрен.
— Наши двери всегда открыты для друзей, — ответила Кесса.
— Это хорошо, что можно куда-нибудь приехать, — сказал Жан. Микаса на него покосилась недобрым взглядом.
— Ладно, отдай мне сына! — Эрен забрал у брата Альфреда и вернулся на место. Фрида теперь смотрела на Эрена, покусывая губы.
Потом разговоры перетекли в политические. После — в моду. И, наконец-то, о конном спорте. Сейчас звездой скачек был Флок Форстер и его конь Тюрин. Фрида опустила голову, вспоминая Флока, а потом съела кусочек торта.
— Когда-нибудь, мы с Кессой уедем в Стохес. Акции «ФьюзЛимитед» сейчас подорожали, как только упадут, мы купим ещё немного, верно? — рассуждал Эрен.
— Такие вопросы не прилично обсуждать за столом, милый, — прошептала Кесса.
— Извини, ты права.
Карла слегка насторожилась. Она была не готова отпускать сына так далеко от себя и не знала, что Эрен грезит об элитной недвижимости.
Кесса о таком не грезила. Да, в Стохесе ей нравилось больше, но жить без большого состояния так было труднее, чем здесь. Пассивного заработка вполне хватало на жизнь, а там приходилось хвататься за любую работу, чтобы оплатить квитанции.
— Мне нравится здесь. Конечно, дом не слишком большой, зато уютно, — сказала Кесса.
— Вот именно, — согласилась Карла. — А там купишь большой элитный дом или квартиру и боишься, что ограбят.
— Мам, ну мы же жили там. Всё хорошо было.
— Не считая постоянных подработок и долгов. Эрен, нам совершенно не по карману жизнь в Стохесе, — прошептала Кесса. Муж расстроился.
За окном потемнело. Кирштейны ушли в дом, доставшийся Микасе от покойных родителей, Зик тоже засобирался с женой домой, но не сильно торопился. Он пару раз выходил на задний двор, чтобы покурить и рассмотреть участок. Дилан жалел, что здесь нет бани, а Гриша говорил, что баню можно будет быстро собрать.
Мужчины чуть ли не переругались, споря, где лучше поставить беседку, а где баню. Эрен смотрел на Райнера, не решаясь поговорить и закрыть вопросы прошлого раз и навсегда.
— Сейчас они нам построят там и баню, и беседку, и второй дом, — рассмеялась Кесса.
— Да, твой отец может, как выпьет, — Фейлин начала перемывать часть тарелок, а Карла полоскала.
— Так вы собираетесь баню ставить? — спросила Карла.
— Мам, мы не знаем ещё, — ответил Эрен.
Фрида робко присела на диван, куда пересела сестра и Кесса. Хистория начала волноваться за Мэри, жалея, что они с Райнером не взяли дочь с собой.
— Можно подержать? — смутилась Фрида, смотря на Альфреда.
— Можно. Может, у тебя он быстрее успокоится, — ответила Кесса, передавая плачущего Альфреда Фриде.
— Мэри тоже постоянно плакала в этом возрасте. Особенно ночью, — сказала Хистория.
— Первый раз оставила надолго её со свекровью? — спросила Кесса, не понимая, стоит переживать из-за бывшей мужа или нет.
— Да. Волнуюсь ужасно и соскучилась уже, но и уходить не хочется. Впервые за много месяцев вижу кого-то, кроме свекрови, — изливала душу Хистория, оголодавшая по спокойному общению. Как ей сегодня было хорошо: никто не кричал на неё, не называл никчёмной, не выносил Райнеру мозг за плохой выбор жены.
— А приходи сюда почаще с дочерью, если муж твой не против, — предложила Кесса.
— Я только за. Хистории нужно общение, — сказал Райнер. Он заметил, что жена становится нервной из-за скандалов внутри семьи. Конечно, к Эрену он ещё ревновал, но считал, что у того своя семья, и Хистория ему не нужна.
— Как-нибудь зайду, если не против, — смутилась Хистория. Для неё это предложение было неожиданным и приятным.
— Фрида, домой пошли. Поздно уже, а мне ещё документы кое-какие перебрать нужно, — вернувшись с заднего двора, Зик выпил залпом свой чай, попрощался со всеми и направился к выходу.
Фрида отдала Кессе Альфреда и пошла за мужем, прощаясь со всеми.
Вскоре Брауны тоже ушли домой.
Райнер, переступив порог квартиры, почувствовал гнетущую атмосферу, тяжёлый взгляд матери и нежелание жить так дальше.
Карина что-то говорила. Хистория молча прижала к себе Мэри, целуя ту в щёку и отправилась в свою комнату. Райнер пошёл за ней, не испытывая желания слушать претензии матери. И не выгонишь же Карину из дома? Не по-человечески это как-то. Вроде она и по дому помогает, готовит, убирает, но Хистория и сама может с этим справиться.
— Можешь мне расстегнуть платье? — попросила Хистория, пытаясь расстегнуть замок на спине.
— Конечно, — Райнер быстро расстегнул замок, поцеловал жену в плечо и подошёл к окну. — Мы бы могли пригласить Йегеров к нам в гости. Может, мама станет потише при гостях.
— Ты прав. К нам совершенно никто не ходит в гости, — согласилась Хистория. Так надоело жить отшельницей, ещё и в постоянных ссорах.
Брауны сегодня морально отдохнули, побывав в спокойной дружественной обстановке. Хистория даже позавидовала Кессе, размышляя, что она могла жить с Эреном, и Карла бы не грызла её так за любую провинность, а научила, как правильно.
Посмотрев на Райнера, Хистория прижалась к нему, прикрывая глаза. Нет, не стоит сожалеть о прошлом. Она теперь жена Райнера, а Эрен женат на Кессе. Не стоит пытаться что-то изменить, остаётся попытаться наладить свою жизнь.
— Спокойной ночи, Хистория.
— Сладких снов, Райнер
Карла и Гриша тоже ушли, обещая зайти завтра или послезавтра. Карла не нагляделась на внука.
Дилан ушёл спать, перебрав с алкоголем, а Фейлин перемыла остатки посуды. Кесса взяла кухонное полотенце и начала перетирать гору посуды, пока Альфред спал, а Эрен сидел возле колыбели и смотрел на сына.
— Какой счастливый папашка, прямо не отходит от новорождённого сына, — складывая еду в холодильник, сказала Фейлин. Зять ей не нравился, но она не собиралась лезть в семью дочери. Кесса взрослая, сама разберётся.
— Мам, я почти ничего не чувствую к сыну, — призналась Кесса.
— Это нормально. У меня было так же в первые месяцы после твоего рождения, а потом я полюбила тебя, — Фейлин закрыла холодильник.
— Надеюсь… Знаешь, иногда мне кажется, что всё-таки Эрен меня не любит. Однако на Хисторию он совсем не смотрел.
— Ты пригласила её специально, чтобы увидеть реакцию? Ты сумасшедшая, Кесса! — Фейлин покачала головой, заваривая себе чай.
— Возможно… Ох, Альфред проснулся, — слыша плач сына, Кесса оставила тарелки и пошла к нему.
Эрен ходил по гостиной, укачивая сына. Увидев жену, подбежал к ней:
— Он проголодался. Покорми его.
— Ты надоедаешь мне уже своей гиперопекой. Иди дотри тарелки, а я покормлю его, — присаживаясь на диван, Кесса посмотрела на мужа. Он покрутился, покрутился и пошёл перетирать тарелки.
Альфред кричал, требуя то еды, то чистых пелёнок, то внимания. Эрен, словно курица-наседка, мчался на зов сына, обгоняя Кессу, брал ребёнка на руки и укачивал.
Кесса чуть ли не каждый день переглаживала пелёнки, складывала всё в комодик, наблюдая, как Эрен возиться с сыном. Он даже научился пеленать ребёнка, а по ночам иногда кормил сына сцеженным молоком, которое оставляла Кесса, если уходила с родителями на рынок за продуктами.
Через месяц Фейлин и Дилану пришлось уехать. Эрен устроился на полный рабочий день, а Кесса начала уставать, разрываясь между плачущим сыном и домашними делами. Ей не помешала бы помощь, но просить Карлу не хотелось, а нанять кого-то — страшновато. Неизвестно кто придёт в дом. И к сыну подпускать чужих Кесса не хотела, а пассивный доход прилично увеличился, и деньги на помощницу были.
Однажды присев за стол, Кесса решила обсудить это с мужем.
— Эрен, мы можем позволить себе помощницу, — начала Кесса. Сегодня она приготовила рыбу, отварила картошки. Муж ел руками, говоря, что рыбу можно готовить почаще.
— Я против посторонней женщины в нашем доме, — возразил Эрен, облизывая рыбьи кости.
— Я слышала, что у Браунов большие финансовые проблемы, а Райнер не справляется в одиночку, — начала издалека Кесса. Она знала, что такое финансовые трудности, помнила замученное лицо Хистории и хотела хоть как-то помочь.
— Ты хочешь, чтобы Хистория помогала тебе? — удивился Эрен такому благородству жены.
— Да. Устроиться на работу с ребёнком проблематично, со свекровью, как я поняла, она не хочет оставлять дочь, поэтому может приносить её сюда.
— Почему ты решила им помочь?
— Потому что у них долг и маленький ребёнок. Я получила деньги очень легко, поэтому тоже должна кому-нибудь помочь, чтобы Вселенная не подумала, что я эгоистка, — рассказывая что-то про баланс, говорила Кесса.
— Хорошо. Предложи Хистории работу. Я не против, но если это действительно от благих побуждений.
— Хорошо. Рыба вкусная?
— Да. И специй достаточно. Спасибо за ужин.
— Пожалуйста. Мой руки, а потом только хватай Альфреда. Что за привычка хватать ребёнка грязными руками?
Кесса видела Хисторию пару раз на рынке, когда ходила туда с родителями. Сейчас Морган шла в сторону рынка в самый спокойный час, когда там меньше всего людей. Держа ручку коляски, в которой спал Альфред, Кесса увидела Хисторию в магазине шляпок. Возможно, девушка уже вернулась на работу? Тогда придётся Карлу просить о помощи, а у той и без невестки полно забот.
— Привет, можно присоединиться к чаепитию? — спросила Кесса.
Девушки кивнули. Завязался разговор. Хистория чувствовала себя неуютно рядом с Кессой, но старалась быть вежливой. Фрида тяжело вздохнула и ушла доупаковывать шляпки. Кесса предложила Хистории работу.
***
Прошло два года. Райнер и Эрен вляпались в пренеприятнейшую историю, решив открыть свой бизнес. Хистория как раз начала помогать Фриде в магазинчике, беря Мэри с собой. Девочка тихо рисовала, иногда улыбалась покупателям, а они ей.
Кесса опять родила. И опять сына, к своему большому сожалению. Роберту уже было полгода, и отец любил и ждал его не так рьяно, как Альфреда.
— Чёртов ублюдок! — хватая мужа за грудки, ругалась Кесса.
Эрен опустил голову. Они с Райнером были под следствием, подозревались сразу в нескольких делах. Жан нещадно топил своих друзей, но пока оба были отпущены домой. Улик всё же было недостаточно для ареста.
— Пусть тебя посадят. Я хоть отдохну от тебя, извращенец. Иди в душ, не стой на пороге! — отвернувшись, Кесса махнула рукой и пошла в сторону кухни, чтобы подогреть обед. Эрен пошёл в душ.
— Мама! Мама! — чего-то хотел Альфред, дёргая её за юбку. Роберт рыдал, ползая по ковру.
— Наплодил, а мне теперь мучайся, — опускаясь перед сыном, Кесса попоавила его майку. — Что ты хочешь, солнышко?
— Мама… Каать надо! — Альфред задёргался.
— Пошли, посажу тебя на горшок.
— Кесса, прости меня. Я не думал, что так всё будет. Я хотел заработать много денег, чтобы мы жили в достатке, — вытираясь полотенцем, говорил Эрен.
Кесса крутилась вокруг Альфреда, меняя ему штаны и обмывая. Иногда сын терпел до последнего момента, не говоря матери о своих желаниях.
— Хорошо. Мы же последний кусок доедаем. И я не пытаюсь выкупить ещё двадцать шесть процентов от «ФьюзЛимитед», — ворчала Кесса.
Сыновья были вполне спокойными. Альфред вообще практически не плакал. Роберт плакал только по делу, если обмочился или голоден. Эрен взял младшего сына на руки и почувствовал, что тот мокрый. Помогая жене, раздевая ребёнка и подмывая его, Йегер тяжело вздохнул. Если Жан посадит его в тюрьму, как Кесса будет одна? Как сыновья будут расти, зная, что отец у них уголовник? Только сейчас пришло осознание сделанного.
— Папа! — Альфред направился к отцу нетвёрдой походкой. Эрен взял обоих сыновей на руки, пока Кесса замачивала в тазу бельё, а потом отмывала руки.
— Я вас так люблю! Кесса, не злись, я понял, что совершил ошибку. Прости ты меня дурака, — Эрен улыбнулся. Роберт, у которого волосы были рыжие, как у Дилана, а глаза зелёные, как у Эрена, потянул руки к брату.
— Иди за стол. Три дня в камере провёл. Проголодался, небось? — забирая сыновей и сажая их на ковёр, Кесса сама присела за стол.
Эрен любил свою семью. Про то, что он когда-то любил Хисторию — все забыли. Брауны часто приходили в гости, брали с собой Мэри… В общем-то, мечта Кессы сбылась — дружить семьями.
Карина не стала потише с годами, но меньше нервировала Хисторию, обвиняя её в никчёмности. На второго ребёнка Брауны не решалось, и у них хватало ума предохраняться, в отличие от Эрена с Кессой.
Однако, после рождения Роберта, Кесса заявила мужу, что на третьего ребёнка не согласна. Во-первых, ей всё же нужно восстановиться после двух родов, прошедших почти друг за другом, а во-вторых, у них дом не такой большой, чтобы рожать целую ораву детей. Да и финансов ещё и на третьего ребёнка может не хватить.
Эрен согласился. Карла была безумно рада второму внуку и первый месяца чуть ли не жила в доме сына, помогая Кесса во всём.
— Ладно. Я сама поговорю с Жаном.
Эрен был не против.
***
Расставляя папки в шкаф, Жан усмехнулся просьбе Кессы: перестать пытаться повесить на Эрена все висяки. Микаса последнее время стала настолько невыносимой, что Кирштейн бросался на коллег и даже подал заявление о разводе несколько дней назад, считая, что так продолжаться больше не может.
— Знаешь, Жан, я была о тебе лучшего мнения! — поднявшись со стула, Кесса ушла. Забежала к родителям в гости, а с утра вернулась домой.
Эрен вёл себя тихо, надел фартук и суетился по дому, чувствуя свою вину за то, что он натворил. Кесса сидела на диване, сжимая в рукой чашку горячего чая с кусочком лимона, не представляя, что она будет делать, когда Эрена посадят в тюрьму. Скорее всего, подаст на развод, заберёт детей и уедет. Муж замучил её своими выходками.
***
Наглаживая рубашки Райнера, Хистория смотрела на мужа, радуясь, что он был дома, сидел и слушал радио. Мэри играла в куклы, иногда убегала на кухню или подходила к матери и просила воды. Карина на выходные уехала к себе, что позволило Браунам побыть немного наедине, не ругаясь друг с другом.
— Сейчас кушать будем. Райнер, ты уберёшь гладильную доску? — убирая стопку рубашек и постельного белья в шкаф, Хистория улыбнулась.
Браун молча кивнул, помогая жене, но чувствуя вину, что его могут посадить из-за глупости. Знал же, что с Эреном связываться нельзя, чёрт бы побрал этого прощелыгу! Карина права. С Йегерами лучше не общаться.
Но Хистория не могла не общаться с Кессой и Эреном, продолжая питать чувства к Йегеру. Всё-таки с годами бывший стал намного привлекательнее. Райнер видел, что жена неравнодушна к бывшему, но сцен ревности не закатывал, зная, что это бессмысленно. Вроде Хистория не изменяла ему, но если он найдёт доказательства обратного, то ноги Хистории в этом дома не будет, и Мэри-Оливию она не увидит. И никакие влиятельные родственники ей не помогут.
— Я не слишком вкусно готовлю. Вот, рёбрышки свиные запекла по рецепту Кессы. Эрену нравится такая пища, — суетилась Хистория, накрывая на стол.
— Я не люблю жирное. Готов что-то более диетическое, — сказал Райнер, приступая к приёму пищи. На самом деле, он не не любил жирное, просто от любого упоминания об Эрене выворачивало наружу. Почему Хистория никак не успокоиться? Нет, такой брак приносит одну боль, мучения и постоянные подозрения. Никакой любви уже не хочется.
— Прости, я в следующий раз приготовлю что-нибудь из индейки или курицы, — расстроилась Хистория. Она так старалась, готовила.
— Вкусно, не волнуйся, — чуть смягчился Райнер, видя, что настроение жены ушло в минус.
Подрабатывая помощником фотографа, который фоткал трупы, Райнер плевался от такой работы и, кажется, пропах растворами, которыми обрабатывали трупы.
В обязанности Райнера входило: переодевание трупов, фиксация их на специальных держателей и поправить то рюши, то галстук, то прядь волос. Платили хорошо, но многие брезговали такую работу. Райнер работал в перчатках, но если приходилось наряжать ребёнка — страдал. Как отец, как просто добрый человек, видящий скорбящую мать и отца. Он часто думал: «Скорбила бы обо мне мать? Кому я вообще в этой жизни нужен?»
Райнер не чувствовал любви. Его ничего не радовало. Он превращается в унылого человека вечно смотрящего себе по ноги. Даже малышка Мэри к нему как-то холодно относилась, всё больше с матерью и бабушкой, а когда расскажет, как с дядей Эреном ходила в парк. Что за напасть? Эрен ворует не только жену, но и дочь Райнера. Глядишь, Карина тоже изменит своё отношение к этому
прощелыге.
На душе так гадко было. Сегодня вечером мать должна приехать, Хистория обещала что-то вкусненькое приготовить, Мэри ходит уже увереннее и разговаривает целыми словосочетаниями, а счастья нет.
Вроде все вокруг хвалят: золотые руки у Брауна, что не возьмётся чинить — всё починит от сантехники до забора, но если задуматься, то особо Браун и не нужен никому. Все без него управляются.
Покупая бутылку вина и букет алых роз, Райнер решил навестить подругу детства и направился в другой город. Он не предупредил родных, друзей, работодателей. Ему хоть раз захотелось сделать то, что хочет он…
