***
Нас проводили к вагону. Да-да, не к тележке, а к целому вагону со всеми удобствами, мать его! Малфои, значит, Малфои! Вагон мягко тронулся, ехал с три минуты, потом так же мягко и плавно остановился, и мы сошли на платформу. Коргугх подошёл к огромной резной двери из тёмного металла. Эта дверка выглядит покруче, чем была у Лестрейнджевского хранилища. — Хранилище номер двадцать четыре тысячи восемьдесят семь! Он прошествовал к следующей двери. Она была меньше предыдущей, однако заметно было, что по устойчивости она может и опередить эту предыдущую! — Двадцать четыре тысячи восемьдесят восемь! Гоблин продвинулся к третьей двери. Она была выполнена из светлого металла, отливавшего голубым, а её фасад был украшен фамильными вензелями, гербом и девизом. — И двадцать четыре тысячи восемьдесят девять, Лорд Малфой. У них три хранилища?! Это же как нам повезло, что у Лестрейнджей было одно или мы попали в нужное! А есть ли связь между содержимым хранилищ и видом дверей? Драко, берегись, у меня очень много вопросов! — Благодарю, господин Коргугх. — Я подожду вас снаружи, Лорд Малфой. С этими словами гоблин развернулся и прошествовал к вагону. Люциус прошел к третьей двери, приложил руку с перстнем, прошептал что-то, однако нельзя было понять, что он там говорит: звук доносился как из-под воды. Он уколол палец? Магия, завязанная на крови? М-да, неудивительно, что гоблинов побаиваются: это явно их творение. От места, куда упала кровь, начало исходить радиальное свечение, вензеля задвигались, даже герб видоизменился: драконы развели копья в стороны, а прописная буква «М» засветилась серебряным, почти белым цветом. Крутые спецэффекты! — Ого! Гхм, простите, — Гарри тоже впечатлён. Ещё бы! Мы о таком и не подозревали, не то, что не видели. Люциус повернулся к нам: — Проходите. Дверь начала открываться. Звук был такой, будто помещение до этого было завакуумировано. Даже воздух втянуло. — Между тремя отсеками этого хранилища можно перемещаться через эти двери, — Люциус указал на место в стене, и там появились двери. Это сейчас был Фиделиус на двери?! — Опасных предметов здесь не должно быть, но, если сомневаетесь, проверьте, прежде чем дотрагиваться. Ищем вот это. Люциус развернул лист пергамента, продемонстрировал цветной рисунок. Та-ак, похоже на древнеегипетский браслет, и, если его надеть, он по длине, скорее всего, будет от запястья до сгиба локтя. Весь в рунах. Из железа? Да, это точно железо! — Хорошо, отец. — Куда пойдём, Драко? — Пусть он решает, куда мы пойдём в их хранилище. Драко оглядел помещение, а там было на что посмотреть: груды каких-то изделий, украшенных камнями, просто аморфные куски металлов и куча предметов, не особо смахивающих на ценные. Всё было перевернуто, будто кто-то что-то искал, причём делал это с особой жестокостью. Даже мы в хранилище Лестрейнджей вели себя приличнее, чем тот, кто проводил обыск тут! — Давайте начнём с той горы, — Драко выбрал груду в углу. — Ностальгия, а Гермиона? — Гарри, Гарри, но действительно что-то в этом есть… — О, не-ет, там были размножающиеся обжигающие кубки и монеты, даже вспоминать не хочу, — родители Драко посмотрели на меня, друг на друга, вздохнули и тоже выбрали себе гору для поисков. — Мерлин, Драко, для чего это? — В Гарри явно проснулся интерес ко всяким волшебным вещам. Сначала на Гриммо, теперь тут. Хотя, то, на что он указывал, реально вызывало любопытство. Какая-то клешня с серебряными наконечниками… — Чтобы определять степень намагиченности инструментов, используемых в нейтрализации проклятий предметов и артефактов. Бывает так, что инструмент перестаёт обезвреживать предметы, так как уже впитал слишком много магии. Нужно сбросить накопившееся на нём «напряжение». А Драко хорошо осведомлён! Хотя, чего это я удивляюсь? Он всегда был сразу после меня в общем годовом рейтинге, иногда даже опережал. А в книгах в библиотеке очень часто наши имена были единственными в карточке, что свидетельствует о том, что кроме нас они никому даже не были интересны. — Ого! — я выразила удивление, когда Гарри пару раз пощелкал клешней: та издавала при этом удивительные звуки, напоминавшие пение птиц. Хитро продуманная вещица. Инструмент для инструмента. — Да, — Драко со вздохом поднял… Что?! Это швейная машинка из чистого золота?! — Эм-м, Драко, а это? — Да, Гарри, спроси! У меня пропал дар речи! — И почему у неё такая игла? Она, наверное, металл пробьёт, — действительно, игла похожа была на штырь. — Ох, — Драко аккуратно поставил её на пол, — это так, потому что она именно для этого. — Это швейная машинка для металлических изделий? — Гарри что-то о таком слышал? Он сейчас лопнет от любопытства! — Да, артефакторам она бывает нужна. Отец предоставляет её кому-нибудь время от времени. Правда, артефакторов, которые в состоянии работать с подобным инструментом, в Британии уже практически не осталось: в последний раз ею пользовался какой-то испанец пару лет назад. Она сшивает листы любых металлов любым выбранным плавленым металлом. Плавит всё, даже вольфрам, который магглы считают трудным для плавления. Этот штырь, который можно с первого взгляда ошибочно принять за иглу, которая должна осуществлять обстрочку, на самом деле представляет собой сосуд для накопления расплавленного металла. В него снизу вставляется дозатор необходимого размера, и из него через равные промежутки времени скапывает равное количество жидкого металла, а артефактор постепенно продвигает свои листы металла так, чтобы капающий металл попадал на шов между листами. Перед таким сшиванием листам необходимо придать определенную форму, это можно сделать с помощью этой же машинки. У неё есть специальный нож по металлу. Раритет, её вылил создатель этих машинок в 1558-м году, на дне есть дата и подпись этого артефактора. Я залюбовалась отливающей золотом машинкой. Хотя, о чём это я? Это же реально цельный кусок золота, из которого, как из мрамора выдалбливают статую, вылили машинку. Офигеть. Ой, кажется, что-то холодное ползёт у меня по руке… — О-й! — На мне защёлкнулся браслет, замерцал, исчез из виду, появился, сделал это ещё пару раз, и подогнался размером до моего запястья. — Что случилось? — Драко почти перепрыгнул груду вещей, что была между нами. Гарри тоже занервничал. — Браслет, — я протянула руку к Драко, но потом задумалась, не причинит ли он ему вреда. Он в своём хранилище, но мало ли, вдруг это не их, и это оставили тут специально? — Болит, какие-то ощущения? — Драко не узнал браслет, хотел дотронуться, я не дала. До него дошла моя реакция, и он уже головой показал идти к отцу. — Нет, даже наоборот: от него идёт тепло. Я решила получше рассмотреть браслет. Он напоминал кружево, только сплетено оно было из нитей золотого, серого и белого цвета. Видимо, золото, серебро и платина. Одно это уже стоит как мой дом! В определенных местах на браслете вставлены маленькие камни, весом не больше одной десятой карата, но в камнях я разбираюсь плохо, просто именно с таким весом у меня есть серёжки. Браслет не сковывал движения, но его вес чётко ощущался. Даже странно, что такая конструкция столько весит. — Отец, посмотри, пожалуйста! Мы доведем его отца за этот месяц… — Мы разбирали вещи, и он сам защёлкнулся. Я в последний момент заметила, что он ползёт. Буквально, когда он уже был на запястье, — я решила показать браслет, но до Люциуса тоже не дотронулась. Мало ли что… Интересно, о чём Люциус так задумался? — Не переживайте, — он взял меня за руку и погладил запястье с браслетом, — это браслет моей матери. — Он задержал дыхание. — Я думал, что его забрали Невыразимцы, но нет… — Он всё ещё держит мою руку, — ну и хорошо. Носите на здоровье, Гермиона, — это его матери, в смысле «носите на здоровье»?! — Люциус, я не могу его принять! Это слишком ценный подарок! — Не беспокойтесь, носите на здоровье, — его взгляд смягчился, — его сделал мой отец для мамы. Он может поглотить некоторые вплоть до средних заклинания и аппарировать прямо в мэнор. Полезная вещь. Носите, — он слегка сжал моё запястье, — тем более, что я не знаю, как он снимается… — Что?! — Знаю только, что можете его скрыть от остальных обычным Secretum praesidio. Ну хоть так… Мне ведь в некоторых маггловских районах ради этого браслета полруки отрезать могут. — Это очень ценная вещь, я говорю не о денежном вопросе, — надо попытаться ещё раз, он всегда может узнать у портрета отца, как это снимается. — Гермиона, он сам закрылся у вас на запястье. Не посчитал бы нужным, уполз бы дальше в эти горы. Видимо, вы ему понравились, — Люциус отпустил мою руку и как-то странно улыбнулся Нарциссе. Как они так общаются одними глазами? — Эм-м… Хорошо, спасибо. — Браслет послал ещё одну волну тепла от руки к груди, нет, даже не просто к груди, это было целенаправленно в сердце. — Не за что. Идите, ищите дальше, — родители Драко вернулись к поискам, а улыбки с их лиц так и не исчезли. Ладно, может, Нарцисса потом поделится? — Гермиона, я бы на твоем месте так… — Гарри перешёл на заговорщицкий тон, — просто на всякий случай ещё бы руками поводил тут, — он указал обеими руками на оставшиеся горы. Люциус засмеялся и сказал, что не будет этому препятствовать: — Может, найдётся весь комплект. Да, определённо, займёмся в один отдельно взятый день этим вопросом. Будете как металлодетектор, которым магглы водят по пляжам в поисках сокровищ, — Люциус Малфой знает о таком? Все засмеялись, Драко приобнял меня за талию, и мы вернулись к нашей горке. — Гарри! — Что, Гарри? — Ищи, а не разглядывай каждую вещь! — Гермиона, я ищу! А вдруг я потороплюсь и пропущу нужную? — Ещё и смеётся! — Драко, это точно… — Видимо, из нас двоих способностью понимать всё по глазам пока владеет только Драко: он не дал мне договорить, подошёл, прижал за талию и сказал уверенным голосом: — Милая, — он нежно поцеловал меня в лоб, — носи на здоровье, — он чмокнул меня в носик и вернулся на своё место. — Хорошо, спасибо. — Это я сказала уже уверенно, правда, спустя секунд десять. Интересно, его родители это видели? — Вот это да-а, — Мерлин, Гарри, что ты имеешь ввиду?! — Что? — Драко нагло ухмыльнулся. — Ты только что установил рекорд по убеждению Гермионы в чём бы то ни было, — Гарри показал ему два пальца вверх. Ох, Гарри! — А-а, — Драко засмеялся и повернулся ко мне. Его родители тоже улыбнулись. — О, а это не оно? — Гарри за всё это время просмотрел меньше вещей, чем любой другой, и он, кажется, нашёл то, зачем мы пришли! Вот где тут справедливость? — Оно, оно. Идём. — Драко, скорее всего, задался этим же вопросом. — Люциус, мы нашли! — Гарри осторожно протянул свою находку. — Прекрасно. — Люциус взял браслет, а Гарри приподнял руку со шрамом, Люциус закрыл на ней браслет и уверенно произнёс, направив палочку в центр украшения, — Conjuro et contirmo supervos, Angeli forte setsancti, et per nomina ipsiu salti Dei… — ого, какие познания латыни! Надо потом спросить… Люциус какой-то грустный. Чего это с ним? — Что-то не так? — Молодец, Гарри, я и так задаю миллион вопросов! — Нет, это я о своём. О палочке. Не берите в голову. — А что не так с его палочкой? Над рукой Гарри стали появляться буквы из тёмного свечения, они будто засасывали свет в себя, эдакие чёрные дыры. Оказалось, что так выглядит сущность проклятия, оставляемого кровавым пером: буквы сложились в «Я не должен лгать». Они повисели в воздухе секунду, будто сопротивляясь силе, что вытащила их из шрама, Люциус напрягся. Он всё это время не опускал палочку, на лбу даже выступила испарина. Буквы сдались, и их засосало в амулет. Надо потом почитать по этой теме что-нибудь из библиотеки мэнора! — Оу-оу-оу, — Гарри завертел запястьем, — ух ты! Он прекратил, кожа на руке стала как резиновая, поднялась, нет, наросла на пару сантиметров по всей тыльной стороне ладони, застыла, уже не была похожа на резину, стала похожа на обычную кожу и резко опустилась обратно. Будто кто-то натянул её на кисть. — Как новая, спасибо! И не больно даже, спасибо, — он довольно потёр «новую» кожу. Ни следа от шрама. — Не за что, — Люциус облегчённо выдохнул, — предлагаю вспомнить остальные потенциальные препятствия к получению титула Главы Рода, пока мы тут, — он улыбнулся и вернул палочку в трость. — Нет, больше я тёмными артефактами не баловался, — это правда: проблем больше быть не должно. — Это радует. — Люциус реально обрадовался, — тогда вернёмся в вагон и займёмся приятием Рода. Мы покинули хранилище, дверь за нами закрылась со странным звуком: сначала был глухой свист — воздух выходил из помещения. Следующий звук напомнил мне звук от присоски, большой такой присоски. Видимо, хранилище реально вакуумируется! Далее послышался шум от скольжения металла по металлу, однако ничего неприятного: будто между соприкасающимися металлами было масло. Это, наверное, дополнительные штыри вышли из корпуса двери и скрепили её с окружающей стеной. Вензеля опять пришли в движение, драконы скрестили копья и раскрыли пасти, буква «М» на секунду засияла ещё больше, а потом плавно погасла. Вот это меры предосторожности… Драко ожидает прекрасная ночь расспросов.***
Определённо, путешествовать по подземной части Гринготтса удобнее в таком вагоне: нет неприятных ощущений от ветра, влажности, холода, а срежет колёс не режет слух. В вагоне тебе и оптимальная температура, и удобные сидения, и особые ремни безопасности: не те ленты, которые до хруста костей прижимают к тележке, а невесомые цепочки, которые перекидываются через сидящего и которые активируют при экстренном торможении щитовые чары и чары левитации. Волшебник не пострадает сам благодаря щитам и не полетит никуда в случае резкого торможения — в состоянии невесомости вопросы скорости его будут мало волновать. Ощущения от поездки, как если ехать на исправной машине по идеальному асфальту: будто вагон не едет на огромной скорости по рельсам, а медленно плывет по океану жидкости с очень низкой вязкостью в абсолютный штиль. И как потом, спрашивается, ездить не на этом чуде? — Окулюс Репаро, — а когда Гарри успел поломать очки? — Гарри, ты никогда не хотел исправить зрение? — Нарцисса, гениальный вопрос, почему я раньше его не задала? — Хотел. Но я отложу это, ведь если я не приму Род, хорошее зрение мне не понадобится… Если честно, то идти маггловскими путями мне боязно, а волшебные не сильно приятнее. Как подумаю об этом, думаю, что очки мне не так уж и мешают. Бедный Гарри! Я так желаю ему того тихого спокойного счастья, о котором он так сильно и так давно (это мы сейчас о девятнадцатилетнем парне!) мечтал и которое он так заслуживает. А тут то Волдеморт, то принятие Рода. Гарри и тут отличился: не один, и даже не два! Бог любит троицу. Хорошо хоть, что дело не дошло до «Изба без четырех углов не строится.»! — Если все пройдёт гладко, может, и не придётся никуда идти, чтобы его исправлять, — Люциус ободряюще улыбнулся Гарри. — Правда? — Гарри обрадовала такая перспектива. Ещё бы, что в мире магглов, что в мире магов исправление зрения не назовёшь приятными спа-процедурами. — Есть такой шанс, — Люциус сжал руки на трости. Он выглядит уставшим. Это использование амулета так его вымотало? А он же ещё пожаловался на палочку… Может, она ему не подходит? Его палочка была уничтожена палочкой Гарри во время операции «Семь Поттеров». Не уж-то эта настолько хуже той уничтоженной? Хотя, та фамильная, а эта вроде бы обычная. Но ведь меняют же волшебники палочки, когда они ломаются! Бедный Драко. Он явно не знал, на что соглашался, когда вызвался отвечать на все мои вопросы. — Будем надеяться на этот шанс, — Гарри приободрился. Это хорошо, у него впереди трудный день.***
В Гринготтсе очень интересно всё устроено: или все эти коридоры могут менять направление, как лестницы в Хогвартсе, или волшебники видят только то, что им позволяет сопровождающий гоблин. Надо потом и об этом спросить. — Нарцисса, Гермиона, если хотите, можете пройтись по Косой Аллее, — Люциус нашёл прекрасный повод, чтобы от нас избавиться. Честно говоря, я не против: всё равно я пока ещё ничего в этом не понимаю, а разговоры с Нарциссой проливают свет на происходящее. — Да, Люциус, мы прогуляемся там, а потом, если что, вернёмся в мэнор. Удачи. — Она задержала взгляд на глазах супруга, посмотрела мельком на его губы. Видимо, мужчины из Рода Малфой особым образом воздействуют на женщин: я сама еле от Драко взгляд отвожу. Нарцисса положила руки на плечи мальчиков и легонько сжала руку, что была на Гарри, — всё будет в порядке. — Удачи, Гарри, — я тоже подошла к мальчикам и положила руку на плечо Гарри. — Люциус и Драко со мной, я не один, это должно помочь, — он улыбается, но я всё равно вижу беспокойство в его глазах. — Тогда, джентльмены, прошу за мной, — это был уже какой-то другой гоблин. Мужчины направились вслед за этим гоблином, а меня и Нарциссу к выходу провожал тот, который встретил всех нас на платформе по прибытии из хранилищ.