Просто закрой глаза

      Драко стоял у камина, невидящим взглядом уставившись на огонь. Отблески пламени освещали его болезненно-бледное лицо, отражаясь в ничего не выражающих холодных глазах. Он не чувствовал тепла, он не чувствовал ничего. Хотелось поднять руку, дать огню коснуться кожи, но он стоял неподвижно, крепко сжимая кулаки в карманах.       — Драко, — мягко и тихо произнесла его мать, явно собираясь сказать что-то ещё, но ее перебил властный, отрывистый голос отца:       — Это не обсуждается.       О, да. Когда было иначе? Когда ему предлагали обсудить что-то, касающееся его, Драко, жизни, в последний раз? Сложно припомнить.       — Почему я не могу поехать с вами?       Он задавал этот вопрос не впервые. Пожалуй, не столько ради того, чтобы добиться ответа: он хотел увидеть отца в ярости. Раньше вспышки гнева Малфоя-старшего пугали его, но теперь он видел в них слабость, страх и попытки контролировать то немногое, что еще оставалось под его контролем.       Но отец, неожиданно, решил ответить:       — Потому что тогда это будет выглядеть, как побег. А Малфоям нечего бояться и не от чего бежать.       — Но это ведь и есть побег, — Драко резко обернулся, встретился взглядом с отцом и успел заметить тревогу на лице матери. — Ты бежишь, как крыса с тонущего корабля.       — Драко! — запротестовала было Нарцисса, но тут же смолкла.       В два шага Люциус преодолел расстояние, разделяющее их, и Драко почувствовал, как острый кончик волшебной палочки упирается ему в подбородок.       — Как ты смеешь?       Он выдержал его взгляд, не отвернулся, не потупил глаза. И что ты сделаешь? — почти равнодушно подумал Драко.       Разумеется, Люциус ничего не сделал. Он отступил, сделав вид, что Драко не стоит даже того, чтобы смотреть на него.       — Мы не бежим. Мы тоже пострадавшая сторона, если ты не забыл.       — Тогда зачем же? Не из-за этого ли?       Драко слегка коснулся рукой своего левого предплечья. Малфой-старший даже не опустил взгляд, но в его лице отразилось нечто, что стало ясно: он попал в точку.       — Нам с твоей матерью нужно сменить обстановку. А тебе нужно закончить школу и сдать экзамены. Это для твоего же блага. Поэтому я сказал — собирай свои вещи. Разговор окончен.       Он вышел из гостиной, оставив их в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием поленьев в камине.       Нарцисса сделала шаг к двери, но Драко, неожиданно сам для себя, поднял на нее глаза и произнес:       — Я не могу вернуться, мама. Только не после всего того…       Невысказанные слова повисли в воздухе, застряли в горле, обожгли их обоих. Её глаза были полны слёз, — он знал, что она понимает. Что Люциус, хотя и сумел избежать наказания, выскользнул из лап Министерства — обманом, помощью в поимке беглых Пожирателей (а то и хуже — благодаря показаниям Поттера о помощи Нарциссы), или другими способами, всё равно под постоянным наблюдением. Что люди только и ждут повода засадить в Азкабан всю их семью. Что на его, Драко, предплечье, до сих пор стоит Тёмная метка… Что Хогвартс теперь станет худшей тюрьмой для него.       — Ты сможешь, мой мальчик. Ты ни в чем не виноват. И лучше тебе держаться подальше... — она бросила быстрый взгляд на дверь. — Отсюда.       Драко смотрел на нее распахнутыми от удивления глазами: он никогда не слышал и не видел, чтобы мать позволяла себе проявление подобных мыслей. Она имела в виду Люциуса?       — Всего один год. Там ты будешь в безопасности.       Безопасность. Он нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Но если ей так будет легче…       — Хорошо.       Она слабо улыбнулась, — уголки тонких губ чуть приподнялись, — и обняла его. Драко не шевельнулся, у него не было сил ответить на объятие: все они уходили на то, чтобы сохранять самообладание.