Детективчик перед сном.

4. Лучшие, нет, пожалуй самые серьезные перемены всегда происходят неожиданно. Если бы вам повезло оказаться когда-нибудь в ситуации, где ваш мозг не позволял вам закрыть глаза, пока вы были вынуждены выживать - то вы настоящий счастливчик и победитель жизни. Конечно, никто не будет ставить себя в опасное положение из-за таких мышления, сказал бы семейный человек вроде Билла или черноволосой коллеги Клинтона. Но каков был бы мир без тех, кому становится скучно? По настоящему скучно, на столько, что они готовы совершать мышления и действия, которые следуют лишь их нутру, а не чему либо ещё. Иногда такой характер, желание и разочарованность приводят не к тому что мы задумывали. Мужчина, хозяин квартиры сто шестьдесят знал, что он выберет свою безопасность, ведь продолжение игры давало больше шансов, чем рискованный выход в открытую с тем, что у него было. Этот секрет знают все, кто является участником. Это лишь пара тройка слов, но они повлияли бы на нормальное течение дел слишком радикально. Клинтон был в прошлом, скажем, замешательстве. " Этот жёлтый определенно из разума, иначе он бы не смог проникнуть сюда и остаться незамеченным". Они шли, друг за другом, как два старых друга которые очень серьезно поругались, и решением спора было лишь направить пистолет на своего товарища. Так они и шли, размеренным шагом, не торопясь. Агент не торопился, в этом состоял прием клише, показать свое преимущество, чтобы затем доказать свою правоту. - Ты, Клинтон верно? Уже знаешь про новые действия силы? Спросил агент, с некоторой ленивой усталостью в голосе и в лице. Он встряхнул рукой, державшей револьвер. - Да, Клинтон. - Он выдал хороший ответ. Не выдавая свою агрессию и раздраженность, его лицо стало словно точильный камень, очень холодным, и острым. Агент продолжил без единого замешательства - Сила это организация наравне с Разумом. Используют разные методы, и молятся на разные идеалогии. Они противоположны, хотя все понимают что в каждом из нас есть и сила и разум.- - Так ты центрист? - Выдал Клинтон, он решил не добавлять ничего уважительного, вроде сэр или прочей чепухи, его учили, что он может пропасть на этой работе. Речь всегда шла об эмоциональном выгорании, так что данный случай в тайне очень восхищал Клинтона. Обычный клерк в молодом возрасте, и уже пушки, мафия и прочая чушь. - Мне дозволено говорить лишь то, что необходимо. - Значит ты принадлежишь разуму, я так и знал! Это все проверка на преданность? Опять сплошные шарады от руководства!?! Агент выстрелил своему заложнику в ногу, поранив лишь незначительный участок кожи. Издался тяжёлый высокий крик. Кровь вытекала из раны, Клинтон все ещё мог стоять, ему показалось, что он на секунду ослеп и оглох. Он непроизвольно скрючился и начал дрожать, от боли а так же, от ставшего настоящим, страха, что ему пришел долгий и мучительный конец. В конце концов возможно его похититель был обычным серийным убийцей, а Клинтону было известно об их изобретательности и интеллекте, он читал о них в документах с которыми работал. Они стояли в комнате с картинами. Это не было картинной галереей, там не было человека, который бы рассказал о жизни Пикассо или Микеланджело. Там просто были картины, более законченные висели на стенах, менее лежали на столах вместе с различными красками и приборами для их использования Клинтон через боль просмотрел мутную картину бирюзовых тонов справа от него и спросил, наконец задав верный вопрос - Что это за место? Чем мы здесь занимаемся? - Эти слова были произнесены в слух из-за боли. Клинтон стонал и вздыхал, он вспотел и покраснел, хотя его лицо все ещё сохраняло привычную форму и не расплылось как это бывает при ангине. - Правильный вопрос мой мальчик. Клинтон не мог обращать внимания на агента более, так как он постепенно терял рассудок. Он никогда не думал, что такого количества боли будет достаточно, чтобы ввести его в болевой шок. Но казавшаяся незначительной рана вдруг обрела новый чуть ли не летальный исход для Клинтона. ... Жерард Сидел на кухне, он просидел там достаточно долго, чтобы лампа перестала качаться как маятник, от его края стола, к другому. Жерард Дашин никогда не имел склонности к беспорядку. Всегда его жизнь складывалась если не в лучшем, то в удовлетворительном ключе и темпе. Он вздохнул, наконец расслабил свои руки, проддержавшие друг друга на протяжении последних нескольких часов почти не шевелясь. Шел пятый день. Вчера было шесть, сегодня пять, скоро будет ноль. Этот простой счёт застрял у него в голове как заноза в мягкой коже. Информация, которую он знал, и из-за которой происходило все дело, не казалась ему особо важной. Он не был глупым, пара докторских по медицине и естествознанию, полученных за свои же деньги. Жерард Сидел и ждал конца отсчёта. Две тени, одна ниже другой, прошли под его окном. ... Клинтону невероятно повезло. Ему прострелили ногу, поговорили с ним настоящей политике, и от опасного маньяка ему на помощь пришла его коллега. Он разочаровался, ведь она вряд-ли смогла бы противостоять агенту. Охраны все не было. Клинтон смотрел агенту в глаза, как бы слезы и пот не мешали, этот контакт взглядов был важен. Во первых - он бы узнал больше про личность его похитителя, а во вторых - он бы предоставил помощь коллеге. Пока Клинтон смотрел в глаза агенту, коллега пробралась сзади, присев за одним из столов с какими-то скульптурами, книгами и рисунками, та часть комнаты походила на выставку больше чем та, где картины висели не стенах. Агент обернулся, он внимательно осмотрел ближайшие скульптуры, одна из них напоминала готический собор, завёрнутый в спираль, что-то вроде краев экрана старого телевизора, картинка в, которых приломлялась благодаря форме экрана. Другая же представляла собой каррикатурную настольную лампу раздутую до размеров уличного фонаря. На другом столе просто были разбросаны жёлтые листы с рисунком, который простыми линиями изображал глаз красно-кровавого цвета. Там же лежала несколько прядей черного цвета. Агент выстрелил себе в руку, сострелив с боку кожи и мышц. Это поставило Клинтона в куда более серьезное замешательство. Прядь волос которая лежала на краю стола с резким визгом, последовавшим сразу после выстрела, куда-то переместилась.