Ночная охота, или как Сюэ Ян с Вэй Ином соревновался

Солнце только-только начинало припекать и прорезалось сквозь густую листву частыми огненными стрелами, иногда светя в глаза, заставляя отвернуться. Заклинатели выехали за пределы Нефритовых стен намного позже, чем планировалось, и беспощадные лучи вонзались в землю острыми золотыми мечами, зовущими зной и духоту. Но удача улыбалась им, и высокие деревья благосклонно отбрасывали приятную тень, дарили нежную прохладу, а чуть холодный ветерок облизывал щёки и забавлялся с волосами у лба, посылая табун мурашек по спине. Сладкий запах зелени проникал в самые лёгкие, напонял их этой свежестью и заставлял блаженно прикрыть глаза, чтобы ощутить каждый вдох ярче и осторожнее, наслаждаясь им до небольшого головокружения. Сюэ Ян протяжно вздохнул. Вокруг стояла неподвижная тишина, лишь где-то над ним слышался шёпот листьев и негромкое, даже ласкающее слух цоканье копыт по сторонам. Сюэ Ян крепче сжал поводья, замедляя Грозу, и начал искать Сяо Синчэня, который куда-то пропал. Ему не хватало его голоса, не доставало его самого. Белые одежды сразу бросились в глаза: – Сяо Синчэнь! – вполголоса позвал Ян, и тот вздрогнул – его лошадь ненароком соскользнула копытом о гладкий камень и замешкалась в непослушных руках. Сяо Синчэнь схватил её за белую гриву и приостановил, поглаживая кончиками пальцев сильную шею, успокаивая и боясь поднять неловкий взгляд на супруга. Снова он слишком сильно задумался и совсем позабыл следить за дорогой.      Сюэ Ян едва сдержал короткий смешок, прикрыв улыбку тыльной стороной ладони, и подлетел к нему, развевая на ветру чёрные одежды. – Что с тобой? – спросил Тёмный Заклинатель, остановившись совсем близко. И вновь их сверкающие Узницы соединились в беспорядочном вихревом танце. – Ты в порядке, Чэнь-Чэнь?      Сяо Синчэнь осторожно кивнул и плотно сомкнул тонкие губы. Его точно что-то беспокоило. Сюэ Ян приподнял его подбородок двумя пальцами: – Даочжа-а-ан? – протянул он сладко. – Ответь мне. С тобой точно всё в порядке? Я начинаю волноваться между прочим... – В порядке... – проронил Синчэнь, отпустив поводья. Сюэ Ян невольно обратил на это внимание.      Любимица Сяо Синчэня была белой, как свет холодной луны, изящная и сильная. Её длинная роскошная грива, отдающая слабым серебром, слегка спадала на один светлый небесный глаз, а выше забавно торчали маленькие заострённые ушки, что постоянно поворачивались на шум чужого голоса. Само воплощение чистоты и безупречности. Как и её хозяин... Сюэ Ян усмехнулся. Его Гроза была полной противоположностью, что становилось ясным от одного только имени. Тёмной, мрачнее самой глубокой безлунной ночи, словно кто-то случайно пролил чернила, и это пятно каким-то чудом начало двигаться. Грива Грозы была чёрной и растрёпанной, как неуклюже брошенные тени, но гладкой и сияющей. И пожалуй единственное, что могло выделить её среди мрака и непроглядной черноты – белое пятнышко на лбу, напоминающее звёздочку. А иначе она бы точно потерялась в кромешной пустоте ночи. Безумное сочетание... Яркий свет луны и случайное чернильное пятно... Что-то похожее уже было. И, к счастью, есть в его жизни.           Сюэ Ян бросил на него взгляд, полный трепета и бесконечного обожания. Ну почему его Даочжан такой милый и прекрасный? Настолько, что Сюэ снова и снова влюбляется в наивное создание, хотя каждый раз кажется, что больше уже невозможно. Он ухватил Снежинку за налобный ремень и потянул за собой: – Идём, горе ты моё... – ласково проговорил Сюэ Ян, и на острых скулах Даочжана расцвёл румянец, а губы тронула мягкая улыбка. Синчэнь протянул ему свои поводья, когда Сюэ Ян развернул Грозу и ускорил их шаг, намереваясь догнать остальных, но тут послышался голос Усяня: – Мы пришли, – Вэй Ин поднял ладонь, не поворачиваясь. Повсюду веяло тёмной магией, воющей и отдающей зловещим шипением в звенящей тишине. Словно кто-то хрипло шептал тебе слова смерти прямо на ухо, отдаваясь морозным эхом и вставшими волосками на затылке. О да, они точно на месте! Такой сильный запашок тьмы и ненависти, сердце Сюэ Яна просто заходится в груди от восторга. – Оставим лошадей здесь. Дальше пешком.      Сюэ Ян привязал поводья к крепкой ветви в тени искривлённого раскидистого дерева. Здесь воздух свежий и прохладный, а зелёные лезвия трав зеркально сверкают росой. Он провел рукой по шелковой, спадающей чернильным ливнем гриве, а затем зацепился обеими ладонями за ремни на острых щеках, наклоняя к себе и заглядывая в блестящие глубокие омуты, в которых видел своё отражение. – Гроза... – прошептал он, прислонившись к её белому пятну лбом. – Не хулигань тут. Будь послушной. А то, боюсь, благородные господа из Гусу не оценят наш с тобой строптивый характер, – как можно язвительней перекорчил он и ухмыльнулся своим же словам, пока Гроза слабо не толкнула его в грудь мордой, обнюхивая и почти вдалбливая лопатками в ствол.      Сюэ Ян поднял уголок губ, догадываясь, чего хочет его чёрная бестия. Он поспешно достал из кармана маленькую конфетку, а потом, бережно убрав золотой свёрточек, протянул её на ладони грозовой любимице. – Только тс-с, не говори А-Чэню, ладно? Он и так переживает, что я слишком часто кормлю тебя сладким, – засмеялся Сюэ Ян.      Тёмный Заклинатель обошёл белую лошадь и погладил гладкую шёрстку под глазами, незаметно протягивая ей пару угощений. – Снежинку крепко привязал? – спросил он любимого, который отряхивал руки от пылинок шершавой коры. Видно, только закончил. – Вроде бы крепко.      Сюэ Ян ещё несколько раз пробежался по сильной молочной шее и посмотрел на Синчэня. Он всё ещё выглядел обеспокоенным. И это уже здорово настораживало его покоцанное, покрытое шрамами и царапинами, но остро чувствующее малейшее волнение родного Даочжана сердце... – Что-то ты мне не нравишься, Чэнь-Чэнь... – признался Сюэ Ян, замечая озадаченность на красивом лице и маленькую складочку на лбу. – Скажи, что не так?      Сюэ Ян подошёл к нему вплотную. Так, что скрываться стало теперь бесполезной чередой попыток. Сяо Синчэнь виновато сжался, комкая края белоснежных рукавов по бокам и нервно облизывая сухие губы. И Сюэ Ян нагло солжёт, если скажет, что не мечтал бы примкнуть к этому лихорадочному невинному жесту страстным и отчаянным поцелуем, забирающим воздух из даосской груди до последней капли. Чтобы Даочжан замер в его блуждающих по позвонку руках, залился пламенем свечи на бледных скулах, вцепился в чужие плечи, боясь рухнуть от внезапной, пробившей тело лезвием меча слабости и жалобно просил не останавливаться... Внутри всё обдало жаром, но это потом, не сейчас, дома! Пока его интересовало только то, почему его Даочжан был таким... разбитым. Неужели из-за того, что они не вместе и пойдут по разные стороны? Но не сам ли Сяо Синчэнь неустанно твердил ему, что эта чушь собачья всего на один день и нужно просто потерпеть? Даже Сюэ Ян смирился, не до конца, сквозь гнев и желание послать всех к черту, но смирился. Так... что тогда беспокоило и царапало его наивную даосскую душу второй, чтоб его, час?! Сердце Сюэ Яна непонятно почему больно билось о рёбра.      Сюэ Ян протяжно выдохнул: – Сяо Синчэнь, я ведь не отстану, я... – не успел закончить он, как Даочжан прильнул к его губам поцелуем. Неумело, порывисто, горячо. Настолько горячо, что от этого пыла у Сюэ Яна сносило крышу, тем более в такой удушливый зной. Его Даочжану ещё учиться и учиться. Не то чтобы Сюэ Яну не нравилось. Ему не могло не нравиться. Ведь это был Сяо Синчэнь, его прекрасный лунный свет в белых одеждах и с холодным Шуанхуа за спиной. И всё-таки он решил показать, как надо. Сюэ Ян оплел даосский подбородок двумя пальцами, ухватил за талию, прижимая к своей груди. И поцеловал его губы мягко, медленно, отчаянно. Тягуче и осторожно, почти целомудренно. Так, как любил Даочжан. И у Сяо Синчэня всё плывёт и меркнет размытой дымкой перед глазами. Он отвечает несмело, повторяет прикосновения мужа и ловит довольную улыбку на чужих губах. Сюэ Ян лишь скалится хищно между поцелуями и обнимает крепче его тонкое тело, такое сильное в битве, искусное и непобедимое, и такое обманчиво хрупкое и совсем невесомое в его умелых руках.      Сюэ Ян отстранился, почувствовав лёгкий холодок на своем запястье. Его горячее дыхание осело на губах Синчэня. Ян прерывисто спросил: – Что это?      Он рассмотрел узкий браслет из чёрных полупрозрачных камней, гладких и сверкающих одной общей бегущей полосой. Формой они напоминали тенистые кошачьи глаза. На каждом из них был свой особый символ, отдающим кроваво-красным отблеском. Даочжан ловко нацепил его на сюэянову руку, пока тот бессовестно крал остатки воздуха из чужой груди и упивался вкусом сладких губ. Словно и не целовал вовсе, а ел конфеты. Неторопливо и жадно, растягивая удовольствие. Вылизывая и покусывая, но не причиняя боли. А Даочжан времени зря не терял, и вот браслет уже почти на его запястье. – Это ведь твой... – продолжил упрямиться Сюэ Ян. – Зачем ты... – Мне так будет спокойней, – серьёзно сказал Синчэнь, перевернув его руку ладонью к лицу, и начал завязывать узелок. – Так я буду точно знать, что ты в порядке.      Сюэ Ян затих и молча наблюдал, как Синчэнь затянул тонкие нити на его запястье. Слишком ловко, слишком безупречно. Его пальцы... Длинные, трепетные, прохладные. Сюэ Ян негромко сглотнул. Хотелось перехватить его руку и поцеловать центр ладони, а затем опустить её на свою щёку и потереться, как довольный кот, разве только не мурлыкая. Хотелось, очень хотелось. Но пока руки Даочжана были заняты опасной игрушкой, и Сюэ Ян не смел даже двинуться, вскидывая удивлённо брови и наклоняя голову. Драконий глаз. Именно так назывался этот магический оберег от нечисти, посылающий атакующие, объятые чёрной дымкой волны вокруг своего обладателя, стоит только тёмным тварям приблизиться близко и выпустить кровавые когти. Даочжан всегда носил его с собой в рукаве. Без намерения использовать, на всякий случай. И этот случай наступил. Сюэ Ян покрутил запястье из стороны в сторону и разбито улыбнулся. Неужели он настолько слаб в глазах любимого Даочжана? – Обещай, что не снимешь, – тихо проговорил Сяо Синчэнь, вытягивая Яна из мыслей. Слова немного дрожали, словно его бил озноб. Сюэ Ян заметил это. – Обещай. – Обещаю. – Точно? Не снимешь? Дай слово! – его голос звучал хрипло и приглушённо. Он почти умолял. – Клянусь, – Сюэ Ян притянул его в объятия одной рукой, а другой поднял три пальца у виска, но получилось четыре. Ложный мизинец не подчинялся и неловко примкнул к остальным. – Клянусь, не сниму, – повторил он ласково, оставив два поцелуя на прикрытых веках. – Всё, только бы ты не грустил. Могу повторять это ещё и ещё, сколько ты захочешь, – поцелуй в лоб. – Видишь? Я пообещал. Я когда-нибудь обманывал тебя, Чэнь-Чэнь?      Синчэнь хитро прищурился. – Ну хорошо-хорошо! Это было тогда, в городе И! В этот раз не обману! Честно! – Сюэ Ян оголил клычки в улыбке. Даочжан знал его, как облупленного. – И, если что, этот мизинец не в счёт, тут даже я безвластен.      Сяо Синчэнь засмеялся, а после почувствовал тепло на своих губах и робко ответил на поцелуй. Одну ладонь он положил на сердце Сюэ Яна, читая чуткими пальцами каждый сильный и шумный удар, а другой прошёлся по мягким волосам, приятно сжимая их на затылке, путаясь в них, и успевая заметить, как Сюэ Ян покрывается мурашками. Даочжан прекрасно знал, как Сюэ Яну нравилось, когда он трогал его волосы. И одной мысли об этом было достаточно, чтобы Сяо Синчэнь стал каждое утро расчёсывать своего заспанного, ворчащего, мол, "разбудили рано", сладкоежку. Сюэ Ян уже давно забыл, когда последний раз садился у зеркала и приводил себя в порядок сам, без помощи Даочжана. До этого ему и в голову не могло прийти, что кто-то захочет добровольно возиться с его волосами. А тут и возятся, и целуют между делом – рай. Порой ему даже казалось, что без Синчэня он абсолютно беспомощен – Сюэ Ян привык к его заботе, которая ощущалась буквально повсюду, и её отсутствие приводило в ужас его сердце.      Какой-то время они стояли и обнимались. Сюэ Ян шептал Даочжану всякие нежные глупости и целовал бледную шею сухими поцелуями (небольшая разница в росте позволяла делать это). Слова о том, что пора начинать и разделяться, раздались громом в знойной тишине. Словно небесная стрела, пробившая ничего не подозревающее сердце. Нужно было... отпускать? Только руки не могли... Руки Синчэня не отпускали.      В Юньшэне сказали сразу, что охота не продлится долго. Около пяти часов, не более. Синчэнь выдохнул от этого с облегчением, но тёмных заклинателей услышанное ввело в полный ступор. Всего пять часов?! Сюэ Яну казалось это недостаточным. Вэй Ин тоже не остался в тени, неумолчно просил больше времени, даже в чём-то соглашался с Сюэ Яном, но вспомнил, что им нужно было ещё вернуться обратно. А делать это в темноте не особо хотелось. Вэй Ин понимал всё, а потому перестал спорить. Винить ему было некого, кроме себя. То, что приманки расставлены так далеко от Гусу, его промах, его упущение. Что-то неприятное и колючее в груди заставило усомниться в своих силах, но только на одну ничтожную секунду. И нет! Проблема не в том, что Вэй Ин боялся проиграть, совсем нет. Он всегда спокойно принимал поражения (ведь их было немного – раз, два и обчёлся), но сейчас... нельзя, просто нельзя! Только не Сюэ Яну! Иначе этот мелкий паршивец слишком много на себя возьмёт, так... с чего бы Вэй Ину допускать подобной нескромности? Хотя... Вэй Ин отлично знал, что Сюэ Яну наглости не занимать. Сюэ сам по себе большая ходячая наглость. Хотелось проучить пройдоху! Хотелось до скрипа зубов. И только эта засевшая в мозгу идея, превращающая кровь в венах в бушующее пламя, толкала его раз за разом упрямо верить в то, что он уйдет с победой в рукаве. Не меньше!     Заклинатели зашли за линию, тлеющую мерклым дымом вдоль всего края леса, дарованного для развлечения каждой команде. Линия была одного цвета с повязанной на запястье Узницей. Спутать было невозможно, да и случайно зайти на чужую половину тоже. У всех было в избытке приманок и призванных духов, всё было честно. Синчэнь осторожно посмотрел на Вэй Ина, стоящего в двух шагах, и тут же отвёл взгляд. Он выглядел довольным и, кажется, совершенно не переживал. Чего точно не скажешь о Даочжане – у того сердце шумно билось о рёбра.     Вэй Ин радостно помахал Чэньцин над головой. – Лань Чжань! Я ухожу!     Ванцзи на другой стороне слабо кивнул и направился за Цзян Ченом, который злобно поковылял, куда глаза смотрят. Вэй Ин тихо хмыкнул: – Ладно, идём!      Синчэнь не слышал. Только молча наблюдал, как любимый силуэт в чёрных одеждах уходил всё дальше, терялся и пропадал. И беспомощно чувствовал, как всё живое, напуганное и раскалённое пыталось пробить грудную клетку и полететь вслед за ним. И тот, словно почувствовав похожий рывок неспокойного сердца, обернулся. Улыбнулся самой обожающей и ничуть не удивлённой улыбкой, а потом поцеловал невесомо кончики пальцев и коротко сдул воздушный поцелуй своему прекрасному (даже, когда грустит) Даочжану. Сюэ Ян засмеялся беззвучно и совсем скрылся из виду. А Сяо Синчэнь понимает, что, наверное, очень глупо и счастливо прикрывает улыбку рукой. • Команда Золотых (5 часов до конца Ночной охоты)      Синчэнь очнулся, как ото сна, и быстро заметил, что Вэй Усянь ушёл уже довольно далеко. Перехватив Шуанхуа покрепче, он почти бегом сорвался с места. Опять задумался чересчур сильно... Нужно прекращать такое.      Даочжан замедлил шаг, когда до беззаботно крутящего флейту Вэя осталось чуть больше десяти шагов. Его не отпускало волнение, вонзившее свои когти слишком глубоко, чтобы высвободиться. От попыток сделать это становилось лишь глубже, больнее, страшнее. А-Ян слаб. Пусть Синчэнь никогда не произнесёт этого вслух, никогда не ранит Сюэ Яна горькой правдой, но он знал. Знал хорошо и давно. Сюэ Яна нужно защищать! Не выпускать из виду, когда вокруг так много Тьмы, в которой он может оступиться и упасть! Стать из её повелителя – уязвимой жертвой.      Сяо Синчэнь отдал ему оберег. И Сюэ Ян поклялся не снимать его, а значит... ничего не случится, верно? За других Синчэнь не переживал – Сюэ Ян никогда не даст их в обиду. Ян уже отправлялся на Ночную охоту с адептами один, когда Сяо Синчэнь чувствовал себя неважно. И все возвращались в полном порядке. Все, кроме Яна. На нём были незначительные раны и порезы, на которые он только шутил и фыркал. Там он принимал все удары на себя, сражался волком, только бы не задело детей. За это Вэй Ин даже как-то пытался обнять его, но тот начал так кривиться и брыкаться, что Усянь тут же отбросил эту идею подальше. А потом ещё и носился за ним по всему Юньшэню, чтобы дать сдачи за то, что А-Ян пнул его локтем в нос. В общем, жить в мире снова не получилось.      Сяо Синчэнь поднял уголки губ, но вздрогнул, когда почти врезался в Вэй Ина. – Сяо Синчэнь? – Вэй Ин выглядел так, словно Синчэнь должен был что-то ответить, но... Он даже не слушал его. Снова... Снова повторилось. Что с ним такое? – Что с тобой? Все хорошо? Ты не отвечал, и я... – не унимался Усянь. – Я чем-то обидел тебя?      Сяо Синчэнь быстро затряс рукой перед лицом. – Всё хорошо, всё хорошо! Я немного задумался и всё! – ему стало жутко неловко. Он медленно опустил ладонь на лоб и неровно вздохнул. – Прости, о чем ты говорил? – Скучаешь по этому пакостнику? – неожиданно ухмыльнулся Вэй, заглядывая в растерянные серые глаза. На бледных щеках расцвело красным – угадал. – Неужели быть со мной в одной команде настолько тоскливо, что ты так быстро загрустил? – закончил он, надув губы слишком обиженно, чтобы Сяо Синчэнь не растаял. – Нет, нет, нет! Я вовсе не думаю так! – Синчэнь опередил его, шагая спиной, и немного запнулся в словах. Он остановил Вэя за плечи. – Просто... Я всегда охотился в одиночку. А после ритуала призыва души только с Сюэ Яном. Но я никогда не ходил на охоту с тобой, поэтому не знаю всех тонкостей твоего мастерства, не совсем точно понимаю, как помочь тебе... – В охоте со мной нет ничего сложного! – гордо заявил Вэй, широко разведя руки, чем вызвал лишь несдержанный смешок Даочжана. Какой пустосмешка. Усянь указал на него флейтой. – Почему ты смеёшься? Я докажу.      Старейшина Илин обошел своего Шишу и задумчиво произнес, явно собирая осколки мысли на ходу: – Вот скажи... что ты чувствуешь... сейчас? – Сяо Синчэнь недоуменно вскинул бровь. Зачем ему это? – Ну же, смелее. Не бойся.      Заклинатель в белом осторожно кивнул, а потом сделал пару шагов назад, закрывая глаза и полностью сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Вэй неотрывно и выжидающе следил за ним внимательным взглядом, изучая его реакцию. Должно быть, те годы, проведенные в вечной темноте, не прошли бесследно, и ему до сих пор удобнее ориентироваться на слух и чувствительные кончики пальцев, ныряя вновь в пустоту и мрак? Он научился жить не видя... и теперь это осталось выжженным отпечатком на собранной из осколков душе. Вэй Усянь навострил уши, когда донёсся ответ: – Здесь тихо, – начал он вполголоса, слегка нахмурившись и поворачивая голову на малейший шум. – Нет пения птиц, это странно. Вокруг стоит такая тишина, что слышен глухой шелест листьев, хотя ветер совсем затих и едва ощутим... – Синчэнь открыл глаза и посмотрел на Вэя. – Больше ни звука. – Очень верно подмечено! – отозвался Усянь, стукая Чэньцин по нижней губе. – Здесь действительно тихо, даже слишком тихо. Значит, мы на правильном пути!      Вэй Ин улыбнулся и, устав стоять на одном месте, потащил Синчэня за собой, схватив белоснежный рукав одной рукой, а другой крутя флейту. – И пока мы продолжаем искать следы тёмных сущностей, расскажи мне, что тебе известно о Лесных Духах? – спросил Вэй. – Лесные Духи? – Синчэнь немного помолчал, следуя нога в ногу за Усянем. – Существа не высокого ранга, но и не низкого. Я бы сказал, чуть ниже среднего. Довольно умны и изобретательны, особенно во время выслеживания жертвы. Главная особенность этих Духов – умение перевоплощаться в любого зверя, которого видели. Реже принимают что-то похожее на силуэт человека. – Верно-верно! – согласился Вэй Ин. – Так они заманивают к себе людей. В кромешной черноте любой и каждый, кто не связан с Ночной охотой, никогда не отличит Тёмного Духа от человека. Также они могут подражать человеческому голосу. – И чувствительны к дневному свету, – добавил Сяо Синчэнь – Вот, уже теплее... – Постой! – Даочжан, кажется, понял, к чему тот клонит, и остановился. – Но если эти сущности прячутся днём, а охотятся только ночью, как мы их поймаем сейчас? – Я ждал этот вопрос, – довольно улыбнулся Вэй Ин, посмотрев на Шишу через плечо. – Пришлось немало поломать над этим голову. Проводить Ночную охоту ночью, как и полагается, было бы слишком опасно: можно случайно столкнуться с хищником, да и нечисть в такое время становиться сильней и активней. Случись что-нибудь непоправимое, и Лань Сичэнь никогда бы мне этого не простил. Поэтому я пошел по иному пути, – он слабо кивнул наверх, намекая посмотреть туда. – Взгляни на место, которое я выбрал. Здесь полно тени, листва очень густая и почти не пропускает свет. Сущность сможет найти свое укрытие в ней. Но это не главная хитрость! – Вэй Ин резко развернулся, встречаясь теперь с Сяо Синчэнем лицом к лицу. – Я поставил приманки, которые не только призывают лесную нечисть, но и работают, как ловушки – не дают ей уйти очень далеко. Сложность не будет заключаться в том, чтобы найти нечисть, но в том, как её поймать. Ты ведь и сам упомянул, что эти Духи довольно умны. – Это очень хитро... – Синчэню только и оставалось удивлённо хлопать глазами. – Я бы никогда не додумался до подобного. Мой А-Ян тоже любит ставить приманки, но я никогда не слышал о ловушках. Как тебе удалось? – Всё просто, я всего лишь... – Усянь внезапно замер и перестал говорить. Он настороженно посмотрел по сторонам, сжимая флейту в руке. – Ты чувствуешь?      Сяо Синчэнь прикрыл глаза. Холодный Шуанхуа засиял в ножнах, подобно лунному свету, издавая ледяной скрежет, что происходило с ним крайне редко. Даочжан вытащил свекнувшее серебром лезвие, и то окутало голубоватым мерцанием, а сам меч задрожал в сильной руке.      Сяо Синчэнь широко раскрыл глаза: – Тёмная энергия. Очень сильная, явно не одна сущность... – Именно! Неплохое начало, что скажешь? – Вэй Ин натянул опасную улыбку. Он снова ухватил Шишу за рукав и соскочил с места. – За мной!     Вокруг приманки кружилась и дымилась густым туманом лесная нечисть. Размытая и гнетуще-мрачная, точно безлунный, затянутый кромешной мглой, небосвод, в котором нет места ни одной мигающей звезде, ни одному бледному лучу призрачной луны. Точно отломанный и вышедший из своей темноты кусок бездны. Сяо Синчэнь осторожно наклонил ветку, рассматривая Лесных Духов цепкими серыми глазами. – Выглядят, как обычная нечисть. – Они принимают чужой облик только когда чувствуют опасность, – проговорил Вэй Ин, сидевший прямо под боком, а затем он прокусил два своих пальца, рисуя кровью на золотом талисмане понятные лишь ему символы. – Сейчас они слетелись на приманки, а если точнее, на запах крови. Но скоро они учуют и нас. – И каков наш план?      Вэй Усянь ухмыльнулся: – А план, мой друг по второму пришествию, таков: я выхожу и играю на своей Чэньцин, тем самым подчиняя их разум и не давая им перевоплощаться, что нам на руку, а ты атакуешь, – он постучал флейтой по его мечу. – Твой Шуанхуа отлично справится с этим. Но я не смогу удерживать их долго, поэтому нужно делать всё быстро, – Вэй Ин нацепил на себя талисман, означающий живую приманку, и вскочил на ноги. – Возьмёшь на себя роль кролика для лисицы? – Сяо Синчэнь притянул его обратно. – А-Сянь, это опасно!      Вэй Ин улыбнулся уголком губ на выдохе, будто в маленькой усмешке – сильная рука не отпускала его предплечье, причиняла тупую боль. Он знал, что опасно. Знал, что Шишу не оценит его любовь к риску. Но сейчас он был точно уверен, что поступает правильно. Как и в том, что Сяо Синчэнь обязательно защитит его от опасности быстрым ударом Шуанхуа. Усянь почесал самый кончик носа и осторожно посмотрел на заклинателя в белом. Лисья хитрость сверкнула в его глазах, и Вэй продолжил: – Знаешь... в одном с Сюэ Яном мы всё же одинаковы, как две капли. Мы оба остались почти без духовных сил, стараясь помочь, и теперь... нам обоим нужна защита. Поэтому мне придется попросить моего Шишу защищать меня так же хорошо, как и его пакостника...      Даочжан не успел и рта раскрыть, как Вэй Ин поднялся, выскальзывая из крепкой хватки, бросился на объятую сплошной тенью поляну, коснулся губами чёрной флейты и заиграл неспокойную мелодию. Чэньцин заволокла мгла ночи. Лесная нечисть устремилась на неё стаей и заметалась в беспорядочном вихре над Тёмным Заклинателем, но не атаковала, не перевоплощалась. Усянь не сможет держать их долго. Времени было категорически мало. Сяо Синчэнь вытянул Шуанхуа из ножен с металлическим лязгом и закрыл Усяня спиной, перехватив морозную рукоять покрепче в ладони. – Ничего не бойся. Я буду рядом, – проговорил Синчэнь через плечо твердым и неестественно серьезным голосом, не поверить которому было невозможно. – Я готов. Начинай.      Вэй Ин замер на мгновение, остановил мелодию и, проронив тихое "будь осторожен", заиграл другую, более быструю и нервную, точно призывающую к битве. Вэй неотрывно переставлял дрожащие пальцы на флейте, порывистый ветер развевал чёрно-красные одежды и спутанные пряди. Мелодия смятения мешалась с истошным воплями мертвых духов, и только холодный свист летящего Шуанхуа, режущего воздух и сверкающего серебром, эхом отдавался в обострённом сознании...