До большого взрыва

— Ты будешь что-нибудь? Я голоден, как слон! — Изуку любит поздние ужины. Готовить в полночь, в три ночи, да хоть в пять утра — пританцовывая и напевая что-то себе под нос. Иногда это что-то простое: омлет или куриные сэндвичи с сыром, домашняя пицца или самодельные роллы, иногда — торты с жирным кремом и разноцветной посыпкой. Кацуки сдержанно улыбается. Как ему можно отказать? — Ты вообще сегодня ел? — Да, на завтрак я ел салат, — честно признается Бакуго, пожимая плечами, и тут же ловит шутливо-журящий взгляд. — Не заставляй меня заставлять тебя есть, молодой человек, — и снова та-самая-улыбка, которая не берет в заложники — пронзает молнией и уничтожает. В лучшем из смыслов. — Хорошо, я буду то же, что и ты, — внезапно легко соглашается светловолосый, пытаясь засунуть дискомфорт куда подальше. — Как тренировка? — Нормально. — В последнее время ты что-то зачастил. Метишь в бодибилдеры? — Ха, нет. Просто… Так бывает. Бывает, когда ненавидишь каждый сантиметр своего тела и стремишься сжечь лист салата, который непременно был «лишним». — Я не очень разбираюсь в этом всем, но думаю, перерывы — это важно. А то можно навредить себе. — Теперь ты звучишь, как Киришима, — хмыкает Кацуки. Он старается подыгрывать и звучать непринужденно, но тема еды и тренировок — последнее, что он хотел бы обсуждать со своим молодым человеком. С кем угодно, если начистоту. — Не хочешь устроить выходной? От всего? Я не предлагаю ехать куда-то: учеба, сам понимаешь, — Изуку стучит столовыми приборами, каким-то образом успевая следить за кофе и накрывать на стол. — Можем просто сходить куда-нибудь, а потом устроить кино-вечер. — Мы и так каждый день его устраиваем. — Ну, запойный просмотр сериалов — это другое. А так, найти какой-то качественный фильм, заказать попкорн и пиццу. Или запеченные суши? Как думаешь? А сходить можно в картинную галерею или на выставку или… В парк аттракционов. — Звучит… Неплохо, — отвечает и откашливается. Они медленно плывут по залам, разглядывая картины современных художников. Изуку быстро наскучивает, и они без слов понимают друг друга: нужно сменить обстановку. Затем короткая прогулка по парку, по пути к следующему пункту их маршрута. Изуку останавливается перед крутящейся дверью, ведущей в торговый центр, и вопросительно смотрит на Бакуго. — Знаю, ты не любишь ТЦ, но я вспомнил, что мне нужно кое-что купить. Это от силы займет полчаса. — Окей. Поднимаются на эскалаторе на третий этаж и заходят в книжный. Изуку любит читать художественную литературу: от любовных романов до ужасающих своей детальностью детективов. Он страстно расхваливает какого-то современного писателя, который «мастерски вырисовывает словами персонажей и пейзажи». Изуку не обманул — пятнадцать минут, и вот они снова в своем маленьком путешествии, спешат в местный зоопарк. — Вообще, не люблю зоопарки, — подмечает Мидория. — Но я подумал, может, тебе понравится. — Последний раз я лицезрел животных в клетках лет десять назад, — хмыкает Бакуго, ожидая, пока сладкая вата Мидории будет готова. — Это было… Не так уж и плохо, — Мидория улыбается, прикрывая от удовольствия глаза. Сладкая вата, по его мнению, — лучшее, что можно найти в зоопарках. — Помню, я был шокирован, когда впервые увидел жирафов. Они такие… огромные! — восклицает Мидория, и тут же теряет десяток лет. Детский восторг замирает на его лице. Он вскидывает руками и следует за Бакуго, к клеткам с птицами. — И все же мне всегда грустно, когда я вижу решетки клеток. — Если включить режим философа, — Кацуки старается быть более общительным, чем обычно, и это греет душу его компаньону, — то мы мало чем от них отличается. — Грустный взгляд карих глаз направлен на павлина, распушившего хвост и недовольно наблюдавшего за очередной группой зрителей. Бакуго касается клетки и проводит рукой вниз, опуская взгляд на кормушку. — Сидим в своих бетонных коробках, спим, едим, играем по правилам общества… Только вот, вдобавок ко всему, нам приходится самим платить за еду и жилье. — Кацуки, ты всегда был таким пессимистом? — внезапно серьезнеет Изуку, и вопрос выбивает его спутника из колеи. — Я бы поспорил с выбором слов. Не пессимист. Это просто так, как оно есть. — Но все не может быть настолько печально. Есть и хорошее, — Изуку смелеет и берет Кацуки за руку, и тот тут же ее одергивает, боясь реакции окружающих. Изуку не нужно объяснять дважды. Общество все еще осуждает однополые отношения. Поэтому он проглатывает обиду и переводит взгляд на павлина. — В этом мире много несправедливости, — подмечает Изуку, расправляясь с половиной порции ваты. — Но зато у нас есть любовь. Не говоря уже о маленьких вещах, которые делают нас счастливыми. Например, для меня — это игра на пианино и готовка. Моя будущая профессия. Уверен, и у тебя есть такое.