Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

— Гарри! Доброе утро! Как там дела? — Это было первое, что я у него спросила, когда увидела в столовой. — Доброе, отлично, всё сработало так, как надо, — слава Мерлину! — Я уже активировал портреты, их можно будить через полчасика. — А как Том и Эмили? Ты к ним уже заходил? Драко участвует в допросе как наблюдатель и протоколист. Мы заметили, что так мы очень хорошо работаем: я расспрашиваю, а он наблюдает за реакцией и узнает, где надо расспросить побольше. — Шикарно, нет, не заходил, — Гарри улыбнулся. — Разбужу остальных, потом пойду за ними. Весь завтрак я, да и все остальные, сидели как на иголках: все хотели увидеть портреты! Чего греха таить! Все хотели увидеть Эмили! — Гарри! — Джинни почти ничего не ела, только выжидательно смотрела на часы, и, как только они показали, что полчаса прошло, стала тыркать жениха. — Люциус, прошу меня простить, — Гарри хотел было извиниться за прерывание завтрака, но сам Люциус уже встал, когда Гарри начал фразу. — Идём, идём, мне самому не терпится взглянуть на портрет Тома и Эмили. Это был самый короткий завтрак за все наши дни здесь. Взглянуть на портрет Тома и Эмили всем интересно ещё по той причине, что достоверно известно, что сила волшебника напрямую влияет на его портрет. У Тома должно быть что-то невероятное. — Да, Гарри, идём! Близнецы схватили его под обе руки и почти понесли в большую гостиную, где портреты дожидались пробуждения. — Вперёд, — его пихнули в направлении картин, а мы все уселись на диван. — Мы успели, — появились портреты Абраксаса, Авроры, Миранды, Томаса, Беллы и её жениха. Даже Генри потом пришёл. — Я так жду своего зайку! Миранда еле сидит на своём Томасе. Их портреты уже объединили. В мире магии вообще никакие законы сохранения не работают? Портрет вышел шире, чем должен был получиться при обычном сшивании. Я уже молчу о новой мебели и камине! — Мама, папа! — Гарри разбудил их первыми, — как ощущения? Всё в порядке? — Да, сынок, просто отлично! Крутая у них комната, хочу сказать. Видно, что Гарри не преуменьшил, когда сказал, что немного помог своей магией и магией Тома, когда создавал их портрет. «Я очень люблю лапушку, но у родителей портрет хуже не будет, я об этом позаботился.» Хорошо позаботился. Хотя, мы ещё не видели лапушку. — Я так рад, — Гарри дотронулся руками до рук родителей. Те пребывают в гораздо более хорошем настроении, чем я помню по последней нашей встрече. — Гарри, тут всё так прекрасно, спасибо, — сказала Лили, когда осмотрелась. Вообще, комната действительно прелестная: большая, светлая, уютная, с диваном, столом, камином и окном. Интересно, оно постоянно показывает один и тот же пейзаж Хогвартса или вид меняется? — Я рад, что вам нравится. Гарри улыбнулся и пошёл будить портрет Сириуса. Там всё было обставлено в современном минималистическом стиле со множеством плавных линий. Преобладающим цветом был серый со множеством своих тонов и оттенков, а яркими пятнами были древесные вставки теплых цветов. — Гарри! — Сириус первым делом обошёл свой портрет, — Мерлиновы кальсоны, это идеально! — Он ощупывал все предметы, восторгаясь цветами и материалами. — Я рад! — Гарри уже будил Лотту и Ремуса, — я был так рад, когда гоблин сказал, что способности метаморфа остаются и на холсте, — Лотта и Ремус тоже стали оглядывать мебель, — более того, метаморфы могут влиять на всё, что есть у них на портрете, — Лотта сразу взяла подушку, стала менять узоры и цвета. — Гарри! Спасибо! — Андромеда сразу же подошла к дочери, тоже подержала её за руку, как недавно это делал Гарри с родителями. — Спасибо, нам очень нравится, — сказал Ремус. — Ремус, гоблин сказал, что все болезни тела остаются в этом мире, в частности ликантропия и последствия травмирующих заклинаний, — Гарри указал ему на зеркало, — так что не удивляйся и не пугайся, что все шрамы исчезли. Ремус, открыв рот, смотрел на себя в отражении, ощупывая скулы. Бедный Ремус, он, кажется, себя не узнает в таком виде. Ему очень идёт, кстати. — Тогда я пойду за зайкой? — Спросил Гарри у Миранды, та закивала, попросив шевелиться быстрее и не ждать её второй смерти. Похоже, ясно, в кого Том такой нетерпеливый. — Я так соскучился по Тому, — сказал Абраксас, но потом увидел, как на него посмотрела Миранда, — но я, разумеется, уступлю даме, — та кивнула, а потом встала с Томаса и пошла знакомиться с Лили и Лоттой. — Я очень хочу посмотреть на Эмили, — сказала Аврора. — Эмили? — Все портреты сразу перевели внимание на Аврору. — Да, это супруга Тома, — сразу объяснила Миранда, чем вызвала ещё больше вопросов. — Супруга?! — Лотта добавила себе рост, чтобы из-за толпы людей видеть меня и Драко с Джинни. Мы покивали, — он женат?! И вы молчали?! Вы издеваетесь?! Это новость века! Как можно было не рассказать о супруге Тома?! Сириус уже во всю допрашивал Беллу, Лили тихонько ткнула Джеймса, чтобы тот краем уха прислушивался к этому допросу. — Э-эм, — мы посмотрели на Нарциссу, прося помощи в ответе. — Это новость для всех нас. Я тоже хочу иметь такую выдержку: что она говорила дальше, никто не понял, но все заметно успокоились. — Портрет Тома по размерам должен быть сравним с самой большой картиной в Лувре, — сказал Драко, когда все поутихли по поводу неожиданной женитьбы. — А какая там самая большая? — Спросила я с интересом. — Брак в Кане Галилейской художника Веронезе, она шесть с половиной на почти десять метров, — на этом моменте вошёл Гарри: — У лапушки вышло четыре с половиной на семь ровно. Охренеть! Это стена в гостиной моего родительского дома. — Очень повезло, что коридоры Малфой-мэнора рассчитаны на трёх лошадей в один ряд, а галерея Гонтов невероятного размера. Просто охренеть! Три остальных портрета, конечно, меньше: они сравнимы с портретом Томаса и Миранды, но ё-маё! Это получается, что Том ещё смог «помочь» тем портретам и всё равно иметь вот это поле площадью тридцать один с половиной квадратных метров? Матерь Божья! — Зайка, наконец-то! Миранда сразу его обняла, крепко прижавшись и погладив по плечам. Том обнял её в ответ, что-то сказал, Миранда засмеялась, шутливо хлопнула его рукой по груди, прошла к Эмили. — Какая красота! — Она взяла её за руку, покрутила, — просто прелесть! «Прелесть» смущённо улыбнулась. Мерлин, Эмили действительно ангелочек. — Леди Гонт, — Эмили кивнула и присела, вызвав у Миранды ещё больший восторг, — Лорд Гонт, — она поздоровалась и с Томасом, который пришёл пожать руку Тому. — Зайка, у меня идеальная невестка, — Миранда протянула ей руку, — просто Миранда, обойдёмся без титулов, дорогая. — Благодарю, Миранда, — Эмили улыбнулась. — А я Томас, — он поцеловал ей руку, — вы обворожительны, Эмили, — Миранда кивнула. — Благодарю, Томас, — Эмили ещё шире улыбнулась, взяла Тома за руку, посмотрела на нас, — Джинни, Гермиона, Драко, — мы были в шоке, когда она стала называть нас по именам, — Фред, Джордж, Блейз, — те тоже кивнули, — Нарцисса, Люциус, — они ответили ей кивком, — Джин, Венделл, — родители тоже кивнули, — Андромеда, а вы, уже Мирабелла, — она выделила «уже». Белла, до этого сидевшая с Сириусом, встала с дивана, прошла на портрет к Тому, сделала в сторону Эмили реверанс, который я с уроков этикета от Томаса перед балом запомнила как «проявление максимального уважения». — Леди Гонт, — Белла так и не выпрямилась и не посмотрела Эмили в глаза, очевидно, не зная, как та на неё отреагирует. У них с Томом всё-таки что-то было? — Эмили, — она протянула ей руку, — не думаю, что у нас есть причины плохо друг к другу относиться, — Белла удивлённо посмотрела на неё, с радостью пожала руку. Том крепко держал Эмили за талию и улыбался. — Благодарю, Эмили, — сама «прелесть» в ответ улыбнулась. После этого поздоровался и Леонард. Своё рукопожатие Том сопроводил взглядом, каким обычно отцы смотрят на шалопая, которого их дочь считает правильным выбором. М-да, повезло Леонарду с тестем, ничего не скажешь. Эмили до этого называла людей по порядку слева направо, теперь на очереди Сириус. — Сириус, — он сразу подошёл, галантно поцеловал руку. — Миледи, присоединюсь к комплиментам в вашу честь, вы прекрасны, — Эмили ему тепло улыбнулась. — Благодарю, приятно слышать, — Сириус ещё раз поцеловал ей руку и отошёл. — Чара и Ремус, — они тоже прошли на портрет, обменялись приветствиями. — Том, теперь понятно, почему вы не реагировали на Сальму, — сказала Лотта, когда закончила рассматривать Эмили, а потом умилённо пропищала, — у вас своя есть, — Том засмеялся и закивал, а Эмили спросила, кто есть Сальма, и получила ответ в виде Лотты, которая обратилась в Хайек. — Горячая дама, — Эмили тоже засмеялась, а Лотта улыбнулась и вернулась в своё тело. В принципе я согласна с ней: когда Сальма-Лотта стояла около Эмили, я тоже увидела, что фигуры у них соизмеримы в стратегически важных местах. Они с Лоттой ещё над чем-то посмеялись, а потом Эмили посмотрела на портрет, что был к ним ближе всего, — Лили и Джеймс, родители Гарри, очень приятно с вами познакомиться, — Поттеры прошли на портрет, когда Лотта и Ремус вернулись на свой. — Эмили, Том, — Лили и Джеймс им улыбнулись. Дальше поймёт только женщина, что там произошло! Пока Джеймс и Том обменивались парой слов приличия, Лили слегка снисходительно оглядела Эмили, отчего Эмили встала ровно, подняв голову. Она вышла немного вперёд. Это явная демонстрация того, что теперь за Тома есть кому отвечать всяким непонятным мадамам. Лили сразу сделала лицо попроще, говоря этим, что не хочет конфликтов. Эмили улыбнулась ей самой прелестной улыбкой, которую только может выдать женщина, сама оглядела её, а потом с любовью и поразительным восхищением посмотрела на Тома. Этот короткий обмен взглядами занял от силы две секунды, но был почти что мощнее ссоры Тома и Лили перед отправлением Гарри к Дамблдору, так как расставил всё по полочкам. Миранда там рядом чуть ли не пищала, глядя на Эмили. — Аврора, Абраксас, — Эмили очень тепло поздоровалась с ними, а пока Абраксас радовался тому, что отстоял-таки в очереди за обнимашками с Томом, Миранда повела Эмили, Аврору и остальных желающих смотреть кубики Рубика. — Драко, там реально изумруды вместо зелёной краски? — Спросила я, уже ничему не удивляясь. — Да, милая, а ещё там каждый квадратик взят в рамочку из белого золота с мелкими бриллиантами, — родители посмотрели на Драко. — А для того, чтобы это нарисовать, нужны реальные камни? — Спросил папа. — Чуть-чуть. Думаю, что на всех кубиках суммарно и карата реальных изумрудов нет, гоблины что-то придумали для картин, чтобы не тратить туда килограммы драгоценностей, — ну хоть так. — Прошу прощения, что прерываю, — появился Геллерт в той же беседке, что и позавчера. — Геллерт! — Эмили улыбнулась, — проходи, Том как раз хотел с тобой поговорить! Сказать, что Гриндевальд стал зеленее своей фамилии, ничего не сказать. — Иди, иди, — Том его подозвал, — я сегодня очень добрый, — Геллерт вернулся в нормальный цвет. Обалденное самообладание. — Ты же понимаешь, что шантаж не самая хорошая вещь? — Геллерт закивал, — Эмили попросила тебя не трогать, сказав, что ты очень хорошо себя вёл, — Эмили подмигнула Гриндевальду, — более того, я действительно разрешаю тебе к нам приходить, — Гриндевальд отвесил Тому низкий поклон. — Vielen herzlichen Dank für Ihre Großzügigkeit, mein Herr , — Том кивнул, Геллерт прошёл к Эмили, — meine Dame, ich bin sehr glücklich, dass Sie von Ihrem alten Freund nicht vergessen haben, das werde ich nie vergessen , — Эмили улыбнулась. — Bitte sehr, Gellert. Ich hoffe, das wirst du nicht , — он поцеловал ей руку, — nimm Platz, du bist hier willkommen , — Гриндевальд ей поклонился и сел за стол. Я просто ради интереса посмотрела на Лили. Та пребывала в откровенном шоке от второго Тёмного Лорда в жизни её сына. Эмили, видимо, проследила мой взгляд, посмотрела на неё с широкой улыбкой: — Лили, у вас такой прекрасный сын, я не могу передать словами, как я ему благодарна за то, что он сделал. Гарри буквально подарил мне вторую жизнь! Эмили говорила о Гарри, не замолкая, около трёх минут, и Лили пришлось улыбаться и благодарить за такие приятные слова. Миранда одобрительно кивала на манипуляции Эмили. Том и Абраксас вообще никого не замечали, пока вспоминали былые времена. Сам Гарри махнул рукой, сказав, что Эмили действует очень корректно, и его всё устраивает. — Хозяин, — перед Люциусом появилась Тинки. — Миссис Молли Уизли просит разрешения пройти сюда через камин. — Зачем? — Спросил он, настороженно. Мама рефлекторно положила руку на живот, стала что-то говорить папе. — Она очень взволнована, хозяин, — Тинки пожала плечами. Люциус прошёл к камину, дал разрешение и галантно предложил Молли руку, когда она появилась оттуда вместе с бледным как Смерть Роном. Молли руку проигнорировала, гордо вышагнула из камина. — Гарри Джеймс Поттер! — Гарри вздохнул, встал. — Я, мэм! Миранда и Эмили застыли, глядя на Молли, а взгляды их ничего хорошего не сулили. — Не паясничай, — она вздохнула, — Гарри, мы с Артуром действительно обеспокоены тем, что ты сейчас делаешь. — А что я делаю? — Гарри посмотрел на Рона, ухмыльнулся. — Дамблдор утром вызвал меня в школу для разговора, — Гарри еле удержался от того, чтобы закатить глаза. А вот Эмили и Геллерт, который уже спрятался за диваном,тихо защебетали на немецком. — Я не могла поверить тому, что он сказал. Гарри, что с тобой? Почему ты резко отвернулся от моей семьи, которая поддерживала тебя все эти годы, сдружившись с Гриндевальдом? — Тут Гарри сначала открыл рот, потом закрыл. — Я уже молчу о том, что ты вместе с Люциусом продвигаешь идеи Того-кого-нельзя-называть! — Я? — Гарри удивлённо указал на себя обеими руками, — хотя, нет, не так. А почему я должен перед вами отчитываться? У меня, вот посмотрите, мои родители имеются! Гарри указал на их портрет, Молли в шоке сделала шаг назад. Нарцисса сказала нам, что некоторое время все будут так реагировать, так как считается, что портреты могут писаться только с живого волшебника. Гарри придётся вешать рядом с этими портретами документы с печатями гоблинов, чтобы избегать кучи вопросов о происхождении всех этих полотен. — Да, Молли, — Лили встала с дивана, Вильгельм посмотрел на Гарри, потом взял портрет Поттеров, перенёс к Молли, — это как вы поддерживали моего Гарри? Ни разу не спросив у Альбуса, где мой сын? А потом? Вы не видели, что с мальчиком что-то не так? Что вы конкретно сделали, кроме участия в, по сути своей, бесполезной организации? — Том удивлённо вскинул брови. — Мой сын в праве сам решать, что ему делать. Ты к нему никакого отношения не имеешь, будь добра, прекрати эти допросы и обвинения. Если Альбуса что-то не устраивает, пусть обращается в соответствующие органы, как он это сделал, когда думал, что отцом Гарри является Лорд Волдеморт, — Молли выдохнула, слегка поморщившись от этого имени. — Лили, разве ты сама не видишь, что происходит? — Молли чем-то напугана? — Посмотри, что Гарри сделал с Роном! — Все резко повернулись к нему. — И что же Гарри с ним сделал? — Лили вскинула брови, — и сразу уточню, есть доказательства того, что это сделал именно Гарри? — Рона отчислили из Академии авроров без права на восстановление, а когда он пришёл об этом поговорить, что-то произошло, отчего Рон по ночам кричит от кошмаров! Гарри и Драко прикрыли смех кашлем. Том и Абраксас на портрете хмыкнули, а Люциус закатил глаза. — Он не говорит, что произошло, просит меня не вмешиваться, но как я могу оставаться спокойной, когда мой ребёнок страдает? Что Гарри с ним сделал? — Молли повернулась к самому Гарри, — рановато ты решил последовать по пути Того-кого-нельзя-называть. — Молли! — Лили сложила руки на груди, — это мой сын. Не смей с ним разговаривать в подобном тоне. Меня абсолютно не волнует, что по ночам происходит с твоим наглым и, очевидно, невоспитанным сыном. — Это Тот-кого-нельзя-называть! Все снова посмотрели на Рона, который уже сравнялся по цвету с землёй, хотя и до этого был мертвецки бледным. Это проклятие Беллы так воздействует? Наверное, больно получить пыточным по яйцам. — Реально? — Гарри закатил глаза, — да, смотри, вон ещё один, — он указал на Томаса, — а вот там ещё, — он указал на Генри, — можем ещё позвать, их тут много. Или же ты всё-таки ошибся и снова не подумал, прежде чем что-то сказать? — Рон тихо запищал. — Наверное, обознался, — Гарри улыбнулся. — Это Беллатриса! — Молли резко прошла туда, где Белла сидела с Сириусом. — Молли? — Сириус встал, а голос, несмотря на вопросительную интонацию, прогремел как гром. — Я узнаю эту женщину из тысячи! — Молли прошла дальше по портретам, но Геллерт надёжно прятался за диваном. — А этот действительно похож на Того-кого-нельзя-называть... Молли даже сделала шаг назад, а потом в удивлении открыла рот, когда Эмили вальяжно прошла к Тому сзади и положила голову ему на плечо, обняв за талию. Да, наличие такой милой мадам обязательно заставит любого здравомыслящего человека усомниться в том, что перед ними Тёмный Лорд. Когда сама милая мадам при этом выглядит как пантера перед прыжком, желание идти на дальнейший конфликт отпадает совершенно. Эмили буквально говорит, что несмотря на то, что она портрет, она сможет устроить Молли незабываемый день. — Может, пусть встанут вместе для коллективного опознания? — Гарри подошёл к ней, — и не этот, а Лорд Томас Гонт, мой родной пятиюродный дядя, прошу заметить. По интонации Гарри можно сказать, что он почти оскорбился её попыткой оскорбить его родного, надо подчеркнуть, родного пятиюродного дядю. Интересно, подобное понятие реально существует? — Лили, ты будешь отрицать, что это тот мужчина, что лишил тебя и Джеймса жизни? Лишил бы жизни и твоего сына, если бы не твоя защита! — Лили, услышав слово «защита» побелела от ярости. — Тогда спроси у своего дражайшего Альбуса, что за защита оберегала моего сына, Молли. То, что говорит он, ложь, — Лили вдохнула, чтобы успокоиться, а потом посмотрела на Гарри, снова повернула голову к Молли, — и отстань от Томаса. — Что значит ложь? — Молли же побелела от ярости услышав «Дамблдор соврал». — Я не собираюсь разъяснять тебе то, во что ты всё равно не поверишь, я уже поняла, что сильнее веры в Дамблдора у тебя ничего нет. Я в последний раз прошу тебя покинуть этот дом с миром и впредь не являться допрашивать моего сына, — Лили проговорила каждое слово в отдельности, выделив последнее словосочетание особенной интонацией. — А что с Роном? — Спросила Молли. — Драккл знает, что с твоим сыном! Учиться надо было, чтобы не отчисляли, а не по злачным местам шляться! — Лили уже теряет терпение. Молли пообещала дойти до Визенгамота, если с её Ронни что-то сделал именно Гарри. Лили покивала и поторопила её покинуть мэнор. — Спасибо, мам, — Гарри улыбнулся, Лили положила руку на холст, Гарри сразу дотронулся. Удивительно, но ни Молли, ни Рон на моих родителей даже внимания не обратили… Хотя, они были очень встревожены. Молли ночными криками сына, а Рон же страдал от всего сразу: и тот факт, что он нарушил договор с Гарри о невмешательстве Молли, и последствия заклятия, и Тёмный Лорд на портрете. — Ты же мой сын, Гарри. Слава Мерлину! У Поттеров приоритеты расставлены. Будем считать, что вид Эмили «Только тронь моего любимого, и я покажу, какой стервой могу быть!» тут ни при чём. Геллерт вылез из своего укрытия, снова сел за стол. — А Молли уже у Альбуса, — сказал Томас, — мне Финеас сообщил. Сказал, что Дамблдор, как только узнал про мужчину, похожего на Тома, сразу же спросил о женщине с платиновыми кудрями по имени Эмили. Скорее всего, Дамблдор почтит нас своим присутствием совсем скоро. Эмили сразу обняла Тома покрепче, поцеловала в висок, стала нежно массировать плечи. Том заметно расслабился. Да-а, женщины могут творить чудеса. — Гарри, а портреты легального вида? — Спросил Люциус с улыбкой. — У лапушки нелегальный, но рама от легального, — просто ответил Гарри, — всё-таки я не мог позволить такому таланту пропасть. Том может любого перед портретом прочесть и немного надавить. Вы думаете, почему Рон резко обознался? — Гарри ухмыльнулся. — Я, конечно, применил ещё одно заклинание, но это чисто для отвлекающего манёвра. — Мне просто интересно, как ты уговорил гоблинов это сделать, — Люциус изучал портрет у самой рамы, — всё будто так, как должно быть у самого обычного легального, — он даже провёл рукой по древесине. — Подарил гоблину-портретисту один из домов Блэков, — Гарри засмеялся, — гоблин пришёл в восторг, даже согласился выплатить налоговый долг. — Молодец, хорошо придумал, — Люциус закончил осмотр рамы, — даже фона практически нет, — он одобрительно кивнул. — А что с Дамблдором? — Спросила Белла. Том в это время усадил Эмили себе на колени. — Ничего, пусть придёт, увидит, испугается и уйдёт, — Томас махнул рукой, усадил на себя Миранду, — он всё равно ничего не сможет сделать. — А почему он мною интересовался? — Спросила Эмили. — Потому что Тома можно подёргать только через тебя и Гарри, — ответил Абраксас, — вот негодяй. Эмили вздохнула, стала одной рукой делать Тому массаж головы, а другую положила ему на грудь. — Эмили, расскажи о себе, — предложила Миранда. Гриндевальд уже любовался видом из окна. — Моё полное имя Эмили Джиллиан Оуэн, я родилась тридцать первого июля тысяча девятьсот двадцать девятого года в Лондоне. До пяти лет меня воспитывала миссис Бортвик, добрая преподавательница английского языка и литературы. Мои родители не отличались особой социальной ответственностью, поэтому заботы о моём воспитании взяла на себя миссис Бортвик. Второе имя дала мне тоже она, — Эмили улыбнулась, — Джиллиан означает кудрявая, июльская. Я хочу отдельно выделить, что не люблю, когда моё первое имя укорачивают. Когда я становлюсь то Эм, то Ли, то Эмма, внутри я очень сильно бешусь, поэтому прошу вас не называть меня так. Джиллиан можете сокращать, как вам угодно, хоть Жюли, — она улыбнулась шире. — В пять лет я попала в детский приют имени Вула, где познакомилась со смыслом моей жизни, — она поцеловала Тома в висок, на секунду задумалась, а потом с расстановкой заговорила: Я встретил вас — и всё былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое — И сердцу стало так тепло… Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенётся в нас, Так, весь обвеян дуновеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты… Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне, - И вот — слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне… Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, - И то же в вас очарованье, И та ж в душе моей любовь!.. — Это стихи замечательного Фёдора Ивановича Тютчева, которые он написал любви своей юности, с которой, к сожалению, не смог связать свою жизнь, но которую встретил спустя много-много лет, после почти полувековой разлуки. Это она с русского их так складно перевела?! Обалдеть! — Я остановилась на том, что я попала в приют, верно? — Мы молча кивнули, а Том максимально крепко её обнял. — Я прожила там десять лет, прежде чем пасть жертвой халатности местных заведующих и жестокости некоторых индивидуумов. Это было приблизительно в конце войны как в мире волшебников, так и в мире магглов. Тогда я и выучила русский язык, чтобы расширить круг людей, с которыми я могла бы общаться. На русском языке я выросла, а благодаря некоторым добрым людям выучила немецкий, чтобы знать, о чём вообще говорят немцы, коих тоже было немало. С ними я общалась совсем мало, язык был на среднем уровне, — она тихо засмеялась, — до уровня чопорного носителя мне его поднял Геллерт своими вечными исправлениями и переводами на английский той бурды, что я иногда говорила. Но это будет намного позже, вернёмся к моменту, когда я только-только попала за грань, — Эмили улыбнулась, — пару лет я провела в каком-то отчаянии, а истории, что рассказывали люди о войне только добавляли печали. Я помню те два дня, когда состоялась дуэль Дамблдора и Геллерта и победа над фашизмом. Это для всех, кто был там со мной, послужило толчком к тому, что можно немного расслабиться, попытаться отпустить прошлую жизнь, найти себе новых людей для общения. Выход из этой депрессии продолжался ещё несколько месяцев. Я встретила там свою тогдашнюю ровесницу, ей тоже было около восемнадцати, — Эмили улыбнулась краешками губ, — она говорила только по-французски, а я этот язык не понимала совсем. Меня, можно сказать, купило то, что у неё было некоторое количество книг, такое было настоящей редкостью, — Эмили засмеялась, — я неимоверными усилиями вбила ей английский, который открыл ей общение с кучей народа, а я получила французский и доступ к этим самым книгам. Там было две книги об истории Франции, и произведения нескольких титанов французской литературы: Верн, Гюго, Сартр, Виан, Мольер, Оноре де Бальзак. Она до сих пор всё это помнит?! — Такими темпами я дошла до людей, которые устраивают клубы по интересам. Вот тут я выучила латынь, причём нам её там преподавал носитель языка. То есть у нас есть человек, который знает латынь из первоисточника? Мерлинова борода! — Я обладаю выдержкой и терпением, поэтому меня, как молодую, определили учить детей самым базовым вещам: читать, писать, считать. Смерть ведь только начало, там нет нескончаемых мучений или бесконечной пустыни. — Эмили кивнула сама себе. — Я отрабатывала свои часы с детьми, а потом вольна была посещать любые кружки, — она улыбнулась, — когда к нам попал человек из Ирана, его обступили со всех сторон, прося обучить фарси. Человек был очень добр, он очень серьёзно подошёл к этому делу, а по ходу учебного процесса рассказывал что-то из истории своей страны, из её географии. К примеру, я помню, что в Иране между Персидским и Оманскими заливами есть остров с кровавым пляжем. Там по какой-то причине песок насыщенного красного цвета, а когда смачивается водой и блестит на солнце, становится похож на россыпь красных блёстков, — это должно быть очень красиво, — в это же время я с удовольствием ходила на математику. Суммарно за свои годы я накопила знания из многих отделов высшей математики: аналитическая геометрия, высшая и линейная алгебра, дифференциальные и интегральные исчисления, дифференциальные уравнения, теория множеств, теория вероятностей и совсем немного знаю о статистике. Когда у тебя есть такой аппарат, грех не начать изучать физику. У них с Томом много общего: рассуждают о невероятном объёме своего мозга с одинаковым пофигизмом. Мол, ничего такого, у всех бывает. Мерлин! Я тоже так хочу! — Любителей литературы было предостаточно, там можно было выбирать на свой вкус: век, страна, направление, язык, — она улыбнулась, — я очень обрадовалась, когда у нас появилась целая группа историков. Я, как параноик, знающий, что все они врут, ходила и к англичанам, и к немцам, и к русским, и к французам. Ни разу ничего одинакового я не услышала, — она, да и мы все тихо засмеялись, — совпадают общие черты или то, что уже нельзя переврать. Двух историков я так достала своими неудобными вопросами, что они предложили обучить меня египетским иероглифам и санскриту, чтобы я молчала на их занятиях, а ещё лучше вовсе там не появлялась, — Эмили пожала плечами, — я была не против. Когда у меня освободилось столько времени, я стала посещать уроки пожилой пары из Китая, они отлично говорили по-английски и объясняли свой язык тоже отлично. Потом, около десяти лет назад, объявился Геллерт, предложивший свой протекторат. Если раньше я узнавала что-то о волшебном мире микроскопическими порциями после допросов: «А откуда вы знаете о волшебниках? А как тогда называется школа? А что там изучают? А кто преподавал там в тридцатые? А кто продает палочки? А как попасть на нашу улицу, и как она называется?», — Мерлинова борода! — То Геллерт со своими разными глазами, которые у него вместо визитной карточки, заставлял людей признаваться во всём, что те знают и не знают, в мгновение ока. — А к вам не приставали с расспросами, почему вы везде вместе? — Спросил Гарри. — Нет, однажды такое произошло, и я спросила у человека, какова причина нашей неразлучности по его мнению, а тот ляпнул, что мы похожи, и уже на следующий день я была неофициальной мисс Гриндевальд, — Эмили вскинула брови, — тётя, сестра или дочь, не уточнялось. — Я же говорила, что ты прелесть, — Миранда выдохнула дым в форме сердца. — Спасибо, Миранда, — Эмили ей улыбнулась. — Да-а, прелесть, — Гриндевальд сел за стол, — не помню, чтобы меня так кто-то воспитывал, как она. — Прости, профессиональная деформация, — Эмили пожала плечами, — ты представляешь, как сложно обучить детей, которые не видят смысла в своём обучении? В итоге просто приходится давить на то, каким должен быть хороший человек, иначе они все вырастут в хамов и грубиянов, которые будут портить жизнь после смерти остальным и рано или поздно окажутся совершенно одни, став заблудшими душами. Это я, кстати, сейчас и про тебя, — Эмили сказала это всё на одном дыхании, а Геллерт лишь хмыкнул, — если бы не я, куда бы ты пошёл? — Собрал бы новую армию, — он пожал плечами. Том бы вас очень поблагодарил за проделанную рутинную работу, Геллерт. — Да? — Сарказма в голосе Эмили хоть отбавляй. — Ладно, мне действительно больше нравится быть относительно порядочным человеком. Эмили поразительно действует на Тёмных Лордов! Геллерт немного засмущался, решил сменить тему: — А это режим реального времени? — Он указал на окна. — Да, — ответил Гарри, поражённый не менее остальных присутствовавших, — на всех портретах так. — Потрясающе, до чего дошёл прогресс, — Геллерт одобрительно закивал. Том повернул голову в сторону стены и сказал: — Да, Северус, заходи! Через секунду на его портрете около шкафа был Снейп. Эмили к этому моменту встала с колен Тома, поэтому Северус ещё не знает о женщине своего бывшего сюзерена. — Северус, — лапушка притянул Эмили за талию, — Эмили, дорогая, это Северус Снейп. Самый молодой састер зельеварения, самый молодой преподаватель Хогвартса, самый молодой директор Хогвартса, крестный отец Драко, — Эмили улыбнулась, — Северус, это моя жена, Эмили. Даже снейповская выдержка дала трещину: тот открыл рот, не зная, что сказать. — Нет, Северус, это не розыгрыш и не кто-то из этих одинаковых «драккл их разберёт» Малфоев, — Том засмеялся, а Абраксас посмотрел на себя в зеркало, потом на сына, потом на внука и хмыкнул. — Миледи, — Снейп сразу ей поклонился, поцеловал руку, — честь быть вам представленным, — Эмили шире улыбнулась. — Северус, что-то случилось? — Спросил Том. — Да, Дамблдор мечется по своему портрету, говоря, что всё пропало. Я решил узнать, что конкретно входит в понимание «всё» у первоисточника, — Том покивал. — Всё – это Гарри и Геллерт, — Гриндевальд помахал Снейпу рукой. — Прошу прощения, Геллерт тот самый Геллерт или какой-то другой очень похожий Геллерт? Это ж какого мнения подчинённые о Томе, раз известие о женитьбе они воспринимают как шок или анекдот, а наличие второго Тёмного Лорда вызывает лишь лёгкую нервозность? — Тот самый, даже не спрашивай, — Том вздохнул, — видел, в каком состоянии утром был Альбус? — Да, — Снейп кивнул. Тут до него дошло, — так вот, почему он так экстренно вызвал Молли. Решил проверить, Гарри ли упёр портрет из Нурменгарда, — Гарри широко улыбнулся. — А что с её сыном? — Пустяки, — Том махнул рукой, — временное воздержание ему поможет, — Снейп вскинул брови, огляделся, заметил Беллу. — А-а, даже та-ак, — Белла тоже помахала рукой. — А Альбус не поверил Молли, когда та говорила, что видела здесь Беллу. Что-то у Дамблдора совсем плохо с интуицией стало. — Зато младший Уизли клятвенно утверждает, что тебя тут нет, — Том вскинул брови, — говорит, что вас тут трое, но ни один из вас не Тёмный Лорд, — Снейп увидел Томаса и Генри, поклонился им, — хм, с этой частью тогда тоже понятно. — У него есть какие-то планы? — Спросил Том. — Были, но Макгонагалл надоело то, что её кабинет ей не принадлежит, она хлопнула по столу и сказала, что может выделить Альбусу отдельный кабинет и должность профессора сплетен и сговоров, — Снейп ухмыльнулся, — и что там Альбус сможет строить гениальные планы по захвату Британии, сколько влезет. Сам с собой, разумеется, так как посторонним вход в замок запрещён, — обожаю Макгонагалл. — Она всегда была шикарна, — Том тихо засмеялся, — проходи, садись. — Благодарю, — Снейп сел поближе к окну, — мой портрет висит прямо в кабинете директора, а я и то этой красоты не вижу, — сказал он со вздохом. Потом он увидел кубик Рубика невероятной стоимости. — Отличная вещь, здорово занимает время. — Профессор, — Блейз смущенно вышел к портрету, — а в вашем рецепте использовать нарезку кубиками или шариками? Я бы выбрал кубики, поделённые пополам по объёмной диагонали, что скажете? — Если сделаешь аккуратно, то улучшишь состав, — Снейп одобрительно кивнул, — ты нашёл нужную ложку? — Нет, но я заменил её аконитовой палочкой, — Профессор улыбнулся! Мерлин! Где фотоаппарат? Где? — Приятно знать, что твои усилия отразились хотя бы на одном человеке, — Блейз засиял на манер начищенного галеона, — можешь обращаться ко мне в любое время, я приду, чтобы помочь. — Благодарю, сэр! — Забини, довольный как слон, сел обратно. — А как вы так смогли прийти? — Спросила Лотта, — разве портретам не нужно для начала попасть хотя бы в один дом? — Белла, я не могу показать, покажешь? — Та кивнула, расшнуровала рукав. А почему это метка выглядит по-другому?! — Надо же, а почему нам изначально такие не ставили? Я чувствовал, что она поменялась, но не думал, что настолько… — Сказал Снейп, первым решив осмотреть её предплечье. Лотте снова пришлось «удлиняться», чтобы подглядеть. — Они такими и были у тебя, Беллы и Люциуса, — ответил Том с улыбкой, — несмотря на то, что Гарри убрал метку с Люциуса, вот такая на нём всё равно останется. Белла показала руку и нам. Теперь там вместо змеи и черепа на предплечье очень красивый уроборос платинового цвета на запястье. Будто змею вместо браслета надели. — Это не метка, это равнозначный знак, — Том расстегнул несколько пуговиц на рубашке и показал участок, за которым сердце. Там в уроборос сплетены две змеи: чёрная и белая, чёрная кусает хвост белой, а белая – чёрной. — Как я могу взывать к вам, так и вы ко мне и между собой. Моя отличается только по той причине, что я их создал для всех вас. — Мы были в любимчиках, — Белла пихнула Снейпа, — я, конечно, в любимых любимчиках, но ради вас не буду заострять на этом внимание, — Снейп хмыкнул. — Да, Белла, ты практически не изменилась, — протянул он со смешком. Белла шумно вдохнула. — Дети, — Том растянул гласные, — не ссорьтесь, надо уметь делиться. Люциус рядом пробурчал, что про него, как всегда, никто не вспомнил, кроме Тома. — Детка, я отдала тебе свою сестру, а Том отдал тебе свою Нарси, — сказала Белла, вскинув брови, — и ты единственный из нас сейчас живой, тебе грех жаловаться. — Это же Малфой, — Снейп фыркнул, — им бы только жаловаться, если не они становятся центром всеобщего внимания. — Мерлин с вами! Делите вашего Тома, как хотите! — Люциус махнул на них рукой. — Да, но делите аккуратнее, у него ведь и свои собственники имеются, — напомнил Гарри. Прям не лапушка, а яблоко раздора. — Его первым другом был я, — подал голос Абраксас. — А я последним, — сразу ответила Белла. — А я варил зелья вам всем! — Буркнул Снейп и ушёл к окну. — Том, они тебя сейчас поделят по кусочкам, — Эмили засмеялась, — можете выдохнуть, всем хватит, — Том кивнул.

***

— Джин, простите мне моё любопытство, вы беременны? — Спросила Эмили, пройдя поближе к нам. — Да, Эмили, — мама положила руку на живот, — восемнадцатая неделя, мальчик и девочка, Том сказал, что оба волшебники. Эмили искренне улыбнулась, стала поздравлять, задавать милые вопросы. Мама даже предложила ей посмотреть на двигающиеся результаты УЗИ, чем ещё больше её обрадовала. На это решили посмотреть все женщины, которые в принципе были на портретах. Где-то полчаса прошло за разговорами о детях, пока не появился портрет непонятной дамы. Драко сразу напрягся, сказал мне на ухо; — Это конченая из Кэрроу, Корнелия, если не ошибаюсь. Он сразу отправил отцу сообщение, Люциус даже потряс рукой, настолько кольцо нагрелось. Он тоже напрягся. — Поразительно! — Мерлин, какой древний английский! — Никогда бы не поверила, если бы сама не увидела. Драко мне на ухо сказал, что эта женщина висит и в Хогвартсе, и в Министерстве, и ещё у пары семей, и что невозможно управлять её портретом просто так. В каминных гостиных своих родственников она появляется, когда ей вздумается. Рассказать о происходящем она не может, но нагло врываться – запросто. — А когда-то это был приличный дом, Люциус. Миранда и Томас специально молчат? Хотят посмотреть, как в случае чего Эмили разберётся? — Столько магглов я не видела за всю свою жизнь и пребывание на портрете! — Так покиньте этот дом, в чём проблема? — Люциус даже не встал. — Каждый раз одно и то же, Леди Кэрроу, вам не надоело? — Кэрроу его проигнорировала, вперившись взглядом в Эмили. — Мерлин! А вы как попали на портрет? Я ещё понимаю, грязнокровкам пошли на уступки, а вы, милочка? Эмили так обалдела, что просто оглядывала барышню с ног до головы, показав Тому сидеть на месте. — Что вы там рассматриваете, сидя на полу? Где ваше воспитание?! Эмили, Лили и Лотта с Беллой действительно сидели на ковре на портрете, пока мама им показывала картинки, сидя на кресле. Так было тупо удобно! Драко мне сказал, что Корнелия так разрывается, потому что у неё действительно очень высокий статус по аристократической лестнице, но она ещё не поняла, что она орёт на Леди Гонт. — Мерлин, нашли, что рассматривать, — она увидела, что предметом интереса были колдографии с УЗИ. — У вас нет детей, милочка? — Я не знаю, как Эмили снесла это «милочка». — Нет, — она ответила максимально спокойно, всё ещё показывая Тому, чтобы сидел на месте. — От того так рассматриваете? — Кэрроу хмыкнула, — да, для женщины нет ничего постыднее невозможности дать мужу сына. Я посмотрела на Драко, тот сказал, что о такой проблеме его матери никто не знает, поэтому Кэрроу хамит не ей, а Эмили и Белле. — Мадам, — Эмили улыбнулась, — вы кто? — Леди Корнелия Кэрроу, — эту ряженую дутую курицу всерьёз оскорбило то, что Эмили её не знает в лицо. — А я Леди Гонт, — Кэрроу рассмеялась, — во-первых, встать, когда разговариваете со мной, мадам, — ледяной приказ в сочетании с уважительным обращением, эффектно выглядело! — Встать, — Эмили мимолётно показала кольцо Гонтов, Кэрроу побелела, но встала, — Леди Корнелия, вам с вашим личным опытом, конечно, виднее, что для женщины самое постыдное, — Эмили улыбнулась, — но с вашим последним утверждением я вынуждена не согласиться. Нет ничего постыднее, когда женщина может дать своему мужу сына, а муж этого не хочет, — Миранда улыбнулась, — может, расскажете побольше об этом? Я думаю, что у вас большой опыт в этом вопросе, — Кэрроу сжала веер до хруста, — теперь ступайте на поиски своего мужа, читайте лекции об этикете и морали ему, а не нам. Всего доброго, — Эмили стала рассматривать папку, что мама чудом удержала в руках, а Кэрроу исчезла. — Эмили, — Том прошёл к дамам, Лотта сразу подвинулась, чтобы тот сел, — я еле выдержал её не проклясть! — Он поцеловал Эмили в висок, — моё солнышко. Хочешь, вернём, и прокляну? Эмили ему улыбнулась, сделала вид, что хочет поцеловать его в щёку, а потом резко поцеловала в губы. Потом она покачала головой, заверила, что никого проклинать не надо. Том улыбнулся, встал, вернулся к себе. — Эмили, один вопрос, откуда ты знала про Корнелию? — Спросила Миранда, когда тоже прошла к женщинам. — Я о семьях последователей Геллерта знаю очень много, — ответила Эмили, — слишком много. Непозволительно много. — Отлично, — Миранда хмыкнула, — вот дрянь это Кэрроу! Кто выписал разрешение её портрету? — Люциус пожал плечами, а потом ответил: — Смею предполагать, что кто-то из Кэрроу и выписал, — он вздохнул, — там как раз был один недо-министр из их племени. — Не зря я в её потомка Круцио швырнул, — на Гарри посмотрели все. Вот буквально все. — Не надо так на меня смотреть, я за дело! — Он засмеялся, — он на моих глазах плюнул в лицо Макгонагалл, я же не мог там просто так простоять? — Все согласились, расслабились. — Джин, а расскажите побольше о вашей профессии, — Лотта и мама как раз обсуждали этот вопрос до появления курицы Кэрроу. — Дантисты, мы лечим зубы магглам, — мама вздохнула, — нами можно пугать детей, так как большинство процессов сопряжены с болью и страданиями. — Да, но интересный факт, — Эмили до этого с умилением смотрела на малышей, — если выбить человеку зуб дверью, он приходит в себя быстрее, чем если ему это сделает стоматолог своими инструментами, — мама засмеялась. — Эмили! Вот кому, кому, а вам наши услуги точно не потребовались бы, у вас и без нас здоровые острые зубки, — Эмили сама засмеялась. — Я была приютским дантистом, — она улыбнулась, — у одной девчонки там были невероятно кривые зубы, один мешал другому, отчего весь ряд смещался, вызывая боли. В один день она меня так достала своими попытками меня задеть, что спать она ложилась без этого зуба, — Мерлинова борода. У Беллы новый кумир. — И боли прошли, и ряд обратно встал, — мама кивнула: — Главное не навредить, это основной девиз врачей, а вы ещё и помогли. — Да, я добрый человек, — Эмили обворожительно улыбнулась. — Зайка, она же идеальная, — Миранда уже сидела с Томом на диване, выполняя угрозу заобнимать до смерти. — Эмили, твоего Тома там сейчас придушат, — сказала Лотта, а Эмили мельком посмотрела в сторону мужа. — Не могу же я присвоить его себе окончательно, — она пожала плечами, — придётся делиться. Один Гарри с его сорока девятью процентами чего стоит, — да! Да! Я же говорила! — Золотой мой? — Том удивлённо на него посмотрел. — Я подумал, что логичнее два спорных процента отдать твоей жене, теперь всё по-честному: у неё пятьдесят один, а у меня сорок девять процентов твоих акций. Эмили отправила Тому воздушный поцелуй, тот даже не стал жаловаться, что его распилили без него. — Что, простите? — Спросила Эмили, — я не расслышала, — Том, Томас и Гарри синхронно повернули головы в её сторону. — А ты что-то услышала? — Спросил Гарри с энтузиазмом. — Да, вы же говорите о ремонте в Гонт-мэноре, о том, что с Чирзом и Джойзом там станет веселее, — Том снова прошёл к Эмили. — Солнышко, а это? — Эмили улыбнулась. — И я тебя, — Том забил на всё: остался сидеть там, усадив её себе на колени, — а чего вы так всполошились? — Солнышко, ты понимаешь парселтанг, — Эмили вскинула брови, — причём ментальный, причём тот, что мы втроём закрыли на нас троих, — она немного порозовела. — Простите, я не знала, что вы, — Том махнул рукой. — Нет ничего, что я стал бы от тебя скрывать. Лили смотрит на них с очевидным чувством вины за свои недавние слова. — А если я понимаю, я могу что-то сказать? — Спросила Эмили. — Расслабься, — Том прикрыл глаза, а Эмили их удивлённо расширила, потом улыбнулась, — теперь можешь. Гораздо легче идёт дело, когда можно залезть в голову и показать оттуда, — Том её крепче обнял. — Вы такие милые, — пропищала Лотта, перекрасив волосы в ярко-розовый цвет. — Спасибо, — Эмили уселась поудобнее. — А можно посмотреть ваши настолки? — Спросила Лотта у Абраксаса. — Мерлин с вами, дитя, — он махнул рукой, — они наши, а не мои, конечно! Я попросил Гарри их заказать, чтобы нам было веселее! — Спасибо! — Лотта пошла к шкафу, удивленно открыла рот, когда увидела все настолки. — Мерлин! Спасибо! Тут их столько! Я половину не знаю, — Лили встала за ней, когда Лотта крикнула, что нужен главный маггловед компании, — это та самая башенка? — Спросила она воодушевлённо, — давайте сыграем! Я всегда хотела, — она принесла коробку с игрой туда, где они сидели с Эмили, Томом и Беллой, — хотите? — А что там надо? — Спросила Эмили с трудом сидя на Томе, который её безбожно щекотал. — Сейчас я построю башенку в восемнадцать этажей, по три брусочка в каждой, а потом нам по очереди нужно будет вытаскивать один блок, класть его наверх строго перпендикулярно предыдущему этажу. Так делаем, пока она не рухнет, — Лотта уже укладывала пятый этаж, — однажды мы сыграли в такую штуковину в гостиной Пуффендуя, но меня чуть не спалили на жульничестве: я поняла, что башня рухнет после моего хода и засунула палец в одну из дырок, чтобы не дать ей упасть, — она на секунду оторвалась от возведения башенки, показала руки, на которых десять пальцев были брусочками точь-в-точь как из игры. — Чуть? — Спросила Эмили. — Да, у нас-то таких глазастых и видящих всё как твой супруг нет, вот и пронесло, — она засмеялась, — я вытащила палец, когда следующий игрок вытащил свой брусочек, — Лотта всё-таки шедевр, — готово! Она решила первая тянуть брусочек. Мы ожидали худшего: что башня сразу и свалится на Тома, но нет, транспортация прошла успешно. Потом Лили вытянула брусочек, потом Эмили, потом Белла, потом снова Лотта, и через восемь минут перед ними был какой-то монстр. Как это только не падает? — Том, признавайся, это ты удерживаешь вот это в вертикальном положении? — Спросил в итоге Гарри, тоже следивший за игрой. — Нет, но я тоже поражён, — Эмили вытащила брусочек, башня слегка качнулась, но устояла, — Мерлин, реально интересно. Эмили уже аккуратно уложила брусочек, они стали считать до десяти. Не упала башня. Ход был за Беллой. Та тоже справилась, добавив башне ужаса. — На мой профессиональный взгляд, это конец, — сказала Лотта, оглядывая их творение. — Можно вытащить вот это, — сказал Том. — Вы издеваетесь? — Лотта посмотрела блок, на который указывал Том. — В принципе, выхода нет, но сделайте сами. Если она после этого не упадёт, то я обещаю на протяжении следующего месяца вас не копировать. Эмили удивлённо на неё посмотрела, через секунду перед ней появился второй Том, забавно поигрывающий бровями. — Хорошо. Лотта вернулась в своё тело, а Том приготовился вынуть брусочек. В принципе, это выполнимо, но очень сложно! Том аккуратно взял брусочек двумя пальцами и резко вытянул его. — Да чтоб меня! — Воскликнула Лотта, поменяв причёску на красный беспорядок. — Она стоит! Да, башня издала «шлёп», когда Том вытянул брусочек, и теперь уверенно стоит. — У вас руки совсем не дрожат? — Она посмотрела на руки Тома, — ух ты, — она ещё осматривала башню, что не падала не благодаря, а вопреки всем законам физики, — а ещё можете? — Посмотрим, — Том решил убрать те два бруска, между которыми располагался тот, что он убрал ранее, — а что про мою внешность? — Если вы это сейчас сделаете, я сначала удвою свою ставку, а если сможете ещё раз, то утрою, — Том согласился. — И ради Мерлина, обращайся ко мне на ты, — он замолчал, взялся за брусочек и вытянул его! Мерлин! Опять это «шлёп» и башня стоит! — Я гожусь тебе всего лишь в дедушки, — Лотта перекрасилась в ярко-оранжевый, когда он взялся за последний брусок из их спора, — годился бы в прадедушки, другое дело, — «шлёп», башня стоит. Охренеть. — Шесть месяцев, — Лотта пожала ему руку, и на секунду их запястья вспыхнули серебряным свечением. Сделка совершена. — Вы это видели? — Спросила она у нас, — я думала, что ты пошутил, когда ты это предложил! — Башня ещё стоит! — Это ещё что, — Абраксас дал Тому колоду карт, — этот чёрт и не такое вытворяет. Том открыл колоду, разделил её пополам, мастерски перемешал, дал Лотте выбрать карту, потом сказал засунуть её в куда угодно в колоду, стал как попало перемешивать, карты ложились лицом к лицу, рубашка к рубашке, полный беспорядок. Том это продемонстрировал, потом щёлкнул пальцами, раскрыл колоду веером, все карты лежали теперь рубашкой наверх, кроме одной. — Это та самая! — Лотта была в шоке. Дальше Том взял четыре короля, показал нам, положил их на колоду, что-то говорил, взял королей из колоды, будто специально засветив нижнюю карту-короля, потом наплёл что-то про технику невидимого пальмирования, продемонстрировал её, потом перевернул карты, а они все тузы! — Ты в рукаве их прячешь? Том улыбнулся, закатал рукава, проделал тот же фокус с невидимым пальмированием: он берёт карту внутренней стороной руки, а потом поворачивает руку ладонью к нам, а там нет карты! Потом кладёт руку ладонью к полу, где лежит одна карта и там появляется вторая! — Невероятно! Том взял четыре туза, положил их лицами вверх, щёлкнул пальцами, показал нам карты, а один из тузов лежит рубашкой вверх! Ещё три щелчка, после каждого из которых следующий туз поворачивался рубашкой вверх, а потом ещё один, единица крести на месте туза, ещё щелчок, вместо следующего туза там двойка крести, потом тройка, потом четвёрка! — У тебя где-то вторая колода?! Том улыбнулся, стал очень эффектно тасовать карты. Мы молча залипли на это зрелище, пока он смеялся. — Вы играли в карты? — Спросила Эмили, прищурившись. — Эмили, это моя вина, — Абраксас поспешил на помощь, — если бы не Том, меня бы в тот день раздели! Том покивал, очень красиво развернул колоду двойным веером, сказав Эмили вытащить ту карту, что смотрела на неё. Она вытащила, там оказался червовый туз. — Я никогда не играл, — Том поцеловал её в щеку, — разве что один раз в казино, — Эмили шутливо закатила глаза, — я же не виноват, что они разве что в зеркальных очках не играли. Я даже без легиллеменции их раздел, — он снова перетасовал колоду, дал Лили вытащить оттуда карту наугад, — два бубен, — Лили ошарашено вернула карту. — Том! А вот сейчас не надо кричать: «Чему ты учишь ребёнка?», — спросила Миранда. — Ой, точно, Гарри, — Том снова стал мешать карты, — если ты почувствуешь, что денег совсем уж не хватает, мы всегда можем поехать в Вегас. Гарри офигел от такого предложения. Мы же все ожидали: «Гарри, играть в карты плохо! Низя! Ай-яй-яй!» — Не смотри ты так на меня! Откуда, ты думаешь, у меня квартира в центре Косой Аллеи сразу после возвращения с континента? — У него квартира в центре Косой Аллеи?! — А что скажет главный акционер нашего общества? — Спросил Гарри. — Только в крайнем случае, — Эмили наугад вытащила карту. — Дама пик, — она нам её показала. — У него такой дар, что использовать его немного неприлично. Том пожал плечами, взял карту обратно, поделил колоду пополам и на наших глазах просунул каждую карту из одной половинки между карт другой половины, а потом стал сыпать эти две объединённые половины из одной руки в другую так, что карты красиво перемешались. — Это похоже на фильм для взрослых, только с картами в главных ролях! — Лотта! — Она развела руками, когда сразу несколько человек её шутливо окрикнули. Вообще, она права. У Тома очень красивые руки, а когда он делает такие вещи с картами, ты будто попадаешь под гипноз. — Благодарю, — Том разбил колоду на кучу маленьких, они все каким-то чудом по отдельности держались у него в руках, — такого мне ещё не говорили. Колода собралась, а потом он медленно её демонстрировал, карты при этом перетекали друг в друга как вода. Том засмеялся, взял всю колоду в одну руку, разбил её напополам, вторая рука при этом была у него на колене, две половины колоды выгнулись почти как круг, но пара карт в середине этого шва стали колебаться между двумя половинками. Уровень пошлости прям зашкалил! — Боже мой, если я продолжу на это смотреть, то рожу раньше времени, — мама сказала, но смотреть продолжила. — Когда едем в Вегас? — Спросил Гарри, засмеявшись.