Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

Нью-Йорк - Когда я могу отсюда уйти? – он чуть осваивается в мире без звуков. Его речь звучит более плавно и естественно, он проговаривает про себя фразу каждый раз, перед тем, как её произнести. - Вам не нравится у нас? – доктор производит необходимый осмотр, диктуя медсестре показатели. Клэр не поднимает на него взгляд. Возможно, Мэтт просил её позаботиться о больном, иначе как объяснить её частые появления и обещание сохранить его оружие в надежном месте. - Дело не в том, нравится мне или нет. Мне нужно вернуться домой, - он действительно чувствует себя неплохо. Если исключить глухоту. - Подпишите отказ от ответственности и можете уйти сегодня вечером, - устало говорит врач. Клинту какое-то время его жаль, но не так долго. Он не может оставаться здесь долго, и дело не в том, что ему не нравится эта больница и подобные заведения вообще. Просто ему нужно быть в другом месте.       Если подумать, то не так давно он лежал в больнице ЩИТ с ушибами и сотрясением мозга. Что-то часто он стал попадать в подобные места. Пора уже Беннеру завести себе помощника и лечить их на месте, в Башне, оборудуя небольшой медицинский центр. ЩИТ уничтожен, им больше некому верить, кроме тех, в ком они уверены.       Клинт вытряхивает одежду из сумки, что ему передала Наташа. Всё стандартно, она знает его достаточно давно, чтобы, открыв его шкаф, знать, что ему взять. Только носки не черные, обычные мужские, а ярко-желтые с зеленой полоской поверху. Кажется, Наташа специально положила носки Шутер, чтобы ему было не так одиноко. Он улыбается: их с Ал вещи лежат вперемешку, и он иногда выходит из душа, натягивая футболку как можно ниже, чтобы не смущать свою девушку, потому что по ошибке взял её штаны вместо своих шорт. Хотя, Ал пора привыкнуть к его обнаженному виду, пусть даже к виду волосатых ног, но он всё равно делает это, заботясь о ней. Он может и подождать, потерпеть эту необходимость всегда быть одетым.       Ему не нравятся больницы, он будто выпал из мира на какое-то время и ему трудно возвращаться в жизнь. Всё прошло мимо него, какие-то новости и события, он не знает, что происходит с Г.И.Д.Рой и ЩИТ. От ЩИТ, конечно же, многое осталось, возможно, кто-то будет удерживать важные объекты, кто-то постарается вернуть организации былое величие, или его часть. Его же интересует только Шутер. Может, он и влюбленный щенок, но лучше уж иметь кого-то о ком тоскуешь и беспокоишься, чем не иметь ничего. А ещё он сходит с ума, думая, что его принцесса где-то в опасности.       Он не слышит, что происходит за его спиной. И это, в какой-то степени, хорошо.       Уверенные шаги по грязному коридору. От холодного и острого взгляда все, кто вставал на пути, будто отлетали в сторону. Солнцезащитные очки, которые стоят половину годового бюджета больницы. Каблуки, покрывающие еще половину. Тугие двери, которые давно пора отремонтировать, открываются легким движением руки. - Добрый день, - женщина останавливается возле узкой стойки регистрации. – Я ищу Клинта Бартона.       Медсестра вздрагивает под тяжелым взглядом. Это Адская Кухня, здесь больше бандитов, чем законопослушных граждан, но эта блондинка, ухоженная и высокомерная до кончиков пальцев с идеальным маникюром, пугает её больше, чем русские головорезы. Всё же, пора принять предложение старшей сестры и переехать в маленький город на границе штатов. Может, это не шумный Нью-Йорк, но там безопаснее. - Вы его родственница? – спрашивает она. - Я его жена, - Барбара опускает очки на кончик носа, а затем и вовсе снимает, кладет на грязноватую, с плохо отмытыми пятнами старой крови, стойку. - Палата № 12, поднимитесь на второй этаж и пройдите чуть по коридору, третья дверь справа.       Барбара кивнула и направилась к лестнице. На маленькой площадке, где разворачиваются два пролета, она встречается с двумя высокими мужчинами. - Простите, мисс, - с легким русским акцентом извиняется лохматый парень в грязном пиджаке и обгоняет её.       Дверь в палату номер двенадцать чуть приоткрыта, видно, как тень Клинта мечется по небольшой комнате. Женщина проходит внутрь, останавливаясь, приваливаясь спиной к косяку. - Клинт, - тихо зовет она.       Мужчина даже не останавливается в своих непонятных движениях. Он встряхивает серую водолазку с длинным рукавом, чуть склоняет голову к плечу, что-то рассматривая. - Клинт, нам нужно поговорить, - уже громче произносит Морс, захлопывая дверь.       Бартон кладет водолазку на постель и осторожно стаскивает с себя больничную рубашку. Его спина исполосована шрамами, старыми и новыми, от плеча наискось тянется тонкая полоса, похожая на молнию, такая же ломанная и с ответвлениями. Бобби помнит этот шрам, помнит, как осторожно прикасалась к нему, пока он был ещё свежим и кровоточил, стоило резко пошевелиться. Но тут же перед глазами встает картина, как другие пальцы ласкают этот след, как Клинт рассказывает о нём, без прикрас, как он умеет, глухо в подушку, как Шутер осторожно прижимается к нему боком и успокаивающе целует. Ей, безусловно, он позволяет. Что она делает, когда ему снятся кошмары? Бобби помнит, как одно время у Клинта был под подушкой нож. Ал не боится за свою жизнь? Или она успевает почувствовать и проснуться до того, как лезвие рассечет её кожу? - Да, я не Алиса Шутер, уж прости! – фыркает Бобби в раздражении, пока смотрит, как аккуратно, шов ко шву, Клинт складывает больничную рубашку. Когда они жили вместе, он никогда так не делал, его вещи всегда были раскиданы по всем свободным поверхностям. Всегда можно было наткнуться на ношенный пять дней без смены носок или пропитавшуюся ядреным потом футболку. Его новая пассия этого, кажется, не разрешает. – Твоя девочка до сих пор где-то не там.       Клинт достаёт из сумки кожаную куртку, деловито ощупывает карманы, достает упаковку цветных кислых леденцов и пустую гильзу. Он не обращает на неё внимания, она ему совершенно безразлична, и впервые Бобби это чувствует. Ему нужна другая, рыжие волосы и веснушки по телу, юная и светлая, без мужчин, которых пришлось соблазнять и проводить с ними ночи. Чистая. Какую можно взять, забыв про осторожности, потому что Клинт у неё будет первым и единственным. Кажется, нельзя больше ненавидеть человека, который обрек тебя на курс болезненных прививок от бешенства и прочей заразы, укусив так сильно. Но, оказывается, можно.       Барбаре надоедает этот театр глупых пьес, и она делает шаг вперед. Она просто проскальзывает и встаёт перед ним, упирая руки в бока. Она выглядит хорошо, одежда чистая и свежая, на лице нет ни одной царапины или пластыря, она двигается уверенно и быстро. - Не смей игнорировать меня! – судя по тому, как искажаются черты красивого лица, она кричит и сердится.       Бартон ей совсем не удивлён, хотя и расстроен, ему нужны не светлые волосы и ровный тон кожи, а конопушки и тонкие губы, которым он легко придаст жаркую пухлость и пошлый цвет. Он усмехается, закрывая руками уши. С его стороны это выглядит как издевательство, но он хочет увидеть больше эмоций Барбары, вывести её из себя. Но все получатся наоборот: женщина каменеет лицом, разгадывая его желание, плотно сжимает губы. - И что это за ребячество? – спрашивает она, сверля его глазами.       Клинт берет блокнот с тумбочки и пишет: "Я потерял слух". И тут же, не давая Бобби что-либо сделать или сказать: "Я тебя здесь не ждал". Это грубо с его стороны, но он зол за то, как они расстались в прошлый раз.       "Он убийца!" – кричала Барбара.       "Капитан Америка – террорист!" – кричала она.       Клинт едва не умер, спасая то, что было его жизнью последние несколько лет, он совершенно не хотел это терять. Глядя на то, как в новостях показывают разрушение ЩИТ авианосцами, он думал о своём прошлом, о цирке, о тюрьме. Он думал о том, как ему повезло стать агентом и спасать мир вместо того, чтобы слоняться по улицам разных городов, выполняя грязную работу каких-нибудь мафиозных шишек. Он думал о том, что потерял теперь, и он не справится, если потеряет свою команду и Алису. Он не хотел возвращаться к тому болоту, из которого его достали. Хотя, если бы у него была Алиса, то они бы нашли себе работу по душе. Они могли бы открыть небольшую секцию для детей, он бы учил их стрелять из лука, а Ал, например, учила бы девочек готовить и шить. Они бы жили в его доме, чинили бы вместе неполадки, помогая квартиросъёмщикам.       Бобби этого не понимала. - Я хотела знать, как ты? – говорит Барбара. - Хорошо, - кивнул он. – Ухожу через пару часов. - Думаешь, я могу вернуться в Башню? - Вернуться в Башню? – уточнил Клинт. – Ты действительно это хочешь? - Послушай, меня тоже это убивает. ЩИТ был моей жизнью, я пошла на многое ради организации. И пойду еще дальше, если потребуется. Мой мир тоже рухнул, не думай, что ты и Романофф такие особенные. - Я читаю по губам, Бобби, но не надо так экспрессивно. У "Мстителей" сейчас основные цели – безопасность семей и поиски пропавших. - Безопасность Виржинии Поттс и поиски агента Шутер и доктора Росс? - Хорошая осведомленность. Только это… - …личные дела команды, я помню. Только скажи мне, что ты будешь делать, если найдешь Алису мёртвой? Погибло много агентов, где гарантии, что она не в числе зашитых в мешки трупов? - Пока тело не найдено, человек считается пропавшим без вести, - громко чеканит мужчина, выплевывая заученные до зубного скрежета слова из Устава организации, который учат наизусть дети, пришедшие в Академию ЩИТ. Он отходит к окну и отворачивается от Бобби, показывая, что не хочет продолжать разговор.       В архивах, на пыльных стеллажах хранятся стопки папок с подобными штампами: "пропал без вести". Когда-то он смеялся над этим, считая, что поиски – лишь средство успокоить совесть, но теперь, благодаря рассказу о Зимнем Солдате, понимает смысл. Если бы кто-то из команды Капитана Америка спустился в ущелье, чтобы забрать труп Баки и вернуть его на родину в лакированном гробу, то был бы крайне удивлен, не найдя тела. Но они пытали Золу, прорабатывали новый план атаки, а потом им было не до этого. Они занимались более важными вещами, пока сержанта Барнса раскладывали на кусочки, чтобы покрошить и выбросить всё лишнее.       Он не хочет думать о том, что будет делать, если найдет Алису мёртвой. Потому что такого не может быть. На волосок от смерти, едва живой, даже с необратимыми повреждениями – да, но не мёртвой. Алиса Шутер не может умереть. И он уверен, что она думает то же самое о нём. Мы не можем умереть, мы бессмертны.       Можем, на самом деле, и она знает об этом лучше, чем кто-либо на этой Земле. Не думать, не думать, не думать! Ему хочется сжать в тисках рук свою голову и сжимать до тех пор, пока боль и давление не вытеснят из мозга этот страх. И сны, дурацкие, муторные, реальные в своём ужасе сны, где он задыхается от сухих рыданий, где он держит на руках разорванное, распотрошенное тело, пласты кожи и мышц, обломки костей. То, что когда-то было Алисой Шутер, и уже никогда её не станет. Обугленный кусок мяса. Завернутые в пленку отдельные части тела. Чистый скелет, без единственного клочка ткани. Кровь между бедер и непреодолимое желание умереть на месте от наполнившей её грязи. Клинт сам за годы жизни на улице и работы в ЩИТ подвергался разным видам насилия, но для Ал это будет равносильно смерти. И даже его уверения будут пустыми. Он держит её умирающую на руках и ничего не может сделать, он опоздал, он мог прийти раньше, но не пришел, позволив Г.И.Д.Ре продолжить издеваться и насиловать её. Он был занят чем-то, что важнее девушки, которую он любит.       На плечо ложится ладонь, сжимает, тревожа поврежденное место. Бобби мягко разворачивает его к себе. - Я могу подождать, пока ты разберешься с бумагами, и отвезти в Башню. Или ты на метро собрался передвигаться? - Как знаешь, - Клинт одним движением плеч стряхивает её ладонь.

***

      Тони хочет убивать. Это противоестественное желание преследует его уже долгое время. Он хочет слышать захлебывающееся в крови, слышное за хрустом костей "Хайль Гидра". Это не та жажда мести за убитого друга, что толкала его из пещеры в пустыне, не та злость за раненного Хэппи, что вырвала из его разума слова о мести Мандарину. Это ярость.       Он с усилием трет грудь под водолазкой с ярким принтом очередной рок-группы. Несколько дней назад с него сняли все аппараты, оставляя тело заживать естественным путём. Сердце Тони, настоящее, живое, спасенное от перспективы превратиться в пережаренный бифштекс, стучало ровно и правильно впервые с того момента, когда он увидел уродливую сеть шрамов, тянущуюся, кажется, изнутри и разрывающей его. Ночью, когда ему не удается заснуть от тревожащей боли (точнее, от её отсутствия), Пеппер мягко гладит это уродство, целует в висок, едва тронутый сединой. "Это ничего не значит", - шепчет она, закрывая ладонью то место, где раньше был реактор. У них теперь не так много времени, чтобы просто побыть вместе, с падением ЩИТ увеличилось количество нападок на них, и ей приходилось много ездить по миру, подтверждая обязательства и контракты, заключая договоры, укрепляя пошатнувшиеся позиции "Старк Индастриз". Но в такие минуты, когда за прочными дверями оставались все заботы мира, они позволяли себе молчаливо мечтать об общем будущем. Будущем, где большой дом в тихой Англии, скрытый вековыми деревьями, где детские голоса и звуки музыкальной шкатулки малышки Рейчел, под которые она будет засыпать. Будущее, в котором, Боже, Тони Старк хочет остаться. Каждому нужна семья, каждому нужно место, куда он может вернуться разбитой мозаикой и надеяться, что теплые руки легко соберут картину.       Пустота всё еще бесновалось в нём, заставляя заполнять её работой, помощью команде, поисками и подготовкой к свадьбе, которую пришлось отложить на неопределенный срок. Пеппер однажды привезла из очередной своей поездки небольшую бутылочку из толстого прозрачного стекла, закрытую винной пробкой. Внутри бутылочка была заполнена какими-то блестящими вырезками и предметами: цветами, сердечками, листьями, звездами, ключиками, серпантином, крохотными бусинами разных форм, свернутыми записками-секретами. Тони покрутил сувенир в руках, постучал по стеклу, открыл крышку, высыпав часть содержимого себе на ладонь. - Сувенир на память? – спросил он.       Пеппер снисходительно улыбнулась, забрала бутылочку и рассыпала конфетти по столу. - Это ты, - она протянула ему бутылочку, - такой, каким ты себя считаешь: холодный и пустой. – А это, - она взяла щепотку цветного блестящего мусора, - то, чем ты наполнен на самом деле. - Чепухой? – он иронично изогнул бровь. - Ты наполнен красотой, - девушка положила в бутылочку цветок, - ты наполнен мечтами, - к цветку присоединилась звездочка, - ты полон секретов, - блестящий ключик упал на дно, - наполнен жизнью, - легкий лист тихо спланировал вниз, - радостью и праздником, - витой серпантин упруго оттолкнулся от дна. – Любовью, - пластиковое сердечко нарушило тишину. - Ты уникален, Тони Старк. Ты – Железный Человек, и ничто в этом мире не сможет разрушить тебя, - её рука, прижалась к его груди, ровно там, где билось сердце. - Твоя боль ушла, но осталась скорлупа от неё, пустое пространство, где должна быть боль, но на её месте лишь ожидание боли. Боли больше не будет, Тони, всё хорошо, ты больше не будешь бороться с этим один.       Списки, таблицы, снимки, рекомендации и километры зашифрованного текста. Бледно светящие экраны у затемненной стены. Столы, заваленные распечатками и книгами с шифровальными ключами. Нагромождение стаканов с остатками зеленой жидкости и кружки из-под кофе. Стив отмечает эти детали, когда входит в комнату, которую Тони занял для расшифровки. Он убирает со стула бумаги и предлагает Наташе сесть. - Наташа, ты очаровательна! – говорит ей Тор, и только по ноткам, проскальзывающим в голосе, становится понятно, что он взволнован не меньше других. - Спасибо, мне говорили, - немного нервно улыбается она. - Полная изоляция, - командует Тони, широкими шагами пересекая комнату. – Брюс заканчивает работу с препаратами, о результатах сообщит, - он отрывается от своего почти полностью прозрачного гаджета и поднимает взгляд на товарищей. Выглядит он, мягко говоря, не выспавшимся и бледным, чёрные круги залегли под глазами. Ощущение, что он не спал ни часа с той минуты, как ему в руки попала флэш-карта с кровавыми разводами. - С препаратами? – переспросила Нат. - Как оказалось, мы тоже не смогли застраховаться от Г.И.Д.Ры, - скрипит Старк, у него хриплый голос кофейного наркомана, принявшего слишком большую дозу. Левый глаз гения дергается в тике, сложно представить, что довело его до подобного состояния. - Тони, тебя..? – с тревогой начинает Роджерс, подозревая худшее. - Не меня, Кэп, как ты можешь думать, что я буду брать таблетки из рук? – ёрничает Старк, только подчеркивая свою тревожность. Его нервы на пределе, он сам в ужасе, и не знает, как поделиться этим ужасом с другими. В их распоряжении малая часть всего того, что творит Г.И.Д.Ра, у них только то, что программа под именем "JBB" сочла нужным скопировать. Но даже то, что он смог прочитать, способно разрушить всё, что строилось годами. – Если начать с начала, то мы тщательно изучили список целей проекта "Озарение". Я не нужен Г.И.Д.Ре, как ни странно, потому что я в списке. На Тора и Брюса они просто решили не тратить заряды, я так думаю – они не в списке. Джейн Фостер, Элизабет Росс и Виржинии Поттс тоже нет в списке. И если я правильно понял, то их спасло отсутствие на восточном побережье.       Тор громко вздыхает и едва воздерживается от того, чтобы осесть на пол, закрыв лицо ладонями. Волна облегчения затапливает его с головой, мгновенно лишая сил. Джейн не было в списке целей, Г.И.Д.Ра в ней не заинтересована, и это даёт ему надежду на то, что однажды они найдут друг друга. Он дурак, он знает об этом, знает. Он не должен был позволить отцу прогнать её, их дальнейший разговор уже не исправить того позорного прохода под конвоем. Радует только, что начальник стражи оказался умным человеком и велел провести девушку не по людным улицам, а по окраинам. Но это ничего не меняло. И теперь его Джейн под угрозой, а он где-то здесь, и ничего не может сделать. - Это хорошая новость, - продолжает Старк. – На этом хорошие новости заканчиваются. Есть еще список, - он щелкает пальцами по плоскому экрану, и в стороне на других мониторах высвечиваются безжалостные строки. – Список людей, которых Г.И.Д.Р.А. была бы не прочь завербовать. В нём есть Элизабет Росс, доктор биологических наук. И доктор Брюс Беннер. - Г.И.Д.Р.А. могла захватить Бетти, чтобы давить на Брюса, - отмечает Стив. – Тогда понятно, почему военные не стали заниматься пропажей дочери генерала. Если Г.И.Д.Р.А. проникла в ЩИТ, то у них могли быть свои методы давления. Возможно, они планировали, что Брюс сразу придет к ним, попросит помощи у ЩИТ, - продолжил он, - тогда они и смогут заставить его работать на них. Алиса могла оказаться в опасной близости от раскрытия их секретов, - "и они убрали её" остается недосказанным. - Если принять во внимание все то, что мне удалось расшифровать, то у Г.И.Д.Ры было больше поводов уничтожить её, - резко прервал его Тони. - Уничтожить? – переспросила Наташа, приподнявшись. - Я могу придумать много синонимов, но смысл будет один и тот же. Судя по записям, у Г.И.Д.Ры были не самые радужные планы на Ал, - механик меняет информацию, показывая, если судить по оформлению, рапорт. – Впервые она попала в их поле зрения не тогда, когда появилась на крыше, и даже не тогда, когда Ник "рекомендовал" её в команду. Странно, что они не заинтересовались её неожиданным появлением. Они заинтересовались ею позже, после пожара, когда мы "притворились", что наш человек поехал на прогулку и "случайно" наткнулся на военную базу. - Я сильно удивлюсь, если сейчас выясниться, что это была база Г.И.Д.Ры? – глухо произнес Роджерс, сжимая руку своей женщины. - Я не удивился, - пожал плечами Старк. – Технологии, НЛП, вирусология, фармацевтика… Г.И.Д.Р.А. занималась всем, что могло пригодиться в войне, под прикрытием ЩИТ. Вот откуда у них мои технологии, откуда у них трупы читаури и все прочее. Огромные роботы, искусственный интеллект и грызущие плоть техно-вирусы – одно из направлений. Выходит, что Г.И.Д.Р.А виновата в конце света. Даже если они не планировали развивать отрасль машиностроения и биологического оружия, то им пришлось ответить на инцидент с Джин Грей. Или они использовали его, чтобы захватить желанную ими власть. - Они знали, - вдруг сказал Тор. – Люди из будущего, кто отправлял Ал сюда. Тони, Брюс, возможно, что и Стив. Они знали о Г.И.Д.Ре, и чем это обернется. У нас в Асгарде есть поговорка - "Бросить камень в воду". Камень утонет, но круги от него пойдут дальше.       Люди в комнате замерли, внимательно слушая его. Повисла пораженная тишина. - Что? Я знаю о ваших мирградских стереотипах, что сильные физически мужчины и светловолосые женщины не наделены умом, а уж светловолосые и сильные одновременно и вовсе являются неполноценными. Вам следует быть последовательными в ваших суждениях. Ваша культура знает много примеров и мужчин с развитой мускулатурой, и светловолосых женщин, которые оставили след в истории. - Ты отвлекся, продолжай, - тихо попросил Стив. - Я пытаюсь сказать, что, по сути, юную валькирию использовали. Она и есть брошенный в воду камень. То, с чем мы продолжаем сталкиваться – волны. Она могла просто передать Директору информацию и больше ничего не делать. Он стал бы осторожно работать и раскрыл бы обман рано или поздно. - Но она предпочла действовать, - заметила Наташа. - И это они тоже знали. Знали, что она попадет в команду. Знали, что мы её примем. Это и было гарантией её жизни. - Но она не хотела идти к нам, - возразила женщина. - Она появилась в тот момент, когда мы отчаялись найти тебе компаньонку, - мягко улыбнулся Капитан. - Девушку, которая не доставит нам проблем и будет хорошим приобретением в нашу команду. Мы отвергаем кандидатуру за кандидатурой, но стоит ей появиться, как мы сразу забираем её себе. А Клинт еще и умудряется влюбиться! Они знали, что даже если она попытается отказаться от участия в команде, то не сможет быть совсем равнодушной. Есть в ней что-то сверх её же собственного понимания. - Любить меня, даже если я охочусь на неё, - усмехнулась Нат. - Или бежать за Халком, зная, что пострадает, - продолжил Стивен. - Постой! – возмутился Тор. – Я бы прикрыл её в любом случае. - И в этом она тоже настолько уверена, что однажды легко прыгнет с крыши небоскреба, зная, что её обязательно поймают. - Тони, ты говорил что-то о препаратах? – напомнил Капитан. - Да. Да, препараты, - Старк потер лоб, меняя изображения на экранах. – Брюс еще проверяет, но я уверен, что информация подтвердится. Г.И.Д.Ре не нужна Ал, тем более, они считают, что она знает еще больше, и представляет для них угрозу. Поэтому они травили её, - слова грохочут в голове Стива. Тони повторяет, добивая: - Они травили её. Они пытались её сломать. Они считали её опасной, понимали, что так просто её с пути не убрать и сделали то, что умеют лучше всего – начали разрушать изнутри. Судя по документам и выпискам, лекарства, которые ей прописывались, подменяли при выдаче. Она забирала их не в аптеке, а в медучреждении ЩИТ, после обследования, когда корректировались показания. Я нашел поддельные протоколы осмотров и настоящие, которые пересылались специалистам Г.И.Д.Ры. Её мозг был в порядке после пожара. С ней вообще всё было хорошо, даже с ногой, ей не требовалось никакое длительное медикаментозное лечение. Лекарства, которые ей давали – это далеко не успокоительное. Какие-то новые разработки, действующие на нервные центры, они пытались добиться этим совершенно противоположного эффекта, искажения реальности. Депрессивность, повышенная агрессия, снижение чувствительности. Почти все они наркотики психотропного действия. Они убивали её, а мы даже не замечали.       Ни одна тюрьма не сдержит её больше, чем тюрьма собственного безумия.