Звезды

Пятеро мародеров вошли в Большой Зал с таким авторитетом и уверенностью, что все посмотрели в их сторону. Ремус Люпин с гордым значком префекта на груди. Джеймс Поттер с озорным видом, окружающим его, и игривым блеском в глазах. Сириус Блэк с ухмылкой на лице, подмигивая каждой девушке. Питер Петтигрю, как всегда, был сам по себе, но с гордостью шел рядом со своими друзьями. И, наконец, Арабелла Эрроувэй, с внешностью, способной убить, пылкой индивидуальностью и небрежной элегантностью вокруг себя, с которой не могли сравниться даже Блэки, стояла в середине их небольшой группы, ведя их к их столику. Когда они уселись в дальнем конце гриффиндорского стола, все не могли не позавидовать им. Они были самыми влиятельными людьми в школе, но не только это, они также отлично учились, но и много веселились и шутили (почти каждый день). Как им удавалось спать по восемь часов в сутки? Никто не знал. Арабелла слышала свист и видела, как парни кокетливо подмигивали ей, когда она входила в большой зал со своими друзьями. Она ухмыльнулась своему влиянию и популярности в школе, когда села между Ремусом и Питером с Сириусом перед ней и Джеймсом рядом с ним. — Я так рад, что вернулся, — сказал Сириус, накладывая еду себе на тарелку. Ремус, Джеймс и Питер согласно кивнули. — Согласна. Не думаю, что смогла бы больше выносить крики тети Вальбурги. Она как будто совсем рядом, и я слышу ее из своей комнаты, — сказала Арабелла, закатывая глаза при воспоминании. — Неужели? Как ты мог жить с ней, Бродяга? — спросил Джеймс. — Я не могу. Как ты думаешь, почему мне так нравится быть в Хогвартсе? Конечно, я учусь великим вещам и люблю практиковать магию, но самое лучшее — это то, что я буду вдали от своей собственной матери. Хогвартс больше похож на мой дом, чем мой собственный. — Оу, что это таааааак мило Бродяга. Мы так тронуты, — пропел Джеймс, приложив руку к сердцу. — Эй, — сказал Сириус, закатывая глаза на Джеймса. — Но я думаю, что присутствие Белль по соседству делает маму намного более терпимой, — добавил он, подмигнув Арабелле, но та лишь закатила глаза. — Ой, неужели великого Сириуса Блэка только что отвергли? — поддразнил Джеймс, пока Ремус и Питер сдерживали смех. — Великий Сириус Блэк отвергнут? Какая-то пародия, — саркастически заметила Арабелла, закатывая глаза. И, видимо, этого было достаточно, чтобы Джеймс, Ремус и Питер согнулись пополам от смеха. — Во-первых, я не ухаживал за ней. Так что я не могу получить отказ, — сказал Сириус, закатывая глаза. — Кроме того, однажды, Белл, мы будем вместе, — дразняще пропел Сириус. — Мечтай дальше, Блэк. Арабелла покачала головой, но все равно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что это шутка. Еще одна безобидная попытка флирта Сириуса Блэка. Она уже привыкла к его кокетливому характеру, прожив рядом с ним почти четыре года. Флирт был практически у него в крови. Просить Сириуса Блэка перестать флиртовать — все равно что просить Джеймса Поттера перестать любить Лили Эванс. Этого просто не могло не быть. Кроме того, она была не единственной девушкой, с которой он флиртовал. — Ладно. Мы вместе в моих снах, так что я думаю, что тогда я должен просто продолжать мечтать, — спросил Сириус. Джеймс, Питер и Ремус смотрели на них с веселыми выражениями на лицах. Они уже привыкли к тому, как эти двое ведут себя друг с другом, и время от времени дразнили их. Они действительно были такими. Они часто дразнили друг друга. Сириус в шутку флиртовал с Арабеллой, а Арабелла в шутку затыкала ему рот. Конечно, все трое думали, что они хорошо смотрятся вместе, но прекрасно знали, что этого не произойдет. В тот момент для мародеров все было потрясающе, и они не хотели, чтобы какая-то драма остановила их. Когда время ужина подошло к концу, мародерам пришлось вернуться в башню, чтобы немного поспать. Ремус рано покинул зал, чтобы исполнить обязанности старосты и проводить первокурсников в их спальни. Арабелла немедленно поднялась в свою спальню, которую делила с Марлен, Элис и большой любовью Джеймса, Лили Эванс. Она на самом деле не жаловалась, так как была хорошей подругой со всеми ними, особенно с Лили, хотя Лили ненавидит Джеймса. Она была благодарна даже за то, что жила с ней в одной комнате. Она могла бы жить в одной комнате с главной стервой Гриффиндора Ванессой Певерелл (которая оказывается была нынешней девушкой Сириуса). Когда она вошла в общежитие, Элис и Марлен уже были там и обняли ее. Они расспрашивали ее о лете, а она, в свою очередь, расспрашивала их. Когда Лили вошла в общежитие, возвращаясь со своих обязанностей старосты, она сразу заметила Арабеллу, оживилась и подбежала к ней. — АРА! — крикнула Лили, обнимая Арабеллу. — Привет, Лилз. Я скучала по тебе, дорогая, — сказала Арабелла, обнимая Лили в ответ на несколько секунд, прежде чем они оба отстранились. — Я тоже по тебе скучала. Как прошло твое лето? — спросила Лили. — Все по-старому, все по-старому. На самом деле ничего особенного. Что насчет тебя? — спросила Арабелла, когда они сели на кровать Лили вместе с Элис и Марлен. Поздоровавшись с Элис и Марлен, она ответила: — О, это было просто чудесно. Мы с родителями некоторое время путешествовали по Европе. Они потратили много времени, откладывая деньги на эту поездку и усердно работая, и мы наконец-то отправились туда. Ты бы видела, Ара. Музыка и история, тебе бы понравилось, — сказала Лили, мечтательно вздыхая. Арабелла невольно почувствовала легкую ревность к подруге. Ее родители никогда бы не позволили ей уехать в другую страну. Они даже не позволяли ей общаться с Лили. Было уже поздно, девушки собрались ложиться спать и пожелали друг другу спокойной ночи. Прежде чем провалиться в беспамятство, Арабелла подумала о лете с родителями и о том, как это скучно — терпеть только общество Сириуса. Но потом она представила, что это будет еще один замечательный год, особенно со всеми ее друзьями здесь, с ней. «Боже, как здорово вернуться домой», подумала Арабелла, прежде чем, наконец, закрыть глаза.