Ты снился мне в кошмарах

Напряженно съёжившись в кресле, Лиз сжала кулаки. Набрав в лёгкие воздуха, она замерла и с облегчением выдохнула, как только машина выехала со двора. До последнего она не была уверена, что Блейк отпустит её. Тем не менее, сейчас он, кажется, согласился отвезти её на работу. После вчерашнего Лиз всё ещё не могла прийти в себя. Расслабиться не получалось ни на секунду, пока Блейк был рядом. Утром он, будто ничего и не случилось, был весьма обходительным и милым. Проснувшись раньше, он сделал завтрак, который она самостоятельно делала себе последние, возможно, десять лет: овсянка с орехами и кофе с молоком без сахара. Определенно, Блейк оказался весьма внимательным к мелочам, так как они никогда не завтракали вместе, и она понятия не имела, когда он успел заметить все её вкусовые предпочтения. Конечно, это было весьма приятным плюсом, но никак не перекрывало его самый важный минус — жестокость. Сегодня Лиз была особенно молчаливой. Страх сказать что-то не то превышал желание съязвить, что Блейк вполне заслуживает. Казалось, что любое неправильно кинутое слово или движение снова легко выведут его из себя. Этого хотелось меньше всего. Блейк повернул руль, сворачивая с грунтовых лесных тропинок на главную трассу. Взглянув направо, он оценил Лиз взглядом. Она, сложив руки на груди, смотрела в боковое окно, пытаясь находиться как можно дальше от него. Да, возможно, вчера он где-то переборщил, но Блейк всё ещё считал, что приложил максимум усилий, чтобы избежать трагедии. Лиз могла просто не проснуться после того, как отчаянно совершила несколько попыток спровоцировать его на действия. Вместо этого он обрёк её на наказание сексуального характера. Это уже маленькая победа для него. Так как он, возможно, впервые за последнее время не убил. — Теперь мы не разговариваем? — не выдержав тишины, проговорил он. Лиз содрогнулась от его голоса. Она выдержала паузу, чтобы не наговорить лишнего, и, мысленно заставив себя умерить пыл, спокойно ответила: — Не разговариваем. — И долго ты будешь дуться на меня? Лиз резко повернула голову в его сторону, ведь в этот раз умерить пыл было выше её сил: — Можно я отвечу на этот вопрос, когда мы доедем к офису, чтобы я была уверена, что, если ответ тебе не понравится, в окружении людей ты не станешь меня насиловать?! Блейк слегка ухмыльнулся. Странно, что она не понимает, что окружающие люди не спасают его жертв от него. Однако решил промолчать, подарив ей возможность высказаться. Пускай Лиззи выпустит пар. Она заслужила небольшое вознаграждение за покорность. — Или, может, мне нужно написать заявление на тебя за изнасилование? — продолжила она, нахмурив брови. — Или просить, чтобы тебе ограничили доступ ко мне? Что мне сделать? Блейк пожал плечами: — Во-первых, изнасилование и то, что было ночью — разные вещи. А во-вторых, ты не сможешь долго без меня. Лиз открыла рот, не зная, что из того, что он сказал, вызывало больше возмущения. Резко повернувшись в кресле в его сторону, она ответила, с трудом пытаясь сохранять сдержанность в своем голосе: — Во-первых, я едва говорю из-за боли в горле после того, что было ночью. Против моей воли! Что это, если не изнасилование? Во-вторых, ты правда так уверен, что необходим мне так сильно, что я не смогу без тебя? — Во-первых, — начал Блейк. — Ночью ты довела меня, и я, как истинный добрейшей души человек, предупреждал о последствиях. Не будем забывать, что тебе понравилось. Если скажешь, что нет, то соврешь, и Боженька покарает тебя за ложь. «Не свидетельствуй ложно на ближнего твоего» гласит парень на небе. Так что не бери грех на душу. Грешить могу только я. В аду меня уже заждались. А во-вторых, да, ты не сможешь без меня, родная. Ещё ночью, кажется, ты говорила что-то о любви. Уже прошла любовь? Какая ты непостоянная злая ведьмочка. Ужас. Лиз крепко сжала кулаки, чувствуя, как эмоции снова захлестывают и выходят через край. Он в любом случае будет видеть себя правым, так как признавать ошибки попросту не умеет, либо, что скорее всего, Блейк вовсе не считает, что ошибается. Он совершенно уверен, что любое его слово — истинна в чистейшем виде. — Самоуважение важнее, чем любовь, — всё, что ответила она, и снова отвернулась к окну, полагая услышать от Блейка очередную колкую фразочку, однако этого не случилось. Блейк косо взглянул на неё и больше ничего не смел говорить. Он определенно восхищался ею в этот момент. Она действительно многое прощала ему. Если сосчитать все его выходки, начиная со дня её первого рождения, можно написать несколько книг в жанре триллер и ужасы. Сейчас же Блейк испытывал гордость за то, что она смогла достичь правильных выводов и не дает себя в обиду. Да, для него её нрав сейчас слегка некомфортен, ведь справляться с таким сложнее, но, тем не менее, таким образом в его глазах её ценность лишь возрастала. Удобные и во всём покорные девушки слишком быстро надоедают и становятся неинтересны. Куда увлекательней укрощать гордых и строптивых. Тишина заполнила машину. Они оба не решались что-то сказать до момента, когда Блейк припарковал джип около офиса. Лиз медленно повернула голову в его сторону и осторожно проговорила: — Спасибо, что подвёз. Она положила пальцы на ручку и замерла после его слов. — Лиззи, я признаю, что ночью был немного груб с тобой. Не злись. Она медленно повернула голову в его сторону: — Немного? Он лишь кивнул и, кажется, действительно считал, что инцидент, произошедший на кухне, был лишь слегка грубым с его стороны и не заслуживал такого большого внимания. — Блейк, ты унизил меня и причинил боль. Это больше, чем «немного». И самое грустное, что ты это не понимаешь. Вместо того, чтобы извиниться, ты говоришь не злиться. Блейк взял паузу, изучая её опечаленное лицо заинтересованным взглядом, медленно подняв взор от её слегка побледневших губ к маленькому острому носику и красивым большим глазам, которые сейчас смотрели на него явно не с добром. Он не хотел специально причинять ей вред этой ночью и действительно пытался сдержаться. Не вышло. Как только Блейк теряет над собой контроль, из раза в раз причиняет ей боль и получает от этого процесса удовольствие. За собственное наслаждение в этот момент ему не было стыдно. А как ведь ещё развлекаться? — Я не хотел, — всё, что ответил он. — Хотел и сделал. Ты сказал, что не можешь обещать, что этого не повторится. Можешь сейчас опровергнуть свои слова и пообещать, что этого больше не будет? Блейк не хотел врать: — Не могу, но постараюсь. — Мне мало твоих стараний. Я хочу чувствовать себя в безопасности. С тобой это невозможно, — она снова повернулась к двери, собираясь уходить, но Блейк резко взял её за локоть, снова остановив. Она лишь слегка взглянула в его сторону, даже сейчас опасаясь любого его прикосновения, которое, считала, в итоге может привести к очередному насилию. — Лиззи, ты можешь чувствовать себя в безопасности. Пока ты рядом со мной, никто тебя не обидит. Можешь быть в этом уверена. — Я уверена в этом. Однако ты защищаешь меня от всех, Блейк, но не от себя. А самое интересное то, что окружающие не обижают меня. Это делаешь только ты. Защити меня от себя. Блейк признал свой проигрыш в примирении с Лиз. Она, кажется, серьезно настроена против него, и он попросту обязан завоевать её прощение. В какой уже по счёту раз. Он отпустил её руку и спросил, заранее зная ответ на свой вопрос: — Тебя забрать вечером? — Нет, — быстро ответила Лиз. — Останься у Хейли, чтобы я знал, что ты в безопасности. — Она выгнала меня, если ты не забыл. — Она, наверное, погорячилась, — уверенно сказал он. — Даже если так, не хочу больше ни у кого оставаться. Ни в доме отца, ни у Хейли, ни у тебя. Самое время мне побыть одной. Блейк не был согласен с этим решением, однако молча провёл её взглядом, признавая тот факт, что сейчас никак не сможет повлиять на неё. Подражатель всё ещё не пойман, и он явно что-то имеет против Лиз. Ей попросту противопоказано оставаться одной. Взглянув в сторону офиса, он заметил Хейли и Питера, которые ожидали Лиз около входа и активно что-то обсуждали. Заострив взгляд на Хейли, Блейк резко открыл дверь и вышел из машины. Не отводя взгляд от девушки, он целенаправленно приближался к ней. Хейли невольно взглянула в его сторону в процессе разговора с Питером и мгновенно замерла, будто каменная статуя. — Доброе утро, друзья, — учтиво поприветствовал Блейк и подарил им довольную улыбку. Лиз обратила внимание на Хейли, которая, округлив глаза, смотрела на Блейка, будто бы увидела перед собой призрака. Питер лишь вежливо кивнул на приветствие, а Хейли всё ещё не могла даже моргнуть. Блейк перевел на неё взгляд, и только это помогло отрезвить эту девушку. Она мгновенно опустила голову, словно пыталась спрятаться, но, к сожалению, это было невозможно. — Хейли, дорогая, всё в порядке? Ты весьма молчалива сегодня, — он едва заметно усмехнулся, взглянув на её дрожащий подбородок. Лиз подозрительно прищурилась, оценивая сначала Блейка, затем Хейли. Кажется, она совсем не хотела даже смотреть на него, не то что отвечать. И, по всей видимости, она боялась. Этот факт Лиз совсем не удивлял. Значит, Блейк сделал с ней что-то похожее, что и с самой Лиз. Если так, то истерика Хейли этой ночью была совсем не беспочвенной. — Да, — кратко ответила Хейли. — Всё хорошо. Немного голова болит. — Надеюсь, моё появление улучшит твоё самочувствие. Не так ли? Хейли прерывисто вдохнула в лёгкие воздух, растерянно забегав глазами по улице, и вместо ответа лишь кивнула. Блейк взглянул на Питера, который, кажется, делал вид, что находится не с ними, рассматривая рекламные баннеры: — А ты как, Питер Пен? Давно не виделись. Я соскучился за твоей недовольной грустной физиономией. Честное слово, если однажды мне захочется умереть, я взгляну на твоё фото, и печаль накроет меня до смерти. Лиз мысленно улыбнулась. Вот сейчас Блейк попал прямо в точку, так как Питер действительно был слишком серьезным и, казалось, совсем не умел веселиться. Собственно, раньше Лиз считала себя такой же до тех самых пор, пока Блейк ей не доказал обратное. — Было лучше, пока тебя не увидел, — ответил Питер, гордо вздёрнув подбородок. — Рад был испортить тебе настроение, — Блейк удовлетворенно кивнул, затем снова взглянул на Хейли: — А с тобой я не закончил. Пошли отойдем в сторонку. Нам нужно поговорить о личном. Правильно, дорогая? Лиз посмотрела на Хейли. Она с тихим ужасом взглянула на Блейка, нервно заправляя каштановые волосы за ухо. По всей видимости, Хейли совсем не считала нужным говорить с Блейком. — У нас работа, Блейк, — проговорила Лиз, понимая, что Хейли, кажется, не в силах сказать ему даже слово. — Поговорите потом. Хейли незаметно вздохнула с облегчением, заранее торжествуя тому, что разговор с Блейком откладывается, но очень рано обрадовалась. Как только они втроем обернулись к входу в офис, Блейк крепко схватил Хейли за локоть и резко потянул на себя, не жалея сил. Хейли почти что упала в его руки, едва устояв на ногах. — Я же сказал, что нам нужно поговорить, — тихо проговорил он, смотря на неё уже без прежнего веселья в глазах. — Ты плохо услышала? — Блейк… — проговорила Лиз, замечая его грубость по отношению к Хейли, но не успела продолжить. — Лиззи, не вмешивайся в наши с Хейли отношения. Мы разберемся без твоей помощи. — он попытался учтиво улыбнуться, но вряд ли эта миссия была выполнена правдоподобно. Отношения… Лиз с трудом не закатила глаза. Этих двоих ничего не связывало, кроме постели. Почему они продолжают твердить эту чушь об отношениях? Говорят так, будто у них есть какие-то чувства друг к другу. Вздор. Лиз показательно отвернулась к Питеру, как только Блейк увлёк Хейли в сторонку. Блейк оглянулся по сторонам, проследив, чтобы вокруг не было много людей. Однако торопящиеся примитивные людишки спешили на работу ровно к девяти, и остаться один на один с Хейли было сейчас сложной задачей. Этой девушке просто невероятно повезло, так как вряд ли он смог бы долго контролировать себя и не перерезать ей горло за ночную выходку. Она бросила Лиззи совсем одну и выгнала из дома. Это нельзя оставлять просто так. Нельзя. — Хейли, — он обратился к ней, но она старалась смотреть вниз, не представляя, как сможет взглянуть в его глаза и сказать хоть слово. — Так не пойдет. Если ты не будешь говорить со мной, то, возможно, мне нужно отрезать тебе язык? Он тебе всё равно не особо нужен, вижу. Зато кому-то из моих питомцев будет прекрасным лакомством. Хейли, широко распахнув глаза, подняла голову, посмотрев на Блейка умоляющими невинными глазами, которые гласили о пощаде: — Нет, я тебя слушаю. Я всё скажу. Я всё сделаю, — пролепетала она, вовремя сообразив, что с ним лучше не расслабляться. Блейк довольно улыбнулся и подарил ей поощрительный кивок: — Так-то лучше. Будь послушной девочкой и, возможно, я подарю тебе возможность дожить остаток своей жалкой жизни. Поняла? Она прерывисто выдохнула воздух. Каждое его слово резало больнее ножа. Ещё вчера Хейли Ричардс возводила Блейка в один ранг с Богом, а уже сегодня она боялась его больше, чем собственную смерть. Если связываешься с таким, как он, гибель — это лишь пощада. Если в дальнейшем ему придётся не по вкусу какое-то из её действий или даже простое слово, то, вероятно, лучше сразу самостоятельно прыгнуть со скалы, чем ждать, пока он лишит её жизни. Его методы Хейли как работник ФБР знала до малейших подробностей. И каждое из его кровожадных убийств бросало в ужас. — Ты меня поняла? — переспросил Блейк, резко схватив её за подбородок. – Это был последний раз, когда я повторил дважды, Хейли. Не выводи меня. — Я поняла! Поняла! — почти что выкрикнула она, чувствуя пронзительную боль от его хватки. На громкий взволнованный голос Хейли обернулись Лиз и Питер. Блейк лишь дружелюбно улыбнулся им и тихо проговорил, обращаясь к перепуганной девушке рядом с ним: — Улыбайся, дорогая. Тебе ведь есть чему радоваться: ты всё ещё жива. Своим угрюмым перепуганным видом ты выдаешь меня без слов. А ты же помнишь, что будет, если ты хоть каким-то образом предашь меня. Хейли казалось, что для того, чтобы растянуть губы в улыбке, нужно продать душу дьяволу. Сейчас это казалось выше её сил, но страх перед Блейком был слишком велик, чтобы она не подчинилась. Нельзя было сказать, что эта деланная улыбка выглядела убедительной, но тем не менее приказ она выполнила, и на большее физически была не способна даже под угрозой смерти. Блейк оценил бледное лицо Хейли холодным взглядом, полным безразличия к её чувствам и раздражения из-за её глупого поведения. Как только Лиз отвернулась, он продолжил уже без притворной милой улыбки: — Итак, Хейли, — начал он, пронзив её серо-голубыми глазами. — Первое: веди себя адекватно. Ты выглядишь, как живой труп. А если продолжишь в том же духе, я обязательно сделаю из тебя этот труп за несколько часов. Я сказал часов, а не секунд. Ты ведь понимаешь, почему? — П-потому что ты убиваешь долго и мучительно, — ответила она, снова опустив взгляд. — Видишь, ты, оказывается, не всегда лишена способности мыслить. Периодами бываешь сообразительной, — на его лице расцвела очаровательная улыбка, которой он учтиво её наградил. — Второе, что я хотел сказать: сегодня ночью ты совершила роковую ошибку, когда выгнала мою любимую сестренку из дома. Перед тем, как уйти, я что сказал тебе сделать? Хейли на мгновение прикрыла глаза. Тело снова одолела острая дрожь, как только события этой ночи снова восстали перед глазами. Всего несколько секунд, которые она взяла на паузу, стали для Блейка тем самым раздражителем, который сподвигал на действия. Блейк аккуратно обхватил её шею рукой сзади под волосами, чтобы окружающие люди не заметили ничего странного, затем резко надавил пальцами, второй рукой придерживая её за плечо, чтобы она не смела сойти с места и не смогла ускользнуть от болезненной хватки. — Я ошибся, когда сказал, что ты можешь быть сообразительной. Умная девочка с первого раза поняла бы, что я не повторяю дважды! — Ты... ты сказал… — она хотела ответить, но уже не могла: — Мне бо-больно… Блейк внимательно следил за тем, как её открытый рот ловит воздух, как стеклянные глаза наливаются ужасом, а губы дрожат, будто в тридцатиградусный мороз… Он удовлетворительно улыбался, чувствуя, как каждая клеточка тела наливается приятным теплом. Наслаждение, которое он получал, причиняя боль, которая ещё и, по его мнению, была заслуженной, невозможно сравнить ни с чем. Невероятное наслаждение и превосходная разрядка, чтобы расслабиться. К его огромнейшему сожалению, задушив Хейли прямо перед офисом, он не добьется для себя ничего хорошего. По этой причине ему с трудом пришлось заставить себя ослабить хватку и убрать от неё руки. Хейли уже поняла, что не имеет никакого права выдавать Блейка своим видом, поэтому даже кашель от удушения прикрывала обычным приступом кашля, словно её внезапно одолела простуда. — Продолжай, — проговорил он. — Ты… ты ночью сказал мне вернутся к Лиз и следить, чтобы она не грустила, — ответила Хейли. — И? — И сделать ей какао. — Почему тогда это пришлось делать мне? — Я… я… — Хейли растерялась, испытывая внезапную панику, ведь совсем не знала, что сказать, а это точно ему не понравится, поэтому пролепетала первое, что пришло на ум: — Я прошу прощения. Я была не права. Прости. Только не причиняй вред моим родителям. Прошу тебя. — Нет, — покачал головой Блейк. — Нельзя это прощать. А если бы с Лиззи что-то случилось? Ты в курсе, что твой район не самый безопасный? Ты понимаешь, что бы я с тобой сделал, если бы с её головы хоть волосок упал? Нет, Хейли, я не прощаю твою ошибку. Хейли снова ошарашенно округлила глаза и, схватив его за руки, уже собралась вставать на колени, умоляя о пощаде. Однако, Блейк вовремя остановил её попытки выпросить прощение. — Спокойно, Хейли. Не настоялась ещё передо мной на коленях за все наши встречи? Хочешь ещё? — Блейк, — она до боли прикусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться прямо посерди улицы. — Я умоляю тебя, извини меня. Я сделаю всё, но оставь мою семью. Не трогай их. Блейк демонстративно задумался: — Я подброшу монетку, чтобы понять, как нужно поступить с твоими родителями. Слишком сложное решение. Доверим их судьбу удаче, — он склонил голову на бок и продолжил: — Сегодня ты попросишь прощение у Лиззи и будешь умолять её остаться у тебя. Она не должна снимать квартиру одна. Ей противопоказано оставаться без защиты. Если вдруг что-то произойдет, ты будешь думать в первую очередь о её жизни, а не о своей. Потому что, если с ней что-то случится, с тобой случится что-то гораздо хуже. Поняла? — Поняла! — мгновенно кивнула она, больше не допуская старых ошибок. — Продолжим. Ты готова сотрудничать со мной и докладывать всё, что услышишь в стенах ФБР о снайпере? — Готова, — молниеносно отвечала Хейли. — Тогда время пошло. Рассказывай, что вам известно. — У нас есть подозрение, что ты работаешь с сообщником из-за того, что на дне рождение Филипса было два стрелка. Точнее, пока не решили: сообщник это или твой противник. Блейк сделал вывод: ФБР словило неправильную мишень. И это хорошо. Подражателя, который действует ему на нервы, они приняли за сообщника. Прекрасный дополнительный повод их запутать. — Говори об этом осведомителе. Кто он? Что ФБР намерены делать? Хейли проглотила застывший в горле ком и, пока решительности хватало, начала свой рассказ: — Осведомителя зовут Тим. Он работает в рядах Дэвиса. Не знаю где, но, если вы его не найдете, он рано или поздно сдаст вас обоих. На вид Тим высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, — буквально тараторила Хейли, заранее зазубрив текст, который должна сказать Блейку и не выдать реального осведомителя Мэтью и его работу на складе Дэвиса. Ей оставалось только надеяться, что эта ложь поможет ФБР схватить злопастного снайпера раньше, чем он навестит её родителей. — Это всё? — Я говорю правду. Это всё, что я знаю, — смотря в его глаза, соврала Хейли. Она отметила, что он выдержал длительную паузу, смерив её оценочным взглядом, затем бросил: — Свободна. Хейли непроизвольно склонила голову и тот же час рванула с места, словно убегала от преследователя. С облегчением вздохнув, она подняла глаза к небу, мысленно говоря «спасибо», что смогла выполнить столь сложную задачу, как ложь такому человеку, как Блейк. Блейк взглянул на Лиз. Перед тем, как они трое скрылись за дверью офиса, она обернулась, посмотрев на него. Он лишь слегка улыбнулся ей, предполагая, что и правда ночью был с ней слишком резок. Теперь же хотел перекрыть свою грубость нежностью. Направившись к машине, Блейк набрал номер Дэвиса, долго ожидая, пока он соизволит ответить на звонок. — Блейк, какого чёрта ты звонишь мне? — прозвучало на том конце провода. — И я рад тебе, — ухмыльнулся Блейк, захлопнув за собой дверь. — Поверь, не стал бы звонить без надобности. — Чего тебе? — Какой же ты грубиян. Где радость в твоем голосе? Разве ты не соскучился за нашими дружелюбными посиделками? — откинувшись на сидение, проговорил Блейк, довольствуясь секундами тишины, пока Дэвис собирался с силами для должного ответа. — Ты похитил моего сына и спалил ему руку. У него был ожог третьей степени. — Всего-то. Ты всё ещё злишься, что ли? Разве такие пустяки могут испортить нашу дружбу? — Да? — раздался хриплый смешок. — А если бы я так пытал твою сестру, к которой ты, по всей видимости, питаешь слабость. Что бы ты тогда сказал? Улыбка испарилась в воздухе, и Блейк резко выпрямился, больше не чувствуя прежнего веселья. Что было бы, если бы Дэвис сделал с Лиззи то же самое, что Блейк сделал с Дэвисом-младшим? Он даже не брался представлять, какой страшной гибелью наградил бы Сэмюеля и всех, кого он любит. — Если тебе есть, что сказать мне, то приезжай на склад сегодня вечером, — продолжил Дэвис. — Я буду там. Если, конечно, не спасуешь после всего, что ты сделал с моим сыном. Вдруг я захочу расплату? Кровь за кровь? Блейк закатил глаза, не совсем понимая, почему Дэвис так долго держит на него зло за своего ранимого сынишку. — Какой ты злопамятный, мистер Сэмюель Дэвис. А как хорошо начинались наши отношения. Теперь ты подаешь на развод? Мне больно это слышать, — ухмыльнулся Блейк. — Я буду там в семь. Можешь накрыть стол и встретить меня, как полагается. Будь умничкой, ладно? Надеюсь, ты пустишь в мою честь фейерверк. Если нет, то хоть купи торт. Я люблю сладкое так же сильно, как и поджигать юных мальчишек, вроде твоего сыночка. Без обид, друг. До вечера.

***

Сунув руки в карманы, Питер прищурился, оценив взглядом сначала летающую в облаках Элизабет, затем растерянную и чем-то озадаченную Хейли. Обе девушки сегодня выглядели как никогда несобранными при всём том, что сейчас их ждёт брифинг, на котором будет обсуждаться одна из самых важных за последнее время операций по поимке особенно опасных преступников. Он любезно открыл им дверь в зал, всё ещё продолжая сканировать их соколиным взором. Что-то явно произошло с обеими, но если с Хейли всё понятно, видимо, с Монтейлом у них что-то не ладится в отношениях, как и всегда, то относительно Элизабет Питер не имел никаких предположений. Чтобы ни случалось дома, Лиз всегда была собрана в стенах офиса ФБР и отметала всё личное на потом. Теперь же она выглядела расстроенной и уставшей, словно не спала всю ночь, о чём говорили мешки под глазами и нетипичная для неё незаинтересованность в идеальном исполнении своих обязанностей. Лиз и Хейли сели рядом за первым столом в ряду, как и всегда, хотя обе мысленно хотели бы сейчас отсесть подальше, чтобы их меньше замечали, и они могли спокойно витать в своих мыслях. Лиз не достала из сумки блокнот и карандаш, как сделала бы это обычно, так как напрочь забыла о том, где находится и что нужно делать. Сейчас её голова была занята тем, что случилось этой ночью. Помассировав виски, она закрыла глаза, снова и снова прокручивая картинки на кухне, то, что делал Блейк, его злорадствующая довольная ухмылка, его грубость, её убийственный страх, боль… В голове не умещалось, как в одном человеке может совмещаться безграничная любовь к жестокости и невероятная нежность? За несколько часов до того, как произошёл тот самый инцидент, Блейк переживал за её жизнь и среди ночи поехал забрать, чтобы не оставлять одну; он ласково держал её за руку и нежно целовал холодные пальцы; он делал какао, помня такие мелочи; он обнимал и пытался согреть… Но потом, словно по щелчку пальца, ангел превратился в монстра. Достаточно нескольких слов, чтобы он потерял свою светлую сторону, полностью отдавшись тёмной. Лиз никогда не делила людей на добрых и злых, на чёрное и белое. Она верила, что в каждом человеке есть все краски радуги, однако Блейк был единственным исключением. В нём действительно было лишь две личности: хорошая и плохая. Он либо очень нежный, либо очень грубый. Золотой средины этих двух его граней попросту не может быть. Хейли устало склонилась на руки, оперившись локтями о стол. Трудно выдохнув воздух, она потерялась в собственных мрачных мыслях, из которых не видела никакого выхода. Ещё недавно её родителям угрожали непонятные люди, и она считала, что хуже быть не может, когда просто передавала конверты с информацией незнакомцам. Оказалось, что в скором времени придется ещё скучать за этим, так как гораздо хуже вполне может быть. Хейли не могла бы даже представить, что ей придется сотрудничать со снайпером, с тем самым парнем, который считается особенно опасным преступником; является целью номер один в списке ФБР и находится в федеральном розыске как серийный убийца. Она несильно хлопнула себя ладонью по лбу, ненавидя ту ситуацию, в которую попала, и из которой не имела никакого выхода. Рассказать Рональду Додсону о том, что он прямо сейчас занимался поисками убийцы, которым является его старший сын? Что тогда будет? Вероятно, они соорудят спецоперацию и быстро расправятся с Блейком, но чего это будет стоить её родителям? Перед глазами мелькали кадры с места убийства Чарльза Харриса. Господи, Блейк знал мистера Харриса с самого детства и таким жестоким образом лишил его жизни… Что он сделает с её мамой и папой, если узнает, что она проболталась мистеру Додсону? Да, возможно, его посадят, и он не успеет ничего сделать, но вчера выяснилось, что у снайпера, возможно, есть сообщник. Что, если Блейк попросту скажет своему дружку расправиться с её семьей? Хейли оставалось надеяться лишь на то, что сегодня Блейк попадется в ловушку и не заподозрит в этом её. Хейли косо взглянула на задумчивую Лиз. Блейк сказал, что она ничего не знает, и буквально приказал просить у неё прощения. Хейли и сама знала, что наговорила ночью лишнего, так как Лиз действительно ни в чем не виновата. Однако, если бы не Блейк, Хейли бы и не подумала просить Лиз вернуться и продолжать жить у неё. Да, подруга никак не связана с тем, что делает её брат, но тем не менее Хейли попросту не хотела иметь ничего общего с этой семейкой. Продолжая дружбу с Лиз, Хейли обяжет себя на возможные встречи с Блейком, а узнав, что он за человек, она бы предпочла его не видеть. — Лиз, — решившись начать выполнять указания Блейка, начала Хейли, обратив внимание подруги на себя: — Сегодня ночью я была не права. Мы с Блейком повздорили, и мне не стоило срываться на тебе. Прости меня… пожалуйста. Лиз выпрямилась, и её губы тронула теплая улыбка. Искреннее понимание Хейли своей неправоты не могло не радовать. Она протянула руку, утешительно коснувшись плеча подруги, и проговорила: — Спасибо, что признала вину. Я тоже с горяча наговорила лишнего. Давай забудем этот момент. Хейли прикусила нижнюю губу, на мгновение испытав сожаление, ведь на самом деле особой вины она за собой не ощущала и полностью оправдывала это тем, кем был брат Лиз. — Лиз, — продолжила Хейли. — Если мы всё уладили, может, ты вернешься ко мне? Оставайся жить у меня столько, сколько понадобится. Лиз выдохнула воздух и ещё раз улыбнулась полной благодарности улыбкой: — Спасибо, однако я решила жить одна. Наверное, мне сейчас очень нужно побыть наедине с собой. — Нет! — резко возразила Хейли, затем продолжила мягче: — Имею в виду, сейчас такое сложное время. Сама знаешь, снайпер следит за нами. Нельзя оставаться одной. Давай будем вместе. Лиз сделала паузу, воспользовавшись этим временем, чтобы переосмыслить услышанное. Да, Хейли действительно была права, но как же сильно сейчас Лиз нуждалась в том, чтобы отстраниться от всех и взять время лишь для себя одной. — Ты права. Какое-то время я буду с тобой, потом сниму себе комнату на окраине Вашингтона, — всё-таки здравый смысл взял верх, и из соображений безопасности Лиз согласилась с Хейли. Хейли слишком явно выдохнула с облегчением. Одно задание Блейка она с успехом выполнила. Как минимум, он не будет зол уже по этой причине, ведь Лиз в безопасности, как он и хотел. Пока не началось заседание, Хейли ещё раз взглянула на Лиз, только сейчас задумавшись о том, что такой ужасный человек, как Блейк, который без капли сострадания самыми жестокими образами зверски убивает людей, так отчаянно беспокоится за жизнь своей сестры. Это так странно… Очевидно, что Блейк не нормальный человек, он психопат и очень непонятно выглядит то, что ему так важна его сестра. Разве таким людям, как он, может быть хоть кто-то важен? — Знаешь, — проговорила Хейли и продолжила, когда Лиз обратила на неё внимание: — Я никогда не понимала, почему ты говорила, что Блейк в детстве издевался над тобой и Фрэнки. Я видела только то, как сильно он беспокоится о тебе. Даже вчера, узнав, что ваш отец поднял на тебя руку, он готов был в тот же момент бросить всё и мстить за тебя, — Хейли сделала паузу, задумчиво уставившись в стол. — Он очень любит тебя. Это так странно, ведь мне казалось, что он не умеет любить. Лиз резко опустила взгляд, чувствуя, как участилось сердцебиение после последних слов Хейли: — Ты права в одном, — начала Лиз, снова посмотрев на Хейли: — Блейк не умеет любить. То, что он переживал за меня, это… — она запнулась не зная, как обойти тему их нестандартных отношений: — Это лишь актерская игра. У него нет и не было эмпатии с детства. От куда может взяться способность любить? Хейли поджала губы, задумавшись. Нет, она определенно не была согласна с Лиз, ведь знала гораздо больше, чем она. Лиз даже не представляет, что Блейк ещё хуже, чем она думает и, вероятно, не понимает, насколько большие психологические проблемы у её брата. Блейк точно способен любить, но, видимо, любовь для него — это скорее исключение, чем норма, как для остальных людей. Питер закрыл дверь, и это было негласным знаком того, что брифинг начался. Шум в зале стих, как только Рональд Додсон поднялся и, опершись поясницей о стол, скрестил руки на груди, оценивая аудиторию строгим взглядом. Начало беседы было, как и всегда, повторением деталей прошлого заседания. Они вывели на интерактивную доску гильзы с места стрельбы на дне рождения ныне покойного Филипса. Гильзы, по предварительной информации, были оставлены сообщником снайпера. По другим данным, это противник снайпера, но на сейчас этот вариант не рассматривали. В свою очередь снайпер не оставлял никаких следов и понять, как он действует, было на порядок сложней, чем раньше, когда он, словно специально, оставлял тонкие ниточки по своему следу. — Это сообщник, конечно. Я сомневаюсь, что снайпер работает один, — приложив палец к губам проговорил Питер. — Этот сообщник оставил на месте происшествия гильзы. Неужели снайпер не научил своего подельника, что это нельзя делать? — проговорила Лиз, всё ещё отстаивая ту мысль, что снайпер-одиночка. — Этот человек психопат. Его миссия не построить большую криминальную империю. Его миссия — играть, запутывать следствие, убивать людей. Он развлекает себя. Для этого не нужен сообщник. В углу кабинета стоял низкорослый мужчина. Несмотря на молодой возраст, его волосы уже затронула седина. Майк Гибсон — криминальный психолог, консультирующий Федеральное бюро расследований относительно психологического портрета особо опасных преступников. В этот раз целью для детального изучения мистера Гибсона стал серийный убийца, которого в обществе называли «Таинственный снайпер». Однако, если бы прессе были известны все зверские деяния снайпера, его бы явно прозвали «Мясник». Бюро не хотело разглашать всю информацию о снайпере, дабы не будоражить народ и избавиться от паники, которая будет только на руку преступнику. — Агент… — он взглянул на Лиз, ожидая имя, так как Гибсон знал всех, кроме стажеров. — Додсон, — ответила Лиз, когда крамольный психолог взглянул на неё. — Агент Додсон в чём-то права, но я не утверждаю, что это точная информация, — Гибсон сделал несколько шагов ближе, открыв какой-то блокнот. — Я внимательно изучил дело, составил психотип преступника. В каком-то роде его действия и правда показывают, что он одиночка. Почему? — измеряя аудиторию шагами, говорил мужчина. — Он получает удовольствие от убийств, а значит, вряд ли хотел бы отдать это удовольствие какому-то сообщнику. Это скорее было бы для него оскорбительно, если бы кто-то вместо него убил жертву. Снайпер входит в категорию организованных серийных убийц. Скорее всего, он обладает высоким интеллектом. Он социопат, отвергает и презирает общество. Водит знакомство лишь с узким кругом лиц. Может быть обаятелен, производить благоприятное впечатление на окружающих. Обычно окружающие такого серийного убийцу люди сильно удивляются, узнав о том, что этот человек совершал преступления. Имеет нормальные отношения с противоположным полом. Заранее планирует преступление, продумывает все детали, такие, как место убийства, орудие убийства, действия, с помощью которых может скрыть улики. Убивает не сразу, сначала воплощает в жизнь все свои садистские фантазии. Может вступать в контакты с полицией, сотрудничать. На допросах будет сосредоточен, продумает линию защиты, если органы выйдут на его след. Может испытывать искренне уважение к компетентному и умному следователю, нередко «играть» с ним. Классическим примером организованного несоциального убийцы может служить Теодор Банди. Этот обаятельный молодой человек стал одним из самых известных серийных убийц в истории человечества, во многом благодаря своей внешней привлекательности, уму, обаянию, умению производить впечатление благоприятного человека и образованности. Хейли шумно выдохнула воздух. Каждое слово Майка Гибсона о психологическом портрете снайпера резало больнее ножа. Только сейчас она поняла, насколько же сильно всё, что он говорит, похоже на Блейка. Как она могла раньше даже не бросить малейшие подозрения в его сторону? — Вы сказали, что он может вступать в контакты с полицией, — проговорил Питер, задумчиво постукивая пальцем по бедру. — Так делают многие серийные убийцы, так как они попросту не могут потерять контроль над своим делом. Им важно всё контролировать и чувствовать свою власть, — ответил Гибсон. — Например, тот же Чикатило даже помогал следствию и охранял территорию вместе с остальными жителями города, выдавая себя за одного из них. Вы можете представить, как забавляла его эта ситуация. Возможно, вы уже допрашивали снайпера. И есть большая вероятность, что вы знаете этого человека. — Мы допрашивали более двухсот человек, — ответил Питер. — Один из них вполне может быть тем парнем, которого вы ищете. Хейли непроизвольно мотнула головой. Да, Гибсон полностью прав в том, что они знают этого человека, но он предположил, что снайпер один из допрошенных. Стоит брать выше. Снайпер тот, кто взялся сотрудничать с ФБР. Как и Чикатило в свое время. — У нас сегодня реализация спецоперации относительно нападения на контору Дэвиса, — поговорил Рональд. — Мы накроем его склад. Арестуем его самого. Он доложит нам о личности снайпера, и мы посадим их двоих за решётку. Дальнейшие полдня Федеральное бюро расследований кипело. Без перерыва на обед работали все без исключения, повторяя и совершенствуя план нападения. В очередной раз собравшись в зале, они прошлись по запланированным пунктам действий сегодня вечером. Дверь в кабинет открылась и почти вбежал молодой специалист из тех-отдела. Он тихо что-то нашептал на ухо мистера Додсона и так же поспешно исчез. Рональд на мгновение раздраженно прикрыл глаза и скомандовал сотруднику информационного центра, который сидел на компьютером: — Выведите текст на экран. — затем Рональд обратился ко всем присутствующим в зале, объясняя, что произошло: — Он вернулся. Снайпер отправил нам новое письмо. Давно он этого не делал. Зал загудел и снова притих, как только на экране появился печатный текст, красиво оформленный, с абзацами, пробелами, без ошибок в словах и с правильно расставленной пунктуацией. Лиз очередной раз сделала вывод, что их таинственный снайпер умный молодой человек.       «Как же сильно я скучал. Вы стали для меня семьей и, каюсь, я немного оставил вас без своего внимания. Вы обиделись? Понимаю. Я бы тоже обиделся, если бы вы лишили меня внимания. Но, стоит отдать вам должное и от всего моего большого и великодушного сердца поблагодарить вас. Вы меня не забывали ни на секунду. Всё пытаетесь найти и познакомиться. Какие же вы нетерпеливые. Что же, я понимаю вас. Я бы тоже на вашем месте хотел познакомиться со мной. Просто представьте, если нам с вами так весело на расстоянии, что же будет, когда мы будем рядом? Спросите у Чарльза Харриса и Моники Брукс. Уверен, они хорошо провели со мной время. Ох, простите, они же мертвы. Всегда забываю об этом. Но как последний, кто с ними общался, уверяю вас, они были довольны. Но это не точно. Главное, что был доволен я. Не так ли?       Я увлекся. Опять. Знаете, мне стало немного грустно. Вы так хотите познакомиться со мной, что послали парня к мистеру Сэмюелю Дэвису. Я подумал, что это немного невежливо с вашей стороны. Слегка переходит личные границы. Так ведь сказали бы психологи? Как бы там ни было, душевно прошу соблюдать взаимоуважение и быть хоть немного воспитанными. Я ведь не отправляю к вам своих людей. Да, про моего сообщника вы уже знаете. Очень разочарован в нашей правоохранительной структуре.       Я долго думал, пытался оправдать вас, свою любимую семью, и у меня вышло простить. Правда, моя чистая душа не способна долго злиться. Вы гордитесь мной? Да, я тоже. Конечно, пришлось немного спустить пар. Думаю, вы меня поймете. На пути я встретил молодую пару. Они были такими милыми и веселыми. Я решил зарядиться их позитивом, ведь, вы, уважаемая семья, расстроили меня. Спасибо этим молодым ребятам. Они развлекли меня, как полагается. К слову, мне удалось вернуть вдохновение, и я написал новую картину. Смешав их кровь в одну палитру, я отдал должное их очаровательной любви. Красками их крови написана моя картина. Оцените, моя любимая семья. Этот сюрприз для вас. Не благодарите. И до скорой встречи. Мы ведь не прощаемся. Будете скучать в мое отсутствие? Не бойтесь. Я дам о себе знать очень скоро…» Лиз сжала кулак, прижав к губам, как только на экран вывели фото молодой пары. Девушка лежала на полу. Её горло было перерезано от уха до уха. Кровь растекалась по бетонному полу к сливному отверстию. Обе кисти были отрублены и находились в руках молодого парня. Он сидел рядом с ней, измазанный в крови, и, по всей видимости, не своей, ведь на нем ещё не было никаких следов увечий. На его щеках застыли слёзы, смешанные с багровой кровью. Скорее всего, снайпер, играя в очередную смертельную игру, заставил парня смотреть на то, как издевается над его девушкой, затем, по всей вероятности, сделал то же самое с ним самим. Хейли прикрыла лицо судорожно дрожащими руками, не в силах смотреть на экран. Она знала, кто это сделал. Она единственная, кто мог бы спасти этих людей. Из-за её сведений Блейк пришёл в ярость и сделал это в отместку ФБР. Это её вина. Это её вина! Вторым фото на экране была картина. Белое полотно и наброски багровыми красками, которые в этом случае были кровью. Снайпер изображал своих жертв, и больше деталей придал именно девушке, очертив красоту её лица и тело, покрытое лишь сухожильями, без кожи. У Лиз пересохло во рту, она хотела отвернуться, но заставляла себя смотреть на картину, которую нарисовал снайпер кровью своих жертв. Она смотрела, стиснув зубы, чувствуя, как ярость пылает в груди, и ненависть по отношению к этому чудовищу с трудом позволяла ей спокойно дышать. Хейли всё ещё не смотрела на экран. Она подняла взор к потолку, несколько раз моргнув, как только слёзы застыли в глазах. Она проклинала Блейка, но ещё больше себя, ведь даже сейчас, когда хотела встать с места и прокричать в голос имя кровожадного убийцы, продолжала смиренно молчать ради своей семьи. Рональд потёр подбородок, печально вздохнув и произнёс: — Наши люди пробили по серверам с какого имейла был послано письмо. Оно было послано с штата Вирджиния. Мы ведь помним, что в прошлый раз, когда он прислал видео с гибелью нашей покойной коллеги Моники Брукс, использовал технологии, чтобы скрыть своё место пребывания. Когда мы смогли найти его след, он уже испарился. Сейчас то же самое. Питер вскочил на ноги, уже явно даже не пытаясь сохранять свою фирменную сдержанность. Взмахнув указательным пальцем, он посмотрел на обе фотографии, которые были прикреплены к письму снайпера, и прошипел сквозь зубы: — Нельзя больше тянуть! Он знает, что у нас есть осведомитель. У нас последний шанс прикрыть его! Я задушу его своими руками! Питера колотило от ярости. Фото молодой пары напомнило ему то, что довелось увидеть, когда он переступил порог в дом отца и увидел изуродованное тело Чарльза Харриса, прибитое гвоздями к полу. Лиз бросила на Питера досадный взгляд. Она даже представить не могла, что он сейчас чувствовал. Он, наверное, больше всех заинтересован в поимке снайпера из-за личных побуждений. Этот психопат убил его отца. Питер очень волевой человек, если всё ещё мог достойно держаться. Лиз не уверена, что смогла бы так же. После письма снайпера Лиз, как никогда, испытывала тревогу за жизни мамы, Фрэнки и… Блейка. Каждого из этих людей она любила по-своему. Несмотря на их не самые гуманные отношения с Блейком, Лиз всё равно не хотела бы, чтобы он пострадал от рук такого психопата, как снайпер. Тревог насчёт отца почему-то было гораздо меньше. Однако он всё ещё её отец, и, если с ним что-то случится, она вряд ли спокойно это сможет пережить. — Ты прав. Нужно выходить, — уверенно бросил Рональд. — Мы поймаем этих ублюдков.

***

Спецназ окружил местность склада, который Дэвис использовал для хранения наркотиков. Отсюда исходили все самые крупные поставки по всей территории штата. Лиз находилась рядом с Питером в машине за углом от склада. Действующий агент, к которому была привязана стажер Хейли Ричардс, сейчас был задействован в спецоперации рядом со спецназом. Поэтому Хейли напросилась в компанию к Питеру и Лиз. Сидя на заднем сидении, она крепко прижала мокрые от холодного пота ладошки к коленям, судорожно осматриваясь по сторонам. Оценивая крыши невысоких зданий, окружающих территорию, Хейли боялась увидеть что-то, похожее на едва виднеющуюся снайперскую винтовку. Она признавала, что если бы Блейк и правда затаился, то точно сделал бы это, как всегда, мастерски, и увидеть его — миссия из ряда невыполнимых. Хейли прикрыла глаза и мысленно проговорила себе, пытаясь утешить мнимым позитивом: «Всё будет хорошо. Это чудовище будет за решёткой». Питер сделал очередной глоток колы и с грустью отметил, что на язык попали лишь последние несколько капель. Потрусив банку, он опустил её в кармашек на двери. Дурная привычка — пить колу на важных операциях. Таким образом он успокаивал волнение. Лиз же в такие моменты не могла ни есть, ни пить, скрестив руки на груди и нервно покусывая губы, она уставилась на небольшой вид, открывавшийся на склад, в любую секунду готовая броситься вперёд. Единственное, о чём она сейчас мечтала — это увидеть, как снайпера повалят на землю, заломят руки за спину и сомкнут наручники на его запястьях. Лишь на мгновение за всё время в засаде Лиз блаженно прикрыла глаза, представляя, какое удовольствие получит, когда наконец-то этого монстра поймают, и она сможет посмотреть в его глаза. Интересно, во взгляде таких психопатов, как он, есть хотя бы намёк на остатки человечности? Может ли такой человек хотя бы в чём-то быть хорошим? Такие, как он, вполне могут казаться добропорядочными людьми и производить неплохое впечатление на окружающих. Конечно, это всё обман. А замечают ли окружающие его люди какие-то признаки ненормальности в этом человеке? Мысль о том, что такое чудовище живет в Вашингтоне и ходит по тем же улицам среди мирного народа, бросала Лиз в ярость. В академии ФБР анализ поведения преступников был её любимой темой. Она презирала таких людей, как таинственный снайпер, но с удовольствием вскрыла бы его личность, просканировав его жизнь от самого рождения, чтобы выудить причины, которые повлияли на его злодеяния в настоящее время. Статистика говорит, что большая часть таких преступников приобрели психологические отклонения во время взросления. Семья, школа, общество, университет и множество других сфер жизни влияют на становление социопата. Конечно, этот диагноз может быть врождённым. И Лиз стало очень интересно, к какой категории относится такой кровожадный убийца, как снайпер. У неё чесались ладошки как можно быстрее поймать снайпера и выполнить две цели одновременно: закрыть за решётку серийного убийцу и покопаться в его мозгах, чтобы понять становление настолько жестокой личности. — Интересно, почему он стал таким, — в голос прошептала Лиз, открыв глаза. — Кто? Снайпер? — спросил Питер, оценив досадным взглядом Лиз, всё ещё опечаленный тем, что кола так быстро закончилась. — Да, — кивнула она. — Что зародило в нём желание убивать? Ведь должна быть причина. — Никаких причин нет, и быть не может. Он просто больной ублюдок, который заждался моих кулаков, — сделав паузу и вдоволь насладившись этой прекрасной картиной в своих мечтаниях, Питер продолжил: — Бить его я, конечно, не буду. Я не готов ради этого психа терять свой значок. — Есть причина, — словно и не слушая Питера, повторяла Лиз, мысленно продолжая копать мировые примеры серийных убийц и что стало следствием нарушения их психики. — Даже если есть, какое нам дело? Мы не психологи. Наше дело поймать его и отправить гнить за решётку. Честно, я соберу Бюро в ресторане, и мы выпьем вина за победу в этом деле. — Главное победить, — наконец подала голос Хейли с заднего сидения. — Мы поймаем его, — уверено проговорила Лиз. — У нас нет выхода. Я больше не могу видеть расчлененные трупы невинных людей. Питер сжал кулаки и, скривив губы в явном осуждении, проговорил: — Как жаль, что в штате Вашингтон отменили смертную казнь в две тысячи восемнадцатом году. Я бы посмотрел, как этот подонок поджарился на электрическом стуле. — Смертная казнь — это негуманно, — Лиз резко повернула голову в сторону Питера, слегка нахмурив брови: — По сути, правительство занимается таким же убийством, как и обвиняемый в преступлениях. — Значит, когда серийные убийцы живут, в то время, когда их жертвы в могилах — это гуманно? — Пребывание за решёткой — не жизнь. Это мука. Это наказание куда хуже, чем в считанные секунды умереть и освободиться от последствий своих злодеяний, — она снова посмотрела на склад, боясь упустить из виду даже малейшую деталь. — Я хочу, чтобы суд вынес самый правильный приговор для такого чудовища, как снайпер. На мой взгляд, это пожизненное заключение. Питер фыркнул, демонстрируя, что совершенно не согласен с её точной зрения, но посчитал, что продолжать спор будет невоспитанно с его стороны. Рация зашипела. Напряженный голос Рональда Додсона раздал команду: — Цель на месте. Всем подготовиться. Лиз выпрямилась, наблюдая за группой оперативных работников органов государственной безопасности. Они выстроились в колону и, притаившись, держали пальцы на курках. Питер покинул машину, махнув двоим стажерам следовать его примеру. Лиз крепко в руки взяла револьвер тридцать восьмого калибра и, прижавшись спиной к стене старого полуразрушенного здания, оценила взглядом территорию склада. Около главного входа стоял белый грузовик, в который грузчики поставляли пакеты с сахаром, в которые надежно были припрятаны наркотики. Около грузовика находились две машины. Чёрный Бентли и серая Ауди. Из первой машины вышел мужчина. Седоватый, среднего телосложения, в выглаженном костюме с шелковым галстуком темно-синего цвета и в чёрных солнцезащитных очках несмотря на вечер. Лиз прищурилась, наблюдая за ним. Он медленно прошагал к грузовику, взял в руки пакет с «сахаром», внимательно рассмотрел его со всех сторон и, бросив назад, кивнул, давая добро грузчику продолжить свою работу. По всей видимости, это и есть Сэмюель Дэвис. Этот мужчина в своей молодости славился рядом крупных преступлений, в том числе изнасилование и намеренное нанесение телесных повреждений. Видимо, к закату своей жизни он успокоился, если можно было бы так сказать, и в приоритет поставил только наркотический бизнес. Лиз в нетерпении нервно дергала ногой, уставившись на серую Ауди. Кто в этой машине? Дверь открылась. Лиз затаила дыхание, предвкушая увидеть снайпера. Это ведь может быть он? Конечно, может. Теряясь в собственных догадках, она сильнее сжала в руках револьвер. Лиз казалось, земля ушла из-под ног, когда из машины вышел молодой парень, полностью подходящий под описания снайпера: высокий брюнет, полностью обличённый в тёмную одежду. Питер и Хейли, округлив глаза, взглянули на Лиз. Всем троим показалось, что со спины этот парень кого-то напоминает. Лиз опустила руку, больше не имя сил выдерживать тяжесть оружия, когда тело резко стало ватным. Ей на мгновение показалось, что этот парень похож на… Блейка. — Лиз, — прошептал Питер, предположив то же самое. — Нет, — её голос содрогнулся. — Это ошибка. Просто похожий типаж. Питер не был в этом уверен. Он снова посмотрел на брюнета, который стоял рядом с Дэвисом, что-то обсуждая. Затем молодой парень что-то передал собеседнику, оглядываясь по сторонам. То, что это был согнутый в несколько частей лоскут бумаги, стало понятно, когда Сэмюель развернул его и, прочитав текст, нахмурившись, посмотрел на парня. На парня, который был слишком сильно похож на Блейка Монтейла. Лиз проглотила застывший в горле ком, который мешал дышать. Она приложила руку к груди, понимая, что это не помогло и воздух не попадал в лёгкие. Прислонившись плечом к кирпичной стене, чтобы не свалится с ног, Лиз открыла рот, пытаясь глубоко вдохнуть и прогнать прочь, нападение очередной панической атаки. — Лиз, — Хейли грустно поджала губы, сейчас искренне сопереживая Лиз, ведь прекрасно понимала, каково узнать правду. — Ты в порядке? Хейли сделала шаг ближе, чтобы утешительно коснуться плеча подруги, но Лиз резко вытянула перед собой руку, жестом показывая не подходить. Ей нужен был воздух, и близкое присутствие кого-то только помешает этому. Тем более она всё ещё не верила в то, что тот парень Блейк. Они ведь находятся на довольно большом расстоянии, и то, что молодой человек рядом с Дэвисом со спины напоминает её брата, абсолютно ничего не значит. В Америке сто шестьдесят пять миллионов мужчин. И схожести во внешности встречаются чуть ли не на каждом шагу. — Всё хорошо, — ответила она и, мысленно придав себе бодрости после вполне логичного аргумента, снова уверено сжала оружие в руках. — Даже не предполагайте, что тот человек мой брат. Это не он. Понятно? Питер и Хейли переглянулись и с сожалением в глазах оценили Лиз взглядом. Хейли знала правду, а Питер в свою очередь совсем бы не удивился, если бы Блейк Монтейл был преступником. Сигнал по рации передал, что всем нужно приготовиться. Питер подошёл ближе, прислонившись спиной к столбу дерева, держа палец на курке. Хейли, взбодрившись от мысли, что Блейка таки поймают, прикусила губу, чтобы сдержать радостную улыбку. Лишь Лиз стояла и всё ещё, как завороженная, смотрела на парня, надеясь, что это не то, о чём она сначала подумала. Парень, которого негласно окрестили снайпером, отошёл от Дэвиса и медленно направился от здания, кажется, собираясь уходить. Все посмотрели на Рональда Додсона, который стоял чуть дальше, около остальных агентов ФБР. Он поднял руку, выпрямив два пальца, указывая быть готовыми, и резко направил их в сторону склада. Спецназ первым ринулся на территорию транспортировки наркотиков в грузовик. Агенты ФБР — за ними. Грузчики прямо на месте бросали паркеты с «сахаром» и разбегались в разные стороны, словно мурашки. Дэвис, уставившись на десятки пушек, направленных в его сторону, сделал несколько резких шагов назад, но затем остановился, медленно подняв руки вверх, чтобы ему прямо здесь не продырявили голову. Дэвис был небольшой мишенью по сравнению со снайпером, которого каждый из Бюро хотел поймать лично. Особенно Питер. По его мнению, он был первым, кто заслуживал засадить этого подонка за решётку. Парень, который, по всей видимости, и был тем человеком, которого они искали уже полгода, бросился в бега. Лиз не знала, что может бежать так быстро. Сердце выскакивало из груди в предвкушении того, что она увидит, когда поймают их столь долгожданного беглеца. Она замедлилась, позволяя Питеру самостоятельно догнать снайпера, который, пробежав старые постройки, выбрался на пустое сухое от солнца поле, редко засаженное деревьями. Это было не самое правильное решение. Остановившись, Питер прицелился и в долю секунды сдержал себя, чтобы не пустить пулю в жизненно важные точки на спине снайпера. Сдвинув прицел на несколько дюймов, он выстрелил, пулей счесав беглецу плечо. Парень, схватился за рану другой рукой и, замедлившись на мгновение, всё ещё продолжал совершать побег от правоохранительных органов. Лиз, услышав выстрел, замерла, на мгновение затаив дыхание. После секундной паузы она снова, словно обезумевшая, бросилась вслед за подозреваемым и Питером, который пустил в него пулю. Он не должен был стрелять! Хейли старалась находиться позади Лиз. Она не спешила догнать Блейка, ведь пересекаться взглядом с этим человеком было бы сейчас не очень разумно. В гневе он вполне может рассказать её коллегам, что она знала всё о том, кем является тот самый таинственный снайпер, и сотрудничала с ним, выдавая конфиденциальную информацию. В таком случае, её попросту могут принять за соучастницу, и её ждёт соседняя тюрьма, но женская. Лиз замедлилась, наблюдая за тем, как Питер бросился, словно дикий зверь, на беглеца, заваливая его на землю. Тот, пытаясь дать отпор, из-за ранения оказался слабее. Лиз до боли в зубах сжала челюсть, чувствуя, как тело сотрясается от страха. Она так уверенно говорила коллегам, что этот парень не является её братом, но, когда от правды её разделяли считанные секунды, потеряла все остатки былой уверенности. Она едва могла держать в руках оружие. Тело ослабло, стало ватным, потерявшим все силы. Машинально ступив ещё ближе, Лиз втянула в лёгкие воздух и с трудом выдохнула, снова чувствуя нарастающую панику. Остановившись, она дождалась, когда Питер застегнет наручники на запястьях подозреваемого. Затем, поднявшись на ноги, Питер силой заставил встать с земли возможного снайпера. Повернув его лицом к Лиз и медленно плетущейся позади Хейли с остальными агентами ФБР, Питер расплылся в блаженной улыбке. Лиз казалось, что сердце, которое бешено колотилось всё это время, остановилось. Она посмотрела на парня, крепко зажмурив глаза и прерывисто выдыхая воздух. Хейли открыла рот, остановившись на месте, даже не подходя к Питеру, который удерживал снайпера с довольным лицом, словно он только что выиграл миллиард долларов. Оценив потерянным взглядом того, кого они поймали, Хейли отрицательно помотала головой. Это не Блейк. Это не он… Не Блейк! Лиз на мгновение подняла глаза к небу и, несколько раз моргнув, пыталась сдержать улыбку. Она ведь знала правду, почему тогда придала сомнению собственную уверенность, на какое-то мгновение подумав, что снайпером является Блейк? Какой глупостью было даже задуматься об этом. Лиз посмотрела на парня, которого удерживал Питер. Высокий брюнет — всё, как описывал Мэтью. Он и правда со спины чем-то был похож на её брата, но, как и стоило ожидать, схожий типаж ввёл их всех в заблуждение. Как вообще можно было подумать на Блейка, если в момент, когда появился снайпер, её брат был в Афганистане? — Я же говорила, что это не он, — прошептала себе под нос Лиз, и, кажется, она была ещё более довольна поимкой этого человека, чем Питер. Только когда прошло достаточно времени, и все уже собрались около них, Лиз смогла очнуться от собственных размышлений, и мысль о том, что они поймали снайпера, наконец-то, словно лампочка, загорелась в голове. Она резко подняла взгляд, изучая лицо человека, которого Питер держал за обе руки, замкнутые за спиной с такой силой, словно он пытался их сломать. Это первое крупное дело, в котором она имела честь участвовать. Ещё и превосходная победа над кровожадным преступником, который безжалостно проливал кровь невинных на территории столицы, и, насколько известно, несколько месяцев назад совершал убийства в других штатах, сделав своё дело федеральным. Вашингтон стал для снайпера городом, в котором он совершил наибольшее количество убийств. По предварительным данным, их число составляло около пятидесяти двух человек в одном лишь городе. И это только официальные данные. Большинство серийных убийц имеет особенный почерк совершения преступлений, который они повторяют из раза в раз. Например, дело, которое она изучала в академии ФБР о насильнике Лиаме Ховарде. Он проскальзывал в дом женщин, привязывал, насиловал и перерезал горло. Все его злодеяния всегда имели такой характер, по этой причине понять, скольких людей убил именно он, можно было сразу. Снайпер же был куда более разнообразным в совершении убийств, применяя для этого иногда винтовку для быстрых убийств, а иногда делал это долго и мучительно, расчленяя своих жертв ещё при жизни, а не после их смерти. Одно отличительное качество, которое в нём было — это картины кровью своих жертв. Это он делал каждый раз после длительных убийств и оставлял на месте преступления, вероятно, чтобы все знали, чьих рук это дело, тем самым делая себя знаменитым среди организованных серийных убийц. Есть вариант, что убивал он гораздо больше людей, чем сам же показал правоохранительным органам. Лиз остановилась, скрестив руки на груди, оценивая взглядом молодого парня, которого подвели к полицейской машине. Она взглянула на его лицо, пытаясь найти ответы на вопросы, которые её мучали до его захвата. Что в глазах таких бесчеловечных людей, как он? Она прищурилась, изучая его потерянный взгляд. Он казался испуганным и совсем не походил на тот портрет, который она вообразила у себя в голове, представляя таинственного снайпера. — Это не я, говорю же вам! Вы взяли не того! — повторял из раза в раз парень, которого прижали животом к капоту, проверяя надежность наручников на его запястьях. — Послушайте же меня! П-пожалуйста! — Мы послушаем тебя, — проговорил Питер, всё ещё не в силах избавиться от глупой улыбки. — Обязательно послушаем, когда засадим за решётку, подонок. — Агент Харрис! — прозвучал строгий голос Рональда Додсона. — Держите себя в руках и вспомните, пожалуйста, устав. Вы не имеете права так говорить с подозреваемым. Если вас одолевают личные мотивы, немедленно снимите себя с этого дела! С лица Питера исчезла улыбка. Он виновато опустил голову, не выдержав обвиняющий взгляд мистера Додсона. Лиз посмотрела на другую отъезжающую полицейскую машину, в которой на заднем сидении находился арестованный Сэмюель Дэвис. Несколько грузчиков, которых получилось поймать, провели в другие машины. Питер уже куда осторожней поднял с капота задержанного, просверлив в нём дырку ненавистным взглядом, в то время как молодой парень панически окинул его взглядом. — Это не я, — прошептал молодой человек, смотря щенячьими глазами на Питера. — Ко мне на улице подошёл какой-то тип, он заставил меня. Он… Парень в миг замолк. Питер широко округлил глаза, заметив ручеёк крови, стекший из лба по переносице задержанного. Тот открыл рот и медленно склонился назад, и рухнул бы всем телом на спину, если бы Питер не придержал его. Аккуратно посадив парня на землю, Питер прокричал: — Всем в здание! Лиз на секунду опешила, с ужасом уставившись на парня, которого они поймали. Он лежал на земле с открытыми глазами, а кровь из его головы пропитывала сухую землю. Едва опомнившись, она исполнила приказ, бросившись в склад Самюэля Дэвиса. Дальнейшего обстрела не последовало, хотя снайпер имел время на то, чтобы застрелить ещё кого-то. Вероятно, его целью был только этот парень, который, по всей видимости, был лишь очередной его жертвой. — Чёрт возьми! — рявкнул Рональд Додсон, стукнув ногой по мешкам с «сахаром», как только дверь за ними закрылась, и они сбежали с открытой местности. — Немедленно вызывайте остальных и прочешите каждую высотку в округе! Этот подонок пронюхал наши планы и отправил подставного «себя»! Будь проклято! Питер, протирая лицо ладонями, нервно ходил с одной стороны в другую, едва сдерживая себя, чтобы прямо при начальстве не выругаться в голос. Лиз тяжело выдохнула воздух, грустно поджав губы. Радость поимке столь страшного человека и победе ФБР продлилась не долго. Их попросту провели. Она лишь шокировано помотала головой, не в силах в это поверить. — Зачем он застрелил его? Ему было бы выгодно, чтобы мы засадили невиновного, и он избежал наказания! — пробурчал Питер, уставившись на Рональда. — Чем руководствуется это чудовище?! — Он бы так и сделал, если бы не планировал дальше убивать, — выдвинула свои предположения Лиз. — Но он знает, что будет дальше убивать невинных в своем стиле, и мы всё равно поймем, что посадили не того. Значит, он просто показал нам, что данные о его внешности, которые мы получили, теперь нам не пригодятся. Он показал, что в любой момент подкинет нам очередную подобную наживку. Хейли стояла в стороне от всех, искусав все ногти, мысленно предполагая, что будет дальше. Она дала сведения Блейку о том, что ему лучше встретиться с Дэвисом и найти лазутчика из ФБР. Он, значит, понял, что это была уловка. Либо просто решил проверить её и отправить поддельного снайпера, внешне схожего с тем, которого описал Мэтью. Всё это означает лишь, то, что она не прошла проверку. И теперь Блейк, скорее всего, захочет отомстить… Хейли на мгновение перестала дышать, с ужасом в глазах подняв голову, как только понимание неминуемой участи, словно гром с ясного неба, больно ударило в голову. Он убьет её родителей! — Мне нужно уйти! — резко выпалила Хейли, словно ураган, бросившись к двери. — Куда? Стоять! Агент Ричардс! — прокричал Рональд Додсон, бросившись за ней. — Территория ещё не проверена! Немедленно вернитесь в убежище! Рональд Додсон остановился около двери, не смея выходить из здания, провожая взглядом девушку, которая на всех парах мчалась прочь. — Что не так с этой девчонкой? — прокричал Рональд, эмоционально взмахнув руками. Лиз и Питер обменялись удивлёнными взглядами, не понимая, что произошло и куда столь резко умчалась Хейли. Лиз провела рукой по лбу, пытаясь вразумить, что произошло за последние полчаса. Она устало вздохнула, на несколько секунд прикрыв глаза. Спецоперация по поимке Дэвиса удалась, но не он был главной целью. Снайпер же каким-то образом избежал той же участи, пронюхав что-то неладное. Возможно, Дэвис всё-таки разговорится на допросе, и они выудят у него имя снайпера… Надавив на некоторые точки, это вполне можно будет сделать. Нельзя отчаиваться. Они обязаны поймать монстра, который безжалостно лишает людей жизни. Обязаны! Лиз задумалась о странном поведении Хейли. Куда сорвалась? Куда так поспешно убежала, словно у неё дом горит? Даже если бы горел, разве можно подвергать себя риску и броситься на открытую местность, которую в любой момент может обстрелять снайпер? — Слушаю! — не в силах быть сдержанным, Рональд ответил на звонок. Долго слушая, что говорят на том конце провода, Рональд устало опустил голову к бетонному полу, затем ответил собеседнику: — Отправьте мне на почту. Отключив вызов, Рональд возобновил ходьбу из стороны в сторону, не промолвив ни слова. — Что случилось, отец? — тревожно проговорила Лиз, затем, опомнившись, формально поправила себя: — Мистер Додсон. — Снайпер отправил нам сообщение. Жду копию. Лиз растерянно забегала глазами по складу, с ужасом предвкушая, что этот монстр прикрепит новые фото трупов. Она не могла даже мысленно назвать снайпера человеком. Это зверь. Как можно быть настолько жестоким? Сколько кровожадности в этом существе? Однократный звон прозвучал на телефоне, уведомляя о новом сообщении. Рональд быстро ткнул большим пальцем на письмо и, прочистив горло, в голос зачитал содержимое: — Опять вы совершили оплошность. Я так надеялся, что мы подружимся, но вы оказались такими недружелюбными. Мне обидно. Правда, — Рональд сделал паузу, не в силах читать послание снайпера, но усилиями воли заставил себя продолжить: — Если вы узнали мои минимальные внешние характеристики, я буду отправлять вам хоть каждый день похожих и убивать. Это даже интересно. Сотрём с лица земли всех высоких молодых брюнетов. Забавно. Спасибо за идею. Кто будет следующим? Может, взять кого-то из вас? Ведь скучно, наверное, смотреть на гибель незнакомца. Молодой парнишка из отела кадров ФБР? Джексон Скотт его зовут? Вполне похож на меня, со слов вашего лазутчика. Не так ли? Или сын Рональда Додсона? Блейк? Тоже похож, кажется. Или я выберу ещё кого-то. Знаете, у меня большой выбор, и я счастлив. А ещё вопрос: вы уверены, что ваш осведомитель говорит правду? Вдруг, он мой сообщник? А может, и нет. Я бы не стал водиться с одним из вас. А может, и стал бы. Сложные вопросы. Ладно, хорошего вам дня, моя любимая семья. Лиз застыла на месте, словно её облили ледяной водой, и она превратилась в заснеженную статую. После того, как снайпер упомянул Блейка в качестве своей возможной жертвы, она перестала дышать, уставившись в одну точку на стене. — Элизабет! — в который раз повторил её имя Рональд, но Лиз услышала его не сразу. — Позвони Блейку и предупреди о возможной опасности. Питер, ты звони Джэксону Скотту. Предупредите всех в Бюро, кто может быть минимально похож на характеристики, которые мы получили от Мэтью. Лиз дрожащими руками достала телефон из кармана, набрав контакт Блейка, и крепко прижала телефон к уху. На том конце провода прозвучали устрашающие слова, полностью сбившие её с ног: «Абонент недоступен…». Телефон выпал из рук, с грохотом упав на пол. Сердце на несколько секунд, казалось, остановилось, и в голову пришла ужасная мысль о том, что Блейк может быть следующей жертвой снайпера…