***
Высшее учебное заведение глазами студентов и преподавателей смеряет Саске осуждающим взглядом. Потому что Учиха, действительно, грубо нарушает дресс-код элитного университета, куда принято приходить в классических брюках, рубашке и туфлях. Здесь к дресс-коду относятся, кажется, серьезней, чем в Букингемском дворце. Внешний вид должен соответствовать статусу ВУЗа, потому что здесь обучаются исключительно дети членов высшего общества, наследники огромных корпораций и крупных холдингов. Так что Саске в своем небрежном прикиде привлекает внимание. Не только студентов, потому что буквально через час его вызывают в деканат, где ему делают строгий выговор. Впрочем, Саске это мало заботит. Всё время, пока ему напоминают устав университета, он вальяжно сидит на кожаном диванчике и нагло ухмыляется, всем видом давая понять, что ему откровенно поебать на устав, на статус и прочую лабуду. — У вас будут неприятности, Вы же понимаете это? — спрашивает Сай, когда они выходят из офиса декана. — Я же уже говорил, мне похуй. — Ясно, — выдыхает Сай. — Простите, мне не следовало спрашивать. Блядь, как же этот Сай раздражает. Где он воспитывался? Как он воспитывался? Почему он такой? Вроде бы молодой, не выглядит затравленным или запуганным. И пугающим он тоже не выглядит. Наоборот, если не приглядываться, может показаться симпатичным и даже приветливым. Но что-то в нем есть. За этой восковой внешностью и фальшивыми улыбками кроется что-то другое, но Саске не может понять, что именно, и это его злит. Он снова смотрит на Сая, тот всё так же улыбается уголками губ. — Сай, как ты выносишь себя? — риторически выдыхает Саске, и Сай, поняв, что ответа от него не ждут, тактично молчит, чем бесит Саске еще больше. Из университета они уезжают тотчас же, якобы чтобы переодеться и явиться на занятия в соответствующем виде. Вот только Саске не собирается возвращаться в университет сегодня. — Вы уверены? — спрашивает Сай, когда Саске сообщает ему, что никуда не поедет. — Да, — непреклонно отвечает Саске и падает на кровать. — Хорошо, тогда я Вас оставлю, — Сай коротко кланяется и закрывает за собой дверь. Не прикрывает, а именно закрывает. Запирает на гребаный ключ. Саске хочется расхохотаться от абсурдности ситуации. Микото, действительно, посадила его под замок. До чего же смешно и нелепо. Но становится не до смеха вечером, когда дверь открывается, и в комнату заходят Сай и две горничные с пустыми коробками в руках. — Простите за вторжение, — неизменно улыбается Сай, пропуская девушек. — Мы не займем много времени. Пожалуйста, приступайте, — говорит он, обращаясь к девушкам, и те, избегая взгляда Саске, проходят к шкафу и начинают судорожно скидывать одежду с полок в коробки. — Что происходит? — гремит Саске, насупившись. — Миледи велела освободить Ваш шкаф, — мягко пропевает Сай в своей привычной манере. Встреть Саске его впервые сейчас, он бы решил, что Сай открыто насмехается над ним. — Хочет оставить меня без одежды? — цедит сквозь зубы Саске, едва сдерживая злость. — Не совсем. Только избавиться от, простите за грубость, уличных тряпок. Уличные тряпки, по мнению Микото, это джинсы, безразмерные худи, футболки оверсайз и прочее, что предпочитает носить Саске вместо этих вычурных костюмов. Выходит, гребаный деканат связался с Микото, и теперь она в курсе утреннего инцидента в кабинете декана. Саске преувеличенно закатывает глаза. Они в школе что ли? Тем временем, горничные продолжают собирать его вещи в коробку, оставив в шкафу лишь классические брюки, пиджаки и рубашки с кашемировыми свитерами и кардиганами. — Мне велено избавиться от всех вещей данной категории, — начинает Сай и подходит к Саске. — Простите, но Вам придется снять кофту с джинсами. — Да чёрта с два, — огрызнулся Саске, излучая непокорность. Уголки губ Сая едва заметно дернулись. — Меня предупреждали, что так будет, поэтому… Сай в один миг сокращает расстояние между ними, хватает Саске за руки и роняет на кровать, нависая над ним. Его хватка сильная, движения четкие, профессиональные. Так вот что скрывалось за внешностью восковой куклы — сила. Он нависал над Саске, и последний чувствовал себя снова слабым и никчемным, неспособным защитить себя. Тело порывалось дернуться, извернуться, скинуть с себя чужие руки и освободиться. Но Саске напрягся всем телом, но не двигался в попытках сохранить лицо, как бы иронично это ни звучало. — Если Вы передумали, я отпущу Вас, — заговорил Сай в своей привычной чересчур вежливой манере. Тон его голоса вообще никогда не имелся, его оттенок в любой ситуации оставался нейтральным. — Но если Вы всё еще не согласны выполнить требования, то мне придется применить силу. Пытается казаться вежливым, дает иллюзию выбора. Что это за выбор такой, если Саске в любом случае проигрывает? — Хорошо, я согласен, — помедлив, произнес Саске. Сай снова улыбнулся и в следующую секунду, как и обещал, отпустил Саске и отошел на пару шагов назад. «Наивный идиот», — усмехнулся про себя Саске и рванул прочь из комнаты прямиком в кабинет матери. Он пинком открыл дверь и самым беспардонным образом вломился в кабинет. Микото кинула на него колючий взгляд. — Я перезвоню, — произнесла Микото в трубку, прежде чем разъединить вызов. — Я слушаю, — переключилась она на Саске и при этом не выглядела удивленной или застигнутой врасплох. Зато Саске тяжело дышал и был зол. Он подавил первую волну раздражения и негодования, когда горничные вместе с Саем вошли в его комнату, но он не смог сохранить контроль над собой, когда Сай повалил его на кровать и обездвижил. — За каким чертом ты решила выбросить мою одежду? — Вещи куплены на мои деньги, так что я имею полное право распоряжаться ими. Саске скривился в ухмылке, услышав подобное заявление. Микото только что попрекнула его вещами? — Не знал, что я должен отрабатывать одежду, которую ношу, — с насмешкой заметил Саске. — Еду я тоже должен отрабатывать? — Да, — невозмутимо произнесла Микото, брови Саске удивленно дернулись. — От тебя всего лишь требуется хорошее поведение. — А если ослушаюсь, заморишь меня голодом? Микото вздохнула. — Не драматизируй. Это вынужденная мера, Саске. Ты сам не оставляешь мне выбора. Ты нарушил дресс-код, заявившись в университет в этом, — Микото обвела глазами наряд Саске, всё ту же худи с джинсами. — Разговоры с тобой не имеют никакого результата, поэтому я решила не тратить время и сразу перешла к радикальным мерам. Завтра ты пойдешь в университет в подобающем виде, это ясно? — Не боишься, что могу пойти голым? Микото усмехается. —И не постесняешься показать свои шрамы? — с нескрываемой издевкой произносит Микото. Вопрос ударяет Саске под дых. Он моментально теряет весь запал и горько хмыкает, встречаясь с ехидной ухмылкой матери. Да, она сделала специально. Выпалила не из-за гнева или злости, не потому, что не смогла вовремя совладать с собой. Нет. Микото знала, что́ делает и что́ говорит. Она хотела задеть, чтобы побольнее, чтобы осадить. Да, это было не случайное попадание. Микото прицелилась и выстрелила. — Да пошла ты, — выплевывает Саске и возвращается в комнату, громко хлопнув дверью. Микото лишь вздохнула и снова взялась за телефон — ей нужно завершить разговор, который прервал Саске своим вторжением.***
Дни превращаются в недели. Саске с каждым днем становится раздражительнее, его ресурсы, которые он получил во время общения с Наруто, иссякают, и Саске снова чувствует наползающее безразличие ко всему, апатию и опустошение. Его солнце медленно гаснет, и темнота снова заполняет полости внутри Саске, пропитывая собой каждую клеточку. Саске снова становится молчаливым и холодным, запирается в собственном мире и контактирует с внешним исключительно при острой необходимости. Потому что мир вокруг него не добрый, он холодный и равнодушный. В этом мире нет искренности и бескорыстности. Всё и всегда делается только ради выгоды. Каждое действие имеет причину и конкретную цель, которые обычно сводятся всё к той же выгоде. Саске бесит его универ. Бесит этот чертов Сай, который рядом с ним постоянно. Бесит, что он всё время заперт в четырех стенах собственной комнаты. Бесит тотальный контроль Микото. Бесит её холодный тон, когда она вызывает его в свой кабинет на серьезный разговор и повторяет свою обычную речь о том, что Саске пора повзрослеть, перестать создавать проблемы, соответствовать репутации семьи Учиха и равняться на старшего брата. Бесит, что Итачи остался в Китае для урегулирования оставшихся вопросов, связанных с компанией. Бесит его дом, потому что в этом доме нет комнаты Наруто с вечно не заправленным диваном, ворохом одежды на табурете, рисунками на стенах и футоном на полу. Саске сам себя бесит. Потому что не связывается с Наруто, хотя мог бы. Но страх, что Микото узнает о нем и начнет приплетать к своим угрозам Наруто, не позволяет Саске набрать сообщение Узумаки или хотя бы разблокировать его номер. Саске усмехается над самим собой, потому что он слишком жалок. Саске устало поднимается с кровати и идет к двери, когда слышит поворот ключа в замке. Начинается очередной день, такой же отвратительный, какие были «до» и будут «после». Но едва дверь открывается, как Саске удивленно замирает. — Какаши? Хатаке коротко кивает в знак приветствия. Даже такой ничтожный жест резко контрастирует с карикатурными эмоциями Сая. А ведь раньше Саске считал Какаши до невозможного меланхоличным. — А где Сай? — Не рад меня видеть? — хмыкает Какаши, и Саске только за это ему благодарен. — Можешь не верить, но я еще никогда не был так рад тебя видеть, — произносит Саске, ухмыляясь. Какаши хмыкает. — Странно, но сейчас я тебе верю, — отвечает Хатаке на ухмылку Саске. — Это выяснили, теперь пора ехать, иначе ваше высочество опоздает в университет. В этот момент Саске резко захотелось поверить в Бога, чтобы тот благословил Хатаке Какаши просто за то, что он такой, какой есть. Пусть и со скудными, но хоть какими-то эмоциями живого человека, а не восковой фигуры из музея, как этот долбанный Сай. — И всё-таки где Сай? — На другом задании, завтра вернется. — Блядь. — Он настолько плох? Обычно его хвалят. — Да ты его видел вообще? Он же гребаный робот. Какаши усмехается уголком губ. Да, наверное, так и есть. В конце концов, Сай из другого подразделения их организации. Из самого «Корня», а там вытравливают из людей не только эмоции, но даже человечность. И пока Саске пыхтит на пассажирском кресле, Какаши думает о том, что ему всё-таки немного жаль Сая.***
Занятия в университете обычно заканчиваются поздно. То есть, обязательные предметы проходят до двух или трех часов, а за ними начинаются факультативы, элективы и так далее. Они не влияют на оценку, но влияют на репутацию и отношение преподавателей. Потому что любой лидер — а все, кто обучается здесь, обречены стать лидерами — должен постоянно совершенствоваться и разбираться в нескольких областях так же хорошо, как и в своей основной специальности. Поэтому все студенты задерживаются на элективах до позднего вечера, засиживаются в библиотеке, работают над проектами и так далее. Саске был бы рад уйти после основных лекций, если бы мог. Но вместо этого он со скучающим видом высиживает факультативы и уходит только тогда, когда позволяют местные правила приличия. Иначе проблем не оберешься и снова придется выслушивать от Микото, что пора повзрослеть, стать серьезным и соответствовать семье. Какаши плавно ведет машину. В салоне тихо. Какаши как всегда немногословен, музыку в машине Хатаке никогда не включает и радио тоже не слушает. Огни вечернего города приглушенно мелькают через тонированные окна автомобиля, по тротуарам снуют люди. Безликая толпа обретает очертания, когда машина тормозит перед красным сигналом светофора. Саске всматривается в незнакомые фигуры и лица. Кто-то из них куда-то спешит, обгоняя впереди идущих людей. Кто-то, наоборот, неторопливо вышагивает, глазея по сторонам. Кто-то идет, уткнувшись в телефон, кто-то слушает музыку в наушниках. Кто-то идет один, а кто-то с другом, супругом или ребенком. И глядя на толпу людей, Саске чувствует почти болезненную тоску, потому что в этом потоке людей нет Наруто. Он не семенит среди случайных прохожих, выделяясь из серой массы своими светлыми волосами и яркой улыбкой. Саске с иронией замечает параллель между безликой толпой, в которой нет Наруто, и своим миром, тоже безликим и серым, в котором тоже нет Наруто. И эта мысль невидимым лезвием проходится по внутренностям Саске и причиняет физическую, вполне реальную боль. Саске хочет увидеть Наруто. Ему нужно увидеть Наруто. — Какаши? — подает голос Саске, когда машина медленно трогается с места. — Да? — отзывается Хатаке, встречаясь взглядом с Саске через зеркало заднего вида. Тот несвойственно для себя отводит взгляд. — Мы можем кое-куда заехать ненадолго? Какаши сразу понимает, куда и к кому. — Хорошо, — мягко отзывается он, и Саске снова поднимает глаза к зеркалу и через него благодарно смотрит в глаза Какаши. — Спасибо, — искренне произносит Саске и, чуть помедлив, добавляет: — И еще кое-что… — Не волнуйся, я никому не скажу, — обрывает его Какаши, и Саске кивает в ответ. Какаши останавливается на соседней улице. На всякий случай. Саске оставляет телефон в машине. Тоже на всякий случай. Они условились на полчаса. Какаши спокойно отпускает Саске потому что доверяет ему. Саске знает, что должен вернуться через полчаса, потому что не может подвести Какаши. Поднимаясь по ступенькам, Саске надеется, что Наруто дома, потому что хочет его увидеть. А другого шанса еще долго может не представиться. Кроме Какаши никто такой поблажки не сделает, потому что только у Какаши, кажется, есть яйца отклоняться от четких поручений Микото. Тот же Сай, например, исполняет распоряжения Микото слово в слово. Буквально. Саске незаметно для себя поднимается на пятый этаж и замирает перед знакомой дверью. Той самой дверью, где Саске чувствовал, что живет. Учиха делает глубокий вдох и выдох, нажимает на кнопку звонка и прислушивается. Саске сглатывает, его ладони потеют, когда он слышит приближающиеся шаги, и чувствует трепетное волнение в груди. Наруто дома. Узумаки беспечен, как и всегда. Широко открывает дверь, даже не спросив, кто там, и удивленно замирает, явно застигнутый врасплох. А потом сердито хмурится и совсем не улыбается. Саске давно привык к сердитым взглядам. Матери или Итачи. И им он всегда находил, что ответить, но перед Наруто неожиданно заробел, потому что знал, что виноват. Отражать нападения Микото оказалось легче, чем выдерживать молчаливый укор Наруто. — Всё в порядке? — серьезно спрашивает Наруто, и Саске на секунду даже теряется, подумав, что ослышался, но нет, Узумаки действительно задал вопрос. Саске коротко кивает, хотя ничего не в порядке. — За вещами зашел? — продолжает Наруто, и бесцветный тон его голоса выбивает почву из-под ног Саске, потому что Учиха привык слышать в словах Наруто улыбку и ловить солнечных зайчиков в его ясных глазах, которые сейчас обдают непривычным холодом. — Нет, — моментально отвечает Саске. Он и думать забыл о рюкзаке, своей одежде, которая спуталась с вещами Наруто и осталась в его квартире. — Зачем тогда? — Не знаю, — тихо произносит Саске, глупо уставившись на носки своих ботинок. Будучи вдали от Наруто. Саске твердо мог сказать, что хочет вернуться. Почему? Четкого ответа у него не было. — Захотелось увидеть? — словно самому себе говорит Учиха, пожав плечами. Наруто хмурится, глядя на Саске, который стоит на пороге его квартиры с опущенной головой и поджатыми плечами. Снова в пальто, рубашке и классических брюках. Но в этот раз, кажется, Саске всё же одет по погоде. Пальто, наверняка, зимнее. Да и мягкий кашемировый шарф кажется теплым. Однако сам Саске, как и в тот раз, выглядит потерянным. Выглядит так, будто ему снова нужна помощь, будто у него снова всё не в порядке. Но зато Саске стоит перед ним живой и невредимый, и Наруто физически ощущает, как гора спадает с его плеч, а тревожные мысли воздушными шариками уносятся в небо. Наруто вздохнул. — Проходи, — говорит он, распахивая дверь шире, приглашая Саске внутрь. Учиха резко вскидывает голову, но его удивленный взгляд быстро сменяется виноватым. — Я не смогу остаться, — произносит он с сожалением. — Я пришел на полчаса. Наруто удивленно моргает, ответ Саске странный, как и вся ситуация в целом. Но Узумаки решает не акцентировать на это внимание. Всё-таки они ограничены во времени, так? — Даже если на полчаса, всё равно проходи. Саске смотрит на него несколько секунд, и затем, кивнув, перешагивает через порог, стягивает ботинки и пальто в прихожей и идет следом за Наруто на кухню. На столе дымится чашка с чаем, рядом с ней заваривается тонкоцу-рамен, любимый вкус Наруто. — Рамен хочешь? — мимоходом спрашивает Узумаки и открывает шкафчик, где в ряд стоят несколько банок рамена. — По акции урвал, — с гордостью заявляет Наруто, и Саске издает короткий смешок. — Ты с такими акциями себе гастрит заработаешь, — подмечает Саске, опускаясь на стул, но Наруто отмахивается. — Брехня, — говорит Наруто. — Ну, так что? Завариваю? Саске отрицательно мотает головой, снова удивляясь беспечности Наруто, как в первый раз. Узумаки снова легко впускает Саске, снова ничего не спрашивает и снова принимает его с распростертыми объятиями. Интересно, Наруто себя так ведет только с ним или он со всеми такой неосторожный? А если бы Микото о нём все-таки прознала и отправила своих людей к Наруто — да хоть того же Сая, к примеру, — Узумаки так же легко открыл бы ему дверь и впустил в дом? Но Саске не успевает додумать эту мысль, потому что уже в следующую секунду корит себя за беспечность. Зачем он приехал сюда? Зачем пришел в дом Наруто? Он оставил подсказку, указал направление, и возможно верные сторожевые псы Микото уже взяли след. В груди Саске поднимается тревога. Приехал, прикрываясь желанием защитить, предупредить Наруто, а в итоге сам проложил дорогу. И из-за чего? Из-за эгоистичного желания хотя бы еще раз увидеть Наруто, зарядиться его энергией, запечатлеть его улыбку и забрать с собой часть его внутреннего света, чтобы было не так паршиво просыпаться по утрам. Надо уходить. — Я вернулся домой, — говорит Саске, прикидываясь, что, действительно, пришел лишь по деловому вопросу. А раз так, то надо скорее всё уладить, убедить в этом Наруто и уйти. Наруто на мгновение замер, затем отложил палочки и сел прямо. — А по телефону сообщить никак? — бесцветно произносит Наруто, поднимая на Саске непроницаемый взгляд. — Обязательно надо было исчезнуть и потеряться на две недели, а потом вдруг заявиться пафосно на полчаса лишь ради того, чтобы сказать мне это в лицо? — Я не только это хотел сказать тебе в лицо, — спокойно отвечает Саске, сдерживая ураган внутри. Иррационально хотелось коснуться Наруто, стереть напряжение с его лица, разгладить складку меж бровей и попросить улыбнуться. — Я извиниться хотел. Лично. — Ты нахрена такой сложный? — бурчит Узумаки. — Вот сказал бы сразу, что вернулся домой, и извиняться бы не пришлось. А я бы не волновался, как придурок из-за того, что ты исчез в полночь. Ты гребаная Золушка, что ли? Уголок губ Саске дернулся при упоминании Золушки. — Не Золушка, — говорит он. — Но сложный, да. Наруто лишь фыркнул и вернулся к рамену, слишком эмоционально орудуя палочками. Саске молчал и смотрел на Узумаки, который, в свою очередь, делал вид, что заинтересован исключительно в стаканчике с лапшой. Учиха же впитывал в себя образ Наруто, атмосферу его квартиры и чувствовал, как тьма внутри него светлеет, становится прозрачной. Становится чуть легче. Если бы можно было остаться… но пора уходить. — Мне пора, — Саске медленно поднимается со стула, уходить не хотелось. Возвращаться в свой мир Саске не хотелось. Но он должен. Не ради себя. Ради Наруто. Учиха убеждает себя в этом, натягивая пальто и ботинки в прихожей Наруто. — То есть теперь у тебя всё в порядке? — внезапно раздается голос Узумаки за спиной Саске. Учиха удивленно оборачивается и сталкивается с обеспокоенным взглядом, и Саске с трудом держит себя в руках, потому что под таким вот взглядом хочет честно ответить на вопрос Узумаки. — В какой-то степени, наверное, — уклончиво отвечает Саске. Не солгал и правду тоже не сказал. Наруто смотрит пристально, заглядывает почти в самую душу Саске, отчего тот напрягается всем нутром. — Ладно, — отвечает Узумаки нейтрально, и Саске не может понять, поверил Наруто ему или нет. — Но если что, то мои двери для тебя всегда открыты. Эти слова заставляют Саске крошиться изнутри. Ну, почему Наруто такой? — Спасибо, — едва слышно произносит Саске и выходит не только из квартиры Наруто, но и из его мира, где тепло, уютно и всегда светло, и из-за этого чувствует себя паршиво. Наверное, всё-таки не стоило приезжать.