***
Мерлин, голосование идёт всего двадцать минут, а я уже устал! Утвердили только пятерых! Мы нашли! Вернее, Эмили заставила меня и Геллерта вдвоём прочитать ту волшебницу в отвратительной горчичной мантии. Прям-таки Круэлла визенгамотского разлива! Представляешь, у неё какой-то хитрый механизм на сегменте, отвечающем за эту ферму: пока её читает один легиллемент, этот сегмент ускользает от него так, словно его там и нет. Только если читает сразу двое легиллементов, он «стоит» на месте. А с кем ты читал в первый раз? Это тоже хороший вопрос. Я и Эмили вдвоём считаемся за одного легиллемента. А вот кто читал ту даму вместе со мной? Если он всё ещё был бы тут, то рано или поздно ты наткнулся бы на его мысли о том, что он прочёл вместе с тобой в её мозгах. Ты случайно не обратил внимания на людей, выходивших из зала? Стой! Луна может действовать так через стену? Она и её отец были среди прессы, возможно, что они были поблизости, когда ты услышал мысли этой Круэллы. Если так, то это хорошо. Я люблю знать тех, кто тоже может лезть в чужие головы. А ты знаешь, кто это такая? Человек Силверспуна. Он продвинул её в Визенгамот, а потом потерял контроль. Идиот, что ещё сказать. То есть он не знает? О ферме? Нет. Он думает, что она занимается контрабандой. В какой-то степени так оно и есть… — Утверждён седьмой член комитета! Кингсли сидит со скучающим видом. Интересно, о чём он думает. Этот мистер очень вовремя решил устраивать личную жизнь! Личную жизнь? А с кем? Подробности, лапушка! Секрет. Просто Гарри прав, ты очень забавно выглядишь, когда не знаешь чего-то, что очень хотел бы знать. Вот вы вредные! Уже бы молчал! Том! Ответь! Ну хоть намекни! Нет, — он засмеялся, — я и так сказал тебе много. А Гарри знает? Конечно. Но Гарри – это Гарри, с ним я всем делюсь, — два сплетника. — Мы не сплетники, — он снова засмеялся, — просто любим поговорить о последних новостях этого мира. Вредины! Ну что это такое! — Утверждён девятый член комитета! Да достали вы со своим комитетом! С кем у Кингсли налаживается личная жизнь? Кто будет «первой леди» Британии? Том! Вот как можно так нервировать людей?! А внешне ты здорово держишься. Будто всерьёз следишь за голосованием. Господи, дай мне терпения. Тоже решил перейти в религию? Ещё и смеёшься! Да. Могу посоветовать хорошего иконописца из Франции и ещё одного из России, но можно и с Мистером Икс в Россию поехать! Как раз вместе вас и перекрестим! Мне и так хорошо. Могу грешить без особого самобичевания. Ну да, тоже верно. А ты сам-то веришь в Бога? Я очень прагматичен: если верить, а его вдруг не окажется, то я мало, что проиграю. А вот если не верить, а он вдруг будет существовать, то тогда уже нехорошо получается. А ты? Не знаю. Многие молодые люди не могут дать точного ответа. Я подожду ещё, вдруг поверю или окончательно откажусь от этой идеи. Но твоё предложение кажется здравым. Ещё бы! Только одна загвоздка. Я понимаю твоё смятение, но большинство своих грехов я могу объяснить! Ну-у, почти большинство. Ладно. Жаль, что даже после смерти этот вопрос с религиями не разрешается. Да-а, но, с другой стороны, не все могут увидеть Госпожу Смерть. Но она-то точно есть. Может, с Богом такая же ситуация. — Может. — Состав комитета утверждён! А кого утвердили? Всех наших? Сейчас узнаю у Гарри, — он пропал на мгновение, — не все из нашего списка, но никого, против кого возражал бы хоть один из нашей коалиции. Это успех. Слава Мерлину! Домой? Да. Домой.Глава 122. Заседание в Министерстве.
6 ноября 2021 г. в 16:42
Примечания:
Пока что это последняя беченая глава! Приятного прочтения! 🤗🤗🤗🤗🤗💛💛💛💛💛
Спасибо Читателям за 295 Нравится!😍😍😍😍 Автор бывает безгранично рада, когда вы жмёте Нравится, ставите галочку у Жду продолжение и оставляете отзывы!🤗🤗🤗❤️❤️❤️❤️
— Лорд Гонт, — на людях в Министерстве надо соблюдать подобные танцы с этикетом, мало ли, кто услышит, — вы как раз вовремя. Сейчас будет решаться вопрос о членах комитета, который будет описывать имущество Отдела Тайн, — Гарри коротко кивнул. — Разумеется, Отдел Тайн настаивает на присутствии своих сотрудников в количестве не менее половины от всего комитета, — будто не понимают, что не в их положении сейчас настаивать на чём-то, — наша позиция заключается в полном их отсутствии, — нас прервало продолжение весьма эмоционального выступления главы Отдела Тайн:
— И я хочу ещё раз выделить, что предметы, хранящиеся в наших хранилищах, — о, как нервничает: хранящиеся в хранилищах, — могут быть опасны для любого, кто не хочет умереть самой страшной смертью!
Дамблдор, ты ли это? Прям ностальгия по первому курсу и коридору на третьем этаже.
— Я настаиваю, я требую, чтобы Визенгамот не пренебрегал опасностью, грозящей комитету в стенах Отдела Тайн, если те отправятся туда без нас!
— Мистер Стилэн! — Кингсли решил прервать эту выходящую из-под контроля истерику. — Я ещё раз настоятельно рекомендую вам успокоиться!
Нет, Стилэн так бьётся в своём припадке, что даже стук молотка на него не действует. Я только сейчас подумал, что мистер Стилэн обладает очень уж говорящей фамилией: происходит от глагола воровать.
— И я ещё раз хочу выделить, что хранилища не ваши и никогда таковыми не были!
Тут уже пришлось успокаивать ползала. Ох, не завидую я сейчас нашей оппозиции: они даже на месте усидеть не могут, будто кто-то чесоточного порошка в штаны насыпал. Наша же сторона сидит, все спокойны как удав, а некоторые даже с удовольствием едят мелкие конфетки, следя за драмой, разворачивающейся прямо перед ними. Палата Лордов наконец дождалась этой драмы.
— Тот факт, что вы в какой-то момент стали напрочь игнорировать обязательства по ведению отчётности, лишь ещё раз показывает, насколько самоуверенными вы стали благодаря статусам полнейшей неприкосновенности! — Кингсли приходится говорить чуть громче, чтобы его хотя бы было слышно. Стилэн всё ещё бьётся в истерике посреди зала. — Силенцио! — Стилэн бьётся, но уже молча. В зале послышались смешки. — Если вы сейчас признаёте, что без разрешения и наличия отчёта держите настолько опасные экспонаты в хранилищах, принадлежащих Министерству, находящихся в Министерстве, где сотни людей ежедневно проводят по несколько часов в работе, вы только ещё раз подтверждаете, что окончательно зарвались в своих свободах. Я уверен, что мы в состоянии собрать комитет, который будет в состоянии разобраться с хранилищами и их содержимым.
— Вы не понимаете, — Стилэн, кажется, сорвал голос, — если бы не мы, всё содержимое наших хранилищ оказалось бы на столе перед Тем-кого-нельзя-называть в виде удобного каталога!
Гарри ухмыльнулся. Наверное, Том сказал ему, что именно так и было, несмотря на отсутствие документации и отчётов.
— Ещё раз повторяю специально для вас, мистер Стилэн, — я завидую терпению Кингсли, — хранилища не ваши. Они принадлежали, принадлежат и будут принадлежать Министерству Магии Британии. Во-вторых, чем же вы помогли в борьбе с Волдемортом? — Ого, сколько людей спали с лица при упоминании творческого псевдонима лапушки. — Тем, что несколько ваших сотрудников добровольно начали содействовать Волдеморту? — Второе содрогание. Гарри от этой картины только хмыкнул.
— Невыразимцами ещё называются, — сказал он на грани слышимости, — как они только к нему прикасались, — я тоже задался этим вопросом.
— Вы были ответственны за Невыразимцев, вы сами этого добивались на протяжении десятилетий, а когда добились, предпочли отнестись к своей службе без надлежащей бдительности. Каким образом у вас на службе состояло семь меченых Пожирателей Смерти?
Как хорошо, когда тот, кто их сюда засылал, сам рассказывает тебе о своей деятельности. Стилэн даже выдохнул, когда услышал точную цифру от Кингсли. Ещё бы! Он-то это умудрился скрыть!
— Вы мало того, что приняли семь заведомых преступников, так ещё и наградили их статусом полной неприкосновенности, закрыв дорогу для следственных мероприятий со стороны Аврората. За одно это вас уже можно снять с вашей должности, только беда в том, что самой должности уже нет!
Председателю Визенгамота пришлось молотком призывать зал к тишине: Палата Лордов аплодировала, а обиженные и обделённые пытались освистать Министра.
— Я не покрывал преступников! Как можно было знать, что это Пожиратели, если тогда ещё не было современной системы проверки? — Стилэн стёр пот со лба платком, ослабил галстук.
Надеюсь, он не помрёт прямо на трибуне. У меня для лицезрения этого пренеприятного зрелища слишком хорошее настроение: через день я сделаю Гермионе предложение, а весной отец предложил поехать к Энджи, чтобы прозондировать почву. Прям всё, как надо, поэтому принесите этому нервическому валидолу!
— То есть вы хотите сказать, что вы не проф. непригодны, а всего лишь не достаёте своими умственными способностями до занимаемой вами должности? — О-о, Леди Купер, вы, как и всегда, на высоте.
Мне она всегда нравилась. На язык остра настолько, что даже крёстный при ней считал незазорным промолчать.
— Я бы попросил без оскорблений! — Стилэн уже визжит. Лорды, до этого евшие конфетки, приостановились, чтобы от смеха не подавиться.
— Мистер Стилэн, — Кингсли дал знак председателю, чтобы тот снова призвал этот цирк к спокойствию, — суть вопроса от этого не изменится. Вы сами сейчас ссылаетесь на процедуры проверки служащих Аврората, хотя, как Глава Отдела Тайн должны быть в курсе, что ни у одного Отдела Министерства в силу особенностей вашего статуса неприкосновенности нет возможности провести ни интервью, ни собеседование, ни полную проверку лиц, поступающих к вам на службу.
Да, считается, что это потенциальный Невыразимец и нечего всяким Авроратам знать о Невыразимцах слишком много.
— Я ещё раз повторю, Отдел Тайн в праве сам набирать своих сотрудников, при этом ни один Отдел Министерства не в праве хоть как-то вмешаться в процесс набора. Вы должны были понимать, мистер Стилэн, что вся ответственность за найм сотрудника даже самого низкого ранга будет в итоге лежать на вас. Вы хотите сказать, что, зная, какого масштаба ответственность на вас возложена, вы не удосужились хотя бы закатать будущему Невыразимцу рукав? — Новые аплодисменты.
— Если я не заметил меток, значит, они смогли их скрыть, — сказал, как отрезал!
— Вы Глава Отдела Тайн, — сказал Кингсли, — как вы, так и ваши предшественники сами утверждали, что вы знакомы и ежедневно сталкиваетесь с волшебством такого высокого уровня, с которым обыватель может за жизнь не столкнуться ни разу. И вы же сейчас говорите, что от вас смогли скрыть нательный тёмный артефакт?
Стилэн топит себя, всё время озираясь на своих кураторов. Те сейчас сидят с полным осознанием того, что крыть им нечем и все козыри у нас. Они и до конца его не топят, и помогать не хотят. Создаётся ощущение, что они прямо сейчас отказались от одной из шахматных фигур в расчёте на сохранение своих.
— Наверное, метки скрыли самыми обычными косметическими чарами, — Леди Купер сидит позади Поттера, она сказала это ему. — А Глава Отдела Тайн Стилэн был готов к волшебству только и исключительно высочайшего уровня.
— Леди Купер, — Гарри понравился её комментарий, — мне бы ваш оптимизм. Я склонен полагать, что этот бедолага вовсе ни к чему готов не был. Особенно к сегодняшнему дню, — Леди покачала головой, согласилась.
— Подумать только, во что страну превратили, — сказала она отцу, — Люциус, дорогой, даже ваши покойные отец и дед уже не видели той Британии, о которой я постоянно вспоминаю и говорю.
Возраст Леди Купер ставит в тупик всех. Лет десять назад кто-то пытался посчитать, получил загадочное число двести один, принял результат ошибочным и забил на это дело. А я вот после того случая с философским камнем думаю, что ей реально может быть двести одиннадцать. А что? Она богата, могла себе кусочек камня прикупить. Есть же он у Поттеров, почему бы и ей не обзавестись? Да, дорого, но если очень долго экономить и не жить на широкую ногу, то вполне можно лет за сто накопить. Сто лет копишь и живёшь плохо, чтобы потом еще сто лет жить, но жить хорошо.
— Леди Купер, — отец с тёплой улыбкой взялся обеими руками за её руку, — дай нам Мерлин всем дожить до того дня, когда хоть что-то из того, что наломали, восстановится, — Леди так же тепло улыбнулась в ответ.
— Дай Бог, Люциус, дай Бог.
А, да. Она крещёная католичка. С недавних пор я резко стал обращать внимание на религии. Мало ли, в каком деле пригодится.
— Лорд Гонт, — Гарри сразу попросил и его называть по имени, чему Леди несказанно обрадовалась, — у меня в старых альбомах остались рисунки художников, сделанные ещё до моего рождения, — она ни разу за свои годы рассказов и воспоминаний не спалила, каков же год её рождения. — Там изображена аллея, основанная вашим предком из Рода Гонт, — а мне не показывали. Вот так вот. Что там какой-то Малфой… — Славная была аллея.
Да, давайте лучше об этом послушаем. Смотреть на Кингсли, пытающегося прижать Стилэна, уже надоело. Должен же быть предел человеческой наглости!
— Вы что-то о ней знаете? — Гарри отрицательно покачал головой. — О-о, славная была аллея. Чтобы не сковывать себя в масштабах построек, Лорд Гонт решил вынести её за пределы крупного Лондона в пригород, где можно было установить чары незримого расширения большого действия, которые в самом Лондоне с изобилием маггловских построек и вечно меняющимися линиями дорог установить было невозможно. Аллея очень долго обустраивалась, Лорд Гонт хотел сделать её на века, чтобы ещё долгие поколения она могла радовать глаз. Он выбрал очень сложную форму: две спирали, соединённые между собой так, что в целом напоминали знак бесконечности. Там предусматривалось всё: площадь, парки, скверики, жилые дома, магазины, рестораны и гостиницы. Когда состоялось торжественное открытие, Лорд Гонт лично запустил многоуровневый фонтан на центральной площади.
В магическом мире очень любят фонтаны. Площадь не площадь без выпендрёжного многоуровневого фонтана. Обычно его запускает какая-нибудь важная шишка, приписывающая постройку площади себе, фонтан потом получает имя этой шишки, потом личность этой шишки выходит из памяти народа, и фонтан начинают именовать по названию площади. Но так происходит только в том случае, если шишка ничем не выделяется из толпы аналогичных ей шишек. Реальных добродетелей и крутых политиков или деятелей иного рода запоминают на века. Как правило, фонтан получает имя этого человека на долгие, долгие десятилетия и века.
— Вы же знаете, что фонтан на площади символизирует кипение жизни? — Гарри кивнул.
Точно Том там суфлирует, рассказывая, что фонтан необходимо «завести» лишь единожды, а дальше он будет подпитываться магией живущих и проходящих мимо магов. Именно поэтому всегда смотрят на фонтаны: хорошо и резво работает, весь чистенький, значит, хорошо тут живут, много людей живет. Если еле капает, весь в тине, то всё плохо.
— Лорд Гонт запустил фонтан с первого раза, что тоже считается очень хорошей приметой.
Да-а, маги очень суеверны. Понабрали примет отовсюду, а потом ещё столько же придумали сами.
— Жизнь на площади действительно закипела. У меня в альбоме множество рисунков из разных периодов, и на них очень чётко можно увидеть разрастание и расширение аллеи. Дошло до того, что сам Министр Магии имел там резиденцию, — Леди Купер печально вздохнула. — Если бы Род Гонт не затух тогда, если бы они могли удерживать власть в своих руках, эта аллея ещё существовала бы. К тому моменту, когда я поступала в Хогвартс, аллея уже была не той красивой и оживлённой, какой была при сильных Гонтах. Прямо как основавший её Род, она десятилетие за десятилетием угасала, пока не закончила своё существование после демонтажа того самого фонтана. Его остановили и демонтировали, как только этот мир покинул последний Лорд Гонт.
Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Уничтожение подобных памятников – самый верный способ уничтожить память народа о своей истории. Вот кто сейчас хоть что-то знает о Роде Гонт? Ну, кроме аристократов, никто.
— Поговаривают, что его не разрушили, а сохранили в Отделе Тайн, — так-так-так, — если эти слухи окажутся правдой, — Гарри вскинул брови, — могу ли я просить вас показать мне то, что от него осталось? Я ещё маленькой девочкой кидала в него кнаты и бегала по внешним бортикам, — она прикрыла глаза, — я бы очень хотела увидеть его и с новой силой окунуться в те дни.
— Леди Купер, я лично узнаю, нашёлся ли этот фонтан, — Гарри тоже взял её обеими руками за руку, как до этого делал отец, — и, если он там отыщется, мы непременно к нему сходим. Я прослежу, чтобы с ним обращались с максимальной осторожностью.
— Благодарю, — Леди Купер облегчённо выдохнула. — Надеюсь, что смогу увидеть день, когда вы заведёте фонтан на аллее в вашу честь, — Гарри смущённо улыбнулся. — Не думайте смущаться, вы сделали для этой страны гораздо больше, чем этот прославленный и титулованный фиолетовый додо, — Дамблдор и фиолетовый уже синонимы. — Задумайтесь об открытии новой аллеи с площадью, назовите её в свою честь. Вы достойны быть увековеченным в истории этой страны, — она наклонилась к нему поближе, — я очень стара, дорогой Гарри. И если не я лично, то мои родители и мои деды рассказывали мне о подобных многоходовках, которые Гонты проворачивали столетия назад. Я прекрасно понимаю, кто стоит за всем этим, — она обвела взглядом зал, — спасибо, — она тепло улыбнулась, села ровно, обратив своё внимание на происходящее между Кингсли и Стилэном. Гарри тоже повернулся в зал.
Гарри спрашивает, сколько лет ты дал бы ей на скидку.
Я слышал, что кто-то насчитал два с лишним столетия, — Поттер тихо хмыкнул. — А сколько ей?
Триста пятьдесят восемь. Про рассказы дедов и прадедов говорит, чтобы спутать карты. Ей триста пятьдесят восемь, и жила она ещё при Томасе. Он её узнал.
Обалдеть. Философский камень?
Да, она потратила на кусочек от него почти всё своё состояние. Похоронила восьмерых мужей, троих детей и пятерых внуков. Сейчас сама не рада своему решению, принятому по молодости. Она ждала момента, когда она, наконец, сможет покинуть этот мир, а теперь, видя, что в стране началась положительная динамика, молится каждый день, чтобы дожить до видимого прогресса.
У неё разве нет портрета?
Есть. Но она хочет увидеть это сама.
А как никто не понял, что ей столько лет?
Она сменила имя, взяв фамилию усопшей тёти, оказавшейся очень кстати вдовой богатого человека. Все её нынешние деньги – его деньги. Её внуки не знают, что она жива, её правнуки ни разу её не видели.
Вот разве стоит такая жизнь хоть кната?
Нет. Но она поняла это слишком поздно. Я легонько коснулся её, а меня окатило волной отчаяния и злости на себя.
Ты в последнее время слишком близко к сердцу воспринимаешь чужие эмоции. Всё хорошо?
Да. Думаю, что это влияние Эмили. Она всегда очень хорошо чувствовала людей, а я всегда очень хорошо чувствовал её. Каким-то образом теперь я чувствую их почти так же, как чувствует она. Вроде бы я залезаю к ним в головы, а проживает их эмоции она, и только после этого её эмоции вижу я и тоже начинаю испытывать подобные ощущения.
Очень сложно. А почему так?
Кольцо. Омамори создаётся только для магов, а я, можно сказать, в какой-то степени поделился с Эмили своей магией. Она может использовать её в некоторых ситуациях: Эмили понимает и говорит на парселтанге, может ощущать воздействие магией со стороны окружающих, может вместе со мной смотреть этих окружающих и направлять мои эмоции более тонко, чем это у меня происходит, если я смотрю один. Мне кажется, что я поэтому достиг таких результатов в менталистике: я хотел просмотреть максимально возможное содержимое черепной коробки отдельного индивидуума. Эмили же может точно выбрать определённый кусок и найти то, что искала. На фоне её способностей в эмпатии у меня крайняя форма аутизма. Именно поэтому совместные сеансы для меня пока что эмоциональны. Со временем я наловчусь дозировать каналы: нам обоим содержимое, а эмоции только ей. Для Эмили всё как обычно. Она не чувствует этих качелей.
И как успехи в приобретении данного навыка?
Стараюсь унять это воздействие к началу терапии Лонгботтомов старших. Нет, я, конечно, могу оставить Эмили на портрете разговаривать с Мирандой, тогда я смогу закрыться до необходимого мне уровня эмоций, но не буду же я теперь вечно оставлять её черт-те, где, когда нужно будет залезть к кому-то в голову. Я должен с этим разобраться, если не к терапии Лонгботтомов, то к приезду Мистера Икс уж точно! Я посмотрел воспоминания Билла и Флёр о нём вместе с Эмили. От неё пошла такая волна сострадания к нему, что мне самому понадобилось сострадание. Если она увидит его вживую, а я ещё вдобавок к этому залезу к нему в голову, а я это точно сделаю, ибо не могу спокойно отнестись к новому человеку в окружении Гарри, пока не изучу этого человека, — Том вздохнул, — да, о чём я говорил? Если я залезу к нему в голову, и снова пропущу его эмоции сначала через Эмили, а потом через себя, то я точно уйду в депрессию. Это один из самых невезучих и несчастных людей на этой планете! Пока у меня не будет гарантий, я не буду читать его в присутствии Эмили.
Однако, может, не надо Энджи с ним знакомить?
Знакомь. Они идеально друг другу подойдут, — Том хмыкнул, — она тоже странная в плане везения барышня. Или ангел-хранитель кого-то из них соберётся и примется за свои прямые обязанности, или будут страдать вместе, что уже лучше, чем в гордом одиночестве. Может, ему именно такой ангелочек как Энджи и нужен, — на этом моменте меня окатило волной нежности. — Прости. Зато ты почувствовал, что чувствую я, когда смотрю людей через Эмили. Даже тебя задело, а я просто сижу у тебя в голове. Я подумал об Эмили, она как раз вернулась на портрет, вот тебе и передались мои-её эмоции.
А сейчас ты как?
Хорошо, спасибо. Жду, когда пойдём домой. Хочется посидеть с Эмили без вот этого всего, — я понял без слов, что Том имел ввиду заседание.
Да-а, и мне с Гермионой.
Надеюсь, Эмили не убежит сразу к Миранде.
Ну-у, вы с Томасом сами виноваты. Умные женщины всегда такие.
Я очень рад, что у них есть такая идея, которую они стараются воплотить. Сам себя всегда ругаю, когда прошу её посидеть со мной ещё полчасика. Надо учитывать её интересы, а не только свои. Тем более, что Эмили сама при каждой возможности приходит ко мне.
Меня снова будто в бочку нежности окунули. Вот прям розовая бочка с розовой надписью «нежность» на бортах.
Прости. Это ещё прогресс. Я поэтому надолго пропал из таких мысленных разговоров: всё пытался прикрыть канал эмоциональной связи. С Гарри можно не беспокоиться, так как он вообще кроме парселтанга от меня ничего не чувствует, а вот все вы для меня сейчас испытание.
Так сложно контролировать этот канал?
Да. Но сложность в том, что эмоции положительные. Чем светлее эмоции, тем сложнее их дозировать и контролировать. Особенно мои по отношению к Эмили.
Которые, если подумать, ты мог странслировать ей, она могла их усилить и вернуть тебе, после чего ты опять показал их ей, а она снова вернула, усилив. Ещё пара дней, и ты лопнешь, лапушка, — «на другом конце провода» слышно было только молчание.
Твоя теория очень правильна, — Том вздохнул, — я прикрыл этот поток ещё на первых днях. Тогда мне действительно казалось, что ещё чуть-чуть, и я не прям-таки лопну, но просто не выдержу. От этих эмоций сначала хорошо, потом очень хорошо, потом прекрасно, а потом начинается страх, связанный с утратой этих эмоций. Каша какая-то происходит, короче. Как только я прикрыл этот поток, и мы стали чувствовать только «своё», обоим стало легче. Сейчас проблема осталась только при просмотре окружающих.
А Эмили сказала, как там девушки?
Хорошо. Нарцисса рассказывала им про Россию, в которую вы едете на Пасху. Потом они читали Пророк. Всё хорошо.
Спасибо.
Волнуешься?
М-м?
Ты же решил делать Гермионе предложение. Волнуешься?
Немного.
А почему?
Я, вроде, попытался закрыть эту часть. Неужели я настолько плох?
Против Эмили, да. Это она увидела. Я бы забил. Я же не читаю все сто процентов содержимого твоей головы.
А-а. Она чувствует сквозь щиты так, словно их нет?
Практически. Не уходи от темы. Что тебя беспокоит? Поговори со мной, это всяко лучше цирка, в которое заседание успело превратиться за прошедшие минуты.
Я не знаю. Я не волнуюсь, я… У меня как раз твоё состояние: хорошо, прекрасно, страшно потерять. Я ещё месяц назад вообще не думал, что Гермиона захочет со мной общаться, а тут я буду просить её руки при её родителях, и я знаю, что она скажет мне «да». Вот волноваться не за что, но…
Ощущение сна? Будто это сейчас закончится? Будто она сейчас одумается и убежит?
Да. Ты прям шестью словами выразил всё, что я чувствую.
Эмили. Эмили выразила. Ещё она говорит, что у Гермионы точно такие же эмоции. Просто прогоните эти мысли, у вас всё будет хорошо. Прогоните их и живите долго и счастливо.
А как?
Я услышал голос Эмили, а не Тома:
Ты думаешь о будущем. Это хорошо, бесспорно, хорошо, но вместе с этим ты строишь большие планы: свадьба, дети, вся жизнь впереди. Ты их строишь и боишься, что что-то случится, и они рассыпятся. Думай о настоящем. Как Гермиона улыбается, когда смотрит на тебя. Как она бежит к тебе навстречу, когда видит тебя. Как садится к тебе поближе так, чтобы хоть немного оказаться за тобой. Каждый раз, когда будешь ловить себя на страхе потерять будущее из мечт, думай о том, что вы имеете в настоящем, которое у вас точно никто не отнимет. Рим тоже не за день строился. Придётся научиться терпению, спокойствию. Если ты сейчас так переживаешь, что будет перед днём свадьбы? А в утро перед церемонией? Я уже молчу о девяти месяцах ожидания ребёнка. Только в мечтах можно со скоростью сто лет в минуту пролистать красивые картинки свадьбы, первых родов, вторых родов, первых внуков, первых правнуков и счастливой совместной старости. В жизни так не будет. Эти самые важные события будут разделены минимум годами. Надо привыкать идти по шагам, а не начинать переживать, если всё вышеописанное не получается проделать за один день, чтобы никто этого не отнял.
Спасибо, Эмили, мне действительно намного легче. Я постараюсь успокоиться.
С Гермионой справишься сам: спокойный муж – спокойная жена.
Спасибо, Эмили, — она, видимо, улыбнулась, так как мне самому очень сильно захотелось улыбнуться.
Мерлин, она реально чувствует людей: всё, что она сказала, прекрасно описывает моё нынешнее состояние.
— Мистер Стилэн, вы вынуждаете меня прибегнуть к мерам, к которым я вовсе не хотел бы прибегать!
Кингсли усилил свой голос Сонорусом, чтобы перебить орущего Стилэна. Видимо, он не захотел во второй раз за эти полчаса убирать его звук с помощью Силенцио. Да, правильно, а то потом ещё начнут говорить, что Министр и двух слов сказать не дал: всё гасил оппонента заглушающим.
— Авроры, помогите мистеру Стилэну покинуть трибуну.
Да, да, нам ещё людей послушать надо, а не только этого Стилэна, который уже пять минут игнорирует просьбу дать время следующему оратору.
— Вы не имеете права! — Ох, Стилэн, заканчивай это представление! — Я буду жаловаться! — Кому? — Не имеете права! — Два аврора уже у лестницы, ведущей к трибуне.
— Мистер Стилэн, мы бы попросили вас спуститься с трибуны!
Авроры дали ему последний шанс покинуть её с чувством собственного достоинства. Стилэн выхватил палочку, но оба аврора были готовы к такому повороту: один из них кинул Петрификус Тоталус, а второй изъял палочку. В таком вот неприглядном состоянии Стилэна в буквальном смысле вынесли из зала заседания.
Шум, воцарившийся на моменте неудачной попытки оказать сопротивление, стал потихоньку утихать, пока вовсе не прекратился с тремя ударами молотка председателя. На трибуну вышел мистер Фелл. Хм, Силверспун решил отправлять туда пешку за пешкой, лишь бы самому не пришлось там стоять. Ясненько. Вот именно поэтому Гонты в своё время гремели на всю страну: они, будучи руководителями, никогда подобными подставами не занимались. Все знали, что если кого-то из Розы прилюдно опускают на таких вот заседаниях, а Лорд Гонт молча за этим наблюдает, не делая попыток спасти ситуацию, то этот кто-то так сильно накосячил перед Лордом Гонт, что Гонты приняли решение тупо слить этого персонажа. Если же человек не косячил, а действовал по прямому распоряжению, то Лорд Гонт никогда не стоял в стороне, а зачастую вовсе выходил на трибуну сам, выжимая из сложившейся ситуации максимум. Хотя… Наверное, поэтому Роза так быстро без Гонтов и развалилась. Вот эти чудаки в Клевере с самого начала понимают, что каждый сам за себя, а кто успел залезть повыше, тот при случае и получит по закону поменьше. У них в партии действует принцип «Король умер. Да здравствует Король!», а в Розе переход бразд правления от одного Гонта к другому сопровождался длительным стрессом и трауром по усопшему. Получилось, как только воспитатель детского садика уволился, садик развалился, а в джунглях Клевера выжили сильнейшие, которые продолжили своё гаденькое дельце.
Вот и сейчас Силверспун, нынешний негласный главный своей коалиции, сидит с таким видом, будто происходящее его вовсе не трогает и трогать не должно. Он уже прикинул в уме, что прямого отношения к Отделу Тайн он не имеет, подписей сам нигде не ставил, а значит, может выдохнуть спокойно. Может даже убрать нескольких из ранга пониже, которые уже слишком много видели и знали, а потому могут сегодня или завтра посчитать, что место негласного главаря должно принадлежать им.
С одной стороны, тактическое отступление – хороший шаг, но вот прикол в том, что других шагов Клевер не знает. Там всегда или отступление, или шантаж. Кто смог отступить везде, избежать шантажа и пошантажировать сам, обычно становится новым главарём.
— Мистер Фелл, — задавать вопросы начал не Кингсли, а председатель, — ваши подписи стоят на документах о рефинансировании бюджета Отдела Тайн.
Фелл тяжело сглотнул. Видимо, вспомнил, сколько таких документов может быть. Мы, конечно, сильно преувеличили долги Отдела, но не создали их с нуля. Фелл человек не новый, он это прекрасно понимает. Понимает он и то, что ни один аргумент в стиле «Я наворовал не так много, как вы мне тут написали!» ему сейчас не поможет. Есть факт: он наворовал. Один или не один, много или мало, но наворовал.
— Что вы можете сказать по этому поводу?
— Я хотел бы видеть эти документы, — он это еле проблеял, старательно избегая визуального контакта с кем бы то ни было в зале.
— Пожалуйста, — председатель отлевитировал к Феллу три стопки документов, — ознакомьтесь и ответьте на заданный ранее вопрос, — Фелл дрожащими руками взял первую стопку.
Эх, бедный Фелл. Небось, думал, что сможет сколотить состояние, а потом за счёт этого взлететь в позициях в коалиции. А вот и нет! Если влиятельный человек берёт тебя «в долю» в плане материально выгодных преступлений, будь готов, что он или избавится от тебя при случае, или скинет всю ответственность на тебя. Если этот влиятельный человек мог бы провернуть это всё с минимальными для себя рисками без тебя, он бы это сделал.
Вот и сейчас Фелл будет в ответе за все дела, которые крутились под одобрение Силверспуна. Даже если Фелл или Стилэн захотят дать показания против своего бывшего куратора, Аврорат и Визенгамот ничего с этим не смогут сделать. Где-то подпись или непосредственное участие Силверспуна наблюдается? Нет? Вот и суда нет. Мало ли что человек мог говорить: на то именно ВЫ занимаете ВАШУ должность, чтобы принимать решения и нести за них ответственность. Силверспун мог вам говорить, что можно скинуться с Астрономической башни и выжить, там же вы не пошли это проверять?
— Я не могу точно вспомнить обстоятельства, при которых подписывал эти бумаги, — хорошо. Значит, играем в амнезию.
— Вы не можете вспомнить? — Переспросил председатель. — По какой причине?
— Простите, мне не ясен ваш вопрос, — а-а, мы ещё и время будем тянуть, прикидываясь шлангом. Отлично.
— Вы не можете вспомнить обстоятельства, при которых вы подписывали эти документы, — Фелл кивнул, — вы подверглись действию заклятия, зелья или иных методов воздействия на разум? — Фелл моргнул, нервно сглотнул.
— Не могу сказать...
Да, надо признать, что эта тактика сейчас наиболее выгодная. Он ничего не отрицает, ничего не подтверждает. Завтра он додумает свою версию и выкрутится, сказав, что чудеснейшим образом всё вспомнил.
— Вы желаете пройти проверку у специалиста, который мог бы вам помочь выявить нарушения в памяти? — Спросил Кингсли, форсируя придумывание версии.
— Нет, думаю, что нет!
Ещё бы. Мало ли, что ещё этот специалист может увидеть. Я так понимаю, что специалиста может сыграть кто угодно, пока лапушка будет выполнять процесс проверки.
— Вы можете ответить на предыдущие вопросы? Вы подверглись воздействию на разум? Вы можете дать комментарии по документам, которые видите перед собой?
Председатель внимательно посмотрел на Фелла. Этому бедолаге стало плохо: он побледнел, потом покраснел, потом осел по трибуне. Колдомедикам пришлось бежать к нему на помощь. Фелла вынесли в том же положении, в каком зал недавно покинул Стилэн.
— Так дело не пойдёт, — председатель обратился к Кингсли, — Господин Министр, это были единственные люди, которых мы могли опросить без нарушения рекомендаций Главы Аврората Пламли. Предлагаю объявить подготовку к голосованию, — Кингсли кивнул. — Уважаемые маги, члены Визенгамота, члены Палаты Лордов, сотрудники отдела правопорядка и члены иных фракций, допущенных до заседания, — в зале идеальная тишина, — вам даётся полчаса на выбор членов комитета для описи содержимого хранилищ Отдела Тайн, вернувшихся в полное владение Министерством Магии. После того, как вы представите свой выбор, мы произведём подсчёт голосов за того или иного мага и вынесем окончательный состав комитета на утверждение путём голосования. Если путём голосования состав будет отклонён, за каждого мага будем голосовать отдельно.
Мерлиновы кальсоны! Будто не комитет выбираем, а нового Папу Римского! Нам надо ещё потом бумажку сжечь, чтобы сограждане видели, на каком мы этапе!
— Время пошло, до встречи, — председатель стукнул молотком, встал и удалился вместе с Кингсли и Перси.
— Лорд Гонт, — заместитель председателя в первую очередь предоставил список нам. Это уже показатель. — Приложите ваш перстень, бумага окажется на столе председателя. Благодарю, — Гарри ему кивнул, тот пошёл раздавать эту бумажку остальным голосующим фракциям.
— И кого выбираем? — Гарри пробежался взглядом по фамилиям, — всех, кто представляет Отдел Тайн сразу исключаем, — он вычеркнул их имена, — а по поводу остальных предлагаю выслушать наших коллег.
Мы первыми собрались отдельной группой. Все остальные пытаются заполучить бумажку в свои руки, каждый хочет перетянуть одеяло на себя.
— Аврор Кук, у кого есть категорическое возражение? — Лорды и Леди сидели молча, — Аврор Паттерсон, — все снова молчат, — Аврор Ричардсон, — сразу пятеро и отец подняли руки в знак протеста. — Вычёркиваем, — Гарри вычеркнул эту фамилию, — сотрудник отдела контроля за магическими популяциями Дункан, — молчание, — сотрудник отдела контроля за незаконными миграциями Гордон, — около десятерых подняли руки. Отец тоже. — Вычёркиваем. Сотрудник отдела охраны труда?
По Гарри видно, что он крайне удивлён наличием подобного отдела. Ещё бы! Самый тупой и бесполезный отдел! Ни драккла не делает, но зарплаты получает.
— Тут я сам имею возражение, — он вычеркнул этого человека, — дальше. Сотрудник надзора за несовершеннолетними Уолш, — молчание, — тот же отдел Паркер, — молчание, — тот же отдел Райт, — возражение.
Уже через пять минут мы имели список из тридцати фамилий, против которых возражений не было ни у кого. Осталось только сократить этот список вдвое.
— Я бы предложил оставить эти пять имён, так как они в итоге остались у нас единственными магами, представляющими свой отдел, — сказал Гарри. — Это создаст ощущение максимальной вовлечённости всего Министерства. Тогда останется выбрать наиболее подходящих авроров и сотрудников отдела чрезвычайных ситуаций. Думаю, что вовлечение людей, имеющих как профессиональную подготовку, так и выправку только поможет делу.
— Все оставшиеся маги весьма достойные люди, — сказал Лорд Периш, — поэтому предлагаю разделить места авроров и ОЧС-ников поровну, то есть по пять. Комитет получится очень стройным: пять совершенно сторонних наблюдателей, пять авроров и пять ОЧС-ников.
— Хорошее предложение, — ответил Гарри, — возражения имеются? — Молчание три секунды. Возражений нет. — Тогда вот список авроров, а вот ОЧС-ников, — он показал два списка, — сейчас каждый из нас дотронется до пяти фамилий из каждого, и у кого выйдет максимальное число голосов, тех и выдвинем. — Гарри сделал несколько пассов над обоими списками, — вплоть до окончания этой процедуры не будет видно, у кого сколько голосов.
Лорды и Леди с одобрением посмотрели на Поттера. Ещё бы! Не самое простое колдовство для человека, который ещё даже школу не закончил! Молодец, Гарри, они любят, когда на них производят впечатление.
— Прошу, — бумаги пошли по кругу.
В Палате Лордов все дела изначально идут легче: все понимают, с какой целью создаётся комитет, каких людей с какими качествами туда надо набирать. Ещё на первом чтении списка были отсеяны все слишком принципиальные, глупые и представляющие противоположный лагерь.
Да, а смотри, что за цирк у этого самого лагеря!
Я посмотрел в нужную сторону, где Силверспун тщетно пытался отстоять право выбора себе. А ведь все хотят «своих» людей! Они ещё не определили принцип, по которому выдвинут списочек, а времени осталось не так уж и много.
Силверспун уже решил набирать себе новую команду, — Том усмехнулся, — у старой слишком много грешков, за которые мы могли бы зацепиться. Надо набрать девственно-чистый в плане уголовщины состав. Он выбирает тех людей, которых сможет убедить прикрыть его тыл, а не тылы людей из его коалиции.
Надеюсь, что те поняли, на кого они столько работали. Одно дело знать или слышать о случаях, которые лично тебя не касались, а тут своя пятая точка.
Да. Я очень не люблю подобных людей. Одного такого главаря этой шайки-лейки убили по моему приказу. Я думал, что на вакантное место сядет более адекватный представитель коалиции, однако я заблуждался. Сел новый, а вёл себя как предшественник. В итоге я вообще перестал жалеть этих людей. Им лишь бы пробраться поближе к центральной кормушке. И знаешь, что меня всегда бесило больше всего? Коррупция непобедима, это априори ясно. Во всех странах воруют. Во всех. Даже в России, в Америке, в Африке – везде, где есть, что украсть, найдётся воришка. Но должен же быть предел! Момент, на котором ты понимаешь, что начинаешь разрушать страну. Как минимум это нужно понимать, чтобы знать, когда корм в кормушке закончится. Эти индивидуумы этого не понимают.
Я всегда удивлялся тому, откуда у Министерства деньги. Хранилища затухших Родов от Гринготтса получить нереально сложно, гоблины проверяют всех родственников, приходящихся даже седьмой водой на киселе. Откуда деньги на существование на протяжении последнего века или даже последней полторы сотни лет?
Будто мы так хорошо живём, — Том хмыкнул, — я стал жить хорошо, когда стал работать на богатеньких аристократов. Когда стал вхож к ним в дом. А остальные? Ты видел, сколько людей живёт в Лютном переулке? Именно живёт. Не работает, не проводит время, не гуляет, а живёт?
Много. Отец и дедушка всегда говорят, что бродяг там с каждым годом всё больше и больше. Сейчас даже я это заметил.
Аллея у нас одна, Хогсмид около единственный школы у нас один, огромная часть людей занята в Министерстве Магии. Всё Министерство работает на себя. Это работа ради работы. Кому-то из промаггловских министров удалось наладить эту систему, с тех пор она работала, дав сбой лишь единожды. Тогда пришлось брать в долг.
У Америки?
Ага, сейчас! У них снега зимой не выпросишь, если не согласишься отдать за него пару килограммов чистого золота. Только Германия и Россия сжалились. Германия чисто из чувства вины за войну, а Россия перечислила определённую сумму в Гринготтс для детей. Эти деньги дали семьям с маленькими детьми, — Том вздохнул, — некоторые наши аристократы оказались пристыжены и тоже поделились галеонами, но было поздно: буквально за пять лет на моей памяти около трёх-четырёх тысяч волшебников покинуло страну. Уезжали хоть куда. Многие даже не заморачивались с документами, просто оставляли свои британские бумаги в Гринготтсе и уезжали.
Интересно, как сейчас дела с населением.
Кингсли поделился со мной, Генри и Томасом оценками. Это катастрофа. Если не притормозить этот процесс, то демографический кризис не минуем. Мы посчитали, такими темпами уже через сто лет Хогвартс будет заполнен лишь наполовину от нынешнего заполнения. Для справки: сейчас в школе занято лишь шестьдесят процентов мест.
Кошмар. А что делать?
Убрать этих гадов из Министерства. Они считают, что мы собираемся снова играть в те игры вековой давности. Нет. Мы настроены просто выжить их из этих стен, как они когда-то сделали с нами. Надо начать создавать нормальные рабочие места, а не место ради галочки. Люди должны захотеть сюда вернуться. Нужно расширить волшебный Лондон. Это лишь кажется, что волшебников можно распихать по странам без ущерба для тамошнего населения. Плюс даже одна тысяча для страны – проблема. Да, маленькая, но проблема. Если вдруг кому-то придётся принимать население всей Британии, вполне вероятно, что случится новый кризис, но уже международного уровня. У Америки своего населения предостаточно, Россия предложит начать развивать новые города, Китай не подходит нам по языку, в Африку никто не поедет. Остальные страны не в состоянии принимать сотни или тысячи беженцев-волшебников. Смысл развивать пятый или десятый город в России, если можно попытаться развить хотя бы один-единственный у себя?
— Возражения по списку? — Спросил Гарри у остальных. Молчание. — Отлично, — он приложил к пергаменту перстень, список исчез.
Том, нам ведь в любом случае нужно новое население. Почему бы Кингсли не внести на рассмотрение закон об упрощении въезда в страну иностранным гражданам и временном уменьшении налогов на ввозимую ими продукцию? Это может помочь.
Тогда надо для начала запретить вывоз некоторой продукции из Британии. Мы ведь остаёмся одними из немногих оставшихся экспортёров запрещённых артефактов и ингредиентов. Если провести твоё предложение без моего, то первыми сюда хлынут браконьеры и бандиты, которые будут ввозить сувениры с материка, а вывозить дорогой британский эксклюзив. Запретить это всё дело мы пока не можем, потому что всё это в монополии у кого-то из тех, кого ты сейчас видишь перед собой, — а смотрю я на коалицию Силверспуна.
Ясно. Я просто уже подумал, что они вывезли всё, что могли.
Нет. Я случайно уловил чью-то мысль о тайной ферме, где выращивают редкие виды животных специально для экспорта. Это не тот заповедник для василисков, о котором я говорил в хранилище Гонтов. Это просто бойня как в истории «101 далматинец».
Интересно, чья это была мысль.
Не знаю. Я всё это время пытаюсь найти эту тварь и не могу. Я даже не могу понять, тут ли эта тварь ещё или нет. Эта мысль проскочила в толпе посторонних мыслей о всякой бредятине. Повезло, что я вообще её услышал и разобрал! Как можно столько думать о такой фигне! — Меня будто кактусом ударили. — Прости, срывы ещё случаются, — я понимаю, не парься.
Я никогда не думал, что мы настолько криминальная страна. Обычно все говорят, что самое большое зло – Тёмный Лорд и его Пожиратели, а тут вот…
Когда страна в такой заднице, как мы сейчас, она всегда становится пристанищем для нелегальных действий любого уровня. Контрабанда, офф-шоры, браконьерство, распространение запрещённых препаратов. Через Британию идёт один из главных каналов наркотиков волшебного происхождения. Мы просто кладезь!
А откуда ты знаешь про последний пункт?
Я сам искал людей, обеспечивавших этот канал, когда был ещё адекватным Тёмным Лордом. Не нашёл. Не думаю, что спустя какие-то два десятка лет этот поток исчез.
Я так понимаю, о полноценном ремонте Хогвартса пока и речи быть не может?
Нет. Пока всё будет так, как смогли восстановить своими силами. Это слишком дорого для современного бюджета. Загвоздка в том, что из казны было выделено порядка пяти миллионов галеонов, но они где-то потерялись. Даже непонятно, покинули ли они Министерство или нет. Главный Казначей просто развёл руками, сказав, что миллионы просто исчезли. Будто сквозь землю провалились. При этом они нигде больше не вылезали. Наверное, эти люди распилили их между собой, — Том будто исчез на мгновение, — прости, мне показалось, что я снова уловил ту тварь, которая про ферму думала. Нет, показалось.
Сейчас будет голосование, вполне возможно, что эта тварь вновь объявится.
Будем надеяться. Слушать одновременно такое большое количество людей очень сложно, у меня уже моя речь тормозится. Я даже стал делиться с Эмили, чтобы она слушала одну половину, пока я сосредотачиваюсь на другой.
Призовите Геллерта, а то, как развлекаться с Жасмин, он первый, а тут последний. Нечего бездельничать. — Том задумчиво хмыкнул.
Молодец, мой платиновый. Сейчас отправлю за ним Эмили, быстро прискачет.
— Время, отведённое для выбора, подошло к концу, — вернулись Кингсли и председатель. — Через пару минут начнем голосование.
Они сравнили списки. Заместитель председателя в этот момент готовил список с кандидатами, которые набрали максимальное число голосов. Все те, кто не попал хотя бы в два списка, будут вынесены на голосование по отдельности. Вот, как готовы заморачиваться политики, когда им что-то так позарез надо.
Всё, теперь мы втроём будем просматривать этот зал, — Том реально стал говорить как очень сонный человек. Бедный лапушка. — Спасибо за сочувствие, Драко. Меня успокаивает мысль, что скоро это закончится и я полежу в полнейшей тишине.
Удачи в поисках!
Спасибо.
— Голосуем по данному списку!
Ага, там попало несколько сотрудников Отела Тайн. Значит, наша сторона голосует против. У нас есть поддержка среди остальных фракций, значит, точно потребуется второе голосование.
— Большинство против. Кто-то хотел бы внести изменения в свои списки? — Молчание. Никто. — Господа, выбора нет. Придётся начать голосование за каждого из списка по отдельности, — даже так. Тем быстрее мы отсюда выйдем. — Сотрудник Отдела Тайн Дейвис, — большинство против.