Немецкий дом

      Бисмарк мирно наслаждалась дневным сном, а Шпее продолжала развлекаться с Гейм Боем, когда в третьем часу к ним буквально вломились итальянки. Как Шпее позже узнала, их звали Литторио, Маэстрале и Луиджи ди Савойя Дука дельи Абруччи. (Кто вообще такие длинные имена дает?) У всех троих на лице застыло выражение невообразимого ужаса, а Литторио вообще едва не рыдала.       — Бисмарк! — взвизгнула Литторио, заставив ту разлепить глаза.       Бисмарк неохотно села, устало массируя виски.       — Что случилось? — пробормотала она.       — Т-там, на кухне… — скулила Литторио, глотая слезы. — Британки…       Шпее не придала их жалобам особого значения. Ну, да, британки, да, готовят. Главное, чтобы они других есть свою стряпню не заставляли. Но Бисмарк, явно наученная (и намученная) горьким опытом, поднялась с татами и, накинув свой голубой полосатый халат, отправилась на кухню. Итальянки последовали за ней. Недолго думая, Шпее вместе с принц Ойген решили пойти следом.              — КАКОГО ЧЕРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — оглушительно заорала Бисмарк.       Кухня больше походила на поле боя, чем на место, где принято готовить пищу. Кастрюли, некоторые из которых были помяты, разделочные доски и прочая утварь были разбросаны по всему помещению. В воздухе все еще стоял запах рыбы, и, судя по разорванному мешку с мукой в углу, в духовке сейчас должен был находиться тот самый звездный пирог.       Отдельного внимания заслуживал вопрос, как пирог готовили. Шпее заметила настоящий меч, он лежал на бывшем ящике из-под чая, в котором теперь нашли место рыбные ошметки и прочий мусор. Сложив два и два, Шпее получила не самый утешительный вывод. Неподалеку валялось копье. По налипшей на древко муке и кусочкам теста Шпее предположила, что копье использовали вместо скалки.       Несмотря на то, что британки, казалось бы, позаботились об «урне» для пищевых отходов, туда попало не все. Достаточно муки, разбитых яиц, зелени и прочего мусора было разбросано по полу.       Однако наибольшего внимания заслуживал кухонный стол… переломанный пополам.       Уорспайт, одетая в домашние штаны, рубашку и с повязанным фартуком застыла при появлении Бисмарк. Нельсон тем временем заваривала на подоконнике чай (поскольку один стол был разбит, а второй завален мусором) и, кажется, совершенно ничего не замечала. Джервис стояла со смартфоном и продолжала снимать. Литторио, прячась за спиной Бисмарк, бросала опасливые взгляды в сторону британских линкоров. Маэстрале и Абруччи держались позади.       — Ты же сама нам разрешила, — начала было Уорспайт.       — Я думала, вы будете готовить, а не разносить кухню! — гневно крикнула Бисмарк в ответ. — Что тут вообще произошло? Почему стол сломан?       От злости Бисмарк покраснела так сильно, что Шпее начала всерьез опасаться, как бы у нее кровеносные сосуды не полопались.       Уорспайт невинно повела ногой по полу.       — Я рубила рыбу. И сильно замахнулась.       — Кто вообще использует меч вместо ножа?!       У Бисмарк от злости и негодования тряслись руки. Шпее беспокоилась, что она вот-вот должна закатить гневную и истерическую тираду в духе фильма «Бункер».       К счастью, обошлось без истерики. Бисмарк махнула немкам с итальянками, чтобы те вышли, а сама скомандовала британкам:       — Живо уберите кухню! Чтобы через полчаса блестела! И почините стол!       Как такой бардак можно разгрести всего за полчаса, Бисмарк знать не желала. Вместо этого она развернулась и затолкала остальных к выходу.       Вдруг Уорспайт отмерла и бросилась вслед за ней.       — Бисмарк, подожди, дай объяснить! Бисмарк!       — Я все сказала! — рявкнула Бисмарк и резко захлопнула за собой дверь, не заметив, что Уорспайт, пытаясь ее остановить, выставила вперед ногу.       По ушам Шпее ударил пронзительный вопль.