А еще через неделю к ней приперлась Михалева:
— Привет! — звонко поздоровалась она.
— Привет, — Марина так мастерски изобразила изумление, что, учись она в театральном, ей бы поставили «отлично».
Весь больничный Нарочинская подсознательно ждала Михалевского появления — слишком хорошо знала Лену и понимала, что та, найдя в Брагине идеальный идеал, сделает все, чтобы остаться с ним. Или вынудить его остаться с ней.
— Как ты? — приличия ради поинтересовалась медсестра.
Нейрохирург пожала плечами:
— Нормально, — и, увидев, как мнется бывшая подружка, приподняла брови. — У тебя все?
— Нет. Разговор есть.
Нарочинская отложила книжку и вопросительно посмотрела на собеседницу. Та, верно истолковав ее мимику, решила не ходить вокруг да около:
— Оставь Олега в покое.
— Да я его вообще не трогаю, — Марина усмехнулась.
«Это он трогает меня, но тебе об этом знать необязательно».
Лена истерически рассмеялась:
— Врешь! Он вокруг тебя как угорелый носится.
— И что с того?
— Да ты спишь с ним! — гневно припечатала она. Еще бы ножкой топнула, честное слово.
— Нет, не сплю.
— Ну, раньше спала, — стояла на своем Михалева. — И этим разрушила наши с ним отношения! Тебе не стыдно?
Интересные заявочки, конечно. А если учесть, что это Лена влезла в недороман Нарочинской и Брагина, то
просто восхитительные.
«Вечно у Брагина одно место чешется. Видимо, ему вообще все равно с кем спать».
Марина закатила глаза:
— Он спал со всеми женщинами Склифа, кроме Дубровской и, пожалуй, Зименской. Я здесь при чем? — не повышая голоса, уточнила она. Не понимала, как можно опуститься до такого унижения. Но Михалевой, видимо, было нормально.
— Он же тебе не нужен, — с жалобной наглостью заявила Лена. — Дай ему понять, что ничего не светит. И он сразу вернется ко мне!
«Господи… Как я вообще с тобой общалась раньше? Это ж полное отсутствие интеллекта. Прям диагноз».
— А ягуара на шпажках тебе не принести? — издевательски уточнила Марина.
Вместо ответа Михалева, глядя ей за спину, стремительно побледнела.
Причина сей скоропалительной перемены через пару секунд нарисовалась в дверях палаты:
— И что ты здесь забыла?
Нарочинская никогда еще не видела Брагина настолько злым. Кажется, мужчина был бешенстве.
— Олежек, — начала, было, Лена, но он рявкнул:
— Я тебе сказал не трогать Марину! С памятью плохо?!
У этой женщины, кажется, напрочь отсутствовал не только интеллект, но еще и чувство самосохранения. Пока Нарочинская старалась слиться с кроватью и не отсвечивать, дабы не прилетело (сбежать не получилось бы — Брагин бесновался прямо у входа), Михалева продолжала лепетать:
— Да она не любит тебя, Олег!
Кулак Брагина саданул по тонкой стене палаты — та заколыхалась, как домик Ниф-Нифа на ветру. Лена слегка подпрыгнула на месте, Марина втекла в простынь, а мужчина глубоко вздохнул и, явно пытаясь успокоиться, на выдохе процедил:
— Да лучше ее ненависть, чем твоя любовь, — на глазах у Михалевой выступили слезы, а Брагин повернулся к Нарочинской. — Марин, ты как?
Зименская, влетевшая в палату аки валькирия, была как нельзя кстати:
— Что случилось?
Нарочинская облегченно выдохнула:
— Вера Георгиевна, заберите их, пожалуйста. А то они отношения решили тут выяснить, а мне волноваться нельзя, — обеспокоенно посетовала она, стараясь не смотреть на Олега.
— В смысле? — перешла на ультразвук Лена и в панике уставилась на живот Марины. — Ты беременна?
До этого момента Нарочинской казалось, что разочароваться в Михалевой еще сильнее просто невозможно. Весь Склиф знал, с чем конкретно валяется его нейрохирург в его же стенах.
— Двойней.
Лена сарказма не заметила:
— От кого?
Терпение лопнуло как мыльный пузырь, и от ответа Нарочинской ошалел даже Олег:
— От деда твоего.
Наступила тишина: Лена смотрела на Брагина, Брагин на Марину, Марина на Зименскую. Именно главврач первой и пришла в себя — громко фыркнула и быстренько вытолкала подчиненных из палаты.
О чем она с ними говорила — Нарочинская не знала и, если честно, не хотела знать. Поэтому и о том, что Михалева после этой беседы написала заявление, была не в курсе.
Впрочем, Лена ее, сама по себе, давно уже не волновала.
***
«Я убью ее», — пронеслось в голове у Брагина, когда он увидел опустевшую палату.
Нарочинская невыносима. Договорились же, что перед ночной он приедет и отвезет ее домой. Так нет! Надо сбежать, показав в очередной раз свою самостоятельность. Можно подумать, об этом качестве Марины Владимировны никто не знает.
Ну, как договорились… Олег поставил Марину перед фактом. Она ничего не ответила, но хоть возражать не стала. Брагин даже обрадовался, не заподозрив подвоха.
А следовало бы. Тогда бы прямо утром приехал, честное слово.
«А с чего ты взял, что ты ей нужен? Может, она на тебя запала тогда просто потому, что ты ей на помощь пришел… А теперь отпустило».
Настроение грохнулось вниз, как самоубийца с небоскреба.
Психанув, Олег решил ничего не предпринимать — уехала и уехала, черт с ней. Он человеку помог, а дальше — не его, по сути, дело. Но как же тошно было от этого понимания…
Поскольку возвращаться домой смысла не было, Брагин решил переключиться на работу. Сначала отжал пациента у Гафурова, потом напросился ассистентом к Куликову. Нине, возмутившейся тем, что Олег работает не в свою смену, ласково пожелал идти домой.
Но это все равно не помогло. Мысли о Нарочинской не прекращались ни на минуту. Однако внятных среди них было мало, куда больше глубоко нецензурных.
А утром он нос к носу столкнулся с виновницей всех своих бед. Нет, не с совестью. С Мариной, вышедшей на работу.
— Привет, — как ни в чем не бывало поздоровалась она, и у него, по ощущениям, что-то сдохло внутри.
«Кто ты для нее вообще…»
— Пока, — бросил грубо и, не оборачиваясь, вышел на улицу. Потому не заметил, каким взглядом провожает его женщина.
***
Нарочинская еле выдержала смену. Во-первых, сказался длительный больничный — в работу втягивалось тяжело. Во-вторых… Олег сведет ее с ума. Или же она мастерски справится с этим сама.
После скандала с Леной Брагин снова сделал вид, что ничего не произошло. Только Марина уже не могла так больше. Как и не могла находиться наедине с этим человеком. Наверное, и не хотела. И одновременно хотела.
Но отпустить всю ситуацию с Михалевой, особенно не понимая, какие у Брагина с той отношения, не получалось. А мужчина разговаривать на эту тему не собирался. Он вообще не собирался что-либо прояснять, судя по всему.
Как обычно.
Ну и Нарочинская не собиралась больше. Поговорила уже несколько раз.
Хватит.
