Немецкий дом

      Садзанами, с шваброй наперевес и собираясь громко огласить «Господин, время вечерней уборки!», распахнула дверь адмиральского кабинета. И тут же застыла, озадаченная обнаруженной картиной.       Адмирал дремал на диване, положив голову на колени Готланд, в то время как та что-то тихо напевала ему на ухо:       — …stýra dýrum knerri,       halda svá til hafnar       hǫggva mann ok annan,       hǫggva mann ok annan.       Садзанами закрыла за собой дверь и, прислонив швабру к стене, подкралась ближе.       — Что здесь происходит? — настороженно поинтересовалась она.       Готланд перестала петь и прикоснулась пальцем к губам.       — Адмирал много работал, сейчас отдыхает, — прошептала она.       С одной стороны, это была хорошая новость. Далеко не часто можно сказать про Адмирала, что он «много работал». Раньше за счастье считалось, даже если он просто «поработал».       Но Садзанами что-то настораживало в этой ситуации.       — Во что это ты одета? — подозрительно хмурясь, спросила она.       На Готланд было надето короткое черное платье с белым фартуком, кружевами и оборками. Его короткая юбка, как говаривал один мудрый человек, подчеркивала легкость и юность девушки.       — Я узнала, что Адмиралу нравятся горничные, — мелодичным голосом произнесла Готланд. — Боевые горничные. Вот, и приоделась.       — А это случайно, не платье Граф Цеппелин? — Садзанами потыкала в его сторону пальчиком.       Садзанами считала подозрения обоснованными, ведь именно сегодня Цеппелин была в экспедиции.       — Н-нет, ты что, это мое, — Готланд оказалась обижена подобным обвинением. — Я бы никогда не украла, за кого ты меня принимаешь?       — Ох, извини.       Присмотревшись, Садзанами поняла, что действительно поспешила с выводом. Платье Граф должно быть заметно шире в обхвате груди.       — Тогда зачем ты так вырядилась? И почему господин спит у тебя на коленях?       — Что плохого в том, чтобы отдохнуть на коленях у подруги детства?       — Ну… ничего… — Садзанами чувствовала, что во всем этом есть что-то неправильное, но все слабее понимала, что следует сказать. — Я сюда для уборки пришла.       — Я уже все сделала. Это ведь входит в обязанности горничной.       Лицо Садзанами приобрело багровый окрас. Она так и хотела воскликнуть: «Да как ты смеешь!»       — У господина уже есть горничная — я, — чтобы не будить Адмирала, прошептала Садзанами и ткнула в свой фартук.       — У тебя же нет платья.       — Платье не обязательно.       — Нет, обязательно.       Упорства Готланд было не занимать. Как и Садзанами. Они обе были готовы спорить еще долго, но тут проснулся Адмирал. Он сел на диване и, широко зевнув, сонно потянулся.       — Господин, как вы себя чувствуете? — как и подобает настоящей горничной, осведомилась Садзанами.       — Устал, — сказал он. — Кажется, сегодня я довольно много поработал.       — Превосходно, господин. Уверена, Нагато и Оёдо будут рады узнать это!       А они непременно будут. Обычно им приходилось брать на себя работу, которую Адмирал не успевал или же ленился сделать.       Готланд вскочила с дивана и встала рядом с Садзанами.       — Если вы устали, то отдохните немного, а я чай поставлю. Вам с сахаром? Две ложки? Одну?       — Я могу принести подушку и одеяло, если желаете еще полежать, — Садзанами не спешила сдавать свои позиции. — Если будете просто лежать на диване, у вас спина и шея затекут.       Адмирал потер глаза и снова зевнул.       — Нет, думаю, я в порядке. Спасибо. Однако… Возможно, мне что-то приснилось, но у меня возникло странное желание разграбить английское поселение.       Садзанами словно током ударило. Она медленно повернулась в сторону Готланд. Та резво семенила к двери, торопясь скрыться с места преступления.       — Ты что такое ему на ухо пела?!