Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

Большую часть пути мы преодолели чуть ли не бегом: мало ли что там произошло, раз Гермиона решила вызвать и меня, и Гарри. Уже стоя перед горгульей, мы поправили мантии и прически, всё-таки мы представители очень знатных Родов, нельзя расхаживать как измятые бомжи. — Шотландская волынка! — Произнес я, глядя прямо на горгулью. — Реально? — Спросил Поттер, весело хмыкнув. — Кто только придумывает все эти пароли? — Я пожал плечами: мне самому интересно было бы посмотреть в глаза этого человека. Горгулья приняла названный мною пароль, стала, вращаясь, подниматься, открывая лестницу к кабинету Директора. Я пропустил Гарри вперед, мы спокойно поднялись и постучались в дверь. — Входите! — Судя по голосу, Директор очень взволнована. — Добрый вечер, Директор Макгонагалл, — и я, и Гарри сначала поздоровались с ней, а потом перешли к осмотру помещения. Да тут шагу ступить негде! Директор, четыре декана, мадам Помфри, Гермиона, я, Поттер, десять или около того детей и родители некоторых из них. Все стояли настолько уплотненно еще до нашего прихода, что с нашим появлением пришлось заново перегруппировываться. Дети из недоделанного квинтета стояли, прижавшись к родителям, двое их подпевал пытались не привлекать к себе лишнего внимания и притаились за колонной около директорского стола. Трое пострадавших стояли около Гермионы, а сама она выглядела как львица-мамочка: казалось, подойдешь слишком близко, и она перегрызет тебе шею. Она была настолько зла, что даже родители золотой молодежи предпочли стоять ближе к не менее злой, но явно вымотанной Макгонагалл. Деканы были отдельным зрелищем. Флитвик сидел на стуле с высокой спинкой, расслабив воротник рубашки и завязки мантии, и пил воду из кубка, в который мадам Помфри до этого отсчитывала капли синеватой микстуры. Скорее всего, это было успокоительное, даже запах в помещении соответствующий. Спраут, будучи истинной пуффендуйкой, пыталась хоть как-то успокоить Слизнорта и Вектор, которые стояли, опираясь руками на тумбочки и стулья, что были около них. Напряжение в воздухе было очень сильным. Все боялись начать разговор, даже портреты Директоров оставили свои обычные перешептывания и, затаив дыхание, ждали, когда занавес поднимется и начнется представление, «честь» открыть которое выпала Лорду Торндайку: — Директор, давайте поскорее разберемся с этим маленьким недоразумением, — сказал он с примирительной улыбкой. — Действительно, не произошло ничего настолько серьезного, чтобы дальше тут задерживаться, — подпел Лорд Эттвуд. Я и Гарри поняли, что эти двое сейчас придадут смелости троим оставшимся родителям с титулами, и быстро прошли к Гермионе и пострадавшим детям. Я положил руки на плечи Грина, а Гарри решил взять себе Имани. Гермионе осталась Филиппа Стоун. По идее, это уже должно было дать понять собравшимся тут Лордам и Леди, что дело не будет быстро свернуто, но все стояли очень плотно в маленьком для такого числа людей кабинете, поэтому высокопоставленные родители не заметили нашего с Гарри тактического хода. — Я полностью поддерживаю, — сказала Леди Юманс, — мы все очень занятые люди, у нас работа в Министерстве. Мы не можем часами стоять здесь из-за немного неудачного розыгрыша, — Гермиона рядом шумно втянула воздух, а Директор резко посмотрела на Юманс. — Простите, немного неудачного? — Переспросила она. — Вы отдаете отчет действиям своих детей? Я объяснила вам сложившуюся ситуацию и не понимаю, как вы можете называть то, что натворили ваши дети, немного неудачным розыгрышем. Я прошу вас подойти к этому вопросу серьезно. Бедная Макгонагалл. По ней прям видно, что она сейчас с удовольствием трансфигурировала бы и детей, и их родителей во что-нибудь и выкинула бы из окна этого кабинета. — Простите, Директор, — начал Лорд Торндайк обманчиво слащаво, — мне кажется, что вы немного преувеличиваете масштаб трагедии. Дружеские розыгрыши на Гриффиндоре были всегда, — он с улыбкой пожал плечами, — поэтому я полностью поддерживаю Леди Юманс в ее просьбе разрешить конфликт поскорее. В конце концов, у нас действительно полным-полно работы в Министерстве. В частности, необходимо разрешить некоторые вопросы, связанные с Хогвартсом. Задерживая нас, вы задерживаете их решение, — вилка для Директора. Это был прозрачный намек: не отпустите нас, драккла с два вы получите одобрение по вашим запросам. Надо спасать ситуацию. — Прошу прощения, Лорд Торндайк, но никаких быстрых разбирательств вы не получите, — сказал Гарри очень ровно и четко. Он не кричал, не говорил едва слышно: было именно то, что надо для этого помещения. И вот тут лица высокопоставленных родителей изменились! Еще бы! Одно дело, когда твой ребенок что-то сделал Грину – племяннику посаженного в Азкабан пособника Волдеморта, серой мышке Филиппе Стоун, у которой мать трудится энной портнихой в ателье мадам Малкин, и мигрантке с «опороченной» фамилией Имани Пиритс, и совсем другое, если твой ребенок сделал что-то людям, у которых за спинами с самыми недовольными лицами стоят Наследник Малфой со своей Невестой да сам Лорд Гонт! Тут уже пеняй на себя, как говорится. Гарри остался удовлетворен произведенным ужасом, выдержал необходимую драматическую паузу и мягко продолжил: — Я не потерплю на Гриффиндоре такого позора. Где это видано? Всемером напали на троих. Вы считаете это немного неудачным розыгрышем? Лично я вижу это организованным нападением, которое должно быть рассмотрено в мельчайших деталях. Доча Торндайка на это заявление скорчила мину, мол, как же вы надоели. Лорд Торндайк недовольно на нее посмотрел, но девчонка чхать хотела. Я понял, кого она мне напоминает! Чарли и шоколадная фабрика Роальда Даля! У него там была такая же избалованная дочка миллионера. Верука Солт что ли! «Папа, я хочу белку!». — Это недоразумение, Лорд Гонт, — Леди Юманс первая перешла в режим «лебезим, лебезим и еще раз лебезим». — Явно произошла какая-то ошибка, это же дети! Не может быть, чтобы это было организованное нападение! — Гарри вскинул брови и заговорил достаточно тихо, чтобы еще больше побесить родителей золотой молодежи: этот золотой выводок никак не утихомирится, и из-за их нытья родители не могут расслышать слова Гарри, отчего они начинают шикать на своих любимых чад. — Если дети считают, что им позволено группами нападать на одиночек, то этим детям надо, так скажем, на берегу объяснить, что их суждения ошибочны, — Гарри очаровательно улыбнулся. Лорд Торндайк, кажется, кинул на свою обожаемую дочу вербальное Силенцио. Вот это да! А говорят, что ей на день рождения подарили золотошерстную пони, которую потом куда-то дели, потому что у девочки пропал интерес к лошади: «Она слишком твердая, и меня на ней укачивает!». Мерлин! Сколько сплетен я, оказывается, помню! Неудивительно, что для лапушки я «Draco Today»! — Лорд Гонт, я приношу вам свои глубочайшие извинения, — Лорд Торндайк решил и тут побыть передовиком: первым начал извиняться. — Мне? Лорд Торндайк, ваша дочь в компании с остальными напали не на меня. Вы, кажется, упорно не хотите понимать, что именно я хочу, чтобы вы донесли до ваших детей, — Профессор Вектор, остальные деканы и Директор Макгонагалл с осязаемой гордостью посмотрели на Гарри. — Я, Наследник Малфой и его Невеста Гермиона Грейнджер стоим здесь не просто так, — я кивнул, — нам стало очевидно, что вы будете использовать свое положение в обществе, — Эттвуд хотел перебить, но Гарри так на него посмотрел, что тот передумал, — какие ценности вы прививаете своим детям? Вы вообще думаете, что будет с этими избалованными тепличными растениями, когда они окажутся у руля? Всех возмутил такой переход к теме «Что будет, когда вы, наконец, помрете?». Гарри дал им осмыслить то, что он уже сказал, и потом, коротко вдохнув, продолжил: — Будем говорить на чистоту, — он крепче сжал руки на плечах Имани, чтобы успокоить ее. — Или вы прививаете им нормальные, правильные ценности, — те задержали дыхание, — или, когда придет время, они не окажутся у руля, это я вам обещаю: всегда ведь может найтись более достойный Наследник. — Леди Юманс испуганно вдохнула, а Лорды шумно втянули воздух через нос, — я не требую ничего сверхъестественного, просто донесите до ваших детей, что есть понятия «правильно» и «неправильно», а не «он ниже, значит, я могу делать всё, что хочу» и «я ниже, значит, я молчу в трубочку». Посмотрите, они же уже даже вас не слушаются, — оказалось, что под Силенцио находились уже все золотые детки. — Пока что этот разговор останется в этом кабинете, — Гарри вскинул брови, — в следующий раз все ваши коллеги будут знать, чем занимаются ваши распрекрасные дети в школе. Думаю, что эта тема будет им более интересной, чем разрешение вопросов, связанных с самим Хогвартсом, — ох, какие лица напуганные! Молодец, Гарри! — Я ясно выражаюсь? — Вполне, Лорд Гонт, — все высокопоставленные глубоко поклонились, а Леди присела. — Мы бы хотели просить у Директора Макгонагалл возможность поговорить с нашими детьми наедине, чтобы объяснить, каких стандартов поведения они должны впредь придерживаться, — Директор кивнула, вызвала эльфов, которые проводят всех туда и обратно. Они покинули кабинет. Остались только наши и те двое без связей. — Мистер Бутби, мистер Крайтон, — начал Гарри, — вы поняли, что сейчас произошло? — Те закивали, — поверьте мне, так будет всегда, если вы будете полагаться на протекторат своих друзей. Своя рубаха ближе к телу, — те посмотрели в пол, едва не плача. — Я рассчитываю, что отныне вы будете жить по своим мозгам и возможностям, — те закивали усиленно. Макгонагалл вздохнула, обратилась к ним: — Свободны, меру наказания вам сообщит ваш декан, — те были очень рады нас покинуть. — Хотите чаю? — Обратилась она к Грину, Стоун и Пиритс. — Да, если можно, — Гарри ответил за них, — выпейте чаю с конфетами, полегчает, — он щелкнул пальцами, у него в руке появилось большое блюдо с конфетами от лапушки. — Спасибо, Лорд Гонт, — Грин поблагодарил за всех словами, а Стоун и Пиритс только кивнули. Дети отправились в сторону от директорского стола, так что мы можем наконец-таки узнать, что же случилось. — Гермиона? Что тут было? — Спросил я, как только деканы обступили Макгонагалл, и про нас все временно забыли. — Это был ужас, хорошо, что Грин тебе рассказал! — Я взял ее за руки, отвел всех нас поближе к окну, подальше от портретов. — Они покрасили Имани в белый! — Мерлин, у Гермионы у самой руки дрожат! Покрасили в белый? Что-то я теперь не уверен в своих словах по поводу проклятия для отбеливания кожи... Откуда эти семеро идиотов только выискали это проклятие?! Кому вообще пришло в голову создать его? — Гермиона, в смысле покрасили в белый? — Переспросил Гарри, пока я думал о своем. Гермиона покачала головой, неопределенно махнула руками. — Она вся была белой: волосы, глаза, кожа, одежда, а сверху на нее вылили ушат красной краски! Грина заковали в ручные кандалы с шаром, крича, что место его семьи в Азкабане, а Стоун… — Гермиона спрятала лицо в руках. — Подвесили Левикорпусом и смеялись, что мама у нее шьет одежду в ателье Малкин, а у самой нет ни кната, чтобы одеть дочь во что-то нормальное, — охренеть, блин, детки! — Родители этих… — Милая молча покачала головой, понимая, что как детей ни обзови, вина в первую очередь родителей, — сразу стали докапываться, что сделали Маркус, Имани и Филиппа, раз получили такой ответ. Даже проверили их палочки, но ничего не нашли, только тогда сбавили градус, — хорошо, что детей предупредили! — Эти маленькие засранцы в последний момент сменили место встречи, поэтому у них появилась фора в минуту, пока мы с Профессором Вектор их нашли! Как мы перепугались, что можем опоздать! — Вы еще быстро управились! — Сказал я, обняв ее. — Да, могли бы петлять там, — поддержал Гарри. — Это был ужас, — милая снова передернула плечами, — если с Грином и Стоун разобрались быстро, там по большей части был испуг, то ради Имани пришлось вызывать Макгонагалл и Флитвика. Они только коллегиально с Вектор и Помфри смогли исправить то, что наделали эти семеро. Каждый из них колдовал, каждый где-то ошибся, в итоге Имани местами была обычной, а местами шелковой, — я даже представлять себе этого не хочу. — Еще эта краска идиотская еле смылась! Представьте только, как сильно они ошиблись в заклинании, раз оно так неправильно сработало! — А как должно было сработать? — Спросил Гарри. — Только на одежду, — ответила Гермиона. — Кстати, Флитвик и Макгонагалл подтвердили твои слова, — она обратилась ко мне, — невозможно обычным заклинанием перманентно убрать пигмент из кожи живого человека. Можно как-то отбелить на некоторое время, но как только клетки заменятся новыми, где меланин снова будет, человек вернется в исходное состояние. Мы могли бы подождать, Имани стала бы собой где-то через месяц или полтора, но и Флитвик, и Макгонагалл восприняли это дело как вызов, — видно: они оба в потрепанном состоянии. — Короче, это был ад, — Гермиона развела руками, — вот просто ад! — Она устало улыбнулась, а потом весело хмыкнув, сказала, — зато все забили на жалобы Уайт, — шепнула она, — ее в прямом смысле послали с ее крысой, — мы довольно переглянулись. — Шалость удалась, — сказал Поттер, едва подавив улыбку.

***

После этого разговора мы попрощались с Профессорами и зашли за Невиллом и Джинни в аудиторию. Нам уже нужно было начинать поиски Выручай-комнаты, двигаться мы решили по нисходящей: с самых верхних этажей в подземелья. По дороге к начальной точке нашего поискового маршрута мы пересказали случившееся. Для меня больше неудивительно, что стихией Прюэттов является огонь: Джинни сейчас выглядит как двигающийся костёр! — Это просто возмутительно! — Воскликнула она, — просто наглость! Как они только додумались?! Я представляю, что сказала бы Энджи! Она бы только уверилась, что мы плохая школа! Мерлин! Как вообще мы докатились до того, что дети так себя ведут?! — Энджи будет в праведном гневе, если узнает, как легко по итогу отделались эти наглецы, — сказал я. — Она в таком состоянии тоже способна спалить чей-то мэнор пламенем Берча. — Гарри заинтересованно вскинул брови. Я кивнул. Мы разошлись по коридору, чтобы ходить туда-сюда вдоль стен, прося у замка комнату. Мерлин, ощущения какие-то странные: будто ты идиот. Идешь туда, идешь сюда… От безделия в голову лезут самые странные мысли. Я решил подумать об Энджи, она определенно лучше, чем всё остальное, о чем сейчас почему-то вспомнил мой мозг. Интересно, откуда всё-таки в архивах Колдовстворца наши защитные чары? Кто мог отдать их русским? Это же почти предательство: вздумай Россия завтра захватить Хогвартс, она бы легко это сделала, изучив систему чар! Кто додумался отдать столь ценную информацию? Я обязательно спрошу это у Энджи, когда она вернется! Мерлин, а ее Патронус! Я до сих пор в шоке от того, что мы всю жизнь неправильно его воспринимали! Если вызывать его с той невербальной добавкой, то он приходит не просто сгустком света, а почти что физическим объектом. Я полчаса просидел с выдрой на руках. Она буквально разлеглась на мне и тыкалась носом в ладони! Я потом и льва Невилла потрогал, так что могу теперь говорить, что держал льва за гриву: ощущения были совсем как от натурального. Один вопрос: это наш мозг так достраивает то, что мы видим, или это прям реально ощущается? Может ли такой лев откусить палец? Я понимаю, что Патронус – это наисветлейшее заклинание и, как говорится, «и т.д. и т.п.», но! Если я чувствую мокрый нос выдры, гриву льва, рог оленя, то почему бы я не мог почувствовать когти или зубы? Да при желании олень Гарри может столкнуть кого-то с обрыва, просто боднув жертву сзади. Мерлин! А что, если Джинни может проскакать по коридору на своей лошади? О-ох, как же я хочу узнать ответ на этот вопрос! Еще меня поначалу удивила форма Патронуса самой Энджи. Я действительно думал, что там будет что-то помельче и «подобрее», а тут вдруг ягуар! Вершина пищевой цепочки в своих южноамериканских джунглях! Король Джунглей, если угодно. Потом я сел и стал вспоминать, как обычно ведет себя Энджи, если начать ее доводить, и пришел к выводу, что ягуар – самое то для нее. Он объясним на все сто процентов: доведешь, она прибьет и не заметит! А стадии закипания – отдельная история: злимся, начинаем говорить низким голосом, начинаем говорить шепотом, приступаем к дыхательной медитации, закрываем глаза, и заключительная стадия: «Бах!». Там лучше рядом не стоять, а то зацепит. Ее доводили несколько раз до финального «Бах!», за секунду до взрыва даже посуда на столе дрожала. Чего уж там! Люди пугались и вскакивали! Один такой случай произошел на Дне Малфоев, когда мы праздновали его в Леоне во Франции. Мне было семь или восемь, не суть. Энджи было уже двадцать, если не больше. У ее крестной тогда был сложный период: она разводилась с мужем, они пилили нажитое в браке, а это всегда одна сплошная нервотрепка. Та самая сестра, с которой из-за музыкальных разногласий не общается Софа, прицепилась к Энджи по поводу «разгульного» образа жизни ее крестной. Подумаешь, женщина разводилась уже с пятым мужем, какое остальным дело? Венчалась она лишь один раз, этот супруг скончался, оставив жене лишь дочь и кучу денег, а все остальные браки заключались исключительно на земле, а не «на небесах», как любят называть венчание. Мерлин. Я как сейчас это помню: слово от той сестры, слово от Энджи, ответ от той, ответ от этой, и «Бах!». Энджи тогда уже училась в университете, теперь-то понятно, в каком: по усилению оттока магии. Видимо, там было очень сложно учиться: Энджи была на нервах и без подколов от сестры, но та решила ее добить. В какой-то миг около Энджи лопнула гранитная колонна. Гранитная. От нее прям откололось несколько кусков, а гранитную пыль можно было получить, потерев пострадавшие участки колонны. Интересно, Мистер такой же? Если да, то это может быть и плюсом, и катастрофой. Я иногда всерьез подумываю о натальной карте! — Драко! — А? — Ты идешь? — Милая с улыбкой указывала в глубину коридора, — тут пусто, — я закивал, — опять о делах своих купидоньих рассуждаешь? — Милая делает успехи: она постепенно понимает по мне, о чем я думаю. — Да, замечтался немного, — она улыбнулась шире, спросила: — Энджи что-то написала? — Да, — я только сейчас вспомнил про письма во внутреннем кармане, дал их Гермионе, — я уже отправил копию этого списка гоблинам. Всё придет к ее приезду, — милая обрадовалась, — я раньше и не знал, что есть такие вещи! Я очень жду дуэльный гонг, ведущий подсчет баллов. Интересно, что это такое. — А гоблины сказали, что всё это нашли? — Удивленно спросила Гермиона. — Да, судя по их письму, они не удивлены оригинальностью нашего заказа. Они написали, что всё найдут, купят и доставят к пятнице или субботе, — милая дочитала список, одобрительно закивала. — Очень хорошо, — она улыбнулась, поцеловала меня в щеку. — Ты веришь, что мы найдем Выручай-комнату? — Надежда умирает последней, милая, — Гермиона покачала головой, засмеялась. — Гарри тоже так ответил на этот вопрос, — я улыбнулся. — Тогда нам надо надеяться, что в очередной раз произойдет событие «А», которое приведет к событию «Б», которое, подействовав на Гарри, приведет к событию «В», которое уже откроет нам дорогу к цели, — Гермиона закивала. Мы продолжили поиски, угрохали три часа и ничего не нашли. Ничего, у нас еще всё впереди. Вдруг фортуна Поттера пока только разогревается?

***

Видимо, фортуна решила очень хорошо разогреться, чтобы потом выдать что-то феноменальное: еще два дня поисков ничего не дали. В принципе, нам надо радоваться, что всё идет спокойно. Уайт нас сильно не прессует, остальные Профессоры стремятся помочь подготовиться к СОВ, аудитория Леди Ровены всегда встречает приятным треском камина и интересными книгами на полках шкафов. Всё хорошо, но на сердце как-то неспокойно. Такое ощущение, что это лишь затишье перед бурей. Когда мы впятером вышли принимать наш заказ у гоблинов, мы заметили у окраины Запретного Леса несколько фигур. Едва они заметили, что мы их заметили, они аппарировали прочь. — Простите, здесь часто кто-то стоит? — Спросил Гарри у одного из Авроров. Старший из них ответил: — Нет, а эта группа пришла из Хогсмида. Может, это уже у нас паранойя, а те люди были обычными магами, которые гуляли по Хогсмиду, а теперь аппарировали домой? — Хорошо, спасибо, — ответил Гарри. Мы вернулись к воротам. Гоблины и их представитель прибудут с минуты на минуту. О, а вот и он! — Билл! — Джинни даже подпрыгнула, побежала к брату. Тот крепко ее обнял, покружил. Эх, если у меня будет сестра, я тоже буду так ее обнимать. — А как ты тут? — Спросила довольная рыжая. — Чтобы я пропустил шанс повидаться с любимой сестренкой? — Спросил он. — Нет, я, как только узнал, что надо доставить сюда ваш заказ, сразу вызвался добровольцем! Позади Билла стали появляться огромные коробки. Вот просто огроменные! Как мы впихнем их в дверной проем Хогвартса?! Понятно, что это большой замок, но одна из коробок может и не вместиться! — Это всё нам? — Спросил Невилл удивленно вскинув брови. — Да, — Билл вытащил из внутреннего кармана мантии папку с пергаментом, нашел нужные документы, вытащил из другого кармана удобную подставку, чтобы мы могли подписаться. — Наследник Малфой, по вашему заказу вам было доставлено: дуэльный подиум из цельного южноамериканского мрамора одна штука, подходящие по цвету лестницы две штуки, абразив трех видов по два десятикилограммового мешка каждого вида, плотные мешки для вывоза строительного мусора на двадцать килограммов пятьдесят штук, — он перевел дыхание, — дуэльные манекены, мишени для отработки заклинаний, одежда с защитным покрытием по пятьдесят штук, — да, мы решили не скупиться, — держатели для факелов в виде львов, змей, барсуков и воронов по двадцать штук каждой формы, зеркала габаритами полтора на три метра тридцать штук, габаритами три на три пятьдесят штук, — не знаю, зачем они, но Энджи так сказала, — металлические стеллажи с возможностью поглощать магию пятнадцать штук и четыре каминные решетки с гербами Хогвартса. В коробке с номером шесть вы найдете гобелены со строками из устава, металлические таблички с именами чемпионов, а также текстильные изделия вроде ковровой дорожки на лестницы и дуэльный подиум, а в коробке под номером семь – наборы эмблем-медалей. Отдельно упакованы эмблемы для установки на стены и гонг, — Билл указал пером на три огромнейшие коробки. — Если вас всё устраивает по количеству, пожалуйста, подпишитесь и пройдемте в Хогвартс для более детального ознакомления, — я поставил свою подпись, приложил перстень. — Отлично, — Билл повернулся к коробкам, — заноси! — Около каждой коробки появилось по три-четыре эльфа, они подняли их в воздух чарами левитации и медленно стали нести в направлении ворот. Билл показал Аврорам свой паспорт сотрудника Гринготтса, его и весь этот груз пропустили без детального досмотра. Мы решили, что нам некуда торопиться, поэтому медленно шли позади эльфов, левитировавших коробки. — Мне так интересно посмотреть на медали! — Сказала Гермиона, — и на эмблемы! — Шикарно получились, — ответил Билл с улыбкой. — Мы там все залипли перед ними на полчаса, пока всё разглядели, особенно те, что большие. Гоблины хорошо постарались, учли все дополнительные детали, — дополнительные? — Билл? — Джинни тоже это заинтересовало. — Мистер был у нас по своим делам, и попросил показать ему, как идет работа у гоблинов, — ответил он с улыбкой, — маленькие медали ему очень понравились, всё так, как он и представлял, а вот макет для больших эмблем его поначалу огорчил: когда гоблин увеличил тот рисунок, осталось много пустого места. В итоге Мистер стал обсуждать с гоблинами, какие детали обычно наиболее хорошо смотрятся конкретно в этом сплаве, и дорисовал эти детали прямо на тот макет. Только после этого он остался доволен, успокоился и побежал по своим делам, — Билл тихо засмеялся, — с ним всегда так. Если ему что-то не нравится, он останавливает всю работу, может зачеркнуть всё, что уже успели сделать, возвращается к неудачному моменту, три часа в медитации думает, как это исправить, и всё приходится переделывать. Я поначалу думал про себя, что это его заскок, у богатых чего только не бывает, но потом увидел, как пару раз именно эти детали принесли ему столько галеонов в хранилище, что их завозили в ящиках на тележках, и перестал считать это заскоком, — идеальная пара для Энджи. Прям ее описал! Энджи, если видит что-то, что ее не устраивает, аж сидеть спокойно не может. — Ты нас заинтриговал, — сказала Джинни с улыбкой. — Да-да, — ответил Билл в тон. Еле-еле мы доперлись до пункта назначения. Я думал, что этот караван уже обречен остаться в одном из коридоров, но нет: мы дошли. — Что будем проверять отдельно? Всё? — Спросил Билл у меня. — Нет, просто посмотрим на цвет подиума и лестниц, взглянем на эмблемы и оценим металл, из которого сделаны стеллажи, держатели для факелов и каминные экраны, — ответил я. Билл картинно облегченно выдохнул: — Великий ты человек, — я тоже засмеялся. Мне самому неохота проверять каждое зеркало и все мишени. Подиум был шикарным. Добротный черный мрамор, лестницы из него же. Это будет просто обалденно смотреться, когда Энджи займется установкой. Металл тоже всем понравился, мы даже попробовали поколдовать, и он, как и заверяли гоблины, успешно поглотил всё, что мы в него отправили. Ничего не срикошетило, ничего осталось в воздухе. Просто идеально. Маленькие эмблемы получились великолепными: точь-в-точь как на рисунке, только теперь их можно было подержать в руке, ощущая приятный холод и вес металла. Настало время открыть большие эмблемы, пару которых Гарри хотел повесить по обе стороны от подиума. — Обалдеть, — прошептала Джинни. Невилл и Гермиона молча кивнули, а я и Гарри как завороженные смотрели, не отрываясь. На оригинальном рисунке действительно нельзя было углубляться в детали: там тупо не хватало места. Можно было нарисовать узоры на мантиях волшебников или прожилки у всех листиков в зелени чертополоха, но кто бы увидел это на маленьком пергаменте или маленькой медальке? Тут у создателя появился шанс дорисовать всё то, что ему хотелось бы там видеть. Во-первых, теперь на мантиях магов отчетливо виден герб Хогвартса. Именно Хогвартса, а не факультета. Автор заморочился настолько, что у герба была видна окантовка, а у барсука переходы в цвете шерсти. Во-вторых, вся остальная одежда тоже стала детализированной. Складывалось ощущение, что в эмблему замуровали двух абсолютно реальных людей! Это было невероятно. Фон тоже добавил себе элементов: очертания Хогвартса стали четкими, со всеми деталями были видны башни и другие части, которые не были закрыты телами волшебников. Чем больше я смотрел на эту эмблему, тем больше мне казалось, что для нее взяли двух реальных людей, поставили перед Хогвартсом, поймали кадр и в таком положении залили их металлом. Кажется, что вот-вот, металл исчезнет, и ты увидишь и живых магов, и реальный Хогвартс. — Чтобы вы понимали, — Билл подошел поближе, — эти звезды здесь понатыканы не от балды, их реально видно отсюда, — мы по-новому взглянули на звездное небо. — Я же говорил, Мистер очень дотошный, — Энджи, ты ли это?! Снова будто ее описывают! — У меня нет слов, — сказала Гермиона. — И у меня, — поддержала Джинни. — Принимаете работу? — Спросил довольный Билл. — Да! — Мы воскликнули это почти хором.

***

Всё утро субботы мы пребывали в приподнятом настроении: сегодня день рождения у Лили, и мы пойдем в мэнор его отмечать. Невилла, к сожалению, взять нельзя: и так обе школьные старосты покидают свой пост, если еще и Невилл уйдет, Гриффиндор устроит переворот с захватом власти. Невилл не сильно переживал и сказал, что у него есть, с кем провести этот день. Да-да, знаем, с кем он его проводит: Элеонора Лаути с Когтеврана. Та самая, с которой он познакомился на новогоднем балу в Министерстве. Моя внутренняя сваха не может нарадоваться такому повороту! Если Блейз будет с Софой, то один Невилл остается в нашей компании один, а так нехорошо. Лаути просто идеально вписалась. Мы вышли за пределы Хогвартса, я достал из кармана мантии ларец с порт-ключом, вытащил его. — Все готовы? — Лучше всегда спросить это перед переносом. — Да, давай быстрее, мой платиновый! — Гарри уже еле стоит на месте. — Хорошо, — я убедился, что все крепко держатся, и произнес пароль. Секунда отвратительных ощущений, словно тебя протягивают через игольное ушко, и мы в гостиной мэнора. — Доченька! — Джин сразу крепко обняла Гермиону, мама подошла ко мне, а отец приветствовал Гарри и Джинни. Я мягко обнял маму, сам поцеловал ее в щеку и не противился, когда она тоже меня расцеловала. Не понимаю людей, которые считают, что можно стыдиться такого проявления чувств. Мама у каждого одна, она столько лет и сил тратит на то, чтобы вас родить и воспитать, а вы потом превращаетесь в цацу «Не трогай меня, мне перед крутыми пацанами на районе стыдно!». Кошмар. — Как вы? У вас всё хорошо? — Спросила у меня мама. — Том нам рассказывал про ваши тяжелые взаимоотношения с Уайт и про тех детей, — я вздохнул. — С Уайт пока держимся, а дети… Гарри пока справляется, — мама улыбнулась, снова меня обняла. — Идемте, Том просто превзошел себя в своих кондитерских творениях, — она предложила всем пройти в столовую. Там уже была установлена картина с большим столом, который полным ходом сервировали Джеймс, Сириус, Ремус, Лотта, Белла с супругом и Эмили с Томом. Даже Миранда была задействована: она ходила вдоль стола и поправляла предметы, хоть на градус отклонившиеся от положения «идеально ровно». Мерлинова борода! Вот, чем был занят лапушка! Я с первого взгляда решил, что это новогодние украшения! Это же десерты! — Том! — Гарри тоже стоял, раскрыв рот, — это всё съедобно?! — Я повернулся к нашему столу, на котором всё было один в один с тем, что было на картине, и офигел. — Да, — Том широко улыбнулся, — Сириус, бери Джеймса и идите за тортом, Томас говорит, что Лили уже что-то подозревает и хочет прийти сюда, — они оставили ее с Томасом? Конспираторы! — Хорошо! Сохатый, идем, Ремус это расставит, — Сириус отобрал у Джеймса вазы с новогодними веночками размером с пончик, всучил их Ремусу и утащил Джеймса за раму. — Но как? — Гермиона и Джинни в шоке оглядывали стол, — выглядит вообще не как еда! Будто настоящие! Я тоже решил подключиться к внимательному изучению десертов. Глаза разбегались, в половине случаев мозг отказывался принимать на веру, что всё это реально съедобно! Лапушка в это время аккуратно установил на стол Крокенбуш, у которого вместо обычных профитролей были разноцветные елочные игрушки, которые на деле были пирожными! Этот невероятный Крокенбуш выглядел как реальная елка! Том сделал основу из зеленого материала, так что сквозь прозрачные игрушки и в маленьких пробелах между всеми игрушками был виден зеленый цвет, отчего создавалось ощущение, что перед тобой реальная елка с реальными игрушками! Увенчана она была любимым методом лапушки: яркая красно-золотая звезда из прозрачной карамели. — Я увидел в журнале у Джин новые кондитерские тенденции в мире магглов: они используют тонну мастики и прочих ухищрений, чтобы придать изделию вид предмета-оригинала. Мы-то с вами волшебники, у нас есть обходные пути: большинство десертов поддерживаются в таком красивом виде заклинаниями охлаждения или подогрева, — он махнул рукой в направлении двух ваз с заснеженными шишками, посыпанных красными ягодками. — Они из шоколада, — я посмотрел на них на нашем столе, — они бы уже давно растаяли, если бы не десяток охлаждающих, которые при этом охлаждении не дают им заледенеть. А вот то чудо, из которого сыпется снег, — он сыпался на шишки из золотого колокольчика, раскачивавшегося над блюдом. Такая же система была над елочными игрушками. — Этот колокольчик сочетает в себе сразу оба процесса: внутри твердая белая масса на основе сахарной пудры, он ее плавит, а на выходе капли резко охлаждаются и превращаются в снег, — если Гарри решит открыть кондитерскую, где будет продавать эти шедевры, он озолотится! — А вот и торт! — Том подошел к Сириусу и Джеймсу, заглянул внутрь коробки, удовлетворенно кивнул, глянул на Вильгельма, тот словно только этого и ждал: сразу унесся в направлении кухни. — Я уже даже не знаю, что там за торт, — сказала Гермиона мне на ухо. — Гарри точно знает, он участвовал в процессе, — к нам подошла Джинни, — согласитесь, это шедевры! — Да, это реально шедевры, — я заметил, что не смог найти хоть две одинаковые елочные игрушки. Лапушка сильно заморочился! Шишки тоже были самыми разными: белыми, из молочного и темного шоколада, некоторые были побольше, некоторые поменьше, половина была усыпана ягодами, а другая – орехами. Загляденье! — Я потом попрошу Кричера отправить эти сладости в Хогвартс для наших. Том наготовил столько, что хватит всем: Невиллу, Луне и Рольфу, трем пострадавшим детям, — Джинни и Гарри такими темпами закормят их сладостями, — Софе с Блейзом в Питер, Энджи в Колдовстворец, — я благодарно улыбнулся, — и, — она тихо засмеялась, — еще кое-кому в, — она задумалась, — где он, кстати, сейчас? А-а, дома, тогда отправлю вечером, чтобы у него было утро, — она снова задумалась, — нет, у него сейчас утро! Или нет? Несчастные часовые пояса! Я опять запуталась! — Я тоже не люблю это дело. — Интересно, можно ли как-то сказать Темпус так, чтобы тебя связали не с твоим Министерством, а другой точкой планеты? — Я и Гермиона озадаченно переглянулись и пожали плечами. — Тогда спрошу потом у Тома, — она вскинула брови, — или у Томаса! Вы знали, что он знает всю современную географическую карту? Все страны и столицы с часовыми поясами, главными полезными ископаемыми и основными товарами на экспорт? А он знает, представляете? Как он только это не забывает? Вот о чем-то таком Вильям и говорил: не от мира сего способности. Из того, что он говорил о Томасе, у меня сложилось стойкое ощущение, что будь психология в их время такой же развитой, как сейчас, Томасу приписали бы аутизм в какой-то легкой форме. Он не особо общителен, контактирует или с Мирандой, или через нее, а если ему что-то интересно, то сразу в таком мировом масштабе. — Видимо, всё это уже в долгосрочной памяти. К тому же это всё нужно для его прогнозов, — сказала Гермиона, — он же каждое утро читает экономический обозреватель от Медной Горы и немецкого издательства из Франкфурта-на-Майне, — да, в это время даже Миранда его не трогает, что только подтверждает мою догадку, — Гарри говорит, что Томас своей деятельностью уже заработал приличную сумму. Конечно: супруга ведь хочет вновь собрать пантеон, значит, нужно искать галеончики! Надо признать, что основной движущей силой зарабатывать деньги для мужчин служит желание обеспечивать прихоти женщины, которая обеспечивает его личные прихоти. Куда же еще девать эти деньги? — Гермиона, там сумма с пятью нулями, — милая в шоке повернулась ко мне, — да, я просто имел везение быть рядом, когда Гарри получил отчет из банка. Томас реально молодец: он купил чьи-то акции в мире магглов, а потом сразу же, чуть ли не едва купив, перепродал, получив прибыль в триста с чем-то тысяч фунтов, на которые опять что-то купил и перепродал, получив большую прибыль, которую уже отправил в хранилище Гринготтса. И это после стольких лет! Он не занимался делами Рода пару веков! — Девушки удивленно переглянулись и покачали головами. — Лили идет! — Сказала Миранда, — все по местам! — Вильгельм прибыл вовремя: стоял с большой коробкой в щупальцах. — Что вы тут от меня, — Лили увидела всех нас в сборе у шикарного праздничного стола и так и не договорила свой вопрос. Она переводила счастливый взгляд со своих друзей на Гарри: и те, и Поттер рядом с нами держали в руках абсолютно идентичные торты, с которых лапушка и Гарри едва слышным щелчком пальцев убрали крышки. Матерь Божья, Мерлин! Я не знаю, к кому обращаться! Как Гарри и говорил, они с Томом не стали жадничать и сделали огромный круглый торт, у которого в двух местах поднимался второй ярус, а между ними, но чуть-чуть поодаль от центра аж два. Бока у основного яруса были покрыты белоснежным кремом неравномерно, отчего создавалось ощущение, что их буквально облепили снегом. На свободной от верхних ярусов части был целый животный отряд: два оленя, лань, черный пес и волк с волчицей. Все были наряжены в милые новогодние шапочки или костюмчики, лань стояла перед дугой из остальных животных, которые держали транспарант «С Днем Рождения, Лили!». Отдельно стоит выделить, что фигурки на торте не статичные, они двигаются! Движения, конечно, повторяются, но сам факт! Ярусы повыше были обложены шоколадными шишками, леденцами, елочными игрушками, на поверхности одного расположился очаровательный уютный домик, тоже украшенный под Новый год, на другом была гора подарков, а на самом высоком был очень детализированный снеговик. Его сделали прям по всем правилам: три шара снега, черные пуговички, черные глаза, нос из миниатюрной морковки, руки из веточек, на концах которых варежки из снега, ножки из снежных шариков и потрясные красно-золотые шарф на шее и колпак на голове. Снеговик то плясал, махая своими варежками, то брал из ниоткуда такой же транспарант с поздравлением, какой был у животных. — Спасибо, — Лили стерла слезы с глаз, поблагодарила нас, когда мы закончили петь поздравительную песенку. Фред и Джордж смогли и здесь отличиться: пели дольше всех в абсолютно синхронном режиме. — В детстве я тоже любила оставлять все новогодние украшения вплоть до дня рождения, — Гарри приложил руку к ее руке, а после она крепко обняла мужа, Сириуса, Ремуса и Лотту. Перед Томом она встала несколько смутившись, но он спас положение, поцеловав ей руку в глубоком поклоне. Остальных она еще раз поблагодарила. — Мы рады, что тебе понравилось, мама, — Гарри улыбался во все тридцать два, — про твою любовь к новогодним украшениям рассказал папа, — Лили крепче обняла супруга за талию. — Давайте, режьте торт у себя, а тут нарежу я, — бедный торт. Хотя, Лорду Гонт позволено резать так, как ему хочется. — Спасибо, Гарри, — Лили отправила ему воздушный поцелуй, взяла нож и стала разрезать портретную версию торта. У Гарри в этот раз вышло намного лучше: куски были почти одинаковыми и почти ровными. — Мне даже есть жалко, — сказала Джинни Гермионе, — посмотри, какая красота, — она взяла шишку, откусила кусочек, — Мерлин! — Она прикрыла глаза, — это что-то, — Гермиона взяла шишку из молочного шоколада с ягодами, тоже прикрыла глаза и покачала головой. — Это незаконно, — Джинни с ней согласилась, — интересно, как устроены эти игрушки, — мы все взяли себе по съедобному украшению, — Мерлин! — Гермиона легонько дотронулась до игрушки, та аккуратно раскололась, из нее вылился жидкий крем вперемешку с ягодами. Сама игрушка, как оказалось, состояла из тонкого бисквита, покрытого ягодной глазурью. Я даже предположить не могу, как лапушке удалось собрать бисквит в полый шар, не разломав его. — Драко! Как там Блейз? — Меня иногда пугает подобная заинтересованность в голосах близнецов. — Еще не подал заявку на получение российского подданства? — Я с улыбкой покачал головой. — Нет, его пока только заманивают, — я попросил Триппи принести колдографии, которые Софа присылала. Фред и Джордж, как того и следовало ожидать, сразу же спросили про блестящие камни, которыми были отделаны костюмы. — Это первый патент Софы в области кристаллозелий, она пришлет образцы с Блейзом, — они скорчили умоляющие рожицы, — если хотите, могу у нее поинтересоваться условиями пользования и доступными расцветками, — они активно закивали, — вас, скорее всего, будет видно даже ночью, — Фред и Джордж одинаково ухмыльнулись: — Это то, что нам надо, приятель, — они мечтательно вздохнули, — будем Александрийским маяком для любителей розыгрышей, — хорошо сравнили. Мы очень хорошо посидели, успели наесться, проголодаться и снова наесться. Потом Лотта и Белла предложили: — Давайте сыграем в игру! — Если они так воодушевленно что-то предлагают, надо сто раз подумать, прежде чем соглашаться. — В какую? — Спросила Лили. — То или это, — ответила Лотта с улыбкой. — Игроки по очереди предлагают выбор между двумя понятиями или объектами, все остальные думают о своем мнении, а потом те, кто выбрали первое названное понятие или объект, поднимают руки. Потом нужно посчитать, кто остался в меньшинстве. Те, кто остался, в оригинале должны были бы выпить, но мы заменим это поеданием одной алкогольной елочной игрушки, — звучит интересно. Да и игрушки тоже прикольные: и выпил, и закусил. Внутри бисквита крем на основе алкоголя, а такое ощущение, будто просто алкоголь без других компонентов. — А давайте, — Лили согласилась. — Эпидемия зомби или вторжение инопланетян? — А? — Лили?! — Воскликнул Сириус. — А что? — Она хмыкнула. — Кто за зомби, поднимаем руки, — сказала она, засмеявшись. Хм, зомби при желании можно сжечь, а инопланетяне могут быть более продвинутыми, чем мы. Короче, подниму руку. — Лотта, зачем тебе инопланетяне? — Спросила Джинни. Кроме Лотты за инопланетян еще проголосовали Фред и Джордж, все остальные были за зомби. — Посмотреть! — Честно ответила она. — Я же могу слиться с их толпой, — она превратилась в женщину-джедая из Звездных Войн. — Мне без разницы, в кого обращаться, — Лотта уже была собой. — К тому же инопланетяне или грохнут по-быстрому, или поставят хоть какой-то определенный режим, а зомби загонят людей в убежища, где им придется жить годами, не зная, смогут ли они когда-либо снова свободно расхаживать по земле, — а в этом есть логика. Фред и Джордж рядом со мной закивали. — Вот-вот, мы тоже поэтому. У нас всё вышло очень логично, но пить нам всё равно придется, — они призвали себе по игрушке и с кайфом съели, а на портрете Ремус галантно подал супруге красивый фиолетовый шарик. — Вот-вот! Нет, среди нас есть, конечно, индивидуумы, которые и зомби могли бы построить, но я к ним не отношусь, — сказала Лотта, кивнув в направлении Гарри и Тома, а потом с кайфом съела алкогольную игрушку. — Гениально было сделать алкоголь с закуской в одном флаконе, — лапушка улыбнулся. Лотта дожевала и спросила, — клонирование: да или нет? — Чем занимаются портреты, раз это первым пришло им в голову? В этот раз разброс мнений был поинтереснее, а пить придется тем, кто против: Гермионе, Лили, Джеймсу, Джинни, Гарри, маме и Белле с супругом. — Это бесчеловечно, если принять, что клоны будут людьми, обладающими собственным сознанием! — Сказала Гермиона. — А мне кажется, было бы прикольно иметь второго себя, — улыбнулась Лотта, — можно было бы везде ходить вместе, разыгрывать людей, — Джинни весело хмыкнула и спросила: — Так ты клона хочешь или сестру-близнеца? — Она кивнула в направлении Фреда и Джорджа, — пока что ты описываешь их жизнь, — оговоренные близнецы закивали. — Видимо, да, — согласилась Лотта со вздохом, — но не у всех есть такие брат или сестра, а клон можно было бы создать любому! Нужен орган или кровь, можно было бы надеяться на помощь от своего двойника, — Гермиона уже хотела снова возмутиться, но Лотта опередила, — я про те органы, которые можно отдать без летального исхода для донора. И я хотела бы сохранить все человеческие права у всех клонов, — она подняла руки в жесте сдающегося. — Ладно, — милая махнула рукой, все «проигравшие» съели по игрушке. — Гороскопы: правда или ложь? — Спросила Белла. Лотта, Сириус, Джинни, близнецы, Лили и, как ни странно, Миранда подняли руки. Они в них верят? Я о натальной карте вспоминаю чисто по приколу, потому что по гороскопу и этой карте Энджи и Мистер выходят идеальной парой. Будь приговор иным, я бы об этой астрологии и не думал! — Миранда, ты серьезно? — Спросила Эмили немного в шоке. Лотта поспешила возмутиться: — То есть остальных ты и так считаешь туповатыми, и наша вера в гороскопы вписалась в твои ожидания? — Нет, — Эмили засмеялась, — просто я немного удивлена тем, что умудренная опытом Миранда верит в эти, — она стала подбирать культурное слово, чтобы остаться политкорректной. Видимо, Том ей помог на парселтанге, — пространные писания. — Почему это пространные? — Спросила Лили. — Каждый знак имеет свои характеристические особенности. — Да, Эмили, — кивнула Лотта. — Ты, к примеру, типичный лев! Любишь яркие цвета, большое количество людей для общения, испытываешь видимое моральное удовольствие от завистливых взглядов других женщин на твоего любимого Тома, а вдобавок любишь держать его в постоянном напряжении, давая понять, что ты такая прекрасная всего одна и любое его движение в сторону тех дам будет ему смертным приговором. — Миранда точно такая же, хотя родилась в сентябре! — Попыталась оправдаться Эмили. — Так и Миранда типичная сентябрьская дева! — Сказала Лотта. — А твой Том типичный Водолей, — Миранда и Лили закивали. — У них противоречивый характер, в котором есть место как амбициозности и дисциплинированности, так и вспыльчивости, и скандальности, и всё это в сочетании с веселым и доброжелательным нравом. У него многое зависит от настроения, он не переносит давления и подчинения, может постоянно бунтовать против правил и законов, обходить их и проявлять очень сильный характер. Семья у него будет или на первом, или на последнем месте. Ну вот будто Тома описали! — Стойте, — Эмили посмотрела на Фреда и Джорджа, — а вы с чего это вдруг за гороскопы? — Мы их продаем, — ответил Фред с улыбкой до ушей. — Как мы можем потом говорить, что это пространные писания? Иначе кто их купит? — Добавил Джордж с такой же улыбкой. — А продавать-то надо! — Сказали они хором. — Бизнес, ничего личного. — Хорошо, — Эмили посмотрела на Сириуса, — а ты чего? — А девушкам всегда нравилось, когда я начинал вещать о звездах на небе, ссылаясь на свое звездное имя. Потом я еще подгонял результаты натальных карт и прочей дребедени под то, что было нужно мне, — ответил он с улыбкой, — ничего личного, просто игра на чувствах верующих, а чтобы так играть, нужно тоже косить под верующего, — закончил он со смехом. Эмили тоже улыбнулась, вернулась к женской части проголосовавших: — Девушки, дорогие, вы слышали что-то об эффекте субъективного подтверждения? — Все захлопали глазами, — его еще называют эффектом Барнума или Форера, — те замотали головами. — Если сказать человеку, что ты написал характеристику именно его личности, накалякав там любые неопределенные и обобщенные фразы, он с большой вероятностью поверит и действительно найдет там описание именно своей личности. Гороскопы, хиромантия, астрология, гомеопатия и прочие подобные псевдонауки построены на этом психологическом эффекте. Характеристики знаков зодиака практически не отличаются, — Эмили всплеснула руками, — всё дело в том, что, когда вы их читаете, ваш мозг сам начинает отсеивать всю воду, которая вам совсем не подходит, выделяя лишь то, что худо-бедно вписывается в ваше представление о себе или о том человеке, про которого вы читаете. На деле везде написано приблизительно то же самое. — А как быть с тем, что люди одинакового знака зодиака часто бывают похожи? — Спросила Миранда. Эмили сразу же стала отвечать: — Опять-таки, дело в том, что ты изначально веришь в гороскоп, и твой мозг, видя двух дев или двух водолеев, срочно выбирает те их черты, которые у них общие. У них может быть в сто раз больше отличий, чем сходств, но твой мозг, изначально введенный в заблуждение, изменит твое восприятие, — Эмили улыбнулась, — мозг – самая коварная в мире вещь. Он может так профессионально обманывать своего носителя, что тот будет годами жить в альтернативной реальности, даже не догадываясь о том, что реально происходит. Фред и Джордж всю эту речь искали что-то в яркой книге, а теперь засмеялись и сказали: — Эмили, ты знаешь, что мужчинам, рожденным тридцать первого декабря, идеально подходят женщины, рожденные тридцать первого июля? — Лотта, Лили и Миранда с вызовом посмотрели на Эмили. Том тихо засмеялся, крепче сжал руки на ее талии и с интересом ждал ее ответа. — И сколько еще там подобных дат? — Спросила она с улыбкой. — В каждом месяце по три-четыре, — ответили те хором, — но твой день рождения есть! Как ты это объяснишь? — Даже сломанные часы дважды в сутки показывают правильное время, — ответила она невозмутимо. — Ну-ну, — хмыкнула Лотта. — Типичный лев – главное уйти с достоинством, — Миранда и Лили засмеялись. Сама Эмили тоже не выдержала и улыбнулась. — Томас, а ты веришь? — Спросила она. — Я? — Он вскинул брови и хмыкнул. — У меня свой гороскоп. Он не по датам рождения, а по возможностям мозга, и, к большому сожалению, наиболее многочисленны группы «идиот», «тварь» и «я психбольной, просто без справки от врача», — Том закивал: — Да, я тоже так делю людей, — Эмили посмотрела на него и спросила: — А я в какой категории? — Лотта «шепотом» обратилась к нам: — Эффект Барнума, говорила она! Я не типичный лев, желающий одной своей попкой сидеть на всех трех первых местах в жизни моего человека, — Том и Эмили оба это услышали, лапушка весело хмыкнул, а Эмили только вздохнула. — Ты мое солнышко, — Том нежно поцеловал ее в лоб, — без тебя у меня день не день, — Эмили широко улыбнулась, поудобнее на нем устроилась и крепко обняла. — Я не типичный лев! — Сказали Лотта, Лили и Миранда хором. — Солнышко, — хмыкнула Миранда, — все знаки как знаки: планета-покровитель – планета, а эти заграбастали себе само Солнце! — Да, — ответил Том, — а я заграбастал себе земное воплощение этого светила, — Эмили улыбнулась шире. — Падкость на лесть тоже характерная черта львов, — сказала Миранда с улыбкой. — А это не лесть, — ответил Том, — это чистая правда, — Эмили даже негромко запищала, и сама поцеловала его. — Эмили, ты следующая, — сказала Лотта. — Цензура: да или нет? — Спросила Эмили. Все, кроме Гермионы, Лили, Джин и Венделла подняли руки, проголосовав за цензуру. Сама Эмили тоже. — А как же свобода слова?! — В шоке воскликнула Гермиона, со вздохом взяв игрушку. Джин, разумеется, взяла безалкогольную. — Если дать свободу слова дураку, будет катастрофа, — сказал лапушка, Эмили закивала. — Цензура обеспечивает свободой слова того, кто ею распоряжается, — ответила Лили, — вполне может оказаться так, что распоряжаться ею будет дурак. — О, нет, — пропел Томас, — тот, кто добрался до этой позиции, уже не дурак. — Вы рассматриваете благо общества или конкретного индивидуума, добравшегося до власти? — Спросила Гермиона. — Если в обществе к власти пришел индивидуум-дурак, значит, оно его заслужило, — парировал Томас. — Цензура помешает обществу лишить его этой власти, — сказала Лили. — Нет, — улыбнулся Том, — это я вам как экспериментатор говорю. Если зелье перекипело, оно убежит, ни одни бортики и крышки не спасут. Гермиона и Лили вздохнули: этот аргумент крыть было нечем. — А вы почему за цензуру?! — Спросила Гермиона у Фреда и Джорджа. — В таких условиях можно играть на тайных желаниях людей, — с улыбкой ответил Фред. — Да-да, можно быть единственными, кто время от времени выдает что-то провокационное, — сказал Джордж, поиграв бровями. — Томас, а давайте, вы что-то скажете? — Белла и Лотта посмотрели на него. — Интересно, что вы предложите. — Суд присяжных: считается или не считается? — Спросил он, с улыбкой посмотрев на Гермиону, а потом на Лили. Против проголосовали только Гермиона и Лили. — Вы хотите сказать, что вы знали, что против будут только они вдвоем? — В шоке спросила Лотта. — Да, — кивнул Томас. — И Гермиона, и Лили относятся в моем личном гороскопе к знаку «дайте им авторитет-эталон». Если создать для них такой авторитет, то через него можно будет при желании пропихнуть всё, — он пожал плечами. — Я даже знаю, что сейчас скажет Гермиона, — он подозвал Лотту поближе, сказал ей что-то на ухо, после чего Лотта посмотрела на Гермиону. Она вздохнула и уверенно заявила: — Решение должен выносить уполномоченный представитель, а не группа людей с улицы, которые всего лишь прочли несколько страниц правил вынесения приговора. Люди годами изучают юридическое дело, чтобы потом их мнение было второстепенным на фоне группы рандомно выбранных людей! — Офигеть! — Воскликнула Лотта. — Томас, да вы хуже Тома, честное слово! — Лапушка засмеялся. — Нет, пусть он поживет с мое, тоже будет так делать, — хмыкнул Томас. — Вы не поверите! Один в один! Вот прям слово в слово! — Лотта была в таком шоке, что взяла алкогольную игрушку, даже несмотря на то, что ей сейчас есть необязательно. — Гермиона, а уполномоченный представитель – это уполномоченный продажный представитель? — Спросила Миранда с улыбкой. — Люди из присяжных склонны думать сердцем, а не головой, так что они тоже не выход из ситуации, — поддержала Гермиону Лили. — Я соглашусь с Мирандой, — сказал отец, — если судейская голова видит деньги, то быстро забывает всё, чему училась на юридическом. На мой взгляд будет лучше, если люди решат сердцем, а не кошельком. — Присяжных тоже можно подкупить, — парировала Гермиона. — Кто будет просить суд присяжных, чтобы их подкупать, если купить одного судью проще? — Спросил Томас. — Если судья не идет на взятку из личного принципа, — ответила Гермиона. — Вдруг, он хочет посадить подсудимого по своим личным желаниям? — Если он невиновен, то присяжные и так оправдают, — сказал Том. — А если виновен, но люди оправдали? — Спросила Лили. — Тот, у кого хватит власти и денег запугать группу присяжных в условиях, когда за ним наблюдает принципиальный судья, рано или поздно нашел бы выход и на судью, — сказал Томас. — Уж поверьте, — он так улыбнулся, что стало понятно, что он говорит о былом деле. — Эмили, а ты что думаешь? — Она вскинула брови, аккуратно заговорила: — В Англии когда-то слушалось дело женщины, которая убила своего мужа, который избивал ее долгие годы. Судья сказал ей: «Ты заслуживаешь смертной казни. Но тебя казнят, когда приговор будет оглашен. А я буду писать его долгие годы. Он не будет оглашен, с божьей помощью, никогда. Иди с Богом», — Эмили вздохнула, — тут, конечно, поднимается этическая и моральная стороны убийства, но… — Она снова вздохнула, — судья, как юрист, обязан был вынести обвинительный приговор, когда ему предоставили улики, но этот же судья, как человек с сердцем, вынес этот приговор своеобразно. Тогда так можно было, а сейчас нет. Сейчас только присяжные могут вынести оправдательный приговор, даже если улики будут. Я, — она пожала плечами, — я считаю, что бывают случаи, когда даже убийство можно оправдать. Законы – это хорошо, но они не могут охватить всё, это невозможно, а вот человек это может. Так что, да, я за суд присяжных, — Сириус похлопал глазами и воскликнул: — Мерлин с вами! Кошки или собаки? — Спросил он, засмеявшись своим лающим смехом. Все, кто были за кошек, подняли руки, — Ура! За собак проголосовало больше, — он весело хмыкнул, — а вот от тебя я такого предательства не ожидал, — сказал он Лили, проголосовавшей за кошек. За собак были Джинни, Гарри, близнецы, Ремус с Лоттой, все Гонты и Белла с супругом. Все следующие «выборы» тоже были легкими, веселыми и добрыми: всем надоело спорить за проблемы мироздания, поэтому стали спорить, шоколадное мороженое или карамельное. Томас оказался тем еще сладкоежкой: он отстоял честь шоколадного мороженого, уложенного в шоколадный рожок, в который предварительно залили топленый шоколад, а сверху посыпали шоколадной крошкой. Когда мы уже собрались уходить и Джинни на нетрезвую голову пыталась объяснить Кричеру, кому и что отправлять из сладостей, — мы же не хотели случайно отправить алкогольные игрушки детям, а не взрослым, — всё стало совсем весело. — Том, а сколько времени сейчас в Калифорнии? Вернее, как это узнать? — На всеобщее удивление лапушка тоже в конце концов немного захмелел. — Где? — Спросил он. — Вы пробовали суши «Калифорния»? Очень вкусные! — Сказала Лотта, полулежа на Ремусе. Джинни отрицательно замотала головой: — Не суши, — Джинни махнула в сторону окна, — вот там плюс или минус восемь? — Солнце встает с Востока, — уверенно заявил Сириус. — Я из-за этой алкогольной игры не могу понять, если оно оттуда, то плюс или минус? — Спросила Джинни. — Гермиона! — Что? А когда он тебе написал? — Милая вообще уже полчаса как отказалась от игры, сказав, что ей и так достаточно. — Утром я прочла письмо, где было поздравление для Лили, но он-то писал трезвым! Наверное, посчитал, когда оно ко мне придет! — А что вам надо? — Спросил Томас. — Как определять время в другой стране? — Спросил Гарри, который казался трезвее всех нас. — Tempus redirect Civitas и называете страну (прим. автора: лат. «Темпус перенаправить на государство»), применение стоит один сикль. — Совсем обнаглели там, ни за что целый сикль! — Возмутилась Лотта. — Да, а я бесплатный. Какая страна, какой округ? — Спросил Томас с улыбкой. — Калифорния, — хорошо, что Гарри это помнит, так как Джинни уже забыла. — Минус восемь, — Томас хмыкнул, глядя на нас, покачал головой и посмотрел на часы на камине, — там сейчас час дня, — Джинни облегченно выдохнула, хлопнула в ладоши. — Кричер, отправляй сейчас! — Бедный эльф, какие неумные хозяева. Вечно им что-то от него надо. Он на эту транснациональную почту уже как на работу ходит. — Да, Хозяйка, — Кричер с тихим хлопком исчез. — Это было сложно, — вздохнула Джинни. — Если даже Том не понял, что я хочу, нам наше состояние тем более простительно, — оговоренный лапушка кивнул. Всеобщее внимание привлекли Томас и Миранда. Они о чем-то очень долго и страстно спорили уже давно, но к этой минуте наше любопытство пересилило правила приличия, и мы прислушались. — Дорогая, я искренне не понимаю твоего интереса по этому вопросу, — со вздохом сказал Томас. — Да наденьте вы уже эти штаны, ей Мерлину! — Сказали Лотта, Белла и Лили хором. — Я Лорд Гонт, я не буду выглядеть как конфетка в золотой фольге, — устало протянул он. — Я взрослый самодостаточный человек… Что тебя вообще там привлекает? — Обратился он к Миранде. — Девушки, кто голосует за те штаны из фольги? — Спросила Миранда у присутствующих дам. Все как один подняли руки. Даже Гермиона и мама. — Вот. А тебе сложно хотя бы один раз надеть их для меня! После стольких лет, что я тебе отдала! Лучшие годы моей жизни в том и этом мире, а тебе кажется недостойным твоей королевской персоны надеть драккловы штаны? — Миранда вздохнула. — А потом еще что-то говорят про мужчин, падких на женские прелести, — пробурчал Томас. — Томми! Я для тебя почти раздетая хожу, чтобы ты на остальных не глазел! — Ее наряды действительно в категории золотых штанов: вроде штаны, а толком непонятно, для чего они. Вот ее платья и юбки оттуда же. — Я же уже сто раз извинился, не хотел я улыбаться той, — он вздохнул, защелкал пальцами, — как ее? Не помню. — Давай я тоже так кому-нибудь улыбнусь? — Спросила Миранда. — Давай, улыбнись, а я его после этого убью, — сказал Томас, нежно взяв ее за руку и поцеловав каждый палец. — Ты невыносимый, — вздохнула она. — Надень эти драккловы штаны. — Нет, — ответил он с улыбкой. — Нет, так нет, — на наших глазах ее наряд превратился в черный балахон. — И трогать тоже нельзя. — Шантаж, — протянул Томас. — Одобряю. Не зря ты со мной столько веков живешь. Раз так, то я сейчас надену те штаны и пойду обратно к той, — он снова защелкал пальцами, — нет, не помню, как ее. — Томми, — Миранда встала со своего стула, положила руку на спинку его стула, — дорогой, — она немного нагнулась, положила руку ему на плечо, чуть сжала, — ты снова хочешь сидеть на своем портрете один? Ты из принципа угрожаешь пойти к той мадам, лишь бы не порадовать меня? Иди. Записей оригинальной конфетки у Джинни много, я переживу твое отсутствие, — она нежно поправила ему волосы у виска, нагнулась, чтобы поцеловать, но так и не дотронулась губами, в последний момент отстранившись. — Стой, — Томас ухватил ее за руку, — иди ко мне, прости, — он даже встал, чтобы обнять ее и усадить к себе на колени. — Ты хочешь именно золотые? — Спросил он обреченно. Миранда закивала. — Хорошо, — он сам не верит в то, что согласился! Миранда улыбнулась, а через секунду мельком глянула вниз, обрадовалась и поцеловала Томаса. Он реально их надел?! — Лорд Гонт, — пропели Лотта и Белла, — порадуете и остальных дам? — Он вздохнул. — Если моя Леди разрешит, — ответил он, погладив Миранду по талии. Ее балахон снова стал красивым нарядом. — Конечно! — Миранда вскочила на ноги, дала руку Томасу, он встал. Мерлин. Мне просто интересно, как придумали эти штаны! Я как парень даже не знаю, куда смотреть, а девушки радостно пищат. Куда катится этот мир? Мерлин, вид сбоку – отдельная история! — Эмили, а ты почему не просишь Тома? — Спросила Лотта. — Я жуткая собственница, — пожала она плечами. — Я запомню всех, кто так пищал, а зачем нам это? — Эмили сидела у Тома на коленях, устроилась поудобнее. — Этот очаровательный мужчина только мой, — она поцеловала его в щеку. — А мне в какой-то момент стало весело наблюдать за этими завистливыми взглядами, и тогда я вошла во вкус с подобными издевательствами, — Миранда с довольнейшим видом оглядела своего Томаса. — Просто красота, — она обняла его за шею и поцеловала, — удивительные штаны! — Да-а, прям видно, как должно быть приятно обниматься. У Софы бы тут случился инфаркт от счастья, увидь она эту картину! — Как я каждый раз на это соглашаюсь? — Спросил Томас, сам себя оглядев. — А почему бы и не согласиться? — Спросила Лотта. — У вас шикарная фигура, — поддержала Белла, а Лотта добавила: — Да, не хуже, чем у оригинала, — что правда, то правда. Основное отличие в том, что Томас будет заметно повыше, но это, по всей видимости, черта всех Гонтов. Гарри среди них самый маленький при том, что он ростом с меня. Они там все под два метра! Если их супруга не стоит на шпильках, ее и не сразу заметишь на их фоне. Миранда снова обняла Томаса за шею, что-то сказала на ухо, а потом они, быстренько пожелав Лили всего хорошего, попрощавшись с нами и извинившись за поспешный уход, убежали с портрета. Мы решили просто посидеть: мозг отказывался думать. Что Том намешал в этот крем? Что это за чудо-алкоголь? Он даже на него подействовал! Том пребывал в какой-то своей нирване: сидел, обнимал Эмили обеими руками, что-то делал с ее волосами. По ее словам, он сам же полутра угробил на то, чтобы сделать ей сложные косы, а потом сам же, пока всё это дело распутывал, ворчал, зачем ей понадобились такие сложности в прическе. Штаны Томаса на английском он прокомментировал лишь улыбкой, а что он сказал на парселтанге Гарри и самому Томасу, мы не узнаем. Если бы Гарри в один момент не стал прикрывать смех кашлем, мы бы и не поняли, что они что-то обсуждают. — Мы обратно собираемся? — Спросила Гермиона шепотом. — А если нас кто-то из Профессоров в таком виде увидит? — Ох, — Джинни нахмурилась, — может, мантию? — А как? Кто-то тогда должен будет спуститься, чтобы передать ее следующим, — Гарри! Каким боком в пьяном состоянии ты умнее нас?! — Я могу проводить Джинни, спуститься и проводить Драко, вернуться и проводить Гермиону, а потом поднимусь к Джинни, — ему надо больше пить перед важными мероприятиями. — Гениально! — Заключила Гермиона. — Идет. — Нет, не идет: я не помню дорогу, — Гарри вздохнул, — меняем: я отвожу Джинни, возвращаюсь, Драко отводит себя и Гермиону, возвращается, мы идем к вам, потом я возвращаюсь к себе. — Запомнишь с одного раза? — Спросил я. — Да, должен, — он кивнул, — в крайнем случае подостаю Томаса, — да, лапушка немного слишком пьян. У него сейчас из интересов только Эмили. Кое-как мы собрались, я вспомнил пароль от порт-ключа и перенес нас к воротам Хогвартса. Авроры, конечно, заметили степень нашего опьянения, хмыкнули и пропустили на территорию школы. Поттер вытащил из кармана мантию-невидимку. — Ща приду, — «ща» от Поттера прозвучало очень уверенно. Ладно, подождем. — Хорошо посидели, — милая обняла меня за талию, — ты так вкусно пахнешь, — она потерлась носом о воротник моей мантии, — поцелуй меня, — конечно, милая. Видимо, мы потеряли счет времени: нас отвлек Гарри. — Давайте, вперед, — он всучил нам мантию, а сам сел на лавочку и потер руки в перчатках. — Спокойной ночи, Гарри! — Он пожелал нам того же, мы с Гермионой натянули, как смогли, мантию и я повел нас в подземелья. Всё-таки хорошая вещь – автопилотирование в пьяном состоянии. Я прям по шагам чувствовал, где надо поворачивать. Я уложил Гермиону в кровать, выходя закрыл дверь заклинанием, мало ли, что может случиться. Как можно быстрее я вернулся за Поттером, который почти заснул на своей лавочке. — Быстро ты, — я накинул на нас мантию, — я думал, дольше идти до ваших комнат, — всем так кажется. — Если привыкнуть и идти, не думая, то быстро, — по мере того, как мы шли, я называл ему ключевые метки и повороты, какие обычно старосты вдалбливают первокурсникам. Надеюсь, поможет. — Спокойной ночи, — Поттер помахал мне на прощание, скрылся под мантией и пошел в нужном направлении. Уже хорошо, что в нужном. Я еле дополз до комнаты. Как я ложился спать я уже не помню.

***

— Драко, — как же болит голова, — вот, выпей, — Гермиона нежно приподняла мою голову за затылок, помогла выпить зелье и сок, — мне так же было. Белла и Лотта умеют спаивать людей… — Да, — я половину вечера не помню, — даже лапушку напоили, — милая засмеялась. Мерлин! Томас вчера согласился на штаны! О-ох. Это было сильно. — Скоро завтрак, — она перелегла на меня, — я такими темпами окончательно сюда перееду, — я не против, — идем, а то опоздаем. — Идем, — ненавижу эту утреннюю лень. О чем ни подумаешь, всё лень. Встать с кровати лень, в душ тоже лень, спать дальше тоже лень, так как день тратится впустую. Кошмар. Поборов это низменное чувство, мы встали с кровати, привели себя в порядок и направились в Большой Зал. Джинни и Гарри уже сидели за их гриффиндорским столом. — Доброе утро! — Людей в Зале пока что мало, поэтому я подсел к гриффиндорцам. — Как самочувствие? — Было отвратительно, потом выпили зелье, стало приемлемо, — Гарри тихо засмеялся, а потом продолжил, — Джинни так переживала, что могла по ошибке отправить детям алкогольные игрушки, что мы попросили Кричера еще раз проверить их, — рыжая закивала. — Еще раз? — Спросила Гермиона. — Да, оказалось, что вчера вечером мы уже просили его проверить, — Гарри покачал головой. — Надо потом узнать у лапушки, в какой концентрации там алкоголь, раз нам и даже ему так хорошо, — он потер лицо руками. — Джинни, а ты что читаешь с утра пораньше? — У нее в руках был выпуск Пророка, поэтому Гермиона заинтересовалась. — Не, — она слегка повернула газету к нам, мы увидели, что там письмо, — я читаю про чужие пьяные похождения. Хочу сказать, что мы, во-первых, не умеем пить, а во-вторых, скучно живем. Надо наверстывать, — она покачала головой, снова погрузилась в чтение. — Гарри, а ты как? Нормально вчера дошел? — Вот, что я хотел спросить! Хорошо, что вспомнил. — А! — Он аж подпрыгнул на месте, — точно! — К нам присоединился Невилл, весело оглядел нашу похмельную компашку. — Что там, Гарри? — Джинни свернула Пророк, ловко вытащив из него письмо. — Я вчера такое увидел, — какое? Поттер-р-р-р! Не томи! — Ну-у?! — Гермиона тоже не выдержала. — Вы просто обалдеете, — Потер-р-р-р-р-р-р-р-р-р! — Гарри! — И Джинни, и Гермиона шикнули на него. — Ладно, ладно, — он засмеялся, — я увидел, как в тупике подземелий Уайт целовалась с одним из Авроров. Прям страстно так. Еще бы чуть-чуть, и был бы контент восемнадцать плюс, — он потер подбородок, — меня почти спалили: Аврор уже собирался колдовать Гоменум Ревелио, но я сбежал, с перепоя забыв, что моя мантия инертна к этому заклинанию. Там рядом, на мое счастье, оказался удобный проход на второй этаж. До того, как я подался в бега, я увидел, что лицо у Уайт было несколько другим, — что?! — Да-да, не смотрите так на меня, могу потом показать, когда будем в аудитории. Вот так вот, короче. Уайт не Уайт, Аврор какой-то не Аврор, всё какое-то такое да не такое, — мы молчали, не зная, что тут можно сказать. — И чего мы сидим? — Спросил Невилл. — Ваш лапушка столько наготовил, что мы спокойно можем позавтракать в нашей аудитории, параллельно смотря твое воспоминание, — прекрасно сказано. — Я за, — сказал я, после меня Гермиона и Джинни. Благо, людей в Большом Зале всё еще было мало, мы смогли по-тихому слинять. Кричер принес нам чай, девочки разложили всем пирожные, Гарри сосредотачивался на воспоминании. Я очень хочу посмотреть на него, так как меня заинтересовал момент с проходом на второй этаж. Из наших подземелий такого прохода нет. — Вот, нашел, — так-так-так. Вот, Гарри идет по верному маршруту, всё хорошо. О! Он свернул не туда! Та-ак, он, кажется, это тоже понял, вернулся, но опять свернул не там, поэтому не вышел на правильный путь. Он сейчас должен прийти к тупику с номером тринадцать. Очень гиблое место, там вечно что-то происходит: то плита в полу пропадет, то с потолка или стены что-то отвалится. Никто туда не ходит. Да, вот, Гарри сейчас пройти один поворот, и он будет там. Ага! Попались! Аврор не из наших превратных стражников, я его вообще не помню: просто форма аврорская. Реально страстно целуются, Гарри был прав в своей характеристике. Вот, они поняли, что за ними кто-то наблюдает, Аврор повернулся ровно в ту сторону, где был Гарри, занес палочку, открыл рот, чтобы произнести заклинание. Уайт, или теперь надо говорить, лже-Уайт тоже по инерции повернулась в сторону Гарри, показав свое истинное лицо. Это вообще не та женщина, что нам «преподает»! У этой совпадают только волосы и одежда! Гарри поворачивается, когда звучит «Гоменум», рядом с ним реально оказывается проход, в который он и ныряет. «Ревелио» так и не прозвучало. — Гарри! — Я вскочил, — ты нашел новый проход! Его там не было! — Поттер удивленно на меня посмотрел. — Реально? — Я закивал. — Кричер, принеси нам Карту Мародеров! — Правильно, надо точно проверить. Мерлин, а почему мы вчера не передавали мантию через Кричера?! О-ох, пагубное воздействие алкоголя на когнитивные функции! Гарри открыл карту, я показал, где он видел Уайт. Я же говорил! Нет там прохода! — Какие у кого предположения? — Спросила Джинни. — Вряд ли проход был там всегда, Мародеры бы его нашли, — это да, они такие места облазили, в тупике номер тринадцать тоже сто процентов были не раз. — Я скажу, то, что вы, видимо, боитесь произнести вслух и сглазить, — Невилл подался вперед, — Выручай-комната? — Проверим? — Гермиона встала с кресла, — если да, то это потрясающе! — Стойте! — Джинни нас окликнула, когда мы уже были в дверях, — а если Уайт и тот Аврор поставили там слежку? Они же будут подозревать, что тот, кто их видел, может туда вернуться! — Логично. — Лапушка! — Гарри постучал по портрету, — лапушка-а, — Том появился, оглядел нас, понял, что у нас опять что-то стряслось. — Рассказывайте, — он сел на кресло, — даже двенадцати часов не прошло, а вы уже во что-то умудрились влезть, — Гарри с улыбкой закивал головой и поведал Тому всю историю. Ему очень не понравилось то, что у Уайт в некотором роде оказалось два лица. — Ну что? Мы сможем как-то обойти следящие чары, если они там будут? — Спросил в итоге Гарри. — Да, — Том кивнул. — И те, которые следят за тем, кто убрал первые следящие, тоже, — о таком варианте не подумал никто из нас. — А вы как думали? Не всё так просто с вашей Уайт, — он перешел на ожерелье, — дойдем, я появлюсь в виде призрака. — Хорошо, — мы едва не бегом направились к тупику номер тринадцать. Там Гарри вызвал Тома через камень. — Да, чары есть, — он хмыкнул, — ого! Тут и слежка за слежкой для слежки! — Вот это люди заморочились! — Параноики! — Невилл хмыкнул. — Это еще нет, — Том улыбнулся, — я обычно ставил где-нибудь подальше еще пару слежек. Тут их нет: здесь всего лишь трехслойные чары. Начинаем разворачивать как капусту: сначала слежку слежек, потом слежку слежки и только потом самые первые следящие чары, — Гарри кивнул, провел по три паса палочкой с некоторым интервалом. Помещение пошло золотой рябью, а потом стало обычным. — Отлично, мой золотой. Теперь желайте чего-нибудь, — он указал на стену, где вчера появился проход. — Ходить? — Спросил Гарри. — Попробуй, — сказал Том, облокотившись о стену. Гарри походил туда-сюда три раза, потом замотал головой, снова походил, и, о чудо, в стене стала проявляться дверь. Ох, с каким удовольствием мы вычеркнем один пункт из списка дел!