До большого взрыва

Их связывали видеоигры. Общие обеды. Чтение манги или западных комиксов. Иногда они молча смотрели телевизор, а в хорошую погоду поднимались на крышу и, игнорируя внезапно разбушевавшийся ветер, отслеживали передвижения облаков. Иногда те сталкивались, после чего либо смешивались в большую фигуру, либо распадались на мелкие частички. — Также и с людьми, — начинает Изуку. — Мм? — С некоторыми людьми все проходит косо и криво, и в вас обоих что-то будто ломается… Но с некоторыми, — в тот день он впервые взял Бакуго за руку, — с некоторыми вам так хорошо и комфортно… Несмотря ни на что. И со временем вы становитесь чем-то большим. Все еще два маленьких облака, но теперь уже вы заодно. Скользите по небесной глади, толком не зная, что ждет вас дальше. В этот вечер Бакуго отлучился раньше, чтобы записать произошедшее. Красивый день в компании еще более красивого юноши, который даже не представляет, насколько он прекрасен. К черту всю эту лабуду с облаками — когда он рядом. Для Кацуки стоит больших трудов, чтобы не «пялиться», хотя, на деле, со стороны создается впечатление, что ему даже не хочется смотреть. Но это не так. Мидория притягивает к себе магнитом, и для того, чтобы пробудить в Кацуки внимание, ему не нужно говорить, даже играть на фортепиано или петь. Нужно просто быть рядом: застыть в дверном проеме, в паре метров, от светловолосого, столкнуться ненарочно утром в коридоре, пожелать хорошего дня или просто взять его за руку. Будь Изуку более уверенным в себе, он бы не сомневался. Он бы обратил внимание на учащение пульса и неловкие взгляды, которые даже с учетом скованного контроля длились «дольше, чем нужно». Но, возможно, он и так все знал, в противном случае он бы даже не предположил, что они могут «встречаться». Да, встречались. Даже больше — жили вместе и совершенно не были смущены тишиной. Комфорт в молчании дорогого стоит. — Возможно, оно к лучшему, — как-то признается Бакуго Киришиме. — Что именно? — Что мы познакомились с ним уже после. Прежний я ему бы не понравился. — Ты… Говоришь ужасные вещи, — обеспокоенно восклицает Эйджиро, отвлекаясь от игры и тут же теряя несколько очков здоровья. — Я был токсичным ушлепком, не ценил людей, зависел от риска и вечно впутывался в передряги. Может, я в целом все это заслужил… — пауза повисает над головами парней и не спешит рассеяться. — Да, я стал жалкой тенью себя из прошлого, — он хмыкает себе под нос, — но это лучше, чем было. — Так бы и вдарил тебе. — Ну а что, разве я не прав? — Я бы многое отдал, чтобы увидеть старого тебя. Живого, эмоционального, не боящегося выражать свой гнев и недовольство — Бакуго был яркой вспышкой, взрывом, который озарял своим светом все вокруг, периодически затягивая других собственным хаосом. Но он не был антагонистом, как ему казалось. Всего лишь неопытный подросток, который вопреки всему нравился своим одноклассникам. Все понимали: парень не со зла, да и в большинстве случаев его высказывания не переходили грань с юмором. Тем не менее Бакуго из настоящего демонизировал свою прошлую версию: чтобы случившееся можно было назвать наказанием, «карой небес». Чтобы все не казалось совершенно бессмысленным актом насилия, которого юноша совершенно точно не заслуживал. Подростки — сложные, неопытные существа, и, оглядываясь назад, людям из прошлого многое можно простить. Да, немного мудаковатости, но Кацуки никогда не травил других. В половине случаев защищался и отстаивал свои границы, когда те нарушались, перед учителями и недоброжелателями, в другой половине — вел коммуникацию все с той же резкостью и режущей прямолинейностью, вперемешку с колкими шутками на грани фола. Сейчас же Бакуго потерял этот «задор», вместе с тем потеряв свое окружение, но что еще хуже — себя самого. Злость — то свойство, которое покинуло Кацуки, и это определенно не перемены к лучшему. Он застыл на месте, свалился в ловушку паука и совершенно не желал сопротивляться происходящему. Бей или беги, но в случае с насилием — часто эти реакции подменяются замиранием. Застыть на месте, не двигаться и представить, что происходящее — сон, фильм, иллюзия. Что угодно, но только не реальность, не твоя жизнь. Тогда в голове Бакуго белым озером разлился туман, а после, на замену белоснежным облакам пришли тучи, которые все больше сгущались, пока лазурное небо не превратилось в отравляющий гарью купол.