Тринадцатое февраля 1939 года. Девятнадцать суток до распада колец.
Понедельник — день тяжёлый; изрядно уставший за воскресенье, Джозеф спал без задних ног. Начало новой недели на Айр-Супплине обещало быть насыщенным. Перемены дали о себе знать за завтраком — Логгинс и Мессина сообщили молодым людям, куда они пойдут тренироваться сегодня. К семи утра их ждут в северо-восточной части острова, на башнях с канатами. Джозеф примерно понял, где это, но цель задания для него была неясна, и когда Рина понимающе кивнула, выходя из-за стола, он только спросил: — Башни с канатами? Мы взбираться по ним будем? — ДжоДжо, ты болван, — вздохнула Рина. — Как ты меня назвала?! Цеппели не стала отвечать на недовольный возглас ДжоДжо. — Суть башен с канатами в том, что они протянуты между их вершинами, а не привязаны к ним! Это задание на концентрацию и равновесие. — Значит, теперь мы акробаты, — пошутил Джозеф. — Мы всё и сразу: и акробаты, и солдаты, и пловцы. Но, прежде всего — команда, так что не облажайся, и я тоже постараюсь. — К чему ты про команду? — Я примерно догадываюсь, что мы будем там делать, — загадочно ответила Рина. Пока ребята шли к башням, ДжоДжо внезапно осознал, что эти исполинские сооружения стоят недалеко от песчаной отмели, а он их не замечал. Джозеф огляделся вокруг. Рядом с ним спокойная и собранная Рина, для которой всё это не в новинку. Сами они стоят на светлой дорожке, одной из ответвлений внутреннего круга острова. Другие дорожки ведут к поместью и каретному сараю — это на запад; пара дорожек идут к северной стороне, и то, к чему они ведут, скрывается за плотно пристроенными друг к другу романскими сооружениями. Дальше идут ещё дорожки на северо-восток и восток — сейчас они находятся здесь и подходят к одной из башен. Восточная часть очень даже приятная: тут нет плотной застройки — просто башни с канатами, обширный газон и песчаная отмель. На южной части Айр-Супплины тоже есть застройка, более поздняя, в готическом стиле — именно этой стороной остров показался Джозефу, когда он сошёл с катера на небольшой пристани. «Интересное место! Стоит изучить всё это на досуге, заодно разогреться и потренироваться для себя, пока Рина в ус не дует». Тем временем Цезарина не без труда открыла тяжёлую деревянную дверь с большими железными клёпками и встала, придерживая её: — Гости вперёд! — лукаво произнесла девушка, задумывая пошутить над юношей. ДжоДжо просёк не самые благие намерения Рины, встал лицом к ней и изобразил приглашающий жест: — Нет уж, сначала дамы! — Сначала старшие! — из ниоткуда взялся Мессина и уверенно прошагал дальше на винтовую лестницу; за ним с таким же уверенным видом прошёл Логгинс. ДжоДжо и Рина проводили наставников многозначительным взглядом, после чего попытались зайти в проём одновременно и чуть не застряли, покрывая друг друга проклятиями. В итоге все-таки разошлись и, поднимаясь по лестнице, обиженно потирали и разминали ушибленные в момент стычки места. Конечно, не всегда из них выходит хорошая команда. Когда ребята наконец добрели до люка на крышу башни и выбрались на свежий воздух, им открылся удивительный вид на крыши острова, простирающееся на километры тёмное море и постепенно зажигающиеся огни утренней Венеции. После длительного подъёма по винтовой лестнице у Джозефа и Рины закружились головы, и ДжоДжо, заглядевшись на морские просторы, чуть было не схватился за лицо в попытках задержать рвотные позывы. Однако, настоящие лётчики не знают проблем с вестибулярным аппаратом, поэтому юноша постарался выровнять дыхание и сфокусировать внимание на куске суши, твёрдо стоящем под ним. Рине, выросшей в приморском городе, с головой было попроще, и глоток прохладного ветра, более сильного на высоте, быстро привёл её в порядок. Честно говоря, Джозефа впервые за всё это время обуял сильный страх, и именно в тот момент, когда пришла пора опробовать баланс на канате. Он, конечно, ловкач, но надеяться было почти не на что. Мощь его тела преобладала над гибкостью и лёгкостью, и если эту разницу в бою на земной тверди можно было нивелировать с помощью хитрых уловок и сильной атаки, то при выполнении задания на большой высоте, при этом стоя на канате — ситуация усложнялась. «Ну, я сам попросил», — храбрясь, подумал собирающийся с духом ДжоДжо. Цезарина с большей уверенностью встала на канат справа, и у её полусапожек из крашеной кожи заискрил притягивающий хамон. Раскинув руки по сторонам, она сделала ловкий прыжок, проверяясь на точность и баланс при приземлении. Выглядело страшновато, но Джозеф пообещал себе, что станет лучше неё во всём, потому отступать или отпираться — самое позорное, на что он мог сейчас решиться; сконцентрировав сильный импульс притягивающего хамона в ступнях, он сделал первый шаг на толстый, но не внушающий спокойствия канат. Рина обратила внимание на нерешительность своего соратника. — ДжоДжо, ты никогда не имел дело с гимнастическими снарядами? — оглядев картину маслом из неуверенных шагов юноши, девушка сделала вывод. — Я что, похож на гимнаста или атлета какого? — Вообще-то, да, — скептично улыбнулась Рина, оглядывая мускулистое тело юноши. Будь она с ним более раскованной, могла бы и присвистнуть. — Это всё заслуга моего учителя физкультуры и тренажёров. Ну, и бабушкиных выездов в Бат, конечно. — Пусть так. — Вновь настал тот момент, когда Джозеф нуждался в её содействии; у Цеппели уже был хороший совет союзнику. — Если ты боишься соскользнуть, не удержаться, упасть и умереть в муках, просто вспомни: в тебе почти центнер массы, и если ты не нарушишь баланс, концентрируя хамон в нужных точках, то проблем не будет. Ты останешься крепко стоять на ненадёжной опоре, придавленный равномерно распределённым по разные стороны каната весом. Что-то подобное я читала об одном монументе в России — гранитный монолит высотой двадцать шесть метров не прикреплён к своему постаменту, но держится за счёт собственной силы тяжести. — Ладно, я постараюсь! Последующие шаги по канату были сделаны куда твёрже, а на лице у юноши засветилась уверенная улыбка; горящий стремлением взгляд направлен вперёд, на противоположную башню. Рина осталась довольна таким откликом ДжоДжо и продолжила следить за его успехами, не забывая и о собственной координации. Логгинс и Мессина, увидев учеников, успешно разминающихся на середине канатов, сами вступили на грозящий сбросить вниз снаряд. Годы практики с почтенным учителем из Венето, одним из немногих, кто уцелел и сохранил заветы клана хамона, дали о себе знать: наставники без каких-либо колебаний вышли на канаты, всё так же держа руки сложенными под грудью. Логгинс встал напротив ДжоДжо, Мессина — напротив Рины. Наставники сами выбрали учеников, которых будут курировать отдельно, на основе личной заинтересованности в их потенциале. — Как вижу, вы уже осваиваете новую тренировочную площадку, — заметил Логгинс. — Следующие две-три недели вы будете частенько появляться здесь, помимо других мест на острове, отделённых Синьорой под вашу подготовку. — Теперь тренировки будут разными изо дня в день — мы действуем в зажатых сроках, — продолжил Мессина. — Сегодняшняя тренировка, как вы сами догадались, рассчитана на равновесие. Способность контролировать распределение веса по площади опоры очень важна для бойца, это значительно влияет на качество боевой стойки и технику боя в разных условиях. Сегодня мы посмотрим на вашу координацию… И на всё то, чему вас уже научила Синьора! Джозеф слегка сконфузился, но моментально встал в стойку вслед за Риной. У него даже нет никакой стратегии против наставников! Логгинс заломает его раньше, чем он предпримет что-либо. Но потом… — Постойте-ка, вы ведь даже не собираетесь с нами драться! Даже в стойку не встали! — воскликнул ДжоДжо. — Рина, ты дура, раз заставила меня подумать, что мы будем вместе драться с наставниками! — С каких пор у меня пропало право делать ошибки?! — взъелась Рина. Логгинс усмехнулся. Джозеф очень наблюдателен! — И то правда. Это — обычная тренировка, под конец недели здесь же состоится следующий тренировочный бой. — Но из стойки вы зря вышли! — отметил Мессина. — За работу, ребята! Оказалось, стойка ДжоДжо только на пути к идеалу, которого он должен достичь, а Цезарина недостаточно крепко стоит на опоре, из-за чего скорость атаки и концентрация на ней снижалась. За время тренировок эти изъяны постепенно сгладятся, да и во время нынешнего занятия успехи уже были видны. Однако, ошибок было не избежать. На оттачивании атак с выпадом поначалу всё шло вполне неплохо: у Джозефа уже дошло до автоматизма правильное изменение положения рук с учётом рационального распределения веса на ноги; удар уже был правильно поставлен. В технике Цеппели тоже заметны успехи — выученные годами ранее движения постепенно доводятся до ума, повторяются прошлые достижения и виден потенциал новых. — …Два! Три! Четыре! — весело отсчитывали удары в воздух наставники. — Ещё пару подходов — и следующее задание! Обратив внимание на заявление Логгинса и Мессины, Рина немного отвлеклась, из-за чего следующие два удара вышли заметно слабее. От ДжоДжо эта мелочь не скрылась: — Если будешь так отвлекаться, долго на поле брани не простоишь! Рину это замечание задело прямо по пресловутому самолюбию воина, которое лучше не стоит затрагивать. Кровь прилила к лицу раздражённой Цезарины, девушка сделала бо́льший упор на левую ногу, с большей силой выбрасывая правую руку вперёд на ударе, выполняя задание куда стремительнее, чем Джозеф. Один, второй, третий… Стараясь показать ДжоДжо свою неуязвимость и убедить в собственном превосходстве, Рина допустила небольшой просчёт в распределении веса на опорную и рабочую ноги; за шквалом яростных и точных ударов Цеппели практически забыла о концентрации хамона в ногах. Второй подход — ещё удары и выпады, один за другим. ДжоДжо был и правда поражён силой честолюбия Рины, сподвигающей её, такую спокойную, на такие импульсивные шаги, но старался не забываться и выполнял задание исправно. Однако, под конец второго подхода рвение Рины подошло к своему апогею, и, целясь в воздух, Цезарина упустила миг, когда стопа на гладкой подошве опасно скользнула по канату. Намеченная точка прицела в светлеющих небесах отклоняется от заданной траектории, или это она готовится упасть вниз, завалившись на левый бок? Сердце бешено забилось в груди, отдавая сильнейшим пульсом в голове, в продутых всеми ветрами ушах; по всему телу бегут мурашки, словно с тонущего корабля. «Надо перенаправить хамон к ногам! Сейчас у меня наверняка очень сильный сердечный выброс!» — судорожно решала Цеппели, примагничиваясь к неудержавшей её опоре. Равновесие восстановить не получилось, голова кружится; внезапно ДжоДжо мёртвой хваткой удерживает её за предплечье, так, чтобы удержаться на канатах вместе, сохраняя баланс веса. У Цезарины шок; Джозеф еле держится на канате; Логгинс и Мессина не знают, радоваться ли за сплочённость команды, бояться ли за их жизни или осуждать за такую грубую осечку. В этот момент на башне воцарилась мёртвая тишина, фоном которой были порывы ветра. Неловкая в некоторой степени тишина прервалась Риной: — Ох, чёрт возьми, спасибо, ДжоДжо. Ладно, отпускай, сейчас я в порядке. Джозеф не отрывал от красного лица Цеппели испуганного взгляда, медленно отпуская её руку. — Не делай так больше, ладно? — еле выдохнул юноша. — А ты не провоцируй, может, тогда не повторится, — с толикой раздражения ответила Рина. — Мы отвлеклись! — захлопал в ладоши Мессина, разряжая обстановку. — Думаю, можно переходить к следующему заданию. Становитесь в боевую стойку!***
После обеда Рине сильно приспичило покурить, и чтобы ДжоДжо ей не докучал, она поднялась на следующий этаж. Покои Лизы Лизы находились на третьем этаже жилого особняка — три комнаты по западной стене были заняты её спальней, будуаром и гардеробом. Рина не собиралась идти непосредственно к Мастеру, а спряталась за дубовыми дверями на великолепном балконе, по ширине раза в два превосходящем балкончик на её с ДжоДжо этаже. Он выходил на восток, оттуда была видна тренировочная площадка и размытые морские просторы. Этот вид успокаивал разум Рины вкупе с эффектом от табака. Девушка достала немецкую бензиновую зажигалку, откинула крышку, зажгла и поднесла к сигарете. Сигаретная бумага и табачная начинка быстро воспламенились и дали тоненькую струйку дыма, потянувшуюся за кончиком сигареты. Первая затяжка, как разогрев, не сильная. Жизнь уже казалась проще и приятнее. Рина вспомнила, как отец сам крутил папиросы и поджигал их простыми спичками. — Интересно, а папа бросил курить, попав сюда? — задала вопрос в пустоту Рина. К своему удивлению, она получила ответ: — Старался, но не смог. Может, потому что у меня всегда были при себе хорошие сигареты. — Внезапное появление Лизы Лизы побудило Рину обернуться к наставнице и быстро, скованно поклониться, будто девушка куда-то спешила. Лиза Лиза подошла к Цеппели, положила изящную кисть на её плечо и мягко улыбнулась. — Всё хорошо. Ты хотела зайти ко мне? — Нет, Маэстра, просто отдыхаю перед тренировкой, — учтиво ответила Цезарина. — И, раз уж мы заговорили о моём отце… Расскажите, пожалуйста, как он справлялся со всем этим? — Ты слышала эти истории много раз, — улыбнулась Мастер. — Хочешь послушать заново? — Да, если вас не утомит! — Сильно скучаешь? — Очень, но дело не в этом, — склонила голову девушка, — я хочу узнать, допускал ли он ошибки? — Конечно, бывали моменты. Не волнуйся, каждый иногда ошибается, и не нужно зацикливаться на ошибках, просто извлеки урок и продолжай тренироваться дальше. Главное, что ДжоДжо успел тебя подхватить. — Как вы… — Я видела тренировку, когда ходила со Сьюзи к погребам, — ответила Лиза Лиза. Рина сделала вторую затяжку и выдохнула едкий дым. — По-моему, Вы никогда не ошибаетесь. — Вот в этом ты оказалась неправа, — вздохнула Мастер, — я совершила такие ужасные ошибки, масштаб которых ты не можешь себе представить. И… — Лиза Лиза достала из портсигара сигарету, прикурив от зажигалки Рины. — …продолжаю их совершать. От привычки плохо получается отделаться. Рина и правда не смогла представить, что такого натворила Лиза Лиза, чтобы масштабы содеянного были недостижимы для её ученицы. Девушка непонимающе взглянула, ожидая объяснений или хотя бы тени какой-то эмоции на её лице, способной дать намёк — не нашла, ничего не заметила на сурово-отстранённом лице Мастера. Чувствуя излишнюю длительность затянувшейся тишины, Рина молча поклонилась и ушла, случайно забыв на балконе зажигалку. За те двадцать минут, что Цезарина курила и рефлексировала наверху, ДжоДжо успел её потерять в обширном жилом крыле особняка. А ведь у него появились к ней вопросы первой важности! За дверью послышались шаги, немного приглушённые ковровыми дорожками. Наконец-то! — Эй, Рина! Ты где была? — воскликнул ДжоДжо, распахивая дверь своей комнаты. Рина вздрогнула, стоя у двери в свои апартаменты. — Была там, где надо. Чего тебе? — Девушка поняла, что юноше что-то от неё надо, потому он и заинтересовался её местоположением. — А ты очень проницательная! У меня есть к тебе два вопроса; первый — ты как? Ну, после тренировки, — неловко добавил ДжоДжо, почёсывая затылок. — Отлично. У меня всё хорошо с сердечно-сосудистой системой, не прихватит, — безучастно ответила Рина. — Второй вопрос? — Второй вопрос касается той дребедени, на которою мы обязаны явиться в четверг… — Это не дребедень, а обычное светское мероприятие, — перебила Джозефа Цеппели. — Я сопровождала Лизу Лизу однажды, когда была здесь в прошлый раз. Приём гостей, музыка, шампанское, застолье и тост. Всё! — Спасибо за сводку! Мне всё ещё не хочется туда идти. — ДжоДжо исчез за дверью. Цезарина даже не до конца поняла, что это было. Хмыкнув, она открыла дверь своей комнаты, а вышла только за пять минут до тренировки, шаря по карманам своих свободных брюк. — Ты что-то потеряла? — спросил ДжоДжо, озадаченно наблюдая за нервными телодвижениями союзницы. — Чёрт, где она?! — не замечая вопроса, нетерпеливо воскликнула Рина. — Что?! — Зажигалка! Коллекционная… — проныла Цеппели, стискивая зубы до скрипа. — Найдём мы твою зажигалку! Ты только вспомни, когда и где последний раз её видела. Пока Джозеф пытался успокоить Рину дабы не слушать её скулёж по поводу какой-то зажигалки, сама пострадавшая нервно ходила взад-вперёд по коридору, пытаясь найти металлическую коробочку с выдавленной камеей. — Где же… Где я могла её оставить? Когда уходила, вроде была… — шептала себе под нос Рина, всё сильнее сдвигая над переносицей светлые густые брови. — Рина, три минуты до тренировки, потом поищешь, — нетерпеливо напомнил юноша, похлопывая Рину по лопаткам. — Давай, иначе Лиза Лиза даст по ушам нам обоим. — Максимум, что она сделает — это смерит нас осуждающим взглядом и заставит сделать ещё одно упражнение, — возразила Цезарина. — Не суть! Пошли уже. Еле успев ко времени и даже не получив выговор, Рина и Джозеф встали на свои позиции и начали тренировку. Из-за волнения за потерянный дорогой сувенир концентрация Рины на заданиях была незначительно снижена, что не осталось незамеченным для Мастера, и, разумеется Джозефа. Лиза Лиза послала ученику суровый многозначительный взгляд; проницательный ДжоДжо сразу понял, что от него хотят. Он косо взглянул на Цезарину, как бы осматривая её тщетные попытки не думать о потерянной вещи и сосредоточиться на задании. Всем своим видом он будто говорил ей: «Да уж, жалкое зрелище»; Рина была от этого не в восторге, но, доверяя опыту первой половины дня, старалась не давать волю честолюбию, однако качество выполнения улучшилось. Юноша успешно справился с персональным заданием. В целом, тренировка прошла неплохо: Лиза Лиза была довольна успехам учеников и в плане техники, и в плане совместной работы. Уходя чуть позади Джозефа, хмурая Рина не заметила, как её окликнула наставница; отозвавшись на второй раз, в её сторону полетела та самая пресловутая зажигалка, которую она так искала. Цеппели едва успела протянуть руки, чтобы её поймать. — Ты забыла её на балконе. — Лиза Лиза ответила на немой вопрос. — Спасибо, — слегка растерянно выдохнула Рина, поклонилась и ушла.***
— Ну так что, нашлась зажигалка? — Ага. — Вот видишь! А я говорил… — Зажигалку мне отдала Лиза Лиза, идиот, а ты мне ничего не говорил! — перебила юношу Рина. — Много чести. ДжоДжо постарался опустить эту реплику, никак на неё не отреагировав. — Ты хоть покажи, за что так тряслась, а то, может, мелочь какая. Цезарина достала из кармана зажигалку и кинула аккурат в протянутые ладони Джозефа. Взяв её большим и указательным пальцами, ДжоДжо начал активно её изучать и даже легонько постучал по металлу, видимо, проверяя на доброкачественность. И, конечно, особое внимание привлёк выпуклый женский лик, искусно выдавленный на металле. — Кто это? — Понятия не имею. Может, некая Магда из Берлина, цель которой — повысить боевой дух какого-нибудь майора… — Штрохайма! — перебил девушку Джозеф. — Какого ещё Штрохайма? — Не у тебя одной есть знакомые-немцы, — высокомерно вздёрнул точёный нос Джозеф. — Штрохайм — это один сумасшедший патриот, который оживил Сантану, первого Полудурка из Колонны. Пытаясь от него избавиться, он подорвал себя с Сантаной в своём теле. — Звучит более, чем странно, — выгнула бровь Рина. — Ты мне не веришь? А зря, тебе даже старик бы рассказал, будь он здесь! Ведь именно они нашли его недалеко от пещеры, куда он пошёл за Сантаной и где его чуть не убил Стрейтс. — А вот о Стрейтсе синьор Спидвагон рассказывал лишь то, что ты его одолел. Только благодаря хитрости. — А также «Томпсону» и паре-тройке гранат, но мы не об этом. Стрейтс — настоящий подонок! Он пришёл на помощь нашим дедам, а в старости начал восхищаться бессмертием Дио, зная, что хамон так его не сохранит. Именно поэтому он воспользовался моментом, когда дядюшка встретил его и показал пещеру с Сантаной, и нацепил одну из множества тамошних каменных масок, поубивал экспедиционную группу, чуть не хлопнул старика и помчался искать нас с бабушкой! — Интересно. А как Спидвагон попал аж к самим нацистам? — Они нашли его, еле живого, ниже по течению какой-то речки, куда его скинул вместе с трупами Стрейтс, и упекли в свою лабораторию в Мексике, чтобы вылечить и выпытать больше, чем они узнали о Сантане из его записей. Однако дядюшка ничего им не сказал и даже пытался отговорить от эксперимента! Но Штрохайм не собирался его слушать, и потому он сначала лишился нескольких подчинённых, потом своей ноги, а после и своей жизни! — ДжоДжо некоторое время промолчал, словно отдавая честь погибшему, после чего хвастливо добавил. — Но от Сантаны всё равно избавился я! — Опять-таки, хитростью, — скептично ответила Рина. — Но какой хитростью! — возразил ДжоДжо. — И какой же хитростью? — Он полез за мной в колодец с полдень, когда солнце в зените и на небе ни облачка! И знаешь что? Он сжарился в отражении света, хотя хотел спрятаться от солнца и прикончить меня! — Удивительно, — улыбнулась Цеппели. — Эй, на твоём лице недостаточно восхищения! — недовольно воскликнул Джозеф. Рина рассмеялась. — А сколько достаточно? — А ты почему смеёшься? — Потому что в тебе два метра роста, немерено ума и силы, а ты ведёшь себя, как ребёнок! — Про себя она добавила: — Восхищения ему на моём лице недостаточно! — То, что ты грымза, не значит, что я ребёнок! Из всего сказанного Джозефом Рина обратила внимание лишь на одно слово, и этого хватило, чтобы на её лице произошли пугающие метаморфозы. ДжоДжо наблюдал, как лицо Рины перекрашивается из светло-телесного в румяный розовый, а после в густой красный. Пятнышки на её скулах, бывшие в спокойствии светлого розоватого цвета, заалели на согретых гневом щеках пурпуром. — Ну-ка повтори, кто я? — процедила сквозь зубы Рина. — Юная леди… С прекрасным характером… — сглотнув, ответил ДжоДжо, после улыбнувшись во все тридцать два. — Вообще не к чему придраться! Вот совсем! — Тут Джозеф придумал, как смягчить Цезарину и увести от неприятной темы. — Знаешь, я тут умыться пораньше захотел, поможешь маску снять? — добавил юноша, попятившись в сторону своей комнаты. Краснота спала со всего лица до щёк, оставшись румянцем. Кажется, маленькая хитрость удалась. — Давай сюда. — Цеппели протянула руку, сурово смотря на юношу. Джозеф юрким движением подставил под изящные ладони затылок с застёжкой, и, почувствовав тёплое покалывание хамона, отстранился, заходя в комнату. В руках Рины лежала маска. Взглянув на себя в зеркало, ДжоДжо обнаружил, что у него отросла щетина. Это юноша заметил ещё пару дней назад, но ему было лень бриться. И теперь, разглядывая со всех сторон степень запущенности своего подбородка, перед Джозефом встал трудный выбор — побриться сейчас или заняться этим завтра с утра, когда он будет мыться. Рине наскучило за этим наблюдать. — Выглядишь, как шимпанзе, корчащий рожу, — заметила девушка. — Решай быстрее, мне тоже умыться надо. Недовольно взглянув на маленькое отражение Рины, ДжоДжо решил бриться завтра, и потому быстро почистил зубы, дал надеть на себя маску, и напоследок сказал, что её зажигалка — всё-таки сто́ящая вещь. Цезарина улыбнулась: — Да, замечательная Магда из Берлина.