***
Саске после прерывистого сна аккуратно, стараясь не разбудить Наруто, выползает из-под одеяла буквально с первыми лучами солнца. Ночь была отвратительной и бесконечно долгой. Саске достает из-под подушки сигареты с зажигалкой и бесшумно выскальзывает на балкон, прикрыв за собой дверь. Холодный утренний ветер лижет открытые участки кожи, покрывая её мурашками. На горизонте пробиваются рассветные лучи солнца, которые совсем не греют, но Саске плевать. Он зажимает меж губ сигарету и щелкает зажигалкой. Огонек, вспыхнув на мгновение, тут же гаснет. Саске делает первую затяжку и выдыхает серый дым, который тут же подхватывается легким ветром и уносится к небу под прозрачные облака. Кажется, дождливые дни закончились. Учиха облокачивается на перила балкона и неторопливо раскуривает сигарету, к паршивому привкусу которых уже привык. Делает очередную затяжку и задумчиво глядит на алеющее небо, прокручивая в голове прошлую ночь и ту паническую атаку (или что это было), накрывшую его с головой, за считанные минуты лишившую всяких сил, моральных и физических. Но хуже всего то, что Наруто всё видел. Он обязательно спросит, захочет выяснить, что случилось и из-за чего. Будет задавать вопросы, копаться в душе и стараться помочь. Саске устало выдыхает последнюю порцию дыма и малодушно помышляет о том, чтобы тихо исчезнуть до того, как Наруто проснется. Снова сбежать, воспользовавшись радушием, и неблагодарно уйти. Эгоистично и тупо, но зато в последний раз. Учиха вздыхает, тушит сигарету, выкуренную до самого фильтра, и бросает окурок в пластиковую банку из-под рамена, которую Наруто вынес на балкон позавчера. Специально для Саске, чтобы он мог бросать туда окурки. Брюнет снова вздыхает, отмахивается от всех мыслей и равнодушно следит за плывущими по небу облаками. Всё заебало.***
Наруто встаёт практически следом за Саске. Он проснулся сразу, как только с тихим скрипом закрылась балконная дверь. Учиха снова уединился на балконе с самим собой, прихватив эти до невозможного крепкие сигареты. Наруто садится, трет лицо и зевает. Выныривает из-под теплого одеяла, привычно не убирает постель и, сонно шаркая ногами, подходит к окну. Осторожно отодвигает штору и видит Саске, облокотившегося о перила балкона. Наруто недовольно поджимает губы, потому что Учиха стоит в одной футболке, но подавляет свой порыв выйти на балкон и вынести Саске толстовку — почему-то сейчас Учиху тревожить не хочется. Кажется, будто тот сейчас пребывает в особенном моменте, окутанный лучами рассветного солнца и обласканный нежными порывами ветра, что колышет угольные волосы и полы его широкой футболки. Брюнет выглядит так безмятежно, что начинает казаться, будто этой тяжелой ночи не было вовсе. Наруто был бы рад, если бы она ему приснилась, но увы, то была реальность. Узумаки еще раз скользит взглядом по силуэту Саске и уходит ванную. Нужно умыться, чтобы хоть немного взбодриться. Для Наруто эта ночь была не менее тяжелой. Он толком так и не уснул после всего. Так, дремал, даже сквозь сон прислушиваясь к дыханию Саске и невесомо поглаживая того во сне, когда он снова дергался от беспокойного сна. Узумаки тихо шептал Саске, что всё хорошо, стараясь рассеять шепотом и легкими касаниями кошмары. И у него получалось. Саске, после беспокойного метания, почувствовав присутствие Наруто, успокаивался, дыхание его выравнивалось, и он переставал метаться под одеялом. Определенно, эта ночь была сложной для них обоих. Наруто выдыхает и упирается ладонями в раковину, поднимая глаза на свое отражение в зеркале. Лицо помятое, но это пустяки. Больше всего Наруто волнуется о Саске, который сейчас, наверняка, принимает какое-то решение на балконе. Скорее всего, захочет уйти. Наруто в этом практически уверен. Только в этот раз он не пойдет у Учихи на поводу. Вместо этого он заставит Саске поговорить обо всём. Наруто открывает кран и щедро плещет в лицо холодной водой. День тоже будет непростым.***
Саске заходит в комнату одновременно с Наруто, который вернулся из ванной, умыв лицо и почистив зубы. Они сталкиваются взглядами и замирают на пару секунд, показавшихся нереально длинными. Первым отмирает Наруто. Он шагает в комнату, выбирает из вороха одежды футболку со штанами и одевается. Саске всё это время неподвижно стоит на месте. Наруто под пристальным взглядом черных глаз подходит к дивану и принимается аккуратно складывать одеяло. Не порядка ради, а чтобы хоть чем-то занять руки и успеть за это время придумать, как начать разговор. — Пойду тоже умоюсь, — хрипит Саске и бесшумно выходит из комнаты, в которой им двоим резко стало тесно. Наруто опускается на край заправленного дивана и зарывается пальцами в волосы. Что он делает? Боже, это же Саске. Всё тот же. Наруто нервно трясет ногой и прикусывает кожу на пальце, судорожно подбирая слова, параллельно убеждая себя, что в этом нет никакой необходимости — нужно просто быть собой. Но это чертовски сложно порой. Шум воды в ванной прекращается, и Наруто слышит приближающиеся шаги Учихи. — Поставишь чайник? — кричит в коридор Узумаки, выигрывая себе еще немного времени, и слышит, как шаги Саске заворачивают на кухню. Чайник начинает гудеть, заполнив глухим шумом пространство небольшой кухни. Саске нервно кусает губы, пытаясь придумать, как сказать Наруто о своем уходе. Он подбирает слова, но тут же их отметает, потому что все слова звучат как-то не так. Учиха пытается вспомнить, с какими словами он уходил раньше, но у него не получается припомнить вообще ничего, а потом он вспоминает, что каждый раз его уход был вынужденным. В первый раз за ним приехал Какаши и отвез в особняк по приказу Микото, а во второй раз приехал Сай со своими бугаями и тоже против воли утащил его домой. Так что у него не было времени не то, что объясниться, но и толком предупредить. И каждый раз Наруто оставался в неизвестности. Да, то еще дерьмо. Чайник звонко щелкает. Саске слышит приближающиеся шаги и в аварийном режиме на автомате включает свой привычный режим — веди себя так, будто ничего не произошло — и открывает шкафчик, доставая оттуда две кружки. Стоя спиной к столу, он заваривает чай на двоих и, мысленно подобравшись, собрав себя по кускам и осколкам, более менее целым поворачивается к столу, за который уже присел Наруто, по пути захватив из холодильника парочку онигири и остатки яичных роллов со вчера. Саске ставит кружки с горячим чаем на стол и занимает своё место напротив Узумаки, молча берет онигири и, развернув упаковку, кусает рисовый треугольник. Наруто делает то же самое и тоже молча. В тишине жуют онигири, обертка которой шуршит необычайно громко из-за отсутствия каких-либо других звуков на маленькой кухне. Саске не поднимает глаза, но кожей ощущает на себе пристальный взгляд Узумаки. Тот словно его сканирует, пытается прочитать, пробраться в мысли, вытащить их наружу и разложить на столе, чтобы потом вместе со всем разобраться. Хотя возможно, Саске просто кажется. Он осторожно поднимает глаза на Наруто и сталкивается с его чересчур серьезным взглядом, из-за которого вечно теплые озера Наруто стали темными и глубокими океанами с бездной вместо твердого дна. Становится неуютно под этим взглядом. Саске ёжится и приникает губами к чашке с горячим чаем, морщится, едва не обжегшись, и со стуком ставит чашку обратно на стол под всё тем же внимательным взглядом Узумаки. Саске хочет, как минимум, провалиться сквозь землю, а как максимум, исчезнуть вообще, лишь бы не сидеть под тяжелым сканирующим взглядом Наруто, но вместо этого он упорно продолжает делать вид, будто ничего не происходит. Он эту игру ведет уже давно, ему не привыкать. А вот Наруто теряет терпение. Его это бесит. Он громко вздыхает, прежде чем говорит: — Не притворяйся, Саске, — произносит так, будто ему неприятно, будто уличил в предательстве. Учиха поднимает глаза в ответ и врезается в пристальный взгляд голубых глаз, что пробирает до самых костей. Учиха очень сильно хочет отвести взгляд, спрятаться за челкой, сгорбиться, уткнуться глазами в столешницу или в пол, но не делает ничего из этого. Сидит неподвижно, дышать старается ровно, держит удар. Он к подобному привык, он этому обучен. Из-за Микото пришлось. — Ты о чем? — сухо отзывается Саске, загасив эмоции, чтобы за них не зацепились. Тоже по привычке. Всё это вкупе — защитная реакция. — Завязывай прикидываться, будто ничего не произошло, — произносит спокойно Узумаки, однако Саске всё равно чувствует злые нотки в хриплом тембре голоса. — Ты все эти дни ходишь в таком напряжении, что у тебя скоро все суставы заскрипят. Саске ничего не говорит, продолжает вглядываться в океаны напротив, стараясь удержаться на плаву и не утонуть. Но вряд ли уже в этом есть какой-либо смысл — кажется, воды уже давно поглотили его, пропитали каждую клеточку, добрались до самых костей и вымыли наружу все секреты и страхи. И поэтому Наруто всё видит и понимает. С самой первой встречи читает Учиху, как открытую книгу. Никогда не забывается и не обманывается, всегда всё верно распознает. — Я не гений и не психолог, но я не тупой и не слепой. Я же вижу, как ты стараешься, — продолжает Наруто. — И это меня бесит больше всего. Зачем эти старания? К чему они? Саске опускает взгляд на чашку в своей руке. Он бы и рад ответить, только сам до конца не уверен ни в чем. Он пытается спрятаться в своем панцире. Это факт. Но Саске не может однозначно сказать, что делает он это из-за страха снова получить порцию боли. В первую очередь он делает это из-за чувства стыда. Ему кажется, что показывая себя, он может выглядеть слабым в глазах других. Таким же слабым, каким был в шестнадцать. — Зачем эти старания, Саске? — повторяет свой вопрос Наруто, голос его уже звучит мягче, но как будто из твердой формы перешел в более гибкую, и теперь не режет и не рубит так резко, а наоборот пробирается бесшумно в естество собеседника, чарует и пленит, обретает власть и заставляет отвечать честно. — Потому что жалею о том, что рассказал тебе, — сдается Саске под мягким напором голоса Узумаки, его панцирь трескается и осыпается к ногам, превращаясь в пыль. — Почему? — ведет дальше хриплый голос. — Потому что теперь в твоих глазах я выгляжу слабым, — отвечает Саске и морщится, как от боли. Произносить вслух это еще противнее, чем чувствовать. — Мне... стыдно из-за этого. Наруто кивает, молча принимая ответ, хотя хочется подойти к Саске, хорошенько его встряхнуть, чтобы выбросил все эти мысли из головы. Но не сегодня. Сегодня Наруто будет просто слушать. Задавать вопросы и внимательно слушать каждый ответ-откровение Саске. — А ночью? Что случилось ночью? Саске беззвучно вздыхает, обреченно закрыв глаза. Вот они и добрались до его вышедшей из-под контроля истерики. — Такое происходит иногда, — начинает Учиха, прочистив горло. — С тех пор, как все случилось, я плохо сплю. Потому что иногда просыпаюсь от ощущения чужих касаний на мне. Его касаний. Во сне мне кажется, что он все ещё на мне, и я начинаю задыхаться из-за этого. А потом просыпаюсь из-за того, что задыхаюсь. Иногда это проходит само через пару минут. Иногда мне нужно выкурить сигарету, чтобы начать дышать. И ночью мне нужны были сигареты, а я забыл их в кармане твоей ветровки и запаниковал, не найдя их под подушкой. Я не мог нормально дышать, и организм среагировал. Вот что это было ночью, когда ты нашел меня на полу в коридоре, — Саске кривится, с позором вспоминая свое жалкое состояние, когда он даже не мог достать чертовы сигареты из кармана. — И ты поэтому куришь? — спрашивает Наруто. — Потому что сигареты помогают тебе... дышать? — Наверное, — пожимает плечами Саске и наконец-то выпрямляется, но почти сразу отводит взгляд в сторону, смотрит не на Наруто, а в окно, на свободное от туч небо. — Но иногда и это не помогает, — продолжает он, провожая глазами полупрозрачные облака. — И тогда меня накрывает. Его касания становятся чётче, кажется, будто я их физически чувствую на себе, вот прямо сейчас, в реальном времени. Кожа начинает зудеть. Так сильно, что хочется расчесать эти участки до крови. И тогда в ход идут лезвия. Ты видел моё тело. Знаешь, что больше всего порезов на боках. Я режу кожу там, где она сильнее всего зудит от его прикосновений. Чтобы вместо них чувствовать только боль от порезов. Боль не зудит. Она пульсирует и тянет. Эта боль мне помогает. Я больше не чувствую его касаний на себе и постепенно успокаиваюсь. Наруто молчит, не смеет перебивать. — Ты прав, Наруто, со мной не всё в порядке. Да, ты смотришь правильно, — цитирует Саске, — и возможно, поэтому я так старался, не хотел выглядеть слабым и никчемным, — снова пожимает плечами. — Не хотел, чтобы ты меня таким видел. Поэтому прости за то, что тебе всё-таки пришлось, — Учиха опускает глаза, вздыхает. — Наверное, было бы лучше, если бы я ушел и не доставлял тебе проблем. Наруто выдерживает паузу, вдруг Саске еще не всё сказал, но Учиха молчит и продолжает смотреть на сцепленные под столом руки. Наруто наблюдает за ним. Рассматривает ли Саске свои шрамы сейчас? Или же теребит кутикулы и отрывает нервно заусенцы? Жалеет ли, что объяснился? Наруто прикрывает глаза на пару секунд, тихо делает глубокий вдох и выдох, открывает глаза. Поза Саске не изменилась — он всё так же сгорблен, смотрит вниз. — Оставайся, — произносит Наруто просто и спокойно. Саске всё еще не смотрит, но слушает внимательно. — Не нужно никуда уходить. Не нужно передо мной стыдиться и извиняться. Я уже говорил, что не вижу в тебе ничего, за что тебе могло бы быть стыдно. Я вижу в тебе своего друга, и именно поэтому я всегда буду на твоей стороне. Так что если веришь мне, оставайся. Саске поднял свой взгляд на Наруто еще на слове «друг». Он смотрел в голубые глаза, когда Узумаки дал обещание всегда быть на его стороне. Это действительно было обещание. Саске по его глазам понял — он дал слово и ни за что от него не откажется. Учиха смотрит на Наруто неотрывно еще несколько секунд, а потом его взгляд смягчается, и он беззвучно кивает. Да, я останусь, потому что да, я верю тебе.