***
Chara Я перестала понимать что-либо, как только увидела ту фотографию. Мир будто перевернулся с ног на голову. В мыслях не укладывалось. Я не чувствовала ничего, кроме прикосновения. Прикосновения Санса. Он был рядом, он утешал меня. Слова я плохо могла разобрать, нервничал он не меньше меня, но сам факт того, что он был рядом… Окрыляет. Я наполняюсь решительностью. И когда мы с мисс Эзеферой оказались дома, я чувствовала себя лучше. Ведь сейчас раскроются все карты. Больше никакой лжи и отговорок. Это дарило минутное спокойствие. — Чааара! — Фриск налетела на меня с обнимашками, как и всегда. — Ох, Эзефера, здравствуйте, — тётушка Ториэль неловко поздоровались с гостьей. — Мы не ожидали вашего визита. Чай, кофе? — спросила тётя, уже потянувшись к чайнику. — Может позже. У нас здесь… Одно дело, — наставница видимо, пыталась подобрать правильные слова, чтобы описать ситуацию. Фриск только сейчас отпустила меня. — Чара, что-то случилось? — спросила у меня, взяв за руки. — Ты какая-то подавленная… — Случилось что-то серьёзное? — Тори заволновалась. Гул из голосов неприятно давил на голову. Увидев моё состояние, наставница тихо сказала что-то тёте, отчего та побледнела. Всё резко замолкли. — Чара, — обратилась Эзефера, — Ты готова вернуть свои воспоминания? — Да! — выкрикнула, даже не думая. Мне явно надоели эти загадки и неопределенность. Наставница шепчет мне что-то, и я падаю во мрак. Погружаюсь глубоко в пустоту. Мой вздох проносится эхом.***
«Доброе утро) Сегодня всё в силе?» — отвечаю утвердительно на сообщение, улыбаясь. Встаю с кровати. Любимый позвал меня в кафе сегодня вечером, не могу дождаться! Похоже на волшебную сказку… — Как в школе дела? — Всё хорошо, — отвечала на вопросы мамы, накрывая на стол. Сегодня он в очередной раз порадовал меня новым букетом цветов, что теперь стоит в вазе на видном месте. — Вот и славно. Ты, кстати, не хочешь пригласить к нам своего мальчика? — Мама! — мы смеёмся вместе. Которая вот-вот развалится на части. — Ты обещал прогуляться со мной сегодня, — он всю неделю отнекивался и избегал наших прогулок после школы, выискивая различные оправдания. Может, хоть сегодня получится? — Извиняй, не могу. Дел много. — Ясно. Тогда… Удачи тебе, — он ничего не ответил. Что ж, в понедельник попробую снова. Я чувствую что-то странное… — Что-то случилось? — аккуратно спрашиваю, подходя к нему. Он выглядел озлобленно: телефон едва не полетел в стену. — Ничего. Вот, цветы тебе принёс, — с силой кинул мне в руки букет. Розы… Мои любимые. Я укололась о шип, но то пустяк! Он проявил внимание ко мне! — Спасибо, — вдыхаю их аромат. Не такой сладкий, как раньше. Но я могу изменить всё. Больно… — Милый, — неловко подхожу к нему, говоря себе под нос. — Тебе помочь с чем-нибудь? — Нет… И когда ты отцепишься, а? Хватит мне фотки везде подсовывать. Лицо твоё уже видеть не могу. Спрячь за волосами, что ли, чтобы не так в глаза бросалось, — он так изменился… Совершенно отстранился от меня. — Если тебе так больше нравится, то конечно! — и я отрастила чёлку, что закрыла половину лица. Но он не начал общаться со мной так, как прежде. Я с ума схожу! Не могу… Не могу жить без него! Что я делаю не так? Цветок… Гадость… — Помнится, ты помочь мне хотела? — он останавливает меня, несильно хватая за руку. Прижимает к стене. — Да! Всё что угодно! — после такого долгого перерыва я рада обычному прикосновению. Милый, любимый, я вся твоя. — Хах, тогда, — я не замечаю, как хитро он усмехается. — Можешь сказать, куда ***** делась? Я её давно не видел. А вы, вроде как, общаетесь. — Да… А… — произношу, даже не подумав. Только его вид уже вгоняет меня в некий транс. Но стоп. *****… Она просила никому не говорить… Они часто общались, но в последнее время всё реже. Поругались? Нет, я не ревную, ничуть. Милый ценит меня больше всех, я уверена. — Да? Ну так расскажи, куда подевалась наша подруга? — давит мне на плечи. В иной другой ситуации я бы уже рассказала всё и без запинки. Ведь об этом просит он, — Не молчи, Чара. Скажи. — Я… Не знаю… — решаюсь солгать. Ужасно. Мерзко. Но не имею другого выбора. Он улыбается как-то дико. Приближается. — Не ври мне, зайчик, — я таю. Он так давно не назвал меня так ласково… Я даже не сразу чувствую пальцы на своей шее. — Говори, — произносит уже более холодно. — Не мог-г… — он сжал руку. Больно. Я закрываю глаза. Боюсь. Боюсь. — Детка, я не сделаю тебе ничего, только скажи, — чувствую тёплое дыхание на своих губах. — Я поцелую тебя, если скажешь. Ну же, — давит ещё сильнее. Я теряюсь. Только не это… Мерзкие лепестки больно обжигают горло, а кровь окрашивает губы при приступе кашля. Тело поразила смертельно опасная болезнь, порождающая ядовитые цветы в случае неразделённой любви… — ***! Выкрикнула я, безуспешно пытаясь докричаться до того, кто даже замечать меня не хочет. Из-за него я сейчас страдаю. — Умоляю, выслушай меня! Попыталась ухватить его за рукав куртки, но тот отдёрнул руку. Дыхание давалось с трудом, я чувствую, что второй такой забег просто не осилю. — Достала… — его взгляд был устремлён вперёд, но не цеплялся за что-то конкретное. — Я тебе не ясно сказал в прошлый раз? Отвали. — Н-но я люблю тебя! — я хотела прикоснуться к ладони, но он не дал такой возможности. — Умоляю, скажи, почему ты так себя… — Завались уже! Ты мне никто, — быстрое дыхание, он кое-как сдерживает себя, чтобы не ударить меня. За что? Что я сделала не так?! — Прости… Прости. Прости! — извиняюсь, даже не понимая, за что именно. Слёзы стекали по щекам, пока к горлу подступали новые цветы. — Дай всего минуту! Мне очень нужна помощь! Я… — Да пошла ты! — он не даёт договорить. Толкает в сторону, чтобы освободить дорогу от «нежелательного препятствия», и уходит очень быстро. Даже не обернулся, не посмотрел назад, полностью отрёкся от своей «бывшей любви». Я сдёрла кожу на локте, упав на асфальт. Цветочный кашель не заставил долго ждать. Я быстро сажусь на колени, упираюсь руками о землю. Дрожу. Горло дерёт. Пытаюсь прокашляться. Опять чёртовы розы… Но кашель не заканчивается. Я не могу сделать вдох. Я хватаюсь за шею. Падаю на землю. Гортань будто режут изнутри. Невыносимо. Я тщетно пытаюсь дышать, но… Не могу. Я не могу дышать. Слеза скатилась по щеке. Нет… Не хочу верить… Поворачиваю голову и смотрю в сторону, куда только что ушёл мой любимый. Протягиваю непроизвольно дёргающуюся руку и тут же опускаю. Силы покидают. Я закрываю глаза, делая последний выдох.***
Я попыталась закричать, но будто онемела. Схватившись за горло, падаю на колени. Боли нет, но тело само по себе трясётся. К губам подносят стакан воды. А дальше всё как в тумане: ничего не слышу, не помню. Я вернулась в реальность лишь в своей комнате. Я сидела на кровати, Фриск держала за руку. — Всё хорошо, Чара. Мы здесь, рядом с тобой, — тётушка успокаивает, присаживается рядом и обнимает. Я наклоняю голову, закрываю глаза. И кричу. Не могу поверить. — Твой грех при жизни был не настолько велик, чтобы причислить тебя к демонам, но и не таким, который можно простить настоящему ангелу. Потому тебе дали срок искупления. Время, за которое чернота уступит место свету. Потому тёмный ангел, — наставница медленно объясняла моё «происхождение». Надо же, а мне просто говорили, что я ещё не опытна. Даже как-то смешно… И только сейчас я понимаю… У меня были родители. Не ангелы. Они были со мной на земле. Они не бросили меня. Это я умерла. Осознание накрывает, как и истерика. Слёзы скатываются по щекам, тётя гладит меня по голове. С минуту никто не произносит ни слова. Я утихаю, но всё ещё не прихожу в себя. В голове столько вопросов… — Что… Чт-то я сделала? — спросила я, заикаясь. Голос дрожал так же, как и ладони. — Чт-то за грех?! — Сейчас явно не время говорить об этом, извини, — втступает мисс Эзефера. Я понимаю её. Сейчас я бы не смогла адекватно воспринять что-либо. Несмотря на поддержку, мне чего-то не хватает. Я хочу быть вместе с… — Можно… Мне к Сансу?