Ночная охота, или как Сюэ Ян с Вэй Ином соревновался

• Команда Небесных (4 часа до конца Ночной охоты)      Расплывчатая, затянутая беспросветными крыльями ночи и полупрозрачным, трепещущим, точно лукавая шёрстка, дымом лисица подходила ближе с каждой тягостной секундой. Тихое рычание ненастоящего, бесплотного зверя отзывалось неприятной дрожью вдоль спинного хребта. Глаза её были неестественно круглыми, леденямищи самые потаённые уголки души; они сверкали белым проблеском холодного инея, точно два огонька среди кромешных черт её острой морды. Она приближалась мягкими, крадущимися шагами – лапки были объяты чёрной дымкой, подушечки с выпущенными коготками и вовсе сожрала тьма. Лисица выжидала, терпеливо и искусно. И так же неестественно она вдруг повернула голову набок, почти касаясь мохнатым ушком своей грудки. У обычного зверя уже бы звонко хрустнули позвонки, и он бы рухнул замертво на пыльную землю. Эта же раскрыла широко пасть, издавая хриплый истошный вопль, словно предсмертный, булькающий кровью в зверином горле. Она не оставляла следов, не мяла траву, будто призрак, обман воображения. Но глухой хихикающий возглас, врезающийся в уши, когда лисица делала бесшумные, осторожные прыжки из стороны в сторону, путая заклинателя, сковывая его мышцы цепями страха, давали ясно понять, что нечисть металась рядом и вот-вот напрыгнет, вцепится своими кривыми клыками.      Цзян Чен поднял Цзидянь. Треск фиолетовой плети разнёсся по чаще, по густым ветвям, широко раскинувшим прохладную и губительную тень, в которой таилась, брала силу нечисть, обостряла свои коварные навыки. Сзади послышался скрежет когтей и пугающий вой. Целая стая размытых чернотой волков, худых до жути, до выпирающих рёбер, с такими же белыми, как снег, глазами, окружала его медленно, неотвратимо.      Стоило отвлечься на них, как дымная плутовка в следующее мгновение рванула с места, оставляя позади тлеющий хвост, рыча и отталкиваясь всеми четырьмя лапами. Цзян Чен повернулся на звук и ударил плетью точно по костлявой спине, но лисица растаяла в воздухе, а затем собралась из чернильных сгустков вновь в десяти шагах, давая шанс волкам. Те бросились голодной стаей, исчезая под свистом фиолетовой плети и нападая снова. Цзян Ваньинь бил громовым кольцом в беспорядочном танце, подчинённом хаосу и едкому запаху смерти. Не успевшие растаять Духи рассыпались на тёмные осколки среди горсток мерцающего голубоватым тлена. Цзян Чен выхватил меч и разрубил с холодным блеском огромного волка, что летел точно в солнечное сплетение, раскрыв размытую пасть. Пронзил им насквозь тушку хитрой плутовки, развеянной пеплом с диким воплем. Их слишком много! Будь Цзян Чен хоть трижды искусным бессмертным – нечисти слишком много! Лесной Дух в волчьем обличии кинулся в спину, и заклинатель едва успел увернуться, отрубая теневой хвост. Волк утробно заскулил и убежал прочь, в самую глубь наполненного нежитью леса.      Цзян Чен снова метнул плетью, ранил мечом одного, откинул ногой второго... Силы стремительно заканчивались – эти твари словно питались ими, ждали полного истощения. Тело била мелкая дрожь, на лбу выступила испарина. Ещё немного... Грудная клетка раскалилась так, точно хотела заполниться воздухом до последней капли, и выпустила из неё громкий надрывный крик: – Ванцзи!      Тревожная мелодия туго натянутых струн разлилась подобно тягучему мёду, обволакивая чёрные стволы деревьев и свежую зелень липким волнением. Лань Ванцзи медленно опускался на усыпанную небесными искрами и пеплом землю, перебирая струны ловкими пальцами, не отводя сосредоточенного взора от Лесной нечисти. Порывистый ветер развевал белоснежные одежды. Мелодия становилась всё быстрее и смятеннее, звенела в ушах. Нежить застыла, как парализованная, вместе с ними застыл и Цзян Чен. Расставив руки, Ванцзи поднялся в воздухе, сделав пару оборотов, и прошёлся пятерней по серебряным струнам, посылая голубоватые волны. Ваньинь успел отлететь в сторону, когда те настигли нечисть, превращая её в прах одним ударом. Ослабленный, проигравший в попытках отдышаться Цзян Чен опустился перед Ханьгуан-Цзюнем, убравшим Гуцинь взмахом длинного рукава: – Ты вовремя.      Лань Чжань встретился с ним взглядом и почти незаметно кивнул головой. Глава Цзян отошёл на два шага и присел на колено, выставив указательный и средний пальцы, а затем приставив их к осколкам нечисти. Тёмная энергия заметалась вокруг пальцев и плавно поплыла в мешочек цянькунь. – Хороший улов, – ухмыльнулся Цзян Чен, стирая свободной рукой холодный пот со лба.      Ванцзи следил за ним, заложив одну руку за спину, а в другой держа меч, но внезапно устремил внимательный взор куда-то вдаль. Там, среди густых ветвей, мелькал расплывчатый образ теневой совы. – Ещё одна... – проговорил Цзян. Ледяной скрежет металла резанул по его ушам. Ваньинь вновь преградил Ванцзи путь, игнорируя обнажённый наполовину меч и пронзающий до костей взгляд. – Предоставь эту мне! Разыщи волка. Одному удалось удрать.      С этими словами он бегом сорвался с места. Лань Чжань наблюдал, как мельчает среди вековых сосен высокая фигура, и уже скоро небесно-бирюзовые одежды потерялись из виду, смешиваясь с зеленью летнего знойного леса.      Он добрался быстро. Подкрался как можно ближе, стараясь дышать короткими бесшумными глотками. Цзидянь затрещал на пальце яркой вспышкой, и он ударил им прямо по Духу, срывая того с тёмных ветвей. Сущность рухнула вниз, рассыпаясь на кристаллики тьмы. Цзян Ваньинь бросился к ней, но тут его будто молнией поразило, а сердце забилось с удвоенной силой – нечисть уже была поймана! Вот почему она так легко поддалась, не пыталась увернуться, избежать смертельной атаки его плети. И причина всего торчала прямо перед ним, в горстке рыхлого искрящегося пепла.           «Знакомая стрела... А-Нин?..»               Ваньинь обернулся на глухой шум сухих веток... Сердце пропустило два удара... • Команда красных (4 часа до конца Ночной охоты) – Может, мы неверно идём? – спросил вполголоса Сычжуй, следуя за Призрачным Генералом и внимательно вслушиваясь в каждый шорох.      С момента, как началась охота, прошел целый час, но они так и не нашли ни одного объятого кромешной тьмой Духа, ни одной чернее безлунной ночи нечисти. Ветер носился между вековых стволов, прогнавших пышными ветвями даже самую ничтожную ниточку света, облизывал щёки щекочущим холодком, шуршал листвой какую-то тихую мелодию. Сычжуй ожидал сражений, битв до самого изнеможения. Когда они были в Юньшэне, ему правда хотелось почувствовать себя взрослым, испытать ту опасность встречи с Лесной нежитью, о которой ему и Цзинь Лину любил рассказывать Сюэ Ян, разведя в ночи костер, не упуская побольше всяких леденящих сердце подробностей и малейшего шанса напугать до звонкого вскрика, когда настороженность засыпала на фоне жуткого интереса. Сяо Синчэнь лишь делал осторожное замечание супругу, в котором не слышалось ни капли укора, ни намека на строгость, а после обнимал напуганных детей, усаживаясь за их спинами на мягкую траву, и шептал ласково, что "теперь Учитель Сюэ расскажет добрую сказку". Но Сюэ Ян только фыркал: «Не нужно расцвечивать черноту мрака пустыми надуманными красками! Тьма сжирает всё! Будь хитрее, и она тебя не тронет! Поймет, что не по зубам! Помни об этом, малец!»      Эти слова А-Юань запомнил крепко-крепко. И теперь они не выходили из его головы. Поначалу было даже страшновато сталкиваться с порождениями беспросветной темноты лицом к лицу (если оно вообще есть), но... Шум леса оказался их единственным спутником. Нечисть будто путала следы и озорно наблюдала из своих мрачных уголков. По спине прошла ледяная дрожь. Вэй Ин не предупреждал, что нечисть начнёт внедрять в охоту свои правила, хитрить и превращать охотников в уязвимую жертву...           Потерянный голос заставил Вэня замереть и на мгновение прикрыть глаза. На самой грани восприятия звуки становились гораздо ближе, пронзительнее, словно кто-то стоял за спиной, открывая истинный облик прохладной чащи. Тёмная энергия растекалась отовсюду призрачными нитями, врезалась в слух колючим шёпотом, словно вонзающим в тело сотни маленьких иголочек. Она ненасытно поглощала все шорохи леса, грызла его, царапала загнутыми когтями, как дикий зверь оставляет метки. Всё вокруг будто меркло и разлагалось... Лес неумолимо мрачнел с каждой секундой, гнулся кривыми жуткими силуэтами, увядал, как сорванный в руке цветок. Что-то было не так... Разве на такое способны низшие лесные духи?..      Вэнь Нин осторожно посмотрел на Лань Юаня, стараясь скрыть забившееся под рёбрами беспокойство: – Нет... – получилось намного тише, чем он ожидал. Призрачный генерал прочистил горло. – Нет, идём верно. Просто... нужно немного подождать, хорошо? – юноша тяжело вздохнул. Словно маленький источник света в его сердце сейчас поглощала тьма, такая же густая и непроглядная, как и в глубинах отравленной чащобы. Вэнь Цюнлинь подошёл ближе и обнял белоснежное плечо ладонью. Хотелось приободрить, как-то успокоить его. – Не волнуйся. Мы обязательно отыщем все приманки. Я обещаю. – Я вовсе не волнуюсь! Только спросил, – А-Юань быстро засиял, точно капельки росы на нежных лепестках лотоса ранним утром. Совсем другое дело. Вэнь Нин и не заметил, как уголки его губ потянулись вверх, а на душе стало так тепло, словно вся опасность куда-то исчезла, растворилась, как дурной сон растворяется на рассвете... – Дядя Нин! – воскликнул Сычжуй и указал пальцем куда-то в мрачную пустошь прохладного леса.      Вэнь Нин резко обернулся. Явной опасности не было, но биение сердца усилилось, заставляя кровь в венах бежать быстрее. Огромная теневая сова укрылась среди кривых ветвей в глубинах застывшей чащи. От нее исходила вязкая чернота, заполняя пространство хлопаньем тяжёлых крыльев, а сама сущность летела низко, слабыми рывками, точно изо всех сил пыталась не рухнуть наземь и разбиться, как хрупкий хрусталь. Нечисть была ранена. Но тогда Призрачный генерал не придал этому особого значения... Цюнлинь медленно стащил с плеча лук, ухватил двумя пальцами длинную стрелу, не сводя цепкого взгляда с объятой мраком безлунной ночи нечисти. Секунда – и тугая тетива натянулась до предела, до хруста, вынуждая костяшки побелеть от напряжения. – Сможешь попасть? – спросил Юань шёпотом.       Вэнь Нин сжал рукоятку крепче, прицеливаясь. Пульс отдавался в висках, жар растекался по телу. – Очень постараюсь.      Не успел Цюнлинь выстрелить, как младший достал из рукава золотистый талисман и прицепил его на острый кончик стрелы. Вэнь Нин вопросительно вскинул бровь. – Этот талисман усмиряет нечисть, не даёт ей сопротивляться, – быстро объяснил Сычжуй и сделал мелкий шаг назад. – Понял.      Пальцы отпустили тонкую тетиву – и стрела со свистом рассекла воздух, вонзилась точно в бесплотное теневое тело, впечатывая его в ствол. От неожиданности нежить не успела даже издать вопль. Повисла долгая могильная тишина. Вэнь Нин победно ухмыльнулся, но затем преждевременное ликование сковала металлическими цепями морозная тревога...      Яркая фиолетовая вспышка озарила верхушки деревьев, а затем, где-то за стеной огромных вековых идолов, раздался отдалённый треск грозовой плети.      Цюнлинь вздрогнул, как от колючих прикосновений холода. Глаза широко распахнулись, а сердце забилось, как сумасшедшее. Он гулко сглотнул, чувствуя, как внутри всё сжимается в комок не то от трепета, не то от страха, что он помешал, нарушил правила. Но... он ведь не знал... Он даже не видел... – Это... – проронил тихо Сычжуй.      Вэнь Нин обернулся. Выражение его лица было растерянным, немного смущённым. Он был похож на мальчишку, который сильно напакостил и теперь не знал, что делать. Цюнлинь говорил вполголоса, слова его чуть запинались. Так происходило всегда, когда волнение брало над заклинателем верх: – Н-никуда н-не уходи. Жди здесь. Я скоро вернусь.       Лань Юань кивнул и опустился на ближайший камень. Тёмные одежды мелькали ещё некоторые секунды, а потом исчезли, точно их проглотила мёртвая чащоба, её клыкастая пасть с белыми глазами-точками, оставляя Сычжуя наедине со своими мыслями. Опасности не было, но одному стало как-то не по себе. Что-то невидимое, призрачное, обитающее в лесу давно не веселило, а, наоборот, пугало до мурашек. Выло голодным зверем, наблюдало со всех сторон. Прошлые стремления медленно угасали – хотелось вернуться домой.      Ночная охота резко перестала казаться забавой... • Команда Небесных (4 часа до конца Ночной охоты)           Сердце Цюнлиня шумно бухало под рёбрами, отдаваясь мягкими толчками на кончиках пальцев. Волнение нарастало с каждым шагом, металось внутри пойманной в сети бабочкой, а минутой позже, когда он вышел на открытую местность, переступив небесную магическую линию, обдало новой порцией жара. В горстке тлеющей пыли, усыпанной голубоватыми искрами, точно стаей танцующих светлячков, торчала стрела с ярко-красным оперением. Его стрела. Но, кроме него, здесь не было ни души... Куда же подевался Цзян Чен? Неужели Вэнь Цюнлинь опередил супруга, пришёл раньше него?      Ноготки впились в ладони, Вэнь Нин быстро облизал сухие губы. Хотелось броситься со всех ног, пока не пришёл Ваньинь, схватить стрелу и спрятаться, только бы шумные удары сердца не выдали его... Он уже собирался совершить задуманное, но нежный голос заставил замереть, как замирает белый пушистый кролик под взглядом лисицы: – Ну здравствуй!      Вэнь Нин мелко вздрогнул и обернулся. Цзян Ваньинь вышел из-за дерева, как отделившаяся тень, и мягко улыбнулся, смерив супруга взглядом. Ветер слабо подбрасывал тонкую прядь, совсем как тогда, в Юньшэне. В тот день они впервые встретились... Светлые бирюзовые одежды с чёрным поясом идеально подчеркивали его стройную фигуру, и Вэнь Нин с трудом заставил себя отвлечься, чтобы произнести робкое: – Ваньинь...      Тот усмехнулся любовно, прикрыв глаза, и стал подходить ближе, почти вплотную, разделяя с ним горячий воздух. Сердце Цюнлиня билось в такт его шагам, танцевало в груди, взрывалось фейерверком. Ваньинь кивнул на нечисть, продолжая улыбаться одним уголком: – Отличный выстрел. Очень метко, достойно больших похвал! – А-Чен, п-прости. Я-я целился далеко от Духа, и п-поэтому не видел, что здесь...      Вэнь Нин судорожно пытался объясниться, но Цзян Чен внезапно оплел его подбородок трепетными пальцами и прильнул к бледным губам своими. Одна рука зарылась в мягких волосах, приятно собирая их на затылке, другая скользнула на талию. Смелые прикосновения на фоне нежного поцелуя сводили с ума. Все мысли разом улетучились, разум помутнел. Вэнь Цюнлинь ответил совсем осторожно, чувство вины не отпускало, хотя целовали его так сладостно, что сердце замирало, пропускало удары. Цзян Чен отстранился немного и опалил чужие губы горячим шёпотом: – Заберёшь? – Ч-что? – Вэнь Нин заморгал и потрясённо уставился на супруга. – Но... Но ведь это не моя часть и я... нарушил правила. – Твоя стрела первой настигла эту сущность, – Ваньинь вытащил острый наконечник из тлена вместе с золотистым талисманом, а затем заботливо вложил стрелу в колчан Цюнлиня, выглядывающего из-за плеча. – Думаю, будет честным отдать ее именно тебе.      Цзян Чен выставил два пальца и полуночная тьма закружилась вокруг них тонкими паутинками. Вэнь Нин попятился: – Н-но... – Вэнь Нин... – Цзян ухватил супруга за запястье и направил теневое облако прямо в его мешочек цянькунь на пояске. – Прошу тебя, возьми. – Ваньинь... – Цюнлинь замер, наблюдая, как тёмная энергия исчезает в бездонных пустотах красно-алого мешочка, заглатывающего кристаллики ночи с жадностью до самой последней песчинки. Когда же те иссякли, а мрачные нити растаяли в воздухе, точно истощенные призраки, Цзян Ваньинь запечатал цянькунь обратно, рассеяв остатки теневого тлена блуждающими огоньками.      Вэнь Нин коротко кивнул, когда А-Чен закончил, а затем быстро отвернулся, стараясь скрыть смущение, и пролепетал неловкое: – Спасибо...      Ладони нервно комкали края рукавов, а щёки слегка покраснели. Дыхание коварно сбилось, когда Ваньинь притянул его ближе, обнял так крепко, что вылетел несдержанный стон, и поцеловал в раскрытые губы. Цюнлинь засмеялся беззвучно и зарылся носом в его шею, вдыхая едва уловимый запах лотосов. Запах ледяных росинок на нежно-розовых лепестках. Запах дома. Вэнь Нин глубоко вздохнул, наполняя им лёгкие до предела, потом медленно выдохнул и поцеловал тонкую кожу. Как же он соскучился... Прошел всего час, а чувство, что за их плечами пронесся целый безмерный океан вечности... – Много наловили? – любимый голос заставил вздрогнуть и очнуться, как от приятного сна. Мысль о доме заставила сердце налиться теплом.      Вэнь Нин посмотрел на супруга и с нежной улыбкой отрицательно покачал головой. – Нет? – удивился Цзян Чен. – Но что произошло? Почему не поймали? – Пока не нашли, – призрачный генерал заметил волнение супруга и порывисто ухватил его за руку. – Это ничего, А-Чен... Так даже лучше. По крайней мере, А-Юань в порядке. Он ещё слишком юн, так будет безопаснее для него. – Но вы можете остаться на последнем месте! – Я и не стремился выиграть... – Цюнлинь тепло улыбнулся. – Господин Вэй и господин Сюэ так яростно спорили... Пусть соревнуются. Что касается меня – я лишь приму участие в этом.      Цзян Чен злобно поджал губы, сжимая Саньду до красных пятен. Внутри всё кипело от раздражения и жгучей обиды за супруга. Что-то было не так, будто вышло из-под контроля... Они с Ванцзи отыскали уже несколько приманок, и Духов было предостаточно. Иногда их было даже слишком много, что приводило в замешательство... но если чащоба пропитана нежитью, почему же такой сильный заклинатель, как Вэнь Нин не поймал ни одной? Разве это не странно? Вэй Усянь говорил, что нечисти одинаково у каждой команды... Неужели ошибся? Или эта бестолочь опять что-то напутала, а теперь ходит где-то и слепит лес своей лучезарной улыбкой, как ни в чем не бывало! Цзян Чен невольно закатил глаза, представив эту картину. Но затем в голове мелькнула мысль... И эта мысль заставила его по-лисьи улыбнуться: – А-Нин! А-Нин, сзади! – Цзян Чен внезапно вскинул голову и уставился вдаль встревоженным взглядом. Его руки крепко впились в чужие плечи, разворачивая заклинателя к себе спиной: – Что? – Вэнь Нин оцепенел от неожиданности. Он повернулся лицом к мужу настолько, насколько позволяла ситуация, и посмотрел изумлённо, несмело, будто искал в чужих глазах ответа. – Вон там! Разве это не... не змеенечисть? – Ваньинь отвернул его обратно и указал наугад пальцем для верности. Приходилось пустить в ход все свои актерские навыки (которых никогда и не было), чтобы отвлечь внимание супруга и убедительно солгать.      Солгать...      Ему вдруг стало так гадко на душе от одной этой мысли, что дыхание спёрло. Разве он может обманывать любимого, который ему верит. Верит искренне, всей душой. Но с другой стороны... Он же делает это для Вэнь Нина, ведь так? А, значит, простительно. Возможно, простительно. – Где?.. – потерянный голос привёл в чувства. Цзян Ваньинь нервно сглотнул подступивший к горлу ком, сжал хрупкое плечо посильнее, не давая возможности повернуться, и продолжил слегка хрипло:      – Да вон же! Вон, за корягой, ну ещё очень на отломанную ветвь похоже!      Цзян Чен со всей осторожностью выставил указательный и средний пальцы свободной рукой и направил их к своему небесно-бирюзовому мешочку. Тёмная энергия закружилась в вихревом танце, подчиняясь, опоясывая запястье с фиолетовой плетью. Нельзя ошибиться! Одно неверное движение – и провал! Вэнь Нин заметит! Простит ли он обман? Этого Ваньинь не желал узнавать, ему и так слишком тяжело далось его прощение за свои прошлые выходки. Нужно делать всё незаметно. Медленно, с опаской, словно неприрученный зверь, он перевел теневой поток в красный мешочек цянькунь на тёмном поясе. Призрачные нити полились чернильным ручьем прямо внутрь.   – А-Чен... Я ничего н-не вижу...   – Да присмотрись получше! – от волнения сердце шумно билось о рёбра, точно птица о клетку. – Левее! Нет-нет, чуть повыше! Вот-вот-вот, видишь? – осталось совсем немного... Несчастные секунды – и весь теневой тлен окажется у Вэнь Нина "в рукаве". Этого должно хватить, чтобы побороться за победу, а уж Цзян Чен ещё успеет наловить новых! Ванцзи ничего не узнает... – А-Чен, я правда... – А-а... Н-нет... – Цзян Чен бесшумно выдохнул так, словно из глубины вынырнул. По телу прошла какая-то дрожь, а затем отпустило окаменевшие мышцы, давая сердцу успокоиться. Он осторожно прочистил горло, когда Цюнлинь повернулся и посмотрел с полным непониманием. – Это просто ветка. Я ошибся, прости.      Вэнь Нин уже хотел открыть рот, чтобы что-то сказать, но третий голос нарушил давящую тишину, давая Цзяну ещё раз выдохнуть с великим облегчением: – Дядя Нин! – Сычжуй выбежал из-за деревьев с широкой улыбкой, но, заметив Главу Клана Цзян, замер, как испуганный оленёнок: – Простите, я... – младший виновато сжал меч двумя руками. Волна стыда накрыла его с головой. – Я-я подожду там...       Цзян Чен поспешил остановить его: – А-Юань! Постой! – Мне пора... – тихо проронил Вэнь Нин.      Сказанное супругом обрадовало отсутствием леденящих кровь вопросов... И вместе с этим словно опустошило изнутри, превращая горячее сердце в кусок безжизненного льда. Цзян Чен как-то натужно сглотнул и неуверенно кивнул головой. Хриплый голос сорвался с губ, стоило Вэнь Нину сделать шаг – то кричало сердце, требуя чуть больше тепла перед скорой разлукой: – Вэнь Цюнлинь! – он обернулся. В глазах отражалось столько надежды и трепетной любви, что сердце больно кольнуло в груди. – Береги себя.      Цзян Чен досадно выругался себе под нос. Это совсем не то, что он хотел сказать! – Вернее...      Вэнь Цюнлинь резко бросился с места и заключил того в объятия, почти повиснув на шее от радости, переполняющей всё его существо до краёв. Ласковый шёпот влился в уши обжигающей жидкость, подобно сладкому мёду: – Я тоже тебя люблю.      Цзян Ваньинь счастливо улыбнулся, прижимая к себе супруга изо всех сил. Так сильно, что можно было выплюнуть лёгкие вместе с сердцем. Вэнь Нин нехотя отстранился и поцеловал краешек губ: – До встречи.      А-Чен не помнил, когда очнулся. В тот момент он стоял уже один, а краешек губ, который поцеловал Вэнь Нин, продолжал гореть и заставлять глупо улыбаться. Цзян Чен произнёс почти шёпотом, так, чтобы слова смешались с мягким шелестом листвы и разнеслись по чаще вместе с ветром: – До встречи...      После он кинулся лесным волком назад, где обязался встретится с Лань Ванцзи. Только бы он пришёл раньше него, во избежание презрительного и унылого молчания с его стороны. Уж лучше неустанная болтовня, чем это холодное безмолвие! Как Вэй Усянь его терпит? Мысль заставила засмеяться, пока он чуть ли не врезался во Второй Нефрит прямо за поворотом. Цзян Чен согнал усмешку с губ и тихонько прокашлялся в кулак: – Ты уже здесь?      Улыбка лезла на лицо снова. Тот стоял с прежним равнодушием и смотрел как-то пристально и долго. Да что опять не так?! – Что? – спросил Цзян Чен, пожав коротко плечами. Лань Чжань перевел взгляд туда, откуда он пришел, и обратно на Цзян Чена. Так он знает?.. Вот ведь... Гуль побери этого Второго Ланя – ничего не утаить! – Можешь даже так не смотреть! Будь там не Вэнь Нин, а Вэй Усянь, тебя тоже бы за уши не оттащили!      Тот расширил на миг зрачки в немой злобе, повернулся и молча побрёл к заросшей тропе. Цзян Чен закатил глаза и бросился следом: – Прекрасно! Опять в рот воды набрал? – протянул Ваньинь, но получил лишь красноречивое молчание. Делает вид, что не слышит! Вот упрямец! – Да брось! Это уже не смешно даже! Если ты...      Цзян Чен резко замолк и ошеломленно потрогал свои губы, разомкнуть которые стало непосильным трудом. Он недовольно замычал, пытаясь угнаться за ланевской спиной. Да как он только посмел применить на нём заклинание закрытого рта?! – Не говори. Сосредоточься, – спокойно проговорил Ванцзи, будто это не он сейчас рот ему зашил. – Так мы быстрее найдем остальных Духов, – Цзян Ваньинь закатил глаза так сильно, что веки заболели. Какой же он упрямый! Лань Чжань повернулся и негромко сказал через плечо. – Идём.      Ваньинь протяжно выдохнул весь пыл из лёгких и молча последовал за ним. Внутри всё плавилось от негодования, но сил спорить совсем не осталось. Да и не особо хотелось. В этот раз он примет поражение. Но только в этот раз! Просто сейчас ему самому не хочется устраивать разборки, вот и всё. По крайней мере, от этой мысли становилось легче. А ведь если бы он шёл рядом со Вторым Нефритом, то наверняка бы увидел тень едва заметной довольной улыбки...