***
Следующий день, к счастью, оказался рабочим, и Лиз могла до вечера находиться в офисе. Наспех собрав самые нужные вещи, почти в полночь Лиз с чемоданом стояла у дома Хейли. К счастью, ей было, к кому обратиться после того, как отец выгнал родную дочь из дома. Первой мыслью было позвонить Блейку. Лиз уже держала палец для того, чтобы нажать на вызов, но вовремя сдержалась и позвонила Хейли. Было бы глупо просить у Блейка помощи сразу после того, как сама же сказала ему дистанцироваться от неё. Тем более, он сказал, что будет жить у друга. Как бы он помог ей?! Однако нельзя скрывать, что она всем сердцем желала, как минимум, его присутствия рядом. Казалось, если он будет поблизости, станет легче, будто бы проблемы исчезнут… Но стоит помнить, что это лишь иллюзия. Блейк и есть самая главная проблема, хоть и лживо кажется надежной защитой. Нервно покусывая губы, Лиз засмотрелась в точку на столе, пока зал заполняли работники ФБР на срочное заседание. Хейли изредка косо поглядывала на подругу, но, понимая её положение сейчас, не удивлялась тому, что Лиз была слегка растеряна. Семья — это либо настоящее счастье для человека, либо разрушение. К счастью, родители Хейли были самыми невероятными людьми на всей земле, и она готова была ради них пойти даже на преступление. Лиз в этом случае не повезло. Лиз часто посматривала на дверь, желая, чтобы Блейк быстрее появился в зале, но его не было. Все заняли свои места. У главного стола своё место занял Рональд Додсон, как исполняющий обязанности, принадлежавшие ранее Филипсу. А Блейка всё ещё не было. — Хейли, — Лиз наклонилась к подруге и прошептала: — Ты не знаешь, почему Блейк не пришел? — Твой отец отстранил консультантов от дела для поддержания порядка. Лиз грустно улыбнулась. Конечно, было бы странно если бы отец не приложил все силы, чтобы Блейка здесь не видеть. Если бы он мог, отстранил бы и её, но, к его сожалению, Лиз была стажёром, и это было сделать куда сложнее. — Вместо того, чтобы наводить порядок дома и на работе, лучше бы навел его в своей голове, — прошептала Лиз. — Что? — переспросила Хейли. — Ничего. Говорю сама с собой. Остальные несколько часов длилось продолжительное обсуждение относительно стрельбы на праздновании дня рождения Филипса. Рональд Додсон счёл выслушать мнение всех присутствующих, но только не мнение Лиз. Собственно, она не очень-то и хотела высказываться, ведь последние сутки думала точно не о работе. Она устало облокотилась об спинку стула, не имея даже сил вслушаться в разговор. Вина за собственные неправильные мысли и действия куда-то исчезла сразу после ссоры с отцом. Только после этого, Лиз признала, что ей всегда не было дела до ФБР. Это было желанием отца. Она же хотела быть учителем математики для детей. Собственная глупость подтолкнула её начать заниматься нелюбимым делом из-за прихоти мистера Додсона. Она не должна ощущать вину за то, что не хочет увлеченно копаться в страницах описания гибели пятерых людей. Пусть этим занимается тот, кому это действительно нужно. Дверь открылась, и в зал вошёл молодой человек. Рядом с ним был Питер. Остановившись по центру, они что-то долго обсуждали с Рональдом. Лиз оценила новенького взглядом покупателя в рядах магазина: среднего роста, широкоплечий, тёмные глаза, гладкое лицо без капли щетины, волосы на голове выбриты почти под ноль, но осталось достаточно, чтобы понять, что он блондин. — Кто это? — прошептала Хейли. Питер, будто бы услышав этот вопрос, повернулся лицом к аудитории и произнёс: — Мэтью — наш осведомитель. Он тайно работает с Сэмюелем Дэвисом и докладывает правоохранительным органам важную информацию. Лиз только сейчас выпрямилась, заинтересовано взглянув на Мэтью. Бесспорно, выглядел он, как преступник. Его опасный вид портили лишь светлые волосы. Вероятно, именно по этой причине он сбрил их. Правильное решение для его должности, которая весьма пришлась по вкусу Лиз. Быть осведомителем, наверное, куда интересней, чем сидеть в офисе и листать показания. — Если у нас есть осведомитель, который всё докладывает, почему Дэвис ещё не пойман? — не в силах усидеть спокойно, спросила Лиз. — Дэвис осторожничает, — ответил Мэтью, взглянув на Элизабет. — Я не знаю его местоположение. Я лишь участвую в перевозках наркотиков. — Мы позвали Мэтью не для того, чтобы поймать Дэвиса, — проговорил Питер, присев на край стола по центру зала. — Сейчас важнее поймать снайпера. А так как Мэтью и снайпер работают с Дэвисом, у нашего осведомителя есть важные данные. Наконец-то тайна, покрывающая загадочную личность кровожадного снайпера, хоть немного приоткроется. Лиз с энтузиазмом взглянула на Мэтью, ожидая те самые важные данные. Поскольку уже полгода не было ни единой зацепки, Мэтью и его показания сейчас казались глотком свежего воздуха. Мэтью сделал шаг вперёд и, скрестив руки на груди, начал: — Я лично не видел его… Лиз закатила глаза и прошептала, что, к счастью, никто кроме Хейли не мог услышать: — Зачем ты тогда нужен?! — Но его видел один из программистов в офисе Дэвиса, — продолжил Мэтью. — Я не мог спросить у парня, где находится этот офис, чтобы поймать там сразу и Дэвиса, и снайпера, так как первое табу в этой организации — это задавать подобные вопросы. Если спрошу, мне пустят пулю в лоб, подозревая, что я хочу сдать руководство копам. — Мы проследим за этим парнем, — добавил Питер и довольно улыбнулся. — Потом накроем и одного, и второго. В зале все оживились, ликуя, что зацепка оказалась настолько важной и действительно давала возможность в скором времени поймать двоих значимых преступников, которые не давали городу спать спокойно. Лиз едва заметно улыбнулась, чувствия прилив воодушевления. Новость о том, что им стоит сделать только шаг, и борьба со снайпером и наркоторговцем закончится победой ФБР, взбодрила её достаточно, чтобы забыть о собственных проблемах хоть на миг. — Все замолчите! — приказал Рональд, подняв руку вверх. — Мэтью, как выглядит снайпер со слов программиста? Лиз и Хейли быстро переглянулись, затем снова внимательно посмотрели на блондина-осведомителя, прокравшегося в самое сердце преступной деятельности. — Высокий, брюнет, молодой парень, — проговорил Мэтью. — Это всё, что он смог сказать. — Под это описание подходит половина Америки, — пробурчал Рональд, огорченно опустив голову. Питер приложил палец к подбородку и, нахмурившись, взглянул на Рональда: — Да, вы правы, но также мы узнали, что снайпер молодой парень, так как ранее мы предполагали, что ему явно больше сорока из-за нетипичного для молодых людей оружия, которое он использовал во время обстрела улицы в центре Вашингтона. Этот парень молод, но не глуп. Он хотел запутать нас, и у него почти получилось. Рональд медленно ходил со стороны в сторону, будто бы так ему было легче думать, затем остановился и взглянул на Питера: — Он использовал винтовку АСВК, чтобы мы подумали, что он взрослый мужчина родом из Советского Союза. Но, судя по тому, что он далеко не старик, из слов программиста Дэвиса, то и точно не русский, как хотел нам показать, чтобы сбить с толку. Скорее всего, он американец. — Именно, — ухмыльнулся Питер, довольный тем, какие важные данные они получили и уже сделали огромный шаг, чтобы пойти по следу снайпера. — Что еще сказал этот парень? — спросил Рональд у Мэтью. — Он сказал, что был свидетелем того, как снайпер убил ещё одного программиста в офисе Дэвиса. Рональд удивленно хмыкнул, присев в главное кресло по центру зала: — Этот снайпер душевнобольной. Он убивает и своих, и чужих. — Может быть, он вовсе не считает Дэвиса своим партнёром, — вмешалась Лиз, пожав плечами. — Может быть, он сам по себе и ни с кем не работает? — Вряд ли, — ответил Питер. — Он не справился бы один. И, к слову, есть подтверждение тому, что он не один. Мы нашли гильзы ещё одной винтовки на противоположном здании во время стрельбы в день рождения Филипса. Значит, у нашего снайпера есть сообщник. — Да, — проговорил Рональд. — Но весьма необычно, что сообщник сделал лишь один выстрел. Мы-то думали это снайпер сделал неудачный выстрел, лишь ранив нашего человека, сохранив жизнь. Оказалось, этот не меткий выстрел был с другой стороны. Выстрел сообщника. Не странно ли, что такой продуманный человек, как снайпер, взял себе в помощники такого плохого стрелка? — Может, это не сообщник? — настояла Лиз. — Почему вы не рассматриваете возможность того, что снайпер одиночка? Если этот второй стрелок не его сообщник, а один из врагов, нам нужно узнать его. Проверка данных о типах гильз, полученных от вероятного сообщника снайпера, заняла ещё несколько часов. Установить оружие получилось. Винтовка калибра семь миллиметров, которой пользовался сообщник, была американского происхождения по наименованию М24. Оружие снайпера казалось продуманней, чем сообщника. По этой причине настигал вопрос: они и правда работают вместе и факт оружия не является для них главным либо эти двое никак друг с другом не связаны? Если второй вариант окажется правдой, это будет означать, что в городе есть ещё один снайпер, который, возможно, посчитал уместным подражать первого смертоносного стрелка, увлекаясь его преступной деятельностью. Однако большинство в зале склонялись к тому, что второй снайпер являлся сообщником первого. Это было бы логично, если учесть масштабы правонарушений, которыми занимался таинственный снайпер, ворвавшись вихрем в город. Он бы вряд ли смог справить ся один… Или же смог бы?***
Лиз тепло улыбнулась и обхватила обеими руками горячую чашку с ароматным бергамотовым чаем. Хейли присела рядом, поджав под себя колени, затем накрыла себя и подругу шерстяным пледом. Первые дни сентября оказались не такими теплыми, как были в прошлом году. Особенно холодными были вечера и ночи. Спасением оставался горячий чай… и бутылка рома. Лиз бы точно не отказалась от алкоголя сейчас, чтобы расслабить тело и разум, но в доме Хейли этого добра не было. Как жаль. Это был долгий и сложный рабочий день, после которого стоило взять паузу и отдохнуть. Лиз долго сопротивлялась собственной должности в правоохранительных органах из-за ссоры с отцом и напоминания, что это именно по его указке она пошла в ФБР. Однако с появлением осведомителя Мэтью Лиз с интересом вернулась в беседу о поимке снайпера и гибели пятерых людей на празднике Филипса. К счастью, именно это и отвлекло её от мыслей о собственной семье, и, самое важное, это помогло не думать о Блейке. Сейчас же все проблемы, с которыми помогала справляться работа, вернулись, словно и не исчезали. — Не расстраивайся, — Хейли утешительно улыбнулась. — Твой отец не заслуживает, чтобы ты так грустила из-за него. Лиз посмотрела на подругу, которая считала, что вся её печаль заключается в Рональде Додсоне. Хотя это было не так. Вернее, не совсем так. Большая часть сознания пребывала в мыслях о том, что уже два дня нет никаких вестей от Блейка. Где он? С кем он? В безопасности ли он? Нельзя быть неосторожным в такие тяжелые времена, когда снайпер мастерски таится в городе, словно хищник, выжидающий свою новую жертву. А если учесть, что Блейк совершенно не следует правилам, то можно предполагать, что прятаться он не станет. А стоило бы. Как бы там ни было, но он родной сын Рональда Додсона, который является важной единицей в структуре ФБР. А если учесть, что снайпер явно имеет какое-то особое пристрастие к убийству именно членов этой правоохранительной структуры, то Блейк просто обязан быть вдвойне осторожней! — Хейли, — Лиз робко взглянула на подругу. — Как там Блейк? Вы ещё встречаетесь? Хейли опустила взгляд, поглаживая пальцем ушко своей кружки, затем ответила: — Вряд ли я ему нравлюсь. Он появляется, когда ему нужно, и снова исчезает. А вот он мне правда симпатичен. Это такое неприятное чувство, когда смотришь на парня, ожидая, что он будет смотреть на тебя с таким же восхищением, а видишь в его глазах только безразличие. Лиз опустила взгляд, дабы скрыть от Хейли свою реакцию. Ей было искренне жаль подругу, ведь это действительно не лучшее чувство, когда возникает невзаимная влюблённость… но Лиз не могла скрыть от себя тот факт, что этот ответ заставил её выдохнуть спокойно. Это странно, что она ревнует своего же брата. Раньше Лиз в панике терзала бы себя за подобные мысли, но сейчас приняла тот факт, что у неё явно проблемы с головой. Принятие этой истинны было длительным и сложным процессом, но также оказалось освобождением. Попытки противиться своим же чувствам вызывали только внутренние конфликты, которые каждый день преследовали её тревожными состояниями, непозволяющими жить спокойно и легко. — Я понимаю тебя, — честно ответила Лиз, мысленно вернувшись на несколько месяцев назад. — Я так же чувствовала себя, когда была влюблена в Питера, а ему было совершенно плевать на меня. — Была? — переспросила Хейли. — Ты уже не влюблена в него? Лиз взглянула на Хейли. Глубоко вдохнув воздух, она с удовольствием признала, что не любить того, кто не любит тебя — это невероятное чувство. Словно после тысячи дней заточения в клетке, сердце мирно порхало на свободе. — Нет, — ответила Лиз, и её губы тронула беззаботная усмешка. — Я просто поняла, что нужно выбирать тех, кто выбирает меня. Этот выбор никогда не причинит боль. С тем, кому я искренне симпатична, я чувствую себя самой красивой и самой желанной, в отличие от ощущений рядом с Питером. Он видел меня лишь невзрачной рыжей девчонкой, не достойной его внимания. И самое главное, чем больше я соглашалась находиться в своих мыслях с ним, с мужчиной, которому не было дела до меня, тем больше я верила в то, что действительно некрасивая и глупая. Оказывается, я просто смотрела не на того мужчину. С другим я внезапно ощутила, что я достаточно хороша сама по себе для того, чтобы меня могли любить. Для этого ничего не нужно делать, лишь быть собой: странной, весёлой, грустной, злой, доброй… слабой, и всё ещё можно видеть в его глазах то самое восхищение, о котором ты говоришь. Хейли взяла паузу, уставившись в одну точку на журнальном столике, будто бы переосмысливала услышанное. Затем она резко выпрямилась и, взглянув на Лиз, ухмыльнулась: — Подожди, это значит, твоё сердце не свободно? У тебя новое увлечение? Кто тот герой, который натолкнул тебя на такие изменения? Лиз растерянно забегала глазами по комнате. Всё-таки совесть всё ещё грызла изнутри, ведь и она, и Хейли имели пристрастие к одному и тому же человеку. — Он не герой. У нас с ним ничего не будет, — кратко ответила Лиз. — Но почему? Ты говоришь, что он нравится тебе, а ты ему. Всё взаимно и прекрасно. Почему нет? Ох, знала бы Хейли, что тот с которым «всё прекрасно» является родным братом, который имеет склонность к жестокости и насилию: как к физическому, так и психологическому… — Есть моменты, которые исправить в нём нельзя. Собственно, я и не могу просить его меняться ради меня. Он такой, какой есть. А я не могу этого принять. Поэтому не получится. — У него трудный характер? — грустно поджав губы, спросила Хейли. — Очень! Очень трудный. — Понимаю. У Блейка такой же. Лиз косо взглянула на Хейли, которая задумчиво глядела на свою чашку с чаем. Да, у Блейка такой же характер, ведь они говорят об одном парне. Лиз уже не могла сосчитать, сколько аморальных вещей сделала после возвращения Блейка с войны. Теперь же влюбилась в парня, в которого была влюблена лучшая подруга. Замечательно. К счастью, Лиз отказалась от этой влюбленности и никак не станет мешать отношениям Блейка и Хейли, если они, конечно, будут. Поскольку Блейк никогда и никого не полюбит больше, чем себя. Они обе вздрогнули, как только тишину нарушил внезапный стук по двери. — Ты кого-то ждёшь? — спросила Лиз, уже опасаясь любого шороха после того, как снайпер лишил жизни стольких работников ФБР. — Нет, — ответила Хейли и медленно поднялась с дивана, поглядывая на дверь. — Может, это охрана что-то хочет узнать, которую к нам приставили? Хейли обула домашние тапочки и направилась в прихожую. Посмотрев в глазок, она выдохнула и, открыв дверь, широко улыбнулась, взглянув на того, кто пожаловал. — Ты заставляешь меня долго ждать, — бросил Блейк и, не подарив ей взаимную улыбку, без приглашения вошёл в дом. — Ты не предупреждал, что придёшь, — слегка растеряно проговорила Хейли, чувствуя, как ускорилось сердцебиение с появлением Блейка. — Ты не рада видеть меня, дорогая? — он обернулся, взглянув в растерянные глаза. — Конечно, рада. Просто мы испугались, когда внезапно постучали в дверь. Сейчас же в городе на работников ФБР нацелен снайпер. Поэтому спросила. — Мы? Ты не одна? Кто бы это ни был — прогоняй. Нам нужно поговорить. — в приказном тоне сказал Блейк, затем, проходя в гостиную на ходу добавил: — Но сначала сделай мне кофе, Хейли. Лиз повернула голову на знакомый, до дрожи пробирающий голос, доносящийся из прихожей. Широко распахнув глаза, она резко выпрямилась, почему-то ощущая тревогу в предвкушении встречи с Блейком после их последнего разговора, который завершился прощанием. Они не должны были увидеться в таких обстоятельствах, ведь у Лиз нет дома, куда она может прямо сейчас уйти, ссылаясь на то, что уже поздно. Блейк вошёл в гостиную и на мгновение остановился на месте, точно не ожидая увидеть здесь Лиззи. Они несколько секунд просто смотрели друг на друга, сохраняя гробовую тишину. Первым нарушил паузу Блейк. Пройдя дальше, он остановился рядом с ней и прошептал, чтобы Хейли, которая была на кухне, ни слова не услышала: — Судьба сводит нас, родная, — он хитро ухмыльнулся и коснулся ладонью её щеки, смотря сверху вниз. Лиз почувствовала, что слишком долго не могла отстраниться и едва смогла заставить себя отпрянуть от его прикосновения: — Не судьба, а стечение обстоятельств, Блейк, — ответила она, робко взглянув на него. Он прищурился, оценивая её потерянный взгляд, который свидетельствовал о волнении. — Ты переживаешь?! — Нет. С чего бы?! — Увидела меня и дрожишь, — он довольно кивнул. — Хорошая реакция. Мне нравится. Лиз нахмурила брови, проследив за тем, как он занял место около неё на диване, где до этого сидела Хейли. Чем ближе он находился, тем сложнее было себя контролировать. Он будто бы действовал как выключатель её невозмутимости и умения себя держать под контролем. Рядом с Блейком Лиз становилась совсем другой. Нет, вовсе не ухудшенной версией себя, но и не лучшей. Лиз косо взглянула на него, чувствуя прожигающий взгляд на себе. Она резко повернула голову в его сторону и проговорила со всей строгостью: — Надеюсь, ты скоро уйдешь? — До того, как увидел тебя, собирался уйти в скором времени. Теперь вряд ли, — он слегка наклонился ближе. — Я выполняю наш договор. Я дистанцировался от тебя. Сейчас пришел к девушке, с которой иногда провожу время. Оказалось, здесь ты. Может, ты специально ждала меня? — Зачем мне ждать тебя? — она так же наклонилась ближе, чтобы смотреть в его хитрые, но такие красивые глаза. — Мне нет до тебя дела, Блейк. Не придавай себе такой значимости. Тебя ждёт Хейли. Она твоя девушка, если ты не забыл. Блейк мгновение выдержал паузу, чтобы оценить её хмурое личико, как только она вспомнила о Хейли. Лукавая ухмылка тронула его губы: — Ты ревнуешь, родная? — Не придумывай. Я только переживаю за Хейли. Ты обижаешь мою подругу. Блейк осторожно протянул руку, заправив рыжий локон ей за ухо, затем, взглянув на её губы, тихо проговорил: — Когда ты стонала подо мной на берегу озера, не помню, чтобы ты думала о подруге, Лиззи. Лиз резко отстранилась и отвела взгляд. Где-то в районе груди что-то болезненно сжалось. Это чувство стыда перед Хейли. Она и без того себя корила за это, но сейчас, когда Блейк напомнил, как некрасиво она поступала с Хейли, все чувства будто сильнее оголились. Блейк закатил глаза, прекрасно понимая, какие эмоции сейчас брали верх над Лиззи. Несмотря на то, что она может быть плохой девочкой, хорошая девочка в ней всегда выигрывает. Будь он на её месте, никогда бы не подумал испытывать вину. В нем было достаточно самолюбия, чтобы наплевать на чувства других, даже если бы это был самый близкий друг, которому пришлось сделать больно ради собственных желаний. Хейли вошла в комнату, освещая всё вокруг своей лучезарной улыбкой. Она осторожно протянула Блейку ароматный кофе. — Поставь на стол. Долго делала. Уже не хочу, — бросил он. Лиз недовольно нахмурилась, взглянув на Блейка, прежде всего обращая внимание на то, как невежественно он вёл себя с Хейли. Собственно, это было его обычное поведение. Нечему удивляться. Было бы более странно, если бы он учтиво поблагодарил за то, что для него делают. Хейли, опечаленно поджав губы, поставила чашку на стол и присела в кресло, неловко взглянув на Блейка, который сейчас был занят чем-то весьма важным в своем телефоне. — Блейк, Лиз сказала, что ты живешь с другом… — начала Хейли, но мгновенно замолкла, как только он одним жестом руки указал ей молчать, пока он занят чем-то другим. Лиз отвернула голову и удивленно помотала головой. Будет ли предел его невоспитанности? Пришёл в дом к девушке, указал ей сделать кофе, отказался от него, а теперь занят своими делам… Типичный Блейк. Никакой культуры поведения и морали. Наконец-то удосужившись отложить телефон, Блейк обратил внимание на Хейли. Дружелюбно улыбнувшись ей, он проговорил: — Ты что-то говорила, дорогая. Продолжай. Дорогая… Лиз корректно проглотила возмущение и взглянула на подругу со всем спокойствием, которое смогла отыграть. — Говорю, ты живешь с другом? — Хейли заинтересовано взглянула на Блейка. — Да, — ответил он, не отводя взгляд от Лиз. — Ты как, Лиззи? Как дела дома? Хейли неловко поежилась в кресле, предполагая, что сначала он узнает о ней, а потом о сестре. Никак не выражая внешне внутренние переживания, она продолжила мило улыбаться, чтобы не казаться ханжой. Лиз неуверенно опустила взгляд, не зная, как мягче выразить то, что случилось вчера за ужином. Нужно осторожно подбирать слова рассказывая что-то подобное Блейку. Поскольку он может отреагировать весьма непредсказуемо. — Ваш отец чёрствый сухарь, — вмешалась Хейли, не в силах выдержать затяжную паузу. — Он выгнал Лиз из дома. Веселые искорки в глазах Блейка потухли. Он нахмурился и непонимающе взглянул на Лиззи. — Что он сделал? — переспросил Блейк. — Выгнал тебя? — Ничего страшного. Немного повздорили, — пытаясь смягчить ситуацию, проговорила Лиз, затем попыталась улыбнуться, будто бы и правда вышла небольшая семейная ссора. — Ничего себе повздорили, — удивилась Хейли. — Мистер Додсон дал ей пощёчину. Представляешь?! Я удивлена, что он способен поднять руку на дочь. Блейк продолжал смотреть на Лиз с лёгким непониманием, ведь полагал, что, если дома будут проблемы, она немедленно сообщит ему, но вместо этого Лиззи поглотила собственная гордость, и она не сочла нужным позвонить в первую очередь ему. Лиз робко глянула на Блейка и мгновенно опустила взгляд, увидев гнев в его глазах, который невольно бросал в дрожь. Он медленно наклонился ближе и, резко коснувшись пальцами её подбородка, заставил посмотреть на него: — Почему я узнаю об этом только сейчас? — едва сдерживая себя, тихо проговорил он. — Я не хотела, чтобы ты снова ссорился с отцом из-за меня, — проговорила она, почему-то чувствуя себя маленькой провинившейся девочкой. — Ссориться? Лиззи, я сломаю ему руку, которой он ударил тебя, — уведомил он, смотря в её глаза. — И не остановлюсь на одной руке. Он пожалеет, что не избавился от меня ещё в детстве, как хотел. Лиз отстранилась от его прикосновений и метнула в него недовольный взгляд: — Вот поэтому и не сказала! Твоя защита — это насилие над другими! Не хочу этого видеть! — Хорошо. Не увидишь. Закрою его в подвале и сломаю пару костей. — Блейк! — бросила она, чувствуя, как закипает. — Я не хочу, чтобы ты причинял кому-то боль. Ты всё решаешь силой, как и отец. Хотя можно просто поговорить. Мы люди, а не звери. Нельзя отвечать насилием на насилие! — Ты очень наивная, — он ухмыльнулся. — Где ты видела, чтобы словами решались самые крупные конфликты? Силой решается всё, начиная с банальной защиты себя в школе от старшеклассников, которые издеваются над тобой, потому что ты не такой, как все, до мировых масштабов, где силой отнимают земли на территориях военных действий, пока политики делают вид, что спокойно разговаривают. Где в этих ситуациях помогает мирный диалог? Думаешь, с нашим отцом решится проблема, и он перестанет причинять вред, когда ты будешь талдычить ему о правилах поведения? Он закрыл рот только после того, как я применил к нему силу. Пока ты наивно думаешь, что всё в этом мире можно решить с помощью благих помыслов, люди будут продолжать причинять тебе боль. Мне уже никто её не причинит. Я не чувствую боли. А ты будешь страдать из-за своей доброты. Тишина поглотила комнату. Лиз и Хейли долго смотрели на Блейка после его монолога о правильности методов, которыми он пользуется, защищая себя, а теперь — и свою сестру. Лиз прониклась его словами, ведь даже если и не была до конца согласна с ним, но, как минимум, поняла почему Блейк, пренебрегая разговором, сразу предпочитает отдавать преимущество силе. Ему с детства приходилось защищать себя. К сожалению, так вышло, что насилие по отношению к нему преследовало его ещё с тех дней, пока он было ребёнком, когда отец наказывал его побоями за любую оплошность, и по сей день, когда он вернулся с войны, где пребывал в плену и терпел на себе изуверские пытки. Это просто то, как ему приходилось жить. Иначе он не сможет. Она ощутила внезапную потребность обнять его, как только вернулось воспоминание о том, какой сложной была его жизнь. Блейк совсем не чувствовал любви. Его никогда по-настоящему не любили. Его жестокость и злоба родом с детства. И она, к сожалению, добавляла дров в огонь, всю жизнь ненавидя своего брата. Она просто была недостаточно умна, чтобы признать и понять, что с ним можно было поладить вместо того, чтобы презирать, ведь он не был виноват в том, какой был. Один важный плюс во всём этом — она полюбила его, но нельзя сказать, что полюбила, как брата… Лиз косо взглянула на Хейли и, потратив несколько секунд на размышления, поняла, что следующее, что сделает, не будет выглядеть странно и останется в дозволенных рамках. Она осторожно придвинулась к Блейку и положила голову на его плечо. — Хорошо. Не злись, — прошептала Лиз. — Я тебя поняла. Хейли тепло улыбнулась, мысленно восхищаясь тем, какие хорошие отношения у этих двоих. Они просто образец того, как должны любить друг друга брат и сестра. Блейк не понимал, почему этот невинный жест от Лиззи так смутил его. Это было довольно… нежно и… приятно. Странное чувство. Весьма незнакомое. Он и не смотрел на Хейли, вовсе не думая о том, правильно ли она расценит его жесты. Блейка не смущало даже если бы Хейли узнала все его пристрастия, которые в социуме осудил бы, наверняка, каждый. Он обхватил Лиззи рукой, крепче прижав к себе, и был доволен, что она не стала сопротивляться. — Вы очень милые, — проговорила Хейли, даже не подозревая, что ни Блейк, ни Лиз не вкладывали в свои действия любовь брата и сестры. Лиз всё ещё чувствовала вину перед Хейли, ведь пока она думала, что их с Блейком связывают родственные связи, их давно связывало уже кое-что другое… Тем не менее, сейчас Лиз вычеркнула эти мысли, ведь после того, как Блейк сказал о своих методах защиты, именно Лиз имела желание обнять его. Хейли этого не сделала. А вдруг он нуждается в этом… Возможно, он только кажется таким бесчувственным. И даже есть вероятность, что он сам не понимает, как ему нужно, чтобы кто-то был рядом. — Блейк, — мягко проговорила Лиз его имя. — Я сказала отцу, что больше не хочу его знать. Уверена, ему было неприятно, хоть он и пытался быть сдержанным, как всегда. Он достаточно наказан тем, что от него отказалась дочь, которая всегда покорно слушалась его. Не нужно ничего с ним делать. Ладно? Блейк на мгновение прикрыл глаза, пытаясь бороться с внутренним желанием раскрошить череп Ронольда Додсона. Этот мерзавец давно тяготит к могиле, а то, что он не может успокоиться и продолжает причинять Лиззи боль — превосходная дополнительная причина отправить его на корм червям. — Ладно, — ответил он, но так и не решил окончательно, действительно ли сможет согласиться с этим. Скорее всего, нет, но, когда Лиззи узнает о гибели мистера Додсона, будет уже поздно что-то изменить. Лиз мирно улыбнулась на секунду, ещё сильнее прижавшись к Блейку: — Спасибо, — прошептала она. — Предлагаю избавить нас от темы о великом и невероятном Рональде Додсоне, — проговорил Блейк, затем спросил то, что его интересовало больше всего после того, как его отстранили от консультации в ФБР: — Как там дела с поимкой снайпера? Есть продвижения? — Есть, — ответила Лиз. — Но нас попросили никому не говорить об этом ради того, чтобы сохранить всё в тайне. Даже родственникам. Не думай, что я не доверяю тебе… Блейк ухмыльнулся и перебил её: — Не переживай. Я понимаю. Иногда нужно подозревать всех. Даже меня. — Я тебя не подозреваю, — Лиз подняла голову, чтобы посмотреть на него и подарить свою улыбку: — Ты, кстати, очень похож внешне на снайпера. Хоть и много кто похож. Но даже ты не такой сумасшедший, как он. А ещё ты был в Афганистане, когда он появился. Даже если бы вы появились в одно время, я всё равно не могла бы подозревать тебя. Ты можешь быть иногда жестоким, но ты же не убийца. Блейк на мгновение растерялся. Похож внешне? Что? Откуда они знают, как он выглядит? Как они поняли, что он точно не старик? Что там случилось, если такие заметные продвижения? Он просто обязан всё как-то узнать. И немедленно! — Понятно. Лиззи, мне нужно уходить, но прежде я должен ненадолго украсть у тебя Хейли. Лиз с досадой была вынуждена отпустить его, ведь это был лишь момент слабости, когда она прильнула к нему так, как и раньше. В дальнейшем этого быть не должно. Хейли воодушевленно оживилась, как только Блейк произнёс её имя. Они оба поднялись и, прежде, чем уйти, Блейк опустил на Лиз строгий взгляд: — Если кто-то обидит тебя, сразу звони мне. Если не позвонишь, то уже я обижу тебя. Ясно, родная? Лиз непроизвольно кивнула, почему-то ощущая, что не имеет права на другой ответ, ведь Блейк и правда способен обидеть её, если она не прислушается к его указаниям. Конечно, то, что она сейчас согласилась ради того, чтобы не злить его, не значит, что будет слушаться в дальнейшем. Просто невинная ложь. Ничего криминального. Он знал, что она врёт. Эта упрямая девушка лучше умрёт, чем обратится к нему за помощью. Ничего, он сам возьмётся за её безопасность. Она не отвертится от него. — Блейк, — позвала его Лиз и, быстро вскочив на ноги, побежала в гостиную пока он не ушёл. Остановившись у двери, она волнительно посмотрела в его глаза: — Пока в городе есть такой сумасшедший человек, как этот проклятый снайпер, пожалуйста, будь осторожней. Хорошо? Блейк не знал, почему так неловко принимать переживания о себе от кого-то другого. Он не умел получать что-то подобное по отношению к себе. Даже не будет обманом утверждение, что вовсе не считал, что заслуживал такого хорошего обращения. — Если увижу его, будет возможность проверить, кто из нас более сумасшедший. Ставлю на себя, — не в силах просто принять заботу о себе, отшутился Блейк. — Блейк, это серьезно. Этот человек убивает людей. Жизнь каждого из нас в опасности. — У меня несколько жизней в запасе. Если умру, то сразу же воскресну, как тот самый парень, которому вы все молитесь, — он, ухмыльнулся, наблюдая, как тяжело она вздохнула, понимая, что всерьёз точно не достучится к нему. Он наклонился, чтобы на прощание поцеловать её в щёку и прошептал на ухо: — Будешь молится на меня, родная? Лиз сделала шаг назад и, наигранно улыбнувшись, чтобы скрыть недовольство, указала на дверь: — Всего доброго, Блейк. Он, удовлетворенный тем, что не оставил их прощание на сладкой ноте о просьбах быть осторожным, подмигнул ей и вместе с Хейли вышел из дома. Хейли, предвкушая приятную прогулку с парнем, который был ей симпатичен, потерла ладоши и робко взглянула на него, когда молчание затянулось. Они продолжали идти по аллейкам пустынной ночной улицы, но Блейк продолжал молчать, о чём-то всё время размышляя, словно вовсе её не замечал. — Ты хотел поговорить? — спросила Хейли, пытаясь инициировать их диалог. Блейк молчал до того момента, пока в поле зрения не появилась небольшая лужайка с маленькими беседками. Осмотрев территорию, он удостоверился, что никого нет, кроме них. Затем сделал шаг вперёд, увлекая Хейли за собой. Она, оглянувшись, замысловато улыбнулась, предполагая, что Блейк просто хотел уединиться для того, чтобы продолжить их общение более интимно. Да, он правильно сделал, что не остался для этого дома, ведь, возможно, делать это с Лиз в одном доме не совсем комфортно. Хейли не может вести себя тихо в постели, тем более, когда Блейк совсем не был любителем нежных ласк. Они вошли в самую закрытую беседку. Блейк резко взял Хейли за руку, заставив отпрянуть назад. Она больно ударилась спиной о деревянную стенку, но не смела жаловаться. — Хейли, — начал Блейк, замечая в её глазах привычную похоть, которую он сейчас сотрет одним единственным вопросом: — Кому и что ты передавала в переулке за офисом ФБР? — Ч-что? — она едва опомнилась, совершенно не ожидая, что разговор может коснуться этого. — Как ты… — Я видел тебя. Ты отдала конверт какому-то человеку. Что было в этом конверте и кто этот мужчина? — Блейк, э-это… — она запнулась, растерянно смотря вокруг себя, но не на него. — Это просто знакомые. Блейк трудно выдохнул, понимая, что по-хорошему не получится. Собственно, у него никогда так не получается. Всегда все доводят до состояния «по-плохому». Ну, вот что за люди? Сами просят делать им больно. Он не очень-то и против. Только в радость. Он обхватил её шею рукой и, сильно встряхнул. Этого было достаточно, чтобы она ощутила боль в спине и затылке. — Что ты делаешь? Блейк… — Говори, Хейли! — наклонившись к её лицу, яростно прошипел он, не желая сейчас слышать никаких возражений. Если эта девушка не совсем дура, то взглянув в его глаза, сразу поймет, что дальнейшее сопротивление будет иметь для неё плохие последствия. Хейли поняла. Она, казалось, разучилась дышать. Смотря на Блейка, она боялась даже моргнуть, почему-то имея сильное предчувствие, что сейчас он может причинить ей вред. Хейли знала Блейка. Знала, что он бывает иногда грубым, особенно в постели… но просто так он ещё никогда не причинял ей физическую боль. — Я… я не знаю, кто это… — пролепетала в ужасе она, затем ощутила, как его пальцы сильнее сжали её шею, и, крепко вцепившись в его руку, пыталась оттолкнуть от себя. Не вышло. — Я скажу! — прорычала она из-за недостатка воздуха. — П-пожалуйста! Он ослабил хватку и, едва сохраняя терпение, посмотрел на то, как она пыталась откашляться. Если придется ждать ещё секунд десять, он точно пустит этой глупышке пулю в её красивую головку. — Я не знаю, кто эти люди, — продолжила Хейли. — Они просто нашли меня. Они угрожали отнять жизнь у моих родителей, если я не буду делать то, что они хотят. Я не поверила, так как таким, как я, часто приходят подобные угрозы. Но однажды пришла домой, там было несколько вооруженных мужчин. Они держали на прицеле мою маму. Я не могла поступить иначе. Я должна была. Щёки Хейли намочили два ручейка слёз. — Почему они выбрали именно тебя? — Не знаю. Может, потому что я только стажёр. Может, мной проще управлять. Блейку оставалось лишь радоваться, что они не выбрали Лиззи. В ином случае, он бы нашёл их, и вряд ли этим людям понравилось бы знакомство с ним. — Что они хотели от тебя? — Чтобы я передавала всю информацию, которую получаю благодаря своей должности о преступной деятельности и следующих ходах органов. Они всегда были на шаг впереди из-за моих данных. Я должна была. Я не хотела, чтобы так вышло. Правда, не хотела. Я не виновна… Я не плохой человек… — Замолчи, — перебил её исповедь Блейк, мысленно пытаясь понять, кому это может быть нужно. — Почему ты не обратилась за помощью на тот момент к Филипсу? — Я боялась. Знаю, нужно было, но если бы мои родители пострадали из-за этого? — Значит, ты так любишь свою семью, что готова помогать преступникам, которые благодаря твоим данным убьют десятки других семей? Нет, Блейк совсем не осуждал, как могла подумать Хейли. Он последний, кто мог бы укорять девушку, которая ради своих интересов жертвовала другими. Он бы поступил так же, если бы на кону стояло его благо. Блейк говорил это лишь из выгоды, которую прямо сейчас получит. — Да. Я поступаю мерзко. Я знаю, — она шмыгнула носом. — Я просто боюсь. Мне просто очень страшно. Я расскажу твоему отцу… — Нет, ты будешь молчать, — возразил Блейк. — Теперь прежде, чем докладывать эту информацию тем людям, будешь говорить обо всём мне. Я потерял доступ к ФБР, но мне нужно знать, что там происходит. Рассказывай, какие продвижения у вас в деле со снайпером? Как вы узнали про его внешность? Хейли на мгновение запнулась, смотря в глаза Блейка с лёгким непониманием: — З-зачем тебе это? — Нужно. — Я не могу сказать. Извини меня. Нам приказали. — А тем людям, которые угрожают твоей семье, значит, можешь, да? — Ты же понимаешь, что я делаю это не из-за своего большого желания, — она умоляюще взглянула на него. — Правда. Пожалуйста, Блейк, пойми меня. Мне так нужно, чтобы меня кто-то понял. Я очень устала нести этот груз на себе. Блейк долго смотрел на неё, мысленно анализируя, как стоит поступить. Он сложил воедино всё, что только что услышал: то, какой логикой руководствовалась Хейли, какими жизненными принципами, и какие страхи возглавляли её действия. Блейк сделал вывод, что она отчаянная девушка, способная на всё ради своей семьи. Теперь, когда он так сильно нуждался в своем лазутчике в ФБР, она была ему необходима. — Хейли, если ты хочешь жить, ты будешь докладывать мне всё, что узнаешь о снайпере в стенах офиса ФБР. — Ч-что? Если я хочу жить… — её глаза округлились в нарастающей панике и в попытках отрицать внезапную мысль о том, что снайпером может быть… Блейк. Она отрицательно помотала головой, отказываясь от собственных глупых предположений. Нет, этого не может быть. — Блейк, давай пойдем домой? — в попытках оправдать его, буквально умоляюще произнесла Хейли, словно вот-вот упадет на колени, только для того, чтобы он не говорил о том, каким человеком может являться. Опять по-хорошему не вышло. Что же это за статистика глупых людишек, расположенных к пристрастию выводить его из себя?! Сунув руку в карман, он достал небольшой складной нож. Лезвие сверкнуло в тусклом свете фонарей, который едва поступал в маленькую беседку. Хейли вжалась в стену, поглубже вдохнув, чтобы закричать, но Блейк одной рукой закрыл ей рот, второй приставил нож к сонной артерии, легонько надавив. — Тихо, не двигайся, дорогая, — он слегка улыбнулся, ведь эта часть была его любимой, а если Хейли продолжит в том же духе, то наступит следующая любимая часть, когда этот нож пронзит её глазные яблоки… Она дрожала так, словно маленький беззащитный щенок на лютом морозе. — Этим ножом я не смогу расчленить тебя, как вашего уважаемого Чарльза Харриса, но обещаю, что возьму ножи получше, когда навещу твоих родителей, если ты прямо сейчас не начнешь говорить о том, что известно обо мне в офисе ФБР. Обо мне — это о снайпере, если вдруг ты плохо поняла, кто я. Если что, могу объяснять доходчивей. Он сильнее надавил кончиком острого ножа на тонкую кожу её шеи до выступления небольшой капли крови. Она громко мычала, желая кричать о том, чтобы он не причинял ей вред. Блейк, зная психологию своих жертв, понимал, что, как только он уберет руку, чтобы позволить ей говорить, она не станет звать на помощь. Ей будет до смерти страшно. А смерть наступит, если она осмелится на это. В его глазах жизнь Хейли и всего человечества — мелочь, не заслуживающая и капли его сочувствия. Ему важен только он сам… и Лиззи. Он медленно забрал руку, облокотившись о стену, чтобы не дать ей и дюйма свободы. Будучи заключенной в его тисках, она едва могла дышать от ужаса, который каждую секунду встряхивал волнами её холодное от шока тело. Хейли очень хотела начать говорить, но страх так сильно сковал её, что она просто открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Блейк не был особым фанатом терпеливости. Обхватив её подбородок рукой, сильно сжав, пока она не скривилась от боли, он тихо, но угрожающе приговорил: — Хейли, не раздражай меня! Не советую! Слёзы рекой лились по её бледным щекам. Она крепко зажмурила глаза, как только он снова отпустил её, и боль стала медленно исчезать. — Про внешность с-снайпера… про т-тебя, — заикаясь, говорила Хейли. — сказал наш ос-ос… осведомитель. Он тайно работает у Дэвиса. Там… там есть че-человек, который видел снай… тебя. Он рассказал, что видели высокого мо-молодго брюнета. — Кто этот осведомитель? Кто эта крыса, которая пробралась к нам? — Я… я честно не знаю, — соврала она. — Нам просто… нам просто сказали то, что он рассказал. — Ты знаешь, — он улыбался, смотря на её слёзы. — Хейли, дорогая, тебе лучше сотрудничать со мной. Ты ведь понимаешь, как это благоприятно повлияет на твою жизнь? Она нервно закивала несколько раз, готовая сейчас согласиться на что-угодно, лишь бы он не убивал её так долго, жестоко и болезненно, как делал это с Чарльзом Харрисом и Моникой Брукс… и, получается, это именно он так зверски истерзал ножевыми ранениями похитителя Лиз порядка двадцати семи раз, сделав кровавую кашу из его тела. Сейчас Хейли даже не так боялась смерти, как того, каким образом Блейк может убить её… — Тебе повезло, — он убрал нож от её шеи, коснувшись пальцем острого лезвия. — Я великодушно даю тебе день на то, чтобы ты пришла в себя и подумала, будешь ли сотрудничать со мной по своей воле, — он саркастично ухмыльнулся, надеясь, что она не приняла всерьёз его доброту: — Ты же понимаешь, что у тебя нет выбора, да? Или ты делаешь всё, что говорю тебе я, или же твои родители погибнут на твоих глазах. Обещаю, я придумаю им невероятный сценарий смерти. Принимаю заказы на этот случай. Что хочешь? Расчленение? Пытки огнем? Кислота? Снятие кожи? Иглы? Может, тебе даже понравится моё красочное представление, посвященное трансформации живого человека в мёртвого. Это очень увлекательно, правда. Потом я нарисую картину кровью твоих родителей и подарю тебе. Повесишь над кроватью в спальне. Как тебе идея? Нравится? Хейли замерла и, если бы он попросил её что-то сказать, она не смогла бы даже под угрозой неминуемой гибели, ведь просто потеряла дар речи. Смотря большими перепуганными глазами на Блейка, она даже боялась дышать, чтобы лишний раз не двигаться. — Я понял, — он весьма тепло и мило улыбнулся, глядя на её трясущееся в диком ужасе лицо. — Ты немножко взволнована. Просто ещё раз напомню правила нашей с тобой маленькой игры, чтобы лишний раз не возникало вопросов: ты, дорогая, будешь докладывать мне всё. Если не будешь, или же кому-то решишь рассказать про меня, то, будь уверена, перед тем, как меня посадят я успею навестить твоих родителей. Ясно выражаюсь? Она едва заметно кивнула. Он сделал шаг назад, и, как только она хотела уже вздохнуть с облегчением, он резко обернулся: — Моя любимая сестрёнка ничего не знает. И не должна узнать. Иди к ней и не допусти, чтобы она грустила из-за нашего папули. Сделай ей какао перед сном. Она любит.