Просто закрой глаза

      Драко встретился с Уилкс только в пятницу — сколько он ни поджидал ее у кабинета Снейпа, она так и не появлялась в подземельях, и классы Защиты от темных искусств также по-прежнему пустовали.       Решив было, что она снова покинула школу, он уже почти отчаялся увидеть ее, как вдруг встретил профессора на четвертом этаже, направляясь на урок к Флитвику.       Уилкс о чем-то беседовала с Макгонагалл и даже, кажется, смеялась, так что Драко решил, что их разговор не слишком уж серьезный и ничего страшного не случится, если он их прервет.       — Профессор, вы вернулись, — сказал он, подходя к ним. Макгонагалл раздраженно поджала губы. Если ей нужно было переговорить с Доротеей с глазу на глаз, могла пригласить ее в свой кабинет, а не стоять посреди коридора, мешая проходящим мимо ученикам, — рассудил Драко, и потому не смутился своей бестактности.       — Мистер Малфой, вы успели соскучиться по моим урокам? Это мне льстит, — самодовольно усмехнулась Уилкс, благосклонно приветствуя его кивком головы.       Она выглядела по-прежнему болезненно худой, но темные глаза задорно поблескивали. Должно быть, в честь своего возвращения в строй, профессор Уилкс решила принарядиться — на плечах ее лежала шелковая голубая мантия, открывающая взору длинное строгое платье, а густые волосы были забраны в высокий хвост и скреплены вычурным старомодным гребнем. Тем не менее, выглядела волшебница весьма эффектно.       — Конечно, профессор, жду с нетерпением возобновления занятий.       — Кстати о занятиях, мистер Малфой, вы до сих пор не сдали мне работу по вторичной трансфигурации, — Макгонагалл тихо кашлянула, как бы напоминая о своем присутствии.       — Прошу меня извинить, я сдам ее в понедельник.       — Ох, и зайдите в мой кабинет после этого урока, будьте любезны, я выдам вам список материалов, которые вы с товарищами должны будете принести на следующее наше занятие. У вас ведь сейчас Заклинания, насколько я помню?       — Верно, профессор Уилкс.       — Тогда не стоит опаздывать, — сказала Макгонагалл, подводя тем самым итог разговора и снова отворачиваясь к Доротее.       После урока, на котором, к счастью, они не проходили никаких сложных заклинаний, которые Драко не мог бы использовать со своей кастрированной Министерством палочкой, он отмахнулся от Забини и поспешил в кабинет Уилкс.       Зайдя в эту неуютную комнату, он на мгновение задумался, почему она предпочитает использовать помещение в подземельях, а не назначенное ей школой, но тотчас отбросил эти мысли как наименее занимающие его.       Уилкс раскинулась на кресле, совершенно бесцеремонно закинув ноги в тяжелых сапогах из драконьей кожи прямо на свой письменный стол.       — Закрой дверь, — приказала она, и Драко наложил на вход чары Недосягаемости, чтобы их не могли подслушать.       — Вы заодно с Грейвсом? — спросил он без обиняков.       — Заодно в чем?       — Я слышал, как вы обсуждали Оборотное зелье.       — Когда самым наглым образом подслушивал нас в компании с Грейнджер, ты этот случай имеешь в виду?       Малфой отчего-то вдруг смутился. Он был уверен, что они остались незамеченными — по крайней мере, он, с наложенными чарами невидимости, не должен был попасться кому-то на глаза.       — Да.       — Я поймала его на краже из запасов Слизнорта и отвела к Макгонагалл, только и всего. Уж не знаю, какое наказание она для него придумала, но, вероятно, не сочла это достаточно веским поводом для исключения из школы. А ты любитель строить теории заговоров?       — Значит, он заодно с Пожирателями? Или пытается подставить меня?       — Может, и так, только вот по утверждению самого Леонарда, он хотел найти какое-нибудь зелье, чтобы проучить докучливых однокурсниц. На следующий день они загадочным образом облысели. Поговаривают, у мисс Левинсон до сих пор полностью не отросли брови, несмотря на все усилия Поппи. — Доротея с приторным фальшивым сочувствием покачала головой. — Бедняжка, сколько всего на нее навалилось в последнее время.       — Это сделал не он, — отрезал Драко, но тут же спохватился, что может случайно подставить Тео. — Зачем ему подливать какие-то зелья когтевранкам? Это лишено всякого смысла.       Уилкс пожала плечами.       — Не в моих правилах распускать сплетни, но, насколько мне известно, Леонарда недолюбливают даже его товарищи по факультету. Могу объяснить это разве что завистью, поскольку его способности — по крайней мере, в моей дисциплине, — поистине выдающиеся.       — Нюхлеру понятно, он крал ингредиенты для Оборотного. Может, он на вас и напал в моем обличье? Этот гад пытается меня подставить.       — Никогда не делай поспешных выводов, — неожиданно угрожающе произнесла Доротея. Она больше не забавлялась и не подшучивала над ним.       — Вы правда верите, что это не он?       — Это почти наверняка был он — я имею в виду кражу ингредиентов. Только это не доказывает тот факт, что он принимал твой облик и уж тем более нападал на меня.       — Я могу раздеть его специально для вас, и, если вы и правда запустили в того самозванца оставляющее след заклятие, то у Грейвса на груди именно он и красуется, — Драко неимоверно раздражало это хождение вокруг да около; Уилкс, очевидно, играла с ним в какую-то одной ей ведомую игру.       — Скажи, Драко, ты действительно уверен, что видел Грейвса-младшего тогда, возле Хогсмида?       Этот вопрос совершенно сбил Драко с толку.       — Я ведь сказал вам, когда был под воздействием Веритасерума. Да, видел.       — На нем я, конечно, Сыворотку правды использовать не рискнула, но попыталась разузнать кое-что об этом случае. Леонард вполне искренне поведал мне, что он не покидал стен замка.       — Он солгал, — твердо настаивал на своем Драко. — Меня, вообще-то, оскорбляет ваше недоверие!       — О, я понимаю, — кивнула она. — Только вот также ты сказал мне, под воздействием того же Веритасерума, что не трогал мой Омут памяти.       — Я и не трогал.       — Профессор Синистра нашла его на вершине Астрономической башни, Омут был скрыт маскировочными чарами. К счастью, она не рискнула влезть в мои воспоминания и незамедлительно вызвала директора. Макгонагалл, я надеюсь, была достаточно тактична, чтобы не подглядывать, тем более, именно она одолжила мне Омут памяти и сразу же узнала, чей он. Вот же он, ты не заметил?       Доротея рывком поднялась на ноги, и, отодвинув кресло, указала рукой на стеллаж за своей спиной. Знакомая каменная чаша стояла за стеклянной перегородкой.       — Это тоже был Грейвс. Я ведь сказал…       — Сейчас посмотрим. Ты помнишь, какое задание я дала мисс Грейнджер на зачете в конце семестра? Как я поняла, что она прокралась в кабинет Северуса?       Драко с замиранием сердца ждал, пока Уилкс возьмет громоздкую чашу и поставит ее на стол. Она взглянула на него, словно требуя ответа, и, не получив его, повела волшебной палочкой над мерцающей серебристым светом поверхностью Омута.                    Голубоватое свечение в виде лица самой Уилкс возникло над столом, словно соткавшись из невидимых нитей в воздухе. Затем вместо него появилось недоуменное лицо Макгонагалл, потом — Синистры, декана Гриффиндора и преподавателя Астрономии; потом Малфоя, и снова Уилкс.       — Я не брал его, — на выдохе произнес Драко. Ноги его вдруг словно налились свинцом и приросли к полу. — Это Грейвс, под Оборотным зельем. Это точно он.       — Видишь ли, эти чары не обмануть подобными уловками, — ему показалось, что в голосе Доротеи он услышал сочувствие.       — Это все вы, — прошипел Драко, поднимая на нее глаза. — Вы сказали, Метка удаляет приятные воспоминания, но красть Омут не было бы приятно! Я не помню этого, это был не я. Дайте мне сейчас же то зелье, восстанавливающее память, я приму его и все вспомню.       — Не отрицаю, моя вина в этом есть, — Уилкс тяжело вздохнула и снова уселась в свое кресло. — Присядь тоже.       — Я действительно очнулся пару дней назад на Астрономической башне и не помнил, как там оказался. Но вы уже были в школе тогда, наверное. Это единственный случай! Я долго не принимал ваших зелий, и Метка… Это все Метка. Я сойду с ума так же, как и вы? Все забуду?       — Сядь, — рявкнула Уилкс. Он устало опустился на стул напротив нее. Доротея закашлялась и поморщилась, схватившись за ребра. — Ты меня считаешь сумасшедшей?       — Вы знаете, что я имею в виду.       — Я объясню тебе, что со мной произошло. Много лет назад один мой друг стер одно очень важное событие из моей памяти. Помнишь, я тебе рассказывала, как это делается? Нужно предварительно использовать легилименцию, выудить нужные воспоминания, и аккуратно стереть их заклятием забвения, внушив при необходимости иные мысли. При обычном раскладе это очень действенный способ, который не наносит значимого вреда, он оставляет прочие фрагменты памяти практически не тронутыми.       Дамблдору нужен был тот самый утраченный фрагмент, и Снейп изобрел для меня восстанавливающее память зелье. Взамен я попросила избавить меня от Черной Метки, которая, как ты знаешь, тоже любит эти игры с разумом. По моим подсчетам, за время удаления Метки Снейп подчищал мне память снова по меньшей мере трижды. И каждый раз я принимала то зелье, чтобы вернуть себе дорогие сердцу моменты, пока оно, в конце концов, практически не перестало действовать. Потому я и храню все самое важное в этом Омуте.       Повисла напряженная тишина. Драко пытался переварить все услышанное.       — Вы знали это и все равно использовали заклятие забвения на мне. Когда авроры впервые пришли за мной.       — У меня совершенно нет навыков в окклюменции, я не способна защитить свой разум от вмешательства извне. Поэтому все вышеперечисленные факторы так плохо повлияли на меня. Твои воспоминания были свежими, когда я удаляла их, а мои были стерты чертовски сильным волшебником двадцать лет назад, а потом еще несколько раз Снейпом…       — Но мои! Мои! Я не брал Омут!       — Разумеется, это тебя заставила сделать Метка. В Омуте хранятся воспоминания об избавлении от нее, я специально поместила их сюда не так давно. Неудивительно, что магия Волдеморта в первую очередь пыталась…       — Значит, это я мог покушаться на тех людей? Значит, этот браслет на мне не просто так? — он потряс рукой перед ее лицом. — Это я, значит, пытался убить родственника той когтевранки?       — Нет, послушай…       — Как вы можете говорить об этом так спокойно?! Я мог забыть что угодно.       — Я уверена, что мистера Левинсона пытался убить кто-то из Пожирателей, чтобы подставить тебя. То же могу сказать и о похищении сотрудника архива Визенгамота, и о тех оправданных сторонниках Волдеморта, как, например, Фоули…       — И с чего такая уверенность? Может, я и Грейвса себе навоображал тогда, поболтал сам с собой да аппарировал к чертовой матери, убивать маглорожденных. О, или, еще лучше, на вас напал. Может, вы промахнулись тогда со своим заклятием.       — Нет, — голос Доротеи звучал мягко, почти успокаивающе. — Единственное, в чем я тебя подозреваю — в убийстве Пожирателей в том убежище, куда ты аппарировал с Грейнджер. Им не было резона убивать своих сторонников, это единственное, чего я до сих пор не могу до конца понять. В остальном же — тебя подставили, в этом я не сомневаюсь.       — Потрясающе. Всего-то убийство Пожирателей, я-то думал.       — Мы закончим сведение Метки, и, как только избавим тебя от нее, ты примешь зелье, и все узнаем наверняка. Сейчас это делать слишком опасно, чтобы не вызвать нарушений в памяти…       — Моей памяти и так пришел конец, судя по всему, — огрызнулся Драко.       — Соберись. Больше таких ошибок я не допущу. Я дам тебе все инструкции по избавлению от Метки, рецепты зелий, сдерживающих побочные эффекты. Если даже я скоропостижно скончаюсь, ты закончишь сам. Таких пробелов больше не случится, она не возьмет над тобой контроль.       — Откуда вам знать? — бессильная ярость пожирала Малфоя изнутри. — Вы единственная, кто пытался избавиться от Метки, кроме меня. И вы не Снейп, у вас провалы в памяти. Я не смогу…       — По моим подсчетам, хватит нескольких сеансов. Все будет в порядке…       — Не говорите так, если не знаете наверняка.       — Приходи в воскресенье в десять вечера в кабинет Снейпа. Я все подготовлю для следующего сеанса. И хватит ныть, все не так уж плохо.       С тяжелым сердцем Малфой покинул кабинет и отправился в подземелья. Ему хотелось побыть в одиночестве и поразмыслить над всем, что с ним произошло и грозило произойти.       План был прост до смешного — заставить Грейвса оголить свое тело, чтобы Уилкс, наконец, убедилась, что именно этот засранец пытается подставить Драко. Если все было так, как он думал, когтевранец под Оборотным зельем нарочно напал на нее, чтобы она дала показания против Малфоя, не зная, что отношения их несколько выбивались из рамок преподавательница-ученик. Уилкс сказала аврорам, что нападавший был в маске Пожирателя и она ничего не видела.       — Где же он, — бормотал Драко, оглядывая в омнинокль трибуны, переполненные учениками, нетерпеливо ожидающими начала матча между Пуффендуем и Когтевраном. Быть наблюдателем игр на школьном стадионе ему не очень-то нравилось, потому что Драко предпочитал следить за игрой с воздуха. Чаще всего он пропускал такие матчи, но сегодня не воспользоваться возможностью просто не мог.       Воспоминание о том, как Грейнджер целовалась с когтевранцем на трибуне Гриффиндора, неприятно шевельнулось в голове, пуская по телу ядовитую дрожь злости. Он перевел взгляд туда и нашел ее; Грейвс был рядом, и, хотя между ним и гриффиндоркой сидели еще и Поттер, сестры Патил и Уизли, а также Лавгуд, Малфой все равно почувствовал рвущееся наружу раздражение.       — Блейз, ты не передумал? — спросил он у скучающего рядом Забини.       — Не-а.       — Он сидит рядом с гриффиндорцами. Лавгуд тоже с ними, так что будет оправдание, что ты там забыл.       — Замечательно. Тогда удачи, извращенец.       Блейз поднялся на ноги и отряхнул мантию.       — Эй, я же говорил тебе, что это для дела, — закатил глаза Малфой.       — У Когтеврана вратарь — один из тех уродов, что прижал нас с Монтегю в подземельях, — сказал Тео, сидящий по другую сторону от Драко.       — И охотница подружка Левинсон, — хмыкнула Пэнси, которая тоже пришла на игру. — Не зря я прихватила с собой палочку. Может, пуффендуйцам сегодня повезет.       Игра началась, и обе команды взмыли в воздух. Драко не следил за ходом событий и не особо вслушивался в вопли комментатора, неотрывно следя за трибуной на другом конце поля.       — Конфундус, — донесся до него злорадный шепот Паркинсон, и в следующую секунду было объявлено о первом забитом в кольца Когтеврана мяче.       Мелькающие перед глазами метлы и бладжеры мешали обзору, но, наконец, игра переместилась в другой конец поля, к кольцам Пуффендуя, и Драко смог разглядеть, что происходит в башне с трибунами напротив.       Забини уже добрался туда, и, пожав руку Поттеру, устроился между Лавгуд и Уизли, вовлекая в разговор и свою подружку, и Гермиону, сидящую поблизости. Девушки рассмеялись над какой-то его шуткой, и Драко подумал, что еще немного, и его ослепит белозубая самодовольная улыбка Блейза, которую было видно отсюда даже без использования омнинокля.       Но он не собирался следить за Забини, Лавгуд и Грейнджер, и снова перевел взгляд на Грейвса. Тот вдруг схватился за грудь, начал шарить руками поверх мантии, а вскоре и вовсе расстегнул ее.       Видно, Поттер что-то заметил и обернулся к своему дружку, практически загораживая Драко обзор. Он чертыхнулся, надеясь, что жалящее заклинание Забини, которое тот исподтишка бросил в Грейвса, будет работать еще какое-то время.       Когда забили очередной гол и стадион взорвался криками и овациями, Поттер отвлекся, и Драко смог увидеть, что когтевранец расстегнул и рубашку.       Одна из линз омнинокля с хрустом раскололась, когда Драко со злостью ударил ей о деревянную лавку. Бледная кожа Грейвса была абсолютно чиста — никаких следов, порезов, ожогов. Даже волос на ней не было, если уж на то пошло.       Мимо трибуны слизеринцев пропорхнул снитч. Тео что-то шептал Пэнси на ухо, но Драко ничего не слышал и не видел.       Значит, не Грейвс.       Гермиона так и не поговорила с Гарри, решив оставить этот вопрос до выходных. Но после матча, в котором выиграли когтевранцы, они с друзьями отправились в Хогсмид и просидели в «Трех Метлах» практически до вечера.       С ними были Джинни, Симус, Падма и Парвати, и, неожиданно — Ханна Эббот, пришедшая вместе с Невиллом. Ребята весело обсуждали игру, наслаждаясь сливочным пивом и делясь своими впечатлениями от квиддича: кто-то высказал предположение, что вратарь Когтеврана был пьян, и, если бы не их ловец, они бы продули.       В баре было не слишком много народу — почти половине когтевранцев запретили посещать Хогсмид в течение пары месяцев из-за недавней драки, а ученики других факультетов сидели за столиками поодаль. Отовсюду слышались разговоры только про матч и Кубок школы.       Не слишком интересуясь квиддичем, Гермиона завела разговор с Ханной, обсуждая график дежурств и еще какие-то мелочи, касающиеся старост. Она тепло относилась к пуффендуйке, которая была и членом Отряда Дамблдора, и принимала участие в битве за Хогвартс, и ответственно выполняла свои обязанности старосты факультета, а добротой и дружелюбной улыбкой просто не могла не расположить к себе.       — Я слышала, вы с Невиллом и Теодором занимаетесь зельеварением в свободное время. Готовите что-то особенное или?..       — О, нет, — Ханна бросила на Невилла нежный взгляд из-под ресниц. — Просто пытаемся нагнать программу, чтобы сдать ЖАБА на оценку чуть выше, чем «Удовлетворительно». Я, признаться, тоже не сильна в зельях, но для поступления в Высшую Академию Магии они мне нужны. Тео нам помогает.       — Очень мило с его стороны, — заметила Гермиона, вдыхая сладкий аромат корицы, исходящий от ее бокала.       «Просто извращение», — однажды сказал про ее любимое сливочное пиво Малфой. Она не встречалась с ним наедине уже несколько дней, и почему-то ей казалось, что Драко выглядел куда более угрюмым и замкнутым, чем обычно. Она попыталась подойти к нему в пятницу вечером, чтобы спросить, не случилось ли что, но слизеринец невнятно оправдался и быстро сбежал.       — Да, представляешь, у Нотта просто дар обучать. Я на уроках у профессора Слизнорта, и уж тем более Снейпа, никогда так быстро не схватывала, что к чему.       — А вы встречаетесь там пару раз в неделю, да? Я слышала, у профессора подворовывают ингредиенты для зелий…       — Что? Это не мы, клянусь, Гермиона, — глаза Ханны расширились от ужаса, и Грейнджер тотчас укорила себя за то, что не подобрала нужных слов и не действовала более осторожно. — Профессор Слизнорт поощряет наши занятия и разрешает пользоваться кладовой, мы предоставляем ему списки…       — Я не об этом, Ханна, я знаю, что вы ни при чем, — попыталась успокоить ее Гермиона. — Я имела в виду, может, вы что-то видели.       — Ах, вот оно что! Нет, я ничего не видела, даже на дежурстве. Но я и ухожу обычно чуть раньше, чем мальчики… Хотя в коридоре часто встречаю и Захарию, и Пэнси, в зависимости от графика патрулирования.       — Понятно, — кивнула Гермиона.       — Так ведь это Леонард пробирался в кладовую, ты разве не слышала новости? Поговаривают, это он подлил девочкам со своего же факультета зелье облысения. Как же это подло!       — Сомневаюсь, что это он, — усмехнулась Гермиона, всем сердцем надеясь, что он действительно не крал ничего серьезнее средства для удаления волос. Только вот подслушанный разговор с Уилкс говорил совершенно иное.       — Гермиона, — отвлек ее голос Гарри. — Так кто же будет старостой вместо Захарии? Мы тут делаем ставки.       — Вообще-то, это очень бестактно с вашей стороны. Захария еще не сложил свои обязанности официально…       — Да брось, и так ясно, что ему это не сдалось! Может, попросишь Макгонагалл назначить старостой меня? — Симус горделиво надулся, вызывая приступ смеха у близняшек Патил.       — Для этого тебе нужно иметь в табеле только оценки не ниже «Выше ожидаемого», — откликнулась Гермиона. — И вообще, это должен быть кто-то с другого факультета…       Вечером она получила записку от Макгонагалл с просьбой явиться в воскресенье на собрание старост. Грейнджер решила было, что на этой встрече и будет обсуждаться выбор нового старосты школы, только вот приписка «Пригласите также мистера Поттера» немного сбивала с толку.       Как оказалось, помимо старост на собрание был приглашен не только Гарри, но и другие капитаны факультетских команд по квиддичу. Со стороны Слизерина явились сразу двое — Монтегю и Малфой, который даже взглядом не удостоил Гермиону, проходя мимо.       — Во время прошедшего матча произошло вопиющее нарушение всех возможных этических норм дружеского соревнования и школьных правил, — после короткого приветствия и без излишних вступлений начала свою речь Макгонагалл.       — О чем вы, профессор? — подал голос кто-то из старост.       — На наших игроков то и дело нападали, — сказал вдруг Роджер Дэвис, капитан команды Когтеврана. — Полагаю, это дело рук слизеринцев.       — Это с чего ты взял? — вмиг вскинулась Паркинсон. — Свидетели, доказательства?       — Я знаю, что это вы.       — Потому что вы это заслужили, а? — хохотнул Монтегю, и все уставились на него, удивленные то ли бесстрашием, то ли глупостью этого самодовольного признания.       — Довольно, — властный голос директрисы заставил перебранку стихнуть в самом зачатке. — К игрокам были применены запрещенные заклинания. Целью злоумышленников, вероятно, было сорвать игру или склонить победу на свою сторону.       — Но ученики Пуффендуя никогда бы так не поступили, это нечестно, — выпалила Ханна.       — Да, и кто же у нас мастер нечестных игр? — Роджер разве что пальцем не тыкал на устроившихся рядом Тео и Пэнси.       — Разве не вы, трусливые крысы, которые нападают толпой на одного? — едко прошипел Монтегю.       — А при чем здесь все остальные? — подал голос Гарри.       У Гермионы жутко разболелась голова от этих вскриков и взаимных обвинений.       — Вы должны сами определить, каким именно образом исключить повторение подобных недоразумений в будущем. Через четверть часа жду от вас совместного решения, которое будет принято путем уважительного сотрудничества. Мисс Грейнджер, мистер Смит, вам я поручаю следить за порядком и разрешаю снимать баллы с факультетов, которые проявят себя не самым… Тактичным образом.       Так, свалив на бедных Гермиону и Захарию обязанность расхлебывать это, Макгонагалл удалилась из кабинета, и Грейнджер могла поклясться, что слышала, как директриса наложила на двери запирающие чары.       — Поверить не могу, — шепнул Гарри Гермионе, когда волна возмущенных голосов наполнила класс. — Я мог найти тысячу более полезных дел, чем торчать тут.       — Интересно, кто и зачем накладывал эти заклятия, — пробормотала она, наблюдая, как Монтегю и Дэвис сходятся в центре, крича друг на друга. — Вряд ли мы что-нибудь решим мирным путем.       — Надо было и вовсе скинуть тебя с метлы, чертов урод, — брюзжал Монтегю в лицо Роджеру.       — Мы можем попросить Макгонагалл наложить чары, сдерживающие магию, на сам стадион, — предложил кто-то.       — Или запретить брать с собой палочки на матчи, — поддержала Ханна.       — Или вовсе отменить игры, раз уж… — начал было Захария, но умолк, поймав на себе несколько недовольных взглядов.       — Скорее бы наша игра, мы надерем вам задницу, — сказал Монтегю и назвал Дэвиса таким словом, что все девушки, за исключением разве что Паркинсон, покраснели от смущения.       Роджер был не из трусливых и тут же полез на слизеринца с кулаками. Гермиона, почувствовав, что запахло жареным, бросилась их успокаивать.       — Прекратите немедленно! — крикнула она.       — Не лезь, чертова грязнокр…       — Закрой рот, Монтегю, — неожиданно громко сказал Малфой, до сих пор хранивший молчание. Все голоса вмиг стихли: в его словах прозвучала неприкрытая угроза.       — А то что? — Грэхэм плотоядно ухмыльнулся, а затем перевел взгляд на Грейнджер. — Побежишь жаловаться Макгонагалл? Ты, маленькая, трусливая сучка…       Гермиона заметила краем глаза, что Гарри подался вперед, чтобы защитить ее и ответить Монтегю, но он не успел сделать и пары шагов, потому что Драко стоял ближе и оказался проворнее.       Он схватил своего однокурсника за грудки и как следует встряхнул его.       — Если не захлопнешь свой поганый рот, я выбью тебе все зубы, — лицо его побледнело от ярости, словно с него разом схлынула вся кровь.       Все в изумлении смотрели на это представление, и никто не пытался вмешаться. Кроме Гермионы, разумеется, которая вцепилась в плечо Драко в бесплодных попытках отодвинуть его от слизеринца.       — Драко, не надо… — тихо сказала она. — Все в порядке.       — Ох, заступничек нашелся, — продолжал смеяться Монтегю, видимо, начисто лишенный инстинкта самосохранения. — У вас с Грейнджер что-то есть? Неужто у заучки бывают другие интересы, кроме как…       Драко скинул с себя руку Гермионы и врезал Монтегю, который, судя по всему, совершенно не ожидал, что дело не кончится лишь угрозами.       Кто-то из девочек взвизгнул; Тео, Гарри, Роджер и староста мальчиков Гриффиндора кинулись оттаскивать Малфоя от Монтегю, который осел на пол, часто моргая и пытаясь прикрыть разбитую губу ладонью.       — Вот урод… Вот же урод…       Гермиону словно парализовало. Она во все глаза смотрела на Драко, который бросил на нее один лишь короткий взгляд, чтобы убедиться, что она в порядке и не планирует убежать в слезах прочь из класса.       Придя в себя, он выпутался из тисков ребят, которые ожидали нового нападения. Монтегю, пошатываясь, кое-как поднялся на ноги и отошел подальше от остальных. В этот момент явилась Макгонагалл.       — Итак, молодые люди…       Она остановилась, подойдя ближе, и с подозрением прищурилась.       — Мистер Монтегю, что это с вашим лицом?       — Он споткнулся и ударился о стол, — заявила Пэнси.       — Так все и было, профессор, — поддержал вдруг Роджер.       — Да, Грэхэм ужасно неуклюжий, — Нотт, кажется, с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться.       — Все в порядке, — буркнул Монтегю.       — Замечательно. Итак, что вы решили?       Все молчали, понуро опустив головы. Отойдя, наконец, от шока, Гермиона сказала:       — Мы думаем, будет целесообразно наложить на трибуны сдерживающие магию чары, а игрокам на поле запретить брать с собой палочки.       — Замечательно, так и поступим! — Директриса, наконец, отвела глаза от Грэхэма и его разбитой губы и поправила очки.       — За использование магии на поле последует немедленное наказание, — сказала Макгонагалл. — Капитанов сборных я прошу передать эту информацию членам команд и, по возможности, болельщикам. И я рассчитываю, что ваши возможные недомолвки или конфликты вы будете впредь решать разумными, взвешенными путями. Простите, господа, но любая агрессия и вражда в стенах школы, да и за ее пределами, абсолютно недопустимы. Только не после того, что все мы пережили…       Она выдержала многозначительную паузу.       — Мистер Смит, я попрошу вас остаться и переговорить со мной. Остальные же могут быть свободны.       Малфой покинул кабинет первым. Гермиона пыталась нагнать его в коридоре, звала по имени, но он едва сбавил шаг.       — Драко, увидимся вечером?       — Сегодня я занят, Грейнджер. Давай потом, — ответил он ей через плечо и поспешил уйти.       Гермиона стояла какое-то время посреди коридора, задумчиво глядя ему вслед, пока мимо не прошли Тео и Пэнси. Паркинсон обернулась через плечо и окинула девушку оценивающим взглядом.       — Гермиона, — донесся до нее голос Гарри. — Ты идешь?       Закусив губу, Грейнджер обернулась к лучшему другу.