Ньют
Они плывут уже пять дней подряд. Кожа Ньюта уже привыкла к постоянному воздействию солнца и солёной воды. Его волосы были в беспорядке из-за ветра, но ему было все равно; всё, о чём он мог думать, было то, что ему нужно продолжать идти. Он почти всё время ходил под парусом, в основном потому, что чувствовал, что должен, поскольку это была его идея с самого начала, но также и потому, что он был в этом уверен.… это оказалось на удивление легко для него. Может быть, у него была семья, которая любила парусный спорт, может быть, у него был отец, который научил его этому в прошлой жизни. Ньют не знал; но был рад, что ему это легко удается. Это была единственная положительная вещь, о которой он мог сейчас думать. Они останавливались каждый раз, когда замечали место, которое позволило бы им пришвартовать свою маленькую лодку; они пытались использовать карты, чтобы найти их, но большую часть времени это были места и маленькие острова, которые даже не были нанесены на карту, что делало их миссию ещё более трудной. Каждый раз, когда они останавливались, они высаживались из лодки и начинали осматриваться (в основном это были Ньют и Джеймс, потому что, как они довольно скоро выяснили, Майк был немного болен морской болезнью). Они отчаянно пытались найти что-нибудь, что могло бы свидетельствовать о том, что кто-то был здесь недавно, что-то, что указывало бы на прохождение других человеческих существ. До сих пор им не везло. Ньют мог сказать, что Майк и Джеймс теряют веру – если она у них вообще была. Может быть, Майк. Но только не Джеймс; Ньют до сих пор помнил его опустошенное лицо, когда они оставили старый джип позади. Он знал, что эта дрянная рыбацкая лодка не так привлекательна, но в конце концов Джеймс уступил суровому взгляду Ньюта и умоляющему взгляду Майка и последовал за ними внутрь лодки, вздыхая. Ньют чувствовал себя ужасно виноватым за то, что втянул их обоих в свою отчаянную миссию, но он знал, что сам не справится. Он всё ещё был слаб, и его силы ещё не вернулись полностью. Это, очевидно, может произойти, когда вы были буквально в одном шаге от смерти. Он вдохнул океанский воздух, ветер взъерошил его взъерошенные волосы. Он закрыл глаза, но тут же пожалел об этом, потому что каждый раз, когда он делал это, он видел кусочки и фрагменты того дня; дня, когда ему удалось проникнуть в ПОРОК и спасти своего лучшего друга. В тот день, когда он чуть не умер. И, конечно, он тоже его видел. Он увидел Томми, его лицо в тот момент, когда он увидел нож, вонзенный ему в грудь. Он видел его так отчетливо, что у него мелькнула ребяческая мысль, что стоит ему только протянуть руку, как его пальцы коснутся его лица. Он вспомнил боль в глазах Томаса, его опустошенное выражение. Ньют каждый раз чувствовал боль в груди. Он не хотел заставлять его страдать, но был рад, что нож оказался в его собственной груди, а не в груди Томаса. Даже сейчас Ньют не понимал, как всё это произошло. В конце концов, он не был самим собой, когда это произошло, но если бы он мог контролировать свои действия, он бы сделал это сам. Он собирался убить Томаса, он помнил это, и он знал, что никогда не смог бы жить с самим собой, если бы сделал это. Ньют также помнил, как в тот момент, когда он рухнул на землю, всё ещё в объятиях Томаса, он действительно подумал, что это всё, это конец. Это было не так, как в первый раз, когда он прыгнул со Стены в Лабиринте. Тогда он чувствовал только боль; поразительную, невыносимую боль и страдание, которое не покидало его. Однако на этот раз… на этот раз он всё ещё чувствовал боль, но она покидала его тело. В каком-то смысле он чувствовал себя умиротворенным. Он был в объятиях Томаса и медленно угасал.… Тогда он действительно думал, что умер. Возможно, он умирал какое-то время. До тех пор, пока внезапно не перестал. Ньют открыл глаза, солёный ветерок прогнал воспоминания, возвращая его в настоящее. Он оглянулся через плечо на Майка и Джеймса и поймал себя на том, что нежно улыбается, наблюдая, как они препираются над картами, вычёркивая уже пройденные маршруты. Без них он был бы мёртв, без лишних вопросов. Он всё ещё помнил, как проснулся на твёрдом полу. Первое, что увидели его глаза, был огонь. Огонь повсюду. И выстрелы. Затем он услышал крики; они были повсюду вокруг него, отражаясь в его черепе, пока он, наконец, не увидел два незнакомых лица, уставившихся на него. - Вот дерьмо! Ты сделал это, Майк! Он жив! Он помнил, как моргал, отчаянно пытаясь увидеть, понять, что происходит вокруг. Он помнил вспыхнувший конфликт, помнил, как пытался бежать вместе с остальными. Он вспомнил драку… и он вспомнил о ноже. Его рука метнулась к груди, ожидая найти рукоять ножа, но пальцы лишь коснулись разреженного воздуха и куска мокрой ткани, прилипшей к груди. Когда его испуганные глаза наконец смогли сфокусироваться на том, что происходило вокруг, он посмотрел на двух молодых парней, уставившихся на него сверху вниз, и сразу же после того, как он увидел их взволнованные лица, он заметил их одежду: они были одеты в униформу ПОРОКа. Ньют хотел закричать и ударить их, но обнаружил, что не может пошевелиться; затем его пронзила боль, и это была такая боль, которая распространилась прямо от груди по всему телу, пронзительная, разрывающая боль. Он помнил, как скрежетал зубами в агонии и мучительно извивался на земле. Наверное, он кричал, но не был уверен. - Эй, эй, всё в порядке! - сказал Майк взволнованным голосом, поднимая руки. - Мы не собираемся причинять тебе боль, я обещаю! Мы вытащим тебя отсюда, хорошо? Ньют помнил, как сначала сопротивлялся. Но он был слишком растерян и обижен, чтобы чего-то добиться. Он должен был умереть. Или, по крайней мере, остаться шизом. Вместо этого он не был ни тем, ни другим. Он потерял сознание примерно через минуту после того, как его подобрали, так что им пришлось вытаскивать его без сознания из хаоса горящего города. Ньют до сих пор понятия не имел, как им это удалось, но каким-то образом они это сделали, и он был рад, что они не отказались от него, потому что иначе он не был бы жив. Он целыми днями дремал в беспамятстве, по крайней мере, так ему говорили. На самом деле он почти ничего не помнил. Он помнил только сонливость и боль, очень сильную боль. В редкие моменты сознания он вспоминал, как лежал на грубом матрасе в маленькой, тускло освещенной комнате. Он вспомнил, как две пары темных глаз смотрели на него сверху вниз, полные беспокойства. Он вспомнил, как пытался расспросить о Томасе, о его друзьях, но голос его не слушался. Он вспомнил жгучую боль от иглы, проткнувшей его кожу, прежде чем снова задремать. Двое парней поддерживали его жизнь в течение нескольких дней, лечили раны и регулярно вводили сыворотку, пока вены не перестали чернеть, глаза не налились кровью, а дыхание не стало прерывистым. Пока он снова не стал самим собой. Почти через неделю мучительная боль наконец прекратилась, и он снова смог есть и нормально сидеть на кровати. Он всё ещё смотрел на двух парней с опаской; он всё ещё был слишком смущён и напуган. Внезапно он снова ожил, но его друзей не было рядом с ним, и он знал, что должен найти их, потому что единственная логическая причина, по которой они оставили его, заключалась в том, что они думали, что он умер. Томас думал, что он мёртв. Ньют почувствовал тошноту при мысли о том, как Томас мучается над его смертью. Винит ли он себя за это? Зная его, он, вероятно, был таким, и Ньют не мог этого вынести. Он должен найти его, найти их всех. Хотя он знал, что не сможет сделать это сам, он всё ещё не доверял двум парням, которые спасли ему жизнь, особенно после того, как он увидел их в форме ПОРОКа. Они выбросили их (и его собственные тоже), в те дни, когда они прятались в маленькой комнате, Ньют помнил довольно хорошо. Ему потребовалось некоторое время, чтобы, наконец, поверить им; это произошло сразу после того, как он выслушал их историю. Майк сказал ему, что да, они действительно работают на ПОРОК. Ньют узнал, что более высокий, мускулистый парень с тёмной кожей и короткими черными волосами – Джеймс – служил у них солдатом, в то время как самый младший на вид парень, гораздо более стройный, чем его друг, и с глубокими кругами под миндалевидными глазами, работал врачом у ПОРОКа. Они рассказали ему, что их родители были учеными ПОРОКа ещё до того, как они родились, и именно поэтому они не знали ничего, кроме ПОРОКа, всю свою жизнь. Когда они росли, их учили, что ПОРОК – это хорошо и что это единственное, что стоит между ними и вымиранием человеческой расы, но вскоре они поняли, что это была не что иное, как ложь. Когда они узнали об Испытаниях, когда они признали, что происходит за стенами Последнего Города, они увидели правду и решили, что покончили с ПОРОКом раз и навсегда. Именно тогда они начали посылать сообщения людям, живущим снаружи, и довольно скоро они нашли союзников и связи с людьми за стенами. Чтобы доказать, что они серьёзно относятся к своим намерениям, Майк начал воспроизводить экспериментальное лекарство, над которым работала его команда, отдавая флаконы Джеймсу, который сумел доставить их своим контактам за пределами города. Они построили своё собственное маленькое сопротивление внутри ПОРОКа. Ньют слушал их рассказ в полном молчании, его мозг собирал всё воедино, и, поскольку всё это имело смысл, он пришёл к выводу, что у них нет причин лгать. Он видел это и в их глазах, когда они торжественно рассказывали ему, как поклялись помочь любому, кого когда-либо мучил ПОРОК. И точно так же он начал доверять им; молодому доктору и охраннику, которые решили сражаться с ПОРОКом в одиночку. После этого он рассказал им свою историю, и они пообещали ему, что помогут найти его друзей. После всего, что они для него сделали, он действительно хотел что-то вернуть, чтобы не терять надежды. Он просто не мог. Чтобы поддержать их, он рассказывал им истории о себе и Глейдерах, когда они ещё были в Лабиринте, счастливо не подозревая о мире за Стенами. Он рассказал им всё про Глейд, про Алби, Чака, Уинстона, Бена, Клинта, Джеффа, Зарта и всех остальных. Он рассказал им о Фрайпане и его чудесном рагу; он рассказал им о Галли и его самогоне; он рассказал им все о Минхо и глупостях, которые он делал и говорил, и он рассказал им всё о том сумасшедшем дне, когда ящик поднялся, неся, казалось бы, мёртвое тело девушки. Он рассказал им и о Томасе. Хотя он и не осознавал этого, но каждый раз, когда он произносил его имя, его губы изгибались в мягкой улыбке, а глаза сияли ярче. Он не замечал, но Майк и Джеймс заметили. - Эй, Ньют! - крикнул Джеймс, возвращая его к реальности. Только в этот момент он понял, что потерял сознание. Снова. - Посмотри туда! Голос Джеймса звучал пронзительно и очень встревоженно. Ньют успел заметить, что лицо Майка приобрело зеленоватый оттенок, когда Джеймс указал ему на спину, хотя в этом не было абсолютно никакой необходимости: небо над их головами всё ещё было ясного голубого цвета, но невозможно было не заметить чёрные тучи, быстро приближающиеся к ним. - Вот дерьмо, - пробормотал он себе под нос. Этот кусок мусора сумел доставить их туда, где они находились, но только потому, что вода была спокойной, а ветер благоприятным. Ньют был уверен, что он не выдержит шторма, и именно так выглядели эти черные тучи. - Вот дерьмо! - повторил он, стараясь думать и делать это быстро. Они находились посреди океана, и земли не было видно. Они искали какой-то остров, который нашли на одной из карт, но проклятой штуки, казалось, даже не существовало, а ближайший берег был обитаемым, полным скалистых утёсов: риск посадить лодку на мель был слишком высок, и они, конечно же, не могли рисковать потерять свой единственный способ передвижения. - Что же нам теперь делать? - Майк уже начал паниковать, его лицо с каждой минутой становилось все зеленее, и Ньют не мог его винить. Несмотря на то, что темные тучи всё ещё были позади них, они уже могли слышать рёв грома вдали. Ветер тоже усиливался, и волны становились всё выше, заставляя маленькую лодку опасно трястись. Ситуация быстро накалялась, и Ньют понял, что должен взять дело в свои руки. - Мы просто должны пройти ещё немного! -сказал он, стараясь говорить как можно более обыденно. - Мы будем плыть, пока не найдём подходящее место для причала. - Что?! - взвизгнул Джеймс. - А что, если мы его не найдём? Мы находимся посреди долбаного океана, или ты упустил эту часть?! И эта буря движется гораздо быстрее нас! - Я знаю, - ответил Ньют, стараясь говорить спокойно. - Но у нас действительно нет другого выбора, правда? Мы продолжаем двигаться, продолжаем искать. Это ясно? Ньют видел, что Джеймс хочет возразить, но Майк дернул его за руку, давая знак остановиться. Мальчики замолчали, а Ньют продолжал плыть, щурясь от усиливающегося ветра и надеясь разглядеть землю. Шли минуты, измеряемые приближающимися раскатами грома. Через некоторое время они почувствовали, как первые капли дождя упали им на головы; но земли всё ещё не было видно, только обширные и бесконечные участки бурлящей воды. Ветер стал дуть сильнее, заставляя лодку сильно раскачиваться, пока Ньют не почувствовал, что на борт набирается вода. Темные тучи, наконец, достигли их, когда дождь начал падать сильнее, и шторм ударил их с неистовой силой. - Лодка сейчас перевернется! - закричал Джеймс. - Мы сейчас умрём! - оптимистично добавил Майк. - Нет, не умрём! - крикнул в ответ Ньют. - У нас всё получится! - Но теперь он уже не был так уверен. Что это была за дурацкая шутка? Он не мог поверить, что жизнь дала ему ещё один шанс только для того, чтобы он умер в океане на вонючей рыбацкой лодке. Он изо всех сил пытался удержать эту лодку на плаву, но потерял представление о том, куда он направляется, так как их маленькое судно теперь толкали волны и течения. Однако он не знал, как долго сможет продолжать в том же духе. В конце концов лодка перевернётся, и они либо утонут, либо замёрзнут насмерть в ледяной воде. Положение, несомненно, было отчаянным. Но потом, когда он почувствовал, что вся надежда потеряна, он увидел слабый свет, мерцающий вдалеке. Он выпрямил спину, прищурив глаза, пытаясь разглядеть что-то сквозь сильный дождь и порывы ветра, пока не увидел это снова. - Ну вот! - крикнул он, и ветер заглушил его голос. Его глаза теперь были прикованы к свету, и он изо всех сил старался держать их открытыми даже сквозь ветер и дождь, пытаясь вернуть себе командование лодкой. Чем ближе они подходили, тем ярче становился свет. Ньют чувствовал, как горят его глаза, но изо всех сил старался держать их открытыми: он не мог потерять этот свет. Он знал, что не сможет, их жизнь зависела от этого; и впервые за долгое время он действительно почувствовал надежду, и он знал, он просто знал, что это был правильный путь. Каким-то образом он это чувствовал. Это был не просто свет. Это был свет, который он искал. - Ньют, осторожно! - крикнул Майк, но было уже поздно. Ньют услышал ужасный звук, когда всю лодку дернуло вперед. - Что это было, чёрт возьми? - спросил он, не сводя глаз с мерцающего огонька. - Там камни! - ответил Джеймс. Голос Майка был испуганным и звучал так, словно он плакал. - Мы сейчас разобьемся! Ньют изо всех сил старался держать лодку подальше от скал, но из-за сильного дождя он почти ничего не видел. Ветер теперь гнал их к едва различимому берегу, подальше от источника света. Волны почти опрокидывали лодку, заливали палубу и намокали. - Держись! - Он кричал, но он мог не услышать никакого ответа. Он только надеялся, что Майк и Джеймс всё ещё на борту и не упали. Когда они были в паре миль от берега, Ньют почувствовал страшный треск. - ДЕРЬМО! Мы во что-то врезались! - крикнул он и вдруг почувствовал, что больше не чувствует твердой земли под ногами. - Мы должны плыть! - Он обернулся и увидел своих друзей: они выглядели испуганными до смерти, и их лица светились бледностью, как молния, осветившая темноту ночи. Гроза теперь приходила в бешенство, с ревущим громом, молниями и проливным дождем. - Мы должны плыть, слышишь? - крикнул он, стараясь казаться уверенным, но на самом деле испытывая такой же ужас, как и другие парни. - Мы должны доплыть до того берега! Джеймс и Майк кивнули. Ньют глубоко вздохнул, страшась того, что должно было произойти. - Следуйте за мной! - крикнул он сквозь бурю. Ньют выпрыгнул из лодки и вскоре услышал, как остальные последовали за ним. Он пожалел, что у него нет времени забрать кое-что из их вещей, но было слишком поздно, и лодка уже тонула под волнами. Он начал плыть в ледяной воде, не обращая внимания на свою протестующую ногу и отчаянно пытаясь не утонуть, когда волны схватили его за мокрую одежду, пытаясь сбить и его. Он боролся, пока его ноги, наконец, не коснулись твердой поверхности. - Мы сделали это! Мы, чёрт возьми, сделали это! - крикнул он слабым голосом и рухнул на землю, пытаясь дотащиться до берега. Он споткнулся, выплевывая воду и кашляя, упираясь руками и коленями в песок. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Майк и Джеймс падают рядом с ним, тоже кашляя, определённо опустошенные, но тем не менее живые. Они помогли друг другу подняться и как можно быстрее отошли от воды. - Ну вот! - крикнул Джеймс. - Давай спрячемся там! Помогая Джеймсу тащить Майка вперед, Ньют увидел неподалеку длинную линию скал. Они направились к ним и нашли небольшую пещеру. Они ворвались внутрь, и Ньют помог Джеймсу усадить Майка, прежде чем сам рухнул на землю, тяжело дыша и пытаясь отдышаться. - Не могу поверить, что мы сделали это! - прошептал Джеймс, задыхаясь, его грудь быстро двигалась. Он провёл рукой по своим коротким волосам, и его глаза были широко открыты. - Не могу поверить, что мы живы! - Э-э-э… - Это был единственный комментарий Майка. Парень был так бледен, что, казалось, мог потерять сознание в любую минуту. - Ага. Мы в порядке. Мы сделали это, - повторил Ньют, всё ещё недоумевая. - Но теперь у нас не осталось лодки, - беспомощно заметил Джеймс, глядя за пределы маленькой пещеры на бурный океан. Ньют тоже вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть свет, но больше ничего не видел. Он знал, что он где-то там, он был в этом уверен. - Возможно, эта чёртова штука нам больше не понадобится. - Он почувствовал на себе свирепый взгляд Джеймса, но не обернулся. - Я видел свет, как раз перед тем, как мы разбились. Я пытался следовать за ним. - Это могло быть что угодно. - На этот раз Ньют повернулся к Джеймсу. Неужели сейчас он должен быть таким пессимистом? - Что ж, скоро я это выясню. - воскликнул Ньют, собираясь встать, но тут же был остановлен ошеломленным голосом Джеймса. - Что? - Парень зашипел. - Я пойду и попытаюсь найти источник этого света, - ответил Ньют. - Так мы и сделаем- Но Джеймс резко оборвал его: - Ты с ума сошел?! - Он чуть не закричал. - Ты там заблудишься! Разве ты не заметил, что там буря?! Там очень холодно и идёт дождь! И ты даже не знаешь, что там! - Я знаю, но... - запротестовал Ньют. Он просто не мог избавиться от чувства, которое испытал, когда увидел свет. Ему нужно было знать. - Ты не можешь бросить нас, Ньют! - В голосе Джеймса звучала смесь отчаяния и гнева. - Посмотри на Майка! Он не в порядке. Ньют перевёл взгляд на другого парня, но даже не глядя на него, он знал, что Джеймс прав. Они все промокли насквозь, но Майк дрожал гораздо сильнее, чем они оба, его зубы стучали почти болезненно, а глаза были широко раскрыты и смотрели в пространство. На щеке у него был страшный порез, а бледное лицо всё ещё оставалось зеленоватым из-за тяжёлой морской болезни. - Мы должны прочистить этот порез и позаботиться о нем! - настаивал Джеймс, его глаза казались почти умоляющими. Словно в подтверждение его слов, молния ударила в землю прямо за пределами пещеры. Ньют закусил губу. Он знал, что Джеймс прав, он знал. Кроме того, он признался им в одном: он не мог просто бросить их, когда они больше всего нуждались в нём, не после всего, что они для него сделали. Он неохотно сел и потянулся за медицинской сумкой Майка. Это была единственная вещь, которую им удалось спасти с лодки, и только потому, что Майк никогда не снимал её. Всё остальное – припасы, карты, еда – исчезло. Ньют помог Джеймсу промыть рану Майка, а потом они укрыли его, как могли. Джеймс прижался к нему. - Вы должны попытаться немного поспать, - предложил Ньют, оглядывая парней. Джеймс кивнул и через пару минут уже задремал, слегка дрожа у Майка за спиной. Однако Ньют не мог уснуть. Он остался сидеть, прислонившись спиной к твёрдой поверхности пещеры, подтянув ноги к груди, обхватив их руками и положив подбородок на колени. Он знал, что должен был хотя бы попытаться поспать пару часов - он отчаянно нуждался в этом, – но его глаза просто не закрывались, и он всё ещё не мог избавиться от чувства, что должен пойти туда и найти источник этого света. Он знал, что не должен был надеяться, что это, вероятно, было глупо, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, они не встретили ни одного живого существа с тех пор, как ушли; может ли быть совпадением, что они достигли этого места в ту же ночь? Он продолжал смотреть на быстро движущиеся тёмные облака. Молния была уже далеко, дождь и ветер наконец-то успокоились. Когда буря миновала, из-за облаков начали выглядывать звезды, и Ньют с благоговением уставился на них. Он подумал, что тот, кто был на этом острове, тоже смотрел на звезды.***
Томас
На другой стороне острова кто-то действительно смотрел на те же звезды. Томас чувствовал себя странно, словно в воздухе витала какая-то нервная энергия. Он свалил всё на шторм – это был первый раз с тех пор, как они поселились в Безопасном Убежище. Конечно, пару раз шёл дождь, но такой никогда. Это напомнило ему о бурях в Жаровне, с угрожающими чёрными тучами и молниями, освещающими ночь. Пугающие волны были чем-то уникальным для этого места и совершенно новым для Томаса; он долго смотрел на них, укрывшись рядом с накрытым огнем, который они каким-то чудом умудрялись поддерживать. Так было до тех пор, пока Винс не заставил его вернуться на койку и немного поспать. Но даже после этого он не спал, сидя на кровати и глядя в маленькое окошко, его глаза были прикованы к грозовым облакам, медленно исчезающим, открывая прекрасное ночное небо. Хотя это видение должно было успокоить его, он всё ещё был взволнован. Наблюдатели сказали, что они заметили что-то в океане, когда шторм разыгрался, но затем возразили, что это, вероятно, ничего, только волны играют с ними шутки, но он просто не мог стереть эту мысль из своей головы, по какой-то причине. Был ли кто-то там, в буре? Было ли это вообще возможно? После ночи неспокойного сна он, как обычно, проснулся раньше остальных и решил пойти посмотреть, так как светило восходящее солнце и буря уже прошла. Он оставил ботинки возле койки и почувствовал себя лучше, как только его босые ноги коснулись мокрого песка и ленивые волны ласкали его кожу. Он почувствовал знакомую тяжесть ожерелья на груди и пошёл, не сводя глаз с океана, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы объяснить его волнение, но линия горизонта была совершенно ясной, и океан казался довольно мирным. Тишину утра нарушала лишь стая пролетавших мимо чаек. Томас продолжал идти, не в силах избавиться от этого чувства.***
Ньют
В то утро Ньют выбрался из своего укрытия и посмотрел на небо: оно было светло-голубым и совершенно чистым. Не было ни единого облачка, в отличие от предыдущей ночи. Шторм исчез, как будто его и не было. Солнце только начинало подниматься, окрашивая океан в чудесные, сказочные цвета. Он никогда в жизни не видел ничего более прекрасного. Ну, во всяком случае, он не помнил. Рассветы и закаты не были чем-то особенным в Лабиринте, и в Жаровне он мог видеть только бесконечные просторы песка и гор. В своё беглое время, он жил в укрытии, планируя спасательные миссии в плохо освещённых комнатах. Он был ошеломлен, когда увидел Последний Город, с его высокими зданиями и мерцающими огнями, борющимися с темнотой ночи, но все это было искусственно. Это, с другой стороны… это была природа, просто природа в чистом виде. Он оглянулся на своих спутников. Майк всё ещё дрожал, но выглядел гораздо лучше, чем прошлой ночью. Джеймс завернул его в куртку, которая за ночь успела немного высохнуть. - Просто постарайся согреть его, - посоветовал Ньют. - Я пойду посмотрю, нет ли там кого-нибудь, хорошо? Джеймс кивнул, но, тем не менее, выглядел обеспокоенным. Но на этот раз он не пытался его остановить. - Ньют, просто... будь осторожен. Мы не знаем, что там. - Не волнуйся. Со мной все будет в порядке. - Он ответил ему ободряющей улыбкой. По крайней мере, он на это надеялся. По правде говоря, он чувствовал странную уверенность в этом. Он направился к океану, оставив промокшие ботинки и носки у входа в пещеру, так что его ноги соприкасались с песком. Когда он добрался до океана, вода была холодной, но он не обращал на это внимания. Он мог различить маленькие ракушки прямо под поверхностью теперь совершенно неподвижной воды. Вчерашний шторм принёс на берег водоросли, а неподалеку – остатки их лодки. Казалось невероятным, что эта штука снова сможет плыть, но, как и прошлой ночью, Ньют не очень беспокоился об этом. Затем со странным чувством – смесью возбуждения и страха – он повернул направо и зашагал.***
Томас
Томас шёл до тех пор, пока лагерь не скрылся из виду, не обнаружив ничего необычного. По какой-то причине он почувствовал разочарование. Он был так уверен, что найдёт что-нибудь. Он даже не знал, что именно, и не мог объяснить, почему это так важно... Но, видимо, он ошибался. Он уже собирался развернуться и направиться обратно в лагерь, уже предвкушая сердитый взгляд Минхо, потому что тот снова ушёл один, но внезапно остановился. Он шёл уже некоторое время, но теперь чувствовал себя странно. Его сердце без видимой причины забилось быстрее, и он почувствовал, что у него начинается приступ паники. Он почувствовал, как у него подкашиваются ноги и слабеют колени. «Но почему», - подумал он в замешательстве. Томас был так поглощен созерцанием океана и берега, что даже не заметил неподвижную фигуру, глядевшую на него издалека. Почувствовав головокружение, Томас обернулся. И тут он увидел темный силуэт, медленно приближающийся к нему с другой стороны острова. Это точно не мог быть кто-то из лагеря. Глаза Томаса затуманились из-за того, что солнце наконец-то поднялось из-за песчаных дюн, и головокружение, которое он чувствовал раньше, всё ещё мешало ему ясно видеть. Он не мог разглядеть, кто приближается. Был ли это кто-то враждебный? Неужели он должен бежать? Почему он не взял с собой пистолет? Но с другой стороны, зачем ему это? Им не нужно было защищаться в Безопасном Убежище, там не должно было быть никаких опасностей; так почему же его ноги так дрожали? Человек приближался, с каждым шагом двигаясь все быстрее. Томас прикрыл глаза рукой, отчаянно пытаясь что-то разглядеть. Человек бежал теперь странным, почти хромающим шагом. - Кто там? - крикнул он, но голос его прозвучал хрипло и сипло. Человек был всего в нескольких футах от него, когда он остановился. Томас, тяжело дыша, опустил руку. Он прищурился и вдруг… увидел. И он увидел его. Это, конечно, было, несомненно, он. И тут Томас понял, что сошёл с ума. Он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но слова не выходили из его горла. Затем он понял, что хватается за воздух, как будто его высосали из легких. Его зрение снова затуманилось, и он почувствовал жгучие слёзы в глубине глаз. Это был он, и он был таким же совершенным, каким он помнил его со времен Глейда: его кожа была чистой и бледной, а не потрескавшейся и покрытой черными венами; и он не мог видеть глаз, но был уверен, что они были обычными теплыми, янтарно-коричневыми, а не красными и налитыми кровью, как в тот день, в Последнем Городе. Томас почувствовал, что его колени наконец-то подогнулись, и он рухнул на землю. Он даже не заметил, что заплакал. - Нет, нет, нет, нет... - прошептал он себе под нос, обхватив лицо руками, пока слезы катились по его щекам, между дрожащими пальцами. Он ненавидел себя, ненавидел свой разум. Почему это должно было мучить его так, с таким совершенным видением, которое не было реальным. Прошёл почти месяц, и это всё ещё мучило его. В бреду он почувствовал, как приближаются мягкие шаги. - Томми… Слёзы текли из его глаз ещё быстрее, когда его тело сотрясалось от рыданий, потому что этот голос… это имя было последним, что он услышал, и это было слишком жестоко, слишком больно. Даже для кошмара. Даже для него. - Томми. - повторил голос, на этот раз более уверенно. - Нет. Это не реально. Это не настоящее, - пробормотал Томас себе под нос, прерывисто дыша. - Конечно, это чертовски реально, Томми. - На этот раз его голос тоже был надтреснутым, как будто он тоже пытался сдержать слёзы. Но этого не могло быть… этого не может быть. Это был кошмар, просто ещё один кошмар. По каким-то странным причинам он, должно быть, потерял сознание, когда почувствовал головокружение. Он потерял сознание, и теперь ему снился ещё один кошмар. Может быть, он умирает. Да, наверное, так оно и было. - Нет, нет, - тем не менее повторил Он. - Ты умер. Я... я видел, как ты умирал. Я видел тебя, - закричал он, и боль показалась ему слишком реальной, чтобы быть сном. - Я убил тебя.… это была моя вина, и ты погиб. Томас услышал сдавленный вздох, и через мгновение колени парня ударились о песок прямо перед ним. Брюнет плакал, его плечи почти болезненно тряслись, когда он вдруг почувствовал, как на его руку легла неуверенная рука. - Томми. - прошептал мальчик, и теперь он звучал так близко. Он тоже плакал, но голос его звучал решительно. - Томми, посмотри на меня. Томас покачал головой. Он знал, что если сделает это, иллюзия исчезнет, и, возможно, он увидит Ньюта таким, каким он был, прежде чем убить его. Может быть, его галлюцинация начнет кричать на него, обвинять его, как это всегда случалось в его кошмарах, и он знал глубоко внутри, что его сердце не выдержит этого. Рука на его руке поднялась к плечу и шее, пока дрожащие пальцы не коснулись его собственной руки, мокрой щеки. О, они казались такими реальными. Но это было не так. Этого не может быть. - Томми. Томми. Пожалуйста, посмотри на меня, - взмолился парень. Томас прерывисто выдохнул, его глаза горели от слёз, но он не мог заставить себя не слушать этот голос, его голос. Это звучало так реально. Он опустил руки и медленно поднял глаза сквозь мокрые ресницы, пока наконец не увидел его. Лучи восходящего солнца заливали его дикие золотистые волосы мягким, почти сказочным светом, а глаза были такими же влажными и полными слёз, как и его собственные, но они были такими тёплыми и яркими. Его губы дрожали, но он... да, он определённо улыбался. Он ухмылялся, глядя на него сверху вниз, и это зрелище вызвало волну эмоций по всему телу Томаса, заставляя его дрожать ещё сильнее. Глаза парня сияли светом, в котором была сила солнца, звёзд и всей вселенной. Это были те самые глаза, которые он помнил, такие прекрасные, полные надежды и жизни. - Н-ньют, - пробормотал он, прерывисто дыша. - Как... это... это неправда, да? - Томми, это правда, клянусь, клянусь, чёрт возьми, - Он обхватил лицо Томаса обеими руками, вытирая слёзы, которые всё ещё падали из его глаз, и он был там, он никак не мог себе этого представить, вообще никак. - Ньют… - воскликнул Томас, и его глаза внезапно прояснились. Это был он. Он понятия не имел, как такое возможно, но это был он. - НЬЮТ! Он даже не заметил, что практически кричал, но осознание того, что это действительно был он, осенило его тогда, выпустив прилив адреналина по всему телу. Он не знал как, но это был он, это был Ньют, это был его Ньют, на песке перед ним, это был не сон, он не мог представить всё это во сне, это был он, и он был жив, и плакал, и улыбался ему. Он бросился вперед, едва не сбив Ньюта с ног, и обхватил его руками, притягивая в свои объятия, крепко держа, словно боялся, что если он отпустит его хоть чуть-чуть, парень растворится у него на глазах. Слёзы катились из глаз Томаса прямо в волосы и шею Ньюта, пропитывая его рубашку, но ему было всё равно. Он глубоко вдохнул, вдыхая запах Ньюта – запах песка, солёной воды, пота и чего-то такого успокаивающе знакомого. Он уткнулся лицом в шею Ньюта и плакал, плакал так долго, но Ньют не отталкивал его, он держал его с такой же силой. Томас даже не осознавал этого, но он повторял одно единственное слово, и это было имя Ньюта, снова и снова, как мантру. - Всё в порядке, Томми. - Ньют успокаивал его, крепко обнимая, его руки успокаивающе двигались по спине, хотя Томас чувствовал, что он тоже дрожит. - Всё в порядке, я здесь. Я здесь, Томми. Все в порядке. Несмотря на то, что он тоже плакал, Томас почти слышал улыбку в его голосе, и он тоже улыбнулся, прижавшись губами к мягкой коже плеча Ньюта. Он был тёплым, твёрдым и определенно настоящим. - Я не оставлю тебя, Томми. - пообещал Ньют, его губы были так близко к уху Томаса, в то время как его рука гладила его шею прямо перед тем, как погрузиться в его волосы, пальцы переплетались с его тёмными локонами. - Ньют… - прошептал он ещё раз, пытаясь успокоить свой голос. Они оба плакали и смеялись одновременно, всё ещё крепко держась друг за друга, наслаждаясь этим мгновением, в которое никто из них больше не верил; и они просидели так долго, пока солнце не поднялось высоко в небе.