Нескончаемый день двадцать пятого февраля 1939 года. Вечер.
Полковник в сопровождении пяти человек из отряда мирно отдыхал на первом этаже шато — большего он сделать не мог, мастер хамона Лиза Лиза не собирается рассказывать ему о Камне Эйши. Джозефу и Рине Маэстра приказала оставаться на месте, она относилась к компании офицеров крайне недоверчиво. Стрелки часов в комнате наверху лениво отсчитали десять вечера, когда ДжоДжо понял, что сильно проголодался, а к шато почти беззвучно подошёл незваный гость. Несмотря на свой высокий рост и крепкое тело, он передвигался изящно и очень тихо. Смотря в окна на обеих этажах шато и на балкон мансарды, он убедился, что его никто не заметит. Карс вплотную прижимается к стене и водит руками, стараясь прочувствовать все источники тепла за ней. — Зажжённый камин… Четыре лампы на стенах и две… нет, три лампы под потолком… — без особого интереса бормочет исполин, шаря руками по подмёрзшей облицовке. В миг он натыкается на нечто более важное. — Четыре живых существа у стены. Люди; стоят вразброс — 178, 174, 181… 178 см. Ещё один возле камина — 183 см. Итого пятеро. Для Карса разобраться с ними — плёвое дело. Из открытого предплечья выскакивает лезвие; проведя им длинную кривую вдоль стены, исполин больше не чувствует ни единой живой души. Он распахнул окно и ступил на подоконник, окинул взглядом измазанный в крови зал: пятеро вольно разрезанных трупов распластались на полу, скатившись по стенам. Однако спиной к Карсу сидел ещё один. Казалось, будто расслабленно сидящего в кресле офицера не сильно волновали погибшие — он даже не дрогнул и словно глухо усмехнулся. Из его ладони выпал и повис на цепочке драгоценный Камень Эйши. Лицо Карса исказилось в недоумении, а холодный военный встал и, повернувшись, медленно двинулся в сторону исполина. — Вот и ты, Карс, — степенно начал он. — У тебя удивительная скорость — менее, чем за сутки, ты прознал о фатальном поражении своего друга и смене владельца Камня. И вот ты тут как тут искромсал моих людей так быстро и незаметно — они умерли, не издав ни единого звука! Карс промолчал. Его не очень-то интересовали чьи-то размышления, ему хотелось узнать ответ на один-единственный вопрос: — Я почувствовал пять живых, тёплых и дышащих существ. Почему… — исполин настороженно встал в боевую стойку и вытащил руку из кармана. — Почему я не чувствую тепло твоего тела? Карс замахнулся, вновь выпустив лезвие. Не готовый к этому офицер рефлекторно выставил руку вперёд, и в пылу покушения в комнату ввалился Джозеф: — Эй, дорогие хозяева, я тут не евший, а кухарки нет… — голос затихал с каждым словом, произнесённым после осознания происходящего, чтобы потом максимально громко крикнуть: — Карс?! Борющиеся юношу, к его счастью, не сразу заметили; клинок Карса ничего не оставил от перчатки офицера, разрубил надвое фуражку и ткнулся в прочную металлическую кисть. Исполин исступлённо упёрся в его руку, а ДжоДжо мгновенно узнал в усовершенствованном вояке Штрохайма, давнего знакомого. «Теперь ясно, зачем эти немцы бодались за Камень: Штрохайм просто исполнял свои планы… Даже воскрес ради этого камня, чёрт возьми!» — Я в двойном шоке, — мыслил вслух ошарашенный Джозеф, — в одной комнате сцепились всемогущий Карс и Штрохайм, которого вообще-то взорвали в Мексике! И эти металлические руки, и пластины на его лице… Что только немцы не вытворяют с людьми! Неужели он жив только благодаря ним? Крепко ухватившись за лезвие, немец сильно затормозил ход борьбы, и ему хватило времени оглянуться-таки в сторону ДжоДжо и дерзко улыбнуться ему: — Я вернулся из самого Ада, ДжоДжо! — сострил он. — Это должно было меня подбодрить? — отчаянно отозвался юноша. Джозеф привык размышлять, эксцентрично уткнувшись лицом в ладонь, оставив зазор для второго глаза между пальцами, дабы не терять бдительность. Пока он глядел на застывших Карса и Штрохайма, ему только оставалось стоять в дверях и думать о том, приятен ему немец как человек или нет. Штрохайм же не собирался отмалчиваться, он захотел надавить на исполина морально, пока тот давит на его руку физически. — Эй, ДжоДжо, не стесняйся, присядь на диван. Погляди на мой бой! Карс не прекратил тягаться со Штрохаймом, лишь злобно покосившись на Джозефа. Полковник сразу почувствовал себя обделённым, но особого вида не подал. ДжоДжо лишь смотрел в глаза разозлённому исполину и читал его. Поняв, что Карсом наверняка движет жажда отмщения за гибель ЭйСиДиСи (в которой как раз виновен ДжоДжо), он решил не сдавать намечающихся позиций: — Ты так на меня пялишься, глаза скоро вытекут. Тебе не запугать меня, Карс! Из злобного взгляд Карса стал надменным. — Как только я заберу у него Камень, сразу же разделаюсь с тобой, ДжоДжо. Я мог бы дать Ваму исполнить свою волю и оставил бы тебя для сражения с ним, когда он прибудет в Санкт-Мориц. Однако, после убийства ЭйСиДиСи, я не могу позволить тебе оставаться в живых, — холодно отозвался исполин. — Разве это слова воина? — с издёвкой парировал Джозеф. — Ты всего лишь одержим местью! Карс отступил; он не ответил дерзкому юноше и продолжил сверлить его нечеловечески тяжёлым взглядом. Штрохайм, наконец, решил напомнить о своём существовании: — Куда ты уставился, великан? Тебя ждёт твой противник! — Машина мне не противник! — вскинулся Карс. — Что, правда? — загадочно ухмыльнулся немец, вывернув левую руку в плечевом суставе под немыслимым углом. Металлической кистью он вцепился в ладонь Карса, легко сдавил её ребро и отщипнул кусочек плоти, успев сделать быстрый процесс представлением. Исполин отскочил, брезгливо отдёрнул раненую руку с выпущенным лезвием и с недовольством смотрел на дело немецких искусственных рук. Давление его пальцев оказалось вдвое больше, чем у Сантаны. Возбуждённый небольшими успехами, Штрохайм, показав римский салют, гордо зарычал: — Идиот, у мира нет никаких шансов против немецкой науки!!! Сила Сантаны была лишь основой основ для создания моих рук! Пыл немца не собирался меркнуть, и ему вновь захотелось надавить на Карса. Полковник подошёл к кофейному столику и взял мячик для настольного тенниса. — Кстати, Карс, мы подсчитали, при помощи какой силы можно тебя прикончить. — Для большего эффекта он сдавил мячик в ладони. — Я порву тебя на клочки так же легко, как раздавил эту мелочь! Эй, ДжоДжо! — он небрежно кинул юноше ошмётки мячика. — Даже не смей меня жалеть. Моё улучшенное тело — плод гениальной мысли и новейшей немецкой инженерии, и для меня это большая честь и гордость. Я стал на ступень выше всего человечества! Распахнув китель, Штрохайм явил Джозефу и Карсу своё стальное нутро из пулемётного дула и заправленной в него ленты патронов. Он кичливо завёл руки за голову и с той же спесью поведал исполину о предстоящей очереди бронебойных патронов, которые должны разорвать его на куски. Карс быстро отреагировал — скрестил лезвия, чтобы защитить голову и шею. ДжоДжо сделал быстрый и неловкий шаг назад, чтобы не попасть под удар, как раз за миг до того, как прямо перед его лицом полетели, словно горизонтальный град, 15-миллиметровые пули. Нещадно пожиралась нутром Штрохайма обойма, превращалась в решето стена, окно и бессмертное тело Карса. Юноше лишь оставалось смотреть на это со стороны… Однако поток стрельбы выкинул исполина через раздробленную стену на снег, чернеющий от крови. Страшный грохот, трясущиеся пол и стены заставили встрепенуться и здорово испугаться наставников и Рину. Маэстра велела брать верхнюю одежду и спускаться вниз. Пробираясь на всякий случай вдоль стен и меж дверных проёмов, Цеппели накинула лыжную куртку и закуталась в плотный шарф. Все аккуратно спустились по чёрной лестнице и медленно продвигались по коридору, слушая гром пулемётной очереди. Когда стрекотание закончилось, а дом всё ещё стоял на месте, все совсем немного успокоились, но держали ухо востро. Мессина прошёл в расстрелянную гостиную первым, за ним Рина, и после неё Лиза Лиза. Среди общего месива даже не сразу стало понятно, что же всё-таки произошло… Карс остался на ногах, несмотря на массированную атаку; пули впивались в его плоть, проходили сквозь неё или выпадали. Разъярённый исполин думал лишь о том, как получит Камень Эйши и посвятит этот триумф памяти ЭйСиДиСи. Гнев захватил его разум и заставил действовать решительно — перестав подставляться под пули, он, наконец, встал в стойку для эффективной защиты. Правая рука словно служила Карсу прицелом, и изгиб лезвия на ней оказался ровно поперёк града. Практически по щелчку пальцев лезвие ослепительно засияло, чем повергло в недоумение Штрохайма и ещё сильнее шокировало Джозефа. Молниеносными движениями одной лишь правой руки все летевшие в исполина пули были рассечены пополам. Немец уже не выглядел таким самонадеянным; его черты рябого лица, и так непривлекательные, исказились в аффекте ещё страшнее. — Быть такого не может… — бормотал он. — Его лезвие состоит из прочного костяка; оно могло бы отражать пули, но явно не резать их! Не заметив пустые вопросы ДжоДжо о природе этого света, Штрохайм истерично захлёбывался из-за каждого следующего шага Карса в его сторону. Исполин собирался если не прикончить получеловека, то нейтрализовать его на некоторое время и взять своё. Разбежавшись, Карс еле прикоснулся к металлическому телу Штрохайма и даже с некоторым изяществом провёл рукой от локтя до локтя, сделав по инерции ещё несколько шагов. Немец за миг успел понять секрет оружия Карса, после чего часть его тулова с головой и обрубленной рукой слетела с ещё крепко стоявших на земле стальных ног. — Эта оболочка и оружие оказались несовершенными… — понял немец. — Да и вряд ли человечеству удастся постичь всю Его силу!.. — Как ты мог сравнивать меня с Сантаной? — надменно отозвался Карс, одной рукой подняв Штрохайма-обрубка. — Он не иначе как маленький щенок, ничто по сравнению с мной, Вамом или ЭйСиДиСи! «Проклятье… — Джозеф смотрел на происходящее во все глаза. — Я наверняка мог бы защищаться от его рукопашных атак при помощи хамона… Но клинок! Он разрубит меня им так же, как Штрохайма, и приложит к этому ещё меньше усилий!» Схватив Штрохайма, исполин направился прочь, в сторону пологого склона. Юноша никак не мог оставить горящего местью Карса наедине с нынешним владельцем Супер-Эйши и аккуратными шагами, на некотором отдалении двигался параллельно им. «А ведь мне ещё нужно дожить до принятия антидота от Вама… Год начался просто отвратительно!» — разочарованно скривился ДжоДжо. Карс отошёл на несколько десятков метров от шато, прежде чем остановиться. Он, наконец, решил отобрать у Штрохайма Камень; из бесцеремонно вырванного грудного кармана немца в руку исполина упал крупный кулон. Дьявольский огонь пылал в багровых глазах Карса, а лицо исказилось в довольной с безумным блеском улыбке. — Я ждал этого четыре… Нет, пять тысяч лет! Он наконец-то стал моим, нашёл своего истинного хозяина! — ликовал он. Растерянный, но не сдающийся Джозеф попытался привлечь его внимание окликом, но Карс лишь злобно отмахнулся: — Подожди! Я с тобой ещё разберусь! «Он чертовски зол!» — опешил ДжоДжо. Карс, казалось бы, получил желаемое, вот только Штрохайм, пусть лишь живой его остаток, не собирался сдаваться. Он через силу обратил на себя внимание исполина, и, после произнесения радикально патриотического клича, его искусственный глаз раскрылся. Изнутри показалась небольшая, но мощная для своих размеров ультрафиолетовая пушка. Выпустив яркий лиловый луч, пушка прожгла насквозь обе ладони Карса и жаром отдала ему аж в нёбо — он отвернулся от убийственного света и выронил Камень, который скользил по снегу к самому обрыву. — Ну же, беги, ДжоДжо! — сверля юношу неестественно безумным взглядом, процедил Штрохайм. — Ты ближе, чем Карс, захвати Красный камень как можно быстрее! Исполин быстро хватился пропажи и метнулся вслед за кулоном в тот же момент, что и резвый Джозеф. Тут же из шато через дыру в стене вышли озадаченные Мастер, Мессина и Цезарина. Завидев силуэт Карса, Рина вздрогнула — вот он, её заклятый враг! Руки в подмёрзших митенках зачесались, дыхание участилось; девушка чувствовала себя обязанной участвовать здесь и сейчас, однако пока рваться в бой было бессмысленно. Карс быстро поравнялся с Джозефом и не собирался останавливаться перед пологим склоном — юноша это отлично понимал и пытался рассчитать собственные риски. Вышло… плоховато. Исполин отчаянно гнался за Камнем, видимо, планируя прыгнуть с обрыва; и, в отличие от очень даже смертного ДжоДжо, ему вряд ли было опасно упасть с трёхсотметровой высоты. «Вот чёрт, это как смотровая площадка Эмпайр-стейт-билдинг! Я умру практически мгновенно…» — прикидывал юноша. До обрыва всё меньше и меньше: Карс припускает ещё быстрее, когда как осторожный Джозеф притормаживает, чтобы не свалиться и попробовать схитрить. Цезарина, всматриваясь в происходящее, делала аккуратные шаги и перебежки и пыталась высмотреть какой-то план, на который соратник мог опираться. — Ну же, ДжоДжо, ты сможешь! — истерично заорал Штрохайм. Надменный Карс совсем не устал от бега, и, когда он обратился к Джозефу, хитрая улыбка не сходила с его совершенно спокойного лица — у него даже не вздувались ноздри. — Ты наверняка думаешь, что я, желая схватить Красный камень, потеряю бдительность и слепо вытяну руки — как раз так, чтобы ты мог нанести неожиданный удар… Ты ошибаешься. Посмотрим, получится ли у тебя поразить меня хамоном в падении… — усмехнулся исполин. — Ты гений, Карс! Так легко меня раскусил… — поддался ДжоДжо. Карс полетел лицом вперёд, протянув руки к заветному кулону. —… А вот и удар! Юноша уже замахнулся ногой, чтобы хорошенько встряхнуть замотанную в тряпьё голову исполина, но промахнулся; Карс подпрыгнул, зацепив носком ботинка цепочку и проводил ДжоДжо усмешкой. — Рано радуешься, урод! Это мне следует так самодовольно улыбаться, — парировал Джозеф. В его глазах загорелся загадочный огонёк, — Ты всё-таки не понял моей хитрости. Я пустил тебе снег в глаза! Оказалось, юноша промазал не просто так — ему удалось зарядить снегом прямо в лицо Карсу, затормозить на снегу и к тому же забрать у ослеплённого исполина Супер-Эйши. Но и Карс был не так прост: уже в полёте из его голени выскочило ещё одно лезвие; как крючок, оно опасно впилось в край грудины и ухватило ДжоДжо за собой. — Какого хрена?! — прокричал Джозеф в падении, и отвесные скалы звонко отразили его возглас. — ДжоДжо!!! — разом закричали все. Штрохайм дополз до самого края, испуганные наставники и Цезарина подбежали к взбитому следами схватки снегу у обрыва. У Рины сердце ушло в пятки и провалилось ещё ниже, почти в ту же бездну, что и юноша, за которого это сердце болело.***
«Лезвие начинает срастаться с плечом?..» — опешил Джозеф. До земли было примерно пять секунд падения, судя по тому, что он мысленно отсчитал уже шесть из одиннадцати, которые понадобились увесистой ледышке, намёрзшей на обрыве. Взгляд ДжоДжо мгновенно поймал огромные сосульки, мысль была сформулирована за сотые доли секунды; юноша еле ухватился при помощи хамона за самую крупную из ледышек. Массивная туша Карса больно и тяжко тянула Джозефа вниз, однако импульс быстро прошёл через подтаявший под тёплой рукой лёд и крепко держал его несмотря ни на что. В планы исполина этот форс-мажор явно не входил. Он яростно зашипел, прожигая ДжоДжо злобным взглядом исподлобья: — Учти, я сделаю всё, лишь бы получить Красный камень! «Злой и до ужаса решительный! Будет трудно, ведь обычно я пользуюсь беспечностью противников…» — ДжоДжо напряжённо смотрел вниз и думал, как бы пойти против такой силы, пока Карс не раскачался и сосулька, всё же не выдержав две горы мышц и мозгов, раскололась. Противостояние в невесомости продолжилось. За секунду свободного падения Джозеф успел подумать о том, чтобы зацепиться за другое скопление ледышек чуть ниже, но в итоге догадался провести хамон через лезвие, поджарив исполина… Но и этому не дано было случиться: Карс вытащил крючок и толкнул юношу ещё ниже. ДжоДжо влетел в противоположную скалу и до кучи сбил с «островка» сосульки, на которые сначала полагался. Обезумевший исполин загнал его в ловушку: если Джозеф оттолкнётся, то будет разрублен надвое; схватиться где-то повыше было уже не за что. И он пошёл на хитрость — прямо перед блестящим клинком Карса ДжоДжо взял Супер-Эйши, главную слабость противника. Взбешённый Карс чуть не зарычал от этого дерзкого хода. — Ты ни в коем случае не решишься повредить свою прелесть, ха! — глумился ДжоДжо. — А теперь получи-ка на орехи! Юноша чисто номинально предпринял попытку ударить Карса ногой по лицу, по сути избавившись от него. Важнее было в последний момент собрать спасительный «канат» из летевших сосулек при помощи хамона. Так, словно магнитами, ледяная цепочка множилась с каждым звеном, однако талой воды между ними не хватало для того, чтобы увеличивать и держать цепочку до самого верха. К делу подключилась Рина, понявшая хитрую задумку. Она легла ничком прямо перед обрывом и сильным импульсом протянула ледяную цепочку ещё на несколько звеньев, удержав Джозефа от падения. Растерянный взгляд юноши Цеппели, несмотря на давящую тяжесть груза, встретила беззлобной уверенной улыбкой: — Я вовремя, ДжоДжо? «Более чем!..» — залился краской юноша, ответив такой же переменой в лице. Поражённый Штрохайм изо всех оставшихся сил подползал ближе к обрыву, чтобы всё увидеть и лихорадочно расспросить: — Как это? Как же… Это же просто превосходная командная работа! Ты… будто читала его мысли? Знала, о чём думал ДжоДжо? Как ты поняла его безумную идею?! Поначалу немного смущённая, Цезарина возгордилась и не упустила возможности пусть и несерьёзно, но принизить соратника. — Собрать из сосулек подобие верёвки — и правда безумная идея, даже идиотская! — Девушка фыркнула, насколько ей хватало сноровки. — Такие выходки легко ожидать от Джузеппе, я быстро поняла суть ещё одной, всего-то. ДжоДжо усмехнулся и до невозможного обаятельно подмигнул Рине. — Это значит, что ты опустилась до таких идиотских задумок! В ответ на это Цеппели едва улыбнулась. «Подумать только… Дожили», — про себя пошутила девушка. — Славно, славно! Просто замечательно, Синьорина Рина! — довольно произнёс ДжоДжо, пародируя небольшой итальянский акцент возлюбленной. Когда он глянул на красное от напряжения лицо Рины, то кое о чём вспомнил. — Кстати, скажи Лизе Лизе, если она рядом, что Красный камень у нас. Маэстра улыбнулась: — Мы чуть его не потеряли вместе с ДжоДжо. Рина, помоги ему выбраться. Пока Цезарина держала импульсом спасительную цепочку, Джозеф ловко поднялся наверх и, воспользовавшись ещё одной рукой помощи соратницы, наконец-то вернулся туда, откуда упал. Мессина повернулся к полковнику: — А ведь, немец, ты ещё крепче, чем Люди из Колонн. Если не будешь таким высокомерным, мы готовы сотрудничать. Довольный долгожданной уступкой, Штрохайм тактично промолчал.***
Джозеф благополучно оставил Карса лететь дальше в пропасть, на дне которой из подтаявшего снега пробивались первые цветы, Бог знает как не замёрзшие и не завявшие среди хищных скал. Исполин уважал любую невинную жизнь и не мог позволить себе раздавить бледное волевое чудо природы. При помощи клинка он множество раз оттолкнулся от скал и, приземлившись не очень-то и мягко, всё же не задел цветов. Карс посмотрел вниз, потом наверх… Помолчав, он внезапно разразился безудержным хохотом, который звонко отражался от гор и летел всё выше. — Ох, ДжоДжо! Ты не промах, — насмеявшись, заключил исполин. — Пожалуй, я позволю тебе подержать Камень в своих руках ещё денёк. Он развернулся и медленно пошёл выбираться наверх. Ему нужно было найти надёжное место для пережидания следующего дня, сообщить об этом месте Ваму и ждать его из Греции, где он готовился к поединку с ДжоДжо. Остались последние шаги к достижению плана, который Карс вынашивал десятки тысяч лет. Сбудется несбыточное, откроется запретное! От этой мысли у исполина приятно покалывало спину, а глаза вновь безумно загорелись. Рина вяло приплелась к шато в компании Джозефа. — Dio mio, ну ты и туша… — Зато я жив и Красный камень у нас — и это благодаря тебе! Тем более, Карс убрался, и, наверное, Ваму понадобится немало времени, чтобы «прибыть в Санкт-Мориц», откуда бы он не прибывал. Так что у тебя есть достаточно времени, чтобы подлечить свою бедную спину! Девушка глухо усмехнулась в ответ на поддержку. — Надеюсь, пояса из овечьей шерсти здесь по цене не как целый меринос, — отшутилась она. — Если что, я оплачу его, — задорно отозвался юноша. Немного помолчав, он аккуратно приобнял её за талию и спросил: — Не сильно хоть болит? Цеппели немного смутилась, однако руку не убрала. — Бывало похуже. Думаю, крепкий сон всё исправит. —И то верно. Ведь мы уже почти сутки на ногах, подумать только! — Пошли, иначе я упаду в снег, так и засну. Разумеется, ДжоДжо понял, что это лишь едкая шутка, но он всё равно взялся за Рину крепче. Цеппели была уже слишком измотанной, чтобы обратить на это особое внимание. Так и доковыляли до чудом оставшегося целым коридора второго этажа — идти до более целого ночлега с наставниками не было ни сил, ни желания. Пожелав друг другу спокойной ночи, молодые люди разошлись по комнатам.Двадцать шестое февраля 1939 года.
Лиза Лиза ужасно спала. Большую часть ночи ей не давала покоя мысль, что Карс отступил совсем ненадолго и вот-вот вернётся с новыми силами за желанным Камнем. Одиноко наворачивая круги по комнате, сидя в кресле, елозя в кровати, она крепко сжимала кулон в руке, чтобы утомлённое сознание не потеряло его. Окончательно Маэстра поднялась очень рано — распахнула окна задолго до зари, собралась с мыслями во время медитации и позже убедилась, что подопечные тоже проснулись. Она собрала их на балконе мансарды, чтобы поделиться своими опасениями. Рина и Джозеф внимательно выслушали, а юноша также добавил то, что знает: — Карс ждёт Вама; вряд ли они нападут сегодня. — Вчера это обстоятельство не помешало ему убить пятерых человек и почти забрать Супер-Эйши, — возразила Маэстра. — На всякий случай предлагаю понаблюдать: мы с Мессиной останемся в шато и будем осматривать близлежащие сооружения и холмы. Вы посмотрите в городе — они могут искать убежище где угодно, лишь бы до туда не доставал солнечный свет. И убить пару-тройку человек для пропитания Карсу вряд ли что-то будет стоить. Подопечные коротко кивнули, поклонились (ДжоДжо даже не понадобилось вмешательство Рины, однако она по привычке положила ладонь на его спину) и собрав некоторые мелочи, отправились в сторону просыпающегося Санкт-Морица. Было ещё немного сумеречно, но из-за гор вот-вот должно было вылезать ленивое солнце поздней зимы. В долине поблёскивало озеро, вокруг которого оброс курортный город. Лёгкий морозец покалывал на щеках и носу. Резво спускаясь к подножию холма, Джозеф и Рина иногда переговаривались и глубоко дышали свежим горным воздухом, пуская клубы пара изо рта. Молодые люди не теряли бдительности: пока не рассвело, некоторая опасность всё ещё была вероятной. Примерно через полчаса спуска они добрались до окраинных проулков Санкт-Морица. Пока лыжники, саночники, хоккеисты и конькобежцы не продрали глаза в своих отелях, жизнь на улицах почти не наблюдалась, разве что понемногу возились бакалейщики и складские рабочие. На всякий случай Цеппели и ДжоДжо разделились и прошли по тупикам и спускам, смотря по сторонам в поисках следов Карса. В итоге они встретились в указанном месте и ничего не нашли — это немного успокаивало. Чем дольше они брели по улицам города, тем больше ДжоДжо скучал и подумывал о местах, где он бы потратил немного денег, предусмотрительно взятых с собой в разведку. Уже через пару кварталов виднелась набережная, дороги и тротуары были всё шире, а витрины всё дороже и привлекательнее. Джозеф демонстративно зевнул: — Кажется, разведывать тут особо нечего… Карса нет, Вама нет, кусок Штрохайма увезли на ремонт. — Тогда, наверное, стоит возвратиться и доложить Маэстре, — резонно предложила Цезарина. — Да ну, какое возвращаться? В шато делать нечего, а у нас, может, больше ни разу в жизни не получится сюда приехать! К тому же я жутко голоден и хотел бы попробовать что-то местное! И Рина, и ДжоДжо со вчера не ели — по правде сказать, девушка сама не отказалась бы от каши из каштанов. — Думаю, скоро уже что-нибудь откроется, давай пройдём дальше. Юноша приободрился, непринуждённо взял Рину за руку и пошёл дальше, уже чуть-чуть более радостный. Одним из первых открылось кафе, которое славилось традиционными блюдами кантона Граубюнден. Оказалось, оно было очень востребованным у зажиточных туристов, и цены там были соответствующие — Цезарина неуверенно поглядела в свой тряпичный кошелёк. — Я могу заплатить за нас обоих, — спонтанно заметил ДжоДжо. — Не стоит, мне хватит… — Если бабуля вдруг узнает о том, что я не заплатил за девушку, мне будет как минимум очень неловко. Ненавижу случаи, когда мне приходится стоять перед ней, глазки в пол, провинившимся мальчиком! Цеппели рассмеялась — она сочла дурацкую полуправду реальной, хоть и глуповатой причиной. На деле юноше лишь хотелось проявить к ней хоть какое-то участие, на которое он был способен. Вдоволь нахохотавшись, звонко, как ему безумно нравилось, Рина одарила Джозефа прелестной улыбкой и дала добро на завтрак за его счёт. ДжоДжо придержал перед ней тяжёлую дубовую дверь ресторана. Конечно, это нисколько не свидание, но всяко лучше, чем поход на вестерн с малохольной девчонкой, увлечённой сладостями, а не фильмом. Рине и раньше доводилось трапезничать за счёт молодого человека, и её не терзали никакие угрызения совести и кошелька. Джозеф был немного другим случаем. К тому моменту, как они познакомились и сдружились, ей уже расхотелось быть в кои-то веки милашкой, этакой девочкой без гроша, до которой нужно было снизойти и сделать её должницей. С раскованным и вольным ДжоДжо хотелось быть наравне, стоять бок о бок и ни о чём не жалеть. Может, именно из-за самой возможности просто дружить с ним Цеппели и перешла к стадии влюблённости. И это предложение, к её удивлению, очаровало и смутило Рину ещё сильнее. Завтрак был замечательный; аппетитная швейцарская кухня придала молодым людям сил дальше разведывать город и не возвращаться обратно, пока они не посмотрят всё самое интересное. В некоторой степени Санкт-Мориц их разочаровал: оказалось, в основном сюда приезжают посмотреть на соревнования по зимним видам спорта, принять в них участие и посорить деньгами. ДжоДжо приглянулось огромное множество вещей, и он без задней мысли потратился бы на них, если бы не чувство неловкости из-за того, что Рина посчитает это расточительством, к тому же ему некуда положить столько барахла. Смотреть на современное искусство ему тоже не хотелось. Зато вокруг была потрясающая природа: заснеженные пики, на которые присело низкое хрустальное небо, цветущее зарёй. Всё это отражалось в чистом заледенелом озере. Из центра на пригорке открывался потрясающий вид на горы. Рина и Джозеф обошли две самые широкие улицы города, выпили по стакану глювайна, налюбовавшись горами и спортсменами, и решили отправиться обратно. Проходя по густо напичканной бутиками, кофейнями и ресторанами улице, Цеппели почувствовала на себе чей-то взгляд. В тот же миг послышались торопливые шаги прямо за ней, и их с ДжоДжо окликнули на ломаном итальянском: — Герр Джостар, фройляйн Цеппели, меня прислала фройляйн Лиза. Она ждёт вас. — Спасибо, — вежливо улыбнувшись, Рина мельком глянула на отличительные знаки на шинели немца, — егерь… — Дёйц, фройляйн, — представился солдат, щёлкнув каблуками. — Хорошего утра. — Спасибо. ДжоДжо всё это время лишь смотрел на них и думал, о чём могла быть речь. Когда егерь Дёйц ушёл, он с некоторым недоверием поинтересовался у девушки: — Что там? — Мы очень вовремя собрались обратно, Лиза Лиза нас уже ждёт. Немец уже давно развернулся и шёл своей дорогой, но почему-то навязчивое чувство взгляда, вперившегося в её спину, не покидало Цезарину. Обернувшись, она не заметила никого подозрительного, однако в прижайшем проулке еле уловимо шаркнули подошвами; девушка вздрогнула и продолжила идти, оглядываясь по сторонам. Джозеф заметил её беспокойство и спросил, что не так. Рина лишь отмахнулась: — Так, ничего страшного. Наверное, я просто подмёрзла. — Ты себя слышишь? Как первые признаки паники можно связать с морозом? — возмутился юноша. Помолчав, он вздохнул. — Неужели за тобой идёт слежка, как тогда в Венеции? «От этого настырного человека невозможно что-то скрыть», — отчаянно подумала Цеппели. — Я даже не знаю, что это может быть, но мне кажется, будто кто-то и правда за мной следит. — Можем разойтись и понаблюдать… — Нет, это только моё дело, — перебила его девушка. ДжоДжо насупился. Чёрт возьми, опять! В прошлый раз он только не успел вмешаться, но в совершенно незнакомой местности без напарника могут возникнуть проблемы. На всякий случай, когда они разошлись, он для вида остался на месте и проследил, куда Рина идёт и насколько собранной она выглядит. У неё отлично выходит уверенная походка, однако она не может так же уверенно работать с ним в команде, о чём сама его увещевала. Цезарина разошлась с Джозефом и продолжила идти по улице, стараясь не замечать пытливого взгляда на себе. Шаркающие шаги всё приближались, и Рина зашла в ближайший переулок, ускорила шаг, чтобы завести преследователя как можно дальше от людских глаз… Но он не хочет тратить время на погоню, заказ дона стоило выполнить поскорее. Если его заметят, то всё равно не догонят и не узнают. Девушка резко развернулась, грозно глядя на преследователя. — Пограничники должны были охранять людей по обе стороны границ, а в итоге прикончат одного из них, — сухо произнёс неизвестный, доставая пистолет и глушитель. У этого наёмного убийцы было гораздо больше профессионализма, чем у уродливого мстителя с ножом: Скиволозо всё-таки дал её жизни большую цену. Этот подготовился уже лучше и не терял время на лишнюю болтовню, но ни он, ни его жалкий предшественник, ни сам заказчик не представляют насколько жалки их потуги. Цезарина подышала, растёрла ладони и отогрела мыльный концентрат до появления мелкой пены на митенках — за эту пару секунд противник надел глушитель на дуло пистолета и проверил заряд. Он поднял руку и прицелился прямо меж бровей девушки, собираясь стрелять с расстояния в десять шагов. В тот момент, когда убийца приготовился нажать на спусковой крючок, Цеппели махом развела руки, выпустив множество заряженных хамоном пузырей вокруг себя. В миг выстрела Рина быстрыми скользящими движениями преодолела расстояние между ними, после чего выбила пистолет из его рук, пока он с недоумением глядел на косяк мыльных пузырей вместо цели. Противник быстро опомнился и пошёл в рукопашную; помимо огнестрельного оружия, он ещё и хорошо владел греко-римской борьбой. Достаточно с ним набодавшись, девушка нанесла удар в живот и в ответ получила резкий удар по спине. Временно обездвиженная атакой, Цеппели не растерялась и занесённой в живот рукой провела через шерстяной костюм импульс хамона, вызвав электрический шок средней тяжести. Энергия, с силой долбанувшая противника, резко напрягла всё тело и так же мгновенно отпустила, когда у переулка со стороны улицы задвигались тени. В это время ДжоДжо пытался как можно более непринуждённо приближаться к месту стычки, наблюдать за ходом боя и проходящими мимо патрульными полицейскими, которые вот-вот заметят борьбу в переулке. Две секунды, около десятка стремительных шагов к цели, и Джозеф уже пихает свистящего в мерзкий свисток полицейского в стену, уворачивается от обмякшего падающего убийцы, хватает Цезарину за руку и убегает со всех ног. «Хорошо, что они не успели разглядеть наши лица… И всё же я зря сомневался в ней: всё вышло даже красиво, особенно с этими пузырями!» — с облегчением подумал юноша. Ветер бил ему в лицо, в его руке была заключена мягкая ладонь возлюбленной, а побег с места преступления больше напоминал ему романтический порыв! Ничего сейчас для него не было более потрясающим, чем это стихийное движение среди неприглядных домов, которые навсегда сохранят их имена и лица в тайне. ДжоДжо не знал, куда именно они бегут, только бы побыстрее добраться до тех домишек, которые он видел на окраине с утра. Рано или поздно силы резво бежать за длинноногим юношей у Цезарины иссякли, как и адреналиновый шок, из-за которого язык во рту никак не ворочался. Она затормозила юношу, тяжело дыша, и он наконец-то повернулся к спутнице. — Что, чёрт побери, это было?! — оправившись после шока, ошарашенно воскликнула девушка. — Я всего-то помог тебе скрыться! — жизнерадосточно ответил Джозеф, восторженно разглядывая её покрасневшие от нагрузок на морозе щёки. — Только тише, нас наверняка ищут… — Твоя очередная выходка грозит нам обоим арестом в другом, мать его, государстве!!! — громко перебила его Рина. — Я могла просто сдать этого урода полиции и врачам! Но, конечно, тебе нужно было побыть героем дня и наворотить дел, и теперь нас могут попросту не выпустить отсюда! Шок прошёл, и за ним пришла ярость: Рина всё не унималась, а в паре кварталов отсюда слышалась череда шагов и ропот. Если так продолжится, то их точно повяжут; надо как-то ловко её заткнуть. В глазах девушки блестел злой огонёк, светлые брови сурово сдвинуты, упираясь в морщинку на переносице, щёки алеют и пятнышки на них горят пунцовым цветом. Рина в гневе потрясающе выглядит, расцветает в сильной эмоции… Джозеф закрыл глаза, обхватил девушку за плечи и стремительно подался вперёд. «Боже, что я делаю?» — мелькнула взволнованная мысль в голове юноши перед тем, как он мгновенно приник к губам Цеппели. Мимо пронеслись полицейские, которым было не до целующейся в укромном месте парочки — трюк сработал, как ДжоДжо и задумывал. Он не очень-то и умел целоваться, но пытался растянуть момент как можно дольше. Сердце дико стучало, дыхание спёрло, руки дрожали, а душа пела — это его первый поцелуй! Джозефу даже на миг показалось, что Рина подалась навстречу. Когда он наконец прервал поцелуй, то встретил шокированный с долей испуга взгляд девушки, и через секунду напряжённого молчания ДжоДжо получил удар под дых. — Какого чёрта?! — прогремела возмущённая Цезарина. Она сдёрнула руки юноши со своих плеч и с силой отпихнула его в сторону. — Если бы я этого не сделал, мы бы выглядели слишком подозрительно! Тебе же не хотелось вляпаться в проблемы с законом, — начал защищаться ДжоДжо. — Тебе не пришлось бы это делать, не вмешайся ты в мои личные дела несколькими минутами ранее, кретин! — закричала Цезарина. — Теперь разбирайся сам, мне надоели твои выходки. Атмосфера между ними снова натянулась; ДжоДжо разочаровался, Рина шокирована, и разобраться во всём кажется для них трудной задачей. Девушка застегнула лыжную куртку, замотала шарф как платок, прикрыв лицо выбившимися прядками волос, и ушла. Джозефа уже не волновали никакие полицейские; он импульсивно пнул стену и спиной упёрся, ушибив затылок, в противоположную. Расстроенный, он простоял так какое-то время, прислушиваясь к шагам и шорохам в проулках. Юноша убедился, что никто его уже не ищет; снял с себя яркий длинный шарф, запрятал под дублёнку, достал и надел вместо митенок перчатки, которые он вчера давал Рине. Густая овчина ещё сохранила остатки тепла её рук. Тяжело выдохнув, ДжоДжо уверенной походкой вышел из переулка на широкую дорогу до шато. Весь путь Джозеф провёл в раздумьях; спутанные мысли, недомолвки роились и давили чуть ли не до боли в голове. Несносный белый фон вытолкнул все остальные мысли из головы; юноша даже не заметил, как быстро вернулся обратно. Он тихо зашёл через чёрный ход и поднялся по лестнице. Прежде чем найти укрытие в спальне, в коридоре пришлось пересечься с Риной и обменяться неловкими заминками. За обедом наставники заметили, насколько напряжённым было молчание и обмен взглядами исподлобья между молодыми людьми. Лиза Лиза сочла данный момент не лучшим для того, чтобы рассказывать об их с Мессиной находках: подопечные слишком рассеянны. Стыд гложил Джозефа почти весь оставшийся день. Поцелуй, приятный, но непринятый, стыл на губах. Юноша лежал поперёк кровати, неудобно свесив ноги, и глядел в двускатный свод мансарды. Он ведь толком и не объяснился перед Риной, оттого она испугалась этого смелого жеста. Спустя неопределённое время душевных терзаний ДжоДжо всё-таки решился на серьёзный разговор с Цезариной. Стремительность развития отношений и этот неожиданный поцелуй совсем сбили Рину с толку. И поцелуй в особенности: неумелый, затянутый, но такой волнующий; Цеппели нужно было разобраться с мыслями. Как только она закончила обедать, то ушла к себе, заперла дверь и набрала воду в чугунную ванну, стоявшую за красивой японской ширмой. Для антуража девушка притащила столик с граммофоном и классическими пластинками. Рина залезла в горячую воду и закурила сигарету под вариацию из «Сна в летнюю ночь» Мендельсона. Сигареты одна за другой тлели в пепельнице, Мендельсона сменил Брамс, а потом Шостакович и Рахманинов. Пока вода медленно стыла, появлялись ответы на вопросы, домыслы и сомнения, а из-за сомнений в голове плодились новые вопросы, на которые у растерянной Цезарины пока не было ответов. Когда в дверь постучали, Рина немного удивилась и убрала иглу с пластинки. — Рина… Ты там? — послышался неуверенный голос Джозефа за дверью. — Я хотел бы поговорить с тобой. — Юноша вновь осмелился заговорить спустя минуту простоя у запертой двери. Из комнаты не доносилось ни звука, хотя до этого у Цеппели играла музыка. Мелодия стихла, но ни шагов, ни каких-то слов ДжоДжо не услышал. — Извини. Он тяжело вздохнул, бессильно опустив руку, до этого замершую у двери, и ушёл к себе. «Я пока не готова ни о чём говорить…» — озадаченно подумала Рина. Самой себе её молчание показалось ужасной трусостью, однако побороть её она не в силах: волнение сердца не собирается утихать. И время что-то разъяснять ещё не пришло: сегодня на неё совершил неудачное покушение наёмный убийца, а завтра их с ДжоДжо могут без всякой жалости убить два существа нечеловеческой силы. Рина обещала себе, что решится на серьёзный шаг только когда с Людьми из Колонн будет покончено.